Выжившие

Комплекс был старым, очень старым. Некоторые постройки, наподобие недавно обследованного бункера, относились к годам тридцатым двадцатого века. Некоторые ко временам Второй Мировой. Ни одного здания, моложе шестидесятых годов, не было. Само центральное здание и вовсе напоминало особняки старого Юга с помпезными перилами, колоннами, портиками и огромными окнами, забранными мощными коваными решетками. Странное место. Как правильно сказал Барнс — чистая психоделика. Особенно с учётом недавно пройденного полигона, примыкавшего едва ли не вплотную к центральному корпусу. О корпорации Меркофф ничего найти не смог даже Джарвис, и это при том, что они явно набирали подопытных, судя по воспоминаниям Рамлоу, в основном среди отставных и списанных по ранению военных. Наверняка были и безнадёжно больные. Но никаких упоминаний так и не удалось обнаружить. И вот теперь они осторожно продвигались по явно функционирующему Центру, находя всё больше свидетельств пребывания здесь кого-то живого: забытая на столе в одной из комнат чашка кофе, ещё даже теплая; пепельница с окурками на подоконнике, и, опять-таки, судя по внешнему виду, окуркам максимум сутки; и прочие мелочи, привычные в нормальной обстановке, а не на старом заброшенном объекте. Свет огромной помпезной люстры в центральном холле почему-то всегда тусклый и не рассеивает скопившуюся по углам темень. Их собрали здесь для знакомства: человек тридцать мужиков, многие с характерной выправкой, и он — мелкий шкет с Зимним за плечом. Большинство, правда, на него мало обращало внимания. У собравшихся здесь парней, от безысходности согласившихся на опасный эксперимент, проблем с психикой не было и воспринимали они Брока как есть — мальчишкой, который непонятно зачем будет теперь вместе с ними, старшими, сильными, здоровыми, проходить подготовку к эксперименту. Присутствие Зимнего особых вопросов как раз не вызывало, но самые здравомыслящие были явно недовольны участием во всём этом подростка. Брок видел, как хмурится, глядя на него, один из негласных вожаков, не обращая никакого внимания на речь доктора, стоящего чуть выше собравшихся — на главной лестнице. Первый этаж обследовали тщательно и долго: слишком много помещений, — но ничего особенного не обнаружили, помимо заваренных намертво дверей в подвал и ещё одних вибраниумных ворот, запирающих левое крыло. Там тоже был сканер, но уже новее, считывающий карты-пропуска. Никаких документов, никаких плакатов или картин, ничего, кроме изредка встречающихся бытовых мелочей, типа рабочей зажигалки в ящике стола или фляжки с хорошим бренди, спрятанной среди книг на стеллаже. — Куда теперь? — Барнс усмехался, но был явно напряжён. — В правом крыле есть комната с диванами. Джарвис, слышишь меня? — Роджерс попробовал дозваться до искина, но связь с внешним миром отрубилась наглухо, хорошо, что друг друга могли слышать. — Ладно. Бак, проверь её на всякую возможную дрянь, и передохнем. Пайки. Потом сон. Первым дежурит Брок. Потом Баки. Потом я. Смена по два часа. Возражений ни у кого не было. Привычная рутина боевой операции отлично держала в тонусе. *** Николас Фьюри, признанный мёртвым и при этом негласно объявленный в розыск Правительством США, находился в одном из невзрачных внешне, но вполне комфортабельных внутри, бунгало на маленьком острове в Тихом океане, где отдых стоил как годовой бюджет небольшой европейской страны. Ему это, конечно, ничего не стоило. В своё время Фьюри здорово помог управляющему этим раем в одном неприятном деле и теперь редко, но мог воспользоваться чужой благодарностью. Вот как сейчас. Ему нужно было на время исчезнуть с территории страны, но при этом находиться поблизости, чтобы вовремя сделать свой ход. Фьюри следил за событиями, не стремясь вмешаться. Наташа прислала ему длинное, подробное письмо, которое он прочитал уже здесь, когда смог успокоиться. Не ожидал он, что она после всего, через что они вместе прошли, в один день просто… уйдёт. Это было тяжело. Фьюри, как любой человек, не любил признавать свои ошибки. Вот и сейчас он размышлял, стоит ли и дальше поддерживать Росса или лучше отойти в сторону. С одной стороны, он получал контроль аж над двумя суперсолдатами. Это было очень выгодно и к тому же грело самолюбие. К ним же добавлялся невесть как выживший Рамлоу. Цепной пёс Гидры. Правая рука Александра Пирса. Один из лучших тактиков и стратегов, кого знал Фьюри. Портило это всё великолепие отвратный характер самого Рамлоу. Тот, если и не высказывался напрямую начальству, то и без слов, одним выражением лица, ясно давал понять, что он думает о «гениальных начальственных решениях», наподобие Капитана Америки, номинально приписанного к командованию С.