Наследники Земли

«Кроткие унаследуют землю, но не ее ресурсы» Пол Гетти

      Мертвец пошевелился.       Он медленно разлепил заиндевевшие веки, с хрустом повернул шею на источник своего беспокойства. Посиневшие губы раскрылись. Из его рта донесся едва слышимый сип. Он двигался медленно, из-за мороза суставы его обнаженного тела едва шевелились, а еще не тронутые разложением мышцы одеревенели. Мертвец так и не нашел в себе сил подняться на ноги, а потому так и остался лежать на животе, лишь слегка приподняв голову и вытянув руку с оттопыренными почерневшими пальцами вперед. Кристаллизовавшаяся на его подбородке кровь была похожа на неаккуратно сбритую бородку. Он был совсем молод, когда умер.       Чарльз Пайк, поняв, что угрозы для него мертвец не представляет, перекинул ремешок дробовика через плечо и присел, рукой подозвав к себе Брайана. Его бывший ученик последовал примеру учителя, присел рядом и принялся рассматривать вяло тянущегося к ним мертвеца.       — Что думаешь? — спросил Пайк.       — А что тут думать? — бросил Брайан, не подумав.       Пайк вздохнул. Из всех его учеников только Брайан должным образом усваивал все его уроки и советы, но как только дело касалось не его собственного выживания, а вещей, лишь косвенно на него влияющих, тому сразу становилось неинтересно. Пайк не сердился на него за это. Парню просто нужно дать время. Одно то, что из всех его спутников до зимы протянул один Брайан, уже немало говорило в его пользу.       — Он совсем свежий, никаких следов разложения, — принялся объяснять Пайк, — только обморожение на ступнях и руках, нос посинел, но кожа белая, чистая. Умер совсем недавно. Но самое главное…       — Он голый, — закончил за него Брайан, скривившись. Должно быть, представил, какого это — оказаться без одежды на таком морозе. В начале января они переставали мерзнуть, только когда нагружали себя доверху. — Это и правда странно.       — Парень оказался тут явно не по своей воле, — Пайк отвлекся от созерцания ожившего мертвеца и осмотрелся, но окружавший их лес оставался все таким же молчаливым, а все следы давно укрыл снегопад.       — Значит, убийца где-то рядом, — Брайан сжал губы и насторожился. — Но это ведь не наша проблема?       — Посмотрим, что ты будешь об этом думать, когда тебя пустят бежать по лесу голышом, — Пайк посмотрел на него, усмехнулся и потрепал Брайана по шапке, стряхнув с нее снег. — Нет, сынок, это — проблема.       — Не пойму, — Брайан нахмурился, поднялся на ноги и стал медленно обходить барахтающееся в снегу тело, — что его убило? Сначала думал, что холод, но выглядит так, как будто он просто рухнул замертво. Я не вижу ни укусов, ни других ран, но у него весь рот в крови, и снег под ним тоже весь красный. Он успел кого-то укусить?       — Все куда проще… и страшнее, — Пайк вздохнул, потер хлюпавший на морозе нос и поднялся на ноги, с тихим стоном разогнув спину — в сорок три года таскать пятнадцатикилограммовый рюкзак по пять-десять миль в день становилось куда труднее, чем в дни, когда он только начал водить детей в походы. — Он бежал, — он указал пальцем вглубь леса. — Скорее всего оттуда. На таком морозе, если глубоко дышать, легкие промерзают, повреждаются. В них скапливается кровь, начинаешь ею кашлять, и, в конце концов, — Пайк указал на пятно замерзшей крови под головой мертвеца, — разрыв. Кто-то раздел беднягу и гнал по лесу, пока тот не захлебнулся кровью.       — Зачем? — ужаснулся Брайан.       Пайк посмотрел на него и вздохнул. Парню было девятнадцать, в нем еще не умерла наивность, хоть ее остатки увядали куда стремительнее под давлением конца света. Данные Пайком уроки — в школе, в походах и после, когда мир рухнул, научили Брайана выживать, закалили характер, позволили не сломаться и давать отпор обидчикам, которых, учитывая то, кем парень являлся, у него всегда было в достатке. Но на истинную жестокость он еще не успел насмотреться, а потому удивлялся ей и, к счастью, не был на нее способен.       Их группа таяла на глазах с тех самых пор, как они выбрались из Балтимора, но виной тому были мертвецы и банальная людская слабость, неспособность приспособиться к новому миру, от которого негде было спрятаться. За полгода Брайан ни разу не натолкнулся на мародеров или еще каких ублюдков. А вот Пайк натыкался.       В дни, когда их еще было семеро, он как-то ушел на разведку. Решил обшарить городок, когда брошенные на обочинах машины уже не могли должным образом их прокормить. Там были двое. Им было не интересно присоединиться к их компании, путешествовать вместе, помогать друг другу в трудную минуту, думать о будущей выгоде. Такие вещи для них были чужды. Они просто хотели отнять то, что у него было, здесь и сейчас. И они попытались. До того момента Пайк не знал, не оробеет ли он. Не знал, хватит ли тьмы в душе, чтобы пойти до конца без колебаний. После того дня он узнал. И вместе с тем еще на долгое время избавил остальных от груза подобной проверки.       — Может, провинился в чем-то, — Пайк пожал плечами, — или кто-то сделал с ним это просто так. Некоторые и в прежние времена могли вытворять нечто подобное, а уж сейчас — сколько угодно.       Он подошел к телу погибшего парня. Тот сразу же обхватил черными пальцами сапог Пайка, но секунду спустя затих, когда каблук от второго сапога врезался ему в череп.       — Не хотел бы я их повстречать, — невесело заметил Брайан.       — Нам и не придется. Он прибежал с севера, значит мы пойдем на юг, — Пайк упер руки в бока и посмотрел туда, куда пытался убежать погибший парень. — Возможно, бедняга знал, куда бежит.       — С чего вы взяли? Вряд ли у него под рукой была карта.       — В миле на юг есть городок, Финкасл. Протяни он еще милю, и смог бы укрыться от холода в одном из домов, — он снова окинул сочувственным взглядом проломленный череп мертвеца.       — Не люблю я лазить по городам. Мы же хотели найти хижину, чтобы перезимовать.       — Для зимовки нужны не только стены, сынок. Без дичи в округе нам не протянуть, но за все время я не нашел ничьих следов, кроме птиц да белок. Наверное, они мигрировали на север, в горы, — Пайк оглянулся, опасливо посмотрев в то направление, — но теперь нам туда дорога закрыта.       — Ладно, Финкасл так Финкасл.       Они двинулись дальше на юг. Пайк погрузился в свои мысли, слушая, как хрустит снег под ногами. Они шли целый день, им срочно нужен был ночлег. Если Финкасл окажется полон живых мертвецов, то им с Брайаном предстоит нелегкая ночка. Зимой они еле двигались, но совсем игнорировать их было опасно и глупо. Как много обнаглевших путников, решивших, что теперь-то настало их время, и они могут совладать с толпой мертвецов, сейчас бродят вместе с этими самыми толпами?       Спустя милю лес расступился. Пайк нахмурился и сразу же взял в руки дробовик, велев Брайану остановиться.       Перед ними был не Финкасл.       На протяжении полукилометра вдоль дороги тянулась собранная из сваренных стальных листов стена высотой в три человеческих роста, из-за которой едва виднелись крыши домов. Если бы они прошли всю стену до конца, то, вне сомнений, сразу за углом обнаружили бы ее продолжение. В такой ограде нет смысла, если это не периметр. И до апокалипсиса никому в голову бы не пришло соорудить нечто подобное вокруг захолустного городка. После же такая мера предосторожности стала бы первостепенной для тех, кто захотел бы организовать крупное поселение. Вот только загвоздка состояла в том, что за все то время, что Пайк скитался по опустошенной стране, он ни разу не наткнулся ни на одно такое поселение, ни на достаточно крупную группу людей, которая была бы способна организовать нечто подобное, из-за чего подрастратил свою веру в жизнеспособность человечества, как вида.       — Это что-то новенькое… — произнес Брайан, завороженно глядя на высившуюся над ними стену.       Довольно хмыкнув, Пайк подошел к стене в упор, положил ладонь на стальной лист, а затем прислонился к нему ухом и прикрыл глаза. Слух уловил эхо шагов — ритмичных, не шаркающих. Нормальных. И голоса. Едва слышные переговоры. А самое неожиданное — смех. Совсем тонкий голосок. Где-то смеялся ребенок.       — Будь начеку.       — Вы уверены? — напрягшись, спросил Брайан.       — Скоро стемнеет. На десять миль вокруг ни одного поселения. Выбора у нас не много.       — А если там те, кто раздел того парня?       — Тогда он бы так сюда не рвался. А сюда стоит рваться… — он задумчиво погладил стену. — Давай-ка поищем вход.       Ворота нашлись на другом конце стены — двухметровая стальная решетка с автоматическим замком. Пайк попытал счастья и подергал ее, но та не поддалась. Он осмотрел открывшийся за решеткой пейзаж. Улица была пустой, но прибранной — на дорогах не было снега. По обеим сторонам дороги рассыпались белые двухэтажные частные дома: где-то побогаче, где-то попроще. К сожалению, они перекрывали собой обзор, и рассмотреть, что же там за ними, не представлялось возможным. Поначалу Пайк не заметил внутри ни одного человека, а когда одинокая фигура, пошатываясь, заковыляла по дороге, он потупил глаза и тяжело вздохнул. Значит, даже за такими стенами отныне невозможно чувствовать себя в безопасности. Невозможно ничего построить. Это его опечалило. Пайк в глубине души надеялся, что рано или поздно появятся такие места, как это, и жизнь как-то наладится.       И тут тот, кого он принял за мертвеца, остановился, посмотрел на них и помахал рукой.       — Эй, как жизнь, бродяги?!       Мужчине было лет тридцать на вид. На фоне лежавшего повсюду снега в своем красном пуховике он бросался в глаза, как светящаяся гирлянда. Его светлые волосы были растрепаны, лицо покраснело от мороза и выпитого алкоголя, заставлявшего мужчину своей походной удивительно точно уподобиться ожившему мертвецу. В руке у него покачивалась откупоренная бутылка с прозрачной жидкостью, которая с наименьшей вероятностью могла оказаться водой.       Брайан, смутившись, поднял ладонь в неловком приветствии. Пайк стоял неподвижно. В первую очередь он ожидал десятка стволов, что уткнуться в их лица, но уж точно не пьяницу на пустой улице.       — Мы искали место для ночлега, — начал Пайк, думая о том, возымеет ли эффект хоть одна фраза, сказанная человеку в таком состоянии. — Позволишь нам войти?       Пьянчуга рассеянно оглянулся и почесал макушку, после чего пожал плечами и не спеша поковылял к воротам. Он скрылся с глаз лишь на мгновение, зайдя за стену. Послышался щелчок, и ворота медленно поползли в сторону.       — Чего стоите? Валяйте уже, заходите, — пьяный мужчина опустил голову, прикрыв глаза, и поманил их рукой.       Закончив переминаться с ноги на ногу, Пайк и Брайан переступили невидимый порог и вошли за ворота, которые пьянчуга сразу же закрыл. Пайк бросил последний взгляд на железные прутья за его спиной. При желании их можно будет перелезть, но тогда придется побросать все вещи, если не получится перекинуть их с первой попытки. Скверно.       — Добро пожаловать в Аркадию! — с фальшивой торжественностью объявил пьяница, всплеснув руками.       — Аркадию? — удивился Брайан. — Разве это не Финкасл?       — А че, вы надпись на заборе пропустили? — фыркнув, спросил мужчина, но, не дождавшись ответа, отмахнулся от них. — Это все придумка Кейна. Идеалист доморощенный. Думает, если дать городу пасторальное название, то мы вмиг станем счастливее и успешнее!       — Эй, какого хера?! — раздался вдруг новый голос.       На улицу выбежал еще один мужчина — выше, старше и намного свежее их нынешнего спутника. А еще вместо бутылки в его руке был пистолет.       — Привет, Ричардс, — махнул ему рукой пьяный мужчина. — У нас тут новенькие!       Пайк не отрывал взгляда от сжатой в ладони Ричардса рукоятки пистолета. Палец на спусковом крючке, рука слегка приподнята, но в них не целились — хороший знак. Ричардс в первую очередь подошел к пьянчуге и влепил ему подзатыльник, от которого от сжался и взвыл.       — Ты чего?! — обиженно воскликнул он.       — Еще раз пустишь кого попало, не предупредив охрану, и я лично вышвырну тебя за забор!       Обиженно фыркнув, пьяница поплелся восвояси.       — Крис! — окликнул его Ричардс. — Стой ты, твою мать! Предупреди Брин, что у нас гости!       Крис, не сбавляя шага, резко развернулся, пойдя спиной вперед, и оттопырил средний палец. Пайк старался выглядеть расслабленным, борясь с желанием перехватить дробовик поудобнее.       — Так, теперь вы двое, — обратился к ним Ричардс. — Кто такие? Что здесь забыли?       — Мы просто искали место для ночлега, сэр, — вновь взял слово Пайк. Он доверял Брайану во многом и поощрял его самостоятельность, но сейчас был явно не тот случай, когда каждый мог говорить за себя. Едва заметным жестом он велел Брайану молчать.       — И специально шли именно сюда?       — Это был ближайший город, судя по карте. Мы не ожидали найти здесь… — Пайк кивнул на забор, — это.       — Вот как. Что ж, ладно, — Ричардс совсем немного расслабился, опустив пистолет, но не убрав пальца со спуска, и потер светло-рыжую щетину на подбородке. — Идите передо мной, туда, — он кивнул на широкую заасфальтированную дорогу, ведущую вглубь городка, — и давайте без резких движений. Не доводите меня до греха.       Пайк еле удержался, чтобы не спросить, какого черта он один их встречает. Будь они с Брайаном людьми другого сорта, и тут уже могло бы начаться непоправимое. Вместо этого он послушно выполнил команду Ричардса. Под стволом, пусть и опущенным, идти было неприятно, но их сопровождающий не был похож на человека, способного быстро уложить двоих прежде, чем те смогут чем-то ответить. Ричардс нервничал, он явно не привык делать что-то подобное. Будь он немного опытнее, и давно велел бы им положить оружие на землю.       Они медленно побрели по расчищенной от снега улице. Чтобы эффективно заниматься уборкой территории такого размера, местным понадобилось бы не меньше двадцати пар свободных рук. Значит, здесь было далеко не так пустынно, как казалось на первый взгляд.       Пайк то и дело осматривался, стараясь заприметить любою полезную деталь.       Финкасл или Аркадия, как теперь называли город, представлял из себя три параллельно идущих улицы по полкилометра каждая. На первой, ближайшей к воротам, кроме ранее увиденных белых деревянных домов Пайк ничего нового не увидел. На средней располагались в основном двухэтажные строения из красного кирпича, многие из которых до сих пор были украшены разнообразными пестрыми вывесками. Те были сделаны на совесть — отлиты из металла или вырезаны из хорошей древесины, рамы и буквы покрыты позолотой. Когда-то здесь были магазины, салоны, бары, галантерея и парикмахерская. Третья улица, дома которой виднелись за строениями центральной площади, оказалась жилой, как и первая, но с домами подороже — кирпичные красные коттеджи с резными белыми балконами и двориками, прямо-таки настоящая американская мечта. Почти из каждой крыши торчал дымоход. Из большинства тянулись тонкие струйки дыма.       