Ресторан "Карасуно"

Кагеяма притаился за углом здания, наблюдая за тем, как Асахи, подняв взгляд к небу, рассматривает неспешно темнеющие с наступлением вечера облака. Когда-то Кагеяма был довольно плох в слежке. Его бывшие коллеги говорили, что от него «веет злой аурой», что бы это ни значило. Он правда старался: надевал кепку с козырьком, черные очки и бесформенные толстовки, крался и прятался за мусорками, прислушиваясь и присматриваясь, но замечали его быстро. Парень не очень понимал, почему, с учетом того, что он оставался бесшумным, но, в любом случае, стиль слежки пришлось поменять. Теперь он надевал обычную темную одежду (благо, если ты играешь в Карасуно, почти вся твоя одежда будет черной), не дергался и просто находился рядом, стараясь не выглядеть слишком напряженным. Когда он замечал, что человек начинает чувствовать что-то, нервничать и оглядываться, он почти всегда уходил. В конце концов, обычно ему хватало минут двадцати, чтобы услышать или увидеть что-то важное. Поэтому неудивительно, что следить за Асахи и Каем послали именно Кагеяму. Точнее, он сам себя послал. Кто бы еще с этим справился? Ямагучи… Нет, Ямагучи молодец, но он неловкий и деревянный. Цукишима не лучше. Может, бесшумнее, зато мерзкий – ему такое доверять вообще нельзя. О Хинате и речи идти не могло – он такой яркий, что на него отвлекаются все: от сокомандников до противников. Его можно отправлять следить только в том случае, если есть острая необходимость в том, чтобы человек заметил, что за ним следят. Сейчас ситуация другая. О Кае Нобуюки они знали не очень много. Третьегодка, вице-капитан Некомы, судья. Надо было узнать больше. Может, не прочитать его, как открытую книгу (с таким у Кагеямы всегда были сложности), но быть там, когда он скажет что-то лишнее. Быть там, когда он прервется посередине предложения или облегченно вздохнет, поняв, что Асахи не заметил, как он вскользь упомянул то, чего не должен был. Кто не расслабится во время разговора с Асахи? А Кагеяма будет там, внимательно слушая и записывая в память любые осечки и ошибки. – Кай! – помахал рукой Асахи, увидев подъезжающую машину. Связующий тут же спрятался получше, готовясь. Машина была, безусловно, неплохой, но совсем не такой роскошной, как Кагеяма ожидал. Он вообще думал, что подъедет лимузин или что-то в этом роде, а тут… Авто как авто. Не для среднего класса, конечно, но любой игрок Карасуно мог бы позволить себе такую. По вопросам финансов, а не совести. Дверь раскрылась, и на асфальт мягко и беззвучно ступили две ноги в дорогих ботинках. Кай был не очень высоким, ниже Кагеямы точно, так что по сравнению с Асахи он выглядел совсем несерьезно. В его одежде не было такого количества вырвиглазно красного, как в одежде Куроо и Кенмы, единственное, что было красным – его галстук, который, впрочем, почти полностью скрывался за темной жилеткой, пиджаком и пальто поверх. У Кагеямы появилось неприятное чувство, что по этой детали он должен был что-то понять про Кая, но в голову ничего не приходило. Сам мужчина был с темной кожей, с выделяющимися пухлыми губами и большими, но спокойно прикрытыми глазами. Волосы были очень короткими, прическа походила на прическу Танаки, вот только явно была сделана не своими руками за три минуты до начала рабочего дня. – Асахи, – тепло улыбнулся Кай, раскрывая объятия. Ас наклонился и прижал друга к себе, осторожно складывая руки на его спине. – О боже, как давно мы не виделись… – Слишком давно, – согласно вздохнул судья. – Ты в порядке? Чувствуешь себя лучше, чем год назад? – Да, да, намного лучше!.. Погоди, ты не с шофером? – Асахи отстранился и заглянул