В Памяти О Тебе

Ни-Ки стоял в темной аллее, прячась за выцветшим стендом рекламного плаката. Холодный декабрьский воздух обжигал кожу, но его взгляд оставался неподвижным, словно гипнотизированным фигурой в освещенном окне кафе. Чонвон. Он появился здесь несколько недель назад — молодой, вежливый, с сияющей улыбкой, которая притягивала клиентов словно магнит. Его мягкий голос звучал особенно тепло, когда он принимал заказы. Ни-Ки не мог оторвать от него глаз с первого момента, как только заметил его, и теперь этот парень заполнял все его мысли. "Он мой," — думал Ни-Ки, наблюдая, как Чонвон бережно протирает кофейные чашки за стойкой. Ни-Ки переехал в Сеул из Японии полгода назад. Город встретил его шумом, бесконечной толпой и безразличием. Никто не знал, кто он такой. Никто не догадывался, что под маской обычного студента скрывается нечто тёмное. Он всегда выбирал свою цель тщательно — наблюдал, изучал, оценивал. Но Чонвон... он был особенным. В ту ночь Чонвон задержался в кафе дольше обычного. Весь персонал уже разошёлся, но он решил подольше посидеть, завершая учёт. Лёгкий звон колокольчика над дверью раздался неожиданно, и сердце Чонвона чуть не выпрыгнуло из груди. — Простите, мы закрыты! — крикнул он, поднимаясь с места. В ответ — тишина. Он оглянулся, но, кроме слабого скрипа двери, ничего не услышал. Подавив тревогу, Чонвон направился к выходу, чтобы проверить, закрыта ли дверь. И вдруг... Чьи-то сильные руки обхватили его сзади. Рука с тонкими, но крепкими пальцами закрыла ему рот. — Тсс, — прошептал голос, холодный и мягкий, словно зимний ветер. — Не бойся. Чонвон вырывался, но неизвестный удерживал его слишком крепко. В комнате внезапно стало темно, словно кто-то выключил свет. — Ты мне нравишься, — сказал голос, и в этих словах чувствовалась какая-то пугающая искренность. Чонвон пытался кричать, но голос утонул в ткани, которая теперь плотно закрывала его рот. Последнее, что он почувствовал, прежде чем потерять сознание, — это запах чего-то сладковато-резкого.

