Pleasantville

Ещё какой-то час назад Чуя мечтал лишь о том, чтобы его стёрли из этого мира и забыли навсегда, будучи блистательно опозоренным в столовой не без помощи своей подруги Йосано. Но как быстро всё изменилось? Вот он только стоит и мямлит на глазах у всего класса с трясущимися от стресса коленками, прося учителя отпустить его в медпункт, а вот уже не может высидеть на одном месте в ожидании последних минут сегодняшних занятий. И причиной такого оживления послужил лишь один Дазай, который лично сказал, что хочет встретиться с ним после школы. Слова старшеклассника плотно засели в рыжей голове на весь остаток учебного дня, во время которого он витал в облаках, будучи за гранью своих фантазий. К счастью, учителя не слишком напирали и не обратили на его мечтательное лицо с горящими глазами никакого внимания, так ни разу и не вызвав к доске. Но если всем окружающим было всё равно, что там творится в голове омеги, то его друг и сосед по парте Акутагава был совершенного иного мнения. Он пока не стал рассказывать остальным по поводу «казуса», произошедшего с Чуей всего в какие-то двадцать минут отсутствия в туалете. Отчасти потому, что всё ещё до конца не верил в правдивость информации, ведь, куда проще было поверить, что по дороге к школьной медсестре Чуя навернулся где-то на мокром полу, ударился головой и увидел сон о своих тайных грёзах. Но чем ближе было окончание занятий, тем сильнее глупая ухмылка расплывалась на тонких губах друга, и Рюноске понял, что так оставлять эту тему открытой нельзя. Звенит звонок, любезно сообщающий радостным ученикам об окончании уроков. А Чуя тем временем толком и не думает, за одну секунду сметая все свои вещи с парты в свою сумку, будучи уже на низком старте до школьного двора. Когда он выбежал в коридор, Акутагава едва поспел за ним, хватая друга за руку и отдёргивая назад, тем самым возвращая с небес на землю. — Чуя… Ты не хочешь ничего обсудить? — хмурясь, серьёзно спрашивает он. — А?.. — Чуя по-прежнему находится в лёгкой прострации, откровенно не понимая причины, по которой его сейчас задерживают. — О чём ты, Рю? Это не может подождать до завтра? Я, вроде как, опаздываю! — Я в курсе, — фыркает Акутагава, рассматривая этот глупый овечий взгляд ведомой до всего омеги. — И, нет, это не может подождать до завтра, потому что я не знаю, что может быть завтра и сможем ли мы вообще с тобой поговорить. — …Ты можешь нормально объяснить в чём дело? — слегка мотнув головой, рыжий всё-таки умудряется сконцентрировать своё внимание на друге и прекращает попытки побыстрее улизнуть. Они отходят чуть в сторону к окну, через которое прекрасно видно весь их школьный двор. Дождавшись, пока основной поток детей пройдёт мимо них, они всё-таки решаются на приватный разговор. — Дело в Дазае, — с серьёзной нотой в голосе начинает Рю. — Я не уверен… Что будет правильным решением идти с ним куда-то в одиночку. — Опять ты за старое… — закатывая глаза, цокает языком Чуя. — Я уже говорил, что не верю во все эти россказни про Дазая и его «якобы убийство человека», — для пущей наглядности, он на пальцах демонстрирует кавычки. — Будь это так, не думаю, что он бы сейчас спокойно учился в обычной школе. — Неважно то, во что ты веришь или не веришь! — возмутился Рю, начиная сходить с ума от чужого упрямства. — С Дазаем явно что-то не так, и я очень надеюсь, что это никак не связано с тем, что твой расчленённый хладный труп найдут через неделю поисков в сточной канаве. Если тебе настолько плевать на себя, то подумай о тех, кому на тебя не плевать. — Знаешь, Рю… Ты по-прежнему звучишь не убедительно, — грустно улыбнулся Чуя, бездумно разглядывая полный двор людей за окном, но глазами продолжал искать того единственного. — Те, кому было бы не плевать, поддержали бы меня. Настоящие друзья поддержали бы. — Что ты..? — шокировано промямлил Акутагава, отказываясь верить своим ушам, но его перебили. — Рю! Чуя! Вот вы где! — окликнул их из неоткуда возникший Ацуши, который мгновенно подлетел к ним. — Куда вы так быстро свалили? Собирались же вместе домой идти! — А мы и идём, — мгновенно сменив тон голоса на пренебрежительный и холодный, Рюноске недобро зыркнул в сторону Чуи. — Только вдвоём. Пошли уже, — резко хватая своего парня за руку, он стремительно потащил его прочь по коридору. — У-у-ува-а-а-а! Рю, куда мы так спешим?! — едва успевая волочить за Акутагавой ноги, потому что рука находилась в мёртвой хватке, голосил Ацуши. — А как же Чуя?! — Чуя успел найти себе новых друзей, — раздраженно фыркает Рюноске. — …Чего? — Ничего! Завались уже! — Да ты мне сейчас руку оторвёшь, как какой-то демон!.. Ещё примерно пару минут Чуя молча провожал взглядом эту шумную парочку, пока те не скрылись где-то на лестничном пролёте. По правде говоря, Чую немного терзали муки совести, что он так грубо отозвался по поводу их дружбы, буквально в лоб заявляя, что друзья они для него достаточно хреновые. Наверное, правильно было бы их догнать и всё нормально объяснить, но, с другой стороны, кто как не они виноваты, что Чуя впутался во всю эту историю с Дазаем? Они изначально начали голосить его имя в столовой, Йосано нахамила Осаму, акцентируя ещё больше внимания на Чуе, Рюноске не поддержал его со свиданием, начиная нести очередной бред про кровожадного маньяка. В итоге, чувство вины Чуи неожиданно сменилось злобой на так называемых «друзей», которых всегда волновали лишь свои собственные проблемы. Но сейчас стоило отмахнуться от ненужных мыслей и поспешить, ведь Дазай вряд ли захочет ждать его целую вечность, если вообще придёт на встречу, а не посчитает всё это лишь забавной шуткой над младшим. Но Чуя, почему-то, слепо верил ему. Было нечто в его взгляде и улыбке, что вызывало неподдельное доверие. «Прямо как у маньяка и его невинных жертв» — внезапно пронеслось в его голове, от чего Чуя даже немного замедлил свой шаг. — «Ты ведь его практически не знаешь. Он альфа. Он старше. Зачем ему тратить своё время на такого, как ты?» Внутренний голос не унимался, но Чуя не прекращал упрямо идти к своей цели, незаметно минуя коридоры, лестницы, главный вход и, наконец-то, оказываясь на улице. К тому времени, когда он спустился, школьный двор заметно опустел — в основном здесь остались те, у кого вот-вот начнутся дополнительные занятия, кружки, или они просто ждали ещё кого-то, чтобы вместе пойти домой. Не стоило надеяться, что друзья будут его ждать, но Чуя, собственно, и не надеялся. Полностью погружённый в поток нахлынувших мыслей, он просто шёл вперёд и ничего не замечал, до тех пор, пока перед ним не вырос высокий силуэт, в который рыжий благополучно врезался, всё-таки возвращаясь в реальный мир и растерянно разглядывая перед собой Дазая, который и оказался тем самым силуэтом. — Воу, осторожнее! — воскликнул он, когда в него впечатались. — Ты всегда так невнимательно расхаживаешь по улицам? Можно ведь и под машину попасть. — Прости, я… — при виде Осаму, Чуя снова завис, но в этот раз ненадолго, лишь отмахиваясь от ненужных мыслей про своих товарищей, в итоге посчитав их дураками. — Немного задумался о всяком. А ты?.. Ты всё-таки пришёл… — стараясь контролировать глупую ухмылку, Чуя лишь сдержанно улыбнулся уголками губ. — Естественно я пришёл, мы же, вроде, договаривались с тобой о встрече, — хохотнул Дазай и просто машинально ухватился рукой за ремешок чуиной сумки, немного потянув тот на себя. — Идём? Надоело торчать в школе. Хочу немного развеяться. — Э… Да… Наверное… — неуверенно промямлил Чуя, а у самого в тот момент мурашки побежали по всему телу от этого странного жеста Дазая, который не прекращал дёргать его за ремешок, а Чуя стоял как вкопанный, не зная как реагировать. — М-м-м? Тебе помочь с этим? — вопросительно вскинул бровью Дазай, заметив, что рыжий не двигается с места. — Помочь… С чем?.. — неловко уточнил Чуя. — Ну… С сумкой? — Дазай и сам слабо понимал, что происходит и почему он вызвал такую реакцию. — Я пригласил тебя прогуляться, а значит, не мне тебя заставлять таскать тяжёлые вещи. Так что давай. И не переживай. Если я вздумаю тебя обокрасть и убежать со всеми вещами, то бегаю я крайне отвратительно. Серьёзно… Тренер на каждой физкультуре угрожает спустить на меня собак, чтобы я нормально сдал норматив по бегу. — Пха-ха-ха! Серьёзно, что ли?! — не сдержавшись, звонко хохочет Чуя и Дазаю, кажется, это чертовски нравится. — Хах… Прости… Просто представил, как тренер реально тащит за собой на поводке огромную и жирную псину как он сам. — То есть, мой несчастный укушенный зад тебе совершенно не жаль?! — кладя руку на сердце, показушно-печально вздыхает Осаму, сам стараясь не заржать. — Но ведь он не укушенный! — Чуя охотно ему подыгрывает, корчась и вскрикивая возмущённым голосом. — Да, но, если бы был укушенный, ты бы его пожалел??? — с надеждой в глазах спрашивает Осаму. Чуя отвечает не сразу, а спустя минуту «глубоких» раздумий с прикрытыми веками, словно рассуждал сейчас как минимум о смысле жизни. Наконец, сделав глубокий вдох, на выдохе он ответил: — Разумеется, Дазай. Как только твой зад подвергнется опасности со стороны зубов собаки, я непременно тебя пожалею. Но до тех пор, можешь не рассчитывать на мою милость! — сурово заключил он. — Ох, Вы так суровы, но справедливы в своих решениях! — на сорванной ноте, Дазай покорно склонил голову в знак поражения. Ещё примерно десять секунд, и вот оба уже срываются на громкий смех, который привлекает внимание других учеников, но им самим было, по большей степени, всё равно, кто там мог их услышать. Чуя и представить не мог, что всё может сложиться сразу и настолько хорошо, чтоб между ними с Дазаем не было каких-то неловких пауз со стороны, непосредственно, самого Чуи, который боялся забыть все слова на свете. Но нет, Осаму оказался вполне дружелюбным и способным идти на контакт, что уж никак не вписывалось в придуманное амплуа маньяка. Не вписывалось же?.. — Так что… Могу я понести твои вещи в знак благодарности? — снова уточнил Дазай, протягивая ему руку. — Эм… Думаю можешь, если тебе самому не в тягость… Не хочу тебя заставлять, — Чуя мило ему улыбнулся, но понял, что протянутая рука от него не отстанет, а потому он всё-таки решился снять сумку с плеча, отдавая её альфе, которую тот сразу закинул уже себе на плечо. — И про какую благодарность ты говоришь? Я ведь ничего не сделал. — Ну, ты же согласился прогуляться со мной, а это уже весомая причина. Прогулку в компании милой омеги ещё нужно заслужить, разве нет? Неспешным шагом, они уже практически подходили к повороту за школу, но, услышав столь слащавую фразу про милых омег, Чуя от чего-то резко затормозил и серьёзно уставился на Дазая. Только сейчас до его маленькой рыжей головы дошла одна немаловажная вещь. Вполне возможно, что Дазай был «не один», а Чуя, возможно, прямо сейчас вмешивается в дерьмо, которое как минимум выльется ему в буллинг, а там гляди, отряд благородных омег от чувства справедливости решат устроить ему «тёмную» в подсобке школы. Ему были знакомы эти жесты Дазая с тасканием чужих сумок, но он и знал, кому именно, вполне возможно, замахнулся составить конкуренцию в неравном бою. Проблема лишь в том, что Чуя страх как не хотел профукать шанс, подаренный ему судьбою, а значит и действовать нужно было осторожно вместо того, чтобы заявлять о проблеме их общения Осаму прямиком в лоб. Лишь когда альфа остановился и вопросительно глянул в его сторону, Чуя