Приручи мою душу

***

      — Вы, блядь, целовались? — обманчиво спокойно переспросил Блейз, двинувшись вперед и прожигая Эдриана взглядом карих глаз. Из его груди непрерывно доносился раскатистый рык альфы, что давало понять– Забини в ярости.       — Целовались? — переспросил Эдриан, нервно улыбнувшись. — Нет… Ты всё не так понял… — он выставил руки вперед, как бы прося успокоиться, при этом лихорадочно соображая, как выкрутиться из сложившейся ситуации, а ситуация, как вы поняли, была тупейшей и абсолютно пиздецовой.       «Ничего бы этого не было, если бы не алкоголь и наркотики», — послышался голос альфы в голове. Сущность, явно уловив угрозу, исходящую от другого альфы, напряглась, внимательно следя за противником глазами носителя, чтобы в любой момент отразить удар, если это понадобится. Однако последнее, чего хотел Эдриан, это драться с другом.       — Не так понял? — переспросил Блейз, делая ещё один шаг, словно пантера мягкой поступью подбирающейся к своей жертве, и явно не веря хилым попыткам Пьюси выкрутиться. — Ты только что сказал, что ваш поцелуй был потрясающим. — Он растянул губы в кровожадной полуулыбке, больше походящей на оскал — Считаешь меня идиотом?       — Что ты! Нет, конечно… — уверил Эдриан.       У него было довольно много любовников и любовниц, и иногда случалось так, что пассия, с которой он проводил ночь вчера, возомнив себе, что они теперь пара, заявлялась к нему в самый неподходящий момент, например, когда он уже развлекался с сегодняшней добычей.       Это всё лирика конечно, а суть вот в чём, запишите себе и запомните. Никогда, слышите? Никогда и не прикаких обстоятельствах, даже если вас буквально за ногу будут вытаскивать из чужой постели, не признавайтесь в том, что вы там делали, и всячески отнекивайтесь. Мол, всё не так, как кажется, ты всё не так понял, ну или поняла, не верь своим глазам, меня вообще тут нет и всё в таком духе.       Признание в измене равно подписанию собственного смертного приговора, и это аксиома, поэтому отнекивайтесь всеми правдами и неправдами, если уж умудрились попасть в такую ситуацию. И именно это сейчас и собирался сделать Эдриан, дабы спасти себя и Уизли, кстати, тоже.       Он собирался врать напрополую, уверенно и беспощадно, так, чтобы даже такой слизеринец, как Блейз, поверил. К примеру, можно сказать, что он рассказывал Уизли о своем сне, кошмаре, само собой. Точно! Ему приснилось, как он поцеловал Рона, и это был просто кошмар, после которого он проснулся в холодном поту, поэтому и сказал, что не стал бы целовать Уизли даже под угрозой смерти. Эдриан уже открыл рот, чтобы скормить перекошенному от злости Блейзу хорошую байку, но Уизли, похоже, и понятия не имел о том, как нужно себя вести, если твой жених застукал тебя, когда ты обсуждал поцелуй с другим. Вместо того, чтобы всё отрицать и убеждать Блейза, что ему послышалось, ну или хотя бы просто молчать в тряпочку, мистер святая наивность решил во всем покаяться любимому. Он сделал шаг вперед и во всеуслышание выдал.       — Блейз, это было всего один раз, правда!       Эдриану захотелось стукнуть себя по лбу, или лучше стукнуть Уизли, чтобы тот заткнулся. Блейз метнул яростный взгляд на Рона, из его груди снова послышался раскатистый гневный рык, и он до хруста сжал кулаки, делая ещё один шаг вперед. Уизли под громкий скулеж своей сущности, доносящийся из его груди, залепетал ещё быстрее, видя ярость своей истинной пары и явно стараясь оправдаться.              — Клянусь, это вообще получилось случайно, Пьюси был в стельку пьян, сам не понимал, что творит…       «Браво, Уизли, теперь точно не отвертеться», — с досадой подумал Пьюси.       Новый громкий рык заставил оконные стекла содрогнуться, и Блейз, словно фурия, бросился вперед. Эдриану в какой–то момент показалось, что в порыве ярости он сейчас ударит Рона, поэтому Пьюси, схватив Уизли за руку, немного грубо дернул его назад и слегка в сторону, убирая с пути разъяренного альфы.       Взгляд Блейза тут же метнулся к пальцам Эдриана, сомкнувшимся на запястье Уизли. Проследив за тем, как Пьюси отодвинул Рона, он снова зарычал, останавливаясь на полпути.       Сердце полоснула боль, а альфа в груди заметался с новой силой, практически ломая ребра носителю. Блейз слегка поморщился от этой боли.       «Этот альфа не смеет касаться нашего омеги!» — рычала в груди сущность.       «Этот недоумок решил, что я могу ударить Рона?» — одновременно подумал Блейз.       — Надо же, вы ещё и защищаете друг друга, как мило, — полным ненависти тоном произнес он, хотя в карих глазах легко читалась нестерпимая мука.       Салазар, он ведь столько раз замечал переглядки этих двоих, двусмысленные шуточки Пьюси, на которые Рон, по мненению Блейза, реагировал слишком мягко, или как эти двое болтали о чём-то, а затем негромко смеялись, возможно, даже над ним, над слепым влюбленным до беспамятства рогоносцем, что бегает туда-сюда, готовясь к свадьбе, пока они сосутся за его спиной. Блейзу показалось, что его тошнит от отвращения. Он замечал странное общение этих двоих, но всё это время не хотел в это верить, убеждал себя, что у него паранойя, что Пьюси его друг, поэтому никогда так не поступит, что Рон любит его всем сердцем, а он беспочвенно ревнует. В этом, кстати, убеждал его и сам Рон, стоило Блейзу высказать недовольство по поводу очередной шутки Пьюси, приправленной флиртом.              Сердце снова сжалось от боли, альфа в груди жалобно заскулил, и Блейзу пришлось до крови закусить внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать этот позорный скулеж внутри. Он перевел взгляд на бледного как мел Рона и, слегка склонив в сторону голову, спросил полным презрения тоном:       — А вы только целовались или уже и трахнуться успели?       — Что? — Рон ошарашено захлопал глазами, а со стороны Пьюси послышался тяжелый вздох и приглушенное чертыхание. — Блейз, что ты такое говоришь? — шокировано произнес Уизли с самым оскорбленным видом, и Блейзу даже захотелось поверить в то, что он действительно сейчас сморозил глупость, настолько ангельски невинно Уизли хлопал ресницами.       — Я говорю, будешь носить своему любовничку цветочки на могилу, а, Уизли? — растянув губы в кровожадной ухмылке, спросил Забини.       — Мы вовсе не любовники… — начал оправдываться Рон.       — А как это называется, Уизли? — вдруг взревел Блейз, дрожа от ярости. — Как это называется?! Пока я готовлюсь к нашей гребаной свадьбе, ты сосешься с моим другом?!       Рон вздрогнул от этого крика, так, словно ему влепили пощечину. Омега в его груди сейчас просто сходила с ума от волнения, безостановочно причитала, что они должны успокоить своего альфу, доказать, что любят только его, но обвинения в измене от истинной пары сильно обижали сущность, а вот самого Рона они еще и разозлили, захотелось подойти и треснуть Блейза хорошенько.       — Я не сосался с ним! — хмуря брови, тоже перешел на крик Уизли. — И уж тем более не спал! Ты себя вообще слышишь?! Как ты можешь даже думать такое, я…       — Ты сам только что признался, что вы целовались! — прокричал в ответ Блейз. — Что ещё мне прикажешь думать?! — сейчас и он, и его альфа были в таком бешенстве, что даже дышать нормально было трудно, а может злость была тут не причём, может, это крошащееся в груди любящее сердце причиняло такую боль, что Блейз с трудом мог пропихивать в легкие воздух.       «Как наш омега мог так поступить?» — метался в груди альфа, буквально умирая от горя. — «Наше Солнышко… Как он мог поцеловать другого, как мог так предать нас?»       — Ребят, давайте все попытаемся успокоиться. Хорошо? Блейз, Рон тут ни при чём, — произнес Эдриан, переводя внимание альфы на себя, что ж, раз натворил дел придется расхлебывать. — Это я его поцеловал, а Рон меня оттолкнул, и тот случай...       — Ты поцеловал, — Блейз перевел на Пьюси взгляд и ткнул пальцем в сторону топчущегося на месте Уизли. — У него на шее моя метка. Он мой! — прокричал на всю Забини, явно с трудом хватаясь за остатки выдержки.       От слов Пьюси, что Рон его оттолкнул, тут же стало в разы легче дышать, он определенно всё ещё был в бешенстве, но вместе с тем волна нереального облегчения прошла по телу. И он, и альфа вцепились в эти слова как в спасательный круг.       «Он оттолкнул эту сволочь, оттолкнул. Рон любит нас, он не стал бы целовать другого», — убеждал себя ни то Блейз, ни то его сущность. Сейчас из бушующих инстинктов было сложно отличить себя от сущности. — «Хотя судя по тому, как этот предатель только что хватал за руку нашего омегу, по тому, как он защищает его, Пьюси вполне может говорить это специально, чтобы выгородить Уизли».       Новая волна ярости поднялась в груди, а раскатистый рык снова наполнил комнату, смешиваясь со скулежом непрерывно исходящим от Рона.       — Я знаю, — виновато начал Эдриан. — И я не претендую… — постарался уверить он, но Блейз не дал ему и слова вставить.              — Конечно, ты знаешь. Знаешь, и при этом посмел засунуть свой поганый язык в рот моему омеге! — снова прокричал он, прожигая бывшего друга полным лютой ненависти взглядом. — И после этого еще продолжал притворяться моим другом? Ну и мразь же ты! — с ненавистью выплюнул Забини.       — Прости, — полным раскаяния тоном произнес Эдриан, смотря в злые карие глаза и не обращая внимания на оскорбления. — Я знаю, что мне нет оправданий, но я был в стельку пьян и…       Из груди Блейза снова послышался угрожающий рык.       — Ты помнишь наш разговор на дне рождение Тео? — спросил он. Инстинкты накрывали всё сильнее. Альфа рвал и метал в груди, требуя контроль над телом, жаждя сломать каждую кость в теле стоящего напротив альфы, вырвать сердце этому предателю, посмевшему посягнуть на их любовь, на их Солнышко, и разорвать на части его жалкий труп. И утопающий в обиде и душевной боли, Блейз разделял эти желания, конечно, он не собирался становиться убийцей, но был намерен проучить Пьюси так, чтобы тот на всю жизнь запомнил и больше не смел даже смотреть в сторону их омеги, хотелось, чтобы эта мразь, которую они ошибочно считали другом, загибался от боли, чтобы пожалел, что на свет родился. Может, хоть это научит его не трогать чужое?       Блейз, на мгновение расслабившись, почувствовал, как со злостью по телу побежала сила альфы, заключающая в себе нереальную физическую мощь.       — Что я тогда сказал тебе?       — Что убьешь меня, если я посмею претендовать на Рона, — негромко ответил Эдриан, при этом напрягаясь всем телом, так как угроза, сейчас исходящая от Блейза, была практически осязаемой.       «Нам не избежать драки», — прозвучал в голове серьезный голос альфы, и Эдриан в кои-то веки был с ним согласен.       Стоящий чуть сбоку Рон нахмурился, не совсем понимая, о каком разговоре идет речь.       — Вот именно. Так что теперь винить можешь только себя. — Блейз растянув губы в зловещем хищном оскале, достал из кармана джинс волшебную палочку, замечая, как Пьюси напрягся ещё больше. — Акцио волшебные палочки Уизли и Пьюси, — четко произнёс он, и тут же ловко поймал оба древка, а затем спрятал их карман джинс, так как ему совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь из них с помощью какого-нибудь Остолбеней Дуо, лишил его удовольствия выбить из Пьюси всё дерьмо.       — Блейз, не нужно! — Рон, поняв, что назревает драка, снова бросился к нему. — Пожалуйста! Давай просто уйдем, — умоляюще попросил он, бросаясь на шею и крепко обнимая альфу. — И я тебе дома всё объясню. Пожалуйста, любимый…       Но Блейза эти мольбы каким-то образом разозлили лишь сильнее, хотя казалось, куда уж больше, ведь он и так уже был ужасно зол.              Однако тот факт, что Рон защищал этого предателя, из раза в раз, снова и снова, и даже сейчас, когда ему невозможно найти оправдания, заставлял все внутри клокотать от ярости. Очень не вовремя вспомнилось, как пять минут назад Уизли смеялся и игриво пихал Пьюси в плечо на его заявление, что их ебучий поцелуй был великолепен. Стоило это вспомнить и планка оканчательно упала, оставляя Блейзу лишь ярость и инстинкты. Он с грозным рывком сбросил с себя руки омеги и оттолкнул его, так что Рон попятился назад, чуть не падая.       — Даже не смей защищать его, омега! — гаркнул Забини так, что у Рона зазвенело в ушах.       — Я вовсе его не защищаю, — постарался уверить Рон, при этом продолжая с мольбой всматриваться в сейчас абсолютно дикие и черные глаза. Омега-сущность забилась в груди с новой силой, и Рон намеренно позволил новому громкому скулежу вырваться наружу, надеясь хоть так смягчить своего альфу.       Однако Блейз на этот скулеж лишь снова зарычал.       — Рон, не вмешивайся, — негромко произнес Эдриан, понимая, что на Блейза вряд ли сейчас по действуют уговоры.       — А ты заткнись! — тут же крикнул Блейз, снова переводя яростный взгляд на Пьюси, он ткнул в его сторону пальцем и сквозь рык выплюнул: — Не смей даже обращаться к МОЕМУ, блядь, омеге! Даже смотреть в его сторону не смей!       — Любимый, пожалуйста… — снова начал Рон, обращаясь к Блейзу, но на него никто не обратил внимания.       — Хорошо, я не буду с ним говорить и смотреть на него не буду, — произнес Эдриан, всё же предпринимая новую попытку достучаться до здравого смысла Блейза, всё ещё надеясь, что случится чудо, и драки удастся избежать. — Этот омега полностью твой. Только, пожалуйста, дай мне объяснить…       — Это я сейчас кое-что тебе объясню, — скалясь, перебил Блейз, и тут же бросился вперёд.       Первый удар пришелся Эдриану прямо в челюсть и был таким мощным, что он с трудом устоял на ногах и тут же почувствовал во рту привкус собственной крови. Из его груди послышался рык альфы, на что Блейз зарычал еще громче в ответ, и нанес новый удар. Эдриан увернулся и выставил блок против следующего удара, а затем против ещё одного, он снова увернулся и сделал шаг в сторону, не атакуя в ответ, а пытаясь просто обороняться. Однако Блейз нанёс мощный удар под дых, и Эдриан, не успев выставить блок, согнулся пополам и закашлялся.       Альфа забился в груди, пытаясь перехватить контроль над телом.       «Мы должны защитить себя!» — прозвучал голос сущности в голове.       «Нет. Я не стану этого делать», — мысленно ответил Эдриан, пытаясь не только уворачиваться от ударов, но и сдержать альфу, чтобы не навредить другу. Слава Салазару, до полнолуния было ещё две недели, и сущность не была настолько сильной.       «Этот альфа в ярости! Он покалечит нас, если мы не будем защищаться!»       «Блейз обижен и зол, сейчас немного выпустит пар и успокоится», — мысленно ответил Эдриан.       Новый болезненный удар пришелся по ребрам, тут же ломая несколько, а затем ещё один в ухо, отчего в ушах появился звон и перед глазами на мгновение задвоилось. Альфа в груди Пьюси зарычал, явно не согласный со своим носителем, и снова постарался перехватить управление разумом и телом.       — Блейз, не нужно, хватит! — услышал Эдриан крик Рона, будто издали. — Пожалуйста, хватит. Прекрати, слышишь?! Перестань!       Рон, буквально запрыгнув на своего альфу со спины, вцепился в его плечи и со всей силы дернул назад, заставляя Блейза отступить на несколько шагов, что дало Эдриану небольшую передышку, но Забини, утопая в злости и инстинктах, явно не собирался так просто сдаваться. Он сбросил с себя Уизли, словно тот ничего и не весил, зарычал и снова ринулся в бой. Эдриан, тяжело дыша и морщась от боли, попятился назад и тут же увернулся от летящего в челюсть кулака, а затем вскрикнул от боли, так как Блейз, замахнувшись, нанес удар с ноги под колено. Эдриан зарычал и, на мгновение утратив над собой контроль, ударил в ответ, разбивая Блейзу скулу, но Забини даже не поморщился, лишь замахнулся для нового удара.       — Блейз… Альфа, хватит! — кричал Рон, поднимаясь с пола. — Умоляю! Пожалуйста, прекрати!       Блейз, не слыша и не слушая, бил четко, быстро и яростно. Эдриан с трудом успел поставить блок, прикрывая от нового удара и так уже сломанные ребра, и попытался снова ударить в ответ, но довольно часто спаррингующий с Маркусом Блейз легко уклонился. Он явно уже просчитал, как именно Эдриан отбивается, и теперь будто предугадывал все его блоки и попытки отразить нападение наперед. Эдриан рухнул на колени, пропустив несколько сильных ударов, и поморщился от боли. Из его груди снова послышался рык альфы, перспектива выпустить которого казалась всё более заманчивой.       Рон снова бросился на своего альфу, повиснув у него на спине, он обвил его торс ногами, а шею руками, будто наездник, пытающийся усмирить дикого жеребца, и стал что-то лихорадочно шептать своей истинной паре в самое ухо, стараясь его успокоить.       Каждый вдох Эдриана отдавался болью, он, хрипя и держась за сломанные ребра, попытался подняться на ноги, как никогда жалея о том, что обычно предпочитал тренировкам на ринге плавание в бассейне или беговую дорожку.       «Пусть мы не можем противостоять этому альфе физически, но у нас есть другая сила», — пытался вразумить глупого носителя альфа, не оставляя попыток перехватить контроль. — «Мы должны использовать её, чтобы защитить себя! Пока этот альфа не забил нас до смерти!»       — Не вмешивайся, омега! — сквозь рык потребовал Блейз, а затем, пусть и не так просто, как в первый раз, но снова сбросил с себя Рона.       Эдриан едва успел подняться, как тут же снова полетел на пол под серией новых мощных ударов, которые градом сыпались на него. Очередной удар пришелся в плечо и был таким болезненным, что Эдриану показалось, что у него сломалась ключица. В глазах потемнело от боли.       «Мы должны защитить себя!» — голос альфы в голове был таким громким и властным, что ему просто невозможно было противостоять. И Эдриан сам не заметил, как перестал бороться. Да и зачем сопротивляться, ведь сущность права, их атакуют.       «Этот альфа убьет нас, если мы не противостоим ему», — билась только одна мысль в пустой голове, и Эдриан знал, что они должны делать, чтобы защитить себя. Он на мгновение прикрыл глаза, чувствуя их силу, которая заструилась по венам, и это было так приятно, так правильно ощущать её, свою природную мощь, свою власть, дарованную силой луны, так потрясающе, что Эдриан даже почти не почувствовал боли от нового удара.       