Взрыв

      Пацанов, буквально растворившихся в воздухе несколько дней тому назад, поутру, как обещал начальнице Субботин, и правда доставили в ФЭС. Сотрудники Заневского отдела Петербурга сначала отзвонились о прибытии в город, а спустя каких-то часа полтора уже ввели подростков в переговорную столичной службы, передав встречавшему их Данилову все положенные бумаги и, прежде чем удалиться в буфет за гостеприимно предложенным перекусом, поспешили отчитаться перед своим начальством — не каждый всё-таки день оно пересечения с московской конторой имеет.       Свои порции завтрака принесены были и подросткам. Те признались, что в городе над вольной Невой их перед поездкой вполне сытно покормили, в дороге шоколадными батончиками угостили, но от предложения сотрудников ФЭС всё же не отказались. «Дают — бери», — отметил при этом один из ребят, незамедлительно получив согласие от товарищей.       Когда с тонкостями гостеприимства было закончено и небольшое оперативное совещание в одном из коридоров оказалось проведено, в переговорной появилась Власова, сразу приковав к себе внимание ребят, до этого общавшихся только со Степаном да с психологом, что сказала всего пару объясняющих фраз и справилась об их готовности вести беседу со следствием. Представившись, Рита на ближайшее кресло вызвала одного из ребят и, дождавшись, когда тот займёт место, начала полноценный разговор.       — Руслан, скажи, ты узнаёшь человека на этом изображении? — спросила капитан, положив перед подростком одну из имеющихся у неё в папке распечаток.       — Конечно, — взглянув на фотографию, кивнул Румянцев. — Это же я.       — Именно, — подтвердила Власова и, раскрыв чёрную папку, сжимаемую в руке, принялась в рядок выкладывать остальные распечатанные с записи камеры наблюдения кадры. Руслан молчал, не желая говорить вперёд адресованных ему вопросов, и переводил взгляд с одного листка с фотографией на другой. — Раз ты узнал себя, значит, узнаёшь и то, что ты делаешь на этих снимках. Я права?       — А что я делаю? — подняв глаза на капитана, как ни в чём не бывало спросил у неё Руслан. Он усмехнулся, словно и правда в тот момент не делал ничего противозаконного, пожал плечами и буквально зажёг во взгляде бегущую строку с одной единственной фразой — «Докажите сначала». — Просто пакетик под машину положил. Мусор до помойки было лень нести, вот и оставил. Меня сюда что, из-за этого притащили?       За спиной Власовой негромко распахнулась дверь, и внимание собранных в переговорной мальчишек на пару мгновений переключилось на вошедшего капитана. Рита, заметившая напарника ещё идущим по коридору с той стороны стеклянной перегородки, на это появление не отреагировала. Степан, собственно, и не ждал этого — он закрыл за собой дверь, сделал несколько шагов и остановился возле одной из стен, взгляд попеременно переводя с одного, как выразилась Рита, шпанёнка на другого.       — Не притащили, а привезли, — продолжала тем временем капитан. — Из Санкт-Петербурга с максимальным комфортом. И не тебя одного, а всю вашу честнýю компанию, — заметила Маргарита, руками обведя круглый стол, за которым на расстоянии друг от друга были размещены и Руслан, и его товарищи Матвей с Иваном. — И мы с коллегами тут не вопросами оставления мусора в неположенных местах занимаемся, а тяжкими преступлениями. Так что раз вы попали сюда, господа, значит мы подозреваем вас в чём-то очень нехорошем. И уже как минимум сумели отыскать вас в другом городе. Есть сомнения, что сумеем доказать причастность?       — Ну, так и доказывайте! — выкрикнул Матвей с противоположной стороны круглого стола. — Мы-то вам зачем, если вы тут все такие умные и всё можете?       — Не дерзи, — резко перекинув взгляд с Руслана на Матвея, бросил ему Данилов. — Мы-то докажем, не сомневайся. Но сейчас у вас троих есть возможность помочь следствию, рассказать, как и что было, откуда взялся этот мешок, который Руслан подложил под машину… Помимо того, что вам нет восемнадцати, зачтётся и этот факт. Так что решайте, что лучше — крутых тут из себя строить или все детали рассказать.       — Ну да, мы вам сейчас расскажем, — не отступал Орлов, продолжая взглядом сверлить капитана, — а вы потом: «Извините, ребят, ничего не получилось». Оно нам надо?       — А для этого ведётся запись, — Стёпа поднял глаза и рукой указал на одну из камер, снимающую происходящее в переговорной, — и приглашён психолог. Ирина Константиновна тут представляет исключительно ваши интересы. Ещё вопросы есть?       Подростки переглянулись, за считанные мгновения успели что-то обсудить одними только взглядами, кивнули друг другу, не то соглашаясь с каким-то предложением, не то сформулировав общий от всех вопрос, и Иван, всё это время предпочитающий молчать и просто слушать слова оперативников и ответные реплики своих товарищей, спросил:       — А чего это вы так уверены, что мы все трое причастны к этому вашему тяжкому преступлению, которое вы расследуете? На фоточках у вас как-то не видно никаких групп, там везде только Русик, — продолжил Туранин. Он вдруг поднялся со своего места, миновал несколько кресел и оказался возле того, что было занято Русланом. — Да и вообще докажите сначала, что это он. Нечёткая какая-то картинка, — взяв со стола одну из распечаток, отметил парень. — Мало ли, кто на кого похож.       