На центральной площади расположилась ратуша — внушительное трехэтажное строение с двумя крыльями, отходящими от центрального входа, украшенного белоснежными колоннами в античном стиле и торчащей надо всем этим часовой башенкой. Часы на ней стояли, минутная стрелка в половину человеческого роста замерла на полпути между тремя и четырьмя часами. Слева от ратуши располагалось здание, которое Пайк поначалу принял за церковь из-за увенчанного крестом шпиля, но для обычного уездного прихода та была слишком крупной — должно быть, когда-то здесь была церковно-приходская школа. И, наконец, справа от ратуши стояло прямоугольное кирпичное строение с большими окнами, над каждым из которых был установлен зеленый навес от дождя. У входа в строение висела табличка, но Пайк был слишком далеко и, даже сощурившись, не смог четко разглядеть надпись. Кажется, почта. Сопровождавший их Ричардс не утруждал себя какими-либо объяснениями, а Пайк не спрашивал, не желая ненароком его спровоцировать.       Как и следовало ожидать, вели их прямо к ратуше. Они взошли по ступеням к массивным дверям на входе, и Пайк впервые оглянулся, вопросительно посмотрев на Ричардса.       — Заходите, — буркнул он. — И не забудьте вытереть ноги.       Пайк не знал, в шутку это было сказано или нет, так что, едва встав на коврик в прихожей, постучал сапогами, стряхивая налипший на подошвы снег.       Для здания, которому давно стоило быть заброшенным, изнутри все выглядело вполне себе сносно. На многих поверхностях уже скопилась пыль, но как минимум полы были чистыми, их не покрывали следы от обуви. Значит, здешние иногда находят время не только для уборки дорог. Удивительно, но в некоторой степени приятно. Хоть в какой-то сфере жизни у местных есть понятия о дисциплине.       Пройдясь по холлу ратуши и ненавязчиво заглядывая в каждый коридор, Пайк так никого и не увидел. Он прокрутил в голове все, что успел услышать до этого. Помимо пьянчуги Криса и Ричардса, здесь есть как минимум некий или некая Брин, а также Кейн — то есть как минимум четверо. Но для поддержания жизни в таком месте здесь должно быть больше людей. Намного больше.       — Знаю, о чем ты думаешь, — произнес вдруг Ричардс. — Нас тут достаточно, чтобы вас уложить, за это можешь не волноваться.       — Тогда почему…       — Снегопад все сильнее, возможно скоро начнется вьюга, да и ночь не за горами. Все укрылись по домам. Если вас не вышвырнут до завтра, то вы найдете много поводов для удивления. А теперь шуруйте вон туда, к большой двери.       — Как скажешь.       — И оставьте оружие перед ней, — добавил Ричардс.       Додумался, наконец. Пайк ухмыльнулся, но Ричардс этого не увидел.       — Как скажешь, — повторил он с тем же выражением.       — Сэр? — подал вдруг голос Брайан. Его эта ситуация тревожила куда сильнее Пайка. Он заметил, как парень то и дело нервно озирается, ожидая, что сейчас начнется что-то недоброе.       — Все в порядке, сынок, — успокоил его Пайк. — Делай, как тебе говорят, и все пройдет нормально.       Оставив оружие на выполненных в прованском стиле стульях и умудрившись сохранить при себе свои ножи, Пайк и Брайан зашли внутрь помещения. Они оказались в обширной аудитории, предназначенной, должно быть, для публичных слушаний. Ричардс довел их до передних сидений и велел оставаться на месте, а сам куда-то ушел, захлопнув дверь. Как только шаги в коридоре стихли, Брайан тут же спросил:       — Сэр, вы уверены, что это была хорошая идея?       — Процентов на девяносто.       Он осмотрелся. Перед ними стоял длинный стол с тремя выставленными в ряд креслами. Все было прибрано куда аккуратнее, чем в прихожей. Ничего лишнего — никаких старых бумаг, ненужных предметов и прочего. Только пустой стол, пустые кресла и пустые ряды сидений. Это помещение используется, и весьма активно. Здесь устраивают собрания.       — Три кресла, — пробормотал Пайк.       — Что, сэр?       — Три кресла, — повторил он. — Значит, тут не заседает какой-нибудь тиран. Уже неплохо.       — Если они будут говорить единодушно, разницы для нас никакой.       — Хорошо подмечено, — улыбнулся Пайк, — но учитывая то, как нас приняли, и то, что они себе позволяют… Думаю, здесь живут мирные люди, у которых хватило ума себя обезопасить, но которым не хватит ума сохранить это место надолго.       — Тогда нам, пожалуй, не стоит задерживаться.       — Ты боишься.       — Да, сэр. Простите, — Брайан замялся, — давненько мы не имели дел с другими людьми. Вы и сами были против.       — Мы всегда можем просто выпросить одну ночевку и двинуться дальше.       — Но вы этого не хотите.       — Нет.       — Почему? Если все так ненадежно, как вы говорите…       — Тогда им явно пригодятся люди, чтобы это исправить, — Пайк вкрадчиво посмотрел Брайану в глаза. — Такие, как мы, сынок.       Двери распахнулись. Забарабанили по паркету две пары ботинок. Пайк и Брайан обернулись. К ним шли двое — мужчина и женщина, одетые преимущественно в черное. Мужчине на вид было лет пятьдесят, и Конец Света, казалось, его совсем не тронул — он был гладко выбрит и все еще находил время для ухода за прической — черная шевелюра была аккуратно уложена назад. Он добродушно улыбнулся Пайку и Брайану, но из-за строгого вида лицо у него было скорее злодейским. Впрочем, скорее всего это была лишь видимость. Улыбка шедшей рядом с ним женщины — длинноволосой брюнетки с азиатскими чертами лица, казалась Пайку еще более добродушной и оттого еще более неискренней, чем у мужчины.       Он собрался было приподняться с сиденья, чтобы поприветствовать эту парочку, но те прошли мимо них. Мужчина уселся в центральное кресло, женщина села по правую руку от него. Пайк слегка повернул голову, ожидая, что сейчас войдет хозяин левого кресла, но дверь оставалась закрытой.       — Ищете способ поскорее сбежать отсюда? — насмешливо спросил сидевший теперь во главе стола мужчина. — Выход там, никто вас силком не держит.       — Я ждал того, кому принадлежит то кресло, — пропустив подкол мимо ушей, добродушно ответил Пайк и вымученно улыбнулся, под стать своим собеседникам. — Поверьте, если нам захочется отсюда уйти — это в последнюю очередь будет похоже на побег, — добавил он уже серьезнее.       Мужчина напротив усмехнулся, а вот у его спутницы после такого заявления улыбку как рукой сняло. Затем он принялся разбирать свой портфель, достав оттуда два журнала и две ручки — второй комплект мужчина молча передал своей компаньонке. Сняв резинку с собственного журнала, мужчина открыл его слегка театральным жестом и сделал в нем короткую пометку. Пайк, глядя на это диковатое для нынешних времен представление, сложил руки на груди и вздохнул, набираясь терпения. Ему живо вспомнились походы к бюрократам, когда, глядя на их действия, он буквально кожей ощущал, как крадут драгоценные часы его жизни.       — Простите, должно быть, мы начали не с той ноты, — ретировался мужчина. — Меня зовут Маркус Кейн, не так давно я был экстренно назначенным сенатором штата Нью-Джерси, если это вдруг еще имеет для вас значение.       Снисходительным вздохом Пайк показал ему, что для него должность этого человека совершенно пустой звук. Он хотел было спросить, какого черта Кейн забыл здесь, в Вирджинии, но удержался. Слушать истории бывших политиканов сейчас не было никакого желания.       — Моя компаньонка — Кейли Картвиг, она была мэром Финкасла до… всего этого.       — Чарльз Пайк.       — Брайан Уинстон.       — Здравствуйте, — вновь вернув на лицо фальшивую улыбочку, поздоровалась Кейли.       — Как вы могли заметить по табличке на входе, теперь это место зовется Аркадией.       — Пастораль, — с понимающем видом кивнул Брайан.       Пайк бросил на него косой взгляд, задумавшись, знает ли вообще парень определение этого слова. Хоть Брайан и не был дураком, но тяги к искусству он за ним сроду не наблюдал.       — Э-э-э, да, верно, — смутился Кейн. — Что ж, рад знакомству. Мне сказали, что вы хотели бы остаться на ночь.       — Да, — коротко ответил Пайк. — Ночлег мы готовы отработать, в разумных пределах. Если вы собрались здесь только ради этого, то не стоило утруждаться…       — Вам, должно быть, интересно, как появилось это место, — мягко перебила его Кейли. — По вам видно, что вы растеряны. Раньше не доводилось видеть нечто подобное?       — Нет, мэм, не доводилось, — также сухо ответил Пайк. — Если здесь таится какой-то большой секрет, то спешу заверить — мы не собираемся его разглашать или сообщать кому-либо об этом месте. Нас только двое, для вас мы не опасны. А вот…       — Позвольте вас прервать, — Кейн поднял ладонь. — Кажется, вы все еще неправильно понимаете ситуацию, в которой оказались. Здесь живет шестьдесят человек, половина из которых знали, как за себя постоять, еще до всего случившегося. Мы не опасаемся вас или гипотетической группы, которую вы можете привести за собой сквозь леса и сугробы.       — Мы хотим предложить вам остаться, — закончила за него Кейли. — Вы крепкие люди, раз продержались снаружи так долго, и, судя по всему, представляете, что значит работать в команде. Такие, как вы, нам пригодятся, а взамен мы можем предложить… ну что ж, — она развела руками, — самые комфортные условия, которые в наши дни можно себе позволить.       — Вот так просто? — приподняв бровь, спросил Пайк.       — Конечно нет, есть условия… — начал было Кейн, но тут входная дверь громко распахнулась.       Гремя по полу каблуками кожаных сапог, в зал вошла женщина, от одного взгляда на которую в голове Пайка сразу всплыло слово «ковбойша»: теплая бежевая дубленка с отороченным мехом воротом и болтающимися на ходу тонкими лоскутами кожи, кожаные перчатки, черные волосы, заплетенные в длинный хвост и, конечно же, длиннополая шляпа. Она прошла мимо Пайка и Брайана, словно их тут и не было, и первый раз посмотрела на них, только когда уселась в свое кресло. У нее был взгляд оценщика. И это был самый искренний взгляд, которым Пайка удостоили в этом зале. От женщины пахло лошадью, она выглядела усталой. Пайку это понравилось. Хоть кто-то тут не сидел без дела. Рядом с креслом она демонстративно положила старенький самозарядный винчестер. Это Пайку тоже понравилось.       — Кара Купер, здешний землевладелец, — нарушил Кейн воцарившуюся тишину, указав на не пожелавшую представиться компаньонку.       — У вас тут есть земля, чтобы ей владеть? — удивился Пайк.       — И очень много, — ответила Кара.       В ее голосе звучал вызов. «Давай, попробуй прийти и взять ее». Пайк не первый раз встречал владельца ранчо. В последние годы цивилизации крупные застройщики прикладывали массу усилий, чтобы выжить старых землевладельцев и фермеров с их семейных наделов, и это ожесточило многих из них, сделало подозрительными. Наступивший апокалипсис это отношение нисколько не изменил.       — Вижу, вы не бедствуете, — медленно произнес Пайк.       — Насколько это вообще возможно в нынешних обстоятельствах, — сказал Кейн.— Электричество, топливо, отопление, вода… забор, который не сломает и сотня ходячих.       — Ходячих? — не понял Пайк.       — Мертвецов, — пояснила Кара.       — Не представляю, сколько усилий понадобилось, чтобы построить все это, — Пайк прочертил пальцем круг в воздухе, — но, похоже, не так много, как я себе пытаюсь вообразить, раз вы готовы предложить место всем желающим.       — Не всем. Придется соблюсти кое-какие формальности, — сказал Кейн. — Мы проведем интервью, с каждым из вас. Вместе или по отдельности — это решать вам. Затем будет испытательный срок. Если все пройдет хорошо — вам здесь всегда будут рады.       — И это мой сапог выпнет отсюда ваши задницы, если вы нам не понравитесь, — добавила Кара.       Кейн и Кейли посмотрели на нее с легким осуждением, но Пайк не увидел их реакции. Он испытующе смотрел на Кару. Прикидывал, пустой ли это треп или в этой троице и правда есть хоть один человек, на которого можно положиться.       — Прежде, чем вы начнете задавать свои вопросы, я бы хотел рассказать вам о том, что мы нашли в миле от ваших ворот.       — Вы пришли с севера? С гор? — поинтересовался Кейн.       — Нет, с востока, в горы мы не заходили. Послушайте меня. Мы наткнулись на мертвеца… ходячего, как вы выразились.       — Мертвецы редко заходят в нашу глушь, но мы стараемся расчищать местность по мере возможности, — сказала Кейли. — Надеюсь, вы убили его?       — Мы… да. Дело не в этом. Тело было совсем свежим. Парень бежал по морозу, захлебнулся кровью из-за разрыва легких. Кто-то раздел его догола и пустил так по лесу.       Кейли, Кейн и Кара переглянулись.       — Это трагедия, вне всяких сомнений, — вздохнул Кейн. — Спасибо, что сообщили нам. Что ж, перейдем к интервью?       Пайк с каменным лицом посмотрел на всех троих, и в первую очередь на Кейна, изо всех сил стараясь скрыть, что сейчас видит в них идиотов.       — Вы… — он набрал в грудь воздуха, чтобы не вспылить. — Вы услышали, что я сказал? У вас под порогом тело.       — От нас-то вы чего ждете? — спросила Кейли.       — Так, — Пайк наклонился вперед. — Первое — принять тот факт, что в миле от вас вчера убили человека, а значит, люди, которые это сделали, все еще могут быть рядом.       — Ну это вряд ли, в такой-то мороз, — неловко пожав плечами, заметила Кара.       — Второе, — терпеливо продолжал Пайк. — Тело еще там, в хорошей сохранности. Если у вас когда-либо пропадали люди, стоит попытаться провести опознание.       — Как он выглядел? — спросил Кейн.       — Парень, молодой, лет двадцать-двадцать пять, белый, каштановые волосы до плеч, кудрявый. Ни о чем не говорит?       — Вы же потеряли двоих, верно? — спросила Кара, глянув на своих компаньонов. — Может, кто-то из них?       — Кара, давай потише, — остановил ее Кейн. — Это наше внутреннее дело.       — Ну, вы сами намылились впустить этих парней внутрь, — Кара небрежно показала на них ладонью. — Дело ваше.       — На вашем месте я бы немедленно снарядил группу, чтобы принести сюда тело и прочесать местность, — продолжил Пайк. — Я готов проводить вас, как только вы соберетесь.       Кейли Картвиг демонстративно откашлялась.       — Простите, Пайк, но вы не на нашем месте. Давайте вы пока попридержите этот поток советов о том, как нам управлять нашим городом, и мы вернемся к установленной процедуре.       — Почему вы так упорно отказываетесь меня слушать? — не выдержал Пайк.       — Потому что вы предлагаете нашим людям сломя голову мчаться за забор, когда снаружи надвигается вьюга и вот-вот опуститься ночь, и все ради тела одного-единственного ходячего, который мог забрести сюда случайно, — терпеливо объяснил Кейн. — И это в то время, когда прямо перед нами сидят двое незнакомцев, о которых мы ничего не знаем, — он придвинулся поближе. — Как считаете, Чарльз… могу я к вам так обращаться? Так вот, как считаете, какая проблема для нас сейчас более насущна?       — Для вас? — он посмотрел на Маркуса Кейна и Кейли Картвиг, затем перевел взгляд на Кару Купер, для которой, похоже, слово «нас» не было таким же крепким, как для ее компаньонов. Вздохнув, Пайк откинулся на спинку сиденья. — Ладно, задавайте свои вопросы.

