Ненависть к небу

      Бом       Бом       Бом       Где-то недалеко забили колокола. Мужчина вяло повернул голову в сторону звука, он даже и не знал, что здесь есть церковь. Он не так часто в этом районе, забрёл в первый попавшийся переулок и сполз по стенке, прижимая руку к животу.       Ранение не было смертельно, пуля не задела органов и прошла навылет, он мог бы позвонить в скорую, позвать на помощь, выползти из переулка, но какой смысл? Ради чего ему жить? Когда, будучи подростком, он пробудил пламя, стать частью мафии казалось лучшим решением, ведь что он знал о такой жизни? Честь и достоинство, верность и товарищи. Единство. Красивая смерть ради Семьи.       И что из этого он получил? Вечные склоки, готовность перегрызть глотки. Большие кланы давили мелкие, а мелкие пожирали сами себя изнутри в постоянных переделах власти. «Семья»? Ну что за смешное название. Одни предательства.       Он сменил уже столько кланов, видел столько расколов. Столько бессмысленных смертей. Никакого благородства, которое он выдумал по юной глупости. Поэтому умереть сейчас – не худший вариант. Всё равно ему не найти места в этом мире.       Бом       Бом       Да, под звон колоколов он отправится на Небеса. Не так уж это и плохо…       – Не люблю этот звук, – раздаётся совсем близко.       Мужчина резко распахивает глаза и изумлённо смотрит на бесшумно появившуюся фигуру.       – Не знаю почему, но любой звон вызывает у меня мигрень и дурные предчувствия, – продолжает девушка как ни в чём не бывало. Смотрела она куда-то вперёд, мимо, говорила словно и не ему. И морщилась на каждый звон колокола, который, впрочем, вскоре затих.       Незнакомка молода, но точный возраст определить сложно. Вид вполне обычный, но на фоне тёмных замызганных стен очень даже выделяющийся. Светлые джинсы и лёгкая летняя рубашка. Из странного – раскрытый голубой зонт с детским узором, лениво лежащий на её плече.       – Разве сегодня обещали дождь? – еле ворочая языком, спрашивает он.       Ещё утром, когда его жизнь протекала стабильно и не было никакой перестрелки с предателями, он по обычной традиции слушал радио. Диктор обещал ясную погоду на весь уикенд и советовал выбраться на воздух. А сейчас… Мужчина поднял подбородок. Небо затянуло тучами, пока он тут сидел и ждал конца. И тучи настолько сизые и плотные, что становилось ясно – быть грозе.       – Не обещали, но у меня есть свои источники, Гамма.       Слышать своё имя от незнакомки не так уж и странно. Это же мафия, здесь информацию всегда искали наперёд, однако, с другой стороны, Гамма никогда не был важным членом клана, чтобы что-то узнавать про него.       Она присаживается перед ним, позволяя лучше рассмотреть. И, о Боже, он никогда не видел таких синих-синих глаз.       – У тебя есть мечта?       Вопрос слишком внезапный, чтобы не растеряться. Да и в целом, ситуация странная, возможно, потеря крови вызывает галлюцинации?       – Умереть поскорее, – бурчит он, усмехаясь.       – Это всегда успеется, а что-то другое? Настоящее? Позволишь угадать? – и не ждёт его согласия. – Возможно, ты мечтаешь о доме? О месте, куда хочется вернуться. Месте, которое ощущается твоим. И о людях, которых ты выбрал душой.       Дом… слово, которое Гамма даже в мыслях не решался произносить. Так точно подобрано.       – Угадала? – ему кажется, или в голосе звучит ехидство. – Если да, то что если я пообещаю подарить тебе всё это?       – И… как же? – собирая остатки сил в себе, уточняет он с подозрением. В жизни так не бывает, чтобы появился человек и предложил что-то без умысла. Задаром. С ним-то точно такого не случалось.       – Пойдём со мной. Будь частью моей семьи.       С неба упали первые капли дождя, которые быстро набрали темп и грозились перейти в ливень. Девушка вытянула зонт над его головой, сама промокая почти сразу же – её черные волосы прилипли к щекам. И от этого вида кольнуло в груди. От этого зонта с глупыми уточками. От этих серьёзных глаз, от витающего в воздухе тёплого-тёплого пламени.       – Я не пожалею об этом?       Уголки её губ приподнимаются.       – О, пожалеешь, конечно.       И это был самый искренний ответ, который получал Гамма за всю свою жизнь.       Что ж, терять ему нечего. Он может позволить себе последнюю попытку.

