Жемчужина на ладони

      Ю Нин, вероломно нарушая одно из самых первых выученных ею правил Гусу — нельзя бегать, активно подгоняла Сюэ Яна. Их прибытие в Облачные Глубины и без того было отложено из-за «личных», если можно так назвать, обстоятельств, связанных с истинным полом Ю Нин, так они ещё и умудрились опоздать на первый урок потому, что кое-кто проспал!       Буквально влетая в класс, который был представлен достаточно просторной комнатой, Цинъянь поклонилась, не забыв несильно пихнуть под бок и Чэнмэя, напоминая о таком простом понятии как «манеры». — Уважаемый учитель Лань, молодой господин Ю и ученик ордена Ю прибыли. Эти просят простить за опоздание и разрешить им войти.       Получив кивок от дяди, Ю Нин подняла глаза, окидывая комнату взглядом в поисках свободных мест. Каково же было её удивление, когда за одним из столов она увидела Лань Чжаня! Не задумываясь, девчонка заняла свободное место рядом с братом, одарив его лёгкой улыбкой. Ванцзи ответил ей едва заметным наклоном головы.       Когда небольшой кипишь из-за опоздавших утих, Лань Цижэнь, пропуская бородку сквозь пальцы, повернулся к Вэй Усяню. — Повторю вопрос. Навки, демоны, призраки и монстры — в чем их различие? — Навки получаются из живых, нечеловекоподобных созданий, — начал Вэй Ин, сгибая пальцы на руке. — Демоны — из живых людей; призраки — из мертвых людей; монстры — из мертвых, нечеловекоподобных созданий. — Навок и монстров часто путают. Приведи пример, как их можно отличить. — Запросто, — первый ученик ордена Юньмэн Цзян указал на голубовато-зеленое дерево за окном, заставляя присутствующих посмотреть в ту сторону, и продолжил. — Предположим, за все годы, что это дерево стоит здесь, оно впитало в себя энергию здешних книг и стало сознательным существом, которое способно причинять вред людям — это будет навка. Но если я возьму топор и срублю его, так что от него останется только пенек, и дерево превратится в сознательное существо уже после этого, — то это будет монстр. — Кто был по профессии родоначальник ордена Цинхэ Не? — Мясник. — Клановый узор Ордена Лань Лин Цзинь — белый пион. Какой именно сорт? — Сияние средь снегов. — Кто впервые в истории сконцентрировался на прославлении и возвышении своего клана, а не ордена? — Родоначальник ордена Цишань Вэнь, Вэнь Мао.       Чем быстрее Вэй Усянь отвечал, тем быстрее Лань Цижэнь накидывал ему новые вопросы, что натолкнуло Ю Нин на мысль, что дядя пытается… завалить юношу? Но эта мысль была сомнительной. Эти двое незнакомы, с чего вдруг дяде так делать с посторонним человеком? Конечно, если Вэй Ин уже успел что-то натворить за прошедший день, и Лань Цижень про это как-то узнал, то он бы и мог преподать парню таким образом «урок», но это маловероятно. Хотя… — Ты — ученик ордена Юньмэн Цзян, так что ты и должен был знать назубок все ответы на предыдущие вопросы, и тебе нет никакой причины гордиться собой. Ответь мне лучше вот на что. К примеру, жил на свете один палач, и были у него, как у всех, родители, жена и дети. За всю свою жизнь он обезглавил больше сотни человек, а сам внезапно скончался прямо посреди городской площади, и в наказание за его деяния труп палача выставили на солнце на семь дней. Вскоре затаенная злоба сделала свое дело — он восстал и начал убивать. Что нужно сделать?       На этот раз Вэй Усянь медлил. Ученики в классе заерзали от волнения после минуты тишины, а дядя забранился: — Что вы на него смотрите? Я и вам этот вопрос задал. Не открывайте учебники!       Услышав «приказ» учителя, парни, понурив голову и едва сдерживая дрожь в руках, отложили своё спасение в сторону и уткнулись взглядом в стол, изредка поднимая глаза на до сих пор молчавшего ученика ордена Цзян.       