Асфодея

***

      Со мной не стали церемониться, как в принципе и до всего этого момента, просто запихнули, как какой-то мешок в карету. Естественно, в соседнюю. Ведь не стало быть, чтобы благородный господин ехал с каким-то мусором. Я должен был вообще спасибо сказать, что еду в такой удобной штуке, ведь меня могли, по сути, заставить таскаться за повозкой и пешком. Но, видимо, вампир не имел на этот извращённый способ передвижения никакого терпения, а остальным пришлось бы ждать очень долго, как худощавый юноша тащится за господним обозом, а посему моя тушка спасена от излишних нагрузок. Ко всему прочему, став для меня некой неожиданностью, Ратмир изъявил желание составить мне компанию для моего первого путешествия. Мне было отчётливо видно из проёма окна, как он сначала коротко перешепнулся с господином, а затем направился в мою сторону, на ходу затевая будущий разговор:       — Кир, не против, если я подсяду?       Я хмыкнул. Всё-таки у меня ещё была обида на то, что он растрепался про меня этому вампирюге. Я не мог ему полностью доверять, но ведь говорят же — держать врагов надо…       — Да пожалуйста, как хотите!       Старик улыбнулся. Он не стал терять ни секунды и тут же присел напротив, размещая собственный саквояж сбоку. Похоже, он никогда с ним не расставался, ведь как я понял, все вещи складывались в отдельном месте. Впрочем, у меня, раба, их отродясь не было.       — Не серчай на меня, Кир, — у меня что, всё на лице написано? Надо бы сделать его более непринуждённым, — Господин Айсхольд очень милостив…— он кашлянул, — хоть по первому взгляду так и не скажешь…       — Да, моё сердце очень остро ощутило его милость, — намекая на первый опыт с непонятной силой вампира, я не мог упустить шанс для колкого замечания. Ратмир вздохнул:       — Знаю, это не лучшее первое знакомство, но поверь — никто кроме господина тебе сейчас не в силах помочь. Пусть тебе и кажется, что…       Договорить врач не успел. Мы оба слегка дёрнулись от короткого женского вскрика, который я в эту же секунду узнал. Мама.       Видимо, она всё-таки соизволила вернуться домой, не подозревая о всех этих стражниках, караулящих территорию. Странно, что её никто не предупредил… Хотя её, как и меня, ненавидели (пусть и меньше), так что вполне вероятно.       Через всё тот же проём окна я отчётливо видел, как один из стражников тащил её за руку к карете господина. На её лице застыла гримаса страха и некой обречённости за свою жизнь. Знакомое чувство. Мать, не переставая, тараторила о том, что ни в чём не виновата, и по её перекошенному от страха и волнения лицу начали течь слёзы. Мне не было её жаль, я лишь скривился, не в силах слушать этот плачь.       Видимо, вампира это тоже уже начинало бесить. В ту же секунду на землю упало пять мелких монет, которые тут же почти утонули в ещё не засохшей луже. Но я успел заметить этот знакомый, ни с чем не схожий блеск. Серебряные.       — Столько, полагаю, хватит? — устало послышался голос мужчины.       Мать завороженно посмотрела на землю. Коротко кивнув с нервной улыбкой, она тут же бросилась пальцами шарить по мутной воде, выискивая оттуда деньги. Она так ничего и не сказала. И лишь в почти полной тишине, едва рушимой хрипом лошадей, было слышно отчетливое бормотание… «Пять…их было пять»…       Я резко откинулся на спинку мягкого сидения, не в силах больше смотреть на это. Чёрт возьми, меня только что продали за пять серебряных монет! Я стою как два мешка пшена… Ратмир несильно кашлянул в кулак, так же, как и я, отворачиваясь от такого зрелища. Он решил никак это не комментировать. И спасибо ему за это.