в окно автомобиля. – Ох, это твоя машина? – Я просто арендовал ее на время, чтобы добраться до тебя. – Не любишь ходить пешком в такую погоду, да? – М-м… – Кай опустил взгляд на мокрый асфальт. – Неприятно, когда промокают ноги, но, конечно, в осенних долгих прогулках есть своя прелесть. Пойдем? Асахи тихо засмеялся и, как и подобает джентльмену, предложил другу свой локоть, чтобы тот мог приобнять его рукой. Несмотря на возможную неуместность этого жеста, Кай даже не повел бровью – приобнял аса и улыбнулся в ответ. Так и начался самый раздражающий час за всю карьеру Кагеямы. Услышать хоть что-то полезное от Кая, кажется, было просто невозможным. Перекручивая в голове каждое слово услышанного диалога, Кагеяма понял лишь то, что Кай, кажется, абсолютно не умеет давать конкретные ответы на вопросы. Или наоборот – очень хорошо умеет делать так, чтобы из разговора с ним ты не вынес абсолютно никакой новой информации. – Ты уже слышал про наших первогодок, Кай? – Ох, кажется, ты мне о них еще не рассказывал. Как они тебе? – Такое чувство, что все ведет к матчу Карасуно и Некомы… Это так здорово!.. Поверить не могу, что в последний раз мы играли больше года назад… Куроо уже решил что-нибудь про удобную ему дату? – Хм… Матч, все-таки, зависит и от решения Савамуры. – Да, к-конечно!.. Просто про Дайчи я и так все знаю, а Куроо кажется таким… Занятым. Как и вы все, я вообще не понимаю, когда вы успеваете спать… – Хах, не переживай – мы пытаемся хоть как-то сохранять свой режим. – Прости пожалуйста, что не писал и не звонил тебе… – Все в порядке, Асахи, я не обижен. Если это помогло тебе, то ты не должен за это извиняться. – Да, но я… Исчез. Я знаю, что Суга и Дайчи все всем объяснили, но как-то… Знаешь, я мог бы сказать тебе сам. Я м-мог бы хотя бы попрощаться. – Ты не обязан отчитываться передо мной. – Но… Я попросил Сугу и Дайчи не говорить сокомандникам, г-где я, но я не запрещал им рассказывать Некоме, так… Ты знал, где я?.. Они рассказали тебе? – Нет ничего страшного в том, что тебе потребовалась психологическая помощь. Я думаю, она нужна любому игроку, а то, что ты набрался смелости обратиться за ней – лишь еще один повод для меня восхищаться тобой. Сейчас, когда я знаю, где ты был, я… Хм. Я думаю, единственное, что я хотел бы, так это послушать, понравилось ли тебе там. Кагеяма думал, что еще парочка таких диалогов, и он просто не сдержится, выйдет из укрытия и будет угрожать Каю, пока тот не начнет отвечать на поставленные вопросы. Рассказал ли Куроо Каю о первогодках Карасуно? Решает ли Куроо что-то на тему следующего матча? Знал ли Кай, что Асахи лег в больницу, когда это только случилось? И если да, узнал ли он это от Суги с Дайчи? Эти вопросы абсолютно не интересовали Кагеяму, но, видимо, интересовали Асахи, раз он задал их. Правда, ас, кажется, совсем не замечал, как плавно и мягко Кай съезжает со всех вопросов, отвечая развернутыми, но абсолютно лишенными смысла предложениями. Впрочем… Возможно, это был как раз тот собеседник, в котором вечно витающий в облаках Асахи и нуждался. Теперь было хотя бы примерно понятно, как они подружились. – Хочешь какао? – спросил Асахи, оборачиваясь на друга. – Становится прохладно… Судья с улыбкой кивнул. – Обещали не самую приятную погоду. Хочешь какое-то конкретное? – Ам… – найдя взглядом небольшой вагончик, украшенный красивыми гирляндами, мужчина указал на него. – Давай посмотрим, что там есть? Кагеяме было даже обидно, что пока они не посвящают старших в свой план, потому что тем, как он прокрался ближе, оставаясь незамеченным, но в зоне слышимости, очень хотелось бы похвастаться перед