Планеты не виноваты

«Многие люди чувствуют себя маленькими, так как они маленькие, а Вселенная большая — но я чувствую себя большим, так как мои атомы пришли из тех звёзд. Есть уровень взаимосвязи. Именно этого вы реально хотите в жизни, вы хотите чувствовать себя взаимосвязанным, вы хотите чувствовать себя важным, вы хотите чувствовать себя участником происходящих случаев и событий вокруг вас. Именно это и составляет нашу сущность, просто быть живым…»

Нил Деграсс Тайсон

      Последствия проведённой ночи сопровождали его ещё пару дней. Он чувствовал недомогание: всё тело ослабло, его то морозило, то бросало в жар. Напоминало лихорадку. В ту ночь, когда Тэхён ушёл, он бредил. Завернулся в одеяло и жмурил глаза, умоляя всех известных богов, чтобы его перестало трясти. Ему мерещился родительский дом, своя старая комната, разбросанные на полу ракеты — любимые игрушки. А ведь стать астронавтом и полететь в космос он мечтал с самого детства. Кто же знал, куда приведёт эта злополучная мечта…       Кусок в горло не лез. Даже в ангар не пошёл, оставшись в постели до конца дня. Смотрел в одну точку и думал, думал, думал. Его самый близкий человек, которого он, вроде как знал, изменился до неузнаваемости. Что с ним стало на чужой планете? В кого он превратился? Не приходил почти два месяца (может и приходил тайком, ночью, пока он спал), а тут объявился и…       И?       Что? Одурманил?       Бред какой-то.       На самом деле Чонгук плохо помнил детали. Быть честным, вообще не помнил. Пришёл в себя, когда был голым и уже удовлетворённым. Хоть и припомнить, с чего всё началось и как продолжилось, он не в силах, зато ощущения осели на подкорку сознания. Было хорошо. Даже не так. Было безумно хорошо, пускай длилось не больше минуты, — этого Чонгук тоже не помнит. Время для него перестало что-то значить, оно здесь течёт по-своему, тянется как резина, засасывая в зыбучие пески. Он вроде уже привык к длинному дню, но всё равно надеется, что эта ночь продлится чуточку дольше, чтобы у него было побольше времени всё обдумать.       Днём маристельцы трудились не покладая рук, все были заняты своей работой, один Чонгук прятался в своём картонном убежище и надеялся, что до него никому нет дела. Забыл только, что помимо Тэхёна, его могли потерять и другие люди. Слава богу, что люди, а не пришельцы… Тем он точно не сдался.       — Тебя вчера не было.       Чонгук повернулся на голос, в дверях стоял недовольный Чимин. Да, у него были свои обязанности, но он почему-то решил, что его отсутствие никто не заметит. Он ведь не единственный пилот в их команде, да и пользы приносит не так уж много. А Чимин всё равно зачем-то пришёл. Скрестил руки на груди, прищурился. Чонгук лежал на голом твёрдом матрасе — всё постельное бельё пришлось отнести в ванную, чтобы не воняло. Стиральной машинки не обнаружил, так что с грязными вещами ничего делать не стал, сложил в кучу и кинул на пол.       — Прости, — промямлил Чонгук.       Попытался встать. С первого раза не получилось — настолько был слаб.       — Ты весь бледный, — насторожено прозвучало от Чимина. Он надел обратно свою кислородную маску и сделал шаг назад. Стало неприятно.       Он чем-то заболел? Отравился? Или это от Тэхёна передался какой-то вирус…       Вот бы кто-нибудь ответил на все его вопросы, да хотя бы на один!       Чимин снова оглядел комнату, потом — его. В итоге вышел и зашёл уже с двумя солдатами.       — Отведите его к Юнги, — дал чёткое указание.       И ведь те его действительно послушались. Значит, всё понимали? Ещё и подчинялись человеку…       Удивиться как следует ему не дали: пришельцы повернулись к нему и смотрели так, словно сейчас прожгут взглядом. Чимин ушёл, в комнате стало тихо. И напряжённо. Чонгук медленно поднялся с кровати, поправил мятую одежду на себе и зашагал к двери как заключенный. Отчасти это было правдой. Пришельцы с ним не разговаривали, хотя это и не нужно было — их взгляд он ощущал отчётливо. Они смотрели ему в спину, не подгоняли, потому что этого не требовалось — Чонгук старался идти быстро, чтобы поскорее избавиться от «приятной» компании.       Юнги находился не в лаборатории, а в личном отсеке. Внутри было тесно: в центре стояла обычная капсула, рядом — ночник (оказалось, он боялся темноты), один стул без стола (а зачем?), слева располагалась дверь в уборную, и в общем-то всё. Скромно, даже для учёного. Для жизни больше и не нужно было на самом деле. Смотреть телевизор было явно некогда, Юнги приходил сюда, чтобы поспать и отдохнуть от непростой работы.       Пришельцы остались снаружи. Чонгук не сдержал вздох облегчения — разговаривать при них было бы некомфортно, тем более, когда выяснялось, что они понимают их язык. Юнги пускай был удивлён встречей, однако не шибко обрадовался предстоящему разговору. Было очевидно, что у Чонгука накопилось много вопросов. Сбежать никуда не получится, отвечать придётся, главное — осторожно, чтобы не травмировать по случайности.       — Присаживайся. — Юнги указал ему на стул странной изогнутой формы. Вся мебель, стены и потолки были выкрашены в белый, аж глаза резало от такой белизны. Складывалось впечатление, что они находятся в психбольнице. Недалеко от правды в принципе.       Стул был развёрнут к окну, — видимо, чтобы сидеть и созерцать. Как ни крути, а водный мир завораживал. Панорамное окно, занимающее всю стену, можно было закрыть при помощи специальной кнопки в стене. Юнги предпочитал этого не делать, и Чонгук даже понимал почему: закрой вид на воду, и точно почувствуешь себя в психушке, а так живые существа по ту сторону хотя бы отвлекают.       