Перерождение

— Мам, я пошёл — выброшенные в пустой коридор слова, повисли в воздухе, так же одиноко, как сам Даня чувствовал себя в этот момент. Дверь мягко щелкнула за его спиной, словно отрезая его от всех проблем которых он оставлял позади. И тут же, как будто плотина прорвалась, слёзы хлынули из глаз, маленькими, горячими ручейками стекая по бледным веснучатым щекам. Они оставляли за собой мокрые дорожки на холодной коже, жгучие, соленые, словно каждая капля несла с собой частичку его боли. Прятать эмоции от матери стало невыносимо тяжело. Её забота, хотя и искренняя, превратилась в невидимую, но ощутимую клетку. Каждый её вопрос, беспокойный на первый взгляд, пронзал его сердце острыми иглами, распуская внутри сгустки тоски и безысходности. Она всегда приходила, словно светлый ангел, но этот свет ослеплял, не согревая, а оставляя после себя лишь ожоги на душе. Вопросы сыпались на него, словно град — каждый доносил до него ощущение её беспокойства, которое усиливало его собственное отчаяние. Он чувствовал себя немым, неспособным объяснить ей, что её заботы, хотя и искренние, только усиливают его боль.

***

Холодный ветер встретил его на пороге, нежно, но настойчиво вытирая слезы с лица. Он вдохнул глубоко, стараясь заполнить лёгкие холодным воздухом, как будто это могло остудить его пылающее сердце. Ветер приятно щекотал лицо, запутываясь в его непослушных волосах, и Даня почувствовал лёгкое покалывание на коже, как будто тысячи осколков пронзали его лицо. Он закрыл глаза, стараясь собраться с мыслями, почувствовать хоть что-то кроме этой пульсирующей боли внутри. Звуки города казались глухими и далёкими, словно доносились из-под воды, а он сам был заточен в своей собственной скорлупе из грусти. Шум машин, голоса прохожих - все это сливалось в один сплошной белый шум, не проникая в его сознание. Он гулял по заснеженным улочкам, в которых люди уже успели настичь праздничное настроение. Новогодние украшения на витринах магазинов казались ему насмешкой – сверкающие фонарики, мишура, вычурные фотозоны возле кафешек… всё это должно было радовать, но вызывало лишь раздражение. Этот искусственный, навязанный праздник лишь подчёркивал его одиночество, глухую пустоту внутри. Он чувствовал себя чужим среди людей, спешащих за покупками, обменивающихся поздравлениями, смеющихся. Их радость казалась ему фальшивой, лишь тонким слоем льда, скрывающим ледяную пустоту. Наконец, он свернул на тихую, почти безлюдную улочку, занесенную снегом. На единственной лавочке, скрытой от проезжей части густыми елями, сидел знакомый силуэт. Это Руслан? Его одноклассник, тот самый, которого Даня терпеть не мог. В воздухе сразу же возникло напряжение, как перед грозой. Они не переносили друг друга, их отношения всегда были холодными, даже враждебными, ограничиваясь короткими, едкими замечаниями и угрозами. Даня собирался пройти мимо скрываясь за густыми ветвями хвои, но Руслан поднял голову, пристально глядя на него. В его взгляде не было обычной агрессии, только что-то типа растерянности. — Привет — сказал Руслан, голос его был неожиданно тихим будто он сейчас под сильными успокаивающими препаратами. — Привет — ответил Даня, чувствуя, как напряжение сковывает его мышцы, Что с ним? Почему шатен не бросается с угрозами как обычно? Даня сел рядом с татуированным складывая руки в замок и принялся дуть на них теплым воздухом чувствуя как кожа начинает покалывать. Они молчали некоторое время, наблюдая за медленно падающим снегом. Тишина была пропитанной неприязнью, но в то же время в ней было что-то ещё, нечто неуловимое и теплое. — Ты чего такой кислый? – нарушил молчание Руслан, его голос звучал мягко будто ему реально интересно что с ним. Даня пожал плечами, не желая говорить о своих проблемах тем более с его "врагом" — Праздник скоро, а ты как будто говна переел, — прокомментировал Руслан с незаметной ухмылкой на лице, его тон был уже почти дружелюбным но все равно присутствовала легкая осторожность в его словах. — А ты, походу, весь день пьешь, судя по твоему виду, — огрызнулся Даня, неожиданно для самого себя. Он пытался вернуть привычную остроту в отношения, но слова выходили вялыми, без прежней злости. Руслан рассмеялся, низкий, хрипловатый смех, совсем не похожий на его обычную издевательскую ухмылку. — Может, и так, — признал он, вытаскивая из кармана маленькую, обёрнутую в пакет бутылку. — А ты чего такой задумчивый? Или это просто предновогодний блюз? Даня снова пожал плечами, но молчание уже давило не так сильно. Он чувствовал, как напряжение постепенно спадает, оставляя после себя странное ощущение лёгкости. — Просто… всё достало, — выдохнул Даня, сам не ожидая, что произнесёт это вслух, да ещё и Руслану Руслан открутил пробку, запах дешёвого коньяка резанул ноздри. Он сделал глоток, затем протянул бутылку Дане. — Будешь? — Мгм. Даня колебался мгновение, а потом взял бутылку. Он давно не пил алкоголь, но в данный момент ему было всё равно. Он сделал небольшой глоток, обжигающий напиток согрел его изнутри, но не так сильно, как что-то другое, что происходило в этот момент. — Знаешь, — сказал Даня, удивляясь своей собственной смелости, — я думал, что ты… ну, ты же всегда… — Придурок? Да, — закончил за него Руслан, снова ухмыльнувшись, но ухмылка эта была уже совсем другой, без прежней язвительности. — А ты – зануда. Они оба рассмеялись, настоящий, искренний смех, который разорвал напряжение, как тонкий лёд под ногами. — Ты странный сегодня, — признал Данила, его голос был уже спокоен. — Ты тоже, — ответил Руслан, делая ещё один глоток. Он повернул голову и в больших карих глазах рыжий увидел не врага, а… что-то теплое будто вы старые друзья, которые просто вышли вместе на перекур. — мне… мне сейчас немного лучше — Сказал голубоглазый, разглядывая татуировку одноклассника на покрасневшей от холода руке. Резко переведя взгляд он посмотрел вокруг, на заснеженные пышные ели, на медленно падающий снег который сверкал от света фонаря, на бутылку коньяка между ними, на Руслана. за долгое время почувствовал… спокойствие. Не просто отсутствие боли, а настоящее, глубокое спокойствие. Как будто внутри всё улеглось, как снег, покрывший землю, затихая после бури. возможно это из-за алкоголя но на тот момент это не имело значения. — Спасибо, — прошептал Даня, и это слово прозвучало совершенно искренне. — За что? — Парень непонимающе смотрел прямо в голубые глаза, теперь Даня почувствовал стыд за то что сказал.