Он резко распахнул глаза и устремил взгляд на Блейза.       Блейз замахнулся для нового удара, но вдруг замер, голову пронзила боль, такая сильная, что казалось мозг сейчас лопнет. Он зарычал от невыносимой боли, хватаясь руками за голову, перед глазами всё поплыло и Блейз рухнул на колени недалеко от Пьюси. Собственный рык сейчас доносился до него будто сквозь вакуум.       «Он убивает нас!» — прозвучал в голове голос альфы, от которого в разы стало больнее, будто кто-то долбил по голове огромным молотом.              Блейз попытался сосредоточиться на расплывающимся лице Пьюси, но смог четко увидеть лишь пару ярко голубых мерцающих глаз, смотрящих прямо на него. Альфа в груди снова раскатисто зарычал, причиняя боль, и Блейз закричал от боли, он четко почувствовал в груди толчок, будто импульс, а затем как по венам заструилась древняя магия, его собственная магия, но ему почему-то стало лишь в разы больнее, будто тело не выдерживало такой нагрузки, альфа заскулил от боли, и магия сущности сошла на нет.       Сердце в груди стучало как ненормальное.       «Я сейчас умру», — приходит осознание на ум, и это было странно, но Блейз не почувствовал страха перед надвигающейся смертью или паники, всего лишь легкую печаль. А ещё очень захотелось в последний раз, хоть на мгновение, увидеть лицо своего Солнышка, и вдруг как по волшебству Рон появился прямо перед ним, будто услышав его мысли. Лицо омеги было перепуганным до ужаса, но всё равно очень красивым. Блейз хотел протянуть руку к любимому, но внезапно осознал, что не может пошевелиться.       Уизли бегал лихорадочным взглядом по любимому лицу напротив и не мог понять, в чём дело. Блейз был будто парализован, а из носа альфы бежали тонкие струйки крови.              «Что с ним?! Нашему альфе плохо!» — омега забилась в груди как ненормальная, не на шутку испугавшись за своего альфу. — Блейз, родной, ты слышишь меня? Скажи что-нибудь, — обеспокоенно попросил Рон, смотря в карие глаза, но Блейз ничего не ответил, лишь продолжал жадно на него смотреть с тоской в глазах, так, будто пытался запомнить каждую черточку.       «Нужны сканирующие чары», — стоило Рону об этом подумать, как он почувствовал сильный магический импульс, который зародился где-то в районе солнечного сплетения и волной прошел по телу. Рон сразу понял, что эта какая-то другая магия, более древняя, более мощная, что ли. Взмахом руки он наложил сканирующие чары, и не поверил своим глазам. У Блейза был обширный инсульт. Первобытный ужас сковал всё тело, и Рон на мгновение впал в ступор, не понимая, как такое могло произойти.       «Наш альфа умирает!» — взвыла омега-сущность, и грудную клетку пронзила такая боль, что перехватило дыхание, а возможно дыхание Рона перехватило от осознания, что сущность права, и Блейз действительно может умереть в любую минуту. Омега взвыла в груди, и Рон будто со стороны услышал собственный полный отчаяния вопль. Он, даже не осознавая, что плачет, положил дрожащие руки на голову Блейза и стал невербально применять исцеляющее, направив все свои силы, всю свою магию на восстановление разорванных сосудов.       — Ты не умрешь, слышишь? Всё будет хорошо, — глотая слезы, дрожащим голосом уверял он ни то себя, ни то Блейза. — Сейчас станет легче, сейчас, любимый… Я вылечу… Потерпи чуть-чуть…       Рон, продолжая посылать свою магию, взглянул на показатели сканирующих чар, светящиеся рядом, и сердце оборвалось в груди, его магия практически не исцеляла Блейза, точнее исцеляла, но сосуды тут же лопались вновь. Страх за жизнь любимого перехватил горло цепкой хваткой. Рон никогда не видел ничего подобного и не понимал что ему делать.       Омега в груди, впав в истерику, взвыла белугой, и Рон с трудом удерживался от того, чтобы взвыть вместе с ней, буквально умирая от страха за жизнь Блейза.       Рон сам не знает, почему бросил растерянный взгляд на сидящего на полу Пьюси, возможно рассчитывал, что Эдриан сможет объяснить происходящее или как-нибудь помочь, поскольку паника и страх за жизнь любимого сейчас выбивали почву из-под ног, не давая мыслить рационально и с холодным рассудком, как и полагается целителю. Но стоило Рону увидеть абсолютно дикие, будто стеклянные и то и дело мерцающие голубые глаза, неотрывно смотрящие на Блейза, как он тут же всё понял, и к страху за жизнь любимого и отчаянию добавилась первобытная ярость.       Уизли зашипел не хуже василиска, прожигая Пьюси ненавидящим взглядом.       «Этот альфа причиняет вред нашему альфе!» — возникла четкое понимание в голове. — «Мы должны защитить нашего альфу».       На кончиках пальцев появилось приятное тепло, и Рон откуда-то точно знал, что нужно делать.       «Atesduvarius. Плавно», — прозвучал голос сущности в голове. Рон понятия не имел, что это за заклинание, но сейчас ему было всё равно, главное, чтобы оно остановило другого альфу, убивающего их истинного. Он убрал одну руку от головы Блейза и, делая широкий плавный взмах рукой слева направо, четко произнес:       — Atesduvarius.       Между ним и Пьюси тут же возникла высокая стена огня. Громкие сигнальные чары, наложенные на “Змеиное Древо”, взвыли на всю, оповещая гостей и работников о пожаре. Из потолка полились мощные струи воды, будто кто-то использовал Агуаменти, но они тут же испарялись, поскольку пламя было таким сильным, что его языки хлестали потолок. С той стороны послышался скулеж, похоже, Пьюси обжегся, но в данный момент Рону было плевать, хоть бы этот альфа сгорел там со всеми потрохами, им фиолетово. Повсюду начали раздаваться хлопки аппарации, и десятки домовых эльфов буквально наводнили комнату, после чего принялись пытаться затушить пожар, но выходило это у них это крайне плохо. Огонь не поддавался.       Омега, не обращая внимания на мельтишащих домовиков, снова повернулся их истинному альфе. Приложив к голове любимого и вторую руку, он опять сосредоточился, мысленно повторяя исцеляющее заклинание и посылая всю свою магию Блейзу.       