Ю Нин наконец-то получила возможность немного выдохнуть и, поглазев по сторонам, рассмотреть ребят в классе. Аккуратно покрутив головой вправо и влево, наследница Ю скользнула взглядом по присутствующим, изучая их. Из них лишь несколько были Цинъянь знакомы: вечно невозмутимый диди; спокойный Цзян Чэн; отрешённый Сюэ Ян, что скорее всего даже не удосужился вникнуть в суть вопроса; и Хуайсан, что словно был готов в любой момент провалиться в беспамятство от страха. Ах, ну и продолжающий молчать Вэй Ин. Всех остальных она не знала. Не так: о ком-то слышала, кого-то видела издалека, но лично не общалась. Вот наследник ордена Балинг Оуян, Цзишоу Ань, Лейян Мин… Ланьлин Цзинь.       Цзинь Цзысюань лишь на мгновенье встретился с ней глазами, а окатил таким надменным взглядом, что Ю Нин с трудом сдержалась, что б не фыркнуть. Ух, какая фифа! Наслышана, наслышана! И этот павлин помолвлен с прекрасной Яньли? Жуть! Кем он только себя возомнил, чтобы так смотреть на окружающих? Ничего не добившийся подросток с известным папочкой. Даже внешность так себе. Слащавая какая-то. Цинъянь решила больше не удостаивать сию личность взглядом и повернулась обратно к дяде.       Цижэнь недовольно свёл брови, ожидая, когда же кто-нибудь изъявит желание высказаться. Ю Нин знала ответ на заданный вопрос. Вне зависимости от того, в кого превратился палач после смерти: ожесточенного призрака или лютого мертвеца — порядок действий всегда один. Упокоение, Усмирение, Уничтожение — правило трёх «У».       Дядя не раз спрашивал её об этом, пока она не выучила правильную последовательность. Несмотря на уверенность в своих силах, Цинъянь не торопилась блистать знаниями. Да и дядя, Ю Нин была уверена, скорее всего не позволит ей говорить, желая услышать ответ от других учеников. Поэтому она сидела молча, ожидая продолжения, которое не заставило себя ждать. — Ванцзи, скажи ему, что нужно сделать.       Брат слегка кивнул в знак уважения к учителю и бесцветным, монотонным голосом отчеканил, озвучивая мысли наследницы: — Правило трех «У»: Упокоение, Усмирение, Уничтожение. Сначала следует обратиться к его родственникам и исполнить его последнюю волю — дать ему возможность отпустить свои земные заботы и упокоиться с миром. Если это не сработает — усмирить его. Если же он зашел слишком далеко, и преступления его столь сильны, что тёмная энергия злобы не рассеивается, — полностью уничтожить. Все заклинатели обязаны строго придерживаться этого правила. Никакие отклонения недопустимы.       Лань Цижэнь удовлетворенно кивнул: — Безупречный ответ, — и, немного помолчав, он добавил. — Вы всегда должны быть такими же основательными и убедительными, неважно, как заклинатель или как обычный человек. Если кто-то убил нескольких тварей в горах у себя дома и заработал себе пустую славу, а теперь расслабился и самодовольно гордится собой, то этот юноша рано или поздно навлечет на себя позор.       Вэй Усянь неожиданно встрепенулся: — А можно вопрос? — Говори. — Хоть «Упокоение» и идет всегда первым, но часто оно невыполнимо. «Исполнить его последнюю волю» только кажется простым. Хорошо, если усопший хотел новую одежду, но что если он желал отмщения и убийства множества людей?       В этот раз Лань Чжань заговорил сам: — Именно поэтому за упокоением следует усмирение, а при необходимости — уничтожение.       Улыбка тронула губы Вэй Усяня, заставляя Ю Нин внутренне напрячься. Что он опять задумал? — На самом деле я знал ответ, просто думал о четвертом способе, — проговорил юноша, выпрямляя спину. — Я никогда не слышал ни о каком четвертом способе.       Вэй Ин продолжил, с каждым словом подтверждая её опасения: — При жизни палач обезглавил более сотни человек, а в смерти преобразился в лютого мертвеца, что совершенно очевидно проистекает из условий его кончины. Так почему бы заклинателю не вскрыть могилы его жертв, пробудить в них злобу, собрать их головы и использовать в битве против лютого мертвеца…       Дядя пришёл в ярость мгновенно и гневно закричал: — Да как ты смеешь!       