Ресторан "Карасуно"

– …Ебать драматично, – только сказал Нишиноя, когда Кагеяма закончил говорить. Изначально, когда Кагеяма только открывал рот, чтобы наконец-то поделиться чем-то столь личным, он и не подозревал, что это займет у него столько времени. Он планировал сфокусироваться только на самой сути, и он правда пытался, но… Но только сейчас Кагеяма понял, что никогда никому этого не рассказывал. Конечно, чем дольше он был в Карасуно, тем больше рассказывал Суге и про Куними с Киндаичи, и про Ойкаву, но это выходило само собой. С Сугой он вообще всегда говорил больше, чем планировал изначально, так что сколько бы он ни хотел держать язык за зубами, рано или поздно от находил себя держащим чашку чая, рассказывающим случайное воспоминание из детства, и Суга всегда подпирал щеку рукой, внимательно слушая его и задавая сотни дополнительных вопросов. Однако за что именно Кагеяму выгнали из Аобаджосай, Суга никогда не уточнял. Это еще год назад показалось Кагеяме странным. Ни Суга, как основной связующий, ни Дайчи, как капитан, не просили его вдаваться в подробности. Их удовлетворил ответ «не сошлись характерами с командой». Хорошо, что он их удовлетворил. Скорее всего, даже такая загибающаяся и едва живая команда, как Карасуно, не взяла бы к себе кого-то, кто попытался убить своего семпая. И уж тем более не взяла бы кого-то, кто планирует повторить свою попытку здесь. И они бы никогда не узнали об этом, если бы около двадцати минут назад Кагеяме не стукнула в голову идея наконец раскрыть все карты. Он еще не решил, жалеет о содеянном или нет. Пока что он смотрел исключительно на Сугу, стараясь не отвлекаться на остальных первогодок, которых он видел боковым зрением. Суга смотрел на Кагеяму с нечитаемым выражением лица. Немного помолчав и убедившись в том, что первогодке нечего добавить, он кашлянул и упер руки в боки. – Так… Ну… Поправь меня, если я ошибаюсь, но я предполагаю, что, раз ты решил рассказать это при всех, ты уже оставил свою идею избавиться от меня? Кагеяма неловко кивнул. – …Д-давно, Суга-сан. Суга едва заметно улыбнулся. – Насколько давно? – Я… Давно. До того, как Цукишима и Хината пришли в команду. – Я рад, что могу спать спокойно! – весело фыркнул Суга. Кагеяма нахмурился. Он чувствовал, что напряжение в мышцах сходит на нет, чувствовал, что дышать становится немного легче, но он рассказал все это не ради чувства облегчения. Может, когда мысли о том, что его вышвырнут из Карасуно, стихли, его плечи и расслабились, но это не отменяет главного факта – семпай явно абсолютно не понял основной посыл. – Суга-сан, – холодно позвал он. – Если бы я не посчитал это необходимым, я бы не рассказывал вам. Вы упускаете главное. – Что именно? – с улыбкой склонил голову Суга. – То, что Ойкава осознанно послал меня к вам. Он знал, что я буду делать, он знал мою цель. И из всех команд он посоветовал мне именно Карасуно. – Оу, – Суга моргнул. – …Я понял. Думаешь, Ойкава использовал тебя, как наемного убийцу или что-то в этом роде? – Не обязательно так, – покачал головой Кагеяма. – Но он знал о том, что произойдет, – он осекся. – Прошу прощения. О том, что могло бы произойти. Мне кажется, что вы неправильно смотрите на наши отношения с Аобаджосай, и сейчас, когда мы с вами по одну сторону- – Я думал, мы с тобой по одну сторону уже год! – Я… Суга-сан, – Кагеяма вздохнул. – Я веду к тому, что мы не можем быть дружественными командами с учетом того, что Ойкава ни о чем вас не предупредил. Он осознанно- – Ох, он предупредил