Чонгук поставил стул поближе к Юнги (тот сидел на краю своей капсулы, свесив ноги) и тяжело вздохнул. Спросить хотелось о многом. Он не знал, каким человеком был Юнги, но ему почему-то хотелось верить. В конце концов, вокруг было не так много людей, с которыми можно хотя бы просто поговорить. Юнги, вроде как, не против. А у него есть выбор? Привели «больного», даже ничего не сказали, называется: догадайся сам.       Чонгук не был дураком, поэтому обозначил сразу:       — Меня полоскало всю ночь. Температура тела, по ощущениям, сначала опустилась, а потом резко поднялась. У меня был жар несколько часов.       Градусника под рукой, конечно же, не было, так что наверняка он не мог сказать. Всё тело горело адским пламенем, — может в этом поклясться. Сразу вспомнил, как в детстве подцепил какой-то вирус и пролежал в больнице несколько дней. Симптомы те же, только вот ему в два раза хуже. Ночью кости ломило так, что в какой-то момент Чонгук подумал о смерти. Даже смирился с ней.       Сейчас его состояние значительно улучшилось, если сравнивать с тем, что было. До конца не восстановился, поэтому сидит понурый, бледный как поганка, будто вот-вот рухнет на пол без сознания.       Юнги напрягся пуще прежнего. Долго молчал, заставив Чонгука нервничать, затем прикрыл глаза и покачал головой.       — Я скоро умру, да? — нервно усмехнулся Чонгук. Что бы ни говорил, а умирать-то не хотелось.       — Возможно, — так просто ответил Юнги. Чонгук аж позеленел. Ну вот и всё… Его пребывание на Маристеле подошло к концу. — Тебя надо обследовать. Раз ещё в состоянии двигаться, то всё не так плохо. Обычно после лихорадки наступает смерть. — Сказал как отрезал.       Как это — смерть? То есть, он серьёзно мог умереть? И из-за чего?       Шестерёнки в голове прокрутились со скрипом. Чонгук поджал губы, вспомнив о Тэхёне. Говорить о таком было стыдно, но, кажется, необходимо.       — Это какая-то… половая инфекция? — высказал единственное предположение.       Голос предательски дрожал. Он не был силён в медицине, может, окружающая атмосфера имела значение? Они ведь не на Земле…       Стало неловко. Будто занимался чем-то запрещённым, и с кем? Со своим мужем, который сбежал от него, ничего не сказав.       Юнги выглядел чертовски уставшим. И без объяснений было ясно, что желание общаться с кем-то у него отсутствовало. А судя по тому, что он сидел в капсуле, скорее всего, уже готовился ко сну. Тревожить его не хотелось, но, объективно, Юнги был единственным, к кому он мог обратиться.       А здесь вообще были врачи?       Должны ведь…       — Ты вступал в контакт? — спросил Юнги напрямую, потому что ходить вокруг да около времени не было, да и смысла — тоже. Не с ребёнком же разговаривал, а со взрослым мужчиной, который не нашёл занятия лучше, чем заняться сексом на другой планете…       Да, стыдно. Да, неудобно. А что он сделает? Соврёт? Хуже ведь себе сделает.       — Д-да, — неуверенно. Секс здесь назывался по-другому?       Юнги сглотнул. Усталость на его лице сменилась беспокойством. Чонгуку стало не по себе — действительно испугался.       — Это Он… Он тебя… заставил?       — Он? — Чонгук нахмурился. — Кто — Он?       А потом до него дошло… Аж дёрнулся.       Юнги поджал губы. Говорить о Нём было запрещено.       — Никто меня не заставлял. — Снова усмешка как защитная реакция. — Я… сам? — спрашивал у самого себя.       А ведь действительно сам попросил раздеться, прижал к себе, поцеловал. Потом закрутилось, завертелось, ни черта не помнит, только то, что с Ним было волшебно. Без преувеличения.       — Не знаю, как так произошло. Честно. — Отвёл пристыженный взгляд в сторону. Поёжился. Обнял себя за плечи, потому что показалось, что опять начинает замерзать. Сам ведь Тэхёну доказывал, что на корабле тепло и замёрзнуть просто невозможно!       — Как часто Он к тебе приходит? Это было в первый раз? — не унимался Юнги. И правда заволновался, пускай Чонгук был для него чужим человеком. Ключевое слово «человеком», — в этом вся причина.       Чонгук завертел головой.       — Второй раз я бы вряд ли пережил. — Натянул уголки губ, невзирая на то, что на душе было погано. — Мы давно не виделись… Вернее, я его давно не видел. Он меня — не знаю.       Давно заметил, что в некоторые дни он отрубался в прямом смысле этого слова. Особенно тогда, когда не мог спать и просто лежал, пялясь в стену. Бессонницей это было сложно назвать, ведь всё же он засыпал. Сонливость одолевала за считанные секунды, стоило прикрыть глаза на пару секунд и всё — открыть их уже не мог. Будто кто-то знал, что он никак не может уснуть, и помогал ему в этом. А вот каким образом, Чонгук даже не догадывался. Ему и не надо было знать, что за ним приглядывают.       Юнги долго молчал. Говорить не то чтобы не хотел — не мог. Его самые страшные опасения подтвердились. Чонгука стало по-человечески жаль.       — Так что со мной? — спросил надломленным голосом.       На вопрос не ответили. Двое солдат показались в дверях — пришли за ним. Уходить так быстро Чонгук не планировал, но выбор ему, конечно, никто не предоставил. Юнги даже ничего не сказал, лишь посмотрел с сочувствием и отвернулся, позволив маристельцам увести его. Помочь он, увы, ничем уже не мог.       Голова закружилась. Они шли так долго, что Чонгук успел устать. Силы закончились. Он покачнулся из стороны в сторону, прошёл ещё пару метров и всё-таки потерял сознание. Один из пришельцев с лёгкостью подхватил его на руки.