***

Он очнулся в комнате, которую не узнал. Окна были закрыты плотными шторами, а единственным источником света была тусклая лампа в углу. Чонвон попытался подняться, но его запястья и лодыжки были крепко связаны. — Ты проснулся. Чонвон повернул голову на звук голоса и увидел его — высокого, худощавого парня с темными глазами, которые казались бездонными. — Кто ты? Что тебе нужно? — прохрипел он. Ни-Ки медленно подошёл ближе, присев напротив. — Не бойся, Чонвон. Я просто хотел, чтобы ты был со мной. Ты такой... идеальный. — Это какое-то недоразумение, пожалуйста, отпусти меня... — Нет, — перебил Ни-Ки, и в его голосе проскользнули сталь и решимость. — Ты принадлежишь мне. Чонвон дернулся в своих оковах, пытаясь освободиться, но узлы лишь сильнее врезались в его кожу. — Ты с ума сошел! — выкрикнул он, в отчаянии всматриваясь в лицо Ни-Ки, которое оставалось холодным, но странно спокойным. — Сошел? — Ни-Ки приподнял бровь, наклоняясь ближе. Его лицо оказалось так близко, что Чонвон почувствовал его горячее дыхание на своей шее. — Разве так выглядит сумасшествие? Он провел пальцами по линии подбородка Чонвона, вынуждая того смотреть ему прямо в глаза. Чонвон хотел отвернуться, но не мог. Взгляд Ни-Ки был гипнотизирующим, пугающе властным. — Ты даже не представляешь, как долго я тебя искал, — прошептал Ни-Ки, его голос стал ниже, почти интимным. — Искал? — выдавил Чонвон, его дыхание сбилось, когда Ни-Ки наклонился еще ближе. — Да, — Ни-Ки наклонился, касаясь губами уха Чонвона, его горячее дыхание обжигало кожу. — Ты идеальный. Такая чистота, такая невинность. Мне нужно было это... Мне нужно было тебя. Чонвон почувствовал, как по его позвоночнику пробежал холодный электрический разряд. Он не мог понять, что именно пугало его больше: безумие в словах Ни-Ки или то, как его тело реагировало на каждое прикосновение. — Ты думаешь, я отпущу тебя? — продолжил Ни-Ки, его голос дрожал от едва сдерживаемой страсти. — Никогда. Его руки скользнули по плечам Чонвона, пальцы поглаживали кожу так медленно и уверенно, что Чонвон невольно задержал дыхание. — Почему... почему ты делаешь это? — прошептал Чонвон, его голос был полон смеси страха и чего-то необъяснимого. — Потому что ты мой, — резко ответил Ни-Ки, его губы вдруг накрыли губы Чонвона в горячем, необузданном поцелуе. Это был не мягкий, не нежный поцелуй. Это был взрыв страсти, вызов, утверждение власти. Чонвон пытался оттолкнуть его, но связанные руки не давали ему шанса. Ни-Ки отпустил его лишь через несколько секунд, которые показались вечностью. Его глаза горели чем-то первобытным. — Привыкай, — прошептал он, облизывая губы. — Я не отдам тебя никому. Чонвон дышал тяжело, будто после долгого бега, его взгляд метался между лицом Ни-Ки и дверью, которая казалась бесконечно далекой. Внутри него бурлили эмоции — страх, злость, и… что-то, что он боялся признать. — Ты… ты больной, — прошептал он, отворачиваясь. Ни-Ки усмехнулся, его пальцы легли на подбородок Чонвона, поворачивая его лицо обратно к себе. — Возможно, — сказал он, голос был едва слышен, но от этого он казался еще более угрожающим. — Но разве ты не чувствуешь этого? — Чувствую что? — Чонвон прошипел сквозь стиснутые зубы, пытаясь сохранить хоть каплю самообладания. — Эту связь, — Ни-Ки наклонился ближе, его голос стал низким, хриплым, как шелк, скользящий по коже. — Ты можешь отрицать сколько угодно, но я вижу правду в твоих глазах. Он снова провел пальцами по лицу Чонвона, медленно, сдавливая его подбородок, пока тот не открыл рот, словно повинуясь. — Ты ненавидишь это, правда? Ненавидишь, что я могу заставить тебя чувствовать... — Нет, — выдохнул Чонвон, пытаясь отвернуться, но Ни-Ки удержал его крепче. — Нет? — усмехнулся он, его лицо приблизилось еще больше, их губы снова оказались на опасной близости. — Ты уверен? И прежде чем Чонвон успел ответить, Ни-Ки вновь накрыл его губы своими. На этот раз поцелуй был другим — медленным, глубоким, но все таким же властным. Ни-Ки словно забирал у него каждую каплю воздуха, каждую мысль, оставляя только себя. Чонвон должен был бороться, должен был вырваться, но его тело предало его. Его пальцы невольно сжались в кулак, но не от злости, а от того, как это прикосновение поглощало его. Когда Ни-Ки отстранился, он усмехнулся, глядя на покрасневшие губы Чонвона. — Видишь? Ты не можешь сопротивляться. — Я... я ненавижу тебя, — прошептал Чонвон, но его голос дрожал, выдавая слабость. Ни-Ки наклонился к его уху, проведя пальцами по его шее, заставляя Чонвона выгнуться под этим движением. — Если бы это была правда, ты бы уже кричал, — произнес он, горячим шепотом обжигая ухо. Его руки соскользнули ниже, к плечам Чонвона, а затем к запястьям, завязанным крепким узлом. Ни-Ки медленно ослабил веревки, позволяя крови снова приливать к онемевшим пальцам. — Зачем ты это делаешь? — спросил Чонвон, его голос звучал почти умоляюще. Ни-Ки поднялся на ноги, глядя на него сверху вниз, и наклонился так, что их лица оказались всего в нескольких сантиметрах друг от друга. — Потому что ты принадлежишь мне, — ответил он, его голос был холодным, но в глазах горела необузданная страсть. — И я не отпущу тебя, пока ты сам этого не захочешь. Он резко развернулся и вышел из комнаты, оставив Чонвона одного — разгоряченного, запутанного и опасно близкого к тому, чтобы поддаться этому сумасшедшему, который каким-то образом заставил его почувствовать себя живым, несмотря на весь ужас ситуации.