Немой ворон

Медленно шагая по пустынной дороге, окруженной со всех сторон лесом, медленно раскачивающийся от несильного ветра, Гарри, сделав в наушниках чуть больше громкости, старался не задумываться о то, что случилось пару дней назад. Но воспоминания все равно, словно паразиты не собирались от него отставать, они вгрызались в него, заставляли все вспоминать. Эта чертова паническая атака, случившаяся из-за этих, до неприятной дрожи в теле, холодных рук, от ненужных вопросов, от этого, черт его задери, любопытного взгляда, заставляющих гнойные раны вскрываться. Мотнув головой, Гарри, сжав руки в кулаки, рванул вперед, в сторону его будущей школы, где ему предстоит проучиться два года, до совершеннолетия. В Америке - это когда подросткам стукнет восемнадцать лет, но в Англии, особенно у магов, всё наступает на год раньше, но в данный момент Гарри не дома. Но если смотреть немного под другим углом, то парню этим же летом станет совершеннолетним и МАКУСА, что должен приглядывать за ним, потеряет все полномочия, и Поттер станет самостоятельным волшебником. Для маглов же он так и останется хилым парнем шестнадцати лет, переехавший по неизвестной причине в Форкс. Вот, впереди появился новый поворот, за которым прямо же появилось большое трёхэтажное кирпичное здание. Школа находилась возле леса, с большим таким стадионом, где можно высвободить плескавшуюся в жилах энергию. Даже с далека видно, что школа делится на несколько корпусов, и Гарри понадеялся, что кабинеты в которых он будет присутствовать на уроках будут в одном месте. Скинув с головы капюшон, парень вбежал вверх по лестнице, зашел в небольшой холл, где тут же встретил сторожа. Протянув ему заранее приготовленные бумажки с текстом, Гарри ждал пока пожилой мужчина сообразит, шутит ли молодой человек стоящий возле него или же нет. — Иди-ка ты отсюда парень, — как-то не дружелюбно произнес сторож, поднявшись со своего места. — Иди, иди! — подталкивал он сопротивляющегося Гарольда, не желающего покидать место, в которое пришел поступать. — Гарольд Блэк? — спас парня женский голос, принадлежавший, наверное, директору этой школы. Стоило ему прозвучать, как сторож, как и сам Гарри замерли. Из-за этого голоса, его тона и мелодичности в голове волшебника образовалась молочная пелена, затуманив его разум, и, медленно повернувшись, немигающим взглядом посмотрел на женщину, стоящую перед ним и тем мужчиной. Гарри встретился с этими черными, как сама морская пучина, глазами, пристально смотрящие на него. Лёгкая улыбка коснулась тонких губ. Женщина стоящая перед ними молодой, но из-за этих глаз мальчишка понимал, что несмотря на свою внешность, блондинка была намного старше. Не зная ее возраст, Гарри бы дал ей двадцать два, не больше. Длинные русые волосы, аккуратно уложенные и зафиксированные с помощью лака, волной спадали на ровную спину. Белая рубашка была без единой складочки, черный костюм, но пиджака не наблюдалось. «Похоже он у нее в кабинете…» — Фрайпан, оставь мальчишку в покое, он наш новый ученик, — строго сказала женщина не удосужившись посмотреть на застывшего сторожа. — Новый ученик… — качнув головой, мужчина, недовольного бурча себе по нос, вернулся к своему прежнему занятию, а именно — смотреть недавно прошедший матч. — Иди за мной, — и развернувшись, миссис Росс твердым шагом направилась по пустынному коридору. Не поспевающему за ней Гарри пришлось чуть ли не бежать. Женщина молчала, не задавала вопросов, как любили делать многие директора любых школ, но не этой, не в этом городе. Гарри был ей очень признателен. Петляя по коридорам, Гарри отчетливо слышал в своих ушах глухие шаги, отдающие эхом, и его начало незаметно потряхивать. Воспоминания, которые он все лето, в перерывах от учебы, пытался блокировать, всеми возможными способами стереть из своей головы, вновь начали всплывать из глубины. Он снова оказался в темном коридоре пропитанный сыростью и металлическим запахом. Слышал хлюпающие шаги, тихое шипение и ледяной смех. Наконец-то миссис Росс остановилась и открыла дверь, находящуюся перед ней. В нос тут же ударил запах соли. Пахло морем. Это был кабинет директора Ондина Мэри Росс. Закрыв за собой дверь, Гарри присел на край мягкого кресла, напротив миссис Росс. Было тихо. Очень тихо. Посмотрев на женщину из-под опущенных ресниц, увидел, как Ондина, оперевшись щекой о правую руку, скучающим взглядом изучала досье принесенное им с собой, просматривала медицинские справки, лениво перелистывая страницы. Нахмурив свои тонкие темные брови, миссис Росс отложила все эти бумажки в сторону и сцепив руки в замок откинулась на спинку своего кресла. — Ну что я могу сказать, — спустя пару минут сухим голосом произнесла Ондина, — На твоем месте, парень, было бы удобнее перейти на домашнее обучение… Гарри протестующе замотал головой, сверкнув глазами. О домашнем обучении и речи быть не может. Не для этого он изучал магловскую программу и сдавал это чёртовый тест! — Вы идиот Гарри Джеймс Поттер! — скривилась женщина, сменив его недовольными взглядом. Замерев на месте, Гарри уставился на директрису с не скрытым ужасом, шоком. Он не понимал, откуда она знает его настоящую фамилию, ведь в документе этого нету, там четко написано «Гарольд Джеймс