***

      Вопросы шли нескончаемым потоком, и большинство из них Пайку казались совершенно бессмысленными, а вот Брайану, по всей видимости, приятно было как следует выговориться о том, кем он был раньше и что им пришлось пережить после.       Когда с этой тягостной формальностью разделались, Кейн позвал ждавшего все это время снаружи Ричардса, чтобы он проводил их в место для ночлега. Как оказалось, если не считать еды, то нынешних припасов поселения хватило бы и на две сотни человек, так что по крайней мере свободная жилплощадь в Аркадии имелась в избытке.       Неподалеку от крыльца на привязи стояла лошадь. Она фыркнула, запустив в воздух клубок пара, и цокнула копытом по асфальту. Пайк улыбнулся, глядя на это благородное животное. В детстве, проведенном на ферме, он любил возиться с лошадьми и лет до пятнадцати мечтал стать профессиональным объездчиком, но таланта держаться в седле непослушного жеребца у него не оказалось.       Ричардс, плохо скрывая нетерпение, ждал, когда они уже направятся за ним, но Пайк позволил себе еще немного позлить их сопровождающего. Он подошел к лошади и, аккуратно поднеся ладонь к ее носу, принялся нежно ее поглаживать.       — Сэр, не стоит испытывать их терпение, — тихо произнес Брайан, подойдя поближе.       — Хочешь погладить? — игнорируя его тревогу, спросил Пайк.       — Не уверен, что нам можно.       — Не бойся, давай.       Брайан осторожно прикоснулся к морде лошади. Животное, почувствовав его тревогу, дернуло головой.       — Спокойнее, — посоветовал Пайк. — Попробуй еще раз, смелее. Ей понравится.       — Вы тут не на прогулке, — напомнил им Ричардс. Он уже не держал оружие наготове в их присутствии, и сейчас просто потирал ладони друг о друга, иногда грея их дыханием.       — Да, извините, — ответил Брайан, который, немного осмелев, больше не ждал разрешения Пайка, чтобы заговорить. Тот был совсем не против.       — Мы уже идем.       Двери ратуши распахнулись. На крыльцо вышла Кара Купер. Она быстро сбежала по ступенькам, достала из-за пазухи портсигар, с соблазнительным щелчком открыла его и вытащила оттуда самокрутку. В опускающихся сумерках вспыхнул огонек зажигалки.       — Обожди еще минутку, Джеймс, — обратилась Кара к Ричардсу.       — Ну что еще… — недовольно заворчал он, но, не дожидаясь объяснений, просто принял из ее рук другую самокрутку, закурил и отошел.       — Будете? — предложила она Пайку и, косясь на него, Брайану.       Пайк вежливо отмахнулся.       — Далеко отсюда ваша земля? — спросил он. — Не поймите меня неправильно, но я бы на вашем месте дождался утра.       — Я могу за себя постоять, — словно в подтверждение своих слов она глубоко затянулась и харкнула на землю. — Не переживайте так, сегодня я ночую в этом гадюшнике.       — Неужели вам не по нраву это место? — удивился Пайк.       — Бросьте, вы ведь и сами сейчас думаете о том же, о чем и я иногда. «Эти стены заставили их размякнуть».       — А они вообще черствели? — усмехнулся Пайк.       — Маркус и Кейли? По вашей кислой роже понятно, что вы от них не в восторге. Уже и забыли, как выглядят политики, а? — она улыбнулась и вновь сплюнула на землю, впрочем, едва ли в этом жесте была хоть капля презрения. — Ну, с Кейли я знакома с тех пор, как семейные дела перешли в мои руки. Она та еще мымра, и в чистом поле не прожила бы и недели, но когда меня осаждали крупные застройщики, то Кейли частенько вставала на мою сторону, хотя взятки ей носили, выстраиваясь в очередь. Да и люди ее любят… те, что были здесь с самого начала. Им и в голову не пришло менять власть, когда все полетело к чертям, а это о чем-то да говорит.       — Однако во главе стола сидит не она, — заметил Пайк.       — Без Маркуса и его людей всего этого бы не было. Это он пришел сюда с конвоем и стройматериалами, организовал работы… договорился со мной, чего уж там. Может он и политикан, но тогда по нему было видно, что дерьма в дороге он и его люди хапнули предостаточно.       — Его люди? Кто они, военные?       — Если бы. Может, изначально у него и был эскорт цвета хаки, но сюда Маркус прибыл с такими же беженцами, как и он сам.       — Возможно, я и ошибся на его счет… — пробормотал Пайк.       — Никогда не выдается вторая оказия создать первое впечатление. Может, он и правда расслабился, просидев за этими стенами, — она вздохнула и пожала плечами. — Для меня же такая роскошь непозволительна.       — Оно и к лучшему. Не появись вы в том зале, клянусь, завтра я бы ушел отсюда, — Пайк увидел вопросительный взгляд Кары. — Никаких следов патрулей, на воротах никого, а двум незнакомцам их отворяет какой-то пьяница. Дайте угадаю, на банды мародеров вам натыкаться не доводилось?       — Это верно. Впрочем, все мы тут понимаем, что до бесконечности затишье не продлиться.       — Уверены?       — Осенью, вслед за Марусом, сюда пришел взвод морпехов капитана Стивенса, они ночуют вон в том особняке, — она указала пальцами, между которых все еще дымилась сигарета, на четырехэтажное здание из красного кирпича, чей мрачный силуэт возвышался на краю улицы, у самого забора. — Спустя месяц объявился целый грузовик спецназа, сбежавший из Вашингтона. А под Рождество приперлись недобитки из Национальной Гвардии, — она указала на здание церковно-приходской школы, стоявшей рядом с ратушей. — Эти хуже всех, неорганизованный сброд, какой поискать. Трудно поверить, что когда-то они были военными. Как видите… даже без местных тут наберется маленькая армия, — Кара посмотрела на Пайка. — Вижу, вас это не слишком-то обнадеживает.       — По моему опыту… — он перевел взгляд с силуэта особняка на венчающий школу крест, — все они держаться друг от друга подальше и терпеть друг друга не могут. Я прав?       — О, еще как! — хохотнула Кара. — Похоже, вы и правда учитель.       Она бросила сигарету и затушила ее носком сапога.       — На самом деле не все так плачевно. Послушайте, Чарльз. Если вы завтра проснетесь отдохнувшим и выспавшимся, но в заднице все еще будет свербеть от того дохлого паренька под забором, то мой вам совет — идите к спецназу. Майор Брин — эталон вменяемости по сравнению с морпехами Стивенса и гвардейцами Маретти. Она вам поможет. Остальные поднимут вас на смех, и кроме пяти минут унижений вы от них ничего не получите.       — А местные? Думаете, Кейн этим не займется?       — Ну, та пропавшая парочка… Это племянница Найджел — Джулия, и ее парень, Чейз. Маркус и Кейли не слишком-то заинтересованы в их возвращении.       Пайк нахмурился, услышав это.       — Их подозревали в воровстве, — объяснила она. — Эти двое были на крючке у Найджел. Она… здешний завхоз, но едва ли эту суку можно охарактеризовать одним лишь этим словом. До того, как повылезали мертвяки, ее сына посадили за распространение, да и племянницу подозревали в каких-то незаконных делишках. Понятно, кто их науськивал. Думается мне, после того, как Кейн построил стену и все хоть немного устаканилось, Найджел только и ищет возможности взяться за старое. Такие, как она, просто не способны играть по правилам.       — И все же, — переварив эту информацию, произнес Пайк, — речь ведь не только о гибели какого-то плута, но и о том, кто его убил. Надеюсь, вы не будете это игнорировать.       — Утром я уезжаю на ферму, а Маркусу и Кейли могу лишь дать совет. В конце концов, у меня только один голос из трех, да и тот редко бывает решающим. Нашли время разводить демократию, мать их, — фыркнула она. — Но пока это работает. Поговорите с Брин, Чарльз. Больше мне вам нечего предложить.       Пайк кивнул ей на прощание, поманил за собой уже дрожащего Брайана, и они проследовали за заждавшимся их Ридарсом.       Им достался один из милых белых домиков на третьей улице. Ричардс, явно торопясь к себе домой, провел им экспресс-экскурсию, главным образом для того, чтобы они не спалили Аркадию, неправильно растопив камин или включив плиту, и ушел, пригрозив напоследок быстрым изгнанием в случае их недобросовестности. Из уст Ричардса угроза показалась Пайку совершенно неубедительной.       — Первую ночь проведем в гостиной, — сказал Пайк, подойдя к окну и наблюдая, действительно ли Ричардс уходит домой. — Дежурим до утра по очереди, я возьму первую вахту.       — Мне показалось, здесь все в порядке, — устало произнес Брайан, которому уже явно не терпелось впервые за долгое время поспать в мягкой постели, на чистом белье, не беспокоясь, что в любой момент кто-то может вломиться внутрь.       — Мне тоже, — задумчиво произнес Пайк и удовлетворенно кивнул, когда Ричардс скрылся из виду, отойдя от их дома достаточно далеко, — но пока не стоит терять бдительность. В любой момент вся эта идиллия может оказаться хорошо разыгранным спектаклем.       — Разыгранным ради чего? Наших жалких пожитков? — с сомнением спросил Брайан.       — Да хотя бы ради них, — Пайк отвернулся от окна и посмотрел на Брайана. — Давай разведем огонь.       Они принялись аккуратно складывать дрова, штабелями лежавшие рядом с камином.       — Значит, завтра идем к этой Брин?       — Да, мы пойдем к ней… в самую последнюю очередь.       — Но разве эта Купер не сказала, что надо идти к ней? Я думал…       — Если здешние не нашли с военными общий язык — это еще не значит, что мы не сможем. Познакомимся с капитаном Стивенсом и Маретти. Хочу посмотреть, что они из себя представляют.       Брайан умолк. Он подкинул к дровам хвороста и, чиркнув спичкой по коробку, принялся поджигать его с нескольких краев. Пайку показалось, парень замолчал, потому что все понял. Не успел Чарльз порадоваться сообразительности своего воспитанника, как тот спросил:       — Зачем нам к ним лезть?       — Потому что, Брайан, если это место продолжит жить разобщенно, то через два месяца, когда ходячие выползут из-под снега, а оголодавшие группы выживших соберут последние крохи с побережья и двинутся вглубь страны — Аркадии придет конец, и никакие стены ее не спасут.       — Значит, мы остаемся.       — Мы остаемся. И через два месяца любых чужаков здесь встретит сплоченная группа из тридцати-сорока бойцов.       — А тот труп в лесу…       — Да. Если все пойдет, как надо — другого повода их расшевелить искать не придется.