Сугой-саном. Но надо ждать. Сначала выделить что-то важное, затем рассказать третьегодкам, а потом уже получать похвалу. «Выделить что-то важное» – это, конечно, громко сказано, потому что… – Два лавандовых какао, пожалуйста, – мягко попросил Асахи у человека за прилавком. – Хм… Не хочу тебя смущать, но не могу не заметить, что теперь ты, кажется, намного легче общаешься с людьми, – улыбнулся Кай. – Прости, с людьми ты всегда хорошо общался, я имею в виду конкретно НЕ игроков. – Мне правда стало легче разговаривать!.. – закивал ас. – Кстати, ты же не против, что я выбрал какао за тебя? Я даже не знаю, любишь ли ты лаванду… – У тебя прекрасный вкус, и я ему доверяю. Ты любишь лаванду из-за запаха или из-за цвета? Потому что я не уверен, что какао будет лавандового цвета. – Мне все это очень нравится, но, знаешь… – подняв голову к небу, Асахи расплылся в легкой улыбке. – Когда я думаю о лаванде, я всегда вспоминаю ту девушку, которая спасла возлюбленного из лавины… – Девушку? – приподнял брови Кай. – Ванда… – протянул мужчина. – Кажется, так. А ее возлюбленного звали Лал. – Мне кажется, я понимаю, куда ведет история. Так что случилось после того, как она спасла его? Пианист тихо засмеялся. – Ох, она влюбилась в него, он был прекрасен… Она вылечила его раны, но у него была невеста, которую он любил больше всего на свете. Он хотел вернуться к ней. Тогда Ванда пошла к колдунье, и та дала ей масло с потрясающим запахом, но сказала, чтобы та капала лишь три капли на свои волосы. И это сработало. – Он полюбил ее из-за запаха? – Полагаю, это было необычное масло… Или запах был слишком вкусным. Но Ванде было мало, и она начала капать больше, а ее возлюбленный начал задыхаться во сне от слишком сильного аромата… – Асахи негромко вздохнул. – И когда Лал решил уйти, Ванда вылила на себя все до последней капли. Он не выдержал и покинул ее навсегда, выбирая свою невесту. То ли его уход, то ли сильный запах в волосах, что-то из этого… – ненадолго замолчав, мужчина промокнул влажные ресницы. – В общем, Ванда начала лишаться рассудка. Она н-не могла найти покоя. В итоге она поднялась в горы, и… Кай молча слушал друга, не вставляя ни слова, ожидая, пока тот наберется сил продолжить говорить. Заметив что-то, что ему показалось необычным, Кагеяма присмотрелся повнимательнее, и не смог не нахмуриться. Кай выглядел… Знакомо. Его выражение лица очень походило на выражение лица Куроо, когда тот разговаривал с Дайчи. Цукишима связал это с сексуальным желанием, и он, наверное, как обычно плохо пошутил, но Кагеяма и правда растерялся, увидев подобные признаки второй раз. Расширенные зрачки, чуть румяные щеки, судья словно всем телом вытянулся к Асахи, не моргая. Ну… Кагеяма не знал, на что это было похоже, кроме как возбуждения. Может, влюбленность? Черт, он никогда в мимике не разбирался… Сейчас он впервые пожалел, что пошел сюда один. Вдруг это важно? С другой стороны – а вдруг нет? Вдруг Кагеяма просто цепляется за любые мелочи, лишь бы эта слежка не была такой пустой тратой времени? – П-после долгих и мучительных лет, ее иссохшее тело нашли пастухи. Она умерла в горах, от нее мало, что осталось, н-но… Хах, – Асахи поморгал, вспоминая, где находится. Опустив взгляд на друга, он улыбнулся. – Там, где ее волосы прилегали к земле, выросли прекрасные цветы. Они отличались не только необыкновенным цветом, но и дурманящим и… В каком-то смысле завлекающим запахом. Их назвали в честь возлюбленных. Точнее, в честь девушки и ее возлюбленного. П-по крайней мере, так гласит легенда. – Ох… – только смог сказать Кай, чуть отстраняясь, когда ас посмотрел на него. – Это очень