🪐🪐🪐

      Очнулся Чонгук в персональной капсуле. Голым. Изнеможённым. Будто всё тело и душу вывернули наизнанку, а назад не вернули. Лежал как тряпичная кукла и совсем ничего не чувствовал. А потом увидел Его. Всё внутри уже знакомо покрылось корочкой льда. На него смотрели синие глаза — те самые, которые стали причиной его «болезни».       Они не обмолвились ни словом: Чонгук банально не мог пошевелить губами, а Тэхён и не собирался с ним разговаривать. Для чего пришёл? Проверить состояние? К сожалению, не умер, хах.       Попытался всё-таки сказать что-нибудь, но и эту попытку пресекли на корню.       — Тебе надо отдыхать, — безэмоционально выдал Тэхён, а после коснулся ладонью его холодного лба, и наступила ночь.       Он провалился в сон.

🪐🪐🪐

      — Мне нужно с ним поговорить! Вы не понимаете, что ли?!       И кричал, и бил кулаком по двери, а толку было ноль — как о стену горох, пришельцы как стояли истуканами, так и продолжили, прикидываясь глухонемыми и слепыми. Чонгук всё никак не успокаивался, знал, что они его понимают, поэтому не терял надежды докричаться. Ему нужно было увидеть Тэхёна. Нужно было поговорить и прояснить ситуацию.       Что вообще происходило с ним?       Видимых следов чужого вмешательства на своём теле он не обнаружил, но… чувствовал, что с ним что-то не так. Привычный цвет лица вернулся, он чувствовал себя довольно бодро, так что не жалел силы. Даже вырвался в коридор, наткнулся на две «горы», охраняющих его, и замахнулся, прося пропустить. Тут же замер, когда один из них резко повернулся и посмотрел недобрым взглядом. По коже пробежались мурашки. Солдаты могли убить его одним движением. Не посмели. Выполняли приказ сверху, поэтому сдвинулись плотнее и продолжили молчать.       В скором времени Чонгук выбился из сил. Сел на кровать, взялся за голову и закричал от злости.       Он с ума здесь сойдёт, честное слово.       Снова не заметил, как комната наполнилась «усыпляющим воздухом».       «Это снотворное?» — последняя мысль, промелькнувшая в потяжелевшей голове.