***

      На утро их снова пришел проверить Джеймс Ричардс, который, похоже, отныне был их в принудительном порядке назначенной нянькой, и от такого расклада не был в восторге ни он, ни Пайк с Брайаном. Джеймс пригласил их на завтрак еще до того, как с удивлением обнаружил, что Брайан уже что-то кашеварил, вспоминая, как пользоваться газовой плитой. Пайк не ожидал, что здешние начнут делиться едой с первыми встречными, так что решил пустить в расход собственные припасы. Ричардс, похоже, ожидал, что в таком случае его пригласят к столу, но от такого широкого жеста Пайк воздержался. Если бы он тут командовал, а его охранник прошляпил бы приход незнакомцев, он бы первым делом лишил его дневного пайка.       Убедившись, что за ночь они ничего не сломали и не подожгли, Ричардс покинул их, а Пайк и Брайан направились к обиталищу, как выразилась Кара Купер, «неорганизованного сброда».       Поначалу в том, чтобы разместить национальную гвардию в церковно-приходской школе, Пайк разглядел только иронию, но, призадумавшись, понял, что на месте Кейна поступил бы так же. Заведовавший школой священник сгинул во время начала эпидемии, ухаживая за больными и ожидаемо получив укус. В школе осталось полно места, которое не трудно было переоборудовать под жилье, не жертвуя при этом комфортом других жителей — им явно претила мысль соседствовать с людьми, имевшими репутацию головорезов. В итоге вся неспокойная братия занимала одно-единственное здание на весь город, которое к тому же всегда было на виду у заседающих в ратуше Кейна и Кейли Картвиг. Хороший компромисс, который несколько развеял твердое ощущение Пайка, что эти двое зря протирают свои кресла.       Они вошли в школу, забыв постучать — привычка сама собой отпала уже много месяцев назад. Помещение казалось на первый взгляд хорошо прибранным, но в нос сразу ударил скверный винегрет запахов курева, пота и еды — сказывалось плотное заселение чертовой дюжиной мужчин. В прихожей никого не было, а вот уже из ближайшей двери доносился гомон голосов, приправленный кантри-роком.       Зайдя в помещение, Брайан сразу закашлялся и принялся махать рукой перед лицом. Внутри расположились десять человек — некоторые валялись на койках, но большинство расселись за большим столом, увлеченные игрой в карты, и смолили так, что все пространство вокруг них заполонял смог. В дыму они даже не сразу заметили, что к ним кто-то вторгся. Разглядев в проходе Пайка и Брайана, гвардейцы мигом стихли и уставились на них. Большинство с любопытством, и только один — мужчина с сержантской нашивкой на расстегнутой рубашке и форменной кепкой на голове — нагло ухмыльнулся, как будто смотрел на добычу. Пайку хорошо был знаком этот взгляд — обычно так на него смотрели люди, предпочитавшие обращаться к нему словом «ниггер», за что нередко впоследствии получали по роже.       — Ну и кто у нас тут? — с гонором произнес, конечно же, этот чертов сержант.       — Где ваш офицер?       — Офицер… — фыркнул сержант. — Сразу видно, что новенький. Трэвис наверху. Чего вам от него надо?       — Об этом я поговорю с ним, сержант, а вам он доложит, когда сочтет нужным, — холодно произнес Пайк, раздраженный тем, что ему, сроду не служившему в армии, приходится напоминать военным о субординации.       В ответ на его раздражение сержант с наглой ухмылкой звучно заржал, тыкая в него пальцем, мол, «вы только посмотрите на него», а его смех мигом подхватили остальные.       — Пойдем, Брайан.       Не успел он отвернуться, как молодой капрал, сидевший рядом с сержантом, крикнул:       — Эй, да расслабьтесь вы! Идем к нам за стол — заодно познакомимся! Дело совсем по-другому пойдет после хорошей партейки!       — К сожалению, у нас есть дела, солдат.       — А ты, пацан? Не зассышь поиграть со взрослыми? — подначил Брайана сержант.       — Почему бы и нет, — пожал плечами Брайан, вопросительно взглянув на Пайка.       — Ждешь разрешения папы? — крикнул капрал, повернулся, подтаскивая к столу еще один стул, и похлопал по пустому сиденью. — Садись-садись!       — Давай без сюрпризов, — строго прошептал Пайк Брайану на ухо и слегка хлопнул по спине.       Оглянувшись, Брайан кивнул ему. Может, парню просто захотелось оттянуться — Пайк не мог его за это винить — он и сам бы рехнулся в его возрасте все время таскаться за взрослым мужиком и целыми днями слушать наставления и команды. А может, Брайан решил сыграть в собственную игру. Время покажет. Пайк же поспешил направиться на второй этаж. Комнату ему не подсказали, так что пришлось бесцеремонно вламываться во все подряд. Большинство из них были обжиты, но при этом мало похожи друг на друга — степень аккуратности среди гвардейцев варьировалась от горничной до свиньи. В одном из помещений нашлась целая куча приставленного вдоль стены оружия. Тот факт, что оно не было заперто и никем не охранялось, заставил Пайка неодобрительно покачать головой. Права была Кара Купер — с дисциплиной этот сброд распрощался задолго до прибытия в Аркадию.       Наконец, из одной комнаты донеслось чье-то посапывание. Зайдя в нее, Пайк обнаружил развалившегося на кровати солдата. Одна его нога свисала на пол, у изголовья лежала початая бутылка бурбона. Вздохнув, Пайк постучал по дверному косяку. Солдат что-то пробурчал, рассеянно махнул рукой, потер глаза и приподнялся, посмотрев на причину прерванного сна.       — Какого черта?       На вид ему было чуть меньше тридцати. Черноволосый, с оливковой кожей — легкий акцент выдавал в нем итальянские корни.       — С кем имею честь говорить? — спросил Пайк, терпеливо ожидая, пока солдат придет в себя.       — Я Трэвис, — лениво откликнулся он. — Черт, какой сейчас час?       — Половина десятого, — быстро ответил Пайк и с нажимом добавил. — Представьтесь, офицер.       Такое обращение уже привлекло должное внимание солдата. Должно быть, давненько к нему так не обращались.       — Капитан Трэвис Маретти, — отчеканил он и принялся одеваться, делая это куда шустрее, чем поначалу. — Я вас здесь раньше не видел. Вы с фермы? Работаете на Купер?       — Я новенький, нашел это место вчера ночью.       — Понятно, — Маретти скривился и потер лоб. — Так… Кейна вы видели? Правила вам объяснили?       — Да.       — Тогда на кой хер я вам понадобился? — рассеянно буркнул он.       — Я нашел труп в миле на север. Думаю, это один из ваших.       — Все мои люди на месте, уж за этим я в состоянии проследить, — раздраженно произнес Маретти.       — Я имел в виду, что он, возможно, из Аркадии.       — Ясно. И что с того?       — Мне нужны люди, чтобы забрать тело для опознания.       — Вас ко мне Кейн послал? — мучимый похмельем Маретти снова недовольно поморщился. — Умеет он запрячь с самого порога…       — А для вас его слова было бы достаточно, чтобы пойти со мной?       Маретти в ответ тихо усмехнулся.       — Нет, меня послал не Кейн. Об этом прошу вас я. Парня за стеной убили. Не хотелось бы, чтобы его судьбу повторил кто-то из здешних, когда в следующий раз выберется наружу.       — Вы сказали, что только что прибыли сюда, — он поджал губы и развел руками. — Вам правда не насрать?       — Нет, сынок, на жизнь людей мне не насрать, — тепло улыбнувшись, произнес Пайк.       — Значит, хотите быть Далай-ламой? Ну-ну, — он фыркнул. — Дело ваше. Тут я вам не помощник.       — И это говорит мне человек, чей долг — защищать людей этой страны от самых страшных угроз? — спросил Пайк возмущенно. — Мне напомнить тебе о твоих клятвах, капитан? Или они для тебя ничего не стоят, учитывая, во что превратилась каждая безопасная зона?       Маретти, нахмурившись, молча сверлил Пайка взглядом.       — Я лейтенант, — он поднялся с кровати, подошел к висящей на спинке стула форме и щелкнул пальцем по нашивке. — Присвоил себе очередное, да выдал новые нашивки нескольким своим, когда мы нашли базу в Фили в руинах. От командования все равно остались одни головешки, так что осудить было некому. Система развалилась не из-за нас… как вас там?       — Чарльз Пайк.       — Вы слишком низко метите со своим осуждением, Чарльз. Теперь мы такие же бродяги, как и все.       — Я не согласен, — отрезал Пайк. — Вы держитесь вместе, по-прежнему носите форму, и вы в особенном месте. Эти стены дают чертовски хороший шанс вернуть все, как было. Тебе не нравилось быть гвардейцем? Разве ты не хочешь снова чувствовать гордость, нося эту форму, сынок?       — Хочу, — едва слышно буркнул Маретти. Признание явно далось ему нелегко.       — Тогда поднимай своих людей и примемся за работу.       — Никто ни за что не примется, — потупив взор сказал Маретти. — Вы еще не поняли? Для них я больше не старший по званию. Мы… мы не армия, Чарльз, мы просто стая. И они давно выбрали себе другого вожака.       — Тот сержант? — прищурившись, спросил Пайк.       — Бейкер. После того, как мы свалили из… — капитан запнулся, а затем принялся цедить сквозь зубы: — Ему хватило пары недель, чтобы все начали слушать его, как только дело пахло чем-то серьезным. Он сволочь. Вы бы знали, как я его ненавижу. Из-за него мы порой делали такое, о чем хочется забыть.       — Что он заставлял вас делать, капитан?       — А, не важно, — Маретти раздраженно отмахнулся и надел, наконец-таки, форму. — Они слушают Бейкера, а Бейкеру на местных насрать. А раз насрать ему — значит и остальные пальцем не пошевелят. Если вам нужны люди — здесь их стоило искать в последнюю очередь.       — Если проблема в одном Бейкере, почему ты не дашь ему отпор, капитан? Кишка тонка показать зубы? Непослушного пса не нужно откармливать, его нужно бить.       — Вали-ка ты отсюда, — прошипел побагровевший Маретти, — пока я не спустил тебя с лестницы.       — Скоро он срежет с тебя капитанские нашивки, и с лестницы полетишь уже ты, — усмехнувшись его оскорблениям, произнес Пайк. — И вот тогда будет поздно.       Не дожидаясь ответной реакции Маретти, Чарльз вышел в коридор и поспешил на первый этаж, где за время его отсутствия стало только шумнее. Брайан шлепнул картой по столу и торжественно крикнул — и, о чудо, сидевшие рядом солдаты поддержали его ликование. Капрал, зазвавший его за стол, обхватил локтем парня за шею и растрепал ему волосы. Грубый жест, но Брайан, к счастью, воспринял его правильно и продолжил смеяться. Он заметил Пайка, вышел из-за стола и подошел к нему.       — Ну как прошло, сэр?       — Хуже, чем у тебя, — тихо проговорил Пайк и глянул за плечо Брайану, сразу же поймав на себе недобрый прищур сержанта Бейкера. — Их капитан — размазня. Жалеет себя и пьет. Тут всем заправляет тот урод в кепке.       — Филип? Я это и без визита к капитану понял, — довольно ухмыльнулся Брайан, кинув взгляд за спину. — Он хорек, но думает, что орангутанг.       — Уверен?       — Абсолютно.       Пайк, крепко задумавшись, принялся потирать бородку.       — Ты тут не пропадешь?       — Что вы задумали? — спросил Брайан.       — Надеюсь, с капитаном Стивенсом и его морпехами все не так скверно, как с этими… Пойду наведаюсь к ним, а ты пока познакомься со здешними поближе. Почаще спрашивай про их капитана, его зовут Трэвис Маретти. Напомни им о его существовании. Если вспомнят о нем что-то хорошее — поощряй их одобрение, только палку не перегни. Если будут ругать — пытайся придумать ему оправдания.       — А если Филипу это не понравится? — немного испуганно поинтересовался Брайан.       — Тогда тормози. Таких, как он, злить опасно — может повести себя неадекватно.       — Ясно. Надеюсь, вы не забыли, что я не самый компанейский человек?       — Я помню, сынок. Но в таком месте быть одиночкой не получится. Придется учиться. Ты мой лучший ученик, Брайан. Уверен, тебе по силам и это.       Брайан натянуто улыбнулся. Пайк знал, почему тот сомневается в себе. Есть вещи, которые нельзя преодолеть или изменить, и о них приходится молчать. К счастью, в отличие от сталкивавшегося всю жизнь с расизмом Пайка, причина отчужденности Брайана не была написана у него на лице. Сейчас, в таком опасном окружении, ему это только на руку. Эти люди прежде всего ценили силу, а уж быть сильном он Брайана научил. Похлопав его по плечу, Пайк направился к выходу. Он услышал, как Брайан усмехнулся, и обернулся.       — Никогда бы не подумал, что вы игрок, сэр, — сказал он.

***

      Встреча с капитаном Стивенсом обернулась таким же разочарованием. Если национальная гвардия превратилась непослушную свору, то морпехи по-прежнему готовы были действовать по команде своего офицера, вот только Боб Стивенс желания помогать не имел совершенно. Флегматичный человек — он был погружен в печали по упущенным возможностям, хоть и, в отличие от Маретти, не искал утешения на дне бутылки. Напротив, он не забывал тренировать своих немногочисленных подчиненных и держать их наготове, но, как и гвардейцы, не считал проблемы местных собственными. Кейн, по мнению Пайка, совершил очередной недальновидный поступок, когда взял со Стивенса обязательство охранять Аркадию. Прямолинейный капитан воспринял задачу буквально, и оттого готов был отбить прямое нападение на город, но вот выводить своих людей в патрули или на поисковые операции считал превышением собственных полномочий. Когда речь зашла о том, что вылазку необходимо совершить даже не ради живого человека, а уже пару дней как мертвого, Стивенс просто указал Пайку на выход.       Что ж, не все сразу.       Пришлось последовать совету Кары Купер, и пойти по пути меньшего сопротивления, обратившись к спецназу. Майор Кендалл Брин — внушительная женщина на голову выше Пайка, обладавшая телосложением бойца смешанных единоборств, и впрямь оказалась самой сознательной и сговорчивой среди всех командиров в Аркадии. Услышав о теле, она только поинтересовалась, в курсе ли совет, и, услышав утвердительный ответ, мигом собрала отряд из пяти человек.       За прошедшие с момента обнаружения тела сутки лес к северу от Аркадии знатно припорошило снегом, накинув к уже имевшемуся слою сантиметров пятнадцать. К счастью, среди снаряжения спецназа нашлись снегоступы, благодаря которым им не пришлось целую милю таранить сугробы собственными коленями. Деревья, также успевшие собрать кронами несколько лишних килограмм снега, скрючили ветви поближе к земле. Окружавший группу лес теперь все больше напоминал проклятый сад Снежной Королевы. К стыду своему, из-за такого преображения Пайк не смог точно опознать место, где нашел тело. Несколько часов было потрачено на хождение кругами, пока налетавшие порывы ветра поднимали вьюгу, которая мешала видеть дальше, чем на два десятка шагов перед собой.       Тело нашлось случайно, когда Брайан споткнулся об него во время блужданий. К тому моменту оно уже практически полностью оказалось зарыто под снегом, а обескровленная спина никак не выделялась на фоне белоснежного полотна. Подозвав остальных, Брайан принялся откапывать тело, а затем, без лишней брезгливости, перевернул его на спину.       — Да, это Чейз, — подтвердила Брин, едва склонившись над телом.       — И правда он, — кивнул присевший рядом сержант Ли Ханнингс. — Хорошо, значит, не придется тащить его с собой.       Пайк удовлетворенно кивнул. Да, это и впрямь хорошо. Если мертвец — один из них, значит будет куда проще убедить совет в реальности угрозы и растормошить остальных. Если бы парень оказался никем из ниоткуда, дело наверняка бы замяли. Конечно, учитывая репутацию этого Чейза, такая вероятность по-прежнему существовала. Этого нельзя было допустить.       — Чарльз, — отвлекла его от размышлений Брин, — а других тел вы тут не находили?       — Только ходячих.       — Среди них случаем не было молодой девушки? Стройная, красивая, чернокожая, с косичками?       — Нет, такой не припомню.       — Вы спрашиваете о той девушке, что пропала вместе с этим Чейзом? — спросил Брайан, поднявшись на ноги и отряхнув снег со штанины.       — Да, парень, о ней, — кивнула Брин и посмотрела вглубь леса. — Говорите, он бежал оттуда?       — Верно, — ответил Пайк. — Вы когда-нибудь углублялись в парк? Доходили до гор?       — Нет, мы их игнорировали. Люди Купер сразу предупредили, что охотиться там без толку, а с турбаз все утащили рейнджеры, когда рвали когти.       — Турбаз, говорите? Много их там?       — Несколько, но все достаточно далеко друг от друга, насколько мне известно. Надо свериться с картой, — она положила ладони на пояс и глубоко вздохнула, что-то прикидывая про себя. — Считаете, одну из них обжили те, кто пустил Чейза голышом по лесу?       — Я в этом уверен. Кто бы это ни сделал, — Пайк указал пальцем на уходившие далеко ввысь склоны, — они засели где-то там. И пропавшая девочка все еще может быть у них.       — Джулия? Возможно, — Брин нахмурилась. — Да уж, странно вышло.       — О чем вы?       — Найджел, наш завхоз, она ее тетка. Когда Чейз и Джулия пропали, она сильно волновалась, конечно, но когда я спрашивала, куда они могли уйти, то сказала, что «голубки упорхнули из гнездышка». Маркус и Кейли решили, что искать их без толку, раз уж они сами захотели уйти…       — Но?       — Никогда бы не подумала, что они были вместе. Джулия и Чейз просто пахали на Найджел, но жили всегда порознь.       — Так, — Пайк последний раз окинул взглядом поляну, посмотрел на тело Чейза. Еще один снегопад — и оно будет похоронено до самой весны, — пора бы наведаться к этой Найджел.