набрался храбрости расставить все точки над «i». Ну… Либо, по крайней мере, попытаться. — Да, точно, прогуляться, — задумчиво кивнул рыжий. — До ближайшего магазина с сигаретами, верно? Как мы и договаривались. Уловив на слух уже слышимое ранее враньё, Дазай лишь шире улыбнулся, но выглядел при этом немного снисходительно, словно пытаясь быть очень осторожным с чувствами маленького ранимого ребёнка. — Слушай, давай будем честны друг с другом, ладно? — чуть склонив голову на бок, предложил он. — Мы ведь оба прекрасно знаем, что ты никогда в жизни не курил. Так что я даже не советую тебе начинать. — Тогда к чему это всё? — откуда-то в Чуе воспылала храбрость, и он с вызовом и без толики страха сверлил парня взглядом. Возможно, причиной её было то, что он всё равно не хотел быть третьим лишним, и чтобы какая-то омега (включая его самого) пострадала из-за тупости недалёкого альфы. — Куда и зачем мы идём? — А разве это не очевидно? — как-то неожиданно Дазай оказался совсем уж близко к Чуе, нависая над ним сверху, как волк над несчастной овечкой, демонстрируя свой кровожадный оскал. — Хочу провести с тобой время. — Ох, неужели? — внутри у Чуи тряслись поджилки, но внешне он так и оставался стоять с каменным лицом, глядя на альфу снизу вверх и даже не думая отступать назад (хотя, возможно потому, что ноги просто прибило к земле от ужаса). — А твоя омега в курсе, с кем ты «проводишь время» после школы, пока он этого не видит? —решив не ходить вокруг да около, он всё-таки выпаливает все свои мысли как на духу, заставая Дазая врасплох. — Моя… «кто»? — непонимающе хмурится Дазай и немного отстраняется. — Но у меня нет никакой «моей» омеги. — А как же Сигма? — так же растерянно хлопая ресницами, продолжает Чуя. — Разве вы с ним не…? — Ох, конечно же нет! — наконец-то осознавая суть происходящего, хохочет Дазай. — Мы с ним просто очень хороший друзья, но не более. Скажу так… У нас с ним немного разные предпочтения на партнёров, поэтому ничего кроме дружбы и быть не может. Да мне и не хочется портить с ним отношения «отношениями». Понимаешь? — О… О-о-о… — задумчиво нахмурившись, Чуя постарался как можно быстрее переварить всю информацию, но в итоге пришёл к выводу, что он просто идиот, который при первой же прогулке умудрился заикнуться про отношения. Разумеется… Чуя и тот же Ацуши были просто друзьями, так почему и Дазай не мог иметь друзей среди омег? И понимая это, рыжий невероятно смутился и отвёл взгляд в сторону, словно нашёл там нечто более интересное, нежели прямой зрительный контакт с Осаму. На деле же, ему просто было стыдно. — Ну… Это хорошо, что мы это уточнили, да… — слегка нервно хохотнул он. — Просто… Знаешь… Некоторые омеги бывают крайне ревнивы к своим альфам, и я… Не хотел бы влипнуть в подобную ситуацию… Да… Только поэтому… Но теперь всё отлично, и мы можем… Можем, — что конкретно они «могут», Чуя не смог сформулировать даже у себя в голове, но очень надеялся, что Дазай поймёт его глубокую мысль. — Ага… Хотя, это забавно слышать от тебя после того, как я позвал тебя гулять прямиком при Сигме, а ты при нём же на это согласился, — слегка лукаво улыбнулся Дазай, игриво прикусив кончик языка. — Тебе не кажется это малость двуличным? — Чего?.. — ошарашенно спросил Чуя, снова награждая Дазая хмурым, но уверенным взглядом. — Я не..! Я не такой! За кого ты меня вообще держишь?! Думаешь, я так с каждым встречным альфой шатаюсь, строю из себя наивность и увожу их у омег?! — его откровенно понесло, от чего он перестал контролировать эмоции и буром попёр на несчастного Осаму, который испуганно выслушивал все его обвинения. — Или, нет, не так… Конечно же! Если у тебя никого нет, то ты решил развлечься невзначай с малолеткой, пользуясь тем, что ты ей нравишься! Сраный ты маньяк! Дазай так и не смог вставить хоть что-то, потому что Чуя продолжал напирать, рычать и обвинять его не пойми в чём. Но он не выглядел оскорблённым или злым, скорее уж растерянным от такой внезапной реакции на простую шутку. Ну… Может, не совсем удачную, но ведь он это не со зла. В итоге, пока Осаму находился в прострации, Чуя успел просто убежать от него куда-то в переулок, а сам Дазай лишь через пару секунд понял, что тот, вообще-то, забыл на нём свою сумку. Делать нечего, пришлось срочно бежать следом, но надолго погоня не затянулась, потому что, лишь завернув за угол, Дазай едва не споткнулся о Чую, который присел на корточки у самого забора, сложил руки на прижатых к груди коленях и опустил в них голову, спрятав тем самым лицо под своими рыжими кудрями. Сперва Осаму немного растерялся от такой картины, но немного погодя осторожно приблизился и также присел рядом с Чуей, который никак на него не реагировал. — Далеко ты собрался убегать без своих вещей? — попытавшись немного разрядить напряжённую обстановку, усмехнулся Дазай. — Будь добр, оставь мою сумку здесь и уйди. — не поднимая головы, пробубнил омега. — Самым отличным вариантом будет, если ты забудешь всё сейчас произошедшее и сотрёшь из памяти моё существование. — А если я не хочу этого делать? — хмыкнул Осаму. — Почему? Я всё ещё показал себя с недостаточно «чокнутой» стороны, чтобы спровадить того, кому при второй встрече в лицо заявил, что он мне нравится?.. — на секунду приподняв голову, Чуя осознал суть своих слов, снова роняя её на колени и тихо завывая. — Ну вот… СНОВА СКАЗАЛ ЭТО! — Нет, почему же? — Дазай и не думал как-то издеваться над проблемой Чуи, наоборот, он, возможно, впервые задумался о том, как другие омеги к нему относятся. А теперь он просто сидел и в прострации пялился перед собой. — Честно говоря… Ты первая омега из школы, кто вообще поднял на меня голос с целью поставить на место… — И что? — тут уже и сам Чуя заинтересовался, осторожно поднимая голову и косясь на парня. — Хочешь сказать, что тебе это понравилось? — Ну, по крайней мере это что-то новенькое, — задумчиво протянул Дазай, а после так же глянул на Чую, наконец-то встретившись с ним взглядами. — У тебя красивые глаза. Не прячь их больше, ладно? Смущению Чуи в тот момент не было предела, и он сперва хотел снова спрятать уже румяное лицо, но тогда бы он просто проигнорировал просьбу Дазая. Так что в этот раз он просто чуть смущённо отвёл взгляд в сторону и кивнул в знак согласия, как бы обещая постараться так не делать. Напряжение между ними постепенно начало спадать, и Чуя откинулся спиной на железный забор, чтобы немного перевести дух. — Прости, что накричал и наговорил всякого, просто… — тяжело вздыхая, Чуя устремляет взгляд куда-то вперёд, но не фокусируется на чём-то конкретном, словно находясь не совсем здесь. — В последнее время навалилось всякого. На самом деле я не чокнутый, как ты мог ошибочно заметить. Просто очень тяжело… — Чуя, тебе не нужно оправдываться передо мной или перед кем-то ещё, — осторожно кладя руку на плечо омеги, ласково отвечает Осаму. — Поверь, в моей жизни не меньше дерьма, но я стараюсь как-то не зацикливаться на этом, потому что для меня это проще… Чуя и подумать не мог, что сможет найти поддержку и понимание в ком-то вроде Дазая. Но вот они здесь — сидят под забором и разводят философские темы о жизни, будучи знакомыми всего какой-то несчастный час. Это ли не забавно и иронично? — Всё равно, я виноват перед тобой, — расстроенно буркнул Чуя. — Прогулка как-то не задалась с самого начала. Извини… — Да о чём ты говоришь?! — изумлённо воскликнул Дазай, подскакивая на ноги. — Прогулка ещё даже не начиналась и, отвечая сразу на твой следующий вопрос, да, я всё ещё хочу с тобой прогуляться. Почему? Потому что я, по всей видимости, нравлюсь тебе, а ты нравишься мне. Так что нам мешает начать заново? По правде говоря, Чуя до последнего отказывался верить в правдивость слов Осаму, списывая их на собственные слуховые галлюцинации, но… Похоже, что ему совершенно не послышалось и тот напрямую заявил, что Чуя ему действительно нравится. Всё это немного напоминало один из его снов, в которые так часто стал вторгаться Дазай, но кто бы мог подумать, что сейчас, наяву, альфа будет уверенно протягивать ему руку, чтобы помочь подняться, и Чуя неловко примет его помощь, снова отказываясь ровно стоять на своих двоих. Он точно чувствовал тепло и сильную хватку руки Дазая, его взгляд на себе и ощущал странное рокочущее чувство внутри. Это определённо был не сон, он и правда воплотился в реальность. — Ну… Если ты по-прежнему не против, то и я тем более, — заметно повеселев, Чуя осмотрелся по сторонам. — И куда пойдём? — На самом деле, мне и правда нужно купить сигареты, поэтому я думал, что ты будешь не против составить мне компанию для начала. — Ага, но учти, что если твои поддельные документы раскроют, бегаю я всё ещё быстрее тебя! — весело подметил Чуя. — Постараюсь не забыть, — рассмеялся в ответ Дазай. Что ж, путь назначения был выбран и лежал он прямиком до одного маленького одинокого магазинчика, где продавец уже знал Осаму в лицо и не задавал лишних вопросов ни ему, ни его поддельным правам. Чуя для себя успел заметить, что Дазай не такой уж и «невероятный», каким он его себе нафантазировал. То есть, он так же умел шутить, дурачиться и подкалывать, знал, как поддержать диалог и вообще в глазах младшего выглядел как человек, который имеет ответ на любой вопрос. И при этом между ними больше не возникло какой-то неловкой тишины. Всю дорогу они без умолку обсуждали предстоящий учебный семестр и как учителя успели достать уже в первый день. Чуя ощущал себя комфортно, будто знает Дазая уже сотню лет, но при этом, где-то глубоко в душе его омега шептала, что следует быть осторожным с тем, кто старше, сильнее и возможно имеет проблемы с законом… ЧЁРТ! Снова ненужные мысли поползли в голову, и тело постепенно напрягалось каждый раз, когда они заворачивали в очередной пустой переулок, чтобы немного сократить свой путь. Сердце рыжего выпрыгивало из груди в такие моменты, в то время как Осаму выглядел максимально непринуждённо и, кажется, вообще начал ловить ворон по сторонам. Опять Чуя напридумывал невесть что, сам в это поверил и сам же испугался — классический сценарий его классических загонов по поводу всего и сразу. В себя Чуя приходит не сразу, а лишь тогда, когда уже сам Дазай стал звать его и легонько теребить за плечо. — Чуя? Чуя, ты здесь? Земля вызывает Чую! — продолжал тараторить Осаму. — А?.. А! Да! Прости! — тактично кашлянув в кулак, в его голубых глазах снова прибавилось ясности. — Немного задумался об… Да неважно, — быстро отмахнулся он. — О чём ты там говорил?.. — Я спрашивал у тебя откуда ты, — ещё раз повторил свой вопрос Дазай. — То есть, я не слышу в тебе ни капли иностранного акцента, но ты не выглядишь как местный. — Ах, это… — Чуя нисколько не смутился подобного вопроса, потому что его часто о таком спрашивали из-за крайне необычной внешности как для жителя Японии. — Вообще-то, я и правда родился в этом городе. В отличие от моей сестры и родителей. Когда родилась Коё, отец получил хорошее повышение по работе, и они все переехали сюда из Парижа. А через три года появился я. Как-то так. — То есть, родители жили в Париже, но после так называемого «повышения» отца их отправили в эту скучную дыру на другом конце света? — удивлённо спросил Дазай. — В каком аду он работает, что подобный перевод считается повышением?! — Он дипломат, — пожав плечами, пояснил Чуя. — Один из главных руководящих представителей от Франции, но я не особо разбираюсь