Рита перевела на Степана быстрый взгляд, и в глазах её Данилов без труда разобрал фразу, промелькнувшую в тот миг и у него в голове — «Умные какие все пошли». В мирное русло шли бы все эти знания, вся эта хитрость и явно читаемое в поведении парней стремление следовать принципу, что один должен быть за всех, а все за одного.       — А ты думаешь, мы не навели на вашу компанию справки? — обратилась к Ивану Власова. Тот так и продолжал стоять недалеко от друга, отложив фотографию обратно на стол и взгляд своих совсем по-взрослому серьёзных и пронзительных глаз переведя на капитана. — Вы вместе в школе, не смотря на разные классы. Вместе после уроков тусуетесь за будкой ЦТП, покуривая сигареты из ближайшего магазина, или гоняете мяч во дворе. Вместе терроризируете других ребят. Всё вместе. И ты хочешь сказать, что помочь какому-то подошедшему мужику вы решили не вместе?       — Мутить дела за спинами корешей — это ведь не по-пацански, — вставил Стёпа, подойдя к столу, чуть склонившись, оперевшись в него руками и поочерёдно переведя внимательный взгляд на каждого из трёх ребят. — Разве нет? Да даже если тему предложили только одному из вас, он по-любому посвятил в неё и остальных. Давайте, парни, или вы всё нам рассказываете, или мы пошли. Послушаем лучше, что нанявший вас мужик поёт. Правда ведь, Маргарита Сергеевна? — уточнил он, переведя на напарницу взгляд.       — Разумеется. Он-то уж точно что-нибудь интересное расскажет. А с участием пацанов в двух убийствах мы сами как-нибудь разберёмся, раз они не хотят сами себе помочь.       Данилов вновь выпрямился в полный рост, оправил рукава рубашки и, заложив руки за спину, неспешно побрёл в сторону выхода, наглядно показывая подросткам, что готов в любую секунду перестать вести с ними разговоры и удалиться прочь.       — Он что, тут, у вас? — взметнув взгляд на Власову, спросил Руслан.       Рита вновь распахнула свою папку, переложила в сторону несколько прячущихся в ней листов и положила перед Русланом и Иваном парочку фотографий задержанного Васина. Развернувшийся спиной к выходу Степан параллельно с этим перевёл взгляд на продолжающего сидеть в стороне Орлова и жестом предложил тому подойти. Повторных обращений Матвей не ждал и уже через считанные секунды стоял рядом с друзьями и капитанами.       — Этот мужик? — спросила Рита, кивнув на распечатки.       — Он представился Виктором, — за всех ответил Руслан. Поочерёдно встретился взглядами с Иваном и Матвеем, вновь сконцентрировал внимание на Власовой и решительно продолжил: — он подошёл к нам около двух недель назад, предложил заработать. Двадцать штук на троих. Ну, мы и согласились — тогда он сказал, что подойдёт через несколько дней и принесёт свёрток, который нужно будет подложить под указанный автомобиль.       — Вы знали, что будет в свёртке? — уточнил Степан.       — Он сказал, что если будем задавать вопросы, получим меньше денег, — покачал головой Матвей. — Оно нам надо? Чел платит хорошую сумму за плёвое дело, глупо как-то терять бабло из-за каких-то ненужных расспросов. Как там говорится? Меньше знаешь — крепче спишь.       — А задали бы вопросы, глядишь, вообще не вляпались бы во всю эту историю, — отозвалась в ответ на лёгкую философию подростка Власова. — Вы понимаете, что это всё не шутки? Васин вашими руками запустил на воздух два автомобиля. И в каждом из них погибло по человеку.       Пока Рита говорила свою речь, Данилов сделал несколько шагов в сторону, замер возле ближайшего свободного кресла и, придвинув клавиатуру к краю столешницы, принялся вбивать в поиске интересующую его папку с файлами. В хранилище совсем скоро обнаружился необходимый документ, и на большой экран оказалась выведена запись с камеры наблюдения во дворе одного из столичных дворов. Все собравшиеся моментально сконцентрировали своё внимание на видео.       Первые секунды не происходило ничего интересного — по сути вообще ничего не происходило, если бы не ветви деревьев, колышущиеся на ветру, могло и вовсе показаться, что капитан забыл нажать на кнопку воспроизведения. Но уже вскоре в кадре появилась фигура в кепке и капюшоне, подошла к одному из автомобилей, стоящих на парковке и, достав что-то из рюкзака, принялась «колдовать» возле водительской дверцы.       — Этому парню двадцать два года, — отметил Данилов, когда фигура на видео села в машину. Через считанные мгновения на экране появилась яркая вспышка, и подростки вместе с психологом невольно вздрогнули.       Не говоря ни слова, капитан нажал на клавиатуре ещё несколько клавиш, и на экране тут же появилось новое видео всё из того же двора, только с противоположной его стороны. Кнопка воспроизведения была незамедлительно нажата, и все собравшиеся увидели конец встречи мужчины с соседкой-пенсионеркой. Через несколько секунд они благополучно распрощались, женщина скрылась за дверью подъезда, а её недавний собеседник направился к припаркованным вдоль тротуара автомобилям. У одной из машин моргнули фары, и мужчина скрылся внутри её салона. Прошло чуть меньше полуминуты, и в глазах собравшихся отразились отблески ещё одного взрыва.       — Его ребёнок ещё не успел родиться, но уже остался без отца, — в тон недавним словам напарника отметила Маргарита. — Это стоило двадцати тысяч? — спросила капитан, но вопрос её остался без ответа. Подростки переглянулись, вновь взметнули взгляды на экран перед собой и смотрели, как полыхает автомобиль.

