Знаешь, я так соскучился...

И тянутся города Я в каждом из них бывал Нас ссорили поезда Но мирил нас пустой вокзал Чтоб быть с тобой навсегда Я сразу билеты взял Нас ссорили поезда Но мирил нас пустой вокзал

Женя Трофимов x Комната культуры

***

           Дождь наконец прекратился и хмурое пепельное небо стало чуть светлее. Облака, похожие на грязную вату, спешно летели на восток, подгоняемые холодным ветром. Пасмурное утро плавно перешло в полдень. Чайки, сидящие на клотиках* мачт, качались на волнах и истерично перекрикивались с соседками. Ледяные волны облизывали катера, как карамель, причмокивая пенной слюной. На причале стояло несколько мужчин, одетых в тёплые дутые куртки, они ждали туристов, прибывших этим утром на экскурсию. Сегодня кто-то увидит китов впервые в своей жизни.           Уилл сложил инструмент в ящик и вышел из эллинга**, на ходу натягивая вязаную шапку. Он увидел что Гуннар Брагасон спешил ему на встречу, перекатывая мятую сигарету из одного уголка рта в другой. Низкий и коренастый, он катился по причалу как колобок, одетый в болоньевую куртку с мехом. Высокие сапоги шёркали по доскам, оповещая всех о приходе начальника.         – Починил мою малышку, а? – спросил он, подойдя к Уиллу. Пепел с его сигареты подхватил ветер и брезгливо бросил в воду.         – Да, она будет жить, – пошутил Грэм с улыбкой.         – Это хорошо. Хорошо. Погодка, а? Наконец-то дождь дал нам передышку. Слыхал новость, а?         – Олафер развёлся с женой?         – Этой козе давно пора жить одной. Ну и что, что он выпивает, а?         – Он пьёт каждый день, Гуннар.         – А она колотит его скалкой! Убьёт, ей богу! Но я не об этом! С Америки приехал человек по твою душу. Но ты уж нас не оставляй!          Уилл напрягся и посмотрел вдаль, на маленький домик, где располагался офис Гуннара.          – Он там?          – Да нет же! Кто-то из рыбаков дал ему твой адрес. Едет к тебе на ферму.          – Я его знаю.          – Смотри, мы тебя в обиду не дадим! Хочешь соберу ребят, а? Поедем вместе, раздадим оплеух, чтоб не повадно было! Иш ты!           – Не нужно, Гуннар, – Грэм искренне улыбнулся. – Скоро он уедет обратно.

***

        По дороге на ферму Уилл почувствовал себя плохо. На плечи навалилась усталость, в глазах потемнело и замелькали белесые, как снежинки, точки. Мужчина остановился на обочине дороги и вышел из машины. Он прошёл несколько метров в поле, где пожухлая трава молчаливо склонилась к влажной земле. Сухие стручки люпина шелестели на ветру, словно сплетничая меж собой. Грэм бездумно сорвал один стручок и нажал на него пальцами, освобождая горошины семян. Хотел ли он освободиться сам? За спиной призраком маячил мужской силуэт, давно позабытый.          – Не ищи меня...         Уилл закрыл глаза. Голос до боли знакомый. Шрамы на теле вновь заныли.         – Что бы не предложил тебе Джек Кроуфорд, откажись. Спокойная жизнь – самый большой мой подарок тебе, Уилл.          Грэм сжал челюсти так сильно, что свело зубы. Он не знал что ответить тени.         – Кто ты? – наконец спросил он сам себя.         – Твоё прошлое.         – Почему я тебя забыл?         – Потому что я причиню тебе боль.         – Я не боюсь боли.         – Боль сопровождает смерть.         – Умереть, чтобы вспомнить?         – Вспомнить и умереть.         Уилл посмотрел на горизонт, на плывущие низко облака, и обернулся – никого. Только его пикап, скучающий на обочине.          – Должен быть другой вариант, – сказал он сам себе. – Не может не быть.          Дорога до фермы кончилась слишком быстро, чтобы обдумать приезд Кроуфорда. Уилл увидел припаркованный белый Suzuki Vitara, автомобиль, арендованный Джеком. Сам Джек стоял рядом, сложив руки на груди. Чёрный пуховик сидел словно с чужого плеча, шапка-ушанка смотрелась до смешного нелепо, да и Кроуфорд выглядел словно простой рыбак, приехавший на чай.          – Далеко забрался, – вместо приветствия сказал Джек, как только Грэм вышел из машины.          – Не люблю гостей.          – Не скучно одному?          – Ничего не изменилось, Джек.          – Пригласишь на кофе?          Уилл прошёл мимо, поднялся по деревянному крыльцу и обернулся только у входной двери:          – Входи.          Кроуфорд вошёл в дом и осмотрелся. Слишком мало места. Стены, обитые вагонкой, создавали ощущение коробки. Никаких картин, фотографий, украшений, полок. Старая потертая мебель давно просилась на свалку, глядя на гостя глазами - дырами. Пройдя за Уиллом на кухню, Джек сел на табурет и сложил руки на деревянном столе.           – Я не смогу помочь, – сказал Уилл, зажигая конфорку. Синее пламя задрожало под чайником.           – Не можешь, или не хочешь?           – Ни то, ни другое.           – Причина твоего беспамятства «ожила». Точнее кто-то хочет его оживить. Дразнит.           – При чем здесь я?           – Ты не смог убить его, Уилл. Нужно попытаться снова. Мы можем найти его первыми.           – Я не пытался никого убить.           Кроуфорд криво усмехнулся:           – Так ли?           Поставив на стол две кружки с горячим чёрным кофе, Грэм сел и обхватил одну из них  ладонями.           – Я знаю как вернуть тебе воспоминания. Знаю кто здесь, в Хусавике, владеет гипнозом.           – Доктор Йонассон?           – Он самый.           – Уезжай, Джек, я не хочу ничего вспоминать.           – Ты в опасности, Уилл.           – Не уверен в этом.            – Послушай...           – Нет! Это ты послушай! Ты приезжаешь ко мне, чтобы удовлетворить свои амбиции! В который раз! Делаешь из меня несостоявшегося убийцу человека, которого я не помню! Я никого не хочу искать! Не хочу вспоминать! Мне дурно от того, что ты здесь! Моя память скрывает что-то чёрное, что-то помимо аварии и я уже сомневаюсь, что она действительно была. Но, Джек, пусть все остаётся так, как было!          – Он убивал и будет убивать, и только ты можешь его остановить! Ты пытался! Пытался убить вас обоих!          – Нет!          – Он был твоим другом, но его натура настолько ужасна, что ты не мог смириться с ней!         – Остановись!         – Уилл!         – Твою мать, Джек!!! – Грэм зло кинул кружку в раковину и она разлетелась на осколки, расплескивая чёрную жижу вокруг себя. Уилл застыл, увидев в лужице кофе маленький чёрный силуэт. По спине липкими ледяными осколками потёк пот. Кроуфорд встал и принялся собирать осколки, а профайлер не отрывал взгляд от одного, самого крупного. Он видел как его пальцы обхватывают этот осколок с голубой каемкой, и вскрывают Кроуфорду яремную вену. Джек обхватывает руками шею, пытаясь остановить кровь, заливающую все вокруг. «Кого ты пытаешься пробудить, Джек?»          – Уилл?          Грэм прошёл к входной двери и распахнул её, впуская в дом холод. Его пальцы дрожали, лоб покрылся испариной и ветер, задувающий внутрь, казался особенно холодным.          – Уходи, Джек. Уходи и не возвращайся.          – Даже не спросишь, как его зовут? – Кроуфорд вышел и остановился на крыльце.          Уилл смотрел на него, такого эгоистичного и самоуверенного. Поглощенного своей идеей.         – Ганнибал. Его зовут Ганнибал, – прошептал Уилл и закрыл дверь.

