На грани

Утро бывает разным. Бывает скомканным и недобрым, когда встаёшь под звуки надоедающего будильника, собираешься быстрее-быстрее на любимую (а ещё хуже если нет) работу, обязательно что-нибудь забываешь или опаздываешь, попутно успев отборно обматерить весь мир. Бывает наоборот, добрым и ленивым, когда не нужно никуда спешить, можно поваляться в постели столько, сколько душа пожелает, делать только то, что именно хочется, а не чего требует начальство. А бывает ленивое, но недоброе. Именно так идентифицировала его Пелагея, открыв глаза и осознав, что находится она отнюдь не у себя дома. Картинки прошедшего дня выстроились ровным строем в её голове, от чего она чуть слышно разочарованно выдохнула и вновь закрыла глаза. Раз Соня ещё не пришла к родителям под бок, значит либо спит, либо заботливая тётя Аня заняла её чем-то очень интересным. И в принципе, и то, и другое было весьма неплохо, поэтому поднимать панику или переживать было бы весьма глупо со стороны блондинки. Вместо этого она аккуратно чуть попятилась назад, вопреки ожиданиям не встречая никаких препятствий своему передвижению. И ещё немного, но всё так же. Повернувшись на спину, она глянула на другую половину кровати, на которой она уже частично лежала сама, и поняла, что кроме неё в этой кровати, видимо никто не спал. Перекатившись на бок, она столкнулась взглядом с карими глазами Билана, что как-то насмешливо наблюдал за ней с места своего ночлега, то бишь, с пола.  — Ну доброе утро, — усмехнулся он.  — Было бы добрее, если бы мы были в разных комнатах, уже по привычке отозвалась блондинка.  — Неожиданно, да? — не обращая внимания на её фразу, спросил он. — Что, надеялась как в разных сопливых мелодрамах: проснуться в моих объятиях, претвориться спящей, а затеи закатить скандал, будто бы ты недовольна таким положением дел?  — Да какие объятия, ты с дубу рухнул? — громко возмутилась Пелагея, хотя на самом деле, именно такие мысли и посетили её головушку сразу после пробуждения. — Насмотрелся всяких сказочек про любовь…  — Тише, — прервал её Билан, — будешь продолжать так орать, кто нибудь снова придёт проверить как у нас дела и всё ли хорошо. Вот тогда: хочешь ты, или не хочешь, а обниматься придётся.  — Постой, — перебила его блондинка, озарённая страшной догадкой, — а ведь со мной ты никаких таких сопливых фильмов не смотрел…  — Да, всё верно, — просто ответил Дима, — я смотрел их со своими шлюхами. Пелагея так и зависла в пространстве, сначала не зная что ответить, а затем задыхаясь от возмущения, выпалила:  — То есть, ты мне сейчас, спустя три недели с момента как мы подали на развод, открыто говоришь, что изменял? И с кем же, как они выглядят? Намного лучше меня?  — Они самые лучшие, — фыркнул Билан. — Помнишь, с Сонькой смотрели «Как приручить дракона»?  — При чём тут это? — стараясь не дать волю слезам, спросила девушка.  — Какой дракон самый лучший? Мы ещё долго над этим смеялись…  — Которого не существует, — машинально ответила Пелагея, — погоди… То есть…  — Скажи я тебе правду, что люблю иногда на гастролях, после концерта включить что-нибудь такое глупое и наивное, ты б поверила? Да ни за что. Да и с тобой мы всё-таки давным-давно да смотрели что-то эдакое. — Он вздохнул, а затем встал с кровати, невозмутимо убирая одеяла с пола.  — Тьфу на тебя, — только и смогла выдать Пелагея, — проще Тихий океан вплавь перейти, чем тебя понять.  — И это говоришь мне ты, — заметил мужчина. — Кстати, напоминаю, что мы всё ещё в доме моих родителей, а они не в курсе наших распрей. И как думаешь, нам для правдоподобности вместе спуститься завтракать, или дать таки отдохнуть друг от друга хотя бы пять минут.  — Иди куда хочешь, — махнула рукой Пелагея, — а я ещё полежу в кровати. После разговора с тобой мне однозначно нужен отдых. И не успел Дима, стоящий у выхода из комнаты, придумать, какой же колкостью ответить на слова бывшей жены, как резко открывшаяся дверь едва ли не ударила его по лбу.  — Мам, пап, доброе утро, — выдала счастливая София.  — Доброе утро, солнышко, — улыбнулась Пелагея, поднося указательный палец к губам и этим жестом напоминая бывшему мужу, что при ребёнке выяснять отношения тоже не стоит. Он сдержано кивнул на её просьбу и искренне улыбнулся дочери. Пелагея тем временем освободила бОльшую часть кровати и пригласила дочь полежать с ней, на что Соня с радостью согласилась.  — А папа? — тут же спросила девочка. — Пусть тоже с нами полежит. Ну, или хотя бы посидит.  — Ну что же, пусть, — стараясь подавить возмущение и неприязнь, очень натянуто улыбнулась блондинка. И Билан, заметив это, решил всё-таки не провоцировать новый конфликт, аккуратно присел на свободный край кровати.  — Как дела? Как спалось на новом месте с Аней? Что снилось? — спросил он у дочери.  — Хорошо спалось, — просто ответила София. — Только ничего не снилось. И не переживайте, секретик ваш я никому не рассказала, — вспомнив о запретной теме, выдала она, чуть затаив дыхание.  — Ты у нас с мамой молодец, — улыбнулся Дима, легонечко щёлкнув дочь по носу, а Поля молча поцеловала её в щёку.  — Пойдём завтракать? — поинтересовалась блондинка, — или ещё вот так вот полежим и посидим?  — Да пойдём, — пожала плечами Соня, во-первых, удивляясь тому, что мама и папа стали как-то дружелюбнее и не предъявляют друг-другу какие-то претензии, а во-вторых, боясь, что эта черта их общения возьмёт верх, стремилась вывести их туда, где слово «развод» под запретом и ругаться нельзя, иначе секрет раскроется. Встав с постели, Пелагея быстро постаралась привести себя в порядок, бегло расчесав волосы и накинув на плечи халат, предусмотрительно оставленный здесь пару лет назад, чтобы в случае вот таких вот ночёвок не носить с собой половину гардероба. Улыбнувшись самой себе в зеркале, что уже стало для неё каким-то ритуалом перед не самыми простыми ситуациями и разговорами, она в сопровождении бывшего мужа и дочери вышла из комнаты и спустилась вниз, где, как выяснилось, собралась уже вся семья Белан.  — Проснулись наконец-то, — с небольшим укором, но всё же по-доброму, отметила их появление Нина Дмитриевна. — Присаживайтесь за стол, я с утра тут уже блинчиков на всех напекла.  — Мам, ты с ума сошла? — возмутился Дима, — весь холодильник забит едой со вчерашнего праздника: салаты, горячие блюда, торт, а ты тут блины печёшь ещё.  — Так то я всё вам раздам, — просто ответила женщина, — Вы же дома все последний раз вчера утром были. Приедете — опять готовить нужно, а так — я вас угощу.  — Нет, правда, Нина Дмитриевна, — не стоило, — поддержала Диму Пелагея.  — Да перестаньте что ли. Я понимаю, у вас семейная солидарность, поддерживаете друг друга во всём, но садитесь уже завтракать. И мысленно проликовав, что их отношения не вызывают подозрений, и родственники Димы по-прежнему считают их счастливой парой, оба из них сели за стол.  — Кстати, — подал голос Николай Михайлович. — А чего это вы все сегодня с самого утра лыжи навострили? Вот разъедетесь по своим домам и квартирам и что там делать будете? Уж оставайтесь у нас до вечера.  — Извините, но нет, — вырвалось у Пелагеи прежде чем она успела подумать. — Просто… я хотела сегодня дома прибраться, завтра у меня встреча с ребятами из группы, а послезавтра интервью, за это время дом грязью зарастёт, — тут же принялась лепетать она, надеясь хоть этим как-то оправдать своё экспрессивное «нет».  — Да, правда, нам убраться надо, а дом большой, — тут же поддерживая Полю, вступил в разговор Дима. — А ещё я сегодня со Славой встретиться собирался.  — Это который оформлением документов на недвижимость занимается? — встряла Лена, — а зачем?  — Как зачем? — естественно удивился Билан, — он мой друг и мы давно не виделись, просто поговорим. Ну и надо ещё одну вещь обсудить.  — Уж вы не имущество ли делить собрались? — покачала головой Нина Дмитриевна.  — Нет, — в унисон ответили Дмитрий и Пелагея, после этого удивлённо переглянувшись. — Вопрос вообще никак не касается наших с Полей отношений, потом как-нибудь объясню, — отмахнулся Билан, надеясь, что потом родители либо не вспомнят, либо он ответит, что интересовался как же Слава отпраздновал день рождения своего сына и где, потому что где-то впереди, на ещё далёком горизонте маячило восьмилетие Софии.  — А у меня уроки не сделаны, — решив поддержать родителей в отстаивании права покинуть территорию бабушки и дедушки, сказала Соня. В пятницу я была на танцах и вокале, устала, а вчера к вам собиралась и не успела.  — Ну ладно-ладно, убедили, — подняв руки над головой, показывая, что сдаётся, улыбнулась Нина Дмитриевна, — дела так дела, не смеем мешать. В целом, завтрак прошёл абсолютно спокойно. То ли уже смирившись со своими ролями, то ли просто уставшие от всего этого, ни Дмитрий ни Пелагея больше не пытались вывести друг друга из состояния равновесия. По крайней мере, не при всех. Скажете — ограничивающий фактор? Ну-ну. Но вчера-то им абсолютно ничего не мешало выяснять отношения шёпотом. По окончании завтрака, Поля, поблагодарив Нину Дмитриевну за гостеприимство, отправилась в свою комнату. Дима, проделав то же самое, последовал за ней.  — Господи боже мой, — выдохнула она, оказавшись наедине с самой собой. — Наконец-то это всё заканчивается.  — Что, всё уже? — обратился к ней вошедший в комнату Дима, — шизофрения? Сама с собой разговариваешь — тревожный звоночек.  — Да уж лучше так, чем с тобой, — фыркнула блондинка. — Ты, кстати, чего пришёл-то?  — Хороший вопрос, — скептически хмыкнул Билан. — Это, если мне память не изменяет, такая же моя комната, как и твоя. Или это я уже психическими расстройствами страдаю, да так, что не ориентируюсь во времени и пространстве?  — Я не об этом, — закатила глаза Поля. — Я вообще-то сюда переодеться пришла.  — Супер, — продолжал стоять на своём Билан. — А я, по-твоему, не уезжаю, да и даже если уеду, то в этих старых штанах, мне переодеваться не надо.  — Да нет же, — повысила голос Пелагея, будучи уже не в силах выносить его сарказм. — Но давай хоть по очереди переоденемся что ли?  — Зачем? — с искренним недоумением спросил Билан. — Только время зря потратим. Или ты не хочешь поскорее уехать туда, где сможешь покрывать меня трёхэтажным матом, не скрывая это за улыбкой любящей жены.  — Да потому что мне вообще всё переодеть нужно, глупый ты человек, — повысила голос Поля.  — А-а, вон в чём дело, — с пониманием протянул Дима, но тут же закатил глаза и фыркнул, — ты серьёзно? Мы были женаты девять лет, до этого год встречались. Чего я мог там не видеть?  — Ничего, — моментально покраснев то ли от злости, то ли от смущения, выпалила блондинка. — А что видел, то уже забыл.  — Ну ладно, ладно, если тебе так будет комфортнее, ради бога, — подняв руки, признал своё поражение мужчина, и оставил бывшую жену в комнате одну. «Что там Полина говорила? — тут же задумалась Пелагея, — я веду себя как взрослая женщина наконец-то? Да какой! Реагирую на всё как глупый подросток. На все его провокации ведусь, как дура последняя. Нет, Поля, умнее нужно быть». Не переставая злиться на саму себя, Пелагея наконец оделась и привела себя в порядок, открывая дверь. И она не удивилась бы ничему, даже если бы Дима всё это время стоял напротив двери и прожигал её взглядом. Но его не было и от этого было даже грустно что ли… Но махнув на это рукой, она отправилась вниз, где, как оказалось, и ждали её уже полностью готовые Дима и Соня. Улыбнувшись на прощение каждому члену семьи и обнявшись не по разу, пока ещё по документам целостная семья покинула дом родителей Билана. Дорога прошла практически молча, так, перебросились парой фраз о том, что на улице уже настоящая тёплая весна и как-нибудь можно будет им всем вместе выбраться на свежий воздух. Конечно же, в рамках мероприятий по укреплению психологического здоровья их дочери, о которых сама София, конечно же не знала.  — Ну вот и всё, приехали, дамы, — спокойно, даже вроде как с лёгкой грустью, прокомментировал ситуацию Билан, останавливаясь у дома, в котором он сам уже не жил.  — Спасибо, — сухо ответила Пелагея, выбираясь из машины.  — Хватило бы и простого поцелуя в щёку, — подмигнул ей Билан, открывая водительскую дверь и позволяя дочери обнять его на прощание. И почему-то на этот раз его шутка прозвучала для Поли как вызов, поэтому она, стараясь сохранять самообладание и держать спину ровно, обошла машину и спокойно коснулась губами его щеки.  — Так устроит? — усмехнувшись, спросила она.  — Устроит, — чуть ошалевшим тоном выдавил из себя Билан, неуверенно прибавив, — ну всё, пока?  — Пока, — пожала плечами Пелагея.  — Пока, пап, — кивнула Соня, — приезжай как-нибудь ещё.  — Обязательно, — пообещал он дочери, после чего закрыл дверь и нажал на педаль газа, просто убегая от этой непонятной ситуации. Поля же, стараясь не думать о правильности или неправильности своего поступка, вместе с дочерью отправилась домой.