меня! – засмеялся Суга, отмахиваясь. Кагеяма снова нахмурился. – …Что? – Ну конечно! – улыбаясь, Суга, как обычно, вытянул руки и поправил его воротник. – Ты сильный игрок с громадными амбициями, и, чего греха таить, ты и правда представлял для Ойкавы большую угрозу… Ты правда думаешь, что он не предупредил бы меня о тебе до того, как ты пришел? – Подождите, нет, – помотал головой Кагеяма. – Вы не знали. Вы не могли знать. – Вполне мог! – фыркнув, Суга отстранился. – Милый, Ойкава – он… Мы с ним много в чем не согласны, но он, все-таки, не дьявол. Как только он отпустил тебя, он тут же связался со мной, рассказал обо всем, и… Как бы так выразиться… – он задумчиво поднял взгляд к потолку. – Не было какого-то тайного заговора, в котором ты выступал бы оружием. Ойкава передал мне все, что должен был, и когда ты пришел, мне просто оставалось решить – брать тебя или нет. – …И вы взяли. – Ну конечно! Я- – Вы ничего мне не сказали, – холодно продолжил Кагеяма. – Вы знали, что я хочу убить вас. Вы знали, что не сможете остановить меня. Вы… Вы знали обо мне все. И даже не намекнули, что знаете. Суга неуверенно склонил голову. – …Все так, но- И прежде, чем он успел договорить, Кагеяма сделал то, чего не делал еще никогда до этого. Быстро шагнув вперед, он до странного неловко обхватил Сугу за плечи, за спину – всего на мгновение, и тут же отстранился. За несколько секунд справившись с удивлением, Суга понизил голос так, чтобы его не слышала остальная команда. – …Это было объятие? – Да, – так же тихо отозвался Кагеяма. – Ты… Ты впервые сам обнял меня!.. – прошептал Суга, прикрывая рот рукой. – О боже мой!.. Дорогой!.. Кагеяма не знал, что ему ответить. Все казалось странным. Карасуно изначально казалась ему странной, и, сколько бы месяцев ни проходило, он не мог привыкнуть. Не то чтобы все, что он учил до этого, не имело никакого смысла в Карасуно. Имело, просто… Просто какой-то другой смысл. Навыки в Карасуно были важны, но не так важны, как в других командах. Это минус. Ошибки прошлого в Карасуно были важны, но ровно на пару минут, а потом забывались, будто никогда и не совершались. Относиться к вещам так легкомысленно – непрофессионально, так что это тоже минус. Но сегодня этот минус помог Кагеяме перестать чувствовать этой тугой узел где-то в горле. Он и не знал, что чувствует его, пока не расслабился. И он все еще не понимал, что происходит у Суги-сана в голове, но, наверное, сейчас это было и не очень важно. По его взгляду Кагеяма хотя бы мог понять, что он не зол, а значит, когда он наберется сил посмотреть на остальных, велика вероятность, что и они злы не будут. Он сможет посмотреть на них секунд через десять. Ему надо собраться для этого. Так и не притронувшись к еде, которую уже давно принес капитан, Хината растерянно рассматривал Кагеяму. Пару дней назад, когда он пытался выяснить, за что Кагеяму выгнали, он спросил: «Что ты сделал?», но так и не получил ответа. Получить его сейчас было приятно – одной тайной меньше, но теперь складывалось такое впечатление, что Хината должен быть немного обижен. Ну, потому что он очень любит Сугу-сана, так что, узнав, что кто-то планирует или даже планировал навредить ему, в нем должна вскипеть злость. Прислушавшись к ощущениям, Хината понял – ничего у него внутри не вскипело. Даже намека на обиду нет. Кагеяма не походил на злодея. Он больше походил на собаку, которая умела только кусаться, а сейчас учится подставлять голову для почесываний. А еще… Так говорить, наверное, нехорошо, но Хината не