Вскочив на ноги, мужчина продолжил: — Упокоение — это сама квинтэссенция заклинания тварей! А ты же отказываешь изучать способы их упокоения и даже предлагаешь повышать уровень их злобы! Ты отрицаешь этику и мораль и извращаешь естественный порядок вещей!!!       Вэй Усянь нёс редкостный бред, игнорируя всякие недвузначные намёки на то, что пора бы и замолчать. Даже полетевшая в его сторону книга, не возымела нужного результата. Юноша лишь ловко увернулся, и не поведя бровью, продолжил начатую околесицу: — Духовное начало — это светлая энергия, затаённая злоба — тёмная энергия. Светлая энергия копится у человека в даньтяне, и с ее помощью можно раскалывать горы и осушать моря. Так почему же нам не научиться использовать и тёмную энергию?       В сторону Вэй Ина полетела еще одна книга, запущенная Лань Цижэнем. В этот раз она достигла цели, хоть и не той: сборник угодил чётко в лоб Хуайсану, что имел не осторожность сесть позади нарушителя спокойствия. Старейшина Лань, не обращая на это никакого внимания, жёстко отрезал: — Тогда ответь мне на ещё один вопрос! Как ты можешь гарантировать, что тёмная энергия будет подчиняться тебе полностью и не навредит остальным?       Вэй Усянь открыл было рот, чтобы ответить, как неожиданно кто-то произнёс: — Но ведь нет никаких гарантий, что и светлая энергия будет подчиняться заклинателю полностью и не навредит окружающим.       Все присутствующие обернулись на Ю Нин. Ах, ну кто её за язык тянул? Кашлянув в кулак, она неловко улыбнулась, думая, что зря она, вообще, влезла. Взгляд дяди был прямым тому доказательством. — Поясни, — произнёс Цижэнь, и Цинъянь пришлось продолжить. — Яркий пример — искажение Ци. Состояние, при котором накопленная заклинателем светлая энергия становится нестабильной и вызывает психозы, которые могут привести к смерти. Да, чаще всего этому подвержены те, кто прибегает к запрещенным техникам совершенствования души и тела, например, использование проклятого оружия, и/или уступает своим внутренним демонам¹, но ведь бывают искажения и из-за внешних факторов: сильное потрясение, влияние из-вне. Те же проклятья. Вне зависимости от того, из-за чего сей недуг настиг заклинателя, как можно отрицать факт, что вышла из-под контроля именно светлая энергия? Та самая энергия, с помощью которой можно раскалывать горы и осушать моря, которая является «верным путём». Тёмная и светлая энергия — две стороны одной медали. Тёмная энергия есть и в сердце каждого человека, но её мало, и мы можем её контролировать. То, что заклинатели не пробовали подобного с большим количеством энергии, не означает, что это невозможно.       Уловив в глазах дяди бешенство, Ю Нин смиренно произнесла: — Я ни в коем случае не призываю «вскрывать могилы и повышать уровень злобы». Мёртвый человек — это мёртвый человек. Его место в земле, а единственная верная участь — упокоиться с миром. Но тёмная и светлая энергия буквально пронизывают весь мир. Оборотни и духи научились использовать «затаённую злобу» в своих целях, так почему бы и нам не попробовать? В конце концов, энергия — это лишь меч, оружие в руках человека. Мы можем с помощью него защитить близких или повергнуть всё в хаос, но мы сами выбираем, что делать. — Вот! — воскликнул Вэй Ин, несильно хлопая ладонью по столу, когда она закончила. — Я это и хотел сказать!       Лань Цижэнь в ярости кинул в него третью книгу и зло выкрикнул: — Пошёл прочь!       Не произнося больше ни слова, Вэй Усянь вылетел из класса.       В комнате повисла звенящая тишина. Дядя непонимающе смотрел на дверь какое-то время, прежде чем позеленел от злости. Заелозившие от смеха ученики, тут же в ужасе замерли, вновь опуская взгляд вниз. Все последующие уроки в классе сохранялась, в прямом смысле, гробовая тишина. Никто не смел даже шумно выдохнуть или кашлянуть, что уж говорить о непослушании.       Когда занятия закончились, Ю Нин поднялась с места, подтягиваясь и разминая затёкшее тело. Как же она не любит сидеть часами без движения! Мысли: «а чем можно заняться сейчас?» — были присечены короткой фразой Лань Цижэня: — Ю Нин, останься.       