На грани

Завидев подругу за столиком кафе, Пелагея немного растерянно помахала ей рукой, затем едва ли не подлетела к ней и плюхнулась на один из стульев, лишь после переводя дух.  — Ну как ты? — сочувствующе спросила Полина, внимательно рассматривая её взмыленное состояние. Блондинке очень хотелось отпустить пару шуточек на тему того, что в семейной жизни подруга выглядела немного получше, но всё-таки боялась быть неправильно понятой, а потому старалась сначала прощупать почву.  — Шикарно, — с сарказмом хмыкнула пока ещё Билан, состроив говорящую за себя рожицу. — Не выспалась, вскочила ни свет, ни заря, чтоб отвезти Соньку в школу, затем заехала за продуктами, а закинув их домой, помчалась сюда, к тебе. Благо хоть договорилась с мамой, что она завтра заберёт мою дочь к себе и пробудет с ней все выходные, а то и мама уже все уши прожужжала мне, как же она соскучилась по внучке, и самой Соньке не помешало бы сменить обстановку, чтоб не видеть бьющуюся в агониях меня.  — Всё так плохо? — продолжала осторожно прояснять ситуацию Гагарина.  — Если ты ждёшь признания в духе, — женщина театрально сменила тон и продолжила, — «Полиночка, я без него не могу, умираю как люблю», то не дождёшься. Морально наоборот стало легче от того, что он не мотается где-то рядом. Вот ещё проведу выходные в полном одиночестве, полежу вдоволь в ванной, выпью пару бокалов вина, попою дурацкие песни на кухне в процессе готовки, и вообще всё будет шикарно. Но всё же, без этого козла жить — это нужно привыкнуть. Потому что теперь и дочь в школу самой отвозить, и все домашние задания у неё проверять, и за продуктами ездить, и мусор выкидывать — всё на моих хрупких плечах.  — Так заведи домработницу, в чём проблема? — пожала плечами Полина. — Раньше Билан был против, а сейчас-то ничего тебе не мешает.  — А мне от него, видимо, половым путём передалась неизличимая непереносимость чужих людей в доме, — фыркнула Пелагея. — Идея дельная, но надо взвесить все за и против, прежде чем решаться на такой шаг. Что? — переспросила она, заметив как Гагарина уж очень пристально смотрит на неё.  — Да думаю, когда же ты так повзрослеть психологически успела, — ответила она, задумчиво глядя, от чего-то, на руки Пелагеи. — Но, смотрю, колечки им подаренные, ни одно не сняла. Надеешься всё-таки на его возвращения, или просто принципиально носить будешь ровно до тех пор, пока не получишь бумагу о разводе?  — Я? Надеюсь на возвращение Билана? — возмутилась блондинка, — да не дождёшься. А кольца мне просто нравятся. Кто сказал, что я после первой же ссоры должна швырять в него всеми подаренными драгоценностями, показывая этим, что он мне противен? Это же просто детский сад какой-то, ну, или, в крайнем случае, драматический театр. Тут в том-то и дело, что противен мне только он, а кольца весьма симпатичные. И это был его выбор: подарить их все мне когда-то. А дарёное, знаешь ли, назад не забирают. Ровно с того момента, как он говоря какие-нибудь очередные блевотные сопли о любви, дарил мне какую-либо ювелирку, она становилась моей собственностью, а значит, я могу делать с ними всё что захочу: носить, убрать в шкатулку, выкинуть или продать. Да и в конце то концов, он мне столько нервов истратил, что я просто обязана поиметь с него хоть какую-то пользу. Так что, будем считать, что это всё — плата за нанесённый им моральный ущерб. Хотя, обручальное я, пожалуй, сниму и хранить не буду: может продам, может переплавлю на что другое.  — Я по-прежнему не могу понять: когда же нежная девочка Поля, мечтающая о романтике и плачущая на моём плече от каждой неудачи, превратилась в такую самодостаточную и хладнокровную даму? — улыбнулась Полина.  — У Билана спроси, это он на меня так влияет, — пожала плечами блондинка, рассматривая свой маникюр. Отчего-то ей пока и впрямь легко давались такие циничные речи, и никакая обида не сдавливала ей грудь, (или как там ещё пишут в слезливых бульварных романах о любви?).  — Но знаешь, — вдруг улыбнулась Полина, — я даже рада, что ты так себя ведёшь.  — Рада, что по отношению к нему я веду себя как хладнокровная сучка, которую заботит только собственное благополучие? — приподняла одну бровь Пелагея, и тут же была готова убить себя на месте за такое движение. Это была его фишка, которая когда-то очень давно веселила девушку. Да так, что мужчина сам научил её, как они вдвоём выражались, танцевать бровями. Поэтому Пелагея попыталсь вновь придать своему лицу максимально беспристрастное выражение.  — Рада, что ты не бьёшься в истериках, не льёшь слёз и не сходишь без него с ума, готовая лезть на стены и портить маникюр, обдирая его о различные фактуры и оставляя под ногтями кусочки обоев, — пояснила Полина с лёгкой улыбкой на лице, видимо не заметив перемен в лице подруги. — Только надолго ли это?  — Не поняла? — нахмурилась Пелагея.  — Поль, вот ты хоть кому это всё рассказывай, только не мне. Ты сейчас можешь сколько угодно тут нахваливать спокойную жизнь без мужа. Возможно, ты даже сама уже заставила себя в неё поверить, но ведь это не совсем так, да? Иногда всё равно будет накатывать, если ещё не было, то всё впереди. Пообещай мне и в эти моменты сильно не страдать, ладно?  — Ты это знаешь не понаслышке, да? — огрызнулась та, что когда-то была Хановой.  — Ну да, я тоже разводилась, и даже неоднократно, — без тени смущения продолжила Полина, — поэтому и прошу тебя не поддаваться всем этим депрессиям и прочему. И не рычи на меня, — заметив, что подруга вновь смотрит на неё как-то враждебно, среагировала Гагарина. — Я о твоём ментальном здоровье пекусь.  — Спасибо, разберусь, — фыркнула Пелагея, затем резко смягчая тон. — Серьёзно, Полин, меня не надо жалеть. Я этого хотела, я это почти получила, осталось лишь заиметь документ о том, что я больше не его жена, и всё, можно вольным ветром летать по всей нашей необъятной.  — А раньше тебе, будто бы что-то мешало, — себе под нос заметила Полина, уже громче продолжив, — тогда ты невероятная молодец, что перевела это дело в практическое русло и не страдаешь попусту.  — Так мне вроде бы давно не шестнадцать лет, — улыбнулась Пелагея, мягко переводя разговор в другое русло, куда-то подальше от её семейных проблем, — ты сама как? И с лёгкой улыбкой выслушивая рассказы подруги и неспешно попивая апельсиновый сок, некогда Ханова совсем уже было отвлеклась от всей этой бракоразводной рутины, просто радуясь тому, что она может вот так вот провести время с подругой, поговорить по душам, поделиться последними новостями, пусть и не самыми хорошими. Полина же, в свою очередь, решила не балансировать на лезвии ножа, ну, или в данной ситуации на тонко натянутых струнах психики подруги, и о сложившихся обстоятельствах больше не упоминала, рассказывая какие-то смешные истории из собственной практики, или пересказывая какие-то подробности об общих знакомых.  — Ну всё, дорогая моя, — засуетилась Пелагея, взглянув на экран мобильного и отметив, что через полчаса в школе прозвенит звонок и её дочь выберется наконец из-за парты и отправится домой, — спасибо тебе за то, что выкроила в своём графике часок для меня, за моральную поддержку и нескончаемый оптимизм. Я бы, наверное, с радостью бы посидела с тобой ещё немного, а может и много, но материнские обязанности вынуждают расстаться и ехать забирать дочь из школы. Поэтому, — она спешно чмокнула подругу в щёку и широко улыбнулась на прощание, затем едва ли не вылетая из кафе.  — Передавай Софии привет от меня, — вслед ней прокричала Полина, помотав головой. Пелагею Гагарина знала очень давно, а потому была уверена, что то, что она наблюдала сейчас — это первая часть Марлезонского балета, ну или та самая стадия развода подруги, которая отрицание. Всего на свете: любви к мужу, желания вернуться на пару лет назад, стремления жить в полной семье и творить всякую чушь вместе с Биланом. И за этим отрицанием последует гнев, торг, что-то там ещё, что никак её памяти не поддавалось, и лишь потом наступит окончательное принятие. А потому, решительно выпрямившись, Полина последовала к выходу, морально готовясь, что дальше будет интереснее. Пелагея же, в это время в своей машине мысленно молилась всем богам, чтобы на дороге её не поджидали пробки. Конечно, она всё рассчитала заранее, но не учла одного: расчёты это не её, да и быть