Не прошло и полминуты, как их альфа был полностью здоров, что подтвердил график сканирующих чар. Омега едва успел выдохнуть от облегчения, как его альфа с грозным рыком подскочил на ноги и, выставив руку, вперед выкрикнул:       — Firtinaus!       Из ладони Блейза вырвался сильный поток ветра, который раздул огонь еще сильнее, распространяя его во все стороны и в особенности направляя его на находящегося с той стороны огненной стены альфу.              Домовики перепуганно взвизгнули и стали разбегаться в разные стороны, спасаясь от огня. С той стороны огненной стены послышался полный боли вопль вперемешку со скулежом.       «Пьюси сейчас сгорит заживо», — возникла мысль в абсолютно пустой голове Рона, и эта мысль будто отрезвила его, заставляя резко вынырнуть из-под инстинктов. Ведь в какой-бы ярости сейчас не был Блейз, Рон был уверен, что он никогда не простит себя, если убьет друга. И омега-сущность, как бы она не злилась, была полностью согласна с носителем.       Подскочив на ноги, Уизли взмахом руки отвел поток огня в сторону и увидел лежащего на полу Эдриана. Одежда на нем горела, он продолжал кричать от боли и дергаться, стараясь её затушить. Рон тут же бросился вперед. Блейз, заметив это, раскатисто зарычал, от чего Уизли слегка сбился с шага, но не остановился, он упал на колени рядом с горящим Эдрианом и, действуя скорее инстинктивно, положил ладонь прямо на огонь.       Вместо обжигающего жара, Рональд неожиданно почувствовал приятное тепло. Он завороженно смотрел на то, как его ладони буквально вбирают в себя огонь, при этом слегка мерцая розовым свечением, будто раскаленные угли. В воспоминаниях своих прошлых жизней он видел, как делал это раньше, и не раз, но делать это сейчас, в моменте, по-настоящему, было удивительно и просто потрясающе.       Весь огонь с тела Эдриана исчез, но от него всё еще исходил дым, одежда превратилась в обгорелые лохмотья, а на теле были ожоги.       Пьюси, лежа на спине, хрипел и рвано хватал ртом воздух, пока из его груди доносился полный боли скулеж. Рон, не задумываясь ни на секунду, ведомый клятвой колдомедика, тут же принялся исцелять ожоги, стремясь убрать хотя бы самые серьезные, и, откровенно говоря, несерьезных там не было. Омега в груди бунтующе встрепенулась. У неё не было никакого желания лечить этого альфу после того, как он пять минут назад чуть не убил их истинную пару.       Эдриан громко вскрикнул от боли, когда Рон накрыл рукой очередной ожог на бедре Пьюси.       — Потерпи, Эд, — произнёс Рон, сочувственно морщась от одного лишь предположения, как это должно быть больно. — У меня нет времени накладывать обезболивающие чары.       Эдриан, тяжело дыша и слегка порыкивая, вцепился дрожащей рукой в предплечье Рона. Уизли снова поморщился, на сей раз от хватки альфы, но всё же продолжил исцеление. Сейчас в нём было столько магии, что исцелять получалось очень быстро и легко, абсолютно не энергозатратно.              Понадобилось меньше минуты, чтобы он залечил оставшиеся ожоги на груди, животе и плече Пьюси.       «Вот бы всегда так лечить» — промелькнула мысль в голове Рона, когда он осматривал итог проделанной работы.       «Этот альфа заслужил всё, что получил. Оставь ты его, глупый носитель!» — зашипела в груди омега. — «Наш альфа и так очень зол на нас! Мы должны его успокаивать, а не лечить этого!»       Рон, поняв, что больше не слышит рыка Блейза, резко обернулся, испугавшись, что любимый ушел, и тут же встретился взглядом с парой карих глаз, смотрящих на него с болью. Вокруг царил полный хаос, повсюду бегали домовики, пытаясь затушить пожар, который стремительно распространялся по потолку, полу и стенам. Пианино вовсю полыхало, жалобно потрескивая, впрочем, как и стул, стоящий в другом углу комнаты. Но Рон ничего этого не замечал, он видел лишь лицо Блейза среди завесы дыма, на котором легко читалось: “Он правда настолько для тебя важен?” Альфа смотрел на него с болью, обидой и даже разочарованием.       Омега снова заскулила в груди. Рон подскочил на ноги, а Блейз резко развернулся и, чеканя шаг, направился на выход, взмахом руки задувая пламя, легко и уверенно расчищая себе дорогу. Будто огонь, вызванный Роном, был лишь мелким неудобством и не представлял никакой угрозы, так, будто ему уже сотни раз приходилось контактировать с этим пламенем, хотя, если учесть прошлые жизни, то так оно и было.       Рон со всех ног бросился за Блейзом следом. Обогнув любимого, он преградил ему путь почти у самого выхода и, не обращая внимание на рык альфы, взял его лицо в ладони. Блейз резко дернул головой, стремясь сбросить с себя руки омеги, но Рон настойчиво повернул лицо любимого обратно и тут же заметил стоящие в карих глазах слезы. Сердце защемило в груди, а омега снова заскулила, и Рон в очередной раз позволил этому полному раскаяния скулежу литься наружу, надеясь хоть так донести до своего альфы, как сильно они сожалеют и что любят только его.       — Любимый, пожалуйста, послушай меня, — заговорил Уизли, смотря в самые красивые на свете глаза. — Я люблю только тебя, мой альфа. Слышишь, родной? Только тебя, клянусь, — четко произнес он. — Я…       — Какого хуя тут происходит?! — послышался шокированный выкрик со стороны двери. Блейз, схватив Рона за руку, тут же спрятал его себе за спину. Рон бросил взгляд в сторону выхода, где стоял явно пребывающий в шоке Флинт. Маркус лихорадочно бегал взглядом по горящей комнате. За его спиной толпились не менее шокированные Гарри, Драко и почему-то Луна, выражение её лица было скорее заинтересованным.       — Блять! Что за нахер?! — взревел Маркус. Взгляд наткнулся на лежащего на полу Эдриана, избитого и в обгорелых лохмотьях. — Эд?! — он тут же бросился вперед, но стоило ему сделать несколько шагов, как его остановил раскатистый рык Блейза, видимо, Забини расценил орущего с пеной у рта Маркуса как угрозу, потому что следующую секунду он вскинул руку, и на Маркуса обрушился поток шквального ветра, который буквально снес его с ног и, подхватив, как кленовый листок, выкинул обратно в коридор.       