***

      Сидя в светлой допросной Федеральной экспертной службы, задержанный Васин не без интереса рассматривал помещение. Занятных вещей — да и вообще вещей — там было немного, оттого основное его внимание было обращено к зеркальному окну практически во всю стену. Виктор поправлял волосы, глядя в него, улыбался собственному отражению и прекрасно понимал, что всё это время кто-нибудь обязательно наблюдает за ним с той стороны.       Вскоре в допросной появилась Рогозина и, соблюдя все официальные процедуры, начала допрос, не только слушая слова задержанного, но и внимательно наблюдая за его поведением. Васин вёл себя абсолютно спокойно, развязно даже. Словно не был задержан по подозрению в двух смертельных взрывах, не сидел с закованными в наручники руками. Будто не был виноват даже в малой части обвинений. Но вины своей Васин даже не пытался отрицать.       — Вы спрашиваете, почему я смастерил бомбу для Ярика? А что, полковник, у вас так много версий из-за чего я так поступил, что вы никак не можете выбрать более подходящую? — усмехался Виктор, глядя Рогозиной в глаза. — Он мне жизнь сломал.       — А разве не наоборот? — спокойно спрашивала Галина Николаевна в ответ. — Это его тело сейчас готовят к погребению. А вы живёте: дышите, смеётесь… и о содеянном не сожалеете. Совсем как десять лет назад.       — А чего мне сожалеть? — Васин сложил руки на столе, опёрся о них и склонился ближе к руководителю ФЭС. — Утятин у всего факультета кровь пил. Не знаю, работает ли ещё. Если да — и сейчас жизнь студентам портит, валит всех ни за что, придирается к работам, сделанным по его же требованиям… Да если бы я его тогда взорвал, мне столько людей слова благодарности бы сказали. Он ведь и Ярика валил, житья ему не давал. Вот я ему и рассказал, что скоро проблема исчезнет. Приободрить его хотел — он ведь об отчислении уже думал. А он, падла, заяву на меня накатал!       — За десять лет злость не прошла?       — Прошла?! — выпалил мужчина. — Да если бы не он, я б не сел. Бизнес, может, свой открыл бы, женился бы на красавице какой… А из-за этого урода даже не доучился. Он мне жизнь сломал. И что, я должен был глаза на это закрыть? Может, мне ему ещё спасибо надо было сказать?       — Жизнь себе вы сломали сами, — отметила Галина Николаевна. — Причём дважды. Сначала, когда преподавателя хотели взорвать. А потом, когда начали мстить Ярославу Уткину. Ещё и подростков в это дело втянули.       Васин усмехнулся, услышав упоминание дворовых пацанов, при том сделал это с явно различимыми в голосе нотками злости и нарушения построенного им плана, покачал головой и вновь поднял на полковника глаза.       — Знаете, как они меня подвели, эти ваши подростки? — спросил Виктор, но ответа от Рогозиной ждать даже и не собирался. — Сказал им русским языком: «Найдёте во дворе серебристую машину, номера КАТ. Мешок положите под колесо и всё — свободны, деньги ваши». А они что? Отправили одного из пацанов, остальные на шухере стояли, а этот баран взял и буквы в номере перепутал. Вместо КАТ — КТА. Тьфу!       — То есть вы хотите сказать, что первый взрыв — это ошибка? — нахмурив брови, уточнила у задержанного полковник. — А как же сообщения с угрозами, которые отправлялись на номер Уткина после взрыва?       — Пацаны облажались, но я нашёл способ, как использовать эту ситуацию. Представляете, какого это: просыпаться и не знать, взорвут тебя сегодня или есть ещё время погулять, — объяснял Виктор, не скрывая улыбки и гордости за собственные преступления.       В стенах допросной прозвучали ещё несколько вопросов и ответов на них, после чего Галина Николаевна поднялась со своего места, сложив в рабочую папку все принесённые с собой бумаги и распечатки, и, замерев возле самого выхода, резюмировала:       — Нарушив закон десять лет назад, после освобождения вы могли начать жизнь заново. Получить образование, устроиться на хорошую работу, завести семью... Но вместо всего этого вы совершили ещё больше преступлений и теперь уже окончательно сломали себе жизнь. Сами сломали, своими собственными руками.