лилии.

      Родители Сакусы погибли в аварии, когда ему было тринадцать. Наверное, после этого он и начал опасаться людей. Он боялся, что с близкими ему людьми случится тоже самое. Поэтому старался ни к кому не привыкать, ни к кому не привязываться. После похорон Сакуса переехал к Комори, и это единственный человек, которому Киёми может рассказать, о чем угодно. Он посещал психолога, который выписывал дорогостоящие витамины и легкие антидепрессанты и советовал много находиться в обществе. И от таблеток, и от общества тошнило. Одноклассники считали Оми странным и не принимали его ни в одну сформировавшуюся компанию. Они старались задевать его, толкали его, щипали, кидались в него бумажками и наносили вред словами.       Рядом всегда был Мотоя. Он мог поддержать, пожаловаться учителям или даже родителям, когда такое требовалось. Но родные Комори недолюбливали Сакусу, как и его покойных отца и мать. Они видели в нем дополнительную рабочую силу, а не своего племянника. Они давали ему тряпку, ведро с водой и отправляли убирать все комнаты в доме. И, пока он жил с ними от каждого пятна и пылинки становилось плохо. Это надо убрать. От этого нужно избавиться. Если этого не сделать, то последует наказание. Комори и здесь старался помочь: убирался за Киёми, прятал все моющие средства и тряпка. Уборка стала не необходимостью, а нездоровой зависимостью. А бактерии стали врагами.       Иногда Сакуса рисовал. В основном, он изображал природу и людей. Он нарисовал портрет кузена, пытался нарисовать себя, но такие наброски отправлялись в мусорку. Он стал ненавидеть себя, поэтому в старшей школе везде появлялся в маске, чтобы его лицо не было видно со стороны и окружающие его не видели. Здесь появилась не только любовь к маскам, но и загадочность, которую так обожал противоположный пол. Комори немного завидовал популярности, но оберегал Киёми от наплывов девочек и не давал им хоть как-то нарушить личное пространство и комфорт.       Сам же Мотоя всегда был очень дружелюбным и приятным человеком. У него до сих пор есть связь со многими школьными знакомыми, с ним легко общаться на любые темы, и он просто хороший и честный парнишка, который всегда поможет своим друзьям. Именно он заставил Сакусу пойти к психологу и записаться в старшей школе на курсы рисования, чтобы улучшить свой навык. Правда, Киёми нередко приходил в слезах, потому что запах краски, текстура кистей и холсты напоминали о родителях. Они тоже рисовали.       Когда они оба выпустились из школы, то попрощались и разъехались. Сакуса поселился там, где живет и сейчас; хозяйка назвала его «чистоплотным молодым человеком» и сказала, что он может жить здесь хоть всю жизнь. Комори сначала жил с Иизуной, но вскоре соседняя квартира освободилась, и Мотоя въехал туда. В первое время он очень волновался о Киёми и боялся, что он плохо ест, плохо спит, забросил рисование и снова стал зависим от уборки. Но все было достаточно хорошо, если исключать кошмары. Снова они начали видеться, когда Комори пригласил Сакусу в тату-салон. Последний сильно изменился: вытянулся, похудел и начал курить. После первого месяца работы у него появилось две тату. Киёми все еще носил маски, скупал антисептики и перчатки, но казался более приветливым и уже не так сильно беспокоился о родителях. Конечно, кошмары все еще посещали его. И Комори сказал: «Ты знаешь, что всегда можешь позвонить мне или Иизуне, Оми-оми!» и засмеялся. Поэтому Сакуса и позвонил.       — Слушай, Оми-кун, — вздохнул Мотоя, когда его кузен договорил. — Завтра я ночую у тебя, раз кошмары снова так сильно беспокоят.       — А может не стоит… — прошептал тот, уходя с балкона и садясь на диван.       — Стоит. А теперь, отвали, я снова иду спать.       Звонок завершился. Сакуса лег под плед, уставился на потолок и постарался уснуть. Он пару раз просыпался снова, но все же отключился из-за усталости. А вставать через четыре часа.       Утро обоих братьев Мия начиналось в семь часов. Они вставали по будильнику и готовили завтрак. Осаму всегда делал два онигири, а Атсуму жарил яичницу или успевал стащить онигири у брата и пил кофе. Из-за того, что оба были еще очень сонные, они друг друга не били и даже не разговаривали. Умывались они вместе, потом мыли посуду, Осаму заправлял кровать, а Атсуму складывал плед так, будто на диване никто не спал. Именно после этих процедур в них появлялись силы, и утро становилось живее. Тсуму лез в ящик Осаму и рылся в его одежде, а потом они ругались из-за этого, пока не влепят друг другу по подзатыльнику. И все-таки из ящика Саму что-то пропадало.       