понял, в чем была проблема продолжать сражаться с теми ранами, с которыми, по рассказу Кагеямы, слегли во время матча Куними и Киндаичи. Не в смысле, что Кагеяма был прав и они должны были продолжать, а в смысле, что Хината бы продолжал. Не из-за приказа, а потому что искренне бы хотел. Почему-то осознавать это было приятно. Чуть повернувшись в сторону Цукишимы и Ямагучи, Хината внимательно прислушался. – …М-да. Ноя-сан прав – драмы хоть отбавляй… – едва слышно прошептал на ухо возлюбленному Ямагучи. – Ага, – кивнул Цукки. – Он еще хуже, чем я думал. Если бы знал, что учусь вместе с чудовищем, изначально бы обходил его стороной. – Неудивительно, что его вышвырнули из Аобаджосай… – Будем ждать, когда вышвырнут из Карасуно. Отпразднуем… Хината улыбнулся. Цукишима и Ямагучи говорили мерзкие вещи, но главное то, что они разговаривали так всегда. Сейчас они, хоть и скрывали свою растерянность, вели себя как обычно. Как обычно – это, наверное, то, что Кагеяме сейчас нужно. Чтобы ничего из услышанного не повлияло ни на чье отношение. Подняв взгляд, Хината осмотрел остальных сокомандников. Здесь все было еще лучше: хоть они и слушали разговор Кагеямы и Суги, между собой они говорили вообще о другом. Дайчи уже принес всем еду и сел рядом с Асахи и Танакой, подливая чай в их пиалы. Нишиноя запихал себе в рот все, что нашел на столе, и уже лез в тарелки к другим, и только Энношита пытался хоть как-то его остановить. Кажется, Кагеяма тоже заметил слишком обычное поведение семпаев. Выглянув из-за плеча Суги, он неуверенно спросил: – А… Все знали?.. – А? – переспросил Дайчи, на секунду отвлекаясь от еды. – А, конечно. Было бы странно, если бы я не знал. – Я знал еще до того, как вернулся, – мягко улыбнулся Асахи. – Дайчи и Суга писали мне про тебя и немного рассказывали по телефону. – Плюс, мне Рю в тюрягу писал! Я, правда, не запомнил нихуя… – засмеялся Ноя. – Но точно помню, пишет – «о, какой у нас челик, ну, авось образумится»… – И образумился! – кивнул Танака. – Мне всегда казалось трогательным, что ты с твоими профессиональными качествами в первую очередь пошел в Карасуно, – добавил Энношита. – Сначала я попытался попасть в Шираторизаву, но меня не взяли, – покачал головой Кагеяма. – Ни для одного уважающего себя игрока Карасуно не была бы первым выбором. – Ладно, это говорить было необязательно… – вздохнул Суга, кладя руку на его плечо. – В любом случае, мне очень приятно, что ты рассказал нам об этом, милый. И, конечно же, мы счастливы, что в итоге ты оказался у нас! Пусть Карасуно и не самая сильная команда префектуры! – Мы сделаем ее сильной, – кивнул Кагеяма. – Это просто более сложная задача, но она все еще решаема. – Мне нравится твой настрой, – улыбнулся Суга и, развернув его, мягко толкнул его в спину. – Но сейчас ты выглядишь, как выжатый лимон. Иди, покушай. – …Хорошо. Взглянув на стол, за которым сидели первогодки, Кагеяма на секунду замялся, но все же прошел вперед и сел рядом с Хинатой. Толкнув ему тарелку с едой, Хината наконец-то начал есть сам, сразу запихивая в рот громадный кусок рыбы. – Знащиф, ты фыступал ф оркестфе? – Выступал, – неуверенно кивнул Кагеяма, осматривая еду перед собой. – Я был- – Это объективно самая показательная история, которую я когда-либо слышал, – перебил его Цукки. Как только Кагеяма сел за стол, он откинулся на спинку диванчика, неприятно улыбаясь. – Поверить не могу, что все это время был прав не на сто, а на двести процентов. – Заткнись, – нахмурился Кагеяма. – Не жди, что я заткнусь, получив