в его делах… Его переводом занялся мой дедушка по маме, а нас он очень любит. Выходит, так и правда было лучше для семьи. Наверное. — Угу… Так мама у тебя тоже дипломат? — Нет, он лингвист. Ну, по крайней мере, обучался, но после переезда занялся онлайн преподаванием языков для всех желающих, — так же пояснил Чуя. — Порой мне кажется, что он знает их целую сотню, но меня с его обучением хватает пока только на четыре, — совершенно непринуждённо подметил он. — ЧЕТЫРЕ?! — едва не подавился воздухом Дазай. — Ты знаешь четыре языка и так невзначай об этом говоришь?! — Дазай, я не сказал, что «знаю» их досконально, — закатил глаза Чуя. — Помимо японского, свободно говорить я могу только на французском, потому что мне приходится общаться с целой толпой родни. Английский у меня хромает по написанию, а немецкий, наоборот, по произношению. — Так… Это выходит три… А четвертый? — …Китайский, — смущенно и без всякого энтузиазма пробубнил Чуя, опуская голову. — А почему китайский? — Дазаю и правда было интересно. — Я тебе скажу, только в том случае, если ты не будешь ржать и унесёшь этот секрет с собой в могилу! — со всей серьёзностью в голосе воскликнул омега. — Считай, что я уже забыл об этом секрете и не смогу никому рассказать, — заверил Дазай, а для большей убедительности изобразил, как он якобы закрывает рот невидимым ключом на замок и выбрасывает ключ в канализационную решётку. Чуя ещё с пару секунд внимательно и с прищуром рассматривал Дазая, явно борясь в сомнениях, стоит ли всё-таки доверять ему подобную нелепую тайну. Но Дазай, вроде как, выглядел вполне серьёзным, так что он всё же решился переложить на него подобный груз ответственности. — Отец заставил меня учить китайский, потому что всерьёз считает, что скоро они захватят мир. Не знаю, порой, чего в нём больше: паранойи или расизма, — тяжело вздыхая, Чуя выпалил всё на одной ноте, теперь неловко поглядывая на Дазая. — То есть он дипломат, но при этом расист? — сам Дазай и не думал начинать смеяться, потому что он был самую малость растерян, ибо надеялся услышать какую-нибудь банальную историю о любви к китайской маньхуа, но никак не подобный бред. Разумеется, ради Чуи он постарался как можно более мягко съехать с этой темы, но кое-что отложил себе в голове на заметку. — Прикольный он у тебя. — Ага, обхохочешься, — фыркнул Чуя, а после снова глянул на альфу. — Теперь, наверное, твоя очередь? — Моя очередь? — чуть нахмурившись, в недоумении переспросил Осаму. — Ну, да, — закивал тот. — Я же рассказал тебе про свою семью, значит теперь ты расскажи мне про свою! Чуя не видел в этой просьбе ничего сверхъестественного. В отличие от Дазая, который моментально сменился в настроении и стал более мрачным, пусть и пытался сделать вид, что просто не услышал вопроса. Наконец-то, они добрались до нужного им магазинчика, и Осаму мигом юркнул в открытую автоматическую дверь так, что Чуя растерянно только и успевал гнаться за его быстрым шагом, который нёс его вглубь продуктовых полок. Если бы они не знали друг друга, Чуя бы подумал, что Дазай сейчас пытается сбежать и спрятаться от него, но… Ну, вообще-то, именно так это и выглядело, только у Чуи всё равно от чего-то не хватило сообразительности это понять и он продолжал преследовать несчастного альфу по пятам. Так что, когда Осаму понял, что ему никак не отделаться от довольно неприятной для себя темы, он постарался как-то перевести её в немного другое русло. — Да там… Ничего интересного, собственно, — попытался отмахнуться Дазай, делая вид, что ему очень интересно изучать полку с консервированными продуктами. — И ты не рассказал мне про всю свою семью! Что насчёт Коё? — А что Коё? — наконец-то нагнав беглеца, хмуро спросил Чуя, пытаясь взглядом отследить, что же там такого увлекательного Дазая нашёл среди консервированной спаржи. — Вы же с ней одноклассники. Её ты точно должен знать. — Ну, по правде говоря, она не так чтобы очень сильно меня жалует, — неловко почёсывая затылок, отшучивается Дазай. — Ей не нравлюсь ни я, ни мои друзья. Считает нас придурками, а Колю и Сигму вообще теми омегами, которые сосут учителям за оценку. — …Коё так про вас говорит?.. — Чуя был крайне удивлён подобному открытию, потому что всегда считал, что его сестра добра и мила со всеми кроме отца, а теперь выясняется, что не только его друзья, но и сестра воротили нос от Дазая и его компании. — Она никогда мне об этом не говорила. — А зачем ей говорить тебе об этом, если мы никак с тобой не пересекались до сегодняшнего дня? — пожал плечами Дазай, взглянув на рыжего. — Повезло, кстати, что во время обеда она не пришла в столовую, а то глядишь выцарапала бы мне глаза за то, что я приблизился к её младшему брату, — лукаво улыбнулся он. — Дазай, ты… Ты ведь не считаешь, что я думаю про вас так же?.. — неловко уточнил Чуя, потому что ему действительно было некомфортно от подобных открытий. — Мои друзья, они… Тоже не особо вас жалуют… Но я никогда не поддерживал их мнение, честно! — Да расслабься! И ничего не думаю о том, кого едва знаю, пусть твоя подруга и упорно старалась испортить первое впечатление, — улыбнувшись, Дазай вдруг понял, что как-то глупо и невежливо торчать в магазине на одном месте, а потому он неспешно повёл Чую в соседний отдел с разными снеками и сладостями. — В любом случае, из того, что мне известно о тебе сейчас, ничего плохого я сказать не могу. — Спасибо… Я правда ценю это, — будучи ведомым, Чуя безоговорочно пошёл вслед за Дазаем и не предъявил ни единого вопроса или капли возмущения, когда Дазай стал молча напихивать ему в руки кучу вкусняшек в ярких упаковках. — Ну, а что лично ты думаешь на мой счёт? — ухмыльнулся Дазай, наконец-то забивая руками омеги горой вредной еды. — Стоит ли дать шанс тому, о ком ты знаешь лишь слухи? — Я… Думаю… — Чуя правда серьёзно задумался, по-прежнему не замечая груза в своих руках, но его ответ не заставил долго ждать: — Я думаю дать тебе шанс, — заумно подытожил он. — Вот и чудно! — Сразу после того, как ты расскажешь мне про свою семью! — расплывшись в слащавой улыбке, он не смог отказать себе в подобной подъёбке над альфой. — А ты думал я совсем идиот и позволю так просто заговорить мне зубы? — Да блять!.. Неужели для тебя так важно, кто моя родня? — раненым зверем взвыл Дазай, когда понял, что его план по отвлечению внимания не оправдал себя. — Нет, но я считаю это честным и равноправным обменом за то, что ты разузнал про мою родню, — Чуя упрямится, не собираясь уступать в этой словесной перепалке. — А ты, стало быть, настолько принципиальный, да? — Снова нет, но, знаешь, всё-таки ты альфа, я омега. Ты старше меня на пару классов, и я практически ничего о тебе не знаю, — слова Чуи льются как одна сплошная песня, ибо что-что, а правильно заговаривать альфам зубы он неосознанно научился у матери, узнав от неё о некоторых точках, на которые можно надавить. — И мне, наверное, стало бы куда комфортнее и безопаснее рядом с тобой, узнай я что-то личное о тебе. Дазай ответил не сразу. Еще с минуту он пронзительно буравил Чую взглядом, пытаясь распознать в нём какую-то подставу. Но его альфа сидел внутри тише воды, ниже травы, спокойно посапывая и даже не думая рычать на возможный предмет опасности — потому что его не было. В конце концов, Осаму лишь тяжко вздохнул и опустил голову в знак своего поражения. — Мой отец прокурор в городском суде. Мать сидит в длительном декрете и пока не думает возвращаться к работе. Ещё есть старш… младший трёхлетний брат, который развит умом не по годам, но до сих пор ссыт в постель от ночных кошмаров, — на одном дыхании протараторил он, словно срывая с кожи мерзкий пластырь. — Говорил же, что ничего интересного. Чуя от чего-то внезапно ощутил всю ту неприязнь, с какой Дазай рассказывает о своей семье. По всей видимости, для него это действительно была больная тема, поэтому рыжий решил сбавить напор, но кивнул в благодарность, что с ним всё-таки поделились сокровенным, пусть и крайне туманно. — Я благодарен за твоё доверие, — улыбнулся он, наконец-то рассматривая свои забитые не пойми чем руки. — А это всё для чего? — Да так, просто небольшой перекус, — в этот раз, Дазай улыбнулся уже более сдержано, потому что умом он понимал, что Чуя не виноват в своём любопытстве. — Не ради одних же моих сигарет мы сюда тащились. Считай, что это твоя доля. Идём уже на кассу. — «Небольшой»? «Моя доля»? — растерянно тараторил Чуя, едва успевая своими мелкими, но резвыми шажками догнать Дазая, чтобы при этом ничего не обронить по пути до стойки кассира. — Я крайне не уверен, что в меня вообще влезет такое количество всего! Выслушивать какие-либо протесты насчёт плохой идеи Осаму не стал. Оказавшись напротив продавца, он просто забрал всю гору снеков из рук Чуи, чтобы их пробили и любезно упаковали в большой бумажный пакет. Когда с ними было покончено, напоследок Дазай попросил стандартную для себя пачку сигарет, и кассир даже не успел окинуть этих двоих подозрительным взглядом, как Осаму тут же сунул ему перед носом те самые свои поддельные права; всего каких-то восемь тысяч йен, пара дней ожидания, и знакомый фальсификатор вручил Дазаю возможность без проблем покупать сигареты и алкоголь в любой точке города. Хотя, это можно было расценивать как притянутое за уши правило, ибо знакомый тот сделал крайне жирный акцент на то, чтобы Дазай не вертел этой карточкой рядом с полицией, потому что пусть он и вышел ростом, но его ребяческая физиономия с тремя волосками на подбородке совершенно не делают его похожим на взрослого. Собственно, поэтому он и отоваривался лишь в нескольких определённых магазинах, рядом с которыми не вертелись служебные тачки, и копы не заглядывали выпить быстрорастворимый кофе. Расплатившись за всё, Дазай на ощупь сунул пачку сигарет в задний карман брюк и уже думал перехватить себе пакет сладостей, но тут уже Чуя упрямо взбрыкнул и вырвал тот у него из рук, считая, что альфе и так достаточно тяжестей в виде двух их сумок на разных плечах. В самом деле, Чуя не ребёнок и не слабак, чтобы не иметь мочи донести один несчастный пакет, хотя он по-прежнему был против его изначальной покупки. Но разве прямолинейному Дазаю что-то докажешь?.. Так они и вышли из магазина, сразу же затормозив у его порога. — Никто ведь не заставляет тебя съедать их все в один присест, — уточняет Дазай. — Ты всегда можешь забрать их домой, возможно угостить маму и сестру, — последнее прозвучало несколько слащаво из его уст, будто он заведомо знал, что Коё будет не в восторге от подобного презента. — А тебе не кажется, что это немного слишком для простой первой прогулки вместе? — вскинул бровью рыжий. — Хорошо… — закатывая глаза, вздохнул Осаму. — Если я назову эту встречу «свиданием», ты перестанешь думать, что правильно, а что неправильно, и просто примешь это от меня как подарок? Услышав то самое заветное и немного пугающее слово на «с», Чуя замер подобно статуе, не верящим взглядом таращась на Осаму. Он банально отказывался верить, что всё происходящее реально, и Дазай вот так просто перескакивает с прогулок на свидания, лишь бы им двоим было комфортно. Возможно, Чуя всё ещё спал и видел сон, вот только теперь ему совершенно не хотелось просыпаться. — Свидание, — утвердительно повторил Чуя, с прищуром и лёгкой опаской поглядывая на альфу. — Ты хочешь сделать из этого свидание, как между настоящей парой?.. — А что, бывает какая-то ненастоящая