Где-то через полтора часа они спускались на улицу. Иногда они сталкивались с Китой Шинсуке. Он был их работодателем и владельцем «Инаризаки». Он спрашивал братьев об их самочувствии, шутил так, чтобы у Атсуму подскакивало настроение. Кита прекрасно понимал людей и знал, что Тсуму нужно одобрение и поддержка в виде юмора, который он понимает и любит. Тогда он работает быстрее и качественнее, но становится болтливее. С Осаму Шинсуке был мягок и осторожен, рассказывал смешные истории из своей жизни или выдумывал их и в целом давал советы по уходу за растениями. Вместе они доходили до магазина, открывали его, проверяли состояние цветов и устанавливали соответствующую температуру, комфортную для растений.       Примерно через пятнадцать минут появлялся Суна Ринтаро. Человек, с которым немного опасаются разговаривать покупатели и которого до смерти обожает Осаму. Вместе они проводили невероятно большое количество времени, и только тогда Суна улыбался. Немного, но улыбался. Его бы отлично понял Сакуса, так как они оба стараются поддерживать идеальную чистоту и ненавидят людные места. Но если Киёми старался молчать, то Ринтаро предпочитал общаться саркастичными фразами.       Утро Сакусы начиналось чуть раньше восьми. Он заварил чай, достал из холодильника два яйца и ветчину. Приготовил омлет, позавтракал и выпил две чашки зеленого чая. Все остальное время он проводил в ванной: доставал свежие маски и перчатки, пытался как-то по-новому уложить волосы, наносил на лицо увлажняющий крем и укладывал вещи в строгий черный рюкзак. Когда крем впитывался, Киёми одевался, натягивал маску и выходил в люди.       Он пришел в салон раньше всех, что было большой редкостью. Но так даже лучше. Он включил музыку, разложил свои вещи и сел за свой стол, собираясь немного порисовать и насладиться тишиной. Он попытался вспомнить, что ему приснилось, но это прервал ворвавшийся в помещение Комори. Он забросил свои вещи на стол, рывком поднял Киёми со стула и, схватив его за плечи, начал трясти туда-сюда.       — Болван! Тебе не надо было отказываться от моего приезда! — взволнованно кричал Мотоя. — Я же вижу по твоим гигантским мешкам, что ты все равно плохо спал. Даже не смей отказываться от моей помощи сегодня!       Сакуса пожал плечами и легко убрал руки кузена. Он взглянул на свой маленький настольный календарь и понял, что сегодня у него всего две встречи с клиентами. Он прошел в соседнее помещение с двумя креслами, напоминающими чем-то сидения в стоматологии, подошел к одному из них. Явно последний здесь работал Иизуна, иначе не было бы так грязно. Сакуса выкинул использованные иглы, ватные диски, покрытые чернилами, вымыл емкость для краски в раковине, находившейся в этой же комнате. Он приоткрыл окно, чтобы в помещении было более свежо.       Когда же Киёми вернулся в основной зал, Комори и Иизуна скакали вокруг столов под музыку и смеялись. Они безмятежные дурачки, как-то удерживающие Сакусу в форме, поэтому их жизнь такая легкая и свободная. Комори схватил Оми за руку, затягивая его к ним и заставляя тоже скакать по кругу и играть на воображаемой гитаре. Как будто у него был выбор, делать это или нет. Хотя иногда было непонятно, как вообще он с ними общается. Особенно с Иизуной.       У них были хорошие отношения, но иногда они очень сильно надоедали друг другу. Сакуса ненавидел беспричинные прикосновения, но Иизуна их обожал, поэтому часто трогал все части тела коллег: спину, живот, руки, ляжки, голову. Сначала Оми терпел, но после начал срываться на него и кидался карандашами, бумажками и пустыми пластиковыми стаканчиками. Тсукаса не понимал мизофобии и нелюбви к тактильности, сколько бы раз Комори ему не объяснял, и всячески пытался переучить Киёми. За это и получал. И от Оми, и от Мотои. Но Иизуна — живой источник бесконечной энергии. Он поднимает настроение одним своим присутствием и аурой, которая парит вокруг него, и которая абсолютно не нравится Сакусе.       Итак, скачущий дуэт и Киёми остановил молодой человек, вошедший в салон. Иизуна тут же подскочил к нему, предложил присесть, напитки или перекус. Но мизофоб совсем был не рад этому гостю. Странно, что такое скромный на вид флорист, решил заглянуть и сейчас с хитрой лисьей ухмылкой пялился на Сакусу. Показав на него ладонью, Атсуму Мия прервал сумбурную речь Тсукасы.       — Я хочу поговорить вот с ним, — громко сказал Тсуму. — У меня появилась идея тату, и я слышал, что этот мастер очень хорош.       — Значит, вы неправильно это расслышали, — моментально ответил Оми, и за такой ответ получил подзатыльник от Комори. — Выкладывайте свою идею.       Ухмылка Мии стала шире. Идея была простая: несколько ромашек, раскиданных по всей кисти. Возможно, если Сакуса заинтересуется задумкой, то он поймет, почему выбор пал на эти цветы. Нельзя сказать, что Атсуму уже любил Оми до глубины души, но человек казался интересным, скрытным. Любопытно посмотреть, что у него в голове.       — Вам стоило договориться о встрече заранее, — недовольно произнес татуировщик. — Ваш эскиз будет готов через два-три дня. Напишите свой номер.       Натянув перчатку, он придвинул к Атсуму бумажку с ручкой. И забрал ее обратно, когда на ней появился номер телефона с сердечком на конце. Было видно, как от этого дернулся глаз Киёми, когда он снимал перчатку и выбрасывал ее.       — Не любите касания? — теплым голоском поинтересовался Мия.       — Вам пора уходить.       Незваный гость хмыкнул и спокойно удалился, исчезая в потоке людей. Иизуна поинтересовался, что это за парень, раз Сакуса разговаривал с ним настолько неприветливо. И Сакуса рассказал о вчерашней встрече и своей родившейся ненависти к «Инаризаки». «Возможно, ты завидуешь их позитивной атмосфере!» — засмеялся Тсукаса и уклонился от летящего в него карандаша. Такая неожиданная встреча немного выбила Оми из привычного ритма. Он сам почувствовал это, так как стал двигаться более резко и активно. Эмоции, все из-за эмоций.       Постепенно все немного успокоилось. Приятная музыка делала все плавнее и комфортнее. Иизуна постоянно бегал с телефоном: ему звонили клиенты, многие переносили встречи. Комори сидел за своим столом, сгорбившись, и внимательно выслушивал парня, собирающегося делать свою первую тату. Они смеялись, и до этого нервный парень расслабился и более воодушевленно рассказывал свои желания. Сакуса постоянно смотрел на часы, поскольку с минуты на минуту должен был прийти его клиент.       И, да, клиент пришел. Это была молодая девушка, смущенно оглядывающая помещение и молодых людей. Она не в первый раз сталкивается с тату, поскольку на ее шее виднеется маленькая татуировка в форме звездочки. Сакуса подошел к ней, вежливо поздоровался и пригласил к своему столу. Она робко прошла за ним и села напротив.       — Итак, вы же не первый раз делаете тату, да? — спросил Киёми. Девушка кивнула. — Вы можете называть меня Сакуса. Опишите свою идею.       — Ах, все довольно просто! — улыбнулась девушка. Ее глаза забегали от смущения, когда татуировщик сосредоточился на ней. Она дала ему сложенную распечатку. — Мне хотелось набить это на предплечье.       Сакуса молниеносно натянул перчатки, взял распечатку и скептически осмотрел картинку. На бумаге была изображена карта таро «Дурак» с цифрой ноль, на которой мальчик и маленькая белая собачка стояли на краю утеса. Лицо мальчика было безмятежным, детским и невнимательным. Как будто он не знает, что если сделает еще шаг, то упадет с утеса. На карте было очень много маленьких деталей: узор на одежде, складки, мешок и белый цветок в руках и собачка. Сакуса не видел особого смысла в таро, а эта карта казалась ему очень забавной.       — Вы хотите всю карту целиком, как на распечатке, или уберете какие-то детали? — спросил он, отдавая листок обратно.       — Да, я бы убрала собачку и узоры на одежде мальчика, — мгновенно ответила девушка. Видимо, заготавливала ответ.       Слава всем святым, подумал Киёми и кивнул. Он попросил посетительницу показать ему ее предплечье. Он встал, подошел к ней и, наклонившись и стиснув зубы, прощупал кожу девушки, осмотрел руку и сел на место, протягивая ей пустую визитку и ручку.       — Напишите свой номер телефона и как к вам обращаться, — сказал Сакуса немного нервным голосом, пряча дрожащие руки под столом. — И еще, вы хотите делать тату в цвете?       — Нет, просто черное, — пододвигая визитку обратно, ответила девушка. — Можете не рассказывать, что не делать перед нанесением татуировки, Сакуса-сан. Я прекрасно это знаю.       — Отлично. Я позвоню вам через дня три, и мы договоримся о дальнейшей встрече.       Посетительница благополучно была отправлена за дверь. Сакуса взглянул на часы на стене. У него был еще час до следующего клиента, для которого уже был готов эскиз. Татуировщик выпил воды, поднялся к себе и вышел на балкон. Он решил покурить в одиночку, чтобы чуть-чуть отдохнуть от людей перед следующим столкновением с ними.