красиво… Ты, наверное, хотел бы так же? – Пожалуй, я бы не хотел умирать в одиночестве, – качнул головой мужчина. – Н-но я бы хотел, чтобы на моем иссохшем теле начали расти цветы. Не обязательно такие, чтобы мир еще никогда подобных не встречал. Любые, понимаешь? Ой- Осекшись, Асахи повернулся на два стаканчика с какао и растерянного продавца. – Извините!.. Как давно вы нас ждете? – Пару минут… – неуверенно отозвался продавец. – Я оплачу, – улыбнулся Кай, доставая бумажник. Приложив карту, он спрятал кошелек в карман пальто и, взяв оба напитка, кивнул в сторону продолжения парка. – Пойдем? Я бы послушал еще какие-нибудь легенды. – Ох… Ох, я с радостью расскажу! – засмеялся Асахи, поспевая за другом. Кагеяма за ними не пошел. Не потому, что сдался – он планировал чуть пропустить их вперед, а затем уже двинуться следом. Сейчас же стоило потратить время на то, чтобы отыскать на дорожке то, что так неаккуратно выронил из бумажника Кай. Потребовалась всего пара секунд, и в руках у связующего оказалась некрупная, очень ровно сложенная бумажка, которую, очевидно, судья терять не планировал. «202.3.9» – Двести два, точка три, точка девять… – одними губами пробормотал Кагеяма. Было не очень понятно, что это за набор цифр, но бумажка казалась настоящей победой после выслушивания таких долгих разговоров ни о чем.

***

– Я сейчас сдохну, – проныл Цукки, снимая очки и с громким стуком роняя голову в книги. – Хорошо, блять, что не пошел в юриспруденцию… Лучше умру от ножа под ребром, чем от этого всего… – Совсем тяжело? – спросил программист, не отрываясь от ноутбука. – Ничего страшного, если ты ничего не найдешь… – После твоего пиара перед Королем я обязан что-то найти, – недовольно пробурчал блондин. – Извини… А… А что ты вообще делаешь? – В том-то и проблема – тыкаю пальцем в небо, – тяжело закряхтев, парень приподнялся и размял плечи. – Выписал все, что знаю. Потом выписал все, что смог нагуглить. Теперь проверяю, видели ли мы пренебрежение какими-то мелочами. Ямагучи задумчиво хмыкнул. – Типа… Типа что Куроо пришел к нам, одетый как клоун после работы, а значит, пренебрегает дресс-кодом? Цукки не сдержал тихого смешка. – Нет, я скорее про… Ну, например: если бы мы услышали, как он треплется о своих клиентах с Дайчи-саном, мы бы поняли, что он пренебрегает адвокатской тайной. – И что?.. – Это бы значило, что, скорее всего, он делает так постоянно. То есть, опять же, скорее всего, его… Начальство? Не знаю, тренер, он в курсе. То есть, это бы значило, что Некома даже не пытается вести свое прикрытие так, как подобает. А это бы значило, что, если у них тут и там проблемы из-за собственного же дебилизма, это все прикрывают работники, которые игроками не являются. С ними разобраться было бы проще. – Ого… – впечатленно протянул программист. – Ты сам это придумал? – Не смотри на меня такими глазами, – стыдливо поморщился Цукки. – Это в фантазии все так красиво складывается. На деле это все может ни к чему не привести, но это полбеды. Главная проблема в том, что я не знаю ничего, за что я мог бы зацепиться. Может, ты мне что-нибудь дашь? – Я… Пока тоже не очень много нарыл, – честно признался Тадаши. – Все пытаюсь найти что-нибудь на бандитов, о которых говорил Танака-сан. Разве не прикольно, что у пафосной Некомы проблемы с обычными гопниками? – Если найдешь что-нибудь полезное – жду, – только вздохнул официант. Взгляд снова вернулся к бумагам. Сколько же бесполезной информации… Точнее, Цукки считал ее полезной, когда ему надо было мгновенно оценить риски какого-то решения или, в конце концов, выпендриться перед кем-нибудь, но буквально рыться в