Маркус впечатался в стену коридора, придавив собой не то Драко, не то Поттера. Видимо, всё же Поттера, потому что он тут же услышал стон и шипение сквозь чертыхание, а затем раскатистый рык Драко, который, схватив Маркуса за руку, резко дернул его на себя, убирая со своего омеги, после чего кинулся проверять, не пострадал ли Поттер.       Маркус, всё ещё пытаясь понять, что это, нахер, сейчас было, снова бросился в горящую комнату и замер на пороге, только сейчас замечая, что глаза рычащего Блейза абсолютно дикие. Альфа-сущность в груди зарычала в ответ, Маркус напрягся всем телом и перевел взгляд на Уизли, тот, стоя за спиной угрожающе хмурящегося Блейза, выглядел более адекватным.       — Уизли, какого хера тут творится? — сквозь зубы процедил Флинт, очень стараясь не повышать тон, чтобы не провоцировать драку, или, скорее, снова не оказаться впечатанным в стену. Прекрасно понимая, что Блейз, находясь под инстинктами, вряд ли спокойно воспримет крик на своего омегу.       — Долгая история, — кратко ответил Рон, кладя Блейзу руку на плечо, отчего тот почему-то вздрогнул и напрягся лишь сильнее.       Долгая история? Уизли это сейчас, блять, серьезно? Вокруг творится полный пиздец, его фамильный мэнор буквально полыхает! Воющие чары орут на всё “Древо”, пугая постояльцев, едкий дым с примесью горелого пластика слепит глаза, один домовик тушит наволочку другого, катаясь вместе с ним по полу, пока ещё пятьдесят эльфов пытаются затушить магией огонь, который почему-то нихуя не гаснет! Среди всего этого в отключке валяется обгорелый и избитый Эд, а Блейз только что с помощью ветра отшвырнул его на несколько метров прямо в стену, а теперь скалился не хуже дикого зверя, и Уизли просто спокойно заявляет “долгая история”?              — А поподробнее? — сквозь зубы процедил Маркус, с трудом хватаясь за последние капли выдержки.       Рон ничего не отвечает, но Маркус замечает, как он быстро чертит пальцем какую-то руну на плече Блейза, должно быть, руну погружения в сон, потому что в следующую секунду глаза Блейза закатываются, и он начинает падать, но Рон взмахом руки применяет левитирующее, не давая ему упасть. Гарри, Драко, Луна и Маркус тут же бросаются в комнату с волшебными палочками наготове.       — Посмотри, что с Эдом, — кричит Маркус Драко и, вскинув руки, применяет родовую магию, чтобы потушить пожар, однако даже этой магии будто недостаточно, огонь гаснет, но не так стремительно, как должен. — Вашу мать! Что это за магия?! — кричит Маркус, не обращаясь ни кому конкретному, он и ещё полсотни домовых эльфов выкладываются на полную, стараясь затушить пожар, но тот всё не гаснет, и сердце Маркуса сковывает страх, ведь он столько времени сил и средств потратил на то, чтобы сделать из своего старого семейного особняка, разваливающегося на куски, конфетку, отдал всё, чтобы создать “Змеиное Древо”, а теперь оно может просто сгореть к чертям собачьим! Салазар свидетель, Маркус был на грани истерики. Стоящий рядом Поттер, вскинув палочку, применяет Агуаменти Дуо, тоже подключаясь к тушению пожара, пока Луна и Драко бросаются к Эдриану.       Рон же с помощью заклинания левитации переносит спящего Блейза в коридор и, усадив его на пол, бережно прислоняет к стене. Из соседних коридоров слышатся звуки суматохи, голоса просящие соблюдать спокойствие и топот ног, должно быть работники “Древа” эвакуируют постояльцев, но этот коридор абсолютно пуст. Посмотрев сначала налево, а затем направо, Рон заметил магическое свечение с обеих сторон, означающее, что коридор заблокирован. Убедившись, что любимый в относительной безопасности, и по нему не пробежится толпа паникующих гостей “Древа”, Рональд снова вернулся в комнату, чтобы помочь потушить пожар.       Касаясь очага за очагом, он тушил их голыми руками, снова и снова впитывая в себя огонь, как губка. У наблюдающего за этим Маркуса челюсть падает на пол, а Гарри улыбается краешком губ, с интересом наблюдая за манипуляциями друга, в памяти тут же всплывает жизнь в Помпеи и то, как Рон тогда поймал огромный огненный шар с адским пламенем, после чего на глазах превратился в пепел, улыбка Гарри тут же сходит на нет, он снова вскидывает палочку и подключается к тушению огня, параллельно пытаясь нащупать нить собственной магии сущности, ведь если бы он смог сейчас использовать свою силу океана данную природой, пожар бы удалось потушить за секунды. Но как бы он не пытался, у него не получалось дотянуться до своей природной магии, ни разу, вообще-то, после того случая на финале чемпионата.       Драко склоняется к Эдриану и касается его шеи, чтобы проверить пульс, от чего Эд тут же распахивает глаза и, резко схватив Малфоя за запястье, громко рычит. Драко, заметив абсолютно дикий взгляд голубых глаз, тут же одергивает руку, с усилием вырываясь из хватки, и слегка отодвигается.       «Пиздец, и этот под инстинктами», — проносится мысль в голове.       — Ты его напугал, — негромко подмечает стоящая рядом Лавгуд, непонятно, обращаясь к Драко или к Эдриану.       Эдриан резко садится, тут же морщится от боли и хватается за ребра, но при этом продолжает громко рычать и бегает по комнате опасливым сканирующим взглядом, будто оценивая уровень угрозы.       «Мы ненадолго потеряли сознание от боли», — приходит понимание в пустую голову, отчего становится ещё больше не по себе, ведь они только что лежали тут абсолютно беззащитные. Эдриан напрягается всем телом, готовый атаковать любого, в любой момент, если понадобится.       Драко, поднявшись на ноги, отступает на шаг и вскидывает руки вверх, как бы давая понять, что он не собирается атаковать, но в ответ слышит лишь новый угрожающий рык, и запоздало понимает, что у него в руке волшебная палочка, после чего прячет её в карман.       «Мы должны увести отсюда нашего омегу», — звучит голос альфа-сущности в голове Драко. — «Тут не безопасно».       «С Гарри будет всё хорошо», — убеждает свою сущность Малфой.       «Нужно было оставить его дома!» — настаивает альфа, взволнованно метаясь в груди.       «Я пытался, вообще-то, если ты не заметил!» — с явным раздражением напоминает Драко. — «Но он же упертый, как стадо гиппогрифов».       — Всё хорошо, ты в безопасности, альфа, — мелодично произносит Луна, наоборот присаживаясь на корточки. Вся одежда Эдриана прожена до дыр, и в некоторых местах кожа красная от ожогов, его лицо похоже на поле боя, бровь и губа разбиты, скула припухла и посинела, а под носом запеклась кровь. Он хмурится и всем видом источает угрозу, а сердце Полумны сжимается в груди от сочувствия. И сейчас она в очередной раз понимает, что поступила правильно, когда послушала своё шестое чувство и во время эвакуации, столкнувшись с Драко и Гарри в коридоре, решила пойти с ними, а не в сад, как настоятельно просили работники “Древа”, проводящие эвакуацию.       Из груди Эдриана снова слышится рык, хотя и не такой громкий, как до этого.       — Лавгуд, что ты творишь?! — сквозь зубы интересуется Драко. — Отойди от него. Ты что, не видишь? Он под инстинктами!       — Вижу, — спокойно отвечает Луна, а затем снова обращается к Эдриану. — Альфа, я не обижу тебя, — уверяет она, мягко и очень дружелюбно, будто заботливый добрый взрослый, старающийся поладить с враждебно настроенным ко всему миру ребенком. — Вот. Смотри, я прячу свою палочку, — она демонстративно складывает волшебную палочку в вязаную сумку висящую на плече. Эдриан делает глубокий вдох носом, явно стараясь уловить запах омеги, а затем хмурится.       — Моей омеги сейчас со мной нет, — уловив действия альфы, спокойно поясняет Луна. — Мне пришлось одолжить её на время.       Откуда-то сбоку слышится тяжелый вздох Драко. Лавгуд, как всегда, нашла время вести беседы, ей Богу. Но сидящий на полу Эдриан этого не замечает, он, продолжая смотреть на Луну, прищуривает глаза и слегка склоняет голову на бок, будто пытаясь понять истинные намерения этой ещё не пробужденной.       — Я хочу тебе помочь. Ты позволишь мне вылечить твои ребра? — спрашивает Полумна, засунув руку почти по плечо в свою сумку, она начинает активно там рыться. Из сумочки доносится громкий звук рассыпающегося зерна.       — Должно быть, кормушка для двурогих ар рассыпалась, — слегка нахмурившись, бубнит себе под нос Луна. — Ничего, потом всё соберу.       — Ради Салазара, Лавгуд, что ты там ищешь? — со вздохом интересуется Драко, пока сидящий напротив неё альфа всё так же настороженно и с интересом наблюдает за ней.       — Костерост, конечно, — отвечает Луна, и тут же добавляет: — Кажется, нашла.       Она достала из сумки пузырек и, откупорив его, протянула Эдриану.              — Это зелье вылечит твои ребра, альфа, — смотря в голубые глаза пояснила она. — Оно не очень вкусное, но зато поможет тебе исцелиться. Тебе помочь его выпить?       Эдриан снова сделал глубокий вдох носом, а затем, удостоверившись по запаху, что это действительно костерост, молча принял пузырёк, влил его в себя, и тут же скривился от послевкусия.       — Мы благодарны тебе, непробужденная, — произнес он, кладя на пол пустую колбочку.       — Какой же ты всё-таки недоверчивый, — слегка улыбнувшись, укоризненно покачала головой Луна, так, будто сейчас общалась с давним другом, не с вышедшим из-под контроля альфой, который может при желании за секунду и без особых усилий свернуть ей шею. — Я же сказала, что я пробужденная. Почему ты не веришь мне? — с улыбкой спросила она.       Рон и Гарри переглянулись. Они уже закончили с тушением пожара и теперь молча наблюдали за происходящим, впрочем, как и Драко, и даже Маркус. Хотя последний, то и дело переключая внимание на покрытые сажей и копотью стены, негромко чертыхался себе под нос.       — Потому что ты не пахнешь омегой, — ответил альфа, а затем, кривовато усмехнувшись, добавил, будто специально подначивая: — Не пробужденная.       Эдриан засмеялся лающим смехом, от которого у наблюдающего за всем со стороны Маркуса мурашки побежали по коже. Сам он раньше частенько терял над собой контроль, но не часто видел, как это выглядит со стороны. И от увиденного становилось охренеть как не по себе. Это был Эдриан и одновременно будто не он, будто в него вселился кто-то. Кто-то очень древний и могущественный, потому что от Пьюси сейчас исходила энергия такой незримой силы и мощи, что сразу становилось понятно, он очень могущественен.       «В каждом из нас скрыта такая сила», — звучит в голове голос альфы, а затем добавляет: — «Хорошо, что мы оставили нашего омегу дома».       «Это точно», — согласился Маркус.       Луне же смех Эдриана явно не показался жутким, потому что она тоже негромко засмеялась, и её смех, походящий на звон колокольчиков, разнесся по сгоревшей комнате эхом. Альфа, перестав улыбаться, слегка нахмурился, этот смех почему-то показался ему отдаленно знакомым.              — Можно тебя обнять? — Луна раскинула руки в стороны.       — Эм… Луна, — начал Гарри. — По-моему, лучше не стоит.       — Да, он же под инстинктами, — подключился Рон. — Обниматься с ним сейчас не лучшая идея.       Альфа бросил на стоящих в стороне омег мимолетный взгляд, отчего Драко тут же напрягся всем телом и сделал шаг в сторону, закрывая обзор на Гарри и Рона.       — Ерунда, — отмахнулась Луна. — Он меня не обидит.       — Почему ты так в этом уверена, непробужденная? — явно забавляясь, спросил альфа, слегка сверкнув голубыми глазами.       — Вот именно, — негромко произнес Драко.       — Потому что я вижу, что ты добрый и просто замечательный, — просто и с улыбкой на губах ответила Полумна, смотря в голубые дикие глаза так, будто это было очевидно.       — Этот “добрый” пятнадцать минут назад чуть не убил Блейза, — явно не согласившись с мнением подруги, зло изрек Рон, тут же ловя на себе удивленные взгляды Драко, Гарри и Маркуса. Но Луна, похоже, его вообще не услышала, потому что вместо того, чтобы убраться от опасного альфы подальше, она снова спросила:       — Так можно тебя обнять?       Альфа молча кивнул, прожигая её взглядом, а Луна, как только получила одобрение, бросилась обниматься. Драко дернулся к ней, чтобы попытаться остановить, а Эдриан, заметив этот порыв, раскатисто зарычал, пронзив блондинистого альфу, который лезет куда не просят, недовольным взглядом, и тут же угодил в объятия.       