столько материала! – засмеялся Цукки. – Это очень трогательно, что старшие решили спустить все на тормоза, но боже мой – ты совсем не изменился! Я-то думал, что это в мелочах проявляется, но ты и правда угроза для окружающих! Может, тебя на цепь посадить? – Затнкись, Цукишима! – наконец-то дожевал Хината. – Изменился он! И на следующем матче мы покажем это этим Киндаичи с Куними! – Эй, не затыкай Цукки! – Помолчи, Ямагучи, – поморщился Цукки. – Я представляю, как эти двое будут гореть желанием поболтать да разобраться, насколько Король вырос и подобрел сердцем, – поймав взгляд Кагеямы, он тут же добавил: – И не надейся, что сможешь испортить для меня эту кличку своей сопливой гейской историей. Мне плевать на твой внутренний кризис, «Король» – это не про твои отношения с Аобаджосай, а просто про то, что ты истеричный идиот, который вместо того, чтобы развиваться с годами, только деградирует. Надеюсь, прояснил достаточно понятными словами. К несчастью для Цукишимы, Кагеяма ничего не ответил, даже как-то расслабился, только закатывая глаза и беря в руки приборы. – Эй, нет, – нахмурился Цукишима. – Это не были приятные слова поддержки, если что. – Я понял. – Нет, ты не понял. Я говорю, что- – Так что насчет Аобаджосай? – вклинился в разговор Ямагучи. – Ты все еще планируешь убить их капитана? – Кстати да! – оживился Хината. – Когда мы будем это делать?! – Мне кажется, у вас неправильное представление о том, что значит «победить», – строго ответил Кагеяма, закидывая в рот рис. – В моих планах победить его, как связующий, но пока что это не очень возможно. – И не будет возможно, пока ты не вернешься к старому плану убийства Суги-сана, – фыркнул Цукки. – Будто когда-то он позволит тебе вести кого-то, кроме Хинаты. – Я работаю с тем, что у меня есть, – огрызнулся Кагеяма. – Но мы в любом случае одержим победу над Аобаджосай. Это просто вопрос времени и, вероятно, большого количества попыток. – Наверное, было прикольнее, когда ты думал, что он весь такой злодей… – задумчиво протянул Хината. – Я все еще путаюсь, хороший он или плохой… – Это неважно, – качнул головой Кагеяма. – Даже не так. Теперь, когда я знаю, что он не… Не такой, как я думал, все становится легче. Он профессиональный связующий – это все, что нам надо знать. – Ну нет! – возразил Хината. – Это важно! Если он такой весь идеальный, то это значит, что он хороший! А хороший- – Прошу, – перебил его Цукишима. – Я думал, все знают, что если что-то или кто-то кажется идеальным, то это значит, что это полный пиздец. Люди не бывают идеальными, а если пытаются из себя таких строить, то просто старательнее других скрываются. Получается, есть, что скрывать. – Я не понимаю, почему мы говорим об этом, – нахмурился Кагеяма, подпирая щеку рукой. – Он ведет Аобаджосай, а Аобаджосай – наши соперники. Причем тут «хороший» или «плохой»? Что это вообще значит? Ямагучи, допив чай, вытер рот рукавом и поставил пиалу обратно на стол. – Если честно, единственное, что я выяснил за эти два дня – Карасуно так достали Аобаджосай, что их можно только пожалеть… – М? О чем ты? – склонил голову Хината. – Обо всем, – неловко усмехнулся Ямагучи. – Ойкава пытается делать свою работу, а у него сначала кохай пытается его убить, потом целая Карасуно рушит все, во что он вкладывает силы… Я помню, как он выглядит, но если не сосредотачиваюсь, вспоминаю такое классическое уставшее лицо человека, у которого собака диван погрызла… – Ты слишком эмпатичен, – усмехнулся Цукки. – Я помню, как он выглядел. Не так. – Это