Прошлое и настоящее

      Дорога до Москвы проходила почти в полной тишине. Только на светофорах он иногда брал её руку, чтобы сжать или погладить. Москва просыпалась медленно: майское утро встречало их пустыми улицами и лёгким туманом. — Как там ребята? — нарушила тишину Катя. — Ксения слегка потянула ногу на тренировке, но ничего серьёзного. Кстати, утром мы вместе с ней собрали для тебя букет. Даня снова что-то не поделил с учителем по-иностранному. А Настя… будет участвовать в показе, — Саша чуть улыбнулся. Катя нахмурилась. — Да ладно? Юля ее все же уломала? Саша кивнул. — И Жданов в курсе? — Сильно сомневаюсь, иначе мы бы уже слышали отборные маты. — Ты про Жданова или Настю? — Катя ухмыльнулась.  — Про обоих, — Саша посмеялся.  — Он ей позволит выйти на подиум?  — О, это не просто выход. Будет несколько показов за юбилейный год, и она планирует принять участие во всех. Хочу прям увидеть его рожу, когда она ему сообщит. На это Катя закатила глаза. В салоне раздался звонок и на панели появилось фото Насти.  — О, проснулась, — Саша провел по панели пальцем.  На мониторе появилась картинка молодой девушки. — Доброе утро, родители. Как долетела, мам? — зевнула девушка, появившись на экране. — С надоедливым соседом.  — Не затыкался весь полет?  — Угу. — Мам, он хотя бы симпатичный был? — спросила Настя с явной насмешкой. — По моей шкале — минус пять. — Ух ты, не уж-то такая балаболка оказался? Даже задница не спасла? — Настя подергала бровями.  Саша смотрел на дорогу и не обращал никакого внимания на разговор дочери и матери.  — Да там и задницы-то не было. Я ему минус за болтовню и рабочие вопросы поставила, хотя он хотел меня подвести и сказал, что я привлекательная, — буднично сказала женщина.  — А чего такой пессимизм, Бельчонок? Он прав, ты чертовски привлекательна, — улыбаясь сказал муж.  Катя повернула голову к нему и улыбнулась, но ничего не сказала. Засмотрелась. — Эй, я все еще тут, — девушка пощелкала пальцами. — Дома налюбуешься, мам, во всех позах и ракурсах.  Катя с осуждением глянула на дочь.  — «Во всех позах и ракурсах» – слышала, Катерина Валерьевна? — Саша продолжал забавляться. — Анастасия Андреевна, вам отчет потребуется?  — Ой нет, спасибо. Я и так замечу, — девушка гоготнула.  — Во сколько открывается кондитерская? — спросила Катя.  — Уже должна быть открыта. Заехать?  Женщина кивнула.  — Пап? — А? — Ты поговорил в министерстве?  — Да, все в силе, практика на лето твоя.  — Ура! — девушка прыгала по кухне, жуя пончик. — Саша, практика? Министерство? — А что не так? — Кумовство, — заметила Катя, неодобрительно поджав губы. — Без этого сейчас никуда, — отозвался он спокойно. Катя вздохнула. Она не любила пользоваться привилегиями, но понимала, что в нынешнем мире без связей и денег добиться чего-то действительно сложно. — Папуль, спасибо! — девушка с широкой улыбкой поцеловала камеру телефона.  Саша улыбался. — Сегодня обсудим с тобой.  — Да, да, да, хорошо.  — А как же подиум, Анастасия? Учеба, практика в министерстве, показы, личная жизнь? Уверена, что все успеешь? — Катя как мать переживала. — Учеба у меня до конца месяца, потом все равно должна быть практика. А показы вечером, личная жизнь пока на паузе. Так что не переживай, мам.  — Хорошо, дело твое, — Катя пожала плечами.  — Ладно, я краситься, увидимся, — девушка помахала и отключилась. — Что тебя раздражает? — спросил Саша, глядя на жену исподлобья. — Кумовство, — повторила Катя. — Без этого сейчас никуда. В МГУ, думаешь, она тоже без связей попала? Катя тяжело вздохнула, стараясь скрыть недовольство. — Ну, туда, конечно, иначе и не попасть было. — А в министерство, думаешь, сейчас легко пробиться? Либо родственник, либо при деньгах, либо... ну, ты понимаешь. Ее лицо помрачнело, а брови слегка сошлись. Слова резанули, будто лезвием. Саша прав, конечно. Но последние его намеки задели. Александр быстро поднялся по карьерной лестнице, во второе свое пришествие в министерство. Когда-то давно Катя уже размышляла на тему «Стремительная карьера Воропаева А.Ю», и те размышления уводили ее совершенно не в нужную степь. Все эти аспекты они уже обсуждали, но вот, это чувство опять всплыло. Откуда — Катя пока не поняла, но эмоции уже неслись, как товарный состав. — Большой опыт, Александр Юрьевич? — язвительно спросила Катя, скосив взгляд. Саша притормозил и припарковался у обочины. Он повернулся к жене, приподнял ее голову за подбородок. — Что. Ты. Себе. Придумала? — процедил он сквозь зубы, глядя ей прямо в глаза. Катя отпрянула. В душе бушевала буря — смесь ревности, злости и растерянности. — Посмотри на меня, — его голос стал мягче, но в нем сквозило напряжение. Она подняла глаза, в которых уже не было огня, лишь растерянность. — Ты помнишь, что я тебе обещал? — спросил он тихо. Катя кивнула. — Ты веришь мне? Ее кивок стал порывистым, и в следующую секунду она обняла его за шею. — Прости, — прошептала она, пряча лицо на его плече. — Не знаю, что на меня нашло. Саша тихо выдохнул, поцеловал ее в висок и снова завел машину. — Кондитерская все еще в планах? — спросил он, чтобы разрядить атмосферу. Катя улыбнулась. — Иди за вкусняшками, я маму наберу. — Точно, — женщина чуть шлепнула себя по лбу. — Иди, иди. Сам позвоню. — Тебе маффинов хватит или еще что-то взять? — Себя в шоколаде, — улыбнулся он. — Смогут такое сделать? Катя рассмеялась, выйдя из машины. На экране панели вспыхнуло изображение седовласой женщины. — Доброе утро, мам. — Виделись же сегодня, сынок. Катюша рядом? — В кондитерской, — ответил он, глядя в сторону дверей, где мелькнула ее белокурая макушка. Катя постучала в окно машины. — Забыла, что тут часы не принимают к оплате. И кошелек в машине оставила. Саша протянул ей карту, глядя на жену с легким недоумением. — Что случилось? — спросила Елена. — Рассеянная какая-то она и эмоциональная, — пробормотал он, когда Катя ушла. — С дороги устала, — ответила мать. — Час в машине трясетесь, вот и все. Пусть отдохнет, и все будет хорошо. — Конечно, мам. — Ладно, пойду завтрак накрою, помогу Лиде.  — Мам, Лида как раз и нужна чтоб вам с отцом помогать, а не вы ей.  На это женщина махнула рукой.  — Вы когда приедете с Катюшей?  — Завтра скорее всего.  — Хорошо. Игнат знает, что дети за городом? — Да, он в курсе. — Ладно, Саш, я пошла, — женщина поцеловала ладонь и помахала мужчине. Саша закончил разговор и вышел из машины, облокотившись на капот. Белая макушка Кати снова показалась в дверях пекарни. Он улыбнулся, наблюдая, как она спешит к нему с маленьким пакетом в руках. — Что взяла? — они сели в машину. — Картошку, профитроли, круассаны, маффины, орешки со сгущёнкой и шоколадную бабу, — ответила она, уже отламывая кусочек. Саша не удержался от смеха, глядя, как она уплетает сладость. — Я, конечно, просил женщину в шоколаде, но не в таком виде! Её смех звенел лёгкими колокольчиками. — У нас с тобой всегда были схожие вкусы, — она протянула ему кусочек. Но он проигнорировал шоколад, вместо этого приблизился и коснулся её губ своим поцелуем — горячим, сладким, возбуждающим. — Вкусно, — выдохнул он, облизнув губы. Катя засмеялась, и машина вновь тронулась в сторону дома.