таким не может, как минимум потому что с математикой она на большое такое Вы. И поэтому, хоть кафе и было недалеко от школы, вероятность опоздать была достаточно велика. И вроде бы, ничего страшного: ну посидит София минут десять-двадцать в холле школы, подождёт, но ей страшно не хотелось признавать то, что без Билана их жизнь стала напоминать какой-то непонятный хаос, в котором она мечется, словно белка в колесе, но всё равно выходит что-то не то: не получается, опаздывает, летит к чертям. А потому приехать вовремя было важно как минимум для её ментального здоровья, которое и без того неслабо подорвано. К счастью блондинки, никаких пробок в разгар рабочего дня на дорогах не предвиделось и она беспрепятственно добралась до школы, в которой получала основное общее образование её дочь, при чём, сделала это аж за 10 минут до конца урока. Решив зря не терять время, Пелагея решила подняться в класс, а заодно и побеседовать с учительницей дочери. Конечно, она не была такой уж ужасной матерью, и безусловно интересовалась успехами дочери, проверяла её оценки, смотрела на строчки пока ещё корявеньких букв и цифр в тетрадях, но всё-таки, преподаватель, живой человек, может рассказать куда больше, чем отметки в электронном журнале и в тетрадях. Да и кроме того, ни один дневник никогда не расскажет вам о модели поведения вашего ребёнка, или же о том, как обстоят у него дела с социализацией и общением. А вот преподаватели, годами изучающие педагогику и психологию, запросто могут. Преимущество во времени позволило ей никуда не торопясь зайти в здание школы, потратить несколько минут (да и несколько нервных клеток) чтобы объяснить пожилому мужчине в форме охранника, что она — мать одной из первоклассниц. На вопрос: кого же она может ему напоминать, певица честно ответила о своей профессии, но сей чудесный гражданин никак не хотел без кокошника признавать в дотошной мамочке перед ним известную артистку из телевизора. Наконец миролюбиво уладив это недоразумение, Поля прошла к нужному кабинету, открывая дверь в него ровно под своеобразные фанфары звонка с урока.  — Здравствуйте, Ирина Владимировна, — коротко кивнула она весьма молодой преподавательнице, которая и обучала её дочь самым азам науки.  — Пелагея Сергеевна, — миролюбиво улыбнулась та блондинке, покосившись на поспешно собирающихся домой малышей, — а я как раз хотела вас попросить зайти, нам нужно побеседовать, — она как-то виновато помахала телефоном в зажатой руке.  — Что случилось? — тут же встрепенулась Билан, — Соня что-то натворила?  — Да нет, она молодец, — неловко пожала плечами учительница начальных классов, — натворили скорее вы. Пелагея нахмурилась, не понимая, что имеет в виду стоящая перед ней девушка.  — Вы видели последнее сочинение своей дочери? — заметив её замешательство, перешла к объяснениям Ирина Владимировна.  — Не-ет, — покачала головой блондинка. — А было сочинение? Она его не написала?  — Нет, вы напрасно так думаете о своём ребёнке, — слабо улыбнулась учительница, — написала. Просто прочтите, — и она с каким-то виноватым выражением лица протянула ей тетрадь. Пелагея бегло пробежалась по выведенным вполне ровно для первого класса строчкам без единой грамматической ошибки, слабо понимая: неужели в глазах дочери всё и впрямь настолько плохо? Собравшаяся, но стоящая около своей парты, не решаясь подойти, София, вывела её из состояния странного транса, в котором женщине хотелось провалиться под землю или попросить прощения у всего мира.  — Вы, конечно, извините, что я лезу не в своё дело, — чувствуя себя не лучше, подала голос Ирина Владимировна, — но, кажется, вам и впрямь стоит что-то изменить в своей жизни.  — Спасибо, — пробормотала блондинка, закрывая тетрадь, — могу я её взять домой?  — Я планировала раздать их детям завтра, но, думаю, если сегодня заберёте её вы, мир не рухнет, — пожала плечами преподавательница, искренне переживая, но в то же время и сгорая от любопытства. Сказать, что ей нетерпелось узнать, какая же развязка будет у этой истории — просто ничего не сказать. Но всё же, чужая жизнь есть чужая, а значит, вовсе не в её компетенциях совать в неё нос.