Несколько ребят с сочувствием взглянули на неё прежде, чем выйти за дверь. Сюэ Ян, в первый раз бывший в Облачных Глубинах и лишь по рассказам знавший, что клан Лань связан кровно с кланом Ю, оставался на месте до тех пор, пока Цинъянь не указала глазами на выход. Недовольно цокнув, юноша вышел вон, оставляя Ю Нин наедине с дядей. — Ю Цинъянь, твой отец — почтенный заклинатель, а орден — Великий. Слова, произнесённые тобой ранее недопустимы! Если ты и дальше будешь поощрять и поддерживать путь этого бесстыдника, ты обречёшь себя и свой орден на гибель! — Но дядя, — парировала Ю Нин. — Я никого и ничто не поощрял, и не поддерживал. Я лишь высказал своё мнение касаемо тёмной энергии. Разве личное мнение недопустимо? Оборотни подчинили себе тёмную энергию. Почему человек не может сделать также? — Затаённая злоба искажает всё хорошее в существах! Все твари, использующие тёмную энергию — злые и жестокие! Им неведомы человеческие чувства, у них есть лишь одно желание — убивать! — А все ли люди, накопившие светлую энергию, добрые и отзывчивые? Разве у нас «желание убивать» отсутствует? Оборотни Яо или духи Цзин² научились использовать тёмную энергию³ в более положительном ключе. И они не вредят людям просто потому, что хотят. Напротив, существует множество историй, когда они помогали безвозмездно… — Тот, кто считает, что тёмная тварь может стать другом человеку — глубоко заблуждающийся глупец!       Ю Нин неожиданно вздрогнула. Вытянувшись по струнке, она холодно посмотрела на мужчину и отчеканила: — Мой дедушка — Ю Цицзюэ⁴, считал иначе. Как и я.       Цижэнь, недовольно щурясь, смотрел на неё, пропуская бородку сквозь пальцы. Выдохнув сквозь зубы, заклинатель вдруг махнул рукой, отпуская Ю Нин прочь.       Сюэ Ян ждал в тени ветвистого дерева. Когда она подошла достаточно близко, чтобы ему не пришлось повышать голос, парень недовольно процедил: — Этот старикашка и есть твой дядя? Чего ему нужно было?       Цинъянь указала рукой в направлении жилых построек. Спустившись к тропинке, девчонка заговорила: — Не старикашка, Сюэ-сюн. А дядя. Просто поговорили, ничего страшного. — Докопался из-за твоего ответа на уроке? — не унимался юноша, и Ю Нин ободряюще толкнула его в плечо, призывая не принимать всё так близко к сердцу. — Лань Цижэнь мой дядя. Двоюродный, но дядя. Родственник. Ничего страшного не произошло, Сюэ Ян. Мы просто поговорили.       Парень какое-то время неверяще скользил по ней взглядом, прежде чем пожать плечами. — От этих родственников всегда проблемы. Зачем они только нужны? Нет их, и проблем нет. — И что же ты мне предлагаешь? — съехидничала Ю Нин. — Устроить массовый геноцид? — Как один из вариантов… — протянул шиди. — Сюэ Ян! — Ладно, ладно! — парень отскочил в сторону, уворачиваясь от летящей ладошки. — Не хочешь, как хочешь.       «Несносный мальчишка!» — думала Ю Нин. Копия Юйчжоу. Это же надо было так ученика себе «подобрать». Не зря говорят, каков учитель, таков и ученик. Но явно не всегда… — Ванцзи-сюн, куда же ты, подожди меня! — раздалось откуда-то сбоку. Ю Нин и Сюэ Ян одновременно посмотрели в сторону звука.       Около стены, отделяющей Облачные Глубины от окружавших их гор, стояли двое. Ю Нин не составило труда узнать в них фигуры Цзян Чэна и Хуайсана. Чуть дальше, около дерева обнаружился сам нарушитель спокойствия — Вэй Усянь. О чём он переговаривался с остальными ребятами, Ю Нин не удалось разобрать. Лишь подойдя достаточно близко, до неё стали доноситься обрывки разговора. — Ну и пусть он даже не взглянул на меня. Лучше скажи, он ведь и вправду хорошенький, да? — улыбаясь, вещал Вэй Ин. Ю Нин, поразмыслив, пришла к выводу, что речь идёт о её брате, которого не так давно Вэй Усянь окликал. — Хорошенький? — ядовито начала она, привлекая к себе внимание. — С каких пор тебе стали нравиться мужчины? Нам стоит начать беспокоиться за свою честь?       