Имя мне...

      Сознание возвращалось, как мне казалось, слишком медленно. Очень медленно. Я чувствовал себя комком, который словно выплывал из кефира на поверхность. Хотя я и мог ощущать своё тело, что я лежу на какой-то койке, однако мои мысли были совсем не собранны. Голова гудела и категорически отказывалась осознавать происходящую реальность. Увы, придётся. Я может быть и рад вот так вот лёжа и беззаботно провести вечность, но что-то мне подсказывало, что я слишком уж залежался.       Попытавшись подняться, я тут же пожалел, что вообще на свет родился. Моё тело, которое мгновенья назад просто ощущалось, что оно есть, стало катастрофически тяжелым и трудноуправляемым. Голова, которая просто отказывалась доселе работать, заболела так, словно…чёрт, да она у меня в жизни так не болела, хотя я и надирался до этого…надирался? Несмотря на невыносимую ломанную боль и гудение в моём бедном наплечном котелке, граничащее со звоном, как от контузии (слава богу, у меня её никогда не было), в ней начали прорезаться какие-то мутыне образы. Квартира, гулянка… А, кажется начинаю припоминать — мы же сессию, как обычно обмывали! Точно-точно! Вслед за воспоминанием о громкой музыке, разноцветных пятнах на стене и веселящимися моими одногруппниками, в голове возник образ какого-то парня. Он смотрел на меня с переживанием и сочувствием. Это…да это же Илья! Точно, мы же у него на хате отжигали! Вслед за этим промелькнула картина, что он мне дал выпить что-то…по моему пиво, но с крепким и ярко выраженным привкусом. Ах вот отчего мне сейчас так штырит — от его угощения! — Ну, Илья… Ох… Убью гада!       Мои собственные слова, которые я, судя по состоянию глотки, то ли прохрипел, то ли простонал, отозвались в голове далёким и почти безболезненным для головы эхом. Пересиливая свою слабость и тяжесть своего тела, я всё же сел и схватился руками за голову, которая по прежнему раскалывалась… Да нет, она просто разрывалась, мать её растак! Ох, болит-то она, а! Веки были настолько тяжелы, что просто я не мог их приподнять и поэтому продолжал видеть перед собой черную плавающую пелену. Елы-палы, да что же это такое?! Вроде бы я Ерша и доселе глушил, но ещё никогда мне с него не было так дерьмово. — Рыцарь Скайуокер, зачем вы встали? Вы ещё слишком слабы и вам нужен покой.       Неожиданно раздавшийся чей-то голос мгновенно ударил мне по мозгам, словно кувалда, и я невольно ещё крепче сжал её руками. Утихавшая до этого по чуть-чуть головная боль резко усилилась, а звон в ушах больно саданул по перепонкам, как молоток по упругой доске. — Да не орите вы так! Голова болит!       Я не мог по прежнему нормально расслышать интонацию своих слов, но судя по тому, как мне стало драть глотку, я истошно орал. Конечно, попробуй тут не по ори, когда тебя так с порога ездят по мозгам во время такой жесткой похмелки. Ну, Илюха! Приду в себя — все пустые бутылки, что найду в квартире, в зад тебе засуну.       Глотая с жадностью воздух, я почувствовал, как у меня во рту всё сухо. Капец, да сейчас в пустыне и то воды больше, чем у меня сейчас на языке. — Пить. Дайте воды кто-нибудь.       На этот раз я гораздо лучше себя слышал. Я то ли простонал, то ли проскулил, но достаточно требовательно. Веки были по прежнему тяжелы и я не мог открыть глаза. Боль от внезапно раздавшегося голоса утихла также внезапно, как и появилась и я снова начал потихоньку приходить в себя. Внезапно мои губы ощутили к себе прикосновение чего-то… Я не успел сообразить чего, так как мои руки тут же схватили это и я принялся с жадностью поглощать живительную влагу. Надо же, какая-то добрая душа всё-таки смиловалась надо мной, несмотря на мой ор. Ай спасибо, добрый человек. Век не забуду.       Несмотря на то, что я стакан был на ощупь достаточно высок, — странно, сколько раз был в гостях у Ильи и не разу подобных у него не видел, — я избавил его от всей влаги практически мгновенно. Обычно, мне мало и трёх стаканов воды, чтобы хоть чуть-чуть облегчить свои послетусовые муки, но сейчас мне больше не хотелось пить. Более того, голова начала проходить более стремительно, а я наконец-то сумел открыть глаза и…лучше бы я этого не делал.       