***

По пути до дома Пелагея всё ещё обдумывала сложившуюся ситуацию, стараясь найти из неё какой-то рациональный выход с минимальными потерями, при этом поддерживая незамысловатую беседу с дочерью, которая делилась с ней всякими новостями. Стоило им только зайти в дом, как София тут же убежала в свою комнату переодеваться, а Пелагея недолго думая позвонила пока ещё законному мужу, потому что такое решение сложившейся проблемы напрашивалось само собой.  — Какие лю-юди, — несколько издевательски пропел мужчина, растянув губы в улыбке.  — Нет времени на твой сарказм, — раздражённо выпалила блондинка, не горя желанием поддерживать беседы с ним.  — Согласен, — как-то серьёзно и даже с сочувствием к жене, ответил мужчина, — я ведь и сам тебе позвонить хотел, Поль.  — Валяй, — понимая, что от него не отвязаться, да и припасая свою новость на фееричный финал, вздохнула она.  — В общем-то, попрошу не орать, я сам до сегодняшнего утра не знал, но позвонила госпожа Рудковская и сказала, что меня сегодня ждут на каком-то банкете в честь чего-то там, я даже в суть не вникал.  — Так, а я тут при чём.  — Поль, ты дура, или прикидываешься? — раздражённо повысил голос Билан, — скажи, как много людей знают о нашем грядущем разводе?  — Самый близкий круг, и то не все… — рассеяно пробормотала она.  — Вот именно, даже мои родители ещё не в курсе.  — Не вижу связи…  — Точно дура, — как будто диагноз поставил мужчина. — Представь себе картину: я появляюсь на этом банкете один, хотя за последние семь лет мы всюду ходили вместе. Какая может быть у людей реакция?  — Ну если ты будешь общаться с журналистами, можешь наплести им чего-нибудь, что у меня концерт, я не в Москве, и что-то в таком роде.  — Это слишком легко проверить, Поль. Тем более, некоторые СМИ уже заговорили о том, что между нами назревает развод, как бы я не старался повлиять на них через свои связи. Мне уже попадалось парочку статеек на эту тему. А представь, что произойдёт, когда я приду на этот праздник жизни без тебя?  — Такое чувство, что ты меня просто на этот банкет пригласить хочешь, потому что давно не видел и соскучился.  — Ну, не без этого, — как-то смущённо пробормотал мужчина.  — Аргументы у тебя слабые, я по-прежнему не хочу ехать, — с какой-то улыбкой, и даже воспринимая происходящее больше как флирт, чем как семейную разборку, ответила Пелагея. — Думаю ты и один прекрасно справишься.  — Поль, ты дура? — вспылил Билан. — Я о тебе думал. Мне-то похуй, пусть все трещат о нашем разводе, но вроде как ты не хотела создавать общественного резонанса и рассказать обо всём намного позже, — он устало вздохнул, взъерошив волосы, — в общем-то, через два часа я за тобой заеду, ты должна быть при параде, если тебе так важна тишина вокруг нашего разлада. И не дав ей даже договорить, мужчина намеревался сбросить трубку, но Пелагея смогла-таки найти то кодовое слово, которое заставило его изменить своё решение.  — Соня. С кем её оставить? Я не уверена, что моя мама сможет приехать.  — Её мои родители заберут к себе с ночёвкой, я уже обо всём договорился, — просто ответил Билан, вынуждая блондинку задыхаться от возмущения.  — Ты ещё и родителей вплёл, что за человек, нет в тебе ничего святого! — громко выпалила она, — напрягаешь пожилых людей, пусть хоть у нас останутся.  — Ты хочешь объяснять почему ты останешься, а я уеду в свою квартиру? — весьма грубо спросил мужчина, — или, может, готова терпеть моё присутствие в вашем доме целую ночь и делить со мной одну кровать? Меня не прельщают такие мысли. Тем более, там Анька недалеко живёт, если что, завтра она подбросит любимую племянницу до школы. Да и для неё приключение, смена обстановки. Отец подтянет её в математике, а то, помнится, кто-то даже таблицу умножения не знает. Всё, чем больше болтаешь, тем меньше у тебя времени на сборы. Вслушиваясь в холодные короткие гудки, а затем и просто в тишину, Пелагея не сразу поняла, что её пока ещё супруг бросил трубку, а она так и не рассказала ему об их общей проблеме. Но раз уж им сегодня предстоит личная встреча, оно успеется.