пара? — просто пожал плечами Дазай. — Ой, да ладно тебе! Назови хоть одну причину, почему мы не можем попробовать. — Ну… Я могу назвать даже несколько причин, — с одной стороны, Чуя понимал, что сейчас поступает вполне разумно, не позволяя альфе так просто крутить их отношениями, но с другой… Ему страх как хотелось откусить себе язык, чтобы заткнуться и плыть по тому течению, о котором он всегда мечтал. Увы, но язык ему ещё пригодится. — Мы знакомы всего день, ты старше меня, и я не думаю, что… Способен дать тебе то, чего ты хочешь… На последней причине Чуя стыдливо отводит взгляд в сторону, ведь ему правда неловко от всей этой ситуации. Даже не зная Дазая до этого лично, он был наслышан всеми его похождениями, слухи о которых распространялись за счёт омег в коридорах школы. Опять же, не стоило доверять лишь слухам, но что-то внутри подсказывало Чуе, что добрая половина из них правда. Дазай действительно был уже не девственник, в то время как Чуя даже ни разу не целовался по-настоящему, как принято у взрослых, хоть очень этого хотел. Но одно дело желать поцелуя, и совсем другое быть готовым к тому, что за поцелуем может последовать нечто куда большее. При всей ситуации, Чуя не был уверен, что достаточно готов к возможному стремительному развитию событий в их отношениях, а потому и не видел смысла, почему Дазай должен с ним носиться. Правда, самого Дазая подобные причины лишь сильнее удивили, потому что обычно на него либо липли при первой же возможности, либо, что случалось куда реже, сразу посылали нахер. Чуя же выглядел как тот самый паникёр, который продумал каждое возможное развитие событий на десять шагов вперёд, загнался и теперь вообще не хочет двигаться ни в одном из указанных направлений. Дазаю вдруг подумалось, что не один он тут со странностями, хотя, возможно, в словах рыжего всё же имелась доля истины. Осаму понимал, что он действительно старше, а значит и вся ответственность их связи будет лежать исключительно на нём. Но ведь он и не хотел пугать омегу, торопя её с какими-то определёнными событиями. Поэтому, дав Чуе немного перевести дух и что-то обдумать в своей маленькой нервной головушке, Дазай подошёл к нему ближе и осторожно протянул руку, чтобы коснуться его подбородка и легонько повернуть лицом к себе. Было видно, что Чуя слегка напуган, поэтому дальше напирать Осаму не стал, так же медленно убирая руку и улыбаясь ему. — Ты прав, мы знакомы всего день, и, чтобы узнать друг друга получше, нам понадобится намного больше времени, — Дазай говорил неторопливо, стараясь как можно более мягко донести до пугливой омеги суть своих слов и показать, что он совершенно не кусается. — Поэтому, я бы хотел встретиться с тобой и завтра, если ты будешь не против. — Завтра?.. — Чуя нахмурился, но лишь от того, что пытался вспомнить свои планы на завтра. — После занятий у меня будет два часа дополнительных занятий в музыкальном классе. Потом… Наверное, я буду совершенно свободен. — Точно! — хлопая себя по лбу, будто резко что-то вспоминая, воскликнул Дазай. — Фёдор о чём-то таком упоминал, что вы с ним ходите в один кружок. Выходит, помимо хороших оценок и знания языков, ты ещё и музыкант?! — восхищённо подметил он. — Во-первых, моё ментальное здоровье совершенно не в восторге от перечисленного тобой списка, во-вторых, будь добр, не упоминай Фёдора. Если он и правда говорил обо мне, то ты должен знать, что мы с ним не в самых хороших отношениях, — скривившись об одном лишь упоминании о проклятом русском, Чуя вдруг ясно глянул на Дазая. — И что насчёт остальных причин, по которым мы не так чтоб вышли хорошей парой? — внимательно сощурился он. — Насчёт Фёдора можешь не беспокоиться: он лает, но не кусает. В любом случае, если с ним будут возникать проблемы, ты всегда можешь сказать об этом мне, — честно заверил Дазай. — Ты имеешь ввиду стучать на него? — фыркнул рыжий. — Почему же стучать? Просто будешь рассказывать мне, как прошёл твой день, — хитро подмигнул альфа. — А что касается других причин… Чуя, ты правда думаешь, что я могу сделать что-то, чего ты сам не хочешь или против этого? — Я не знаю, — честно и без притворств отвечает Чуя, ведь сейчас враньё было худшим из вариантов. — Мне бы… Хотелось верить, что ты такого не сделаешь. С другой стороны, зачем тогда тебе самому это нужно? Мне нечего тебе дать. Беря во внимание возраст омеги, Дазай не переставал удивляться его уму и расстановке своих желаний. Пожалуй, такое с ним и правда было впервые, чтобы кто-то из тех, кто имел с ним отношения, заявлял, что не хочет торопить события. Осаму это удивляло, но он не мог это не уважать. Им и правда стоило взвесить все «за» и «против» этой маленькой авантюры, но Дазай никогда не боялся трудностей или экспериментов. А ещё его альфе очень хотелось, чтобы и Чуя его не боялся. Нужно было начинать с небольших шагов, как в охоте на кроликов, чтобы маленький пугливый зверёк не ускакал в свою нору. И Дазаю ничего лучше в голову не пришло, кроме как протянуть рыжему руку со сжатыми в кулак пальцами и одним оттопыренным в сторону мизинцем. — В данный момент, у меня нет бумаги и ножа, чтобы заключать контракты на крови, поэтому могу предложить лишь клятву на мизинчиках, — по-дурному улыбнулся Дазай, считая себя пиздец каким гениальным и забавным. — …Ты, блин, всё-таки, малость странный, — Чуя сперва мало оценил подобный жест, но всё же решил, что для его комфорта ещё никто так не старался, а потому и протянул в ответ свой мизинец, сцепляя его с Осаму. — Знаешь, мне всегда казалось, что свидания проходят не в антураже детского сада с конфетами и клятвами на мизинчиках, — иронично хохотнул он. — Считай, что это была пробная демо-версия, — пару раз качнув рукой в воздухе вместе с Чуей, дабы закрепить их договор, Дазай, вскоре, отцепился. — Так значит, ты согласен встретиться завтра? Я знаю, где проходят ваши репетиции, поэтому могу прийти к окончанию прямо туда. — Ладно-ладно, уговорил, встретимся завтра! — пусть и тяжело вздыхая, но Чуя выглядел максимально довольным, что они смогли прийти к такой маленькой идиллии. Что, правда, продлилась недолго, ведь рыжий внезапно о чём-то вспомнил, достав из кармана телефон и посмотрев на время. — Блин… Нам бы заканчивать эту «демо-версию», потому что я не предупреждал никого из родни, что задержусь после школы. — Без проблем, — кивнув на дорогу в обратную сторону, Дазай зашагал по тротуару вместе с Чуей. — Могу я провести тебя до дома? — Только если не до самого порога… А ещё лучше остановиться где-нибудь перед поворотом до него, — слегка нервозно пробубил омега. — Я пока не хочу, чтобы моя семья знала про тебя. Особенно отец… Ты не обижайся, но он взбесится как Сатана, если узнает, что ты… — Что я смотрю на мир «под узким углом»? — иронично заржал Дазай, которого, кажется, мало волновал такой пустяк, как межрасовые войны, и он ко всему относился с лёгкостью. — Чт-… О боже, нет! — испуганно уставившись на Осаму, взвизгнул Чуя. — Я не… Я не хотел тебя обидеть! Поверь, папе априори будет плевать на то, какой ты расы или национальности, он просто всерьёз считает, что мне до сих пор пять лет и меня следует изолировать от всех альф, кроме него самого. — Да расслабься, Чуя, я же пошутил! — стирая с глаз хлынувшие слёзы, Дазай изо всех сил старается перестать смеяться, но от вида одной офигевшей физиономии Чуи снова начинает хохотать и хвататься за живот от коликов в нём. — Дурак! — слегка стукая Дазая кулаком в плечо, фыркает Чуя. — Кончай ржать, а то на нас уже люди косо смотрят. Осаму пришлось взять всю свою волю в кулак и, не без помощи рычания Чуи в его адрес, утихомирить свой безудержный гогот. В конце концов, ему это удалось, за что он получил ещё один лёгкий удар кулаком, но в этот раз в бок, притворно возмутившись, что они ещё не успели закончить пробную версию свидания, а у них уже происходит насилие в семье. Эту шутку Чуя тоже не оценил, всё больше думая про себя, что, возможно, Дазай не такой уж и идеальный, каким он представлял его в своих фантазиях. Но как бы там ни было, рядом с ним Чуе было комфортно, и омега внутри перестала метаться с места на место, ощущая безопасность. Весь обратный путь они снова болтали в основном про учёбу. Чуя успел рассказать, что играет на гитаре и пока толком не знает, чего он хочет от жизни в плане поступления в университет. Дазай же поделился, что, оказывается, иногда подрабатывает разовым репетитором по математике у старшей и средней школы, но делает это лишь по собственной инициативе, когда ему нужны лишние карманные деньги или он хочет поближе познакомиться с той или иной омегой. По немного покосившемуся лицу Чуи Дазай понял, что с вариантом про омег явно пизданул лишнего, но порой он говорил быстрее, чем думал, а потому поспешил перевести тему, что пока сам не знает, куда ему поступать. Ведь отец видел его в своём деле прокурора, а Осаму был максимально далёк и не заинтересован в подобном, вынужденный лишь смиренно выполнять «роль старшего сына», но не быть просто сыном. О подобных тонкостях семьи Дазай снова умолчал, больше предпочитая слушать щебет Чуи рядом. Вернувшись по обратной дороге, они сменили маршрут по пути к дому Чуи и уже через какие-то двадцать минут стояли и неловко переглядывались за углом от него, чтобы не попасть под обзор знакомых глаз. — В общем… Спасибо за прогулку и что вообще на неё пригласил… — неловко выдавил из себя Чуя, топчась на одном месте. — Я, честно, не знаю, как правильно прощаться в таких ситуациях. — Я не уверен, что в подобном вообще могут быть «правильные» ситуации, — наконец-то снимая с плеча чужую сумку, Дазай весьма услужливо и аккуратно надевает её обратно на Чую, чтобы тому было удобно. — Вообще, первые свидания обычно заканчиваются поцелуем в щеку и восторженными благодарностями о проведённом дне. Но раз у нас это был пробный период, обойдёмся лишь тем, что мне было крайне приятно, что ты согласился составить мне компанию. — Мне тоже было очень приятно с тобой, Дазай, — искренне улыбаясь, Чуя буквально расцвёл от того, что и Осаму отразил его улыбку. Но в то же время он чувствовал некую незавершённость происходящего. — Погоди секунду, не уходи… — явно что-то замыслив, Чуя разорвал заклеенный до этого пакет со сладостями, начиная активно рыться в нём одной рукой. — А? Что ты задумал? — удивляется Дазай, внимательно наблюдая за манипуляциями рыжего. — Я знаю, как нам максимально точно приблизиться к правильной ситуации, — просто поясняет Чуя, после чего достаёт из пакета одну единственную шоколадную конфету в шелестящей золотой обёртке и поднимает взгляд на альфу. — Опять же, не вздумай ржать или как-то тупо комментировать в своей манере, иначе эта конфета окажется у тебя в заднице, — явно дав понять серьёзность своих намерений, Чуя медленно преподносит конфету прямо к губам и оставляет поверх обёртки свой поцелуй, после чего протягивает сладость Дазаю. — Считай, что это твой пробный поцелуй. На. Наслаждайся. — …Я уже говорил тебе, что ты удивительный? — растерянно пролепетал Дазай, принимая конфету, и ещё долго просто таращился на неё в своей руке. — Нет, но мне это нравится, поэтому можешь говорить так почаще, — шутливо ответил Чуя, хотя и сам успел покрыться лёгким румянцем. — Так что… До завтра тогда? — Да, — немного приходя в себя, кивнул Осаму, спрятав конфету в карман. — До завтра, Чуя. Буду с нетерпением ждать. — И я тоже, — улыбнулся в ответ рыжий.