Цзян Чэн и Сюэ Ян прыснули со смеху, сгибаясь по полам в приступе безудержного хохота, как только до них дошёл смысл сказанного. Хуайсан тоже не смог сдержать улыбки, но предпочёл спрятать её за раскрытым веером. Вэй Усянь, положив руку на сердце, воскликнул: — Я? Да как бы я смог! Особенно после того, как младший братец вступился за меня перед стариком Ланем! Я бы не посмел и думать! — Не старик Лань, Вэй-сюн. А учитель Лань, это во-первых, — проговорила Ю Нин, недовольно скрещивая руки на груди. — А во-вторых, даже не надейся, что я стану заступаться за тебя. Я просто высказал своё мнение, но то, что ты нёс — редкостный бред и издевательство над умершими людьми! Мёртвые люди покинули этот мир и вытягивать их обратно насильно — зверство! — Понял-понял! — протараторил юноша. — Я и не собирался! Просто хотелось чуть-чуть развлечься… Но давайте не будем об уроках! Вы чего опоздали? Я уже запереживал, что мой любимый младший братец не приедет, и мне придётся помирать со скуки! — Плохо себя чувствовал, — проговорила она, скидывая руку нахала с своего плеча. — И не опоздали, а задержались. Дядю я предупредил.       Через три дня все приглашённые на год ученики в прямом смысле взвыли. Лань Цижэнь не только требовал зубрить все возможные и нет темы: политические изменения в среде заклинателей, раздел сфер влияния кланов, известные изречения прославленных заклинателей, семейные древа и так далее, но и проводил по всем этим темам контрольные.       Ребята сидели в комнате Ю Нин и готовились к самой первой. Ну, как сказать: «готовились». Не все. Хуайсан слёзно молил Вэй Усяня: — Пожалуйста, Вэй-сюн, если я получу оценку ниже И, мой брат и вправду сломает мне ноги! Все эти прямое наследование, побочное наследование, главный клан, ответвления от главного клана… Мы, адепты из огромных кланов, не можем разобраться даже со своими родственниками, и просто-напросто зовем дядями и тетями всех, кто отстоит от нас дальше, чем на два колена. Это ж сколько нужно иметь в голове места, чтобы запомнить родственные связи еще и других кланов! — Может быть просто кое-кто не хочет учить? — проговорила Ю Нин, отвлекаясь от проверки ответов Сюэ Яна.       Юноша, крайне неохотно учил всё-то, что им задавали, предпочитая как и страдающий молодой господин Не проводить время с Вэй Усянем, развлекая себя. Цинъянь это сильно беспокоило, а Чэнмэя ничуть. Даже сейчас парень вместо того, чтобы усиленно готовиться к контрольной, донимался до Яоцзу.       Белый змей, уличив момент, сполз с плеча Ю Нин и разместился на бамбуковом коврике, греясь в лучах весеннего солнца. Сюэ Ян счёл забавным несильно тыкать пальцами в рептилию, рептилия была другого мнения. Молодой заклинатель едва успел отдёрнуть руку, прежде чем Яоцзу клацнул пастью, разъярённо шипя. — Оставь в покое Яоцзу! — недовольно процедила Ю Нин, оборачиваясь на парня. — Займись лучше контрольной. Из пятидесяти вопросов, только девять правильно. — Ах, мне конец! — воскликнул Хуайсан. — Ю-сюн, не все могут похвастаться твоей памятью. Я правда-правда ничего не понимаю на этих нудных уроках!       Ю Нин закатила глаза. Как же! А кто ей не так давно всю поднаготную о веерах вещал?       В день самой контрольной шпаргалки так и летали по классу. Лань Ванцзи поймал нарушителей на горяченьком, а дядя вновь впал в неописуемую ярость и настрочил кляузные письма в их именитые кланы. Самое длинное и гневное было адресовано главе Цзян. Ю Нин не знала, что именно ответил старейшине Цзян Фэнмянь, но дядя ходил мрачнее тучи несколько дней, что означало одно: ответ его не устроил. Да и Вэй Усяня опять наказали.       