***

Остановив машину у не очень-то приметного бара, Дима вообще ни о чём не думая, вошёл во внутрь, взглядом выискивая друга.  — Ну здравствуй, Димон, — услышал он прямо позади себя. — Что случилось, если ты ничего перед своими глазами не видишь?  — Привет, — кивнул он Вячеславу, пройдя к барной стойке и сразу же заказав себе виски.  — Ого, — прокомментировал сие действие Слава, — в честь чего пьём?  — Трудные сутки, — пожал плечами Билан, всё-таки не садясь за столик и вынуждая друга сесть с ним за барной стойкой. — Сутки в обществе бывшей жены — любой бы запил.  — Слушай, я ведь по этому поводу тебя и позвал. Ты точно уверен, что дом тебе не нужен и ты полностью оставляешь его Пелагее? А то, над такими ситуациями мы частенько всем отделом смеёмся. Потому что действие необратимо. Дальше только разбирательства, крики и драки на шоу «Пусть говорят».  — До этого не дойдёт, — покачал головой Дима, принимая у бармена заказ и тут же одним махом опрокидывая его в себя. — Я пока в здравом уме и прекрасно понимаю что и для чего делаю. Вячеслав только пожал плечами, не зная что и ответить другу. У самого мужчины была горячо любимая жена, и помыслить о разводе с ней он не мог, а потому как-то с трудом находил слова для разговора с другом.  — Как ты? — наконец спросил он, наблюдая как Билан уверенным жестом попросил бармена повторить его заказ.  — Лучше всех, — пожал плечами Билан. — Просто у родителей день рождения был, ну ты знаешь, да, у моих оно с разницей в неделю. Пришлось делать вид что мы счастливая пара и ничего не случилось, ночевать в одной комнате, вести милые беседы и фальшиво улыбаться… Фу, — мужчина скривился, а затем радостным взглядом встретил бармена.  — Алкоголем ты изнутри не отмоешься, — прагматично заметил Слава. — И вообще, ты сюда пришёл напиваться, или со мной поговорить?  — Ты меня позвал, вот и говори, — чувствуя, как достаточно крепкий алкоголь уже возымел влияние на организм, от чего чуть шла кругом голова, хмыкнул мужчина.  — Позвать-то позвал, а темы не придумал, — честно признался Вячеслав. — Положился на случай, да и вообще, хотел просто предупредить тебя о том, что было немало таких историй, когда мужчины в порыве щедрости… Стоп, ты чего? — заметив, что Билан вновь заказал алкоголь, спросил он. — Так её терпеть уже не можешь что ли? Или наоборот.  — Просто тяжело, — ответил Дима, подперев голову рукой, — охеренно тяжело жить на эти десять фронтов: где-то решать проблемы с имуществом и доказывать, что всё делаю правильно, где-то ждать судного дня, когда нас уже наконец разведут, где-то улыбаться и лгать, что у нас всё хорошо, где-то ругаться… Я уже запутался в этих реальностях.  — И нужен вам был этот развод? — вырвалось у Славы.  — Нужен, — кивнул Дима, — потому что жить так, как жили мы, тоже было невозможно, — к нему вновь подоспел бармен, и он сделал небольшую паузу, чтобы вновь залить организм алкоголем. — Постоянные ссоры, раздражительность. Нам необходимо разделиться.  — Так ведь можно было просто взять паузу в отношениях… — предложил свой вариант Слава.  — Ага, можно, — кивнул Билан. — Только это надежда не пойми на что, и после девяти лет брака, увы, звучит как-то нелепо.  — Но ведь ты не хочешь этого развода? — предположил Вячеслав.  — В смысле не хочу? Ты вот вроде бы умный человек, разделом имущества занимаешься, а элементарных вещей понять не можешь. Если бы я не хотел, я бы просто не пошёл подавать это чёртово заявление. Разорвал бы, как Анна Иоановна кондиции в 1730 году.  — Ну-ну, — кивнул Слава, дальше почти молча наблюдая, как друг, видимо, преследует цель напиться до беспамятства в его присутствии. — Ну, а чувствуешь-то ты что? — наконец не выдержал он. Хоть по образованию Слава и не являлся психологом, но им и быть не надо, чтобы понять, что нынешняя ситуация Билана не устраивает и его чувства и эмоции куда глубже, чем то, что он показывает окружающим.  — Тебе официальную версию, или честно? — посмотрев на друга захмелевшим взглядом, выпалил Билан. То ли алкоголь развязал ему язык, то ли просто хотелось с кем-то поделиться всем скопившимся внутри дерьмом, чтобы не было настолько паршиво, как в последние дни.  — Давай честно, про официальную версию, кажется, уже наслышан, — хмыкнул Слава, и, будучи не в силах выносить напряжение этой встречи, тоже заказал себе алкоголя.  — Я к ней что-то чувствую, Слав, — выпалил Дмитрий с презрением к самому себе. — Что-то хорошее, не убитое постоянными ссорами, не задушенное в наигранной ненависти. Люблю её всё равно. Рядом быть не могу, бесит, раздражает, ненавижу, но и без неё никак. Как клишированный персонаж-абьюзер из какого-нибудь душещипательного романа, — встретив бармена как старого друга, подвёл черту он.  — Так в чём проблема? — удивился Вячеслав. — Поговори с ней. Вы же девять лет вместе были, должны уже не стеснятся выносить такие темы на обсуждение.  — Не хочу её обременять своими чувствами. Это же всё равно что взять и переложить часть своей ответственности на её плечи. Совсем не здорово. Я люблю её слишком сильно, и если буду уверен, что без меня ей будет лучше — я её однозначно отпущу, — Билан на мгновение опустил голову на сложенные на барной стойке руки, но затем вновь поднялся, сделал глоток виски, зажмурился, а затем продолжил, задумчиво крутя бокал в руках. — Только я, сука, нихрена не вижу, чтоб она сейчас была счастлива. Она вроде бы улыбается в моём присутствии, шутит, но это всё так фальшиво, что тянет лишь на троечку по актёрскому мастерству. И то ли это от того, что меня видеть не хочет, то ли наоборот, без меня ей плохо, хрен поймёшь, понимаешь? — он вымучено пьяно улыбнулся, — поймёшь, понимаешь, я уже к херам собачьим разговаривать нормально разучился, качусь вниз по наклонной. И знаешь, я ведь даже смотреть на других баб не хочу. Да, я Билан, ночной хулиган, вечно пьян, — он хмыкнул, чуть приподняв бокал, будто бы собирался сказать тост, затем залпом опустошил его и жестом показал бармену, чтобы тот повторил заказ. — Но, блять, развлекаться с молодыми фанатками, шлюхами или старыми подругами, готовыми на всё — это уже не моё. Совсем. Я только её хочу, о других и думать противно, и никакая физиология не помогает.  — Дим, тебе не кажется, что хватит уже нажираться как последняя свинья? — спросил Слава, всё же не разделяя его тяги к алкоголю. — Мне кажется, очень давно в прессе не было статей о том, как пьяный в хлам Билан был замечен в одном из баров Москвы.  — Я надоел тебе со своими жалобами на жизнь? — взглянув исподлобья спросил Дмитрий, благодарным взглядом встречая бармена.  — Ты надоел бухать. Давай довезу тебя до дома, — предложил Вячеслав, так и оставив заказанный им ранее алкоголь нетронутым.  — А чё не до квартиры доведёшь? — хмыкнул Билан, залпом опустошая бокал, чтобы уж точно не уйти отсюда трезвым, что ему и так уже последние минут тридцать не грозило.  — Надо будет — и до квартиры доведу, — вздохнул Слава. — Ох боже, зачем вы только меня во всё это втянули?  — Просто нам были нужны документы на дом, подтверждающие, что он полностью принадлежит моим дочери и бывшей жене, при чём, быстро и качественно, а ты отличный специалист в этом деле, — растянул губы в глупой улыбке Дима. — Слушай, а я ведь сюда на своей приехал, — оказавшись у автомобиля друга, почесал затылок он.  — Завтра её отсюда заберёшь. Ну или можешь отдать мне ключи, доедем на твоей, а я заберу свою попозже.  — Спасибо, — пьяно, но по-щенячьи преданно взглянув на друга, выдохнул Билан, садясь в машину. — И прости. Я не хотел тебя в это всё впутывать. Вообще никого бы не хотел, но просто ты в курсе происходящего и тебе я доверяю.  — Всё нормально, успокойся и замолчи, — ответил ему Вячеслав и машина тронулась с места.

