Охотник за временем

      Спустя неделю произошло не слишком приятное событие. Дебора была дома, её заставили гладить одежду, а на Евлалию напал мужчина. Он пытался ударить её ножом, но подоспел Леви, которому удар пришёлся по руке чуть ниже плеча, чуть выше локтя. Даже не рана, а царапина, но нападающий умудрился заранее обмазать лезвие ядом, который подействовал быстро, и у Леви поднялась температура.       Дебби как раз догладила бельё, складывая последнюю наволочку, убирая всё в шкаф, как в дом ввалились перепуганные Фарлан, Евлалия и Леви, выглядящий совсем не так, как обычно. Глаза сильно покраснели, а лицо побледнело.       — Что случилось? — спросила Дебби.       — Его ножом полоснул мужик... На ноже яд был... Я не знаю, что делать... — руки тряслись у Евлалии очень сильно.       — Какой яд? Название знаешь? — спросила Дебби, подойдя к Леви, заглядывая ему в лицо.       — Всё нормально, просто температура поднялась, а вы такой шум подняли! — возмутился Леви, хотя и ощущал сильный жар, будто его температура поднялась до каких-то нереальных температур, готовая расплавить всё вокруг.       Ему не хотелось, чтобы его конец был таким: от обычной неглубокой царапины, но яд явно был сильным, действовал быстро, готовый убить в любой момент.       — Что у тебя есть вообще в аптечке? Ева! Ева! — Дебби затрясла подругу, которая плакала, округлив глаза, смотря на Леви. И почему всё так вышло?       Фарлан молча принёс небольшой потрёпанный саквояж Евлалии, где были, в основном, бинты и настойки от простуд и неглубоких ран, пару мазей и аспирин.       — Ничего нет, даже витамина б шесть. Чёрт! — Дебора набросила на плечи платок, выходя за дверь. Евлалия заплакала, Фарлан сидел возле Леви с подавленным видом. Перед ядом они оказались бессильны.       Дебора бежала по городу, заметив, что большинство жителей, увидев её, начали закрывать двери. Ей это показалось подозрительным, натолкнуло на нехорошие мысли, что на Евлалию могли напасть по приказу Брендана, значит, в сложившейся ситуации была вина Дебби, следовательно, она чувствовала ответственность, давящую на плечи.       Остановившись возле бара «у Брендана», Дебора посмотрела на бармена, который выбросил недокуренную сигарету и наступил на неё ногой, собираясь прятаться за дверь, но Дебора схватила ручку двери, с силой дёргая на себя.       — Такой большой, а прячешься? — спросила Дебби.       — Что? Настигла твою подругу моя месть? — победоносно улыбнулся Брендан.       — Знаешь, мне кажется, я слишком долго терпела скотское отношение к себе, — она ещё раз дёрнула ручку на себя и та с треском отлетела. Дебби влетела в бар, хватая с небольшого стеллажа, где стояли коробки, банку-пепельницу и ударила Брендана по голове.       — Ай! Тварь! — Брендан схватился за рассечённую бровь. Между пальцев просочилась кровь.       — Ты сам это начал. Одержимый Евлалией, неумеющий достойно принять своё поражение, — Дебби смотрела, чтобы взять в руки, чтобы ударить мерзавца ещё раз.       Брендан достал из кармана складной нож, который теперь всегда носил с собой, обнажил лезвие и подбежал к Дебби, вонзая нож ей в грудь. Слишком много эта иноземка принесла ему неприятностей. Такой исход для неё закономерный в этом месте.       Дебби отошла назад, обхватив ручку ножа, резко вытащила его. Из раны повалил пар.       — Думаешь, я пришла сюда, чтобы умереть? — спросила Дебби, сжав в руках нож.       — Что за ерунда? Я же должен... Если не в сердце, то в лёгкое попасть... — Брендан отошёл назад, ошарашенный таким поворотом.       