На грани

Стоило лишь малейшему лучику света проникнуть через слегка приоткрытые ресницы девушки, она поморщилась, зажмуриваясь сильнее и устраиваясь поудобнее. Тепло чужого тела согревало и дарило какой-то дополнительный уют, а тяжесть чужой руки на плече была невероятно приятной. Стоп, что? Интуитивно понимая, что что-то тут не так, Пелагея вновь приоткрыла глаза, поворачиваясь к объекту, вызвавшему у неё диссонанс. Обнимая её так, будто она — самое ценное, что есть в его жизни, рядом с ней лежал Билан.  — Чш, тихо, не нервничай, — прошептал он, не торопясь убирать руку. — Дай спокойно полежать вот так вот, в обнимку. В моей жизни такого не было с того самого момента, как мы стали ночевать в разных комнатах. Пелагея сдалась в плен его шёпота, лишь кивая и устраиваясь поудобнее в его руках, теснее прижимаясь к телу мужа и прикрывая глаза. И лишь только устроившись максимально удобно, она почувствовала, что улыбается. Так хорошо. Так правильно. Как же ей всего этого не хватало. Однако, что-то не давало ей полностью раствориться в ощущениях, какая-то мысль навязчивой мухой крутилась над её идеальной картиной мира. Что-то было не так. Билан? Они же в разводе! Эта мысль будто бы открыла какие-то незримые ворота в её голове, из которых нескончаемым потоком полились воспоминания о вчерашнем вечере. И ей безумно хотелось сделать вид, что их нет и продолжить лежать так ровно до тех пор, пока Дима первым не решит уйти, но всё же, было необходимо разобраться во всём происходящем и выяснить и его позицию тоже. Перевернувшись на спину, она внимательно посмотрела на Билана, который отчего-то улыбнулся ей, а затем нежно коснулся её лица, убирая с него мешающиеся волосинки.  — Ну чего уставилась? — наконец не выдержав её пристального взгляда, задал вопрос он. — Сама же около двух месяцев назад горячо убеждала меня в моей же машине, что если что-то хочется, то лучше сделать это с бывшим мужем, чем с первым встречным. Вот я и пользуюсь твоим советом как могу.  — Всё что будет вами сказано, будет использовано против вас? — пробурчала Пелагея, которую объяснение вовсе не устроило.  — Конечно, — согласился с ней Билан. — А я помню каждую твою реплику, так что месть будет долгой и мучительной, — мужские пальцы лёгкими движениями пробежались по рёбрам девушки, заставляя ту сдавленно хихикнуть. — Только давай это всё будет попозже, а пока мы просто воспользуемся этой твоей тактикой и полежим рядышком, когда ещё случай подвернётся? И ей не хотелось ему перечить. А ещё больше не хотелось обсуждать произошедшее и снова говорить о разводе, поэтому она лишь кивнула, позволив ему обнять себя поудобнее и прикрыла глаза, наслаждаясь давно забытым ощущением лёгкости, заботы и любви  — Подожди, — не открывая глаза, перехватила она его пальцы, когда тот начал гладить её по плечу. — Ты сказал, что не лежал так ни с кем с тех пор, как мы перестали спать в одной кровати. — Её почему-то до жути волновал и в то же время, трогал вырисовывающийся факт. — У тебя правда никого не было за всё это время?  — Правда, — коротко ответил Дима, оставив всё на том же её плече лёгкий поцелуй. — А у тебя?  — А почему? — не намеревалась уходить с этого направления Поля.  — По кочану и по капусте, Поль, не задавай тупых вопросов, пожалуйста.  — Это не тупой вопрос, — запротестовала Пелагея.  — Тупой. Поль. Я не мальчик-подросток, которому хочется затащить в постель каждую встречную девушку. Я взрослый свободный мужчина, сам решающий: хочу я быть с кем-то, или один. И если ничего не было, значит, мне это и не нужно.  — Но меня ты в постель затащил, — абсурдность разговора зашкаливала, однако блондинка не собиралась останавливаться, явно пытаясь найти в сказанном какую-то логику. Но она не находилась.  — Затащил, — коротко кивнул Билан, совершенно не желая сейчас обсуждать эту тему.  — А зачем? — похлопала ресницами Поля, замечая, что он раздражается и не упуская возможности поиграть на его нервах.  — Потому что захотел, блять, логично же, — повысил голос Билан, гневно взглянув на бывшую супругу. — Но судя по тому, сколько ты болтаешь, зря это сделал. Он замолчал, но уходить пока явно не планировал, угрюмо сверля взглядом потолок. Чуть задержав дыхание, чтобы уж точно не спровоцировать нового негатива со стороны бывшего мужа, Пелагея посмотрела на его хмурый профиль и внезапно многое поняла. Он не хотел разговаривать с ней, потому что она, очевидно, затронула не самую простую для него тему. Забралась в какие-то потаённые уголки его души и сознания, тормошить которые ему не хотелось и уж тем более не хотелось делиться всем этим с окружающими.  — Прости, — прошептала она, протянув руку и коснувшись его лица.  — Прощаю, — буркнул Билан, скорее, просто чтобы она от него отстала, а не потому что на самом деле уже успокоился.  — Давай я отвернусь, закрою глаза и мы сделаем вид, что я не просыпалась и ничего не было, — выпалила Пелагея, сама удивляясь абсурдности сказанного, однако же, не дожидаясь ответа, повернулась на бок и прикрыла глаза.  — Детский сад, — фыркнул Дима, не пошевелив даже пальцем. Ни одного из них до сих пор не смущал тот факт, что они оба отключили свой гиперконтроль происходящего. Позволили себе сорваться и снова свести к минимуму дистанцию, что постепенно, шаг за шагом, с большим трудом выстраивалась между ними. Как будто бы спать с бывшим супругом накануне развода было нечтом обыденным. Они даже не пытались обсудить произошедшее, назвать эту ночь ошибкой. Нет, это было сознательное решение и тот самый глоток вина никак не мог повлиять ни на неё, ни на него. И самое главное — никто не жалел о прошедшем, да и не пожалел бы, если бы Пелагея не стала говорить на запретные темы. Она проклинала себя за длинный язык. Можно было бы остановиться, лишь уточнив, что у него не было никого кроме неё, но нет же, ей хотелось узнать причину. И чего же хотелось услышать? Признаний в любви? Возможно. На грани развода? Абсурдно. Абсурд. Сколько раз за это утро в голове каждого из них мелькало это слово? Они сбились со счёта. Но по-прежнему именно оно максимально ёмко описывало всё происходящее в стенах их некогда общей спальни. Ровно до тех пор, пока рука Билана в примирительном жесте не опустилась на талию Пелагеи и не притянула её к себе поближе, а мужской нос не уткнулся в нежную кожу на её шее, возможно в последний раз вдыхая аромат её духов. Теперь это не абсурд. Чистый сюрреализм. Может быть, за эту ночь просто запустился какой-то механизм, перенёсший их в другую вселенную, где никакого развода не предвиделось?  — Ты так мне и не ответила, — тихо напомнил ей Дима. — У меня всё это время никого не было. А у тебя? И не то чтобы ему было необходимо услышать отрицательный ответ. Конечно же, он желал этого, но всё же тут дело было в каком-то чувстве несправедливости: она знала про него всё, а он нет.  — Тоже, — легко призналась девушка, надеясь, что такой ответ его устроит, а заодно и чуть смягчит его отношение к ней.  — А почему? — она не могла видеть его лица, однако даже по голосу слышала, что он улыбается. А ему не так уж и был важен ответ, только лишь то, что этот вопрос давал Пелагее возможность понять, в какое неловкое положение он ставит. И будто бы почувствовав его настроение, Поля оставила этот вопрос без ответа, не желая снова углубляться в эту тему и провоцировать новую ссору. Возможно, они могли бы пролежать так целую вечность, как минимум, потому что оба понимали, что только стоит им встать с кровати — они сразу же вернутся в ту самую реальность с кучей проблем, в которой снова придётся разводиться. Однако, у жизни были другие планы на их будущее, а потому на весь дом оглушительно для утренней тишины раздался звук дверного звонка.  — Ты кого-то ждёшь? — спросил Дима у Поли, наконец выпустив её из своих объятий.  — Не-а, — пожала плечами Пелагея, без стеснения встав в полный рост и, накинув на обнажённое тело лёгкий халат, запахнув его от греха подальше поплотнее. Размышляя о том, кого же могло занести в её скромную обитель, Пелагея спустилась вниз, и, предварительно посмотрев в глазок, распахнула дверь.  — Мама? — удивилась она, рассматривая стоящую перед ней женщину. — Соня? А вы чего? Конечно, может быть она и потерялась во времени, но точно знала, что Соня собиралась к бабушке как минимум до конца недели. А потому такой визит выглядел для неё максимально странно.  — Ну слава богу, живая, — выдохнула Светлана Геннадьевна, не торопясь проходить в дом.  — Просто мы до тебя не дозвонились, — поскорее пояснила происходящее Соня, видя с каким удивлением мама смотрит на бабушку.  — Именно. Ладно, понимаю, вчера ты возможно хотела побыть одна, мы тебя и не беспокоили, но и вечером не позвонила пожелать спокойной ночи, и утром тишина. А плюсом ко всему ещё и «абонент временно недоступен». Пелагея виновато покосилась на брошенный ещё вчера здесь, в прихожей, смартфон, нажимая кнопку разблокировки. Однако, он ответил ей лишь тёмным экраном, а после информацией о необходимости подключения к источнику питания.  — Просто телефон разрядился, ничего криминального, — пожала она плечами, замечая, что мать рассматривает её как-то очень пристально и подозрительно. И самое страшное — она сама ещё не видела этим утром своё отражение в зеркале и не знала, какие сюрпризы мог оставить Дима на её теле за эту ночь. Посвящать мать в новые трудности своих отношений она абсолютно не хотела, а значит, сейчас было просто необходимо как можно скорее, с Софией или без выпроводить её из дома. Дочь же предоставляла куда меньшую опасность: она бы с большей охотой поверила в любую невероятную версию, да ещё и обрадовалась бы тому, что мама с папой вроде как в нормальных отношениях. Но Светлана Геннадьевна так просто уходить не собиралась, разувшись и направившись в сторону кухни.  — Я тут тебе клубнички набрала. Раз ты не хочешь ко мне приезжать, то хоть так витамины получишь, тебе они сейчас как раз необходимы, — пояснила она свои действия, показав контейнер с ягодами, а затем так и застыла на пороге.  — Блять… — только и смогла чуть слышно прошептать Пелагея, только сейчас поняв, что она не убиралась на кухне со вчерашнего вечера, а это значит, что сейчас мама созерцает полусгоревшие свечи, бутылку вина и пару бокалов на столе.  — Интересно, — хмыкнула женщина, заметив, что дочь подошла к ней сзади. — Я конечно твоя мать и плохих советов не даю, но не надо было воспринимать мои вчерашние слова настолько буквально. Но это хоть объясняет твою недоступность для нас.  — Мам… — только и смогла вымолвить Поля, не зная, что сказать дальше. «Это не то, что ты подумала»? Наглое враньё, потому что это именно то самое, о чём думала Светлана Геннадьевна, — это… просто… я хотела расслабиться, — просто молясь, чтобы хотя бы у Билана сейчас хватило ума сидеть и не высовываться из комнаты.  — Ну и какое имя у твоего расслабления? — лукаво посмотрев на дочь, спросила Светлана Геннадьевна. И казалось, более сложной ситуации не придумать, однако, уловив отзвук тяжёлых шагов по лестнице, Поля с ужасом осознала, что ответ на вопрос матери прямо сейчас зайдёт на кухню.  — Поль, всё в порядке? Ты что-то долго… — он остановился, увидев, кто именно явился в их дом, — э-э… здрасьте, Светлана Геннадьевна. Ну слава богу, что ему хватило ума хотя бы одеться.  — Здравствуй, Дима, — ответила женщина, уголки губ которой подрагивали в улыбке, — очень неожиданная встреча.  — Мам… — в очередной раз попыталась хоть что-то исправить Пелагея, однако в этот раз была перебита самим Димой.  — Светлана Геннадьевна, вы не подумайте чего-либо криминального, я вчера просто заехал сюда, чтобы повидаться с дочерью, но, как оказалось, она была у вас, поэтому, воспользовавшись случаем, мы с Полей решили поговорить о наших дальнейших действиях по поводу развода. Ну и так сложилось, что в силу некоторых обстоятельств, — он покосился на так и не допитое вино в бокале, — я был вынужден остаться здесь с ночевой. — Пока чистая правда, но что дальше? — Кстати, Поль, не волнуйся, в гостевой спальне я кровать за собой заправил, — обратился он будто бы к Пелагее, едва заметно ей подмигнув. Девушка облегчённо выдохнула, благодаря всех существующих и несуществующих богов за то, что сегодня мозги у её мужа работали намного лучше, чем у неё. И, казалось, даже на Светлану Геннадьевну повлияло его объяснение, хотя лукавое выражение так до конца и не исчезло с лица матери Пелагеи.  — Папа! — прервала этот неловкий момент неизвестно где до этого бродившая София, бросившись мужчине в объятия, — привет.  — Привет, солнышко, — улыбнулся он, усаживая её себе на колени, — ты мне что вчера не написала, что будешь у бабушки? Я приехал сюда, а тебя тут и нет.  — Соня, папа тебя попозже от меня заберёт, а пока поехали, там наверное уже Вика проснулась, — внезапно и весьма беспардонно ворвалась в их беседу Светлана Геннадьевна, не дав Диме провести с дочерью даже несчастных 5 минут.  — Эй, дайте мне хотя бы немного поговорить с ребёнком, куда! — возмутился Билан.  — Ты с ним и на следующей неделе поговоришь, а я после выходных улетаю в Новосибирск на неделю, так что, родители, это вы дайте мне пообщаться с внучкой, я и так её реже чем вы вижу. И заговорщически подмигнув ничего не понимающей Софии она направилась в сторону выхода. А Дима, может быть и поспорил бы с тёщей, но как назло, в самый неподходящий момент у него зазвонил телефон и он, отпустив дочь, ушёл вглубь дома, чтобы никто не мешал ему разговаривать. И только сев в машину, Соня спросила:  — Бабушка, а что это было, почему ты увела меня от мамы с папой?  — Ты понимаешь, Сонь, что сейчас, твои мама и папа, если оставить их одних и им не мешать, могут окончательно помириться. Если, конечно, уже не помирились.  — А если мешать, то снова поругаются? — продолжила ассоциативный ряд девочка.  — Возможно, — пожала плечами Светлана Геннадьевна, — кто же их поймёт-то, до конца, твоих родителей.  — Тогда поехали отсюда скорее, чтобы не мешать им мириться, — выдала Соня, подразумевая под этим всем что-то максимально безобидное, типа, детского стишка и скрещённых мизинцев.  — Действительно, — представляя процесс их примирения намного иначе, усмехнулась Светлана Геннадьевна, нажимая на газ, не замечая, каким удивлённым взглядом проводила их наблюдающая за всем из окна Пелагея. В её душе снова был хаос. Ещё какой-то час назад она была счастлива в объятиях Билана и не хотела вставать. Как в воду смотрела. Стоило только её ступням коснуться пола, как проблемы посыпались на её голову с невероятной скоростью. Она вздрогнула от неожиданности, когда на её плечи легли хорошо знакомые ладони.  — Что тут произошло?  — Ничего особенного, всего-то мама напридумывала себе каких-то сказок и снова забрала Софию, чтобы нам не мешать.  — Знаешь, а в чём-то она права, — тяжело выдохнул Билан. — Нам надо поговорить. Присядь.  — Только не на кухне, — окинув взглядом всю вчерашнюю «романтику», попросила Пелагея. Она, в отличие от супруга, не была сторонницей кольцевых композиций и хотела, чтобы этот разговор, который однозначно не закончится ничем хорошим, происходил там, где вчера она была почти счастлива. Диме же было абсолютно всё равно, поэтому он просто напросто поплёлся за ней, присаживаясь на диван.  — Помнишь ты просила меня найти возможность развестись пораньше, не дожидаясь назначенных нам 90 дней?  — Помню, — дыша через раз, кивнула Поля, — ты тогда ещё сказал, что правила одинаковы для всех и у тебя нет знакомых в суде.  — Да, — кивнул Билан. — Но как выяснилось, знакомые в суде есть у моих знакомых. И им удалось выйти на судью, на имя которого ты подавала иск. Она готова рассмотреть наше дело уже во вторник.  — Во… вторник… — с трудом выговорила Пелагея, чувствуя, как внутри что-то оторвалось и рухнуло. Она хотела развода на протяжении долгого времени. Ждала этого дня как самого главного праздника, но теперь была обескуражена и потеряна. Вот теперь точно всё. Та самая точка, о которой она начала задумываться в последнее время. — Чёрт…  — Так что, Поль, я соглашаюсь и благодарю помогшего мне человека? Или тебе во вторник будет неудобно и поискать другую дату? Девушка ничего не ответила, крепко сжав руки в кулаки и закусив губу изнутри, чтобы просто-напросто не разрыдаться.  — Что, блять, за день, — прошептала она, поднимая подбородок вверх, будто бы надеясь, что так слёзы затекут обратно.  — Ну чего ты? — мягко поинтересовался Дима, коснувшись её руки, а после сжав её ладонь в своей. — Ты так хотела, так ждала, и вот оно. Ещё четыре дня и ты будешь абсолютно свободной женщиной.  — А что, если я не хочу? — собрав всю силу воли в кулак, выдавила из себя Пелагея, посмотрев бывшему мужу в глаза.  — Чего не хочешь? — опешил он.  — Как минимум — ничего решать, — усмехнулась Пелагея, внезапно поняв почему же последние дни она себя так плохо чувствовала морально, почему за последние сутки у неё больше положительных эмоций. Как на самом деле ей комфортнее. — А как максимум, но ты только не смейся, пожалуйста, — добавила она после недолгого самокопания, колеблясь ещё около минуты после. Мысли о том, что её инициатива может быть неправильно понята, или вообще не принята Биланом съедала её изнутри, но ведь, пока не попробуешь — не узнаешь, — развода этого не хочу, — наконец выдала она, пристально посмотрев в карие глаза мужа. Сердце стучало как бешеное в ожидании его ответа, однако, стоило ей признать это перед ним, и что ещё важнее — перед собой, с души будто камень упал.  — Что ты сказала? — не веря своим ушам переспросил Билан, но Пелагея интерпретировала этот вопрос по-своему. Решила, что он даёт ей шанс исправится и сказать что-то другое.  — Я не хочу сейчас ни о чём говорить, — помотала головой Пелагея, вжимаясь в спинку дивана. — Слишком много всего произошло за последний час.  — Я, конечно, не хочу на тебя давить, но мне нужно ответить человеку: согласны мы на вторник, или нет.  — Отвечай что хочешь, — махнула рукой Пелагея. Сейчас ей на самом деле стало всё равно: развестись сегодня, во вторник, или ещё через месяц. Так или иначе всё придёт к одному концу, сколько не оттягивай момент. А она просто чувствовала себя максимально разбитой. Хотелось лечь и заплакать, но позволить себе такое в присутствии Билана она не могла. Так они и сидели в полной тишине. Пелагея силясь не проявлять эмоций, Дима же в думах о том, что ему делать дальше.  — Я тоже не хочу, — наконец выдал он, прервав эту негласную молчанку.  — Чего не хочешь? — буркнула Пелагея, не глядя на него.  — Того, чего не хочешь ты, — улыбаясь ответил Дима.  — А чего не хочу я? — нахмурилась Пелагея, вспоминая, что она говорила сегодня. — Что-то решать? Разговаривать? Разво… — она резко прервала свою речь, осознавая, что снова наступает на те же грабли.  — Ну? — надеясь, что до неё дошло, переспросил Билан.  — Всё, Дим, не пудри мне мозг, — отмахнулась Пелагея, так и не сказав самого главного. — Звони своему знакомому, пускай нас разводят во вторник.  — Какая же ты дура, Поль, — почти без упрёка выдохнул Дима.  — Сам дурак, — мгновенно среагировала Пелагея. — Ну чего же ты, а? Тебе надо человеку позвонить, сказать спасибо за оказанную услугу, согласиться на развод во вторник, а ты сидишь тут и играешь на моих нервах.  — Ты сама играешь на них куда лучше и искуснее, чем я, — устало вздохнул Билан, а затем повернулся к ней и обхватив лицо супруги ладонями, поцеловал. Не так как делал это вчера, а более нежно, осторожно, бережно. — Успокоилась?  — А что происходит? — спросила Пелагея, комкая в руках воротничок его рубашки, когда он отстранился.  — Не мни мне рубашку, это во-первых, — мягко опустил её руки мужчина, — а во-вторых, повторяю для крайне одарённых, я тоже этого развода не хочу.  — А… в смысле? — опешила блондинка, посмотрев на мужа так, будто впервые его видит. — Тоже… — ещё раз повторила она вслух, суммируя в уме всё, что произошло за это утро, а затем рассмеялась.  — Ну всё, совсем с ума сошла, — прокомментировал эту картину Дима, тоже улыбаясь.  — Нет, просто… Зачем вообще всё это было? Несколько месяцев мороки с документами, заявлениями, ожиданием, чтобы просто передумать?  — Если тебе так жалко, давай разведёмся, потом если что, снова заявление подадим.  — Точно! Заявление! — Пелагея будто бы вновь ожила от этого слова. — Звони своим знакомым, отменяй все заседания и надо ехать в суд, отозвать иск о разводе. И не дожидаясь реакции Билана, она вскочила на ноги, на ходу развязывая пояс своего халатика и поднимаясь наверх. Даже не пытаясь скрыть улыбки, Дима лишь помотал головой ей вслед, ещё не до конца осознавая, что любовь всё-таки победила и у их истории снова хэппи энд.