***

День Пелагеи проходил намного равномернее, чем у её бывшего мужа. Приехав домой, они с Соней сделали уроки, чуть прибрались в доме, выходили на прогулку, а сейчас девочка смотрела свой любимый мультфильм, а Пелагея лениво пробегалась глазами по страницам книги, то и дело отвлекаяясь на собственные мысли и пространственные рассуждения никак написанного не касающиеся. Решив в итоге, что сейчас явно не подходящее для чтения время и решив не мучить ни себя, ни книгу, она, положив закладку на нужной странице, захлопнула её и отложила в сторону, поудобнее устраиваясь на диване и чуть прикрывая глаза. Внезапно издавший звук входящего сообщения, застал её врасплох. Пришлось менять такую удобную позу и тянуться за этим предметом. Как ни странно, сообщение было от абонента с кратким именем «Муж». Она так и не удосужилась переименовать его, да и вообще, за 9 лет слишком привыкла именно к такому наименованию и наверняка бы терялась, видя на экране что-то из разряда «Дима» или «Билан». К слову, сообщение её и впрямь насторожило, ибо в последнее время все попытки Билана связаться с ним заканчивались какими-то спектаклями в театральном кружке, состоящим из двух актёров. А здесь ещё и дня не успело пройти с тех пор, как они виделись. Разблокировав телефон, она с нехорошим предчувствием нажала на иконку сообщений. Брови её в недоумении взметнулись вверх. Муж: Прости, что я не оправдал себя, что я совсем не идеал, знаю… 20:51