Т.Р.А.Й.К.ом Альфа. Хотя командовал всеми боевыми группами Щ.И.Т.а (и Гидры) именно Рамлоу. Если отбросить уязвлённую гордость и хорошенько всё ещё раз обдумать, то ему бы стоило отступить в сторону и не мешать Роджерсу сотоварищи разбираться с проблемами. С другой стороны, он уже знал, что Президент Эллис планирует вывести Гидру на свет божий и отбелить её репутацию, и хвалёный Капитан Америка ничего против на этот счёт не имел. Хотя его разлюбезного друга Гидра пользовала как хотела. Ему очень не хватало для полного анализа ситуации данных и взять их было неоткуда. А значит… Значит он будет наблюдать со стороны. И если… если что-то у этой компании пойдёт не так, тогда и только тогда он вмешается. А Росс и так уже облажался по полной. *** Первая условная ночь прошла спокойно и тихо. Барнс досконально облазил выбранную для отдыха комнату, вырвал с корнем несколько допотопных мини-камер, залез за плинтуса и решётки вентиляции — всё было чисто. Окон в комнате не было, а дверь они заблокировали, придвинув к ней вплотную массивный книжный шкаф. Выспаться за два часа, конечно, невозможно, но нормально передохнуть за это время они могли. После, тщательно ещё раз обследовав обнаруженный туалет, посетили его по очереди и направились в подвал. Проходя по коридорам во второй раз, Барнс отмечал, что его контрольки на месте. Он знал, что и Рамлоу свои оставил и теперь точно так же их проверял. И только Стив уверенно пер вперёд, полагаясь полностью на свою эйдетическую память. Ломать дверь решено было вручную, чтобы взрывом не привлекать излишнего внимания, и тут Барнс разошёлся. Сталь, конечно, у дверей была хороша — баррикадировали явно на совесть и не впопыхах, но против его протеза мало что могло устоять. Обстукав дверь, он нашёл несколько слабых мест и парой ударов проломил хорошую дыру. Потом стал рывками вырывать металл двери, расширяя её. — Не нравится мне это, — тихо заметил Рамлоу, — как правило, если преграда настолько существенная, то после неё настоящий пиздец будет. — Знаю, — так же тихо отозвался Роджерс, — но лучше всё-таки проверить. Эту дверь не только Бак может вынести, но и хороший заряд пластида. Да и просто любой взрывчатки будет достаточно. Так что лучше мы здесь всё зачистим, чем потом получим удар в спину совершенно неожиданно. Ну, почти неожиданно, — он криво усмехнулся, и Рамлоу молча согласился с ним. Взрыв они услышат сто процентов. Несмотря на размеры здания. Слух у всех троих улучшен, а уж профдеформация не позволит ничего, хоть отдалённо похожему на боевые действия, пройти мимо сознания. — Готово, — Барнс осторожно светил через дыру фонариком, благоразумно держась сбоку. — Заходим. — Роджерс с автоматом наизготовку замер напротив изувеченных дверей, ожидая, пока они их откроют. Стандартная схема — один танкует, двое прикрывают… Тёмный коридор вёл их, чуть изгибаясь, влево. Вначале они прошли пост охраны, потом пошли камеры: тесные клетушки со стальными дверьми, оборудованными маленькими, забранными частой решёткой окошками. Все двери были открыты настежь, облегчая обыск — не приходилось тратить время на вскрытие. Света не было, вентиляция практически не работала, и воздух был душный и спертый. В свете мощных подствольных фонарей то появлялась надпись на стене одной из камер: «Помогите мне», сделанная чем-то буро-красным, то разломанный напополам массивный книжный шкаф, то осколки каких-то пробирок или старая уже неработающая камера наблюдения. Они медленно пробирались вперёд, прикрывая друг друга от любых неожиданностей. — Что это вообще за место? — тихо спросил Роджерс, когда они миновали душевую: огромную пустую комнату, холодную, лишённую даже намёка на перегородки — душевые лейки намертво крепились к стене рядами. Посреди комнаты как-то совсем жутковато стояли стул и тумба. Обычный такой деревянный стул с пузатой тумбочкой. Настольная лампа на ней и какие-то записи, уже нечитаемые от влаги и времени. — Карцер для особо буйных, — так же тихо ответил Рамлоу, — никогда не смотрел ужастики? Сейчас половина вот про такие психушки. — Не люблю ужасы. Они прошли мимо очередной порции камер и вышли к закрытой двери, которую опять пришлось вскрывать Барнсу. — Сколько тел, — Роджерс, сжав зубы, рассматривал бойню, по-другому это место и не назовёшь. Здесь, в пустом зале, наверное, собрали всех заключённых карцера и просто расстреляли. За десятилетия в полностью закрытом сухом помещении тела практически сгнили, и теперь тяжёлый дух отравлял и без того застоявшийся воздух. Даже навороченные респираторы не спасали от едкой вони разложения. — Странно, — пробормотал Рамлоу, присоединившись к нему, пока Барнс караулил в коридоре. — Что именно