***

      Устроилась здешний завхоз замечательно. Самые просторные дома в городе обычно отдавали большим семьям или, как в случае с морпехами — группам, пожелавшим держаться вместе. Найджел же отхватила себе один из самых шикарных коттеджей и теперь, после пропажи племянницы, единолично хозяйничала в нем. И хозяйничала, притом, исправно. Впервые за все проведенное в Аркадии время, войдя в новый дом Пайк кожей ощутил тепло домашнего уюта. Помещения были богато освещены свечами и газовыми лампами, почти полностью избавленные от темных углов. Одежда в прихожей аккуратно развешана, многочисленные пары обуви сложены ровными рядами. Ни единой пылинки или пятнышка грязи, словно тут периодически работала горничная со стажем. Но первое, на что обратил внимание Пайк — это запах. Свежеиспеченное тесто. Едва этот аромат защекотал ноздри, рот быстро наполнился слюной. Хорошей выпечки он не ел с тех пор, как съехал от матери двадцать семь лет назад.       Как и ожидалось, Найджел нашлась на кухне, и Пайк готов был поклясться, что в жизни не видел кухонь просторнее. Найджел оказалась пухлой темнокожей женщиной с виду немногим моложе самого Пайка. Когда они с Кейном, который настоял на совместном визите, вошли на кухню, Найджел как раз вытаскивала из духовки противень. На блестящей стальной поверхности дымилось свежее печенье.       — Смотрите, кто к нам пожаловал! — задорно и в то же время напыщенно произнесла Найджел. — Сам сенатор собственной королевской персоной!       — Здравствуй, Найджел, — холодно произнес Кейн, немедленно сложив руки на груди. Кажется, печенье его ни капли не соблазнило.       Она опустила противень на стол и склонила голову, смерив взглядом Пайка.       — А ты у нас еще кто? Я знаю всех в этом городе. Ты не один из нас.       — Теряешь хватку, — мрачно заметил Кейн.       — Чарльз Пайк, — представился он. — Меня только вчера поселили. Вы позволите? — он указал на стол.       — Садись, дорогуша, — она махнула на стул. Пайк вздохнул. Вообще-то он имел в виду печенье. — Надеюсь, ты здесь не ради того, чтобы опять обвинить меня в чем-то, Кейн?       — Напротив, я пришел тебя порадовать, — ответил он, и в голосе его не чувствовалось и намека на доброжелательность. — Чарльз ищет твою племянницу, и хотел бы задать тебе несколько вопросов.       — Ищет…       Павлинья самоуверенность на пару секунд схлынула с лица Найджел, и она запнулась, посмотрев на Пайка. Тот сложил ладони в замок и слегка улыбнулся. Найджел тряхнула головой и посмотрела на Кейна с прежним гонором.       — Ну наконец-то! — она всплеснула руками. — В нашем городе появился нормальный шериф! Одиннадцатый год на дворе, чертовы мертвецы хватают всех за жопы, но искать цветную девочку взялся только другой цветной! Без него так бы и сидел, притворяясь, что ничего не произошло? Забыл о горе старушки Найджел?       — Не нужно разыгрывать эту карту, Найджел, — поморщился Кейн. — Ты знаешь, что мы не искали ее не поэтому.       — Именно об этом я и хотел спросить, — встрял в их перепалку Пайк, повысив голос. — Почему вы решили, что они с Чейзом решили сбежать? Была какая-то записка? Разговор о намерениях? Может, хотя бы ссора?       Найджел посмотрела на него с прищуром, наверняка ища подвоха. Пайк всеми силами старался себя не выдать и продолжал дружелюбно улыбаться, надеясь, что его улыбка выглядит не насколько вымученно, как у Кейли Картвиг.       — Ну, пф, того-сего понемногу, — она подняла очи горе и махнула рукой. — Влюбленные взгляды, шушуканья в спальне… словно я глухая и ничего не услышу в собственном-то доме!       — А записка?       — Э, нет-нет, никакой записки. Просто им тут стало тесно. Мое мнение, — она подняла ладони. — Никому не навязываю.       — Тесно? — усмехнулся Пайк. — В Аркадии половина домов пустует.       — Тесно в этом месте, — жестко уточнила она. — Может, не ценили мою заботу, — Найджел удрученно вздохнула. Почти убедительно, — а может устали от этих бюрократов, — она посмотрела на Кейна, — которые только и заняты тем, что пытаются отрыть грязное белье там, где его нет.       — Найджел, хватит. Как я уже сказал, мы пришлю сюда не за этим, — последние три слова Кейн отчеканил отдельно и на каждом слегка стучал по столу ребром ладони.       — Они ведь частенько уходили за территорию? — спросил Пайк.       — Этот изверг всех гребет под одну гребенку, посылая на вылазки, — Найджел махнула ладонью на Кейна, — и Джулию отсылал от меня почаще других!       — Нет, не чаще, — тихо возразил Пайк.       — Прошу прощения? — возмутилась Найджел, уставившись на него и скрестив руки на груди.       — Маркус любезно предоставил мне журналы, в которых отмечаются все, кто выходит наружу. Джулия и Чейз выходили не только по поручению совета. Еще столько же вылазок они совершали по собственному желанию, но, полагаю, это не совсем верно. Они были там, потому что вы их туда посылали?       — Я? С чего бы мне?       — Перестань, кого ты пытаешься обмануть, — Маркус скривился, на долю секунды показав оскал. — Кейли говорила мне, что Джулия пахала на тебя еще когда мертвецы не повылазили. Посмотри на себя. Собственную племянницу сделала бегунком. То, что она угодила бы в тюрьму, как твой сын, если бы попалась, тебя совершенно не волновало, так с чего должна теперь беспокоить ее смерть от рук ходячих, не правда ли?       — Да как ты смеешь! — рявкнула Найджел, резко поднявшись со стула и нависнув над ними всей свой грозной пышной фигурой.       — Господь свидетель, я едва понимаю, за что местные тебя так любят, но тебе одного их расположения всегда было мало. Ведь раньше, когда закон был бессилен или… не нужен, они всегда обращались к тебе. Перестань позорить себя, не смотри на меня так, как будто это большой секрет. Тебе всегда хотелось стать четвертой за нашим столом, и ты искала способ, верно? Куда они уходили, Найджел?       — Пошел вон из моего дома! — широко взмахнув рукой крикнула Найджел.       Она дрожала от якобы нестерпимой злости, но и в ней Пайк смог разглядеть фальшь. Злоба была напускной, как и возмущение немного до того. На самом деле Найджел боялась. Даже попавшись на маленькой лжи она сразу же вышла из себя, но за маленькой ложью скрывалась и большая. Пайк устал смотреть на ее попытки отвертеться. Сейчас ему больше всего хотелось приложить Найджел о стол и приставить к ее голове пистолет. Такие ушлые твари, как она, редко могли сохранить самообладание под прицелом. Тогда бы она выложила все, как на духу, Пайк в этом не сомневался. Как не сомневался и в том, что тогда это станет его последним днем в Аркадии. Маркус Кейн подобного отношения никогда не стерпит. Пайк не сильно страшился попасть к нему в немилость и лишиться общества, построенного слабыми лидерами, но пока Брайан был жив, он был за него в ответе. И что-то внутри него подсказывало, что безопаснее места, чем тут, им просто не найти. Не в этом штате уж точно, особенно в разбушевавшуюся зиму. А потому он лишь раз бросил взгляд на кобуру на поясе, и продолжил слушать перепалку Найджел и Кейна, размышляя, как бы в нее поудачнее вклиниться.       — Чейз мертв, кстати говоря, — громко сказал он, прорываясь сквозь их крики.       — Что? Мертв? И ты все это время молчал?! — Найджел вновь выплеснула все эмоции на Кейна.       — Кто-то поймал его, раздел догола и пустил бежать по лесу. Он умер от разрыва легких, — сухо произнес Пайк. — Вы интересовались, с чего вдруг мы вспомнили о них. Вот вам и ответ. Я даю вам выбор, Найджел: можете и дальше препираться с нами, изображая невинную бывшую наркоторговку, и тогда со дня на день мы найдем вашу племянницу раздетой догола и выхаркавшей собственные легкие. Рискну предположить, что и изнасилованной. Поверьте, я не буду скупиться на детали, когда приду к вам с этой новостью.       Найджел, ужаснувшись, теперь неотрывно смотрела на него. Пайк пытался понять, что она теперь чувствует. Красочный рассказ о вероятной судьбе племянницы стер наигранную дрожь и заставил женщину похолодеть, однако она не казалась… обеспокоенной настолько, насколько должна. Словно он только что рассказал ей, что ее машину угнали. Обидно, даже сильно, но не более того. Может, дело было в хорошем самообладании, но после устроенной Найджел перепалки Пайк в этом сильно сомневался. Похоже, пропавших ребят она и впрямь воспринимала, как ценные активы.       — Второй вариант, — продолжил он, вновь совладав с желанием приложить ее о стол, — вы сейчас же рассказываете нам о том, куда вы их посылали, и я немедленно брошусь на поиски Джулии.       Найджел, смотря то на него, то на Кейна, медленно опустилась на стул, принявшись нервно потирать пальцы и о чем-то мучительно размышлять.       — Они торговали, — тихо произнесла она.       — Торговали? — удивленно спросил Кейн. — Чем? С кем?       — Я изымала часть наших припасов для обмена с другими группами.       Кейн, казалось, застыл, обратившись в камень — на его лице не дрогнуло ни единого мускула.       — Кто-то бы заметил недостачу, — сказал Пайк.       — Не зря же я так старалась стать завхозом — учет тоже веду я, — медленно произнесла она, опасливо поглядывая на Кейна. — И обмен частенько был выгодным. Затем под видом «старых запасов» я пускала полученные вещи в оборот — между местными, для следующих сделок или в обмен на услуги.       — Не понимаю, — Кейн покачал головой, выйдя, наконец, из оцепенения, — зачем это скрывать? Только чтобы урвать больший кусок? Я и так знаю, что ты прячешь небольшую часть запасов на черный день. Будь это серьезной проблемой, мы бы давно тебя прижали. Торговлю мы с Кейли всегда поощряли. В Аркадии наберется с десяток людей, которые присоединились к нам, когда мы предложили им сотрудничество после успешного обмена.       — Не таких людей, Маркус. Людей, с которыми Джулия и Чейз наводили мосты, ты бы никогда к нам не принял. Даже за порог бы не пустил.       — Бандиты?! — воскликнул Кейн.       — Ну, зачем так строго, — насупилась Найджел, но затем шумно выдохнула, сдаваясь. — Не только они. Не отъявленные, но… Самое ценное сейчас в руках у тех, кто готов был это отнять. Этого-то ты никогда не примешь, Маркус. Ты бы никогда не дал добро на подобное. А там, за стеной… — она развела руками, — всем наплевать. Люди оценивают друг друга по тому, что у тех за душой, и что можно отнять. Я же смогла урезонить не одну группу паршивцев. Я всю жизнь работаю с гнильем, знаю, как их умаслить. Не будь ты таким узколобым, не оплети чарами Кейли, не приведи за стол эту грязную ковбойшу — я уже давно бы обо всем рассказала. Да, вижу, как ты на меня смотришь. У тебя этот взгляд с тех самых пор, как ты якобы узнал о моих прошлых делах. Сразу меня осудил, набравшись слухов. Такому святоше, как ты, Маркус, я просто не смогла доверять.       — Кто еще знал? — прошипел Кейн.       — Только мои ребятки.       — Не ври мне!       Найджел вздрогнула от его крика. Судя по всему, Кейна трудно было привести в ярость. Он и сам себе удивился, быстро взяв себя в руки.       — К кому они шли в последний раз, Найджел? — спросил Пайк.       — Джулия нашла группу рейнджеров, которые остались в национальном парке на севере. Переговоры прошли успешно, они договорились устроить обмен на их территории. С ее слов, это были… люди на границе нормального, так сказать. Мягче многих ублюдков, с которыми мы имели дело. Бедная дурочка, недооценила их, — Найджел оперлась на локоть, приложив ладонь ко лбу.       — Вы знаете, сколько их?       — Джулия говорила, что семеро, но может они были только частью группы. Я… я не знаю, — она перестала смотреть перед собой и взглянула на Кейна и Пайка. — Вы ведь найдете мою девочку? Не бросите ее там?       Кейн, не сказав ни слова, просто поднялся и направился к выходу. Пайк последовал его примеру. После такой беседы хоть как-то обнадеживать Найджел не было никакого желания. Пусть хоть немного поизводит себя для приличия.       — И что теперь будет, Кейн? Накажешь меня? Я делала это не только для себя! — крикнула она им вслед. — Всем здесь стало бы только лучше благодаря мне! Считаешь меня преступницей, Кейн? Да я выполняла свой гражданский долг получше твоего!       Кейн остановился, повернувшись вполоборота.       — Ты чума на этом корабле, Найджел, — произнес он и вышел из дома, громко хлопнув дверью.       Пайк уже ждал его снаружи, размышляя над тем, что еще правящий совет не знал о собственном городе. Он посмотрел на Кейна и, должно быть, в его взгляде слишком хорошо читался вызов, что вывело Маркуса из себя.       — Хотите что-то добавить, Чарльз? — резко спросил он.       — Кое в чем она права, — ответил он и поспешил уточнить. — Я уверен, что Кара Купер — хороший лидер, но она в первую очередь заботится о своей земле. Там нужно поставить четвертое кресло, — Пайк показал пальцем на башенку ратуши.       — Вы здесь всего ничего, Чарльз, — снисходительно произнес Кейн и положил ему руку на плечо. — Я руковожу Аркадией со дня ее основания. Поверьте, я знаю, что делаю.       Как же. Знает он…       — Вижу, вы сомневаетесь. Ладно, — он пожал плечами, — и кого вы видите в этом кресле? Уж не себя ли? — Кейн поднял ладонь, не давая Пайку ответить. — Вы самый деятельный человек из всех, кого мы принимали, Чарльз. Только дурак не поощрит такое усердие. И все же меня мучает один вопрос. Вы так страстно принялись за дело… Зачем? Видите в тех семи рейнджерах в горах реальную угрозу для поселения? Или просто привыкли всегда решать все самостоятельно, и потому раздуваете удобно попавшуюся проблему, чтобы завоевать расположение людей лишь затем, чтобы потом навязать им свою волю? Я политик, Чарльз, и конкурента увижу сразу.       Пайк слушал эту тираду со снисходительной улыбкой. Кейн, пытаясь доказать, что видел его насквозь, добился только того, что обнажил перед ним свои опасения и слабости. Вот ты какой, Маркус. Подозрительный, неуверенный в собственном положении. Ровно такой, каким он ему и показался еще при знакомстве.       — Вообще-то я имел в виду майора Брин, — как ни в чем ни бывало ответил Пайк. — Она показалась мне очень смелой, исполнительной женщиной, к тому же она руководит спецназом. Думаю, ей по силам держать в узде и морпехов, и нацгвардию, дай ей больше полномочий. Вам не помешает иметь под рукой того, кому плевать на политику. Да и вряд ли она будет с вами спорить, скорее уж выкажет безоговорочное доверие тому, кто выдвинет ее кандидатуру. Но вам, конечно же, виднее.       Договорив, Пайк сделал вид, что обвинения Кейна ранили его до глубины души.       — Простите, Чарльз. Мне не стоило делать поспешных выводов, — признал Кейн.       — Забудьте. Я могу понять, под каким вы давлением, — Пайк посмотрел на высокие холмы парка, цепью разошедшиеся вдоль линии горизонта и нависшие над Аркадией. Он указал на них пальцем, прочертив в воздухе линию. — Чтобы обыскать такой большой район, понадобятся все свободные люди. У Брин в подчинении всего десять человек.       — Я позволю вам брать с собой добровольцев, — сказал Кейн, тоже глядя на покрытые густым лесом холмы национального парка, — но сомневаюсь, что таких будет много. Они вас совсем не знают.       — Зато знают вас. Прошу вас, Маркус, надавите на капитана Стивенса. Если он чей авторитет и признает, так только ваш. С ним и морпехами будет еще семеро.       — И даже этого будет недостаточно… — задумчиво произнес Маркус.       — Есть еще гвардия — тринадцать человек. С ними должно быть достаточно.       — О них можете забыть. Они с огромной неохотой принимают участие в чем-либо.       — В их разболтанности виноват один человек.       Кейн вопросительно посмотрел на него, решив, очевидно, что Пайк пытается воткнуть в него еще одну шпильку.       — Я о Маретти, — уточнил Пайк. — Вы сейчас первое лицо в городе, Маркус, и если вы не принимаете его за офицера, то почему его люди должны?       — Что вы предлагаете?       Пайк улыбнулся. Теперь он был готов слушать.       — Вызывайте его по любому поводу, спрашивайте совета… придумайте любую ерунду, если нечего сказать, главное, чтобы вы мелькали вместе, и его люди это видели. Делайте вид, что он для вас важен, что без его совета вам никак не обойтись. Посулите возможное место за столом, если ему понадобится стимул. Даже с видимостью значимости гвардейцы перестанут его игнорировать.       — Это займет время, — предупредил Кейн.       — Да, к сожалению, вы правы. Так или иначе, поиски придется начать без них. Постараюсь обойтись тем, что есть.       — Хорошо. Я поговорю с капитаном Стивенсом.       — Благодарю.       Они пожали друг другу руки.       — И еще кое-что, — остановил Пайк уже собравшегося уходить Кейна.       — Что еще, Чарльз?       — Парк в это время года практически непроходим. Умоляю, скажите, что у вас здесь есть снегоходы.       Кейн улыбнулся.