***

2009 год. 14 ноября. Школьная столовая гудела, как улей. Запах вареной капусты смешивался с ароматом котлет, создавая тот самый специфический школьный запах, который Даня ненавидел. Он протискивался сквозь толпу, балансируя вместе с подносом в руках, загруженным борщом, хлебом и компотом. Внезапно, прямо перед ним появился Руслан, загораживая весь проход. Его лицо было непроницаемым, только уголки губ слегка приподняты в злой ухмылке. — О, смотри-ка, кто это тут идёт, — прошипел шатен, не отводя от Дани взгляда. — С целым арсеналом, аж страшно. Даня стиснул зубы, стараясь не реагировать. Он знал, что Руслан провоцирует, но сегодня он был слишком напряжён, чтобы терпеть. — Отойди, — процедил Даня, стараясь сохранить спокойствие. Его голос прозвучал тише, чем он хотел. — А если я не хочу? — Руслан сделал шаг вперёд, заставляя Даню отступить. Компот на подносе зашатался. — Тогда я тебя облью, все просто Русланчик — Даня не думал, что скажет это, слова сами сорвались с языка. Он никогда не был трусом, но в этот момент страх стоял на первом месте в этой ситуации смешанный с усталостью и раздражением, сжимал горло. — Что ты сказал? — Руслан шагнул ещё ближе. Рыжий отступил ещё на шаг, слишком близко к краю. Компот качнулся, и... В следующий момент сладкая вишнёвая жидкость обрушилась на Руслана, окрасив его белую рубашку в кроваво-красный цвет. Тишина, повиснувшая в воздухе, была оглушительной. Все обернулись и стали в круг наблюдая за происходящим. Руслан молчал, его лицо медленно краснело, не столько от компота, сколько от ярости. Даня почувствовал, как его сердце ушло в пятки. Он ожидал ударов на свое выжатое лицо. Он ожидал всего, кроме… молчания. Руслан, стоял, словно окаменевший, застывшее лицо выражало гнев Наконец, Руслан медленно поднял голову, и взглянул на рыжего. Его взгляд был… сложным. В нем было и ярость, и растерянность, и что-то еще, что Даня не мог определить. Затем, старший резко взял голубоглазого за горло, пальцы шатена впились в кожу, перекрывая доступ воздуха. Даня задыхался, глаза вылезли из орбит, в ушах зашумело, мир сузился до точки, до жгучей боли в горле и ощущения нехватки воздуха. Он попытался вырваться, но руки были как стальные тиски. Перед глазами вспыхнули красные и чёрные пятна. Последнее, что Даня успел ощутить, это давящую тяжесть руки, а потом – темнота. Он потерял сознание.