***

Наконец-то разойдясь с Дазаем, Чуя как можно скорее юркнул домой, лелея маленькую надежду на то, что никто всё-таки не заметил его долгого отсутствия после окончания занятий и не будет задавать лишних неловких вопросов. Ведь для него подобные прогулки были в новинку, и он не знал, как именно сообщить семье, что у него, возможно, появился свой молодой человек. Ведь если мама, вполне возможно, отреагирует достаточно лояльно, то от, порой, взрывного характера отца можно было ожидать чего угодно. Осторожно вставив ключ во входную дверь, Чуя так же неспешно провернул его в замке и заполз внутрь, притаившись на несколько мгновений для того, чтобы прислушаться к окружающим его звукам. На кухне шумела вода и что-то шкворчало на плите — на сегодня у мамы закончились рабочие занятия, и он во всю готовил ужин, едва слышно напевая себе под нос какую-то мелодию. Что ж, по крайней мере Чую не искали с фонарями и не обзванивали все местные морги, что уже было неплохо. Но проблемой стало то, что чтобы добраться до своей комнаты и оставить там всученный Дазаем пакет конфет, необходимо как-то промчаться по гостиной, через которую был обзор на кухню. И Чуя, затаив дыхание, стал осторожно делать каждый шаг, молясь на то, чтобы скрипучий паркет под ногами его не подвёл. В конце концов, ему всё же удалось добраться до лестницы, но на этом его везение подошло к концу. — Чуя? Ты где так долго был? — выглядывая из сквозной арки кухни, спрашивает Артур. — У тебя разве сегодня репетиция? — НЕТ! НЕ СЕГОДНЯ! — взволнованно проскулил Чуя, изо всех сил прижимая к груди несчастный пакет, в надежде, что мама его не заметит. — Я просто… Решил немного прогуляться и пошёл длинной дорогой… — только и смог сочинить он. — Вот как? — подозрительно хмыкнул Артур и отложил деревянную ложку, чтобы поближе подойти к сыну, чего тот хотел сейчас в самую последнюю очередь. Оказавшись рядом у лестницы, он ещё раз внимательно осматривает Чую, теперь точно замечая у того что-то в руках. — А там у тебя что? — Это… Ничего… Совсем ничего… — отводя смущённый взгляд в сторону, бурчит Чуя. Но, разумеется, Артур не верит, теперь напрягаясь, что у собственного ребёнка могут быть от него какие-то недобрые секреты. Однако, он никогда не был сторонником кнута, а потому ласково дотронулся пальцами до нервно сжимающей пакет руки Чуи и успокаивающе её погладил. — Милый, ты же знаешь, что от меня не нужно ничего прятать. Я лишь хочу убедиться, что с тобой всё будет в порядке, — тепло улыбнулся он. — Хорошо, я покажу… — нежный голос мамы как обычно сработал, и Чуя сдался, немного расслабляя руки и поднимая на него взгляд. — Только пообещай, что ничего не расскажешь папе. По крайней мере, пока что. Не хочу, чтобы он психовал. — Обещаю, он ничего не узнает. Как и о том, что на протяжении восемнадцати лет ест лук во всей моей еде, — серьёзно заявил Артур. — …Но папа ведь терпеть не может лук, — протянул Чуя, немного сбитый с толку. — Ага, вот и он по-прежнему так считает, — улыбнувшись, хитро подмигнул Артур. — Ну-с, показывай, что там у тебя? — Да здесь ничего особенного, мам! — Чуя немного успокоился и поднабрался храбрости, ведь он знал, что его секрет точно не раскроют. Развернув край бумажной упаковки, он продемонстрировал Артуру всё содержимое пакета. — Всего лишь конфеты и немного снеков. — Ясно… А зачем тогда ты их прятал от меня? — логично поинтересовался Артур, склонив голову чуть на бок. А и правда, на кой хрен Чуя всё это прятал?! Будь он хоть чуточку сообразительнее, сразу бы всё показал и сказал, что ему просто захотелось немного вредной еды. Теперь же нет, мама ни за что не поверит в это нелепое оправдание, а значит, всё-таки, придётся сказать правду, чтобы не сделать только хуже. —…Потому что следовало так изначально тебе и сказать… — честно, но весьма разочарованно в себе самом пробубнил Чуя. — Мам, понимаешь… Это всё купил не я… Потому что я не шёл со школы короткой дорогой, а гулял кое с кем… Артур слегка насупился, явно не сразу улавливая смысл слов Чуи. Обычно, его сын не выглядел таким зашуганным, словно совершил преступление и боялся в нём признаться. Всё своё детство Чуя был весьма открытым мальчиком, чётко знающим, чего он хочет и хорошо проявляющим эмоции. Но в последнее время всё переменилось. Ещё когда он переступил порог тринадцати лет, Артур стал замечать в нём изменения, которые были типичны для юной омеги, вступающей в период подростковой жизни. Чуя стал более скрытный, прятал глаза и постоянно был на нервах. Глупо было бы злиться или ругать его за это, ведь и сам Артур в своё время переживал нечто подобное, с тем огромным отличием, что его собственная мать умерла ещё в его младенчестве и некому было объяснить ему все тонкости организма омеги. Именно поэтому, когда родился Чуя, Артур поклялся себе, что будет для него опорой в самый непростой период жизни, чтобы тот не наступал на те же грабли, что и он сам когда-то. По крайней мере, ему очень хотелось попытаться, и сейчас, по всей видимости, был как раз такой случай. Ещё раз тщательно переварив его слова, до Артура наконец-то доходит смысл, и он сперва изумлённо прикрывает рот рукой, но совершенно не выглядит расстроенным или подавленным. Уж скорее он был счастлив за него. — Чуя… Так у тебя кто-то появился?! — восторженно воскликнул он. — И кто это? С твоей школы? Когда пригласишь к нам на ужин? Ты же не забываешь про защиту??? — Мам. Мам! Остановись! — раздражённо перебивает Чуя. — Какая защита?! Мы с ним просто погуляли разок и, возможно, завтра куда-нибудь сходим! Прекрати торопить события и планировать какие-то там ужины. — Ну, знаешь, на своём личном опыте скажу, что думать о защите никогда не поздно, поэтому даже не пытайся меня в этом упрекать, — поставив руки в боки, возмутился Артур. — Милый, я просто хочу, чтобы ты знал, что тебе ни к чему хранить от меня секреты, потому что я всегда на твоей стороне. Главное не заставляй меня нервничать за тебя и… — …«и не забывай про защиту». — вздыхая, закончил за ним Чуя. — Я знаю, ма, и спасибо. Обещаю тебя не расстраивать, но и ты пообещал, что папа ни о чём не узнает. — Уже забыл, — усмехнулся Артур, пальцами демонстрируя невидимый жест, словно он закрывает свой рот на молнию. — Да и вряд ли Поль что-то заметит. Когда ты в детстве начал ходить, он даже путал вас с Коё и всерьёз предлагал мне повесить на тебя отличительный бубенчик, чтобы ты звенел, и он на тебя случайно не наступил. — Да, я в курсе. Он до третьего класса сверял моё лицо с фотографией в бумажнике, чтобы случайно не забрать домой единственного во всей школе рыжего не азиата, — иронично подметив, Чуя действительно вдруг вспомнил, как ему пришлось в свои два года выучить своё полное имя и дату рождения, чтобы и в яслях не произошло путаницы. — Это мне пришлось дать ему твою фотку. Поверь, я сам долго не мог поверить, что он настолько не различает детей, — сердечно признался Артур, но после решил сменить тему. — Ладно, беги переодевайся. А конфеты своего парня оставь на потом, потому что ужин через час. Не вздумай перебивать аппетит. — Он пока не мой парень. Наверное. Я не уверен, — растерянно замешкавшись, Чуя вдруг отмахнулся от своих же собакакопаний и быстро чмонул Артура в щеку. — Спасибо, мам. Ты супер. — Да-да, я в курсе, — улыбнулся Артур и, теперь уже со спокойной душой, вернулся на кухню, продолжая готовку. Больше не стоя столбом, Чуя мог с более-менее спокойной душой наконец-то подняться наверх и добраться до своей комнаты, чтобы наконец-то закрыться в ней и перевести дух после всех сегодняшних событий. К сожалению, этой мечте не суждено было сбыться, потому что, когда до заветной двери оставалось всего пару шагов, из соседней комнаты выглянула голова Коё, которая успела вернуться домой многим раньше самого Чуи. — Эй, где это тебя так долго носило? — окликнула она его, но тот попытался сделать вид, что не услышал её. — Язык, что ли, проглотил? Коё никогда не была задиристой по отношению к нему, как альфа к омеге, но это совершенно не означало, что она не может побесить его просто ради смеха, ведь это было нормально для всех братьев и сестёр — доводить друг друга до истерики, пока один не начнёт с воплями звать маму. Поэтому, на последнем шаге до порога девушка успевает подлететь к Чуе сзади и схватить за его рыжий хвостик, что небрежно лежал собранным на плече, чтобы резко потянуть на себя. Как итог: Чуя от неожиданности не справляется с равновесием и его несёт немного назад, но благо он умудряется устоять на ногах, чтобы не упасть и не разбить себе затылок в мясо. — Ай! Ты что творишь?! Больно же! — панически завизжал рыжий, а когда собственный хвост оказался на свободе, он злобно зыркнул в сторону сестры. — Я же просил так не делать! Хочешь меня лысым оставить?! — Ты слив в ванне после себя видел? Там точно насобирается на ещё одного мохнатого Чую! — задиристо рассмеялась та. — Но, я серьёзно, где ты был? — Мне в этом доме что, перед всеми нужно отчитываться: где я хожу, с кем, и сколько?! — раздражённо фыркнул Чуя, машинально сильнее прижимая пакет сладостей к груди. — …А ты гулял «с кем-то»? — с подозрением сощурилась Коё. — А вот с этого места поподробнее, потому что я видела, как твои дружки уходили сегодня без тебя. Мысленно Чуя успел завыть раненым волком и спрыгнуть с самой высокой скалы, потому что он прекрасно знал: с Коё выкрутиться никак не получится. Если мама никогда не настаивал о всех подробностях, о которых Чуя не хотел говорить, то сестра явно пошла не в него характером. Помнится, в детстве, когда Чуя спрятал от неё конфеты, подаренные им двоим их дедушкой на Рождество, Коё уронила на него огромную подушку и села сверху своей огромной задницей, абсолютно игнорируя все визги и крики младшего, пока тот не раскрыл свой тайник. Поэтому что-то в глубине души подсказывало Чуе, что если он сейчас не сознается, она отыщет ту старую подушку. — Ладно… Хорошо… Я всё скажу, но только не здесь, — не теряя времени, он быстро хватил Коё за руку и затащил в свою комнату, надёжно прикрывая дверь и наконец имея возможность сбросить с плеча на пол сумку и поставить на стол пакет. — Но ты должна пообещать мне, что не расскажешь об этом родителям. В особенности отцу! Потому что мама и так смог растрясти меня на половину информации… — Ты же знаешь, что я не особо разговорчива с отцом, так с чего вдруг мне с ним говорить о тебе? — скрещивая руки на груди, с подозрением интересуется Коё, но после сразу же хмурится, будто о чём-то рассуждая. — Только если это не… О боже, у тебя было свидание??? — Тише ты! — шипит на неё брат, чтобы та убавила тон, ведь Поль мог вернуться домой в любую минуту. — Это было не свидание, мы просто с ним прогулялись и… Будем гулять ещё. — Допустим так. Ну и кто это был? Явно ведь кто-то из школы. Я его знаю? — любопытство прямо-таки распирало Коё, что застилало даже её вечное волнение за брата. — Вот тут как раз и возникает проблема… — с неловким выражением лица протянул Чуя. — Видишь ли… Ты знаешь его. Очень хорошо знаешь. Потому что это… Осаму… Когда Чуя всё же набрался храбрости сообщить имя, ему на секунду показалось, что где-то рядом с ними лопнула тугая, до предела натянутая струна. Но все струны на его гитаре, стоящей в углу, были целы, а значит, вполне возможно, это был звук взорвавшейся психики Коё, ибо та смотрела на него теперь с немного подрагивающим глазом и взглядом готовым убивать. — Осаму. Осаму Фукудзава. Ёбаный Дазай, — чеканя каждое слово, гортанно порыкивала девушка. — Чуя, ты вообще в своём уме?! Ты хоть понимаешь, с кем ты связался и чем это может тебе грозить?! — Коё честно старалась не кричать, дабы не привлекать внимания мамы с кухни, но всё же говорила она на нервных и повышенных тонах, всплескивая руками. — Ну, вообще-то, не понимаю, — просто и с весьма упрямым видом ответил рыжий. — Я не понимаю, почему ты так предвзята к нему. Всё то время, что мы гуляли, он был очень хорошим и даже как-то чересчур галантным… Возможно, ты слишком плохого о нём мнения. — Ну, знаешь, будь мы в каменном веке он бы и не напрягался со своей «галантностью», просто затащив бы тебя в пещеру и сделав своё грязное дело. Но в нашем случае да, он будет пиздеть тебе на уши любую чушь и максимально прогибаться в своей «хорошести», лишь бы ты позволил ему залезть тебе в трусы, — тяжело вздыхая, Коё печально взглянула на брата. — Чуя, пожалуйста, не связывайся ни с ним, ни с его друзьями. Они нехорошие люди, которые могут тебе навредить. — Вообще-то, я ему сразу сказал, что если он хочет продолжить общение, то пусть не рассчитывает на секс. И знаешь что? Он согласился! Быть может, он действительно просто вежливый? — Чуя не хотел и не собирался слушать глупые, по его мнению, доводы сестры, воспринимая это всё в штыки. — И я никогда не слышал, чтобы Дазай или его друзья кому-то вредили. — Хочешь сказать, что все школьные слухи обходят тебя стороной, даже с учётом того, что ты водишься с Йосано? — устало поинтересовалась она. — Да! Потому что даже непонятно, кто все эти слухи распространяет изначально! — воскликнул Чуя, а потом как-то резко заткнулся и немного напрягся. — Погоди… Ты знаешь, кто такая Йосано?.. — Чуя, неужели ты думаешь, что я бы просто так беспокоилась насчёт тебя?.. — второй вопрос она попросту проигнорировала, возможно, банально его не расслышав. — А может и так? — постепенно, Чуя начал откровенно злиться и так же порыкивать, оголяя маленькие клыки. — Меня, честно говоря, уже задолбала эта всеобщая забота обо мне! Может я тоже хочу, как и все, наступать на грабли, а не только выслушивать, как на них наступают другие! Хватит печься обо мне, потому что я уже не ребёнок! — Если ты вопишь о том, что ты уже не ребёнок, то ты самый настоящий ребёнок, который отказывается трезво воспринимать взрослый мир и витает где-то в своих фантазиях! — Коё не отставала, также грубо ему отвечала, пусть и старалась сдерживать свой рык. — Ну да, куда-более взрослая у нас ты, которая просто ненавидит свою семью, — злобно выплюнул Чуя, хотя про себя уже успел пожалеть об этих словах. — Я не… — неожиданно, Коё резко поникла и всё пламя улетучилось из её глаз, словно Чуя сумел вскрыть какую-то её старую рану. — Как я и сказала, ты ещё ребёнок, чтобы это понять. Но если тебе так хочется почувствовать неприятности на своей заднице, пускай, я ничего не расскажу родителям и вообще не буду в это встревать. Но когда тебе всё же понадобится помощь, помни, что ты выбрал справляться со всем в одиночку. — Спасибо за твоё великодушие, — снисходительно фыркнул Чуя, которого не особо пробрала подобная речь. — А теперь свали, я хочу переодеться.