***

      Поначалу они добились даже меньшего, чем планировали, и первые два дня одни только спецназовцы майора Брин пришли Пайку и Брайану на помощь.       Капитан Стивенс и морпехи присоединились к ним лишь на третий день поисков. Кейн впоследствии рассказал Пайку, что одного его авторитета оказалось недостаточно, однако выторговывать согласие в итоге не пришлось. В Стивенсе — чёрством, сухом человеке, из которого трудно было иной раз выудить за беседу хотя бы пару предложений, внезапно проснулась гордость и зависть. Он смотрел на то, как местные провожают и встречают людей Брин. Поначалу все просто удивлялись, зачем тратить столько времени, сил и бензина, рискуя лишиться машин, снегоходов и даже людей на заваленных снегом дорогах, ради одной давно пропавшей девочки. В прежние времена в их головах такого вопроса и не возникло бы, но теперь, даже в таком месте, как Аркадия, каждый думал прежде всего о себе.       Возможно, именно это, спустя несколько дней, когда люди раз за разом становились свидетелями упорства горстки людей Пайка, и сыграло решающую роль в их возросшей поддержке. Может, в тот момент каждому в голову приходила мысль: «а что, если на месте Джулии окажусь я?». И вот, спустя неделю, некогда бесполезную трату сил стали воспринимать не иначе, как героизм. А уж после того, как к поисковой группе присоединились в прошлом апатичные морпехи капитана Стивенса, энтузиазм жителей Аркадии возрос настолько, что к Пайку начали приходить добровольцы.

***

      Наступило очередное утро, проводимое в отработанных и поспешных сборах. Пайк затолкал сверток с необходимыми вещами в подсумок снегохода, и теперь вместе с Брайаном толкал уже сам снегоход по сходням прицепа внедорожника. Они услышали, как отворились ворота, но отвлечься на это не представлялось возможным, пока, навалившись и пыхтя от натуги, они не затолкали снегоход в прицеп.       — Сынок, накрой его брезентом, будь добр, — попросил Пайк Брайана и, увидев его кивок, поспешил к воротам.       Гости оказались самыми что ни на есть желанными.       Сквозь ворота, ведомая двумя красивыми пегими лошадьми, проехала повозка. Упряжью, как это зачастую бывало, правила Кара Купер, которая даже в нынешний мороз не снимала свою ковбойскую шляпу, хоть и носила теперь под ней тонкую вязаную, чтобы к следующей весне ее уши остались на прежнем месте. Рядом с ней сидел один из ее работников, Отан Биско — приятный и спокойный пухлощекий мужчина, не скупящийся на улыбки всем встречным. Подойдя, Пайк пожал им руки и тепло поприветствовал.       Люди с фермы казались ему куда надежнее неоднородной массы аркадийцев, и порой Пайку хотелось плюнуть на все, да устроиться работником к Каре, но чувство ответственности за место, в котором он жил — будь то собственный дом или целый город, не позволило поступить так, как велело сердце. Кара хорошо справится и без его помощи, у нее все было схвачено. Аркадия же — уже другой разговор. Пусть Маркус и особенно Кейли не желали этого признавать, но он был им нужен.       — Ты все гоняешь бедняг в горы? — спросила Кара, разглядывая занятую сборами толпу вооруженных людей. — Не жалко тебе их?       — А у меня все добровольцы, Кара, я никого не заставляю, — усмехнувшись, ответил он. — Они учатся.       — Чему же?       — Сознательности. Общности. Тому, что вместе они — грозная сила.       — Да уж, в пафосе вам, городским, не откажешь, — протянула она и, запустив руку под полог повозки, вытащила оттуда большую стеклянную бутылку. — Привезла вам молока. Хочешь захватить с собой?       — Спасибо, мы уже и так под завязку. Но вечером непременно откупорю одну.       — Смотри, к вечеру эти дармоеды все разберут, — шутливо предостерегла его Кара.       — Не могу их винить. Ты себе и представить не можешь, как невыносимо целую неделю давиться сухими хлопьями.       Она рассмеялась лающим смехом. Отчего-то ее грубые, нарочито-мужланские манеры только придавали ей шарма. Пайк подозревал, что поначалу Кара вынужденно вела себя так, когда только принимала бразды правления большим мужским коллективом от стареющего отца, но теперь, когда авторитет был давно завоеван, притворство превратилось во что-то настоящее.       — Значит, я теперь тоже «городской»? Уже лучше, чем чужак.       — Я не про Аркадию, Чак, — она отмахнулась. — Городской — это состояние души.       Пайк осклабился. Кара была единственной, кому он позволял называть себя Чаком. В юношеские годы такое сокращение выводило его из себя, а уж будучи учителем подобного панибратства тем более не терпел. Даже бывшая жена его так не называла. Но из уст Кары отчего-то такое обращение не казалось хоть сколько-нибудь обидным.       — Что б ты знала, я рос на ферме, — парировал он и показал ей ладони. — Эти руки еще помнят мозоли от лопаты и вил.       — Да что ты? — она приподняла брови и наклонила голову так, что полы шляпы почти целиком скрыли ее глаза. — Никогда бы не подумала. Меня в город сроду нельзя было затащить, в отличие от братьев, которые только и мечтали о том, чтобы свалить. Но я-то всегда понимала — та жизнь сделает меня слабой. А мне уж больно хотелось получить все, что папаня смог сохранить к концу жизни. К тому же, — она подошла к запряженной лошади и погладила ее по шее, — я обожаю животных.       — Ты могла бы просто завести собаку.       — Это не то, сам знаешь.       — Знаю, — кивнул Пайк и посмотрел на Отана, раздававшего людям молоко. — Твои молодцы не желают к нам присоединиться?       — Парочка желает, но я их не отпущу, Чак. Ты уж не обессудь, но у меня трудится в пять раз меньше людей, чем здесь отдыхает. Мне и самой бы не помешали лишние руки.       — Когда мы найдем Джулию, я найду способ тебе помочь, — пообещал Пайк.       — «Когда мы найдем»… Осторожнее, Чак, начинаешь говорить, как они, — она посмотрела на ратушу.       — Здесь иначе никак, Кара, — он улыбнулся и кивнул ей на прощание, поспешив вернуться к сборам.       Телега двинулась по дороге, осторожно лавируя между скопищем техники перед воротами. Пайк уже собирался сесть за руль, когда увидел, что к ним направляется еще одна группа в форме цвета хаки — пять человек во главе с Трэвисом Маретти, который за последнюю неделю, вынужденный ходить на участившиеся совещания к правящему совету Аркадии, перестал пить, вспомнил о бритве и том, как должна выглядеть осанка настоящего офицера. Пайк, понимая, что становится свидетелем того, как самая непримиримая группировка в городе вливается в общее движение, довольно улыбнулся и уверенно двинулся вперед, чтобы стать первым, кто поприветствует гвардейцев в своих рядах.       — Капитан Маретти, рад видеть, — он протянул ему руку, которую тот с готовностью пожал.       — Я тут решил, что не к лицу гвардии сидеть без дела, раз даже эти бешеные ковбои в деле, — сказал он, глядя на людей капитана Стивенса. — И со мной все, кто думает так же.       Пайк посмотрел на каждого из них. Всего пятеро из тринадцати. Сержанта Фила Бейкера и его подручного капрала Келли среди них, конечно же, не было.       Правда, ждать их долго не пришлось — поредевшая свора пришла пять минут спустя. Они быстро выловили в толпе своих товарищей и обступили их со всех сторон. Бейкер, окидывая Маретти уже набившем оскомину презрительным прищуром, вышел вперед, горделиво сунув пальцы под воротник куртки.       — Так-так-так, чем это ты занят, Трэвис?       — Выполняю свой долг, сержант.       Пайк слышал, что Маретти пытается говорить твердо, но по глазам было видно, что Филипа Бейкера он все по-прежнему боялся. Тот был старше, сильнее и намного злее. Когда тебя некому наказать, в деле убеждения такое сочетание работает безотказно.       — О, мы снова вернулись к званиям, Трэв? Это тем, которыми мы сами себя наградили-то? Может тогда не будешь обманывать наших братьев по службе и сорвешь с себя лишнюю нашивку? — Бейкер широко улыбнулся и зацокал языком. — Нет? Ну-ну, насупился аж весь. Какие мы гордые…       — Следи за языком, сержант, — процедил Маретти. — Так или иначе, я старше тебя по званию. Я отдал вам приказ — и ты подчинишься. Все вы подчинитесь! — он обвел пальцем обступивших его сослуживцев. — Пора бы вам вспомнить, кто вы!       — Так, значит, Трэв? Снова вздумал нам приказывать, ну хорошо-хорошо. Просто славненько! — Бейкер хохотнул, отклонившись назад, а затем подошел ближе. — Никогда не хотел давить на тебя, кэп, но давай я все-таки напомню тебе о том, что было, когда кое-кто другой завел ту же речь, что и ты сейчас. Бриджтон, Рэджи… А? Припоминаешь? И не смотри на меня так, мы все в этом поучаствовали.       Привлеченные перепалкой, вокруг гвардейцев постепенно собирались все — спецназ, морпехи и добровольцы. Пайк ловил каждое их слово. Сейчас явно вскрывался какой-то особенно болезненный нарыв, и мешать им не следовало. По крайней мере, до определенной поры.       — Это была ошибка, — сухо произнес Маретти. — Мне не следовало тебе позволять…       — Но ты позволил! Спасибо еще сказал! «Я бы не решился, Фил, спасибо тебе!» А теперь подбиваешь людей против меня? Вот она, твоя благодарность. Чего еще можно было ждать от жалкого макаронника. Ты не офицер, Трэвис. Ты перестал им быть в тот момент, когда чуть было не уступил Фицуильяму. Когда из-за тебя мы могли застрять в том зассаном городке и сгинуть.       Маретти молчал, сверля Бейкера взглядом. Пайк не знал, напуган ли капитан или же ему просто нечего на это возразить.       — И раз ж с памятью у тебя нынче туго, — Бейкер постучал пальцем по виску, — давай-ка я напомню тебе, что это я убедил последних из нас держаться вместе, я не дал нашему отряду распасться, и только благодаря мне мы выбрали это направление, найдя убежище за этими стенами. Так что лучшее, что ты сейчас можешь сделать, Трэвис, это достать нож, срезать с себя нашивки и быстренько отдать их мне.       Капитан Трэвис Маретти побледнел, на его лбу, несмотря на холод, выступил пот. Пайк разочарованно вздохнул. Значит, это был не страх. Сраный Бейкер говорил правду, которая резала Маретти по живому. Тот продолжал молчать. Пайк сделал шаг вперед, намереваясь все прекратить, но раньше, чем он успел протолкнуться и встать между Бейкером и Маретти, это сделала Кендалл Брин. Она вошла в круг, в сопровождении тройки своих спецназовцев и демонстративно дернула затвор штурмовой винтовки.       — Сержант Бейкер, — низким голосом, в котором сквозила неприкрытая угроза, обратилась она к нему, — если ты немедленно не подчинишься своему офицеру, то будешь разжалован и взят под стражу.       Брин, даже если забыть о ее чине и оружии в ее руках, умела произвести нужное впечатление благодаря одним своим габаритам. Сейчас она на голову возвышалась над Бейкером, и тот едва держался, чтобы не попятиться. Присутствия духа мятежный сержант, однако, не потерял.       — Разжалован кем, дамочка? — фыркнул он, прищурившись. — Армией США, за призрак которой каждый третий в этом городе продолжает цепляться? — Бейкер брезгливо указал ладонью на всех людей в униформе. — Может, ты когда-то и была майором, но теперь твое кудахтанье для меня пустой звук, — он окинул ее взглядом с ног до головы. — Но ты хотя бы в состоянии сжать свой кулачок и потрясти им, а этот…       Трэвис Маретти, оттолкнув Брин, впечатал кулак в нос Бейкера. Тот продолжал стоять, запустив пальцы в воротник, а оттого не успел защититься, и от удара припал на колено. Сверкнув налитыми кровью глазами, Бейкер сразу же потянулся к кобуре на поясе, но тут же остановился, увидев, что в него целятся по меньшей мере шесть человек. Секунду спустя удар кулака Маретти в скулу окончательно поверг его на землю. Капитан и не думал останавливаться, и принялся избивать свернувшегося клубком Бейкера ногами. К чести Маретти, когда Пайк и Брин решили, что с сержанта хватит, и выступили вперед, чтобы оттащить отводящего душу капитана, он прекратил избиение. Маретти выпрямился, расправив грудь, посмотрел на растерянных людей Бейкера и гаркнул:       — Вернуться к исполнению обязанностей!       Все они подчинились беспрекословно. Остальные тоже быстро разбрелись, оставив свернувшегося в позе эмбриона Бейкера харкать кровью в одиночестве. Пайк заметил, как сидевшая уже на разгруженной телеге Кара Купер смотрит на это зрелище, и встретился с ней взглядом. Она одобрительно кивнула, слегка улыбнувшись. Он кивнул ей в ответ.