Блэк». Так откуда?! — Не смотрите так на меня, — на этот раз в ее голосе проскочили нотки теплоты, от которой Гарри тут же расслабился. — Чуть ли не все волшебники мира знают кто победил Великого темного мага пару месяцев назад. «Кто вы?» читался вопрос в глазах Гарри, стоило ему немного изменить выражение своего лица и смешно склонив голову на бок. — Аха-ха-ха! Для этого мира, Поттер, я всего лишь директор этой старшей школы, но для нашего с вами мира — я сирена. «Сирена…» начал вспоминать Гарри, перебирая в своей голове все момент в своей жизни, когда он мог слышать про это существо или же видеть, «Сирена… Русалка?» — Сирены, Гарри, магические, даже мифические существа. Многие считают нас родственниками русалок, но это очень далекое родство, державшееся на тоненьком крючке, что в любой момент может сорваться. Мы приманиваем моряков своим пением к скалам, создаем кораблекрушения, топим моряков… — улыбаясь, говорила Ондина. Прикрыв глаза, Гарри тонул в этом мелодичной голосе, что когда-то губил людей, забирал их жизни; голос который можно вечно слушать, словно полюбившуюся музыку. Он словно песня без музыки — манит, притягивает, а после — без какой либо жалости убивает. Он понимал: Ондина скучала по тем дням, когда она была собой, и ей не приходилось скрывать свою настоящую сущность, свой настоящий облик. Но в связи с развитием человечества, многие сирены погибли, лишь горстка выживших спряталась там, где их никогда не найдут — среди своих же врагов. — Нас считали опаснее русалок, намного опаснее, губительными, и из-за этого нас начали истреблять. Что маги, что люди, все они желали нашей смерти. Многие мои сестры пали, лишь малая доля смогла спастись и спрятаться здесь, на земле. Ох, что-то я разговорилась. Так, а теперь вернёмся мы к самому началу нашего разговора, — вся мелодичность и мягкость голоса пропала, вновь голос сирены стал грубым и хриплым. «Благодаря грубости и отчуждённости, она заглушает свою сущность, не даёт понять кто она на самом-та деле…» поняв причину такой смены речи, Гарри навострил уши, готовый внимательно слушать женщину. — Раз ты такой упертый олень, — Гарри обиженно засопел, — Не удивляйся, Северус частенько писал, кого вы своей упертостью напоминаете. Ну ладно, на чем я там остановилась, ах да, в связи с этим, я советую тебе взять предметы, не связанные с устными ответами. «Я возьму литературу». написал на листе Гарри и протянул женщине. Когда-то давно, у Гарри была мечта, о которой он никому не говорил, даже своим лучшим друзьям, с которыми проучился неполные шесть лет. Он хотел стать писателем и написать книгу. В голове всегда были какие-то зарисовки, отдельные моменты. Вначале думал, что напишет роман, в котором обязательно должен присутствовать хэппи-энд, но со временем, с начала погони за крестражами, понял, что никакого романа не будет. Книга ужасов, книга, не имеющая счастливого конца — вот что это было. Теперь же, когда он не дома, когда у него появилось намного больше времени на отдых и никто не будет мешаться под ногами, задавать какие-либо вопросы, Гарри сможет приступить к работе. Теперь он начнет реализовывать свою мечту. — Хорошо, я поговорю с учителем насчёт тебя, а так, вот бланк, отметь на нем те занятия, которые ты хочешь посещать, а с основными я разберусь. И да, почему ты не говоришь? Твои связки в полном порядке, говорить ты можешь, так почему молчишь? — Ондина не понимала причину молчания брюнета. Замявшись, Гарри не знал, можно ли доверять сирене. Смотря на нее, можно заметить в ее глазах мудрость прожитых ей столетий, ту теплоту и колючий холод. Эта сирена точно не один век живет здесь, она многое повидала: Ондина видела рождение, видела смерть. Гарри никому не доверял. Даже тем вампирам, которых он повстречал. «Я не могу, как бы не старался, не могу проговорить слова: горло начинает резать, словно тысячу лезвий» написал Гарри, не упомянув о том момент, когда на мгновение смог выговорить заклинание: на него падал огромный стеллаж, только тогда Гарри понял, что не будет пытаться вернуть себе голос. Это был не его голос. Он пропал… Это был ЕГО голос. Заполнив еще несколько дополнительных документов, Гарри попрощался с сиреной и покинул её кабинет, пропитанный запахом моря и соли. Дальше его путь держал в школьную библиотеку, где должен получить нужные ученики, потом шла администрация, где выдадут расписание, перед этим с ними поговорит Ондина и ближе к пяти часам вечера от сможет вернуться домой.

***

«Он больше не придет…» стоя у обрыва, Гарри с грустью понимал, что мужчина, с которым он каждую среду встречался на краю этого обрыва, не придет. Он давно не приходил, и каждый раз Гарри был один. Опустив голову, парнишка подошел к самому краю. Холодный ветер грубо толкал подростка вперед, надеясь скинуть его, отдать на съедение морским волнам. Морская вода неистово билась о скалы, рычала. Тяжелые тучи цвета пепла, стаями плыли по небу, подгоняемые ветром. Расставив руки, Гарри выпустил скопившуюся в его теле магию, и она под крики чаек и вой ветра устремилась ввысь, к облакам, к ветру, на свободу. Раздался первый раскат грома. Сверкнула молния. Она змеей отразилась в чуть покрасневшей радужке глаз. Сердце пропустило удар. Гарри сделал решающий шаг.