Парень не очень-то беспокоился по этому поводу. Наказанием всегда было переписывание текстов, а Вэй Ин никогда не испытывал недостатка в добровольцах, желающих сделать это за него за очередную вовремя оказавшуюся в руках шпаргалку. Но на этот раз даже Хуайсан отказал ему: — Вэй-сюн, я больше не смогу помочь тебе, хоть и хочу. Тебе придется заняться этим самому. — Почему? — спросил Вэй Ин, непонимающе взглянув на юношу. Уроки уже закончились, и молодой заклинатель хотел было уже отдохнуть, быть может выбраться в город, а тут такие разговоры! — Ста… — Хуайсан осёкся, искоса взглянув на Ю Нин. — Господин Лань приказал тебе переписать Разделы о Добродетели и Надлежащем Поведении. И еще он сказал, чтобы во время наказания никто не болтался рядом или не вздумал переписывать правила за тебя.       Вэй Усянь хохотнул: — Как же он узнает, я их перепишу или не я? Он же не приставит ко мне неусыпно бдящего стражника. — Именно это он и сделает, — ответил Цзян Чэн.       Вэй Усянь ещё какое-то время непринуждённо шёл вперёд, прежде чем остановился и спросил: — Что ты сказал?       Цзян Чэн объяснил: — Тебе запрещено выходить на улицу. Вместо этого сейчас ты идешь в библиотеку, поворачиваешься лицом к стене и начинаешь переписывать правила и размышлять о своем недостойном поведении. Вот что он сказал. И, конечно же, там будет человек, который будет приглядывать за тобой. Угадай, кто?       В этот же день Вэй Усянь ввалился в комнату Ю Нин с разорванными в кровь уголками губ. Цинъянь даже спрашивать не нужно было, что произошло. Юноша нарвался на заклинание молчания, но явно отказался верить в свою неудачу и поэтому пытался открыть рот снова и снова, пока не повредил кожу и не пошла кровь.       Тяжело вздохнув, Ю Нин усадила парня на кровать, а сама подошла к столу с небольшими шкатулками. В них хранились разные травы и ягоды, привезёнными из дома или собранные в местных горах. Привычка таскать с собой всё для снадобий Ю Нин была привита ещё в детстве, поэтому, куда бы она не шла, небольшой мешочек со всем необходимым для оказания помощи у неё был при себе. Или не небольшой мешочек, а целый сундук. Смотря куда и с кем она шла. — Я всего лишь хотел извиниться! — стонал Вэй Ин, нацепив на лицо выражение полного отчаянья. — Начал объясняться, а он, бац, и заклинание на меня наложил ни за что! И ещё раз раздел переписать заставил! Ю Нин, твой брат поистине невыносим! Даже выслушать не хочет! А ведь он напал первым! — Извиниться? — спросила Цинъянь, подойдя к юноше. Подцепив его подбородок пальцами, она заставила того поднять голову. — Ты и «извинения» несовместимые вещи.       Недовольно хмурясь, Ю Нин оглядела раны ещё раз, прежде чем начать наносить на них приготовленную мазь. Стоило только светло-зелёной кашице оказаться на царапинах, как Вэй Усянь недовольно засопел. — Щипит, — захныкал парень, дёрнувшись в сторону. — Не щипит, а щиплет, — проговорила Цинъянь, не отрываясь от дела. Ей пришлось сильнее сжать подбородок Вэй Усяня, чтобы тот не мешал ей. — Скажи спасибо, что я, вообще, согласился тебе помочь. Такие раны сами заживают неделю.       Когда с парнем было покончено, Ю Нин вновь подошла к столу. Она решила посмотреть заранее на сколько ещё таких заживляющих мазей хватит ингредиентов, когда беспечная фраза первого ученика Цзян заставила её похолодеть от ужаса. — Ах, младший братец! Тебе говорили, что у тебя очень нежные руки? Как у юной девы, честное слово! — Вэй Усянь! — вспылил Цзян Ваньинь, что до сего момента молча стоял, облокотившись о стену. — Думай, что говоришь! Хочешь второй раз нарваться на заклинание клана Лань?       Парень захихикал: — Так для этого нужно, чтобы кто-то из святош был здесь! — Не нужно, — произнесла Ю Нин, слегка разворачиваясь. Она многозначно посмотрела на парня, с лица которого медленно, но верно сошла самодовольная ухмылка. — Ты тоже?.. — Знаю, как накладывать заклинание молчания? Конечно. А ты что думал? Я просто так в Гусу ездил?       Несколько мгновений юноша осознавал полученную информацию, а потом, подскочив, стрелой вылетел из комнаты, бросив на последок: «я всё понял, я больше не буду!». Ю Нин покачала головой, а Цзян Чэн недовольно цокнул. — Не принимай его слова на свой счёт, хорошо? — произнёс он, выпрямляясь. — Ты знаешь, что он любит нести всякий бред. — Всё нормально, — Ю Нин ободряюще улыбнулась, а про себя подумала: «тем более, на правду не обижаются».       