***

      Рев снегохода разносился по вершинам холмов, где покрывавший их густой лес, наконец, немного отступил, обнажив покрытую толстым слоем снега почву, из которой иногда вздымались груды серых камней, благодаря чему у Пайка возникло обманчивое ощущение, будто они взобрались на самые настоящие горы. Снегоход поднимал за собой клубы снега, оставляя на уже давно никем не хоженых вершинах три глубокие колеи. В тысяче метрах над уровнем моря не было ни людей, ни животных, ни ходячих. Достигнув вершины, Пайк притормозил и заглушил двигатель. Он снял ветрозащитные очки, приспустил с лица шарф и свесил ноги со снегохода, дав себе насладиться открывшимся видом. Отсюда весь парк и долина под ним были как на ладони.       — Ну как ты там, сынок? — обратился он к сидевшему за ним Брайану.       — Все кости растряс, — буркнул он, а затем сделал глубокий вдох, — но оно того стоило. Тут и правда очень красиво.       — Мы с женой тут как-то отдыхали. Эх, видел бы ты это место летом. Где-то там, — он указал на север, — склоны начинают идти ступенями, а река образует несколько прудов и водопадов. Вечно там кто-то фотографировался. Мы тоже не удержались. У меня дома, наверное, до сих пор лежат фотографии… — он грустно вздохнул. — Жаль, не захватил их.       — Не вы ли меня учили, что сентиментальность нужно слушать в последнюю очередь, когда решаешь, что брать с собой в дорогу?       — Да, кажется что-то такое припоминаю, — Пайк улыбнулся и потрепал Брайана по плечу. — А еще там есть каменная арка метров пятнадцать в высоту. Народ на нее так любил пялится, что руководство парка поставило там целую кучу лавочек. Хоть концерты на этой арке давай… Надо будет вернуться сюда весной. Просто так. Когда не надо будет никого искать.       — Было бы здорово, — мечтательно произнес Брайан.       Рация, лежавшая в нагрудном кармане крутки, зашлась треском. Из нее раздался еле различимый из-за множества помех голос. Только благодаря тому, что Пайк пользовался такими же, когда каждое лето водил скаутов в походы, он без труда мог разобрать каждое слово.       — Лейтенант Греко на связи. Квадрат сорок три восемнадцать — все чисто, прием.       — Принято, — ответил Пайк.       — Говорит старший сержант Скотт. Квадрат тридцать восемь четырнадцать — убили шесть ходячих, в остальном все чисто, прием.       — Принято, сержант.       Он убрал палец от рации и вздохнул. Скорее всего, и этот день ничего им не принесет. Турбазы, которые они обыскивали в первую очередь, кто-то давно обобрал до нитки. Кто-то жил на них какое-то время, но с наступлением холодов все их покинули — то ли из-за опустошения, то ли из-за трудности отопления. Когда все известные точки, где могли бы жить люди, были осмотрены, поисковые отряды принялись прочесывать весь парк квадрат за квадратом. Спецназовцы справлялись с задачей быстрее всех. Морпехи отставали от них только потому, что их было в два раза меньше. Добровольцы из Аркадии таким делам были не обучены, и зачастую Пайк сам брал над ними руководство, чтобы потом не прочесывать их участки по второму разу, но сегодня ему хотелось провести время с Брайаном, как в старые добрые времена. Ну, а гвардия… это гвардия. Маретти, пусть и не без помощи извне, устроил отличную демонстрацию, но гнилая натура его людей за день не вылечивалась. Как и их лень. Они слишком долго делали то, что им вздумается, и потому к любым новым обязанностям относились с большой неохотой и еще большим скепсисом. А потому после отчетов спецназа в радиоэфире вновь наступило молчание.       — Куда двинем дальше? — спросил Брайан.       — Вдоль хребта. Отсюда хороший обзор. Возможно, получится разглядеть что-нибудь интересное.       — Можно спросить начистоту, сэр?       — Когда я тебе в этом отказывал, сынок? — усмехнулся Пайк.       — Вы правда верите, что мы сможем ее найти? Или все это ради того, чтобы как-то повлиять на людей?       Пайк внимательно глянул на него, нахмурившись.       — Я отвечу тебе честно и попрошу оставить мой ответ при себе, и ни с кем им больше не делиться, — он сделал паузу и продолжил после кивка Брайана. — Думаю, Джулия мертва, а те, кто это сделал с ней и ее парнем, давно покинули парк. Победой будет, если мы хотя бы найдем тело. Вот, — он хлопнул ладонью по колену, — ты хотел честности — я даю ее тебе. Но только тебе. Другие опустят руки, если начнут думать так же. Теперь я жду честности от тебя.       — Ясно…       — Что же до моих якобы манипуляций… Скажи, кто тебя навел на эту мысль, сынок?       — Советник Кейн, сэр.       Пайк прикрыл глаза. Ну конечно, кто же еще. Значит, он так и не смог перестать видеть подвох и угрозу в каждом его вздохе. Хоть их испытательный срок еще не вышел, Кейн знает, что уже не сможет им отказать — они слишком много сделали. Но он ему не доверяет. В будущем этом может стать проблемой.       — Он вызывал меня на беседу, просил ничего вам не рассказывать, — Брайан виновато взглянул на него. — Поверьте, если бы там было что-то важное, я бы сразу вам все рассказал, но он просто спрашивал о вас, как на интервью, как будто забыл все, что мы тогда говорили.       — Проверял, не выдумали мы эту историю. Не забылась ли отрепетированная ложь. Вот что он думает.       — Что?       — Что мы чего-то недоговариваем. Чувствует себя неуверенно из-за того, что мы делаем, и ищет во всем подвох. Кара рассказала, что все их проблемы кончились, когда они воздвигли стену вокруг Аркадии, и с тех пор все шло гладко, но до стены, до Аркадии… Кейну явно пришлось столкнуться с чем-то, что до сих пор отдается в нем паранойей. Ну что ж, остается только продолжать делать все, чтобы доказать его неправоту. А еще лучше, — Пайк расслабился и улыбнулся, — просто не обращать на ублюдка внимания. Рация вновь закряхтела, на этот раз сильнее обычного, а потому Пайк поспешил увеличить громкость.       — …Стивенс… прием… квадр… орок два… адцать… нас зажали… прошу немедл…       — Капитан Стивенс, Пайк на связи, — громко заговорил он. — Мы в соседнем квадрате, уточните ваше местоположение, прием!       — Мы попал… овраг… ходячи… ду… скорее, при…       — Проклятье, — прорычал Пайк и посмотрел на запад. — Брайан, подай-ка мне карту, живо!       Они быстро развернули завернутую в пленку карту, нашли на ней нужный квадрат и принялись разглядывать рельеф местности.       — Кажется, Стивенс сказал, что они в каком-то овраге, — произнес Брайан.       — Да, смотри по топографии на перепады местности. У тебя зрение получше, может, удастся разглядеть…       — Знаю, сэр, знаю… вот, возможно тут!       — Хорошо, хватайся крепче, будем гнать во весь опор.       Мотор снегохода воинственно взревел, словно бы только и ждал пробуждения. Они ринулись вниз по склону, иногда подпрыгивая на неровностях и рискуя вылететь с сиденья лицами вперед. Когда лес снова сомкнулся вокруг них, Пайк сбавил скорость и принялся лавировать между деревьями, иногда все же получая хлесткие удары ветками по лицу. Они быстро выехали за границы собственного квадрата, и теперь пытались сориентироваться на местности, но лес вокруг казался чертовски одинаковым, а многие овраги были скрыты под снегом, так что их снегоход рисковал угодить в один из них не меньше, чем те, что были у капитана Стивенса. От шанса заблудиться их уберегли выстрелы из штурмовых винтовок, хлопки которых перекрыли собой даже рев мотора.       — Туда! — крикнул Брайан, указывая на место, где деревья росли не так плотно друг к другу.       Проехав еще сотню метров, Пайк еле успел дать по тормозам, оказавшись на кромке глубокого оврага. Внизу, перевернутые кто на бок, а кто и вовсе вверх дном, лежали снегоходы морпехов. Сами морпехи по большей части валялись рядом — стонали или были без сознания. Летели вниз они метра четыре и, похоже, без переломов и сотрясений дело не обошлось. Капитан Стивенс и один из его солдат стояли на ногах и отстреливались короткими очередями от медленно прущих к ним через покрывавший овраг бурелом ходячих. Летом те падали вниз, скапливаясь в одну шевелящуюся массу, а теперь, из-за аварии, они разом пробудились, тут же обнаружив легкую добычу. Раненные морпехи не оказались разодранными в клочья лишь благодаря холоду и бурелому, который замедлял мертвецов. Некоторые из них рвались к добыче с таким остервенением, что напарывались на ветки и продолжали движение, пока те не протыкали их насквозь.       Пайк и Брайан, встав у обрыва, осыпали ходячих пулями и дробью, повалив с десяток и привлекая внимание морпехов.       — Стивенс! — окликнул капитана Пайк. — Мы здесь!       — Ты вовремя! — рявкнул Стивенс. — Нам нужно как-то выбраться отсюда, пока эти твари до нас не добрались! У нас не хватит пуль, чтобы уложить всех!       — Лебедка снегохода, — спохватился Брайан. — Сможем вытаскивать по два человека за раз, если их крепко обвязать.       — Отличная идея, парень, — Пайк наклонился, сложив руки в рупор. — Стивенс, мы сейчас скинем вам трос! Обвязывай по двое, только накрепко и аккуратно! Я пока что задержу их, сколько смогу!       Стивенс, оскалившись, смотрел то на наступающих ходячих, то на своих людей, то на Пайка. Да, как и Кейн, он ему не очень-то доверял, но сейчас смог перебороть собственное упрямство.       — Роб, — он хлопнул по плечу стоявшего рядом с ним морпеха, — давай их вытаскивать.       Солдат кивнул, и они вместе бросились к уже спущенному вниз тросу. Как их вытаскивали, Пайк уже не видел, слышал только жужжание лебедки за спиной. Он был слишком сосредоточен на том, чтобы ходячие не перебрались через бурелом. Заиндевевшие тела ходячих стали хрупкими, и заряды дроби порой раскалывали их головы, как фарфоровые вазы, или отрывали конечности с хрустом сминаемой бумаги. Снег вокруг массы мертвецов вскоре почернел. Иногда морпехи, которым подъем давался особенно болезненно, начинали вскрикивать или крыть Брайана матом, но, к счастью, весь процесс не занял слишком много времени. Капитан Стивенс поднялся последним, умудрившись напоследок прихватить с собой один из тюков с припасами, уцелевший при падении.       Когда Пайк увидел, как Брайан вытаскивает капитана с края обрыва, он прекратил стрелять. Благо, количество патронов к тому моменту сократилось до двух. Он оглянулся и увидел, что Стивенс быстрым шагом направляется к нему.       — Чертовски вовремя, Пайк, — гаркнул он отточенным командирским тоном и крепко пожал ему руку. — Похоже, зря я считал тебя проходимцем с шилом в заднице.       — Сочту это за комплимент, капитан, — усмехнулся Пайк.       — Ты спас нам жизнь. Для меня это не пустой звук. Знай, теперь я тебе обязан.       — Ловлю тебя на слове, — Пайк слегка хлопнул капитана по плечу. От этих слов внутри него что-то довольно зашевелилось. Что-то темное. Он отогнал эти мысли. О том, как использовать это обязательство, он подумает позже. — Как там твои ребята?       — Троих нужно везти в лазарет, остальные сдюжат, им не впервой. Главное, что все живы.       — Верно подмечено. Моего снегохода будет маловато для трех пассажиров. Сейчас разверну Скотта и Греко, они уже закончили на сегодня.       — Только не спеши разворачиваться сам, Пайк, — прохрипел Стивенс. — Перед тем, как свалиться сюда, мы кое-что заметили.       — И что же?       — О, тебе это понравится.