не значит, что я сочувствую, – пожал плечами Ямагучи. – Карасуно же тоже делает свою работу. Не сказал бы, что мы обязаны сжигать все на своем пути, но раз старшие иначе не могут, то почему нет? – Кстати! – щелкнул пальцами Хината. – Они вторые по всей префектуре, да? А мы какие? Кагеяма многозначительно промолчал. – Да ладно, – приподнял брови Цукишима. – Не может все быть настолько плохо. – …Сейчас, – достав телефон, Кагеяма открыл карту префектуры и положил его на стол. – Вот. Первогодки вытянулись, рассматривая карту, окрашенную разными цветами. Разными, конечно, громко сказано, потому что практически все изображение было залито фиолетовым. – Это кто? – спросил Хината, тыча пальцем в фиолетовое пятно. – Шираторизава? – Шираторизава, – кивнул Кагеяма. – У них больше половины всей префектуры… – напряженно пробормотал Ямагучи. – Команд безмерное количество, как они заграбастали столько?! – Профессионалы, – коротко ответил Кагеяма. – Уже много лет. Все новые игроки не хуже предыдущих. – Бог с ними, – поморщился Цукки, высматривая знакомый голубой цвет. – Мы против них и играть-то не планируем. Аобаджосай где? А, стоп. – Да, вот! – закивал Хината, чуть увеличивая картинку. – У-у, ну тут много… Хотя, я думал, что раз они на втором месте, у них будет совсем на чуть-чуть меньше, чем у Шираторизавы… – У них громадный разрыв, – покачал головой Кагеяма. – Но, безусловно, Аобаджосай на втором месте. С учетом скорости их развития, такой результат уже более чем поразителен. – …Это нормально, что я не вижу Карасуно? – негромко спросил Ямагучи. – Тут есть Карасуно. Сейчас, – Кагеяма наклонился к телефону и начал увеличивать карту. Часть префектуры пестрила разными цветами, какие-то зоны были больше, какие-то меньше, но Кагеяма все увеличивал, а Карасуно видно все не было. Наконец, закончив, он выдвинул телефон в центр стола. – Вот. Пятно, залитое черным цветом, поражало своими размерами. В плохом смысле этого слова. – …Это все? – перевел на него неверящий взгляд Ямагучи. – Да. – Ого, – только сказал Хината, задумчиво хмурясь. – …А уже поздно переходить в другую команду? – с кислым лицом протянул Цукишима. – В префектуре есть хоть одна команда с такой же маленькой территорией?.. – Конечно есть, – кивнул Кагеяма. – И много. Просто они не держатся дольше года – постоянно создаются, постоянно уничтожаются соперниками. Карасуно не отличается своими территориями. Карасуно отличается своей живучестью. – Ну… Это уже здорово! – неуверенно улыбнулся Хината. – Чем больше чужих территорий, тем больше матчей мы будем проводить, чтобы делать их своими! Круто! Ямагучи отстранился от телефона. Снова вспоминать о своей крошечности по сравнению с соперниками не хотелось. – Это поразительно, как с Аобаджосай ты опустился до Карасуно… – Да хватит вам! Ничего не «опустился»! – Хината плюхнулся обратно на свое место и снова взял в руки тарелку. – У нас, во-первых, лучше цвета! Во-вторых, лучше состав! В-третьих, лучше связующий! В-четв- – Суга-сан не лучше Ойкавы, – возразил Кагеяма, убирая телефон в карман. – Он намного, намного хуже, как связующий. – О вау, – впечатленно протянул Цукки. – То есть хорошего связующего ты попытался убить, а плохому в ученики набился. Логично. – Все не так, – поморщился Кагеяма. – Не сказал бы, что Суга-сан много чему может меня научить. Конечно, его решения иногда интересные, однако как связующий он не может развить меня до более высокого уровня. – …Сейчас самое время для «но», – кашлянул Хината. Кагеяма растерянно посмотрел