Color me alive

I've been searching my whole life For something to come on and save me It's not that i'm not alright It's just that everything can plague me I wake up to the morning light It settles on my skin in rainbows Try to stand with all my might But something in me brings me back to You… Nostalghia — Color Me Alive

Лань Чжань вечерами выбирал один и тот же путь. Дорога вела его через парк, в котором прятался небольшой храм, давно заброшенный. Здесь никогда не встречалось людей, и спокойствие этого места позволяло расслабиться после тяжёлого дня. Осень уже раскрашивала листья, и на главных аллеях мерцали фонари, создавая удивительную атмосферу. Около храма же сияли только яркие листья гинкго, словно отлитые из золота. Полумрак казался почти живым, таинственным. Лань Чжань невольно замедлил шаг, чтобы насладиться этим мистическим ощущением. Он любил, когда реальность словно теснило нечто большее, пусть даже цифровой век отрицал существование магии. Однако чем ближе он подходил, тем яснее слышал лай и рычание — во дворе маленького храма на кого-то напала собака. Лань Чжань подумал, что, наверное, туда забралась кошка. Он решил отогнать собаку, защитить маленького зверька и прошёл во врата. Постройка казалась наполненной темнотой, а дорожки, напротив, сияли живой позолотой. Листья, промокшие от последнего дождя, едва слышно шуршали под ногами. Лань Чжаню пришлось обойти храм вокруг, чтобы отыскать отчаянно лаявшего пса. Тот загнал кого-то под постройку и не позволял сбежать, бросаясь снова и снова. — Эй! — прикрикнул Лань Чжань. — Беги прочь отсюда! Услышав человеческий голос, собака заворчала, но всё-таки побежала к ограде и в мгновение ока поднырнула под нижнюю балку. Издали раздался её обиженный лай — она явно не желала так просто оставлять добычу, но и человека испугалась. — Ми-ми-ми? — вопросительно позвал Лань Чжань, не особенно веря, что напуганная кошка так сразу покажется. В ответ не раздалось даже приглушённого «Мяу». Он наклонился, чтобы убедиться — под постройкой действительно сидит, свернувшись в комок, маленькое животное. — Выходи, собака ушла, — сказал он, понимая, что кошка вряд ли поймёт его слова. Из темноты сверкнули зелёным глаза, но животное не шевельнулось. «А если собака поранила её? — взволновался Лань Чжань. — Нужно вытащить и осмотреть. Что это за спасение, если она истечёт кровью или если рана воспалится». Он с сожалением взглянул на толстовку, снял и замотал руку, справедливо полагая, что кошка может вцепиться в него, потому что перепугана до смерти. Промозглый ветер взметнул его волосы, пробрался под тонкую рубашку. Вмиг стало холодно и неуютно. Даже темнота будто бы сгустилась. Лань Чжань покачал головой, отбрасывая всякую мнительность, и подошёл ближе к постройке. Сидевшее в темноте животное издало невнятный звук, когда он наклонился и попытался вытащить его наружу. Острые зубы вонзились в плотную ткань, но всё же не смогли прокусить до пальцев. Лань Чжань всё-таки сумел ухватить перепуганного пострадавшего и вытащить его наружу. Оказалось, что на него ощерилась лиса, а не кошка! Впрочем, если бы у неё не было нескольких ран, наверняка он не сумел бы её удержать. Лиса ослабла, тёмная в сумраке шерсть местами свалялась и промокла — должно быть, под постройкой скопилась дождевая влага. Бороться с ним зверь не стал, обмяк в руках после нескольких безуспешных попыток вырваться. Лань Чжань обеспокоенно вздохнул. — Тебе, малышка, нужна помощь, — ласково сказал он, заворачивая зверька в толстовку. — Пойдём домой. Был поздний вечер, и ветеринарные клиники поблизости наверняка закрылись. Лань Чжань бережно нёс лису, прижимая к груди, и размышлял, что есть у него в домашней аптечке. Он и сам мог промыть раны и наложить простую повязку, если животное не станет сопротивляться. Возможно, большей помощи лисе и не понадобится? Когда он оказался у порога собственной квартиры, зверёк пригрелся и задремал, а проснулся лишь тогда, когда Лань Чжань осторожно промывал ему раны. Но сопротивляться лиса — лис, если быть точным, — не стал, только настороженно наблюдал за руками Лань Чжаня. — Прости, если сделаю больно, — заговорил со зверьком Лань Чжань. — Я не слишком хорошо справляюсь с такими, как ты. Но я очень стараюсь не причинить тебе боль… — лиса коротко рявкнула, когда он полил рану антисептиком. — Прости-прости. Зверёк посмотрел на него потрясающе умными глазами, в глубине которых будто тлела алая искра, и не шевельнулся, позволяя ему закончить. Убрав аптечку, Лань Чжань заглянул в холодильник и задумчиво оглянулся на лиса. — Не знаю, что тебе предложить, — признался он. — Мяса у меня обычно не водится. Но есть молоко, будешь? Лис смотрел на него, не мигая. Смутившись этого взгляда, а может, самого себя — от одиночества стал уже беседовать с животными! — Лань Чжань взял миску со стойки и налил в неё молока. Лис приблизился с опаской, втянул воздух носом и принялся жадно пить. — Завтра принесу тебе что-то более подходящее, — вздохнул Лань Чжань, расстелил на полу многострадальную толстовку и продолжил: — Ложись спать здесь, она тёплая… Уже поздно, нам обоим пора отдохнуть. …Когда он вернулся из душа, лис действительно спал на толстовке. Он беспокойно подёргивался и прядал