***

      Перед тем, как угодить в тот злополучный овраг, морпехи капитана Стивенса обнаружили дым на горизонте. Как им показалось, шел он из дымохода. Значит, где-то там находился жилой дом, не отмеченный ни на одной карте из тех, что они смогли раздобыть. Решив лишний раз не обнадеживать поисковые группы и отвлекать их от собственных задач, Стивенс хотел лично проверить источник, но случилось то, что случилось. Пайк, выслушав его историю, решил больше не тянуть с новостью, и сообщил ее всем командирам отрядов. Это была первая зацепка с момента начала поисков, а потому все восприняли весть о признаках жизни с большим энтузиазмом.       Находившиеся поблизости поисковые отряды вскоре стеклись к месту крушения снегоходов и, обсудив планы, разделились. Первую очередь решено было отправить обратно в Аркадию пострадавших морпехов. Еще несколько человек согласились остаться, чтобы попробовать вытащить снегоходы из оврага. К источнику дыма в итоге отправилось девять человек: сам Пайк, Брайан, капитан Боб Стивенс и один из его бойцов — снайпер Роб Уитман, лейтенант Арт Греко — вечно потертый, уставший и неспособный избавиться от темных кругов под глазами первый помощник майора Брин, его подчиненный — чернокожий бритоголовый здоровяк рядовой Джо Коста, Джеймс Ричардс, который, как позже выяснил следивший за ним Брайан, вызвался добровольцем, чтобы докладывать обо всем экс-мэру городка Кейли Картвиг, и, наконец, лейтенант Маретти с сопровождавшим его капралом Джейсоном Келли — тем самым, который не так давно был готов устроить своему офицеру публичную порку по одному только слову сержанта Бейкера, и, гляньте на него теперь — гордый сын нации, готовый к верной службе.       Снегоходы они побросали в двух милях от источника дыма, вооружились до зубов и отправились дальше на снегоступах. Пайк морально готовился обнаружить пустой дом или вовсе затушенный костер. Хоть они и подстраховались, заглушив двигатели с другой стороны склона, людей, что разожгли тот огонь, могло спугнуть и отдаленное эхо моторов или даже стрельба во время эвакуации из оврага, хоть это произошло намного дальше. И все же они твердо решили соблюдать осторожность до последнего.       По мере приближения к цели группа медленно рассредоточилась. Они шли пригнувшись, а когда увидели хижину на опушке — длинный прямоугольный сруб, и вовсе легли на снег, принявшись преодолевать сугробы ползком.       Оказавшись неподалеку от окраины лесной опушки, Пайк махнул рукой, веля всем остановить продвижение, жестом подозвал к себе Греко, Стивенса и Маретти, а затем принялся разглядывать хижину в бинокль. Он тут же обнаружил, как перед окнами маячат люди. Трудно было оценить обстановку по одним только силуэтам в полумраке, но внутри явно был не один человек. Когда его спутники приблизились, Пайк поочередно передал им бинокль.       — Что думаете? — тихо спросил он.       — Вряд ли их больше, чем нас, — произнес Стивенс, неотрывно разглядывая хижину через окуляры бинокля. — Хижина маловата для десяти человек.       — Но их там точно больше четырех, — сказал Греко.       — Я насчитал пять, — довольно заметил Маретти. — Наверняка вооружены.       — Хорошо, значит их от пяти до восьми, — отрезал Стивенс. — Сейчас самое главное — решить, что нам с ними делать.       — Если это те, о ком говорила Найджел, то разговор с ними будет короткий, — произнес Пайк, — но если мы ошибемся… Нужно быть уверенными.       — И что вы предлагаете? Ввалиться к ним и вежливо поинтересоваться, не пускали ли они в последнее время пробежаться по лесу голышом пару молодых ребят? — с иронией спросил Маретти.       — Именно это я и планирую, — сказал Пайк.       — Скажи, что ты шутишь, — прорычал Стивенс.       — Нет, я правда собираюсь туда пойти, — как ни в чем не бывало продолжил он. — Если, конечно, среди вас нет добровольцев.       Все трое ожидаемо молчали.       — Конечно, накрыть их огнем — это легкий путь, меня и самого подмывает так сделать. Но если это хорошие люди, которые оказались не в том месте и не в то время?       — Мы столько дней рылись в этих горах, Чарльз, — покачал головой Греко, — и ничего. Нам достоверно известно только об одной группе людей, которые здесь обитают, и все мы знаем, на что они способны. Да, всегда есть вероятность, что сейчас мы следим за безобидными туристами, но какова она? Процентов пять?       — Даже если ноль, — Пайк указал пальцем в землю, — Джулия все еще может быть там. Уверен, что хочешь стать тем, кто случайно пристрелит бедную девочку после всего, что она пережила?       И снова молчание.       — Я пойду, а вы будьте наготове. Если услышите выстрелы или мой крик — валите их всех к чертвой матери. Если не выйду через десять минут — выстрелите в воздух. Если после выстрела спустя… — он прикинул расстояние от дальнего конца хижины до двери, — еще десять секунд я не покажусь на пороге…       — Хуярим по ним из всего, что есть, — закончил за него Маретти.       — Ты сильно подставляешься, Пайк, — недовольно ворчал Стивенс.       — Еще вчера моя безопасность тебя совершенно не волновала. Попробуй вспомнить это чувство.       — Может, просто дождемся темноты и ворвемся к ним, пока они спят? Застанем врасплох и просто повяжем, — предложил Греко.       — Тогда все точно кончится стрельбой и поножовщиной, — Пайк покачал головой. — Ладно, хватит отговаривать меня быть героем, моя смелость не бесконечна. Передайте указания своим людям и засекайте время.       Все трое коротко кивнули и расползлись по прежним позициям, жестами подав сигналы остальным. Пайк с нескрываемым удовольствием наблюдал за тем, как слаженно действовали сейчас окружавшие его люди. Все-таки приятно иметь под боком такое количество профессионалов. Если все удастся, если они смогут забыть о прежних различиях и стать единым кулаком — Аркадия станет непобедима.       Пайк бросил взгляд на часы и поднялся на ноги, быстро стряхнув с одежды налипший на нее снег. Он закинул дробовик на плечо и высоко поднял руки, принявшись неторопливо пересекать опушку, шаг за шагом приближаясь к хижине. Форточка в одном из окон вскоре отворилась и из нее показалось дуло автомата.       — Стой где стоишь! — рявкнул голос из окна.       — Стою! — ответил он, застыв и выжидая. Сердце участило свой бег от одной мысли, что излишне нервный хозяин может выстрелить, даже не видя в нем особой угрозы.       — Кто ты такой? — вновь раздался голос из окна после небольшой паузы.       — Меня зовут Пайк… я тут просто заблудился. Искал место для ночлега. Увидел дым. Изнутри послышалась чья-то ругань. По всей видимости, шквал критики обрушился на того, кто слишком рьяно топил печку.       — Ты один?       — Да, — он демонстративно оглянулся, продолжая держать руки высоко над головой. — А ты?       — Иди к двери, медленно. Руки не опускать!       Пайк послушно пошел. Под шапкой становилось жарко, капельки пота появились на лбу, и он еле держался, чтобы не стряхнуть их. Лишь бы люди внутри не оказались настолько взвинчены, чтобы принять испарину за признак вранья. Когда Пайк оказался у двери, остатки решимости стремительно покидали его. Дверь слегка приоткрылась. Из щели высунулась рука, грубо схватила его за рукав и втащила внутрь.       Внутри было людно и душно. Вкусно пахло едой, но к этому запаху примешивался запах пота и… железа. Приставленный к лицу ствол не дал Пайку толком осмотреться.       — Не рыпайся, черныш, — процедил державший его на мушке мужчина. Свободной рукой он сразу же снял с его плеча дробовик, затем похлопал по одежде, достал из кобуры пистолет, вытащил оба ножа — в чехле и в сапоге. — Мордой к стене, ладони сцепи на затылке!       Пайк развернулся и сделал все, как велено. Он повернул голову вбок, чтобы видеть хоть что-то.       Помимо обыскивающего его мужчины в хижине были еще пятеро. Двое стояли совсем рядом, с оружием в руках, но стволы их смотрели в пол. Еще один сидел на диване, поглядывая то на Пайка, то на шахматную доску, стоявшую на небольшом столике перед ним. Его оппонент, сидевший в кресле на противоположной стороне столика, делал то же самое. Один детина с винтовкой в руке продолжал целиться в окно, ожидая новых гостей. Пайк разглядел висевшие в ряд на вешалках одинаковые пуховики — бежевые, с нашивками Министерства Национальных Парков.       — Вы, ребята, рейнджеры? — спросил Пайк со всей робостью, стараясь преувеличить собственный испуг. — Охраняете парк?       — Не твое собачье дело, черныш, — процедил державший его на прицеле мужчина. Он закончил обыск, отошел на шаг, но ствол не опустил. — Колись, что ты тут забыл?       — Я… я гулял здесь с женой, раньше, в прошлом… пришел вспомнить старые деньки.       — Ну-ну. Хочешь сказать, что приперся в наши горы, сквозь весь этот снег, на своих двоих, потому что ностальгия замучила?       — Не на своих, нет. У меня есть снегоход, но в нем кончился бензин, и я пошел пешком, и… думал, что замерзну, но тут увидел дым. Я не хочу создавать вам проблем, парни, можете выгнать меня, но тогда я точно до утра не протяну. Вы… — он постарался повернуть голову еще сильнее, посмотрев на тех двоих, что были заняты игрой, — играете в шахматы? Я отличный игрок, могу научить паре фокусов, если прекратите…       — Эй-эй! — оборвал его скачущую от дрожи речь тот, что держал его на мушке, — Да я же тебе сейчас нахер башку снесу, урод.       — Том, да хватит тебе, оставь, он же сейчас нам весь ковер обоссыт, — насмешливо произнес рейнджер на диване. — Пусти его за стол, пусть покажет свои трюки, раз так напрашивается.       — Ты знаешь правила, — осадил его Том, но Пайк увидел, что он все-таки опустил пистолет и отвернулся. — Знаешь, что нужно сделать. Хочешь в этот раз сам, а?       — Какие правила, вы о чем? — испуганно спросил Пайк.       — Хочешь тут переночевать, да, черныш? Будет тебе ночлег, но сначала докажи, что его достоин.       — Хорошо-хорошо, только скажите, что делать.       Все шестеро заговорщически переглянулись и заржали.       — Да хватит галдеть, я не могу сосредоточится!!! — вдруг разнесся по хижине чей-то визгливый ор.       Пайк решился повернуться, но не увидел того, кто кричал — он был за ширмой, отделявшей дальнюю часть хижины.       — Ты и так там уже дольше положенного, козел! — крикнул на него второй рейнджер, занятый шахматной партией. — Не можешь кончить, так вытаскивай свою задницу и помогли следить за гостем!       — Нахуй твоего гостя, Делано! Устройте ему Спуск, и все!       — Раз так любишь стягивать с себя портки, так не поленись стащить их с этой гориллы! — крикнул ему Том.       — Парни… ребята, о чем вы толкуете? — взмолился Пайк, затравленно глядя на рейнджеров.       — Так, дружок, садись уже, — первый шахматист подошел к нему, сжал плечо и с силой усадил на диван рядом с собой. — О, смотрите, взмок, как скотина. Успокойся, а то с тебя сейчас пена потечет. Давай, гроссмейстер, помоги-ка мне обыграть маэстро Делано, и тогда мы разрешим тебе остаться на ночлег.       — Ты издеваешься, Брендан?! — возмутился Том. — Не тебе тут условия ставить!       — Ты мне не начальник, Том! — огрызнулся Брендан, но быстро осклабился и посмотрел на Пайка. — Или так… или Спуск.       Пайк не стал спрашивать, что еще за Спуск. Судя по всему, итогом этого Спуска он любовался, когда нашел тело Чейза.       — Хорошо, — он поднял ладони. — Значит, будем играть.       Брендан громко хлопнул в ладоши и торжествующе засмеялся.       — Держись, Делано! — ликующе возвестил он.       Делано — худой, длинноносый, заросший клочковатой бородой и длинными патлами, скептично ухмыльнулся и хрустнул пальцами. Пайк, делая вид, что размышляет над ходом, склонился над доской и бросил взгляд на стрелку наручных часов. Через пару минут терпение Брендана кончилось, и он грубо ткнул его локтем.       — Ходи уже!       Пайк, не думая, схватил ладью, занес ее над доской и сразу услышал, как Делано цокнул языком и разочарованно потряс головой. Кажется, выбранный наугад ход был крайне неудачным. Пайк пообещал себе, что если выберется живым из этой передряги, то обязательно научится играть.       Мужчина за ширмой громко закряхтел и спустя минуту вышел. Он одернул ее и сразу же закрыл, но Пайк успел все увидеть. За красно-черным узорчатым полотном скрывался толстый матрас, на котором лежала на животе обнаженная молодая чернокожая девушка. Джулия.       Ее руки были вытянуты вперед, и первое, что бросалось в глаза — почти целиком сколотые ногти на пальцах. Ее спину и ягодицы покрывали толстые красные полосы и синяки от ударов ремнем. Некогда белая ткань матраса была сплошь покрыта пятнами — желтыми от пота, и красными от крови.       Как только скрывавшийся за ширмой рейнджер — низенький круглолицый и пухлощекий брюнет с самым гнусным лицом, что Пайк в жизни видел — вышел на всеобщее обозрение, он демонстративно застегнул ширинку и довольно ухнул. Остальные рейнджеры от такого позерства дружно поморщились.       — Так, покажите мне черта, из-за которого вы не давали мне нормально потрахаться! — откинув голову назад и мотая ей из стороны в сторону крикнул круглолицый.       — Вот он я, — Пайк махнул ему рукой. — Запомни мое лицо, тварь, потому что это последнее, что ты увидишь.       Брендан и Делано удивленно на него посмотрели. Том нахмурился и снова поднял пистолет. Снаружи раздался выстрел. Сидевшие рейнджеры вскочили со своих мест. Пайк про себя принялся считать от десяти до одного.       — Какого хуя… — произнес Том и подошел к окну. — Видите кого-нибудь?       Три, два, один…       Пайк нырнул под стол и накрыл руки головой. При падении он больно ударился боком о ножку, стол дернулся, стоявшие на доске фигуры попадали. В эту же секунду воздух разорвало от грохота. Оконные ставни разлетелись на куски, стекла превратились в крошево, осколки посыпались на пол. Из сложенных из бревен стен вылетали щепки, за которыми следовали пули. Под их градом бревна пошли широкими трещинами, дом натужно загудел, одна из стен просела, и крыша тут же покосилась.       Грудь стоявшего у окна Тома лопнула в нескольких местах, и он, сделав шаг назад, перевалился через диван, упав Пайку под ноги. Стоявший рядом с ним у окна рейнджер упал рядом с ним. Еще двоих пули развернули на месте, алые дыры расцветали у них по бокам и на спине, обнажая ребра. В дерганном танце они повалились на пол. Брызги крови хлестали всюду, где пули находили свою цель, и окрашивали белую сердцевину обнаженной под обстрелом древесины. К канонаде залпа присоединилась снайперская винтовка Роба Уитмана. Первыми выстрелами разорвав спинку дивана и расколов шкаф у противоположной стены, Уитман в конце концов попал в Брендана. От попадания из снайперской винтовки его подбросило в воздух и отшвырнуло к стене. Уже бездыханное тело, ударившись о стену, упало на стол ногами кверху, так и застыв в нелепой позе. Когда обстрел прекратился, успевший броситься на пол сразу вслед за Пайком обладатель гнусной рожи приподнялся, закашлявшись и на четвереньках подполз к еще шевелившемуся Делано.       — Ты живой? Бежать сможешь? — прокашлял он.       — Да, — прохрипел Делано и, схватив круглолицего за руку, пошатываясь, поднялся на ноги.       Пайк, перебираясь через изрешеченные пулями тела рейнджеров, полз к оставленным Томом в прихожей дробовику и пистолету. Двое выживших рейнджеров, стремясь удрать как можно скорее, не стали обращать на него внимание и прошмыгнули в разбитое окно с противоположного конца хижины. Схватив оружие, Пайк бросился за ними, едва не порезавшись о торчавшие из рамы осколки стекла.       Рейнджеры, продираясь через сугробы, пытались пересечь опушку и скрыться в лесу. Пайк вскинул дробовик, присел на колено, прицелился и выстрелил. Град дроби врезался в спину круглолицего, из его пуховика в воздух взлетело облако окровавленного пуха. Рейнджер вскинул руки к небу и свалился лицом в снег. Щелкнула помпа. Дуло дробовика изрыгнуло пламя. Делано развернуло, из его руки, шеи и головы брызнули капли крови, он споткнулся и упал. Пайк опустил ствол опустевшего дробовика и замер в ожидании. Такая рана должна была если не убить, то уж наверняка отправить Делано в нокаут, но через полминуты он застонал, оперся на руки, как-то поднялся и, хромая и роняя на снег капли крови из развороченного лица и руки, продолжил бежать. Пайк потянулся к пистолету, но что-то его остановило. То ли восхищение огромной волей к жизни этого человека, то ли понимание, что на таком морозе и с такой раной тот проковыляет дай бог милю. Может даже умрет от разрыва легких, прямо как бедняга Чейз. Это было бы в высшей мере справедливо.       Доковыляв до границы леса, Делано скрылся за деревьями. Пайк развернулся и пошел к тому, что осталось от хижины. Рядом с ней уже кружили его люди. К нему вышел Брайан. На его руках лежала Джулия, укутанная в одеяло. Она тряслась и жалась к нему, обвив руками его шею. Брайан смотрел на Пайка со смесью печали и потрясения. Его взгляд выражал немой вопрос: «как вообще кто-то способен сделать подобное?» Пайк не знал, что ответить.

***

      Когда ворота Аркадии распахнулись, все уже были в курсе произошедшего и собрались, готовые их встретить. Морпехи, гвардейцы и спецназ стояли впереди всех, выстроившись в две шеренги, вперемешку. Остальные жители столпились за ними, поднимаясь на цыпочках и стараясь разглядеть что-то за солдатскими спинами.       Пайк и Брайан вошли первыми, неся на носилках Джулию. Остальные шли за ними — вымотанные, с мрачной решимостью, застывшей на лицах, будто бы готовые вновь ринуться обратно. Джулию, несмотря на побои, сразу же узнали.       — Моя девочка! Моя малышка! — отчаянно завопила Найджел, прорвавшись за шеренгу солдат, и кинулась к носилкам.       — Привет, тетя, — прохрипела Джулия, едва способная шевелить языком.       Каждый солдат, мимо которого проходил Пайк, одобрительно кивал ему. Они не стали отдавать честь, зная, что Пайк никогда не был солдатом, и потому решили выказать уважение, принявшись медленно, размеренно хлопать в ладоши. Брайан, видя это, немного опешил, замедлив шаг. Пайк кивком призвал его не отвлекаться — Джулию как можно скорее нужно было доставить в лазарет. Впрочем, он не мог не отметить, как приятно было принять эту немую благодарность.       Пайк поравнялся с Брин, и та пошла вслед за ним, положив ему руку на плечо. Увидел Кару Купер, которая слегка улыбалась и мотала головой, словно бы говоря: «тебе все-таки удалось, сукин ты сын». Посмотрел на Кейли Картвиг, которая хмурилась, о чем-то размышляя. И, наконец, встретился взглядом с Маркусом Кейном, лицо и взгляд которого, казалось, вообще ничего не выражали. Пайк выдержал этот взгляд.       Может, Кейн и создал Аркадию, построив стены вокруг Финкасла и приняв к себе множество разрозненных групп, но именно он, Чарльз Пайк, прямо сейчас, на его глазах закладывал фундамент общества, что возникнет за этими стенами. И будет процветать.       Он пытался угадать, о чем Кейн сейчас размышлял. Должно быть о том, какую роль в жизни Аркадии теперь займет Пайк. Он и сам этого не знал. Только время покажет.       Кейн моргнул, отвернулся и побрел к ступеням ратуши. Он видел в нем то, что почти никто не мог разглядеть, в этом Пайк был уверен. Но что до остальных… они будут ценить его за поступки, а не осуждать по воле предчувствия. Они уже ценили.       И потому, когда Пайк сделает выстрел, который изменит их жизнь навсегда, они это примут.