Я находился отнюдь не в одной из комнат илюхиной хаты. Помещение, в котором я себя обнаружил смахивала на больничную палату на одного человека, но со всеми удобствами. Везде было всё в белом, кровать и стоявшие рядом с ней аппаратура говорили сами за себя. Только…всё было таким чистым до блеска и…сказать, что техника выглядела современнее некуда — ничего не сказать. Откуда же у нас взялась такая больница? Нет, у нас город очень даже большой и совсем не бедный, но я руку был готов отдать на отсечение, что таких палат нет ни в одной больнице нашего города. Рядом с моей койкой стоял никто иной, как…робот?! Да-да, настоящий, гуманоидной формы робот. Нет, ну это уже ни в какие ворота! — Вам уже лучше? Лекарство должно было снять слабость и головные боли. Я известил магистра Кеноби о том, что вы пришли в себя.       Слова робота, который оказался в придачу говорящим, меня вообще не смутили. Они вылетели у меня из одного уха также легко и непринуждённо, как и зашли в другое. — Да что же это делается? Где я? Как я сюда попал? Где мои друзья? Что с ними?       Чем больше я задавал вопросов, тем больше осознавал, что ответа вряд ли на них я получу. Я даже не был до конца уверен, кому я их вообще задаю: себе, этой консервной банке или я просто выговариваю свои мысли вслух? От волнения и нервоза, я почувствовал, как у меня нагрелся лоб. Я, по привычке, положил на него правую ладонь. — Ай! — воскликнул я, вздрогнув, как ошпаренный, едва успев прикоснуться к нему.       Меня словно обдало холодной водой. Отдернув руку я не удержался и уже протяжно заорал от ужаса. ОНА БЫЛА ЖЕЛЕЗНАЯ! Железная по самый локоть. — Да едрить вашу мать! Что вы со мной сделали?! — Рыцарь Скайуокер, правую руку вы потеряли в бою с графом Дуку два года назад. Этот протез у вас уже давным-давно.       Пока эта цельнометаллическая оболочка говорила со мной с таким спокойствием, словно я спрашивал, по чем у него рыба, я крутил свою механическую конечность и пытался шевелить пальцами. Я совсем не чувствовал их, но они шевелились именно так, как я того хотел. Кулак послушно сжимался и разжимался. Большой и указательный палец сгибались не хуже, чем на левой руке, которая, — слава тебе боже! — оказалась живой и настоящей.       Это что же это получается? Я пошёл после пьянки домой, меня схватили и отправили в поликлинику, судя по всему, на трансплантацию конечностей и органов? Вот это я попал, так попал. Надо тикать отсюда и пошустрее!       Раздавшийся неожиданно резкий звук, заставил меня подскочить на кровати и вжаться в её спинку. Со стороны двери ко мне шёл незнакомый мужик в каком-то белом кимоно и с бородой рыжеватого оттенка. — Энакин, наконец-то ты пришёл в себя! Мы так за тебя переживали.       Этот не пойми откуда взявшийся хрен обращался именно ко мне, а не к роботу. Что он несёт? Какой ещё в жопу Энакин?!!! Мужик тем временем спокойно приближался ко мне и у самой койке протянул свою руку не то к моей голове, не к плечу, а то и вообще горлу! — РУКИ! — уже завизжал я, как последняя истеричка.       Я наотмашь отбил своей железной граблей его тянувшуюся ко мне конечность, заставив отпрянуть от неожиданности и с шоком уставиться на меня, держась другой рукой за пострадавшую. Ха, думали так легко взять меня? Не на того нарвались, сукины дети! — Энакин, ты чего? — спросил он пялясь на меня своими выпученными глазницами и потирая ушибленную руку. — Какой я тебе Энакин? Ты кто такой и что тебе нужно?       Этот бородатый хрен даже не удосужился что-то промямлить в ответ. Вместо этого он перевёл свой взгляд на робота. — Как я и выдвигал предполагаемый диагноз — рыцарь Скайуокер потерял свою память в результате сильной черепномозговой травмы, полученного в ходе массового нанесения побоев, и из-за длительного пребывания в бессознательном состоянии.       Мужик снова перевёл стрелки своего взгляда на меня. Он как будто бы удивился или даже… расстроился? Только вот отчего? Я его совсем не знаю. Кто он такой чтобы его волновало моё состояние? — Ему можно как-то помочь? — Сейчас сказать что-либо с уверенностью нельзя, так как неизвестно, насколько сильно Скайуокер позабыл свою прошлую жизнь. Более того, он сейчас находится в сильно возбужденном состоянии и ему не помешает успокоительное средство.       Успокоительное? Ну уж нет! Знаю я, чего вы, уроды, добиваетесь: сейчас я снова отрублюсь, а проснусь уже без ноги, или без ещё одной руки, если меня вообще по органам не растащат. Так, хватит тут засиживаться. Пора действовать и действовать быстро и жестко.       