ушами. «Интересно, — подумал Лань Чжань, рассматривая его с порога кухни, — животным снятся сны?» Лису определённо что-то снилось. Лань Чжань направился в спальню, лёг, но не сумел заснуть сразу. Вспоминался тёмный храм, золотые листья гинкго, собака, яростно лающая на маленького лиса, прятавшегося под постройкой. «Надеюсь, когда я отпущу его, собаки больше его не тронут, — задумался он. — А может, стоит отвезти его подальше от города? А вдруг у него здесь есть дом?» Мысли были сумбурные, странные, наползали из углов комнаты. Лань Чжань почти задремал, потерявшись среди них, когда услышал поскуливание. «Что с ним?! — тут же подскочил Лань Чжань. Он кинулся в кухню, но обнаружил, что лис спит, только очень беспокойно, сотрясаясь от дрожи. — Ему холодно? Больно?» Он не нашёл ничего лучшего, как вновь взять зверька на руки и унести в спальню, а там, постелив рядом с собой полотенце, уложить лиса, так и не проснувшегося, на него. Удивительно, но это сработало — почувствовав его тепло, зверёк успокоился и заснул глубоким сном. Рядом с ним и Лань Чжань смог уснуть. *** Вэй Ин проснулся среди ночи и принюхался. Ему было тепло, да и раны почти не болели, однако принять человеческий облик всё же пока не получалось — проклятая собака слишком сильно его укусила как раз в тот момент, когда он устал и хотел переждать в зверином обличье, когда восстановится магия. В заброшенном храме почти не осталось силы, и подпитываться там пришлось бы долго и без этих неприятностей. Конечно, собака не смогла бы причинить ему слишком серьёзного вреда, всё-таки Вэй Ин был лисьим духом. Однако он терпеть не мог собачий лай — до сих пор от воспоминаний заламывало уши. Он с любопытством уставился на человека, который прогнал собаку и теперь мирно спал так близко, что при желании можно было запросто ткнуться влажным носом ему в ладонь. «Удивительно, среди людей сейчас так мало тех, кто способен рассмотреть нас в зверином облике. Кто угодно прошёл бы мимо и даже не прислушался бы к собачьему лаю… а он… спас меня! И ладно бы просто прогнал назойливого пса! Он сумел вытащить меня, донести сюда на руках». Несмотря на то, что вмешательство человека не так уж сильно требовалось, Вэй Ин решил считать его поступок полноценным спасением. В конце концов, не так часто встретишь того, кто проявляет к тебе искреннее участие, даже не понимая, что поймал не обычную лису и вправе требовать исполнения желания! Человек, ко всему прочему, оказался привлекательным на вид, носил длинные волосы, что тоже было весьма необычно, и обладал удивительным характером. А ещё — уж лисьему-то духу это было хорошо видно — был одинок. Очень одинок. Но не умел заводить знакомств. Вэй Ин потянулся и зевнул, по-прежнему рассматривая спящего. «Так хорош собой, — признал он, — что впору принимать облик девушки и пытаться соблазнить его. Но это нехорошо! Нельзя забирать его силы таким способом, нельзя платить злом за доброту. Лучше восстановлю магию и сбегу отсюда… Попозже». Он лёг чуть ближе, прижавшись боком к чужому бедру, горячему даже через пижамную ткань, и снова задремал. Человек внезапно положил ладонь ему на спину, ласково зарываясь пальцами в густую шерсть… *** Утром Лань Чжань убедился, что спасённый лис мирно проспал рядом с ним всю ночь напролёт и даже не возмутился тому, что он, кажется, устроил свою ладонь прямо на огненно-рыжем боку. В утреннем свете шерсть лиса отливала золотом, кончики ушей были бархатисто-чёрными. Он казался удивительно красивым, и только несколько ранок на лапе портили картину. — Нужно посетить ветеринара, — сообщил Лань Чжань, когда лис поднял голову, почувствовав, как он садится на постели. — Может, есть не только те ранки, что я вчера заметил. И не мешает узнать, не простудился ли ты, сидя в луже. Лис посмотрел на него внимательным взглядом и внезапно спрыгнул с постели и бросился бежать. — Эй! — воскликнул удивлённый Лань Чжань. — Ты куда?! Лис прошмыгнул в ванную и скрылся под тумбой с раковиной. Лань Чжань попытался вытащить его оттуда, но в ответ зверёк клацнул зубами в опасной близости от его пальцев. — Ясно, — признал Лань Чжань, — к ветеринару ты не хочешь. Тогда мне придётся сходить в магазин и найти тебе что-то съестное. — На счастье, наступили выходные, потому Лань Чжаню не нужно было торопиться на работу. — Подожди меня и постарайся не разрушить квартиру. Он умылся, наскоро завязал волосы в хвост, собрался и вышел. Всё это время лис не показывался из своего укрытия, и Лань Чжань даже почувствовал себя виноватым. «Не нужно было его пугать, — размышлял он, направляясь к супермаркету. — Разве я за тем его спасал, чтобы вот так напугать в квартире, откуда у него нет выхода? Надеюсь, что-нибудь вкусненькое снова растопит его сердце и он простит меня». Никогда прежде у Лань Чжаня не было домашних животных, но он понимал, как глупо принимать за домашнего дикого лиса, подобранного с улицы, однако желание заботиться о пушистом зверьке пересилило разумные размышления. «Подожду, пока его раны затянутся, и отвезу куда-нибудь… где лисы могут жить спокойно», — пообещал себе Лань Чжань. Впрочем, когда он проходил мимо зоомагазина, ему и в голову не пришло купить переноску по размеру, точно он уже решил оставить этого лиса себе.