странно? — отстранённо спросил Роджерс, — Меркофф заметали следы, всё логично. — Нет, я не про это, — Рамлоу покачал головой и обвёл рукой комнату, ставшую братской могилой, — я про выбранный способ. Ты же сам видел камеры, — Роджерс кивнул, нахмурившись ещё сильнее, — значит видел трубы под потолком. По ним в камеру можно пустить газ. Любой газ. Двери оборудованы специальными блоками. Можно было гораздо проще избавиться ото всех этих людей. — Ты прав, — помолчав, согласился с его рассуждениями Роджерс. — Здесь всё странно, — хмуро добавил Барнс, — возвращаемся? — Да, — на этот раз Роджерс шёл замыкающим, пустив Рамлоу в середину. — Отдохнём в той комнате и пойдём в левое крыло. Они повторили путь, по-прежнему никого и ничего не встретив, а вот в комнате, выбранной ими для отдыха, их ждал сюрприз: все диваны были аккуратно отодвинуты к одной стене, а в центре стоял стол. На столе кто-то установил старый пузатый телевизор, шипящий помехами. — Интересно, как он работает без проводов? — очень спокойно спросил Барнс. — Никаких следов, — Рамлоу осматривал дверь, — контрольки на месте. — На телевизор он по какой-то причине старался не смотреть. Роджерс прошёлся по комнате, отмечая, что неизвестные действовали на редкость аккуратно. Чутьё говорило, что дальше будет хуже, но перед новой разведкой им всем стоило в любом случае отдохнуть. А телевизор, он покосился на прибор, стоит попробовать выключить и передвинуть к стене. Экраном, чтобы не нервировал. Шипение помех и впрямь действовало на нервы, особенно с учётом отсутствия любого источника света, но главное — воспоминания, начавшие прорываться наружу, стоило только Рамлоу переступить порог Центра. — Всегда помните своё место, — голос доктора такой понимающе-добрый, что делается жутко. Лицо на маленьком экране телевизора практически не разобрать, мешают и помехи, и здоровенные круглые очки, но голос звучит отчётливо и громко, — вы рука. Вы можете быть кулаком, вы можете быть лаской. Вы можете связать или распутать. Рука не думает, ей просто нужно выполнять волю мозга. Вы здесь, чтобы научиться подчиняться правильным приказам. — Может найдем другое место? — тихо спросил Барнс, краем глаза наблюдая за подвисшим Рамлоу, который остановившимся пустым взглядом смотрел на рябящий экран. — Здесь нигде нет безопасного места, — вздохнул Роджерс и окликнул, — Брок! Тот вздрогнул, словно просыпаясь, и поспешил отойти от телевизора, неосознанно не оборачиваясь к нему спиной. Барнс и Роджерс мрачно переглянулись. Ни один не стал задавать ему глупых вопросов о самочувствии, за что Рамлоу был им благодарен. Только Барнс на мгновение сжал его плечо, хотя бы так пытаясь поддержать. Они не стали задерживаться здесь. Наскоро перекусили пайками и направились в левое крыло, заблокированное куда серьёзней, чем карцер. *** В Башне Старка в это время атмосфера была не менее напряженной и нервозной — они потеряли связь с командой. Неизвестное излучение, надежно укрывающее комплекс научного центра, отрезало любую связь с внешним миром. Джарвис искал любую брешь, но пока всё, чего он добился, это засечь чипы троицы. Как Старк уговаривал всех троих на эту процедуру — отдельная песня. Особенно с учётом упёртости каждого и профессиональной паранойи. Только благодаря аргументам присоединившихся к обсуждению проблемы Пеппер и Брюса Тони удалось выиграть спор. А помощь Хелен и вовсе была неоценима: та, с посильной помощью Старка, создала оболочку для чипов, которую не отторгали модифицированные тела солдат. — Возможно, стоит задуматься о создании спутников, ориентированных только на Мстителей, — пробормотал едва слышно Брюс, — новых Мстителей. — Мы можем подключиться к спутникам НАСА, — тут же отреагировал Джарвис и чуть погодя добавил, — на данный момент ни один из спутников не находится над заданным квадратом. — Джарвис, сосредоточься лучше на найденных компах, — проворчал Тони, — что там с сетью. — Сейчас только один из найденных компьютеров подключен ко всемирной сети, — голос ИИ стал еще более чопорным, чем обычно, — сайт PornHub, Сэр. — Серьёзно?! — Старк даже от вычислений оторвался, чтобы самолично проверить информацию, — ну надо же. Благослови Бог масс-медиа и порноиндустрию. — Тони, — Пеппер с укором посмотрела на гения, но тот уже полностью погрузился в процесс взламывания и взятия чужого «железа» под контроль. — Есть контакт! Джарвис! — Да, Сэр… Я взял под контроль все камеры, которые в данный момент работают в этом Центре. — Молодчина! — Спасибо, Сэр, — искин вывел видео с камер на голографические экраны, позволяя, наконец, хотя бы увидеть, что творится в этом чёртовом Центре. На одном из экранов маленький отряд поднимался на второй этаж.