***

2015 год. 9 января. — Илья, все будет хорошо, — встревоженно произнес шатен, снимая скотч с лица друга. — Ты помнишь, какой дорогой тебя сюда привели? Илья только тихо шмыгнул носом. Руслан прижал его к себе, гладя по голове. Тишина давила. Только бешено колотилось сердце еще немного и оно вырвется из груди. Илья, подняв голову, посмотрел на Руслана разбитыми глазами. — Нам туда… — прошептал он, кивнув на открытую дверь. В его глазах — боль и страх — Идем, — ответил Руслан, голос звучал твердо, несмотря на дрожь в руках. Они медленно шли, Илья шатался, опираясь на шатена. Напряжение висело в воздухе, густое и липкое. Каждый скрип половиц отдавал эхом. Выйдя из комнаты, они оказались в длинном, темном коридоре. Холодный воздух обжигал лица, скользкие стены отталкивали. Запах пыли смешивался с чем-то едким – призраком только что пережитого ужаса. Вдалеке мерцал неясный свет – маячок надежды в этом мрачном подвале. Руслан, сжимая локоть Ильи, повел его вперед, стараясь подавить страх. У металлической приоткрытой двери, стояла старая настольная лампа на прикрепленной полке. Выйдя из подвала, они оказались в совершенно другом месте. Запах сырости сменился резким запахом выхлопных газов и кофе. Холодный воздух подвала – прохладным утренним ветром. Вместо каменных стен – высокие серые дома, вместо эха – городской шум. Яркий солнечный свет резал глаза. Руслан остановился, пытаясь осознать, где находится. Ильи рядом не было. Паника охватила его. Это была его улица. Всё было знакомо. Но как? Сон? Слишком реалистичный, слишком жестокий. Он проверил запястья – никаких следов, синяков. Только пустота, давящая всей своей силой. Он пытался вспомнить, как они вышли из подвала… Темный коридор, свет лампы, холодный металл… и пустота. Вдруг раздался голос матери с балкона. Она явно была чем-то не удовлетворена, Тушенцов это понял по ее пронзительному взгляду — Руслан! Ты чего застыл? В школу опаздываешь! Голос был теплым, знакомым и немного строгим. Но он вспомнил другую реальность, где её голос – лишь призрак, где её жизнь оборвалась месяц назад. Две реальности столкнулись. Он помнил боль, ужас, глаза Ильи…Может все-таки это сон? Или две жизни? Нет, я точно сошел с ума. Руслан замер, сердце колотилось, сколько ему вообще лет, восемнадцать? Двадцать? Или он опять восьмиклассник с пубертатом? Реальность расплывалась перед глазами. Он не верил себе, он не верил этой реальности. Затем, собравшись разобраться с этим, он бросился бежать. Ноги подкашивались но сейчас мозг не дает права остановиться он просит бежать поскорее, надеясь, что все же убежит от себя, этого не получится даже звучит смешно.