***

      Реборн надеялся, что ещё долго здесь не появится. Он совсем не скучал по кабинету Ноно.       – У меня есть просьба, – без прелюдий говорит Тимотео. За спиной его ровно стоял Савада.       Наконец настало время закрыть долг перед Даниэлой и освободиться от Вонголы… Так бы он хотел сказать, но Реборн понимал, что снова станет должником, ведь никакая другая Семья не имела столько связей с Три-ни-Сетте. Только Вонгола могла знать о проклятии даже больше самих Аркобалено. Не сам Тимотео, старик, казалось, совсем не погружён в тему, однако найти ответы в прошлом без содействия дона не выйдет.       Мужчина молча ждал продолжения.       – Я бы хотел, чтобы ты стал наставником моего наследника.       Сразу же вспоминается старая кинутая Арией шутка, что его снова пихнут на роль репетитора. Хотя, возможно, и не шутка это была вовсе, а предсказание. Реборн уже и не узнает, эта пройдоха из вредности не расскажет.       Был ли он рад такой просьбе? Отнюдь. Куда проще выполнить миссию, убить кого-то или достать то, что нужно. Быть репетитором Реборну не нравилось абсолютно. Но и глупо отрицать, что это хороший шанс. Вначале он наладил отношения с Каваллоне, а теперь сможет и с будущим боссом Вонголы. И нет, плевать на сами связи, на власть, которая приходила после дружбы с такими людьми, дело в другом. Если Реборн будет наставником нового дона… У него появится куда больше возможностей разузнать о Три-ни-Сетте. Доступ к самым старым архивам. И, очевидно, смена власти всегда вызывала волнения в мире, а здесь не обойдётся без Шахматноголового. Чем ближе к этому будет находиться Реборн, тем больше возможностей спасти Арию он увидит.       Вероятно, Вайпер действовал по такому же плану, и Реборн с неохотой признавал, насколько иллюзионист думал наперёд.       – И кого выбрали?       – Сына Емицу.       Это было… ожидаемо, наверное. Реборн периодически забывал, что Емицу – потомок Примо, чьё родственное пламя и помогло ему подняться до главы CEDEF.       – Сколько ему?       – Осенью будет двенадцать.       Сильно младше Дино, что не ладящему с детьми Реборну не сильно нравилось. Арию брать в счёт не стоило, она и в восемь была необычным ребёнком. Однако стоило отдать должное…       – Хороший возраст для начала тренировок.       – Боюсь, нам придётся отложить репетиторство на год.       Аркобалено настолько красноречиво приподнял одну бровь, что Ноно сразу понял вопрос.       – В прошлый раз ты выглядел недовольным от неожиданного наставничества юного Каваллоне, мне подумалось, в этот раз стоит предупредить заранее.       «Недовольным» это порядком преуменьшено. Реборн тогда совсем не стеснялся в выражениях.       – В этот раз я был готов ко всему, поэтому нет причин откладывать.       Целый год – роскошь для них. Чем раньше начнёт свой ход механизм смены власти, тем выше вероятность спасти Арию.       – Есть и ещё одна причина. Если ты помнишь, у мальчика были проблемы с пламенем.       Ещё бы Реборн не помнил. Емицу после этого при каждой встрече просил передать Арии благодарность за спасение. К тому же это видение стало камнем преткновения между девочкой и Ноно. Старик своими глазами увидел, что будущее изменяемо и что Луче ошибалась, а потом это чудо рассыпалось в его руках, когда своих собственных детей спасти не удалось даже со знанием грядущего. Всё это сильно испортило отношения Тимотео с Арией и Реборном.       – Конечно. Поэтому лучше начать раньше, с запечатанным пламенем процесс обучения продлится дольше.       И тут впервые в разговор вступил Савада.       – Врачи говорят, что распечатанное пламя с высокой долей вероятности вновь станет сильнее, чем сможет выдержать тело, и Тсуна… встретит тот же конец, – мужчина мрачно нахмурился.       – Хотите сделать его доном без пламени? – несмотря на спокойный тон голоса, Реборн уже решил, что они свихнулись.       – Нет, у нас есть другой вариант. Вонгола разрабатывает пули пробуждения на основе наработок Эстранео…       По кабинету разнёсся треск. Реборн так сильно сжал подлокотник кресла, что он разрушился под его пальцами.       – Не смейте упоминать их при мне.       Тимотео вздохнул и извиняюще улыбнулся.       – Моя ошибка. Вернёмся к сути. Многие… их эксперименты не станет повторять даже чудовище, но некоторые исследования вполне имеют смысл. Запечатывание пламени – случай редкий. Даже я не смогу повторить это с мальчиком. А вот пули предсмертной воли, на идею которых натолкнули некоторые изъятые записи, смогут быстрее снять печать с пламени и ввести тело в режим работоспособности, но, что самое главное, после истечения срока действия, они вернут всё в исходное состояние. Закроют каналы пламени без вреда, так что в будущем можно будет не беспокоиться, что это навредит. Но у нас пока готовы только прототипы, потребуется минимум полгода, чтобы нивелировать все риски. Возможно, год.       Реборн посмотрел поверх плеча старика прямо на Емицу. Двоякое чувство, Савада отбил право оставить жену и ребёнка в Японии, подальше от мафии, но сейчас позволял использовать орудие тех аморальных уродов на сыне? Кресло дона замылило взгляд? Как быстро меняются приоритеты.       Он поднялся с места. Делать ему здесь больше нечего, а слышать эту ересь тем более.       – Год так год.       И отвернулся к выходу под оглушающую тишину.       Неприятное предчувствие, что скоро начнётся что-то важное и кардинально меняющее их жизни, не покидало Реборна до самой границы Палермо.       А ещё отчего-то появилось непреодолимое желание позвонить Арии и услышать её голос.       Это он и сделал.