***

Артуру было не привыкать к относительному одиночеству, пока все его домашние были на работе или учёбе. Пользуясь преимуществом работы на дому, он имел возможность прекрасно управляться с домашними делами, не тратя усилий на все эти бесконечные пробки, серые офисы и надоедливое начальство, что, в общей смеси, он терпеть не мог всеми фибрами. Можно сказать, что его работа была скорее для души, при этом принося неплохой заработок, ведь услуги профессионального репетитора удовольствие не из дешевых и нельзя сказать, что он когда-нибудь сидел на шее своего мужа. Впрочем, это никогда не мешало Полю раз за разом твердить, чтобы он бросил все эти свои уроки с детишками богатых родителей, которые только и умеют, что трепать нервы. Но это говорилось не о их вредности или несерьёзном отношении к работе своей второй половинки. Просто сам Верлен считал, что вполне в состоянии обеспечить всю их семью, дабы Артур сильно не перетруждался. Однако, сам Артур лишь постоянно отшучивался от его наставлений, возможно, где-то в глубине души желая сохранить хотя бы остатки своей независимости, что само по себе звучало смешно, ведь он буквально сам же привязал себя как можно ближе к семье. У него не было близких друзей, с которыми можно было бы выбраться на выходных, а вся его кровная родня осталась где-то далеко за океаном, в угоду спокойствия собственного отца. Грех было жаловаться, конечно, ведь он никогда ни в чём не нуждался, но порой… Прутья золотой клетки слишком сильно сдавливали его внутри. Что правда, виноватым в сложившихся обстоятельствах был он же сам. Да, ему было всего шестнадцать, но тот же Чуя ещё даже не успел добраться до порога этой цифры, но был уже прекрасно осведомлён, что в сексе не следует пренебрегать защитой ни в коем случае. Естественно, не без помощи матери он обо всём этом узнал, но что-то подсказывало Артуру, что детей он умудрился воспитать куда лучше, чем себя самого. Оглядываясь в прошлое, он помнит абсолютное непримечательное «ничего» — простое мимолётное увлечение, которое возникло между двумя молодыми людьми, и они не смогли вовремя остановиться. Возможно, Артуру уже давно стоило сбросить с себя половину груза ответственности и признать, что Поль был виноват ничуть не меньше него, будучи старшим девятнадцатилетним лбом, который посчитал отличной идей заняться сексом с несовершеннолетним сыном своего начальника без презерватива. Но чувство вины куда сильнее горело тогда в груди Артура, чем жажда справедливости. Ведь это он не сказал «нет», поведясь на чёртово обаяние Верлена; это он не додумался после выпить таблетки; это он от страха и не знания что делать пришёл к Полю после, сказав, что забеременел от него. Он действительно чувствовал себя виноватым перед ним, ведь Поль тогда был юным, но уверенно идущим дорогой успешного дипломата, пока его дорогу не перегородила эта проклятая беременность. И все те девять месяцев Артур помнил смутно — видимо, собственный мозг пытался уберечь его от всех тех травмирующих событий, произошедших между ними. Когда они вдвоём честно пошли к отцу Артура, чтобы во всём сознаться, как тот хватался за голову и обещал прикончить Поля, но по итогу лично подписывал документы о переводе далеко за границу. Артуру отец после объяснил, что всё ещё любит его, но всё же будет лучше, если они с Полем переждут бурю и не будут позорить уважаемую фамилию Рембо. И Артур ждал, надеялся, что буря скоро утихнет и они смогут вернуться домой во Францию, как только поженятся и родят ребенка. Это была его мечта, но он совершенно не помнил, о чём мечтал сам Поль. После небольшой свадебной церемонии тот, кажется, вообще перестал мечтать и мало разговаривал, просто стараясь быть рядом, ведь это долг любого ответственного альфы, когда омега вынашивает его ребёнка. А Поль считал себя ответственным, поэтому просто проглотил неизбежное и поплыл по течению. Почему-то, именно во время нарезки лука подсознание Артура пыталось отчаянно напомнить ему события давно прошедших дней. Да, именно чёртов лук с его проклятым запахом заставляли шмыгать носом, а слёзы так и наворачивались на глаза. Будучи глубоко погружённым в готовку, он отключается от внешнего мира и приходит в себя лишь тогда, когда чужая рука ласково обнимает его со спины, удобно уместившись поперёк живота, и такие же теплые губы нежно касаются открытой шеи своими точечными поцелуями, которые будто играя пытаются укусить, но всё же не делают больно. Лицо Артура от такого вмиг озаряет глупая улыбка и он развеивает дымку наваждения, поворачивая голову чуть в бок, чтобы встретиться с такими родными и переполненными любви глазами. — Привет… — едва слышно шепчет он, клюнув носом щеку мужа. — Не услышал, как ты вернулся. — Это хорошо, потому что сюрприз в таком случае удался, — во второй руке всё это время Поль держал роскошный букет из красных роз, который поднял и продемонстрировал мужу, не прекращая его обнимать. — Твои любимые. — Оу… А у нас какой-то особый повод? — изумился Артур, забирая цветы и с удовольствием зарываясь носом в бархатные лепестки, вдыхая их сладкий аромат. — С каких пор мне нужен повод, чтобы дарить тебе цветы? — перемещая поцелуи на затылок любимого, спрашивает Поль. — Просто увидел их на витрине по пути домой и решил, что они должны быть твоими. — Ты слишком хорошо меня знаешь, — усмехнувшись, Артур напоследок чмокнул Верлена в щёку и неохотно выпутался из его объятий. — Нужно поставить их в воду. К счастью, долго идти не пришлось, потому что на кухне как раз имелась подходящая ваза, которую этим же утром Чуя едва не уничтожил своим внезапным появлением. Наполнив ту наполовину водой из-под крана, Артур очень долго и дотошно размещал в ней букет, поправляя каждый цветок, чтобы создать идеального вида композицию, которая радовала бы его глаз. Вместе с тем, он не прекращал принюхиваться к цветам, ибо это был его маленький, не особо тайный фетиш. Помнится, во время обеих беременностей его страсть к цветочному аромату достигла того уровня, что он будил Поля среди ночи и капризничал, чтобы тот сию же секунду материализовал ему из неоткуда розы, потому что ему так хочется. И что самое интересное: Верлен действительно поднимался и шёл искать круглосуточный цветочный магазин, а после, весь остаток ночи шокировано наблюдал, как его благоверный потихоньку срывал каждый лепесток и начинал жевать. Беременность была давно позади, но Поль всегда с лёгким беспокойством наблюдал, как Артур возится с цветами на заднем дворе их дома. — Дети уже вернулись? — решив особо не встревать в идиллию Артура с букетом, Поль открыл морозилку и достал оттуда замерзшую бутылку воды, просто на автомате прикладывая ту к своей шее и слегка морщась от холода. — А?.. — чуть растерянно отрываясь от цветов, отзывается Артур. — А! Да. Уже все в сборе, так что, раз и ты вернулся пораньше, сможем поужинать все вместе и обсудить сотню всего нового! — на эмоциях бездумно выпалил он, но тут же моментально мысленно прикусил себе язык. — «Нового»? — сощурившись от любопытства, переспросил Поль. — И что конкретно нового произошло за полдня? — Ну… Знаешь… — Артур слегка нервозно заметался на месте, пытаясь придумать самую правдоподобную ложь, дабы не выдать Чую, которому пообещал молчать про то самое «новое». — Всё-таки новый учебный год у детей. Коё скоро выпустится, а Чуя перейдёт в старшую школу, о которой всегда так мечтал. — вроде как, вышло вполне убедительное враньё, если учесть, что отчасти он и не соврал. — А что у тебя с шеей? — внезапно переводя тему, Артур обеспокоенно подошёл к мужу, заметив его манипуляции с бутылкой. — Это… — Поль и сам как-то резко занервничал, бегло осматривая бутылку в руке. — Да так, видимо сидел на сквозняке, немного ноет, — натянуто улыбнулся он. — О… Напомни вечером сделать тебе массаж, — хмыкнул Артур, который посчитал это неумелое выкручивание вполне приемлемым для себя ответом. — Я уже говорил сегодня, какой ты у меня замечательный? — облегчённо про себя выдохнув, Поль решил более не привлекать к себе внимание и отставил в сторону дурацкую бутылку. — Я совсем не расстроюсь, если ты начнёшь забываться и повторять это по нескольку раз на дню, — хитро улыбнулся Артур и снова прильнул к груди мужа, выпрашивая свой законный поцелуй, которым его тут же наградили. На какое-то мгновение Поль даже успел забыть, что дети сейчас в доме, от чего в его светлой голове проскользнула гениальная мысль прямо здесь и сейчас разложить Артура на кухонном столе и по-быстрому выполнить супружеский долг. Ну а что? Вполне целесообразно, если они не хотят, чтобы еда на плите сгорела. Но в итоге он только и успел, что скользнуть руками по талии любимого, как со второго этажа послышались синхронные шаги и разговоры. Уловив их, Поль и Артур лишь забавно переглянулись и плавно неохотно отлипли друг от друга, чтобы всё-таки не смущать детей. Зайдя на кухню, Чуя и Коё застали уже то, как мама вернулся к нарезке овощей, а папа приземлил свой зад на стул и, как это обычно бывало, что-то писал по работе в своём смартфоне. Когда все четверо обменялись на секунду взглядами, между ними повисла какая-то странная пауза, но возникшее напряжение слишком быстро улетучилось и забылось. — Пап? Ты сегодня рано, — удивлённо подметил Чуя, тут же сунув свой нос в холодильник в поисках чего-то быстро съестного, так как в животе уже выли киты, а запихиваться сладостями ему не хотелось. — Ага. Подготовили все документы к завтрашней комиссии раньше, чем планировали, вот я и решил закончить пораньше, — не отрываясь от переписки в телефоне, отмахнулся Поль. — Ты разве не говорил, что комиссия к вам приедет только в конце месяца? — как бы невзначай подметила Коё, скрещивая руки на груди и облокачиваясь о стену. — Ой, и правда, — тут же подтвердил Артур, который помнил нечто подобное из его слов. — Ты разве не поэтому задерживался допоздна всю прошлую неделю? — Эм… — было видно, что Поль слегка напрягся, что несомненно забавляло Коё, которая не прекращала буравить его взглядом, но тот умел себя контролировать, а потому его голос даже не дрогнул. — Всё правильно… Конец месяца. Конец того месяца, который был. Просто так вышло, что по итогу комиссию перенесли на пару дней вперёд, поэтому получилось уже начало нового месяца, — быстро и максимально просто протараторил он, надеясь не услышать никаких дополнительных каверзных вопросов. — Вот и любят же они заваливать вас разными проверками! — сердечно возмутился Артур, совершенно не замечая, как дочь только что пыталась пробить собственный череп изнутри глазами. — Чуя, перестань подъедать весь холодильник под шумок! Будешь опять сидеть и ковыряться весь вечер в тарелке? — Пфрафсти, ма… — не успевая дожевать, пробубнил тот, закрывая дверцу холодильника. — Мам, тебе помочь накрыть на стол? — поинтересовалась пришедшая в себя Коё, подходя ближе к плите. — Вот, Чуя, учись у сестры чем-то в доме помогать, а не только пользоваться готовым, — воскликнул Артур, коротко и благодарно чмокнул дочь в щеку. — Спасибо, дорогая. Достань пока тарелки. С вашими кружками и работами мы так редко стали ужинать вместе. Хоть сегодня нормально посидим. Коё лишь молча кивнула и полезла в верхний крайний шкаф с посудой, в то время как Чуя весьма возмущенно окинул их всех взглядом, явно ощущая какую-то несправедливость. — Эй! На этих выходных я постриг весь газон! — горделиво заявил он, наконец-то дожёвывая. — Ты хотел сказать «ту плешь», которая у нас осталась после твоей стрижки газона? — смеясь, подъебнул его Поль. Он прекрасно был осведомлён, что сын такой же бытовой инвалид, как и он сам, не способный самостоятельно даже погладить себе рубашку. Конечно, сейчас мало кто придерживался стереотипов насчёт альф и омег, что одни должны быть добытчиками в семье, а вторые держать уют домашнего очага, но Поль искренне не понимал, как