Робот приблизился к моей койке и потянулся ко мне своей железной клешнёй, в которой было что-то похожее на шприц. Не знаю, что там у него было, но я знал, что мне этого точно не надо! Не долго думаю, я резко выбросил свой протез вперёд, сжав его прямо перед металлической рожей. Боли, как не странно, не было, хоть я и почувствовал сильную отдачу в руке от такого нехилого удара об твёрдое вещество. Зато железяка отлетел от меня, как мешок соломы, и с грохотом распластался на полу. Не успел этот ходячий гроб приземлиться, как я тут же вскочил, как заяц и рванул к выходу. — Энакин, что ты делаешь?       Черт! Я совсем забыл про этого бородача и он у самой двери схватил меня за левой локоть мертвой хваткой из которой мне, при всём желании было не вырваться. Но без боя я сдаваться не собирался. Позволив притянуть себя ближе, я со всего развороту буквально выстрелил своей железкой. Однако на сей раз оппонент был готов к такому повороту и сумел увернуть свою башку от моего новоприобретённого молота, не разжимая хватки. — Энакин, послушай! Я — Оби-Ван, твой бывший учитель. Вспомни же, ну!       Пока этот тип пытался мне втереть какую-то ахинею, я успел вовремя подловит момент и, слегка оттянув голову, резко качнул ей прямиком в физиономию этого хрыча. Мой лоб, судя по мимолётным ощущениям и хрусту, лёг точно прямиком в переносицу. Оби-Ван, как он представился, охнув, отпустил мой локоть, после чего я подорвался так, словно у меня внутри моего седалища завертелся пропеллер. Я несся по коридорам и залам, постоянно кого-то сшибая с ног и вызывая недоуменные возгласы. Народу в этой шарашкиной конторе оказалось предостаточно, только вот никто не пытался меня остановить. Всё только отпрыгивали с моего пути и перепугано восклицали: «Рыцарь Скайуокер, что с вами?». Однако я был немножко занят, чтобы обращать на них внимание. Всё мое сознание крутилось только одна мысль: да как же отсюда выбраться?!       Залы сменяли друг друга. Когда мне показалось, что я наконец-то нашёл выход из этого Ада, у меня на пути выросли какие-то типы в масках с капюшонами и с длинным палками, конца которых светились желтым цветом. Не желая попасться этим ребятам в их цепкие и «заботливые» руки, я полетел вверх по лестнице, которая оказалась как раз справа от меня. Моё положение усугублялось тем, что я не имел понятия, где я нахожусь: может быть в подземных катакомбах или наоборот, в небоскрёбе исполинской высоты. Проверить это было никак нельзя, — окон нигде не было, — поэтому я продолжал бежать. Я не знаю, сколько я уже так бегаю, но зато прекрасно знаю, что никогда ещё так быстро бегать мне не доводилось. Я отнюдь не книжный червь и вполне себе прилично занимаюсь спортом и люблю играть с ребятами в баскетбол. Так что дыхалочки со скоростью у меня в запасе достаточно, чтобы эти ублюдки смогли так просто схватить меня за задницу. Вот только как распорядиться ими сейчас с пользой я понятия не имел. Я бежал сломя голову, поднимаясь вверх по лестнице, но совершенно не представлял куда меня это нелёгкая несёт. Впрочем, не в моём положении было думать. Мне надо было выбраться отсюда и пошустрее.       Когда мой взлет вверх по ступеням, который длился не пойми сколько, — наручных часов, с которыми я прежде никогда не расставался, при мне, как не странно не было, — лестница кончилась и я оказался в каком-то коридоре и принялся мотать головой, пытаясь сообразить, что теперь и куда теперь? Однако вместо того, чтобы продолжать своё бегство, я застыл, уставившись прямо перед собой. Передо мной была стена из какого-то металла. Или это такое покрытие? Ай, да какая нахер разница?!!! Гораздо важнее было то, что я увидел в своём блядь грёбанном отражении! Стоп…точно в моём? На меня уставился молодой парень, который повторял за мной все мои действия и жесты, но…это не мог быть я! Моё лицо, оно…оно было другим! Совсем другим! Мало того, через левый глаз, поперёк, тянулся тонкий, но явно выраженный шрам! Я попытался потрогать его своей живой левой рукой и…ощутил его. Он был настоящим! Господи, да откуда же он взялся? Нет, со мной в жизни всякое бывало, — и ушибы, и ссадины, и даже перелом правой ноги, но такой шрам! И это ещё не всё. Причёска моя… откуда у меня взялась такая роскошная тёмная шевелюра? Я всегда ношу обыкновенную среднестатистическую прическу. Я, также как и шрам, хорошо ощущал её, нащупывая её левой рукой, а этот кошмар напротив повторял за мной каждое сраное шевеление пальцем, каждый гребаный поворот головой!       