Драко отступил назад, всё равно Лавгуд, не обращая внимания на рык, уже тискала Пьюси так, будто тот был огромным плюшевым медведем. Альфа сделал глубокий вдох, затем уткнулся носом в платиновые волосы Полумны и снова втянул в себя воздух.       — Твои волосы пахнут малиновым шампунем, я люблю малину.       — Я знаю, — с легкой улыбкой кивнула обнимающая его Луна, взгляд серых глаз на мгновение стал печальным, но так как она сейчас смотрела в стену, этого никто не заметил. Она запустила пальцы в русые волосы на затылке альфы и стала нежно их перебирать, из груди Эдриана послышалась негромкое урчание, и он, слегка сместив голову, уткнулся носом ей в шею.       Брови наблюдающего за всем Драко удивленно взлетели вверх, а Рон и Гарри снова переглянулись.       — Хочешь, я спою тебе одну красивую мантру? — не размыкая объятий, спросила Полумна. Она села полубоком, чтобы ему было удобнее, и положила подбородок на макушку альфы, а затем сделала глубокий вдох, но, увы, ничего не почувствовала. Вдруг стало как-то обидно, что она сейчас не может слышать запахов сущностей, ведь по идее Эдриан должен пахнуть лимоном, а она так любит этот запах, просто до дрожи.       — Только если ты красиво поёшь, непробужденная, — послышался хриплый полушепот в шею, от которого по телу Луны прошла волна приятных мурашек. Она снова слегка улыбнулась, а затем, перебирая мягкие пряди альфы, начала петь на санскрите.       — Аджэй Алэй Абхэй Абэй Абху Аджу Анас Акас… — напевал мелодичный голос, даря вселенский покой и расслабление альфе. Луна, почувствовав, как сильное тело в её объятиях расслабляется, стала чуть раскачиваться из стороны в сторону вместе с альфой, будто баюкая его.       Наблюдающий за всем со стороны Драко заметил, что веки Эдриана стали тяжелеть, будто он с трудом боролся со сном, а Луна прижалась щекой к мягким русым волосам и всё продолжала петь. Спустя примерно минуту Эдриан всё же не выдержал и прикрыл веки. Впрочем, почти сразу распахнул их снова. Вот только теперь голубые глаза больше не были дикими.       — Как ты это сделала? — услышала Луна негромкий вопрос и поняла, что мантра сработала, альфа успокоился и уснул, а Эдриан снова вернул контроль над телом. Полумна тут же отстранилась и стала подниматься с пола, чувствуя на себе пристальный взгляд голубых глаз. Пьюси явно ожидал ответа на свой вопрос.       — Вау, Лавгуд, это было впечатляюще, — послышался голос Драко.       — Да, как ты это сделала, Луна? — спросил Гарри.       — Научишь и меня? — тут же попросил Рон.       — Я ничего такого не сделала, — ответила Луна, закидывая сумку на плечо. — Просто спела Гуруджиту.       — Гуру… Что? — озадаченно скривившись, переспросил Эдриан.       — Гуруджита, — повторила Луна, взглянув на него. — Это такая мантра, она помогает сущности успокоиться, меня в ашраме научили.       — Это, конечно, всё круто, — заговорил Маркус, — но теперь, когда весь этот пиздец подошел к концу, вы двое, — он ткнул пальцем в Рона, а затем перевел его на Эдриана, — объясните мне, какого хера вы устроили, и что тут, мать вашу, вообще произошло?! — под конец фразы перешел на крик Флинт.       — Пусть Эдриан вам расскажет, — бросив в сторону Пьюси раздраженный взгляд, произнёс Рон, а затем направился на выход из комнаты. — Мне нужно левитировать Блейза домой.       — Рон, подожди, — окликнул Уизли Эдриан, поднимаясь с пола. Рон нехотя обернулся на полпути и вопросительно вскинул бровь. — Блейз в порядке? — спросил Пьюси, как никогда боясь услышать ответ. Он четко помнил, как атаковал Блейза, но так же помнил, как Блейз после чуть не сжег его заживо, учитывая это, он должен быть впорядке, но всё же лучше знать наверняка. Потому что отца в прошлый раз откачивали. И у Блейза точно шла из носа кровь, но всё, что помнил Эдриан, как, находясь под инстинктами, пытался, сделать так, чтобы Блейз потерял сознание.       Из груди Рона послышалось злое шипение.       — В порядке, — спокойно ответил он, а затем добавил: — Я не знаю, как ты или, точнее, твой альфа это сделал, но передай своей сущности, что если она попытается ещё раз выкинуть нечто подобное, я, не моргнув и глазом, спалю вас обоих заживо.       — Рон, я не хотел, клянусь… — виновато поморщился Эдриан.       — Я знаю, — кивнул Рон, смотря в голубые глаза.       — Я просто пытался сделать так, чтобы он потерял сознание и больше не смог меня атаковать.       — Хотел, чтобы просто потерял сознание? Ты вызвал у него обширный инсульт! — чеканя каждое слово, прикрикнул Уизли, чувствуя, что начинает злиться, омега в груди рвала и метала, заражая и его своими эмоциями. Драко, Гарри и Маркус, услышав это, шокированно переглянулись, а Рон продолжил: — Ты хоть понимаешь, что он бы умер, не окажись меня рядом!       Эдриан вздрогнул, будто получил хлесткую затрещину.       — Мне очень жаль, — негромко повторил он. — Клянусь, я не специально, честно… Я просто потерял контроль.       — Я знаю, — снова кивнул Рон, стараясь взять себя в руки. — Поэтому предупреждаю сейчас, и больше предупреждать не стану. В следующий раз от тебя останется лишь пепел.       Рональд развернулся и снова зашагал к выходу.       — Рон, подожди, — окликнул его Гарри. — Давай лучше возьмем свободный номер.       — Да, пусть… — начал Драко, но Рон, бросив взгляд через плечо, перебил его.       — Не нужно, я забираю Блейза домой. Нам ещё нужно будет кое-что обсудить, когда он придет в себя.       — Что обсудить? — спросил Драко.       — Пусть Пьюси объяснит, — повторил Рон и через секунду скрылся за дверью.       — Итак, что между вами тремя произошло? — спросил Маркус, складывая руки на груди, пока Драко, Поттер и даже Лавгуд выжидательно на него смотрели.       Эдриану захотелось провалиться под землю от стыда, он понятия не имел, как объяснить им, что он случайно умудрился поцеловать Уизли, а потом Блейз так же случайно об этом узнал. Но что-то ему подсказывало, что от объяснений друзья явно будут не в восторге…