на него и пожал плечами. – …Но это перестало быть главным критерием семпая для меня. Хината и Ямагучи улыбнулись, а Цукки только закатил глаза. – Как мило. Ты только ему так не говори – за такой «комплимент» тебя выгонят быстрее, чем за долго вынашиваемый план убийства. Повернувшись на него, Кагеяма немного подумал и сказал: – …Не уверен, насколько это актуально, но я хотел извиниться за свои слова во время матча. Я был на нервах и сделаю все, что в моих силах, чтобы этого не повторилось. Цукки прищурился. Нашел время для примирения – прямо посреди диалога, ударил почти исподтишка. Между временем, про которое рассказывал Кагеяма, и временем, в которое Цукки попал в команду, прошло около года. Самым обидным было то, что в обычной ситуации Цукишима бы спокойно признал, что за это время человек может измениться, тем более после сильного потрясения, тем более попав в Карасуно. Да сам Цукки кардинально изменился чуть ли не за неделю пребывания в этой команде. Люди меняются. Это правда. Но это не значит, что он признает это вслух. – Надеюсь, твои бывшие убедились в том, что ты остался таким же уебком, и больше никогда не заговорят с тобой. И, знаешь, хорошо, что они в итоге поймали и атаковали тебя. Хоть для кого-то матч закончился приятно, – сказал Цукки, беря свою тарелку. – Ямагучи, почему мы вообще сидим с ними за одним столом? – Они к нам подсели, – пожал плечами Ямагучи, вставая. – Неудивительно. Мы уходим. Развернувшись, Цукки ушел, и Ямагучи помахал парням рукой и побежал за ним. Кагеяма с абсолютно невпечатленным видом продолжил есть. Проследив взглядом за удалившимися сокомандниками, Хината весело фыркнул. – Мы посидели, прям как когда придумывали план против Некомы! Здорово! – Надеюсь, больше мы так сидеть не будем. – Цукишима тоже надеется, но будем! – засмеялся Хината. – Мы же комн… Команда! – У тебя язык заплетается, – холодно отозвался Кагеяма, перекладывая себе на тарелку еще немного еды. – Засыпаешь. – А ты нет? Вижу, как пытаешься не зевать! – Хината потрогал диванчик, на котором сидел, и уверенно кивнул. – Поем – и лягу прямо тут! – …Да, я, наверное, тоже. Пересев подальше, Цукишима разложил все на столе и опустился на стул. – В следующий раз напомни мне уходить сразу, как только кто-то из них окажется рядом. – Хорошо, Цукки, – улыбнулся Ямагучи. – Как доедим – домой?.. – …Я не доберусь до дома, – покачал головой он. – Можем поспать тут! У меня даже плед с матча где-то в раздевалке лежит! Принести? – Да, давай. Потянувшись, Ямагучи пошел в раздевалку. Впрочем, не успел он даже покинуть зал, как Дайчи поднялся со своего места и подозвал парня рукой. – А? – Ямагучи быстро подошел к капитану. – Да, Дайчи-сан? – У нас пару дней будут выходные, – негромко сказал Дайчи, зачем-то беря его за плечо и отводя чуть в сторону от команды. – Нормальные выходные, а не как сегодня. То есть, в ресторан приходить не надо – отлеживайтесь дома. – Оу… Хорошо? – кивнул Ямагучи. – Это я к тому, что мы с тобой поговорим позже, ладно? Когда начнется рабочая неделя, – объяснился Дайчи. Ямагучи моргнул. – …Простите, поговорим о чем? – О чем? О твоей ошибке на матче, конечно, – улыбнулся Дайчи. Ямагучи замер. Лоб покрылся нервным потом. Дайчи не переставал улыбаться, глядя на него, но его взгляд, как обычно, был таким угрожающим, что в горле встал ком. Рука на плече стала казаться более тяжелой, чем казалась секунду назад. Это Суга-сан сказал, что все нормально. Но Суга-сан не капитан. Ямагучи хотел бы, чтобы эти выходные тянулись вечность.