***

      Вскоре мы отправились в путь. Жаль, конечно, что мне не дали попрощаться со своим учителем и с Таем, с которым мы так и не смогли подружиться, но перечить вампиру — себе дороже, знаете ли.       По словам Ратмира, дорога должна была занимать целый день, а поэтому в замок мы должны были приехать не раньше, чем за полночь. В карете не было чем увлечься, а поэтому от скуки спасали лишь разговоры с седовласым врачом. Я изредка поглядывал в окно, где из мрачных пейзажей подмечал новые для себя горизонты. Может, я больше никогда их не увижу, и эта дорога станет для меня последним путешествием. Кто знает.       — Таким образом, каждый вампирский феромон уникален, — всё это время монотонно доносил до меня свои знания Ратмир, — все важные для людей чувства, эмоции или даже какие-либо биологические потребности, пусть даже и отрицательные, такие как: страх, привязанность, жадность или же возбуждённость — через всё это можно запросто получить контроль над любым человеком. Вампиры пользуются этим и…       — А что за способность у господина Айсхольда?       Ратмир громко кашлянул. Видимо я его слишком бестактно перебил.       — Я понимаю твоё любопытство, но я всё же рекомендую тебе послушать такие важные вещи, о которых я тебе рассказываю. В будущем они могут спасти твою жизнь.       — А знания о том, чего мне стоит бояться от человека, которому я буду служить — не такие важные вещи?       — Что ж, — Ратмир вздохнул,— твоя правда. Хорошо, я расскажу тебе, что знаю, — я усмехнулся, — а чего ты улыбаешься? Разве не очевидно, что не каждый вампир будет раскрывать тебе все карты и поведает о своих тайнах? Кхм. Так вот. Феромон господина Айсхольда не такой простой. Его сила заключена в его физическом воплощении, а именно в боли.       — Вот почему у меня так сильно кольнуло в груди тогда…       Ратмир кивнул в ответ:       — Взглядом он может довести человека до настоящей агонии. Это, в свою очередь, может привести к смерти.       — Убить взглядом? И это человек, к которому ты приводил в пример милосердие?       — Я знаю, это сложно понять, но на это есть свои причины… — мужчина задумчиво посмотрел в окно, отводя от меня взгляд, полный грусти, — тем не менее, он единственный вампир, который протянул мне руку в момент, когда весь мир отвернулся от меня…       Я ничего не понимал, но мне всё равно стало не по себе. Весь мир отвернулся? Разве не я отношусь к такому определению?       — У меня сын примерно твоего возраста… — Ратмир тут же замешкался, — точнее, был бы сейчас твоего возраста. Над ним жестоко надругался аристократ. Надругался, пытал, играл с ним… — его старческая ладонь сжалась в кулак так, что костяшки побелели, а его голос чуть осип, — и в какой-то момент мой мальчик сломался. Сердце не выдержало всего того, что он вытворял с ним. И если бы он только выбросил его после всех этих мучений, да простит богиня мне мои слова… Как-будто всех этих зверств было мало над моим ребёнком, но он решил набить его опилками, словно он был зверем, пойманным для очередного трофея…       — Тот чокнутый…       Я потрясёно смотрел на Ратмира. Он наконец повернулся обратно в мою сторону и печально улыбнулся мне:       — Да, моего мальчика убил господин Онелла, — кивнул мужчина, — как недавно тебя он также сладкими речами когда-то заманил и моего сына, пользуясь своей силой. Дурман. Словно пьянящая дымка затуманивает разум. Ты можешь знать его всего минуту, но вот уже вы говорите так непринуждённо, словно вы близкие друзья. И естественно, ты начинаешь доверяешь ему, словно не последнему человеку. Подходящая способность для такого охотника, как он, не находишь? Ты даже можешь потерять счёт времени, находясь с ним. И, конечно, если он не захочет поиграть с тобой, словно кот с мышью, ты можешь даже не узнать о своей смерти, полностью одурманенный его речами…       — Это ты отравил его, — я не спрашивал, ведь это было очевидно.       Ратмир кивнул.       — И как я уже сказал раннее, руку помощи мне протянул именно господин Айсхольд.       Жена ушла от меня сразу же после исчезновения сына, она просто не смогла справиться со своим горем, и я не могу винить её за это. В то время я был полностью погружён в поиски моего мальчика и не мог думать ни о чём другом. И вот, спустя почти год, на одном мероприятии я повстречал господина Айсхольда. Он тогда как раз разговаривал с господином Онеллой по поводу его увлечений искусством, и мне показалось очень странным то, с каким отвращением он смотрел на него. Это был обычный светский непринуждённый разговор про картины и музыку, а взгляд Айсхольда словно был направлен на мерзкого таракана на куче мусора… Мне хватило смелости подойти к господину после их разговора и то, что я услышал от него, я запомню на всю жизнь…       Карета внезапно остановилась. Один из стражников, спешившись с коня, подошёл к окну, протягивая доктору свёрток с едой и флягу. Стоило ли мне удивляться, что подобной роскоши я не удостоился? Впрочем, прочитав всё по моему лицу, когда карета вновь продолжила свой ход, врач протянул мне кусок хлеба с сыром. Отказываться я не стал.       — Ешь не торопясь, а то подавишься, — улыбнулся Ратмир, открывая флягу. Видимо, от столь длинных разговоров у него уже изрядно пересохло в горле.       Через некоторое время, когда «съестная пауза» подошла к концу, он продолжил:       — Тогда мне предложили стать личным врачом дома Айсхольд. В то время я уже получил некоторую известность, а потому это было возможным… Узнав о смерти своего сына, я пылал желанием мести. И, естественно, у меня не было причин отказываться, особенно после слов господина о том, что этому куску го… кхм, аристократу, — я смекнул, что видимо, у доктора неплохое воспитание и сдержанность, которые не позволяли ему сквернословить даже в сторону убийцы его сына, — ему давно уже пора уйти на тот свет. Его смерть не входила в планы Айсхольда, но зная о моей трагедии, он позволил мне взять его судьбу в свои руки. Представляешь? Жизнь вампира, да ещё аристократа и в руках обычного человека?       — Но ведь это означает лишь то, что господин Айсхольд просто захотел заполучить твоё расположение и преданность за счёт утраты твоего сына?       — Вполне возможно, — старик улыбнулся, — никогда не знаю, что творится в его голове и о чём думает его светлость, но всё-таки одно я знаю точно — пока я нахожусь на его служении, мне не причинят вреда, и я буду сыт и одет…       — Так получается ты подсыпал яд в бутылку… — я аккуратно намекнул про продолжение истории.       — Всё верно,— кивнул мужчина, — с помощью власти Айсхольда меня взяли на подработку в дом Онеллы. Я проработал там чуть больше трёх месяцев, прежде чем совершить отравление. И в тот день, когда я увидел тебя… — взгляд старика наполнился сожалением. — Мне стоит извиниться перед тобой, ведь по сути, я готов был убить и тебя ради собственной цели.       — Пф, да что уж там.       — Пусть это и прозвучит как отговорка, но я всего лишь жадный смертный человек, — усмехнулся Ратмир. — Но ты умеешь удивлять… Яд в крови… Ты словно воплощённая дочь богини — Асфодея. Такое можно услышать только в сказках, но вот ты сейчас сидишь напротив меня.       — Я похож на богиню? Старик, да у тебя проблемы с головой!       — Думаешь? — Ратмир засмеялся.       Признаться, от такого вот обыкновенного старческого смеха мне немного полегчало, всё же это был достаточно тяжёлый рассказ, который только нагнетал атмосферу, но мысль, что меня могут убить в ближайшее время была ещё тяжелее…

***

      Я не заметил, как уснул. Всё-таки дорога была очень тяжёлой, особенно для первого раза. Мне опять снился сон, где я утопаю в зелёной длинной траве, которая словно утягивала меня вниз, в самый ад. А разбудили меня уже в момент прибытия — Ратмир не стал мешать мне спать, позволяя немного отдохнуть.       Засидевшись, я вывалился из кареты по приказу одного стражника, чудом не сломав себе ничего. Первое время просто долго пытался разогнуться, массируя конечности. Впечатление от места, в которое мы приехали, как-то ушло на второй план из-за противной боли в суставах, и врач просто не мог не пошутить про то, что, оказывается, в их карете было два старика.       И вот я посмотрел на огромные массивные ворота, где стражники Айсхольда перекрикивалась со стражей на каменных стенах. Пара минут и ворота с тягучим скрипом начали тяжело распахиваться.       — Эй, ты, — я боязно повернулся на жёсткое обращение, — я отведу тебя, не отставай.       Мужчина в доспехах поплёлся внутрь, сразу теряясь в толпе зевак, которые, видимо, пришли поглазеть на обоз аристократа, даже несмотря на столь поздний час. Я ошарашено посмотрел на остальных, которые даже не думали спешиться со своих лошадей и также резво продолжили путь, оставляя меня позади. Даже Ратмир оставался в своей повозке, коротко крикнув слова удачи.       Меня что, просто напросто оставили так?! Пришлось идти за тем самым стражником, которого я уже начал терять из виду — вот как я был ошарашен такой ситуацией. Неужели они настолько не боятся того, что я попытаюсь сбежать? Или просто знают, что в этом нет никакого смысла… Нужно будет это обдумать.       Однако меня отвели в небольшой домик, где встретила меня уже какая-то городская женщина средних лет. Естественно, никто мне объяснять ничего не собирался, а отвечать на мои вопросы даже и не думали. Вымыли, переодели и коротко сказали ждать горничную замка.       