Нет-нет-нет-нет-нет… Это невозможно! Это просто какой-то страшный сон! Надо просыпаться и в темпе. Я начал лупить себя по щекам обоими руками — и настоящей, и железной. Боль от последней была куда сильнее, но я не останавливался и не прекращал мордовать самого себя. Желание, чтобы этот кошмар прекратился было куда сильнее испытываемой боли. Но это всё никак не происходило. Я не спешил просыпаться на квартире своего друга бухой в стельку. Зато мои щеки загорелись настоящим огнём, окрасившись в ало-кровавый цвет. Да нет, это не сон, совсем не сон. Тогда что это, мать вашу?! Что эти суки со мной сделали?! — Скайуокер!       Внезапно раздавшийся голос резко выдернул меня из моих панических размышлений. Слева от меня собралась целая кампания, возглавлял которую негр. Однако привлёк моё внимание не он, а тип, что стоял рядом с ним с… высокой головой, как сосиска. Етить твою налево, это что ещё за тварюга такая?! Нет, это однозначно клиника для всяких уродов. Одеты они были примерно в то же что и Оби-Ван, которого я нокаутировал в палате. — Энакин!       Легок на помине. Оби-Вана, — а именно его голос я сейчас слышал, — я не видел среди этой гоп-кампании, но зато я заметил, откуда раздался голос, — снизу по лестнице, по которой я сюда примчался. И сейчас по ней ко мне поднимались спешные шаги. Выводы были очевидны — я в ловушке! Остаётся только одно… — Скайуокер, немедленно остановись! Это приказ! — потребовал негр, когда я начал пятиться в сторону окна.       Рявкнул прямо как сержант-морпех. Правда если он рассчитывал, что подчинюсь и встану тут по стойке смирно, выкрикну «Сэр, есть сэр!» и буду ждать пока меня не сцапают, он глубоко просчитался. — Да пошёл ты!       Собственные слова придали мне большей решительности и я дал дёру прямиком в сторону окна. За ним отсюда не было ничего видно, окромя голубого небо. Наверное, я на небоскрёбе и как только выломлю собой стекло, аки главный герой игры Vector, то полечу прямиком в низ, оставив на земле гигантское красное пятно из кровищи и месиво. Радости от такой перспективы было маловато, но в ту палату, чтобы там меня разобрали на органы, я не ни за что не вернусь! Только через мой труп! — Энакин, стой! Там высоко! Ты можешь разбиться!       А ты не хочешь, чтобы я разбился? Так значит именно это я и сделаю! Желание сделать на зло своим…даже не знаю как называть этих пидоров, поддало парку моему порыву и я только ускорился. Стекло было уже в шаге от меня и я с решительностью камикадзе зажмурился, наклонив голову вперёд, и, оттолкнувшись ногой что есть мочи, отправился в полёт.       Звон разбивавшегося стекла, свист разлетающихся осколков, а также истошное «Не-е-е-е-т» за спиной больно проехались по моему слуховому аппарату так, что я невольно зарычал, поджав под собой ноги. Однако вскоре я почувствовал, как начинаю быстро…да нет, ОЧЕНЬ быстро опускаться. Да я не просто опускался я буквально летел вниз с огромной высоты. Внутри всё сразу же сжалось. В груди отвратительно заныло. Осознание, что скоро всё закончиться, причём самым не безболезненным образом, пропитало меня буквально как губку. Вот теперь мне было не просто страшно, мне было дьявольски страшно! Я прямо чувствовал всем, чем только можно и нельзя, как паника захватила меня со всеми моими потрохами. Не выдержав таких ощущений, я заорал так громко и тонко, как даже не подозревал, что умею. Я распластался в воздухе, раскрыв ладони и расставив ноги, как будто бы надеялся за что-то ухватиться в воздухе. Да какой там, я пытался банально ухватиться за воздух, как будто бы это бы реально. И чем ближе ко мне оказывалась земля, тем усерднее и отчаяннее я старался.       