Эм, с тобой всё в порядке? 20:53

Отправив сообщение незамедлительно, Поля принялась размышлять, что же это значит? Признал свои ошибки? Это одна из его дурацких шуток? Что он хотел этим показать, доказать или рассказать? Муж: Сегодня болен тобой и завтра болен тобой. 20:54

Ты решил вспомнить тексты всех своих песен? Спешу сказать, не обязательно отправлять их мне, я и так помню. 20:54

Сообщение оказалось отправлено раньше, чем она успела осознать смысл слов за последней запятой. Муж: Зачем словами больно бьёшь? Так и уйдёшь? 20:55

Не смешно. Прекращай давай этот цирк 20:56

Муж: Я знаю, как могут ранить слова…20:57 Такое поведение уже откровенно пугало Пелагею. Не было всё происходящее похоже на того Билана, которого она знала. На того Билана, с которым разводилась. А потому она недолго думая, но на всякий случай проверив, что дочь по-прежнему увлечена происходящим на экране, набрала номер мужа.  — Приве-ет, — протянул он ей в трубку и только по одному этому тону она поняла, что Билан изрядно пьян.  — Здоровались сегодня уже. Ты чего делаешь вообще?  — Пишу о том, что хотел бы тебе сказать, — ответил он, а она краем уха уловила что-то из репертуара Земфиры, играющее у него на фоне.  — Давай начистоту: ты пьян?  — А то ты не чувствуешь, — с каким-то презрением фыркнул он. — У тебя же на это особый нюх, ты слышишь это даже когда я во Владивостоке, а ты в Москве.  — Тогда будь добр, выключи музыку и ляг спать, — чуть приказным тоном выдала она, ощущая какое-то смутное беспокойство за него. — Завтра тебе будет очень плохо и физически и морально, если ты этого не сделаешь.  — А тебе до этого какая разница? — прямо спросил он. — Разве тебя волнует, что будет со мной?  — Да, — уверенно выдала она, затем как-то смущённо добавляя, — на данный момент да.  — Не утруждайся и не ври, — он искривил губы в презрительной улыбке. Самый нелюбимый её мимический жест, жаль они разговаривают не по видеосвязи.  — Я тебя уверяю, не будь со мной Соньки, я бы приехала сейчас к тебе и дала бы тебе по башке со всей силы.  — Человек всегда находит предлог, когда не хочет встретиться с кем-то, — с видом мудреца выдал Билан.  — Мозги включи, это наша с тобой семилетняя дочь. Мне оставить её одну в доме практически ночью?  — Прости… — только и смог выдавить из себя он.  — Прощаю, — легко ответила блондинка, зная, что завтра этот диалог выветрится из его памяти и объяснять что она имела ввиду не придётся. — Только пообещай мне, что выключишь всё и ляжешь спать. Прямо сейчас.  — Хорошо, — выдавил мужчина, сбрасывая трубку. Но буквально через минуту на её телефон пришло новое сообщение всё от того же человека. Муж: Не обижайся, мы же взрослые люди, нам пора с тобой прощаться, уходить мне пора. 21:05 И прежде чем успеть о чём-то подумать, она уже отправила ответ:

Уж не из жизни уходить, надеюсь? 21:05

Муж: Нет. Просто из твоей жизни. И прошу… 21:06 Не давай нам вернуться назад. 21:06 Пожалуйста. 21:07 И под конец добивающие строки не из его репертуара, но по драматизму им не уступающие. Те, что из песни, играющей у него на фоне. Те, которые всегда пробирали и пробирают до дрожи. Его Обожаемая Земфира. Её обожаемая не менее. Муж: Прости за то, что я так сильно и отчаянно люблю… 21:08 Помотав головой, Пелагея сделала глубокий вздох и, написав максимально нейтральное «Спокойной ночи», отложила телефон и отправилась сказать дочери о том, что пора уже ложиться, ведь завтра рано вставать. После этого она забрала телефон из гостиной и, зайдя в спальню, не включая свет, едва ли не рухнула на кровать. Слёз не было, нет. Но на душе от чего-то было невыносимо тяжело.