***

Сев на пассажирское сидение автомобиля, Пелагея снова рассмеялась, но уже более здоровым смехом, в котором было скорее всего, облегчение от того, что всё наконец-то закончилось. Чувство, что она делает что-то не так просто испарилось.  — Чего ты опять? — просто за компанию с ней рассмеялся Билан.  — Просто смешно, — пожала плечами девушка, — столько усилий, столько ссор, заявление на развод, судебный иск… а в итоге, мы просто его отозвали, — она кивнула на здание суда, у которого они были припаркованы. — А ты видел лицо той женщины, когда я зашла к ней в кабинет?  — Да ты же туда едва ли не влетела, — хмыкнул Дима, — если бы я не видел как твоя рука коснулась дверной ручки, подумал бы, что ты открыла её с ноги.  — Просто мне хотелось побыстрее решить этот вопрос, а то вдруг не заберу заявление и они нас разведут.  — Поль, а можно вопрос? — не торопясь заводить машину, осторожно начал Билан.  — Да, я не спала ни с кем, потому что у меня, как бы я не отрицала, были чувства к тебе, просто перекрытые негативом, — вспомнив утренний разговор, сразу же выдала Пелагея.  — Да господи, что ты привязалась, всё равно мне с кем и почему ты не спала, — махнул рукой мужчина. — Как давно ты поняла, что не хочешь развода?  — Ну… до конца только сегодня, — честно призналась Поля, — но такие мысли стали меня посещать примерно начиная с прогулки в парке. А может даже и раньше, с момента ночёвки у твоих родителей, или же, первые задатки появились тогда, когда я предложила тебе переспать после какого-то ужина в честь премии. Точно и не сказать. А ты?  — А я его никогда и не хотел, — приподняв одну бровь, ответил Дима, — ну ладно, может, первые дней пять хотел, а потом уже нет. Но я не об этом. Ты сегодня спрашивала, зачем всё это было? Наверное, просто для того, чтобы мы поняли, что развод — это не наш случай.  — Может быть, пожала плечами Пелагея, чувствуя себя очень странно. С одной стороны, ей по-прежнему было как-то неловко, а утренний шквал эмоций так и не отпустил её до конца. А с другой, она снова чувствовала себя живой, видела мир в ярких цветах и, кажется, хотела жить, как никогда прежде.  — Куда? — спросил Дима, заведя машину, — за Сонькой? Обрадуем её неожиданной новостью?  — Нет, Дим, — помотала головой Пелагея. — Моя мама, конечно, наговорила сегодня много странных вещей, но в одном она права. — В понедельник она улетает в Новосибирск, а у нас впереди ещё очень много времени для общения, так что можно пока не мешать взаимодействию бабушки и внучки, которые, кстати, очень соскучились друг по другу.  — Так выходит, мы будем вдвоём? — снова приподняв бровь и заставив супругу рассмеяться, спросил Дима.  — Выходит да, — пожала плечами она.  — Снова без света, в компании лишь свечей и вина? — то ли смеясь над клишированностью их примирения, то ли намекая на то, что всё это безобразие они с кухни так и не убрали, спросил он.  — Ну если тебе так понравилось, то может быть, — снова рассмеялась Пелагея.