Я выпал из реальности куда-то вглубь своих воспоминаний. Мне вспомнилось своё девство: вот я бегу босиком по зелёной траве. Такой мягкой и свежей. Я прямо сейчас ощущал её запах. Перед мной сидит на корточках какая-то женщина, улыбаюсь и протягивая ко мне свои руки. Мама. Я очень плохо её помню. Когда мне было шесть лет, она исчезла из моей жизни. Я долго спрашивал у отца, где мама? Он, делаясь грустным, отвечал, дескать, что она куда-то уехала, но когда-нибудь вернётся. Только когда мне исполнилось семь лет, он решился открыть мне страшную правду — мама погибла, попала под машину. Сказать каким я тогда был грустным и печальным (а также злым на отца, за то, что он скрывал это от меня, питая ложными надеждами) — это ничего не сказать. Просто разреветься. И вот теперь, спустя столько лет, я снова её встречу. Да, не ожидал я, что это произойдёт так скоро.       Внезапно я почувствовал, как моя скорость начинает замедляться, а сам я словно…меня будто бы что-то удерживало в воздухе. Нет, оно не было осязаемое, я не чувствовал его своей шкурой, но зато отчётливо ощущал своими внутренностями. Это что позволило мне медленно опускаться вниз, уже полностью лишая меня угрозы превратиться в огромное пятно и, успокоившись, расслабился…зря как оказалось.       Стоило мне буквально отпустить хватку, как эта державшая меня сила испарилась и я шмякнулся с сантиметровой прямо мордой об ровную твердую поверхность. — Ау!       Несмотря на откровенно смешную высоту падения, что у меня в итоге вышло, носом таки я клюнул конкретно. Вскочив на ноги, я тут же схватился за него правой рукой, позабыв её новые особенности. Охлаждая свою травму холодным железом, я встал, как вкопанный, пытаясь что-нибудь да сообразить. Во-первых, что это сейчас такое было? Что меня держало в воздухе, когда я отчаянно пытался за него схватиться и отпустила, когда я успокоился? Во-вторых, что с моей головой? Если не считать моего клюва из отверстий которого текла кровь, она была в полном порядке. И это после того, как я проломил ей стекло? — Это…это как это? — не выдержав абсурдности ситуации, произнёс я.       Подняв голову, я понял, что стою под высоченной башней. Да, много однако я пролетел, однако помня из полёта… Видимо мои «предсмертные» воспоминания заняли девяносто его процентов. Опустив голову, я осмотрелся. Я находился на слишком широком пространстве, размером с несколько больших городских площадей. Вот только тут совсем никого не было. Зато где-то там на её краю возвышались редкие высокие постройки и…что передвигалось в упорядоченном порядке. Машины? Я припустился бегом в ту сторону, боясь как бы мои преследователи, от которых я ушёл самым что ни на есть чудом, не появились здесь. Пробежав расстояние равное целому стадиону даже не сбив дыхание, — бушевавший в крови адреналин делал своё дело, — я резко затормозил, вовремя обнаружив, что я почти на краю пропасти, едва не шмякнувшись на попец. Но то, что оказалось внизу…       Да нет, никакая это не пропасть. Я стоял на краю крыши какого-то огромного здания или комплекса, которому могли позавидовать и десять стадионов, я увидел перед собой настоящий ультрамегаполис. Те здания, что мне на месте приземления казались не большими и редкими, оказались исполинскими небоскребами, а зданиям поменьше конца края видно не было. Об архитектуре с такого расстояния я ничего не мог сказать, но зрелище было воистину потрясающим и…величественным. Аж дух захватывало.       Следующее на что я обратил своё внимание — это транспорт. То, что я видел в качестве чего-то движущегося было ничем иным, как воздушными транспортами. Они плыли по воздуху равно друг за другом, словно придерживаясь как-то трассы. Причём таких трасс было немерено. Туда, сюда, наискосок, — и все на разных высотах. — Фантастика!       Собственное слово, вырвавшееся от восторга зрелища, снова заставило меня вернуться в реальность и включить мозги. Это куда же это я попал? Это точно не мой город и…а это вообще планета Земля первой половины XXI века? Или я попал куда-то в другое время или вообще в другое место. — Да нет, не может быть, — закачал я головой своим собственным мыслям. — Это же бред.       И тут мои размышления резко оборвались. Живописная картинка перед глазам сменилась яркой белой вспышкой, сопровождаемой оглушительным звоном. Вместе с этим, я перестал ощущать землю под ногами, а затем всё потемнело и я словно растворился…