Что-что, но изменить собственный рост, строение тела и черты лица было не в её силах. Ю Нин к своим пятнадцати годам была низкой, тонкой в плечах и хрупкой, с слишком плавными чертами лица и мягким голосом. Она слышала, о чём судачили окружающие за спиной: как ему, бедному, не повезло с такой женственной внешностью. И лишь факт, что она наследница Великого Ордена, не позволял слухам расползаться дальше. Ю Нин не обижалась на подобное ни разу, но вздрагивала всякий раз, когда кто-то говорил об этом прямо.       А жизнь ничему не учила Вэй Усяня, и стоило его ранам затянуться, как он тут же забывал, как их получил. Парень стал постоянным гостем в комнате наследницы Ю, захаживая к ней после каждого проведённого в библиотеке времени. Он даже шутил, что в кромешной темноте без труда сможет найти это место. Про руки, надо отдать ему должное, шуток больше не было.       В последний день наказания, Ю Нин решила навестить Вэй Ина и брата в библиотеке. Цинъянь рассчитывала, что украдёт Лань Чжаня после всего этого кошмара за пределы Облачных Глубин, где они смогут спокойно посидеть и попить чай, но все мысли об этом прекрасном времяпрепровождении тут же выпорхнули из её головы, стоило только звукам драки раздаться из… библиотеки?! — Я. Не. Буду. Это. Читать!       Ю Нин ворвалась в помещение в тот самый момент, когда оба парня… сражались?! Какого чёрта?! Ванцзи полностью обнажил свой меч, а Вэй Усянь лишь на треть, оба стояли на расстоянии двух вытянутых рук друг друг от друга. Юноши одновременно вздрогнули, когда дверь открылась. Несколько мгновений они смотрели на Ю Нин, а после, не сговариваясь, отлетели в разные стороны. Неизвестный предмет, который Цинъянь не приметила сразу, кувыркнулся в воздухе, лишившись какой-либо поддержки, и с глухим звуком шмякнулся на стол. — Ах, ах! Это он первый начал! — воскликнул Вэй Усянь, примирительно вскидывая руки вверх.       Девчонка несколько мгновений пыталась осознать увиденную картину, переводя пустой взгляд с брата на Вэй Ина и обратно, когда её привлекло необычное. — Вы решили подраться в библиотеке из-за книги? — неверяще прошептала она, делая невольный шаг к предмету раздора. Вэй Усянь сразу же сорвался с места, но не успели его пальцы коснуться лежащего на столе сборника, как раздался короткий свист и белая молния пресекла все его стремления.       Несмотря на то, что Яоцзу не имел ног, он хорошо «прыгал» на большие расстояния и с большой высоты. Змею не составляло труда «слететь⁵» с плеча в полный рост стоящей Ю Нин вниз. И нет, он не разбивался насмерть, и даже не получал никаких увечий. В первый раз, когда рептилия провернула подобное, Цинъянь перепугалась до смерти, а потом привыкла. А ещё позже смогла натренировать змея через раз атаковать по свисту. В этот раз сработало.       Яоцзу приземлился аккурат на сборник и, повернув треугольную морду к ученику ордена Цзян злобно зашипел, изгибаясь дугой и подрагивая всем телом.       Вэй Усянь, подумав, что змей обязательно укусит, если он предпримет попытку взять книгу, запричитал: — Ах, а свистеть в Облачных Глубинах запрещено! И, и домашних животных держать тоже!       Ю Нин степенно прошлась до стола и наклонилась, протягивая руку. — Во-первых, я не свистел, а отдал команду, — успокоившийся Яоцзу посмотрел ей в глаза прежде, чем скользнул на руку, поднимаясь на плечи. — А во-вторых, Яоцзу — не питомец. А полноправный член семьи.       Ю Нин с интересом принялась разглядывать обложку поднятой книги: буддистские трактаты. Старинные фолианты, копий которых великое множество. Зачем за них сражаться?.. Открыв первую страницу, она удивлённо замерла. Ох… — Это всё он! — запричитал Вэй Усянь, указывая в сторону Ванцзи. — Ты представляешь, читать такое в библиотеке! Ещё и мне предлагал! Бесстыдник!       