от его альфы черта инфантилизма досталась омеге Чуи. Возможно, тут сыграло роль ещё и влияние Артура, который всю жизнь подтирал сопли всем троим. Но если Коё как-то удачно переросла и старалась быть самостоятельной, то с сыном и мужем Артур явно не сорвал джек-пот. — И в том вина совершенно не моя! Косилке давно пора на металлолом, — обиженно буркнул Чуя. — Не злись, солнце, я же просто шучу. Тем более… Мама как раз подумывал обустроить огород на заднем дворе, а ты так удачно уже всё вскопал, — не прекращал издеваться Поль, пусть и делал это не со зла, ведь его банально забавляла злобная мордашка сына. — Поль, ну хватит! — отдёрнул его Артур. — Между прочим, газон я просил подстричь тебя, поэтому не нужно сбрасывать с себя груз ответственности. — А может и надо, мам? — хмыкнула Коё, расставляя на столе тарелки. — Чуя мне тут сказал, что он уже достаточно взрослый и самостоятельный. Так что пора бы приучать его к ответственности за собственные поступки, — с лукавой улыбкой взглянула она на брата. — Чуя, это правда? — изумлённо обратился Артур к сыну. — Ну… Я… К сожалению, или к счастью, Чуя так и не смог внятно оправдаться перед родителями за свои слова. А причиной тому было внезапно громко пришедшее оповещение на телефон Поля. То было смс, на звук которого обернулись все присутствующие, пока сам Верлен молча и бегло пробежался взглядом по тексту, моментально меняясь в лице и поднимая взгляд на родню. — Эм… Кажется, сегодня у нас снова не получится поужинать всем вместе… — неловко сообщил он, поднимаясь из-за стола. — Возникли новые трудности. — Что?.. Но как же так, Поль?! — возмущённо всплеснул руками Артур, который сейчас имел стойкое желание отобрать его телефон и швырнуть им в стену. — Ты же сказал, что у тебя больше нет работы на сегодня! Неужели хоть раз нельзя доверить всё ассистенту? — Прости, сокровище, но это чересчур важное мероприятие, чтобы сваливать его на одного ассистента, — поправляя свой пиджак, вздыхает Верлен. — Не только ему… Ещё целому твоему штату сотрудников… — поникло пробубнил Артур, опустив голову. — Обещаю, когда разгребу весь завал, мы обязательно соберёмся все вместе. Может даже сходим в какой-нибудь дорогой ресторан? Дети ведь так обожают креветки, — подойдя ближе к Артуру, Поль напоследок легонько приподнимает его голову за подбородок и почти невесомо целует в губы. — Только не злись на меня. — Угу… Иди уже… — в этот раз поцелуй не сработал, и Артур буквально отпрянул от мужа, занимая оборонительную позу и прожигая его взглядом. — Я позвоню, как будет минута, — решив лишний раз не испытывать судьбу, Поль прощается со всеми и молча выходит из дома. И снова на кухне повисает гробовая тишина, которую теперь нарушает звук кипящей на плите воды. Артур всё также неподвижно смотрит вслед уже давно ушедшего мужа, скрестив руки на груди, Чуя не понимает, что происходит, а Коё просто думает, как ей лучше подступиться к маме. — Мам, не переживай. Мы же с Чуей никуда не уходим, — очень осторожно подаёт голос девушка, слово ступая по хрупкому льду. — Сейчас поможем тебе, а потом можем поесть перед теликом… — Да… Да, — находясь в лёгкой прострации, отвечает Артур. — Делайте, что хотите. И больше не сказав ни слова, он просто разворачивается, на ходу снимая с себя фартук и швыряя куда-то на подоконник. У Артура просто иссяк эмоциональный барьер на сегодня, так что он тоже уходит, но не из дома, а просто на второй этаж, чтобы завалиться спать и лелеять тихую надежду никогда больше не проснуться. Чуя и Коё тем временем всё ещё стояли на кухне — абсолютно потерянные, но ощущающие на себе весь гнёт сложившейся ситуации. — Не пойму… Почему мама так реагирует? — искренне спрашивает Чуя, глянув на сестру через плечо. — Папа же не виноват, что на него свалилось столько работы. Он же старается для всех нас. Услышав такое наивное заявление, Коё на секунду ощутила, что страх как хочет влепить младшему брату звонкую затрещину. Но она честно сдержалась, стараясь говорить как можно более ровно и спокойно: — Ты же у нас теперь взрослый, — не в силах удержаться от сарказма, заявила она. — Вот сам и догадайся.

***

Разойдясь с Чуей в разные стороны, Дазай далеко не сразу сам отправился домой. Семейной атмосфере он предпочитал одиночество, бездумно шатаясь по уже знакомым себе районам до тех пор, пока солнце не опустилось и на небе не стали загораться первые звёзды. Первая мысль тогда была вообще не возвращаться сегодня домой. Какой в этом смысл, если по возвращению он всё так же будет ненавистно смотреть на мать, а после выслушивать причитания отца за его утреннее поведение? Хуже уже и быть не могло. Лучше всего сейчас было пойти в их общежитие при школе и заставить Фёдора подвинуть свою задницу на узкой кровати, чтобы перекантоваться эту ночь. К несчастью для Осаму ни Фёдор, ни Коля упрямо не хотели брать трубку всё то время, что он настырно звонил на их телефоны. Дазай уже расценивал вариант заявиться к ним без приглашения, но пришедшая пятью минутами позже смс от Фёдора «Не смей завалиться к нам сегодня, мы тебя не ждём», похоже решила всё за него, как и следующая смс от того же Фёдора: «Мы тут немножечко заняты друг другом» с кучей пошлых смайликов в конце, отправленная уже явно рукой Гоголя. Дазай лишь закатил на это глаза. Ну, а самым крайним вариантом для него было пойти к Сигме, что, правда, там ему максимум светит лежанка в гараже с условием, что Осаму будет сидеть как мышь и не подавать признаков жизни. Пару раз такое действительно случалось, когда он уж сильно ссорился со своими родителями, а проводить ночь зимой на улице как-то не хотелось. Сигма тогда действительно сжалился над ним и они вдвоём обустроили всё так, чтобы его собственные чокнутые родители даже не задумались о варианте, что их сын может привести в дом постороннего альфу с ночевкой. Тогда Дазаю приходилось ютиться в спальном мешке на полу и исчезнуть из дома ещё за час до того, как все бы проснулись. Поэтому Сигму в этом плане он и не мог расценивать, дабы и его не подставлять под горячую руку. В конце концов, ещё немного побродив по пустым улочкам и дождавшись пока окончательно стемнеет, Осаму, что говорится, набрался смелости и пошёл домой, лелея маленькую и практически несбыточную надежду, что к его возвращению все будут спать. Но, оказавшись ещё у калитки, можно было увидеть, что из всех окон до сих пор рассеивается свет. Заметив знакомые силуэты за шторами, Дазай снова затормозил, потому что ноги просто не хотели его дальше нести. Если бы была такая возможность, он бы, может, так и остался стоять там всю ночь напролёт как истукан, но сегодня мать природа решила над ним конкретно так поиздеваться — уже через минуту на кудрявую голову хлынул дождь. Вся одежда и бинты под ней моментально противно прилипли к телу, и Дазай за секунду оказался под козырьком порога, тратя ещё несколько секунд и остатки сухости на то, чтобы вставить ключ в дверной замок. Оказавшись внутри, глаза с непривычки щурятся от того самого света, и Осаму не тратит времени на то, чтобы расшнуровать кроссовки, а просто стягивает их путём нажатия носка на пятку. Сейчас он был максимально злым, замерзшим и возможно голодным, но в последнем никогда сам не признается, потому что… — Осаму, боже, ну, где ты пропадал?! Вот почему. Парня буквально передёргивает от звонкого голоса за его спиной, когда он собирается пойти наверх в свою комнату. — Гулял, — сухо отвечает Дазай, даже не смотря в сторону источника шума. — Можно же было хотя бы позвонить, чтобы я не волновался, — уже более сдержанно вздыхает Огай, осторожно подходя к сыну и трогая его за плечо. — Милый, да ты промок до нитки! Срочно иди переодевайся, а я сделаю тебе горячий чай. — Не хочу я никакой чай, — нервно отстраняясь от чужой руки, огрызается тот. — Оставь меня в покое. — Осаму… — голос омеги совсем поник, но он попытался ещё раз воззвать к благоразумию сына, пока тот не зыркнул со всей ненавистью на него через плечо, тогда уж выбора не осталось, и он просто сделал шаг назад. — Прости. Если захочешь поесть, еда в холодильнике. Отец ещё тоже не вернулся, поэтому мы с Рампо… — Да-да, разберусь как-нибудь сам, — перебивая маму, Дазай как можно быстрее убежал наверх, в душе ликуя, что отца ещё нет дома. Оказавшись наконец в своей комнате, Осаму прикрыл дверь и стал резво стаскивать с себя одежду. Первой куда-то в угол улетела сумка, в противоположную сторону улетела футболка, носки, но, когда дело дошло до брюк, он остановился, но лишь для того, чтобы аккуратно достать из кармана ту самую конфету с поцелуем на блестящей обёртке. Немного повертев её в руке, Дазай невольно заулыбался и уже более бережно положил сладость на прикроватную тумбочку, будто то было самое ценное сокровище в его жизни. После, рядом с конфетой, положил и телефон. Ну и далее, последними в корзину с грязными вещами улетели брюки с нижним бельём. С бинтами он решил особо не церемониться, потому что те, как оказалось, не так уж сильно и намокли, что позволило Осаму щеголять по комнате прямо в них, вертя голым задом и прикрывая этими слегка потрёпанными белыми лентами едва вылезающие за контуры старые шрамы от порезов и ожогов. Живи Дазай один, он бы, может, и не задумывался о том, чтобы одеться, но в данной ситуации ему всё же приходилось соблюдать какие-никакие, а всё же рамки приличия. В шкафу его как обычно ждала выстиранная, идеально выглаженная и вкусно пахнущая чистая одежда. Ведь мама всегда строго следил за комфортом всех домочадцев, из-за чего они же порой диву давались, как Огай умудряется всё это успевать. Мягкая ткань домашней футболки приятно мнется между пальцами и Дазай замирает, пытаясь уловить освежающий запах кондиционера. От этой одежды всегда пахло любовью и заботой, но, понимая это, к горлу Дазая подступает тошнотворный комок. Он нервно отмахивается от наваждения и просто наспех влезает в штаны с футболкой, закрывая шкаф и сразу заваливаясь на кровать. Дотянувшись до телефона, он бездумно начинает проверять все мессенджеры и приложения, в какой-то момент понимая, что даже не удосужился взять у Чуи номер телефона! Весьма глупая оплошность, ведь сейчас можно бы было ему написать или позвонить… Завтра он обязательно всё узнает, либо же попросит Сигму с Колей найти эту рыжую пташку в социальных сетях, ведь те на этом собаку съели. Вообще, Дазай прямо чувствовал, что устал за сегодня и не отказался бы уже отправиться на боковую. Но его спокойному сну не суждено было сбыться ровно в тот момент, когда ливень на улице совсем разыгрался и за окном сверкнула молния, через пару секунд догоняемая громким раскатом грома. Казалось бы, ничего необычного — простое природное явления. Возможно так было для Дазая, но не для маленькой тени, которая буквально за секунду прошмыгнула в его комнату на своих маленьких ножках и юркнула прямиком под одеяло, на котором всё это время полулежал Дазай, облокотившись спиной о изголовье. И сперва, Осаму не проронил ни слова, спокойно наблюдая, как тень превратилась в бугор одеяла, который копошился по всей постели до тех пор, пока не врезался в него же, тут же успокаиваясь и удобно устраиваясь под самым боком. — Эй, тебе нормально там вообще? — немного возмущённо спросил Осаму. — Мне лучше всех, — ответил ему бугор. — Знаешь, обычно, когда мелкие сопливые дети пугаются грома, они бегут к своим мамочкам, а не к старшим братьям, — снова колко подметил альфа. — Ты меня тоже не особо устраиваешь, но твоя комната находится ближе к моей, а мама сейчас аж на первом этаже, — заумно послышалось в ответ от Рампо, который и скрывался в одеяле. — И вообще, я не испугался, понятно?! — Ага, вижу, — откровенно насмехается Дазай. — Смотри только кровать мне не намочи своей храбростью. — То, что я младше, не даёт тебе никакого права на меня клеветать! — возмущённо заявил Рампо, но