***

      Моё сознание, возвращалось ко мне если не через боль, то через «геморрой» уж точно. Я снова мог слышать поток своих мыслей, но никак не мог понять, где я нахожусь? Я словно парил в невесомости, не имея возможности ни ощутить что-либо, не увидеть что-то сквозь пелену мрака. — Смотрите, он приходит в себя!       Отозвавшийся гулким эхом голос подействовал на меня, как удар по спине, от которого мгновенно приходишь в себя. Я уже слышал этот голос…и ничего хорошего не ожидал от него. Тем не менее моё сознание тут же вернулось ко мне в полном объёме, а от сонливой вялости не осталось и следа.       Я снова был в этой чертовой палате. Снова это койка, снова эти блеск и чистота. Но были парочка факторов, от которых мне стало не по себе. Вокруг моей кровати собралось приличное количество народу. Среди них был и знакомый негр, тип с длинной сосископодобной головой и бородач, называвший себя Оби-Ваном. А ещё прямо на краю моей койке уселся какой-то сморщенный и ушастый карлик. Весь зелёный как, я во время похмелки. От такой картинки у меня мурашки пробежались, а тело содрогнулось. Я попытался отдёрнуться назад, чтобы сильнее вжаться в подушку со спинкой, но вместо этого почувствовал, как мои руки и ноги что-то сдавливает. Твою же бабку, да меня приковали к постели! Вот же уроды, а! — Энакин, не бойся! Мы не желаем тебе зла. Мы твои друзья, рыцари-джедаи, но ты, скорее всего, не помнишь нас. Нам сказали, что ты потерял память.       Оби-Ван продолжал вещать мне лекцию, от которой мне становилось совсем не хорошо. Бог с ними, что они называют меня Энакином и Скайуокером. К этому я уже успел привыкнуть во время гармидера, что я тут устроил. Но вот, вставал справедливый вопрос: а почему они меня так называют? Почему у меня сменилась внешность и куда я вообще попал? Погодите-ка, попал? Да, похоже я действительно не то в будущем, не то в каком-то потустороннем мире. Или может быть я вообще умер и сейчас нахожусь в Аду? Только вот странный какой-то Ад, однако. — Энакин, ты меня слышишь?       Я ощутил прикосновение к своему плечу, которое выдернуло меня из мира моих размышлений. — Руки!       Оби-Ван тут же отдёрнул свою граблю, с перепуганными глазами. Ха, пусть я и связан по рукам и ногам, но брыкаться я ещё могу ого-го! Однако вслед за раздражением пришло осознание, что если я продолжу так себя вести, то только усугублю своё положение. Надо брать себя в руки. — Ребят, вы кто такие и что вам от меня надо? — спросил я уже куда более сдержано.       Мои конвоиры, переглянулись. Оби-Ван так и выдохнул с облегчением. Видно решил, что я созрел для диалога. — Меня зовут Оби-Ван Кеноби. Я — магистр Ордена джедаев и твой бывший учитель. А ты — Энакин Скайуокер… — Я это уже слышал и не один раз, — перебил я рассказчика, но без гавканья, как раньше. — И что с того? — Ты — рыцарь-джедай, Энакин.       Как будто мне это о чём-то говорит, но звучит как-то любопытно. — А кто это? — снова перебил я.       Мои гости снова переглянулись. На это раз, я пригляделся не только к Оби-Вану. Если мой «учитель» был озадачен и обеспокоен, то негр выглядел так, как будто ему дерьма под нос сунули, а зелёный карлик был задумчив. — В тяжёлом состоянии Скайуокер пребывает. Забыл он, видимо, не только себя, но и многое другое, если не всё.       Коротышка изрёк мысль, которая заставила остальных призадуматься, а меня — застыть намертво и снова отдаться своим мыслям. Это что же то получается, я не просто нахожусь в непонятном мне времени и месте, я вообще нахожусь в теле другого человека? От осознания происходящего, мне стало как-то нехорошо. В груди неприятно заныло. Мне хотелось просто выть волком. Нет ну надо же, я попаданец! Только вот какое-то невесёлое получается попаданчество. Помню, читал фанфики по Игре Престолов, где персонажи из Гарри Поттера, Скайрима и просто люди из моего мира попадают туда в тела кого попало и при этом получают все воспоминания бывшего владельца своих новых тел, да ещё и знают о новом мире куда больше, чем его обитатели. А вот я почему-то понятия не имею куда я попал, кто эти кенты и никаких вспоминания этого Энакина Скайуокера, за которого меня тут держат, не нахожу нигде. Блестяще! Видимо, простым смертным такие привилегии не полагаются. — Скажи мне, рыцарь Скайуокер, что ты помнишь? — обратился ко мне зеленомордый ушастик.       