Ю Нин коротко выдохнула, прикрывая глаза. В первый раз она была благодарна Юйчжоу за то, что он решил в подробностях рассказать ей, что делают мужчина и женщина оказавшись в одной спальне. Подробностей было так много, и все они были такими мельчайшими, что Цинъянь не могла заснуть всю следующую ночь, а успокоившись, решила, что на подобное она точно никогда не пойдёт. Сейчас, держа сборник с порнографическими рисунками, умело замаскированный под буддистский трактат, она радовалась, что не зарделась от сей видов.       Мельком взглянув на брата, что стоял белее своих одежд с покрасневшими от смущениями ушами, Ю Нин поймала себя на мысли, что закипает от гнева. Ванцзи не умел спорить, он не умел постоять за себя в подобных ситуациях, а один засранец умело этим воспользовался! — Вэй Усянь, — угрожающе прошептала она.       Парень не успел среагировать. Девчонка подскочила к нему слишком стремительно и, схватив за ухо, потянула на себя, заставляя наклониться. А наклоняться пришлось прилично, так как сей бесстыдник был выше её на целую голову. Только вот неудобство от этого испытывал на данный момент один. — Ай-яй! — Ещё раз, — прошипела Цинъянь в самое ухо, заставляя юношу нервно сглотнуть. — Ещё раз ты подшутишь так над моим братом, клянусь. Я натяну это ухо тебе на задницу и заставлю так скакать на одной ноге до Юньмэна. Ты меня понял?       Она сильнее потянула страдающую часть тела на себя, и Вэй Усянь захныкал: — Ай-яй-яй! Понял, понял, младший братец! Пусти, пусти, пожалуйста, больно! — Пошёл прочь!       Стоило только хватке пропасть, Вэй Ин, позабыв о всяком достоинстве, сбежал через окно.       Цинъянь закрыла лицо рукой, пытаясь придти в норму. Она определённо его прикончит! Что за несносный человек! Ванцзи, едва ли отличимый от статуи всё это время, резко крутанулся на пятках, поворачиваясь к Ю Нин спиной. — Я бы и сам справился, — холодно отчеканил юноша, стряхивая с одежд невидимую пыль.       Ю Нин скривила лицо в недовольстве. Ну давай и ты сейчас показывай свой нрав! — Не сомневаюсь, — произнесла она, тихо подходя к брату. — Но ты — мой младший брат, неужели плохо, что я хочу тебе помочь?       Ответа не последовало. Цинъянь мягко коснулась рукава парня: — У меня есть предложение. За пределами Гусу есть прекрасная поляна. Помнишь, мы там часто в детстве играли? — встретившись взглядом со светлыми глазами, она продолжила. — Думаю, мы давно не проводили время вместе. В более непринуждённой обстановке. Что скажешь? Выкроишь несколько часиков для брата, а, диди?       Лань Чжань запоздало кивнул, а Ю Нин расплылась в улыбке. Правда у неё осталось ещё одно дело…       Виновник всего того безобразия оказался около леса. Вэй Усянь развалился на земле в виде звёздочки, сетуя на несправедливое к нему отношение.       После очередного монолога, Цзян Чэн, не сдержавшись, заворчал и пнул Вэй Ина: — Поделом тебе! Ты позоришь наш орден своими поступками! И чего ты сейчас страдаешь? Тебе наконец преподали урок, а ты развалился и ноешь, как девчонка!       Вэй Усянь трагично приложил руку к груди и выдал: — Добил. — Ещё нет.       Услышав голос Цинъянь, Вэй Ин подорвался с места, прячась за спину шиди. Ю Нин же, не обращая никакого внимания на этого идиота, обратилась к Хуайсану. — А-Сан, мне кажется, главе Не будет очень интересно узнать, чем ты занимаешься вместо обучения наукам, — произнесла она, махая книжкой с «занятным» содержанием перед лицом юноши.       Молодой господин Не переменился в лице и, запинаясь, тихо-тихо заговорил: — Ах, Ю-сюн, я ведь, я просто… — Ещё хоть раз, — холодно отрезала Цинъянь, бросив книгу парням под ноги. И не говоря больше ни слова, ушла в сторону библиотеки. — Ох, Вэй-сюн, ты похоже очень разозлил Ю-сюна! — А я про что! Он мне чуть ухо не оторвал! И не скажешь, что в таком маленьком человечке так много силы! — Лучше бы оторвал! — вспылил Цзян Чэн. — Может, это бы научило тебя манерам. А теперь, кыш, кыш от меня. Не хочу больше знать ничего о твоих дурацкий шутках.