потихоньку подполз выше к краю одеяла, и его взлохмаченная голова выглянула у Дазая под мышкой. — Я просто… Не люблю громких звуков. Раздался очередной раскат грома, под который маленький омега зажмурился и снова прильнул ближе под бок брата, инстинктивно ища у него защиты. Дазай на это лишь тяжело вздыхает, но не гонит его от себя, а наоборот, пытается продемонстрировать свою возможность защитить, приобняв трусливый комок рукой. Осаму любил Рампо и никогда бы не позволил себе дать его в обиду, но это совершенно не искореняло тот факт, что он мог задирать его и пытаться выводить из себя на правах старшего брата, ведь такова была древняя иерархия «получения подзатыльников». Так они делали друг другу гадости, но, когда было нужно — вставали за одно. — Ну, дождь может идти всю ночь, поэтому если хочешь, то можешь остаться здесь, — предложил Дазай, слегка взъерошив волосы на голове мелкого. — Только с условием не вертеться как блоха, мне надо выспаться сегодня. — Зачем? Чтобы завтра опять прийти поздно, как сегодня? — любопытно сощурился Рампо. — А где ты был? — А тебе какое дело, где я был? — Фу, значит опять с кем-то целовался… — с отвращением передёрнулся он, сразу представляя эту мерзкую картину в голове. — Эй, ни с кем я не целовался, ясно?! — воскликнул Осаму, хотя от понимания сего факта ему даже стало как-то грустно. — Пока не целовались… Зачем я тебе вообще это рассказываю? — Без понятия, мне это не интересно, — отмахнувшись от брата, внимание Рампо тут же завлекло нечто иное… А именно та самая конфета на прикроватной тумбочке, которую он стал сверлить глазами. — Откуда это??? — М? А… Подарил тот, с кем я не целовался, — хмыкнул Дазай, бездумно глядя в стену перед собой. — Знаешь, если так подумать, в этой конфете и скрыт его поц-… РАМПО, НУ КАКОГО ХРЕНА?! — потеряв бдительность, он не замечает, как брат незаметно проделывает путь под одеялом до тумбочки и утаскивает конфету, начиная шуршать фактиком где-то в темноте. — БЫСТРО ОТДАЙ! — Младшим нужно уступать! — вопит Рампо под одеялом, когда Осаму схватил его в охапку. — А старших уважать! Это не твоё! Времени на переговоры не было, поэтому Дазай просто резко схватил Рампо на руки вместе с одеялом и стал трясти над простынёй до тех пор, пока из недр не вылетел лишь один несчастный фантик с остатками шоколада на нём. Увидев, что конфеты и след простыл, Осаму бросает клубок одеяла с Рампо обратно на матрас, а сам хватает обёртку и обречённо вертит её в руках, переводя на брата осуждающий взгляд. — Это был подарок, — серьёзно заявляет альфа. — Это была конфета, которую ты не собирался есть! — выбираясь из-под одеяла, Рампо показывает ему язык. — Какой смысл в съедобном подарке, который нельзя есть? — Смысл был не в конфете, а в обёртке, балда! — закатывая глаза, поясняет Дазай. — Обёртка важна сама по себе и… Оу… — ещё раз рассмотрев имеющийся фантик в руке, к нему неожиданно приходит озарение, что, по сути, он ничего не терял, а Рампо просто избавил его от лишнего балласта, который он и не ест вовсе, потому что не любит сладкое. — Ладно, возможно, ты сделал даже лучше и его будет удобнее хранить. — Ты собираешься хранить фантик? — скептично протянул Рампо и предпочёл развалиться обратно на подушках. — И кому из нас три года? — Тому, кто захотел спать в кровати старшего брата из-за грозы, — фыркнул Дазай, аккуратно складывая обёртку несколько раз и откладывая в ящик тумбочки. — Умащивайся уже быстрее! — А я уже, — удобно устроившись, Рампо натягивает на себя кусок одеяла и строит самые милые и невинные глаза на свете. — А сказка будет??? Дазаю страх как хотелось проматериться, но он честно сдержал свой порыв и лишь молча забрался под одеяло рядом. Идти в комнату младшего за книжками не хотелось от слова совсем, да и Рампо сейчас вряд ли захочет оставаться один в комнате, пока на улице так гремит, что он дёргается каждый раз и прижимается к Осаму. Идеальным выходом из ситуации был телефон, на котором Дазай открыл приложение для чтения, так как и сам любил читать перед сном. Чаще, конечно, он развлекал себя видео для взрослых, но порой и для книжек у него время находилось. — И что ты хочешь? — интересуется Осаму, пока что просто бездумно листая пальцем платную библиотеку самой разной литературы. — Эдгара По, — уверенно заявил Рампо, уже приготовившись слушать и с нетерпением теребя край одеяла. — Про чёрного кота! — Чт-… Нет! — возмущённо смотрит на брата Дазай. — Рампо, у тебя от всех его рассказов ночные кошмары! Я не собираюсь прописать тебя спать в моей комнате до твоего совершеннолетия! — Да, но… Под них я лучше всего засыпаю. Ничего не могу с собой поделать, он слишком интересно пишет, — немного грустно вздыхает Рампо и вновь показывает свой коронный умоляющий взгляд. — Ну, пожа-а-а-а-алуйста! Совсем немножко почитай. И до концовки можешь не доходить. — Ладно, хорошо! — в итоге, Осаму сдаётся и нажимает кнопку покупки книги, сразу загружая её себе и открывая на первой странице. — Но, если сдашь меня родителям, что я тебе это читал, я продам тебя цыганам и куплю на эти деньги мотоцикл, понял? — Понял, — согласно закивал Рампо, облокотив голову брату на плечо. — Хотя, я думаю, что тебя они продадут быстрее. — Сейчас точно договоришься, — беззлобно огрызнулся Дазай, а после пробежался взглядом по первым строкам: — «Я знаю, что вы мне не поверите, да и безумно было бы ожидать веры в такой случай…»

***

Наконец-то расправившись с уборкой на кухне, Огай вдруг резко вспоминает что-то и переводит взгляд на настенные часы. На тех уже было добрых десять вечера, а ведь он так увлёкся надцатым за день перемыванием тарелок до скрипучего блеска и уничтоженной в мясо кожи рук, что совершенно позабыл про Рампо, которого было необходимо уложить ещё час назад, ведь тот не мог сделать этого самостоятельно и требовал свою сказку на ночь. Но это и показалось странным, ведь, обычно, когда мама об этом забывал, тот непременно напоминал о своём существовании, таща с собой очередную заумную книжку для вечернего прочтения: начиная взрослыми детективами, заканчивая учебниками по физике. Все прочие мамы омеги всегда с недоверием пялились на Рампо на детской площадке и, зачастую, запрещали своим чадам с ним играть, упорно считая, что тот знает «слишком много» и может научить других чему-то плохому. Огай тогда в открытую называл их всех кучкой идиотов и просто уходил с детской площадки, ведя своё развитое не по годам золотце в их любимое кафе мороженое. И ни врачи, ни психологи, ни психиатры не могли объяснить, почему интеллект Рампо бьёт всякие рекорды для его возраста, пока в какой-то момент родителям просто не надоело таскать его по мозгоправам, которых и так было предостаточно в их жизни. Они просто приняли то, что их ребёнок умён и считали это подарком свыше, ведь, порой, только Рампо мог действительно заставить маму улыбнуться и отвлечься от плохих мыслей. Поднявшись по лестнице на второй этаж, Огай, ожидаемо, обнаруживает в комнате младшего лишь разбросанные во все стороны игрушки как при побеге. Ничего удивительного, с учётом грозы за окном, но теперь ему, видимо, придётся обыскать все кровати, шкафы и корзины с бельём, чтобы отыскать место, куда Рампо решил спрятаться сегодня. Но, к счастью, искать долго ему не приходится. Оба сына находятся спящими в комнате Осаму, мирно пускающими слюни в подушку. Судя по выпавшему из руки Дазая телефону, тот что-то читал для Рампо и большой удачей стало то, что мама решил не проверять содержание текста, а просто убрал телефон на тумбочку и получше укрыл их одеялом, нежно поцеловав каждого по очереди в висок и шёпотом пожелав спокойной ночи. Будить и перетаскивать Рампо сейчас не было никакого смысла, ведь тот потом и вовсе может не уснуть, жалуясь на то, что ему прервали глубокую фазу сна. Поэтому Огай их оставляет, выключая в комнате свет и прикрывая за собой дверь. День выдался насыщенным, поэтому даже к нему приходит осознание, что пора бы и самому ложиться в постель. Но сперва… Шкафчик его с мужем ванны уже давно был забит не зубными щётками, средствами гигиены или мелочёвкой для уборки. Вот уже три года там были чётко расставлены целые блоки различных баночек с лекарственными препаратами, строго подписанные по названию и времени их принятия. Все они были подписаны лично рукой Юкичи, который в силу обстоятельств не мог доверить эту работу мужу, который их и принимал. Открыв шкафчик, Огай несколько секунд всматривается в разнообразие пилюль и сверяется с точным временем на своём телефоне, чтобы оно совпадало с временем принятия. Он тянется рукой за одной баночкой, потом второй, третей… В общей сложности в его ладони оказывается штук восемь разных таблеток, которые он закидывает в рот одной горстью и быстро запивает заранее подготовленным стаканом воды. Он уже приучен к такому количеству препаратов, а потому и глотает их все без труда. С проглатыванием последней таблетки перед глазами немного плывёт — это нормальная побочная реакция, и он сразу же присел на крышку унитаза позади себя, чтобы собраться с силами. Выставив руки перед собой, он про себя внимательно считает пальцы, чтобы убедиться, что в глазах не двоится и он сможет дойти до постели самостоятельно. Лёгкая тошнота подступает к горлу, но также быстро она и проходит, как бы давая сигнал, что омега может подняться. Огай двигается очень осторожно, снова вставая на ноги и медленно делая каждый шаг до двери ванной, ведущей прямиком в спальню. И когда он преодолевает этот маленький, но непростой для себя путь, в спальне уже находится Юкичи, который только сейчас вернулся с работы и последний час мечтал об одной лишь тёплой постели в обнимку с мужем. — Ты уже дома… — с усталой улыбкой озвучивает Огай, подходя к тому с целью его обнять. — Да… Прости, сегодня пришлось задержаться, — Фукудзава не стоит на месте, а тут же движется к нему навстречу, чтобы перехватить на половине пути и не давать лишний раз напрягаться. Он крепко обнимает Огая и целует его в лоб, но после сразу же усаживается вместе с ним на край кровати, почуяв запах уже принятых лекарств. — Дети уже спят? — Угу… — едва уловимо кивает омега, уже готовый вырубиться в любой момент. Но Огай не хочет спать, сейчас ему очень хочется поговорить. — Юкичи, скажи… Я хорошая мать?.. — искренне интересуется он, немного заставая мужа врасплох таким вопросом. — …Что ещё Осаму тебе сказал, пока меня не было? — альфа моментально реагирует агрессивным рыком, готовым порвать любого, кто даже не так посмотрит на его вторую половинку. — Он сильно взрослым себя возомнил?! — Что?.. Нет. Нет, Юкичи, я не об этом! — когда Огай чувствует чужую агрессию, которая направлена на его собственного сына, он моментально выходит из дрёмы и хватает Фукудзаву за края воротника, чтобы тот сидел и продолжал смотреть ему в глаза. — Осаму мне ничего не говорил, — нагло врёт он. — Даже разрешил Рампо спать с ним во время грозы и сам прочитал книжку. Перестань так строго к нему относиться, он же просто ребёнок. Фукудзаве страх как хотелось высказаться по этому поводу. Про то, что Осаму сам выбрал быть «не ребёнком», про то, что это Огай наоборот потакает его глупости, а ещё о том, что он просто хочет, чтобы его сын наконец-то взялся за голову, а не демонстрировал свой бунтарский характер. Но он молчит. Молчит, потому что знает, что сделает только хуже, если начнёт ворошить прошлое. — Я думаю… Что ты замечательная мать. И муж. И вообще человек, — честно отвечает Юкичи, снова прижимая того к своей груди. — И если что-то или кто-то заставил думать тебя иначе, то это всё глупости. — Я люблю тебя… — тихо шепчет Огай, уткнувшись носом в грудь любимого, рядом с которым ему всегда становилось лучше и умиротворённее. — И я тебя люблю, — нежно целуя чернявую макушку, так же шепчет Фукудзава. — А теперь… Давай-ка и тебя уложим спать.