Много чего. Свою жизнь помню от и до. Но вот только боюсь здесь мне это не поможет. А скорее наоборот. Примут меня за вселившегося демона и устроят тут сеанс экзорцизма. И что-то я сомневаюсь, что мне это понравится. — Страшно тебе? — снова подал голос коротышка. — Спрашиваете, — не выдержал я. — Я просыпаюсь, не зная кто я есть, где я нахожусь, как на меня начинают приседать с порога все, кому не лень!       Я прикусил язык. Не наговорить бы лишнего, иначе мне точно не сдобровать. — Не помнишь ты, кто ты и кем являешься. Но помнишь ли планету, на которой находишься? Помнишь ли Орден, в котором состоишь ты?       Ты бы меня ещё спросил, сколько мне сейчас лет и где я родился старикан. Откуда я всё это знаю?! Я почувствовал, как начинаю злиться от раздражения. И от этой злости я почувствовал, что могу прямо сейчас разорвать свои оковы, порвать их всех на британский флаг и смыться. — Злишься ты. Гнев в тебе сильный я ощущаю. — А что вы хотели? Я, в который раз повторяю, ничего не знаю и не помню, а вы мне тут ещё вопросы задаёте! А может это я их должен задавать вам, чтобы наконец-то понять, что происходит?! — Энакин-Энакин, — Оби-Ван протянул ко мне руку, выставив раскрытую, ладонь, пытаясь меня успокоить. — Прошу тебя, не горячись. Мы всё поняли. Ты совсем ничего не помнишь. Не только о себе, но и о мире, в котором ты живёшь. Я прав? — Вы сама проницательность…учитель.       Удивительно, этот Оби-Ван со мной так осторожен и обходителен. И это после того, как я ему всыпал-то. Почему-то от его слов, от того, какими они были теплыми и мягкими, мне стало гораздо спокойнее. Буря внутри меня утихла. — Не помнишь ничего ты, но быстро запоминаешь и принимаешь, что тебе говорят, — заметил старик-карлик. — Узнаю своего бывшего падавана, — улыбнулся Оби-Ван.       Я усмехнулся. На внимательность к вещам я и раньше не шибко-то жаловался. Но теперь, мне надо быть особенно внимательным. Я ведь нахожусь совсем в чужом мире один одинёшенек среди незнакомых мне людей, по словам которых, они мои друзья. Я чувствовал себя щенком, предательски брошенным далеко от берега в воду. Сейчас от меня и только от меня зависит утону я или выплыву и доберусь до берега. — Как поступить нам, магистры: попытаться с помощью силы отыскать в сознании Скайокера его память или предоставить ему возможность самому это сделать со временем?       Эти чудики могут поковыряться в моей голове? Вот только этого мне не хватало. Ну нет, я скорее умру, чем позволю узнать, кто я есть на самом деле. — Самому! — выпалил я. — Тебе слова никто не давал, юный Скайуокер, — ответил мне негр, сдвинув брови. — А я его у тебя не спрашивал, морда ты чёрная!       Мой оппонент вскинул брови и выпрямился так, словно я его доской по спине огрел. Оби-Ван, растеряно сжав губы, весь покраснел. Но при этом он нашёл в себе силы заговорить первым. — Магистры, это не лучшая идея. Вы видите, в каком он состоянии. Он не готов к этому. Если мы попытаемся проникнуть в его сознание, он может начать сопротивляться. А если ещё и страх с гневом его захватят — быть беде. — Хм, предлагаешь ты позволить Скайуокеру самому вспомнить себя? — поинтересовался вечно задумчивый старик. — Да, магистр Йода. Я учил Энакина с малых лет и хорошо знаю его. Я уверен, что смогу ему помочь.       Магистры молча переглянулись между собой и стали вопросительно поглядывать на этого Йоду, как его назвал мой учитель… Стоп, какой ещё «мой»? Он учитель Энакина, которого я вынужденно замещаю сейчас. — Что же, пусть под твоей опекой Скайуокер будет, пока снова не сможет служить Ордену и республике самостоятельно.       Благодушно улыбнувшись, Оби-Ван повернулся ко мне и ободряюще подмигнул. Он так и говорил всем своим видом: всё будет нормально, прорвёмся. От такого я сам не вольно улыбнулся. — Пойдемте теперь, магистры. Покой нужен Скайуокеру. — Есть небольшая просьба…э-э…господа магистры.       Вся честная братия, собравшаяся уходить, дружно развернулась ко мне. — Можно снять с меня кандалы? А то у меня уже всё затекло от них. Убегать больше не буду. Честное слово.       Оби-Ван, посмотрев на Йоду и получив от него одобрительный кивок, направился ко мне, чтобы избавить меня от оков. Угу, значит этот карлик тут самый главный. Надо взять на заметку. — Так лучше? — улыбнулся мой внезапно свалившейся из неоткуда друг и защитник в этом абсолютно неведомом мне мире. — Гораздо, — улыбнулся я, потирая свою металлическую руку. — Учитель, а…как я сюда попал? Что со мной случилось, что я слег в больничную палату?       