Планеты не виноваты

      «Я не уверен, что человеческая раса проживет еще хотя бы тысячу лет, если не найдет возможности вырваться в космос. Существует множество сценариев того, как может погибнуть все живое на маленькой планете. Но я оптимист. Мы точно достигнем звезд».

      

Стивен Хокинг

      Медленно открыв глаза, первое, что он увидел — спящий супруг поблизости. К горлу сразу же подкатился липкий ком. Сокджин стоял у окна, задумчиво вглядываясь вдаль. Приборы вокруг его кровати тихо гудели. Последние несколько часов были настоящей пыткой. В голове всё смешалось: как он добрался до Международной космической станции, как провёл двое суток на орбите, как почти сдался, не веря, что вообще сможет оказаться на Земле. Круговорот событий был настолько мощным и насыщенным, что от переизбытка эмоций перехватывало дыхание.       Десятки врачей рядом, нескончаемые вопросы, документы, подписи, бесконечная слабость в теле — и вся ради этого момента.       — Чонгук?       Тихий голос, нарушивший мерное гудение медицинских аппаратов, мог принадлежать только одному человеку. Чонгук смотрел на Тэхёна ещё сонными глазами и беззвучно плакал, не в силах себя сдерживать.       — Боже мой, ты вернулся!       Тёплые руки легли на его ладони и сжали подрагивающие пальцы. Тэхён потянулся первым, чтобы осторожно обнять. Больше не хотелось говорить, лишь чувствовать прикосновения и вдыхать знакомый аромат. По щекам бежали горячие слёзы. Чонгук без понятия, сколько он отсутствовал, раз у Тэхёна успели отрасти волосы. Будто прошло много лет с момента их последней встречи, разлука была долгой и мучительной, и как же хорошо, что он снова смог сказать эти слова:       — Я дома.       Сокджин, стоявший рядом, вновь отвернулся к окну. Поприветствует позже, когда Чонгук восстановит силы и будет готов к серьёзному разговору.       Внезапно начавшийся снег заставил отвлечься от тяжёлых раздумий. Сокджин раскрыл рот и замер. Как же давно он не видел снега… И правда случилось чудо. Хотелось верить, это являлось хорошим знаком для всех. И пускай неестественный цвет снежинок вынуждал грустить, мужчина искренне верил, что всё наладится. Он посмотрел на серое небо, затянувшееся тучами, и незаметно улыбнулся. А после вышел из комнаты, оставив супругов наедине.