***

         Нет, Уилл не вспомнил все. Он вспомнил лишь имя, написанное на задворках памяти кровью. Имя, вызывавшее тоску и трепет. Имя, вплетенное в его жизнь. Вписанное шрамами. Уилл ходил по гостиной, массируя виски горячими пальцами.         – Ганнибал, кто ты?         Время словно остановилось. Грэм сел на диван и вытянул ноги, глядя на шерстяные носки.          – Кто же ты?          – Не нужно меня вспоминать.          – Кто ты?          – Ты можешь заставить все это исчезнуть. Запрокинь голову назад. Закрой глаза. Погрузись в тишину ручья.***          Уилл продолжал всматриваться в пустоту, заполняющую комнату.          – Не смотри!          – Кто ты, Ганнибал?!         

***

Япония          – Вы ели когда нибудь фаршированный желудок? Нет? Это очень вкусно. Сочный фарш с обжаренным луком и хрустящими шкварками наполняет мягкую оболочку, а затем запекается до готовности под сметанным соусом. Гарнир на ваш вкус, тут главное основное блюдо. Кстати, знаю людей, кто гарнир не ест вообще. Из таких знакомых одна медсестра. Но что это я? Хм.         Мужчина, говоривший сам с собой, погрузил руку, одетую в одноразовую перчатку, в мясной фарш и блаженно улыбнулся. Он сжал мякоть, вдыхая аромат свежего фарша и почувствовал как рот наполняется слюной.          – О нет! – воскликнул он, осаживая сам себя. – Это подарок дорогому другу!          Взяв промытый желудок, он осторожно наполнил его начинкой и обвязал джутовым шпагатом. Уложив рулет на керамическое блюдо, мужчина поставил его в духовку и, тщательно промыв латексные перчатки, стянул их, чтобы выбросить их в мусорное ведро. Он горделиво прошёлся по кухне, представляя себе какой подарок преподнесет. Открыв бутылку кьянти, он налил на донышко бокала и пригубил, прикрывая глаза от удовольствия.

***

         Вечером того же дня, он оделся на вечернюю прогулку. Чёрные джинсы и футболка с надписью «Будь собой», высокие ботинки на шнуровке и старая помятая бейсболка. Он сел в Kia Morning и поехал в центр, к клинике доктора Накамуры. Припарковав машину, мужчина дождался закрытия и стал внимательно следить за входом. Вот вышел сам доктор и сел в дорогой седан. А затем и его секретарша, маленькая Аяка. Она пошла на автобусную остановку, где села в первый подошедший автобус. Мужчина тронулся следом.         Проводив Аяку до многоквартирного дома, он сложил руки на руле и побарабанил по нему пальцами.  Fujii Kazе пел по радио о бесконечной любви и мужчина невольно подпел ему:          – No need to ask ’cause it’s my darling              わたしの最後はあなたがいい              あなたとこのままおサラバするより              死ぬのがいいわ*                         *Точёный кружок (тарелка) или набалдашник (яблоко, шишка) закруглённой формы, с выступающими краями, надеваемый на топ (вершину) мачты          **Крытое помещение для ремонта и хранения лодок, катеров и других маломерных судов.          *** Цитата из сериала "Ганнибал " ****Fujii Kazе - я лучше умру Вопросы ни к чему, ведь это ты, моя дорогая. Я хочу, чтобы ты была моей последней Если наступит момент сказать тебе прощай, Я лучше умру, Я лучше умру.