Улыбка сползла с лица Оби-Вана. Былое благодушие сменилось неловкостью и…чувством стыда? — Ты напился в одном из баров на нижнем уровне Корусанта, где тебя никто не мог узнать и там ввязался в драку с огромной толпой, с которой из-за своего состояния не смог справиться. Благо, полиция из нижних уровней вовремя остановила избиение и опознала тебя.       Половину из его слов я так и не понял, но это не было так важно. Гораздо больше меня заботило то, что предыдущий хозяин этой оболочки был не дурак выпить. Да так, что от него живого места не осталось. А впрочем, это меня ставило в весьма выгодное положение: напившийся, избитый и потерявший память. Удобная легенда, однако. Это избавляет меня от участи постоянно трястись над тем, как бы поступил тот Энакин Скайуокер и также лишних подозрений, если я немножечко не того ляпну, что особенно важно для моего несдержанного языка. Амнезия всё спишет. — А что за повод был так напиваться? — Твоя ученица Асока Тано покинула Орден джедаев. Все обвинения на суде с неё были сняты, но она не смогла смириться с тем, что Орден посчитал её виновной. Это тебя сильно расстроило и ты, опечалившись слишком сильно, пошёл и… А впрочем, я тебе уже сказал. И довольно на сегодня. Тебе нужен покой. Завтра мы обязательно поговорим с тобой ещё.       Похлопав меня легонько по плечу, Оби-Ван и кампания удалились, оставив меня наедине со всем, что я услышал. Да, и тот негр перед тем, как удалиться, смотрел на меня так, как будто бы пытался меня испепелить своим взглядом. Пусть его попытка и оказалась безуспешной, но я прекрасно отдавал себе отчёт, что своим неумением держать язык за зубами я нажил себе серьёзного врага, даже не освоившись тут.       Так вот лежа в полном одиночестве, подложив руки под голову и уставившись в потолок, я занялся своим любимым делом — размышлением о житие своем. И так, я попал в другой, совсем другой мир с городами до горизонта, летящими тарелочками и какими-то там рыцарями-джедаями. Не знаю, что это ещё за шарашкина контора, но это определенно должно быть связанно с тем, что я проломил окно своей головой даже не касаясь и сумел зависнуть в воздухе.       Ну и каково же это быть попаданцем в неизвестный тебе мир и в незнакомого для тебя человека? Честно признаться — паскудно. Мне и так было плохо на душе в последнее время, что меня даже на пьянку пришлось силком тащить, а теперь меня и вовсе запихали не пойми куда, не пойми в кого. Кстати, а мой друг Илья к этому не причастен? Он ведь так настаивал на том, чтобы я оторвался по полной. Ну да, а засунул он меня сюда не иначе, как магией, да? Бред какой-то, хотя… после моего попаданчества уже не знаю, что можно считать бредом? Ох-ох-оюшки-ох-ох… Во что же это меня нелёгкая так втянула? А главное, почему я? Почему именно сейчас? Мне что, проблем было мало, чтобы ещё и это на мою шею?       Попричитав ещё немного, я призадумался о недавних событиях, буквально, последнего времени жизни, как бы цинично это не звучало, моего предшественника. Значит у него, несмотря на столь юный вид, уже была собственная ученица. Потом было какое-то судебное разбирательство, где её оправдали, но она всё равно покинула Орден. С одной стороны, бальзам на душу, что это таинственное общество можно покинуть, — и не только вперёд ногами, — если не понравится. А вот с другой, с чего бы бывшей тушенке этой моей новой консервной банки потребовалось напиваться из-за этого? Ну ладно я после истории с Настей, а он что, тоже питал к своей ученице любовный или даже эротический интерес?       Ой, что-то мне как-то нехорошо. Столько вопросов, столько загадок, а ответов не больше, чем от Насти взаимности… Так, а ну отставить! Сейчас уже не до этого. Моя самая большая проблема сейчас в том, что мне совсем это не нужно. Я не хочу ни во что влезать. Я бы хотел сейчас лежать дома, на своём диванчике и плевать себе в потолочек. При воспоминании о доме, мне стало как-то ещё более паршиво. Да так, что плакать захотелось от одной только мысли, что я больше никогда не увижу отца, ни своих друзей, не схожу больше к маме на могилку. Неужели мне придётся всю оставшуюся жизнь волочить существование под чужим именем и быть тем, кем я не являюсь? — Мама, я хочу домой! — простонал я, едва ли не плача.