🪐🪐🪐

      Проспал он пятнадцать часов, — действенный способ угомонить, ничего не скажешь. С трудом разлепил веки, перевернулся на бок и наткнулся взглядом на стройную фигуру в белом халате. Эмоции были на нуле, сон не придал сил, напротив — отнял их. Он чувствовал себя чертовски уставшим.       Несколько минут так и пролежал неподвижно. Всё гадал, через сколько времени Тэхён снова сбежит от него. Тот тоже не двигался: стоял спиной к нему, лицом к окну, с заведёнными назад руками, и сохранял напряжённую тишину.       С трудом Чонгук заставил себя подняться. Не успел сделать шаг, как услышал голос, сквозящий холодностью.       — Ты меня искал. — Не вопрос, а утверждение. — Для чего?       — Для чего? — повторил Чонгук, усмехнувшись. Захотелось рассмеяться. А потом разрыдаться как маленький ребёнок, который ничего не понимает. — Ты издеваешься, да?       Подошёл осторожно, встал рядом, не зная, чего ожидать. Главное — не смотреть в глаза, не очаровываться как тогда… А ведь хотелось, очень хотелось утонуть в них снова, только он в этом ни за что не признается. Ни себе, ни тем более Тэхёну. Это было бы самоубийством.       Тэхён медленно повернулся. Лицо не выражало никаких эмоций. Без ножа резал, одним только взглядом рассекал надвое. Чонгук, даже если бы мог, никуда бы не сбежал. Смотрел в ответ, а у самого подкашивались ноги. Впервые испытывал что-то подобное рядом с ним. Боялся? Скорее, остерегался, ведь инстинкт самосохранения вопил диким зверем. А он, дурак такой, игнорировал его. Вверх глупости.       — Нет, — ровно, холодно, безразлично.       В прошлый раз он вёл себя иначе…       — Что ты со мной сделал? — Начал напирать, сокращая расстояние. — Что они сделали со мной? — Кто «они»? Сам не знал.       Тэхён ожидаемо молчал. Смотрел своими бездонными глазами и думал о чём-то своём, сохраняя беспристрастие, пока в это время Чонгук разваливался на части в прямом смысле этого слова. Неужели Тэхёну было всё равно на его состояние? Тот Тэхён, которого он знал, никогда бы не проявил безразличие к нему.       — Ну почему ты молчишь… — из последних сил. Шаг, ещё один шаг, и потеря пространства. Взгляды наконец пересеклись. Чонгук замер, перестав говорить. Всё, что хотелось — смотреть. Смотреть целую вечность на то, как в глазах напротив бушует море. Невероятно красивые. И утонуть в них не страшно. Погибнуть — аналогично. — Не надо, — с губ сорвалась единственная просьба.       Чужая рука медленно поднялась. Тэхён хотел коснуться его лба, — Чонгук уже понял, что за этим следует, поэтому отстранился. Не ожидал, что его послушают, а тем более спросят:       — Ты злишься на меня?       — Я растерян, — нахмурился Чонгук. Голос стал тихим, почти беззвучным. Надо же, как легко сломать человека… Отбери у него смысл жизни, и его душа потухнет. Тэхён — тот, ради кого он жил. Ради кого возвращался на Землю, к кому шёл в первую очередь и крепко обнимал. Кого всегда ставил на первое место. Все ориентиры сбились. Он больше не знал, зачем ему продолжать своё существование. Ни дома, ни друзей рядом, ни семьи, любимый человек и то — стал совсем чужим. — Кто ты?       Глаза синие. Красивые, но не родные.       Изначально знал, но до последнего не хотел этого признавать.       — Не понимаю, почему ты так реагируешь на меня. Ты должен доверять мне.       — Доверять? С какой стати? — Чонгука аж передёрнуло от возмущения.       Тэхён наклонил голову к плечу и ведь действительно… удивился. Странное поведение в данной ситуации.       — Благодаря нейронным связям в твоей голове. Ты привязан к нему.       — К нему… — повторил шёпотом.       Внутри всё оборвалось. Чонгук замотал головой и попятился назад — куда угодно, главное подальше от… кого?       Кто перед ним стоял?       Кто угодно, но точно не Тэхён.       И теперь Чонгук был в этом уверен.