🪐🪐🪐

      Чонгук вглядывался в глаза с особой внимательностью, будто пытался в них что-то найти. От пристального внимания было даже неловко, Тэхён улыбнулся, отвернув голову в сторону.       — Хватит.       — Что хватит? — ласково поинтересовался Чонгук и обхватил пальцами острый подбородок, чтобы вернуться к своему занятию. Тот нехотя повернулся, не сдержав усмешки. — Хватит любоваться? Не могу.       Карие. С длинными ресницами, родинкой у левого глаза, наполненные теплом и бесконечной любовью.       Как же Чонгук скучал по ним.       — Такими темпами ты во мне дырку прожжёшь.       — Ну и ладно. Заштопаем, и будешь снова как новенький.       Басистый смех заполнил комнату. Тэхён, сидя на кровати, держал его за руку и прикрывал глаза, смеясь, отчего вокруг них образовывались морщинки. Чонгук не мог описать словами свои чувства. Тэхён словно стал старше, теперь он собирал длинные волосы на затылке, носил браслет с фигуркой Луны на запястье, кожа стала совсем бледной, даже болезненной, он тихо разговаривал и иногда отворачивался, чтобы прокашляться. А затем извинялся и надевал кислородную маску, которую носил всегда на шее. И почему Чонгук не сразу обратил на это внимание?       — Ты в порядке? — спросил обеспокоенно и приподнялся на локте.       Тэхён махнул рукой.       — Да, конечно.       Кровь на его носовом платке говорила об обратном. Чонгук нахмурился, пытаясь припомнить, болел ли Тэхён до его отлёта. В памяти было пусто. Чонгук мало что помнил на самом деле, и это немного пугало. Первые дни после пробуждения прошли как в тумане. Он с трудом передвигал ногами, в основном лежал, разговаривая с Тэхёном, и иногда включал телевизор, чтобы послушать новости.       — Всё по-старому? Конец света близок? — с усмешкой поинтересовался Тэхён.       Чонгук промолчал.       Даже дома Тэхён был вынужден носить маску. Он старался скрывать симптомы и своё состояние, однако от внимательного взгляда Чонгука не мог скрыться.       — Когда это началось?       Тэхён попытался сменить ненавистную тему. Однако Чонгук был настойчив.       — Давно. Со мной всё нормально, правда… Не беспокойся.       — Поехали в больницу, — Чонгук поднялся с кровати и зажмурился из-за головокружения. Организм восстанавливался чересчур долго, и его это злило. Нужно было немедленно показать Тэхёна врачам.       — Не надо, я уже обследуюсь, — Тэхёну пришлось надавить ладонью на его грудь, чтобы Чонгук лёг обратно. И пока тот заторможенно моргал, переваривая его слова, Тэхён тяжело вздохнул. — Сокджин настоял на лечении. Медицина бессильна. Я и ещё миллионы людей постепенно задыхаемся. Тут только вовремя принимать лекарства и ходить на чистку лёгких.       Он невесело усмехнулся, а Чонгук чуть ли не завыл от обиды и несправедливости.       У них должна была начаться новая жизнь. Переезд ближе к океану, долгие вечерние прогулки, разговоры о будущем, планы и общие цели, старость одна на двоих и большой дом с панорамными окнами. Судьба подарила ему второй шанс, почему она лишает самого ценного?       Смотря на обессиленного Тэхёна, который с каждым днём угасал всё сильнее, Чонгук мог только злиться. От пролитых слёз нещадно болела голова, он искал помощи у лучших врачей, не собираясь сдаваться. Ни за что не отдаст любимого человека в объятия смерти. Нет. Только не в этой жизни.       И что бы он ни делал, как бы ни сопротивлялся, желая отложить неизбежное, всё, что ему оставалось — проводить с Тэхёном как можно больше времени и просто быть рядом, чтобы держать за руку и представлять другую реальность, где они оба молоды и здоровы, родная планета не погибает, у них впереди целая жизнь, прекрасные дети и много животных, которых они обожают.       — Ты не виноват, — прошептал Тэхён, погладив его по щеке.       Они лежали в кровати, уже готовясь ко сну. Сглотнув, Чонгук покачал головой.       — Всё должно было закончиться по-другому, — сказал он уставшим голосом и прикрыл глаза.       Болезнь постепенно забирала у него Тэхёна. В последнее время тот мало гулял, в целом не выходил из дома: либо игрался с котом, либо сидел возле Чонгука, перебирая его тёмные прядки.       Быть слабым в такой ситуации позволительно, но Чонгук почему-то ругал себя за эти порывы. Прошёл почти год с момента его возвращения. Из-за пробелов в памяти было тяжело восстановить цепочку событий. Врачи говорили, что это последствия пережитого стресса. С Сокджином даже разговаривать не хотелось, Чонгук избегал его до последнего, пока тот в один день не нагрянул как гром посреди ясного неба.       — Я же сказал, что был в криокапсуле. Когда очнулся, добрался до станции, сел на корабль и улетел. — Он был раздражённым. То ли из-за того, что по просьбе Сокджина согласился на экспедицию и застрял на чёртовой планете, то ли из-за того, что в его отсутствие тот времени зря не терял и сблизился с Тэхёном. У Чонгука были причины поменять своё отношение к некогда лучшему другу, и скрывать свою неприязнь он даже не собирался.       — Тебя не было три года. Три долбанных года, Чонгук! Когда мы получили видео-сообщение, на Эрайне b твой след уже простыл. Криокапсула была пустая. Где ты пропадал всё это время?       Чонгук нахмурился.       — Не неси чушь. Я был там всё это время. А вот почему вы не выходили на связь, другой вопрос. Мы оба могли там погибнуть. Хотя компанию это не волнует, да? Мы для вас просто разменный материал…       — Ты знал, на что шёл, когда подписывал документы.       — Нет, не знал. — Чонгук встал со своего места и выдержал паузу, прежде чем добавить: — Не приходи сюда больше, ладно?       Сокджин замер. В кармане он сжимал свёрток бумаги, который так и не осмелился показать.       — Тэхёну нужна моя помощь.       — Без тебя разберёмся. Ты уже достаточно помог. Я благодарен тебе за то, что приглядывал за ним, пока меня не было, но сейчас в этом нет необходимости. Так что будь добр, забудь дорогу в наш дом.       Он ничего не сказал. Молча встал со стула и ушёл, как и попросили. Уже на улице выкинул конверт в мусорное ведро без чувства сожаления.       Это казалось сущей несправедливостью. Человек, ради которого Чонгук до последнего не сдавался, с трудом мог засыпать без кислородной маски. Тэхён долго ворочался в его объятиях, прижимался щекой к груди и не видел, как чужие ресницы, склеенные от влаги, дрожали. Чонгук обнимал так крепко, как только мог, но всё равно чувствовал, будто упускает его.       Ему вдруг вспомнился их последний разговор перед вылетом на экспедицию. Тогда Тэхён рьяно обнимал его, просил спасти Землю и вернуться в целости и невредимости. Он сдержал обещание. Так почему же в груди так больно?       — Как думаешь, если мы заведём вторую кошку, я точно задохнусь от шерсти? — тихо спросил Тэхён, тем самым привлёк внимание. Чонгук вынырнул из нескончаемого потока мыслей. Тэхён поёжился от холода и слабо улыбнулся. — О чём думаешь?       Чонгук мотнул головой — не хотел омрачнять и без того давящую атмосферу. Удивительно, но Тэхён вёл себя противоположно. Он не боялся смерти, даже смел подшучивать над собой, говоря, что ему не повезло иметь ту же болячку, что и у большинства населения планеты. А Чонгук смотреть на него спокойно не мог. Хотелось кричать, злиться, швырять мебель — делать всё что угодно, но не сидеть сложа руки. Как можно просто смириться с приближением конца?       — Давай заведём друга для Какао, если хочешь.       Тэхён сразу же зашевелился.       — Хочу! Только девочку, чтобы ему скучно не было. Вдруг я… того самого уже завтра.       — Хватит так говорить, — Чонгук поморщился.       А в ответ — широкая улыбка.       — Не переживай, я тебя одного ещё не скоро оставлю. Ты обещал меня научить плавать. Помнишь?       — Если только в детском бассейне, — усмехнулся.       — Эй! — Тэхён толкнул его в бок локтём и засмеялся первым. — Как ты смеешь так разговаривать со своим мужем?       Чонгук тепло улыбнулся. Ему нравилось видеть Тэхёна таким: громким, возмущённым, бойким, полным жизни. Уже ночью, когда тот уснул, Чонгук провёл рукой по его щеке и просто наблюдал. Боялся упустить что-то важное, поэтому долго держал глаза открытыми. Когда веки стали тяжёлыми, он ещё сопротивлялся, до последнего борясь со сном. Прикрыл глаза всего на секунду, открыл уже на рассвете.       Через окно пробивались первые солнечные лучи. Где-то неподалёку шумели волны и кричали чайки. Проснувшись, Чонгук некоторое время просто лежал, раздумывая вставать ли в такую рань. Желание приготовить завтрак в постель победило. Осторожно он вылез из-под одеяла и ушёл на кухню. Раскалённая сковорода зашипела при встрече с яйцами. Выложив горячий омлет на тарелку, Чонгук взял поднос и вернулся в спальню.       — Тэхён, — позвал ласково.       Тот не любил рано вставать, поэтому Чонгук был готов немного поуговаривать. Тэхён ожидаемо не шевелился, делая вид, что не слышит. Чонгук усмехнулся.       — Я же знаю, ты проснулся.       Взгляд зацепился за маску, оставленную на прикроватной тумбе, — последние несколько дней Тэхён надевал её на ночь и спал в ней из-за приступов. Вчера, видимо, забыл надеть, потому что они дурачились как маленькие дети.       — Тэхён?       Резко к нему подкатила паника. Чонгук оглядел Тэхёна с ног до головы: он будто не двигался всю ночь — лежал в том же положении, что и засыпал. Поднос полетел на пол. Следующие часы прошли как в тумане. Но Чонгук их, к сожалению, никогда не забудет.       Тормошил очень долго, отказываясь верить в худшее. Тэхён не реагировал на его просьбы, на родном лице застыла безмятежность, безвольной куклой он повис на руках мужа и уже не чувствовал, как в припадке отчаяния сжимают его исхудавшие плечи.