И правда, спустя время в дом зашла девушка с толстой длинной косой, которая выглядывала из-под платка. Я вышел за ней, плетясь следом, и то и дело озирался по сторонам. Как много народа здесь было. А это рынок? Сколько же домов и все такие нескошенные, ладные. А это каменная дорога? Приятнее ходить, чем по неровной земле…       — Ну, как тебе моя мама? — к моему удивлению она прервала тишину своим смехом.       Неужели кто-то заговорил со мной?       — Причём тут твоя мама? Что вообще происходит?       — Как что,— она так резко остановилась, что я чуть было не вписался носом в её спину, и повернулась ко мне лицом, — ты теперь работаешь прислугой в доме Айсхольдов, разве тебе не сказали? — она снова засмеялась. — Какой ты смешной!       На её смех стали оборачиваться люди, и ещё больше глаз смотрело на незнакомца, а мне стало уж очень не по себе от всех этих взглядов, все пытались рассмотреть меня с ног до головы, а эта девица только привлекала всё больше ненужного внимания.       — Замолчи, пожалуйста! — я не выдержал и прикрыл ладонью ей рот, что вроде даже больше раззадорило её. Чёртики в её голубых глазах не унимались, но всё же она кивнула в знак согласия.       — Стесняешься, м? Хорошо, хорошо, я буду тише. Меня, кстати, зовут Ниной, а тебя как?       — Кир…       — Что, просто Кир? Ну так не интересно! Давай колись!       — У слуг нет фамилии, — я посмотрел на неё, как на дурочку, а она только ухмыльнулась.       — Ну ты же вампир, пусть и низкородный, так почему бы и не быть ей? Давай, расскажи, мне же ж жуть как интересно!       Она точно ненормальная! Какой я вампир? Тут я ещё больше впал в ступор и хотел было высказать Нине всё, что я думаю насчёт всей этой ситуации в целом, как меня тут же схватили за плечо и резко потянули за собой.       — Нина, можешь быть свободна, дальше я справлюсь сам.       Я даже не сразу заметил, как мы уже находились на задворках весьма внушительного поместья, которое располагалось гораздо дальше остальных домов, разделённым просто огромных размеров садом. Здание, которое находилось на его территории было просто огромным и заметно отличалось от простых городских домиков жителей.       Мужчина средних лет в простом чёрном костюме строго посмотрел на служанку, и та поспешно ретировалась:       — Как вам угодно, мистер Салезак.       Когда девушка скрылась из виду, он посмотрел строгим взглядом уже на меня, словно собираясь отчитывать.       — Отныне вы не человек, а низкородный вампир, сбежавший из дому и собравшийся на услужение к благородному господину дома Айсхольд. Запомните это, Кир.       — Как я могу врать о том, что даже не похоже на правду?— с этими словами я резко дёрнул рукой, вызволяя своё плечо из цепких лап… дворецкого? Мне что-то учитель рассказывал об устройстве богатого дома, но много я не запомнил, — клыками я что-то малость не обзавёлся.       — Не сомневайтесь, скоро его светлость вам лично расскажет всё в деталях… Никаких больше разговоров. Прошу за мной.       Чем дольше мы шли, тем больше мне всё не нравилось. В этом поместье я чувствовал себя запертым, как птица в клетке, и это чувство давило сильнее, чем там, в собственной деревне. Все словно дёргали меня за ниточки, говоря что я должен делать, не давая мне и глотка свободы.       Тёмные коридоры, едва освещённые многочисленными свечами, давили своей атмосферой, всё выглядело так дорого, что мне становилось неуютно от мысли, что я хожу своими ногами по этим коврам. Картины было сложно разглядеть из-за освещения, похоже они сами были достаточно мрачными и тусклым, словно вписываясь в общее настроение этого дома. Но вот что прекрасно освещалось, так это различные вазы и кувшины, они все были наполнены красивыми свежими цветами и очень ярко блестели даже в такой темноте, что было удивительно. Больше разглядывать тут было и нечего, занавешенные плотные шторы также мешали увидеть больше, чем следовало. Как здесь вообще ориентируется прислуга? Видимо, полагаются исключительно лишь на свою память. Не пойму.       — Ваша светлость, я привёл его, — дважды постучав в дверь, громко произнёс мужчина, остановившись прямо напротив и не позволяя себе ни одного лишнего движения.       — Входи.       В следующую секунду меня толкнули внутрь, и от неожиданно яркого освещения в комнате у меня резануло в глазах. Я зажмурил глаза, не позволяя себе спрятать взгляд в ладони или отвести его. Всё-таки я был прямо перед тем самым ублюдком, наказывающим за любую ошибку, а потому мне оставалось лишь мало-помалу привыкать к такому свету.       — Не стой как истукан и садись в кресло, — прозвучал этот несносный властный голос.       Что вообще происходит? Здесь есть ещё кто-то? А… это Ратмир, с ним хотя бы спокойнее. Но подождите…       Что это ещё за серебряный поднос с непонятными инструментами?