Дебби замахнулась и ударила Брендана несколько раз ножом, а потом пошла к нему в подвал, обыскала там все ящики, но не нашла ничего полезного, кроме пачки купюр. Забрав деньги, она сняла окровавленную кофту, вымыла лицо и надела куртку сверху, переступила через труп Брендана и вышла на улицу. Только ей снова не повезло: за ней помчались четверо друзей Брендана, одержимые местью за друга. Деборе пришлось бежать изо всех, почти до окраин города, в надежде спрятаться там, но она понимала, что эта четвёрка её не оставит в покое, пока не отомстит.       Бежать было некуда. Дебора оказалась у глухой стены, от которой веяло влажностью, а на земле была лужа. Забытый запах дождя проник в нос, а в луже отражалось небо и плывущие облака. Было около полудня.       — Вот эта сука убила Брендана!       — Завалим эту мразь!       Четвёрка хотела мести. Дебби понимала, что не сможет ничего сделать, кроме как притвориться мёртвой и залечить свои раны. Нож она оставила в груди Брендана, а больше никакого оружия у неё не было.       Они подошли, окружив её, первый замахнулся, полоснув её ножом по ладони, второй ударил по ноге, заставив упасть на колени. Дебби зажмурилась, уже готовая принять свою участь.       — Не надо, дяденьки! — к ним подбежала та самая девочка, что воровала яблоки на рынке.       — Пошла прочь, сопля, — один из бандитов оттолкнул девочку в сторону. Она упала прямо в лужу.       — Мелкую возьмём себе. Шон, морду ей не попорть!       Дебби посмотрела, как Шон схватил девочку за шкирку, потащив в сторону, она заплакала, испугавшись, наверняка пожалев, что решила заступиться за тётеньку, которая вроде как спасла её тогда на рынке. Очень отчаянный и глупый поступок.       — Не трогайте её, уроды! — Дебора поднялась на ноги. — Только и умеете, что слабых обижать?       Девочка вырвалась из рук Шона, подбежав к Дебби, прижимаясь к ней, испуганно оглядываясь вокруг.       — Что ты можешь нам сделать? Ты же просто слабая бабёнка, подкараулившая Брендана, когда он болел! — с ухмылкой спросил Шон.       Дебби посмотрела на небо. Лучи солнца осветили её ласково скользя по лицу. Появилась молния, ударившая вверх, а потом — рука. Огромная рука, передавившая сразу четверых негодяев. Дебби могла создать лишь руку — в таком маленьком пространстве этого было достаточно. И из врагов лишь четверо бандитов.       Девочка открыла рот от удивления, никогда не видя ничего подобного, чтобы у людей вырастали огромные руки, способные убить человека, прихлопнув, как назойливую муху.       Дебби упала на колени, тяжело дыша. Рука начала исчезать, а девочка, быстро поразмыслив, что к чему, выкрикнула:       — Тётенька, я никому не расскажу твой секрет, если ты пообещаешь взять меня с собой, когда у тебя появится такая возможность! Меня зовут Фиби, я сирота, мальчишки меня постоянно задирают, обо мне никто никогда не заботился и не заступался. Ты первая! Тётенька!       Карие глаза смотрели с надеждой. Фиби сжала свои кулачки, улыбаясь во весь рот.       — Не могу поставить под угрозу всё, — Дебби подошла к Фиби, положив ей ладонь на голову и присела, смотря ей прямо в глаза. — Извини, но так надо.       — Не убивай.... Прошу, я жить... Х-х...       Фиби ощутила лёгкий разряд тока, который разошёлся по всему телу. Последнее, что она помнила, как подбежала к Дебби, прижимаясь к ней.       — Фиби, ты меня слышишь? Всё хорошо? — спросила Дебби, затрусив девочку за плечи.       — Ой, — Фиби схватилась за голову и обернулась, увидев трупы бандитов, лежащих в разных местах, будто их оттолкнуло друг от друга взрывом, выпустив кишки наружу.       — Не смотри, — Дебби прижала голову девочки к себе. — Помоги мне. Ты знаешь у кого можно добыть лекарство?       Фиби нервно сглотнула, не понимая, что тут произошло, безопасно ли вообще находиться рядом с тётей, которая до сих пор не представилась? Девочка задрожала, чувствуя, как всё тело будто парализовало на несколько секунд. Всё же ей хотелось довериться, потому что мама Фиби как-то сказала, что не все люди в этом мире плохие, возможно, Дебби хорошая?       — У дядьки через пять улиц отсюда. Но это секрет! — Фиби взяла Дебору за руку. — Идём!       В малюсенькой и очень душной комнате сидел худой мужчина с лысиной, лишь по бокам головы осталось немного волос. Одет он был в клетчатую рубашку и тёмные брюки. Глаза смешно увеличивали прямоугольные очки в толстой оправе.       — Настойка из корня Амарума фиолетового? — удивился мужчина. — Знаете, не самый ходовой товар, — он подошёл к стеллажу, ища в небольших коробках нужную настойку. — Знаете, что на две чайные ложки идёт литр воды?       — Да. Физраствор ещё, — попросила Дебора.       Фиби разглядывала засушенные травы под стеклом.       — Вообще есть, но вы должны пообещать, что никому не скажете, что у меня это есть. Пускай все и дальше думают, что я варю запрещёнку. Хорошо? — попросил мужчина.       — Хорошо, — пообещала Дебора, отдав ему почти все деньги, что нашла у Брендана, забрала лекарство и ушла.       Фиби шла за ней, чувствуя неловкость, но, решив воспользоваться суматохой в городе, вызванной убийством Брендана, надеялась, что её приютят и покормят.       Дебби действительно не заметила, как девчонка проникла в дом. Евлалия, кажется, уже опустила руки, мысленно попрощавшись с Леви, а Фарлан смотрел на пучки трав, иногда спрашивая у Евлалии, что может помочь.       Все молчали, даже не переглядываясь друг с другом. Дом наполнила мрачность, смешанная с напряжением и разочарованием. Дебби развела настойку из корня Амарума фиолетового, налила мутной красноватой жидкости в стакан и подошла к Леви, наклонила его голову в своего плечу и поднесла стакан ко рту.       — Пей! Орёшь ты вон как смело! Пей! — в приказном тоне говорила Дебби.       Фарлан подошёл к ней, уговаривая Леви выпить всё, что было в стакане, доверившись Деборе, хотя она никогда не говорила, что разбирается в медицине. Можно ли ей было доверять? В любом случае, у них не было выбора.       — Что за дрянь? — спросил Леви, падая на подушку.       — Настойка из корня Амарума фиолетового, — ответила Дебора, наливая в стакан вторую порцию.       — Амарум фиолетовый же ядовит! — вздрогнула Евлалия, изучающая травники.       — Да, но только листья и стебель, а вот корень Амарума — целебен, способен выводить из организма тяжёлые металлы, некоторые яды и радиа...— Дебби прикусила губу. Её отец часто готовил лекарство из корня Амарума фиолетового, особенно, когда начал работать над минералом, найденным в пещере. Дебби тоже ощутила всё великолепие от лечения Амарумом фиолетовым, зная, как отлично он всё выводит из организма, особенно жидкость, поэтому с ним в комплекте должен быть физраствор, чтобы больной, излечившись от яда, не умер от обезвоживания.       — Ещё пить эту гадость? — спросил Леви.       — Да. Я тоже им когда-то лечилась. Надеюсь, яд, который сейчас в твоём организме, выводится с помощью Амарума фиолетового, — ответила Дебби. — Я помогу тебе. Пей до дна. За здоровье, как говорится!       Прошло несколько часов. Евлалия приготовила ужин, но никто не хотел есть, пока из-под стола не вылезла Фиби прятавшаяся там. Девочка присела за стол, протягивая руки к ложке, а Евлалия вздрогнула от неожиданности, чуть не упала.       — Ты кто? — строго спросил Фарлан.       Фиби растерянно опустила голову. Как ей объяснить, кто она?       — Это Фиби. Я достала лекарство благодаря ей, — ответила Дебби.       — Не вздумай ничего стащить, Фиби, — пригрозил Фарлан.       Евлалия потрепала девчонку по голове, сказав, что заберёт её в свой дом, раз той негде жить и нечего есть. Фиби поначалу противилась, но в итоге смирилась, когда её поставили перед фактом: либо она идёт к Еве, либо возвращается туда, откуда пришла.       Дебби потёрла глаза, не понимая, зачем она взяла на себя ответственность за чью-то жизнь? Вдруг её лечение не поможет? Фарлан и Евлалия её не простят, а Леви был без сознания, неизвестно, становилось ли ему лучше, либо корень Амарума фиолетового только усугубил положение. Посмотрев на физраствор, Дебби подозвала Евлалию, но тут они столкнулись с новой проблемой: Евлалия не умела ставить капельницы, её максимум — укол в ягодицу, как научил её Кайл. Всё. Фарлан тоже замялся, качая головой, он побоялся сделать что-то не так.       — Конечно, вы пытаетесь переложить ответственность за его выздоровление на меня, потому что я изначально решила взять на себя роль лекаря. Принесите хотя бы спирта, — вздохнула Дебби. Ей доводилось как-то ставить капельницу другому человеку, но это было так давно, но ситуация и тогда была экстренная — её отец сильно отравился. Дебби помнила, что не задумывалась тогда о том, что может навредить или сделать что-то неправильно, а Нильс так точно рассказывал дочери, что делать и как.       Евлалия чувствовала облегчение, что не ей быть ответственной, в случае чего. Она стояла позади Деборы, наблюдая за её действиями.       — Ты хоть раз ставила капельницы? — спросил обеспокоенный Фарлан. Он задумывался, чтобы кого-то позвать на помощь, кажется, через несколько домов от них жила женщина, промышляющая лечением, но лечила в основном женщин. Возможно, она умела ставить капельницы?       — Один раз. Отцу. Он выжил после моей капельницы, не переживай, — уверенно заявила Дебби, заканчивая с установкой капельницы, надеясь, что её уверенность не напрасна.       Минуты сложились в часы. Время уверенно шагало вперёд, даже не собираясь оглядываться. Дебби задремала, вымотанная морально за эти несколько часов. Евлалия ушла домой, забрав с собой надоедливую Фиби, чувствуя, что ей нужно отвлечься, иначе она сойдёт с ума, а Фарлан что-то перебирал в коробке, сидя за столом.       Дебби внезапно провалилась в яркий сон, до боли реалистичный, будто находилась в другом месте, а именно — в резиденции лидера «Либертас», в которой жила сама. Она шла по длинному светлому коридору, замерев возле столовой, заглядывая сквозь небольшую щель в приоткрытой двери. Микаса и Эрен стояли напротив друга, разговаривая. Судя по слезам Микасы, разговор был эмоциональным.       — Поверить не могу, что ты так считаешь! Эрен, я люблю тебя. Ты для меня большее, чем просто друг или лидер... Я не могу видеть, какие у тебя взаимоотношения с ней. Если честно, то я ненавижу Дебору! Она — монстр, посмотри правде в глаза! — говорила Микаса, прижимая руки к груди.       На ней было нежно-розовое платье из шёлка, чёрные волосы собраны в высокий хвост, а на щеке — глубокий шрам, из-за которого, она считала, Эрен никогда не полюбит её.       — Не смей так говорить про неё! — Эрен приподнял стул и с силой поставил его на место. — Если бы не она, то мне бы снова, и снова пришлось брать ответственность на себя. Ты... — вдруг он изобразил на лице разочарование, смешанное с удивлением, — хотела, чтобы я... стан титаном?       — Нет! — выкрикнула Микаса и обняла Эрена. — Не хочу! Дай хоть в этом времени побыть с тобой, молю, Эрен, не уходи от меня! Давай убежим, у нас же с тобой впереди целая вечность!       — Отвали! — он грубо оттолкнул её от себя. — Я тебя ненавижу, ты эгоистка!       — Почему... Эрен, почему ты снова говоришь это? Неужели это правда? — не видя перед собой ничего, кроме пелены из слёз, спросила Микаса, дотрагиваясь до плеча Эрена, но он дёрнул плечом, стряхивая её руку.       Эрен, бывало, вёл себя странно, иногда у него даже провалы в памяти случались, о которых знали только Дебби и Армин. Микасе мало что рассказывали, что касалось состояния здоровья лидера «Либертас». Армин был единственным человеком, знающий обо всех секретах друга.       Дебби открыла глаза, почувствовав сухость во рту. Сделав пару глотков воды, она потёрла глаза, горящие, будто долго смотрела на солнце.       — Всё хорошо? — спросил Фарлан.       — Да, — Дебби облакотилась на спинку стула, продолжая потирать глаза. — Уснула в непривычной позе, вот и заболела голова, — и мимолётно улыбнулась.       — Да заткнитесь вы уже! — буркнул Леви, привстав с дивана. — И так тошнит от этой дряни!       — Ты как себя чувствуешь? Тебе лучше? — спросил Фарлан, кившись к другу.       Леви прикрыл сначала глаза, а потом рот рукой. Ему было плохо, но лучше, чем до этого. Хотелось принять душ, выпить чаю и лечь спать, но состояние было таким помятым, как после лихорадки.       Дебби протянула стакан с водой, Леви взял, смотря на воду, сделал пару глотков и вернул стакан обратно.       — Лучше? Подействовала та странная горькая настойка? — ещё раз спросил Фарлан.       — Да, — буркнул Леви. Как он смог вляпаться в подобную ситуацию, чуть не отъехав на тот свет? Всего одна царапина, а проблем от неё — вагон и маленькая тележка.       Не пойди Дебора в бар к Брендану, этой ситуации бы не стряслось. Он считал, что за информацию нужно платить, а опалатой должна была стать Евлалия, а раз Брендан не может её получить, то решил, что она никому не должна достаться, нанял бродягу, дав ему нож с ядом, чтобы наверняка. И всё.       — Поспи, я погоняю Дебби за тебя, — улыбнулся Фарлан, поправляя другу одеяло.       — Это что сейчас было? — спросила Дебби. — Смотри, как бы я тебя не погоняла.       — Не злись, это шутка была.       — Шутник, блядь! — Дебби взяла свой блокнот, карандаш и удалилась в свою комнату, желая побыть одной.

***

      Прошло несколько месяцев. Леви и Фарлан приютили ещё одну девушку по имени Изабелль, и в доме стало ещё громче. Покоя не было нигде: у Евлалии — Фиби, у Леви — Изабелль. Дебора была в постоянном поиске уединения, записывая свои мысли, сны и наблюдения в блокнот, иногда сидя на окраине под решёткой, чтобы лучи солнца падали ей на голову.       После смерти Брендана, барменом стал его кузен. Евлалию и друзей не преследовали, а загадочный лекарь, у которого Дебби купила лекарство, куда-то исчез. Больше ничего не поменялось, всё те же тоска и уныние, ощущение безысходности и высокая преступность.       Леви с Фарланом раздобыли УПМ, предлагая Дебби научиться маневрировать, но она как-то растерялась, но в итоге решила научиться. Изабелль тоже училась, чересчур энергично и шустро бегая то тут, то там. А вот Евлалия от новых знаний отказалась, её мучали догадки, что Брендана и четверых его бандитов могла убить Дебора, хотя в это особо и не верили. Леви тоже это беспокоило, он видел в Дебби порой животную жестокость и ни капли сострадания к чужим. Её целью было уничтожить, а не защитить, а это всё же не могло не тревожить.       — Так, снова вы пробездельничали весь день? — спросил Леви, заметив немытую посуду в раковине.       — У меня просто палец распух, братишка, — закричала Изабелль, оправдываясь.       — А у Дебби что распухло? — Леви перевёл взгляд на Рид, подпёршую голову рукой.       — У неё совесть, братишка Леви, совесть! — кричала Изабелль, бегая вокруг.       — У меня ничего не распухло, мне просто было лень этим заниматься. Мы каждый день моем посуду, чтобы засрать её во время еды. Мир так несправедлив, заставляя людей целыми днями делать одно и тоже! — Дебби вздохнула, даже не двинувшись в сторону раковины.       — Иди, выполняй свой обязанности, — он дал ей подзатыльника, и Дебби повиновалась, занимаясь нелюбимым делом.       Иногда, вечерами, они играли в карты. Евлалия с нервным тиком наблюдала, как они раздают карты, споря о бытовых делах. Даже Фиби пролезла за стол, уверяя, что она прекрасно играет в «дурака» и «преферанс». Дебби вообще не умела играть в карты, но её быстро научили, что к чему и как. Она даже выигрывать стала.       — Да, конечно, козырь крестья был. Не ври, Фиби, — перебирая веер из карт, возмутилась Дебби.       — Бубна! — возразила Фиби.       — Может, черва? — не мог не подлить масла в огонь Фарлан.       — Пики, блядь, ещё скажи, — шикнула Дебби. — А чего нет?       — Бубна козырь. Вы вроде взрослые, а такая наглые, — надулась Фиби.       — Я тебе говорю: крестья. Чего ты споришь? — не прекращала возмущаться Дебби.       Евлалия достала из печки пирог, оглядываясь на громкую компанию, на которую уже кричал Леви, пытаясь всех разогнать. Ни минуты тишины в этом доме! Чайник почти закипел, а за окном бродили люди, иногда заглядывая в окно. Евлалия наблюдала за тенями, думая, а как сейчас живёт отец? Может ли она вернуть свой дом? Осталось ли от её матери хоть что-нибудь, хотя бы заколка?       — Дебби, закрой рот! — прикрикнул Леви.       — Прекрати меня затыкать. Надоел, а! — возмущалась Дебби последнее время став увереннее в себе, не боясь вставить свои пять копеек даже туда, куда не надо ничего вставлять.       — Ладно они ещё сопливые, но ты-то старше, чем они. Будь тише, а ты орёшь громче всех, — Леви отошёл к Евлалии, доставая чашки.       — Ты чего это меня возрастом куснул? — Дебби тоже пошла за ним. — Или ты хочешь сказать, что я — старая? Не перепутал, а? — она подбоченилась.       — Началось, — вздохнула Фиби.       — Сделай одолжение: закрой свой рот! — повторил просьбу Леви.       Евлалия молча поставила пирог на стол, а Фарлан убрал карты. Изабелль улыбалась, болтая ногами, с нетерпением мечтая о пироге.       — Закрой свой рот, закрой свой рот, — Дебби передразнила Леви и вернулась за стол, ожидая, пока Евлалия положит ей на тарелку пирог.       Нежное тесто с клубничной начинкой пришлось по вкусу всем, хотя Дебби как-то не особо впечатлила клубника, но она промолчала, пообещав достать на следующий раз грамм триста малины.       — Кстати, Деб, а что значит та надпись на твоей спине? Ну... Та чёрная майка, которую ты бережёшь? — спросила Изабелль, наевшись пирога.       — Либертас? — спросила Дебби, получив положительный кивок и «угу» в ответ. — Это значит «свобода».       — Ты была в секте? — спросила Евлалия. Даже для неё вопрос был довольно странным и резким.       — Нет. Я была там, где меня теперь нет. Вообще, эта тема для меня болезненна. Я не хочу её поднимать, — улыбнулась Дебби с грустью в глазах.       Никто ничего не ответил, а Евлалия начала прибираться, чтобы пораньше уйти домой.