🪐🪐🪐

      Огромные волны разбивались о скалы. Пальцы ног утопали в грязно-сером песке. Табличка «Заходить в воду строго запрещено!», воткнутая в землю посреди дикого пляжа, не смогла его остановить. Некоторое время он стоял на берегу и смотрел вдаль. Небо было тёмным, мрачным, навевало не самые приятные мысли и в целом создавало унылую атмосферу, наполненную безысходностью.       Когда-то на этом пляже было полно людей, теперь же тонны мусора и нефтяные пятна отпугивали даже чаек. Птицы не улетали дальше берега, дохлая рыба, плавающая брюхом кверху, не вызывала аппетита. Те без конца клевали песок в надежде найти моллюсков. Чонгук перевёл на них тяжёлый взгляд и сделал шаг вперёд, отчего птицы разлетелись в стороны.       Вода словно звала его. Это было самоубийством, он знает, но зачем-то продолжал идти. На поверхности плавали пустые пластиковые бутылки и полиэтиленовые пакеты. Разгребая мусор руками, Чонгук продвигался всё и дальше и дальше, пока вода не достигла обнажённых плеч. Он перевернулся на спину и постарался расслабиться. Мимо проплывали стаканчики и различные упаковки, обёртки, деревянные палочки и другие предметы, к которым не хотелось прикасаться.       Вот оно — создание природы. Разумное существо, вершина эволюции и пищевой цепочки, погрязшая в отходах своей же жизнедеятельности. Причина гибели целой планеты. Но начало чего-то нового.       Из-за мощных двигателей вода на поверхности разлеталась в разные стороны. Медленно Чонгук открыл глаза и вместо удивления растянул губы в усмешке. Иноземный корабль, повисший в воздухе прямо над ним, выпустил большую механическую клешню и загрёб человека вместе с мусором и водой, осторожно доставив их внутрь.       Одно прикосновение, и всё вернулось на свои места.       — Ты обманул меня.       — Нет. Я показал тебе будущее.       На него смотрели глаза цветом океана. В темноте они красиво сверкали, заставляя сделать шаги навстречу. Чонгук вытянул руку и замер в ожидании. Пришелец переплёл их пальцы, образовав крепкий замок, и наконец вышел на свет.       Больше он не выдавал себя за другого.       — Полетели домой, Чонгук.

Coldplay — Always in My Head