миллионе разделов и подпунктов было мучительно. Немного подумав, парень собрался и надел очки. Полистав еще пару статей, Кей поднял со стола Уголовный кодекс и открыл его на первой же странице. Сразу захотелось повеситься, потому что дата на нем стояла недавняя – версия, выпущенная около полугода назад. Времена, когда он следил за этим и покупал каждую новую версию, чтобы готовиться к экзаменам, теперь казались безумно далекими. Поэтому Цукки отложил кодекс в сторону и взял другую книжечку, которая больше фокусировалась на трудовом праве. Все равно здесь найти что-то было больше шансов, потому что Уголовный кодекс нарушали все игроки, а вот рассматривать прикрытия всегда было интересно. Час за изучением протянулся… Не так нудно, как об этом потом будет жаловаться Цукки. На самом деле иногда, но, конечно, в самых редких случаях, вся эта писанина не была такой уж скучной. Просто если видишь ссылку на что-то еще – надо быстро листать до нужного пункта, чтобы не потерять нить. – Хм, – через какое-то время выдал Кей. Сначала он просто пробежался по этим строчкам взглядом, но уже через секунду вернулся, вчитываясь внимательнее. Там не было написано ничего нового для него – очевидно, что все работники должны иметь право на обеденный перерыв, который вычисляется исходя из того, сколько часов человек работает. Интересно, какая норма для суда? Порывшись в бумагах, он нашел взглядом нужные числа и хмыкнул. Куроо точно должен был поесть в суде, да и рабочий день не начинался так рано, чтобы он не успел позавтракать. То есть, как минимум два приема пищи. Затем он приехал в ресторан и съел столько, что даже Нишиноя мог бы позавидовать вместимости его желудка. «– Ты же наверняка поел где-то до того, как прийти к нам. – Конечно поел! Подозревал же, что ты мне подставу устроишь!» Вспомнив диалог двух капитанов, Цукки подпер подбородок рукой, задумчиво вздыхая. Нет, количество еды, которое они видели – уже невообразимое, но это, получается… Четвертый прием пищи за день? И на четвертый раз он съел СТОЛЬКО? – Либо соврал, либо это какая-то темная магия, – пробормотал себе под нос атакующий, беря ручку и на всякий случай выписывая заметку в блокнот. Ну не может быть такого. Впрочем… Если Куроо искренне проводит все рабочие часы в суде, а может и даже работает сверхурочно, затем разбирается с обязанностями капитана, находит время припереться в префектуру, а потом вернуться домой… По ночам, наверное, у них матчи. Это у Карасуно был один – и уже неплохо, Некома – это другой уровень, там, скорее всего, матчи проходят намного чаще. В целом, откуда брать энергию, если не из еды? Но из такого количества?! Неприятным было то, что в голодной пасти Куроо, поглощающей кусок за куском, Цукки в одну секунду узнал свою. Совсем недавно, когда чужое горло было вспорото ножом, когда чужой череп был разломан битой, когда чужая голова... Точнее, когда голова Сакусы Киеми было криво и многократно отделена от тела резаком для бумаги, Цукки ел столько, сколько не ел за всю свою жизнь. Он чувствовал голод, но голод, как и насыщение, были приятными, а не как когда ты не ел целый день, потому что ленился отложить телефон и встать с постели. К тому же, что было важным – этот голод прошел. Когда чувство экстаза после, как это странно назвали некоторые, "принятия" прошло, вместе с ним и испарилось бурчание в животе. Да, те посиделки за большим столом были забавными, но уже на следующий день Цукки не смог съесть на завтрак ничего больше половины тарелки хлопьев. Голод, жажда и насыщение для Карасуно были моментами триумфа. Для Куроо Тетсуро, кажется, это было фундаментом всего его времяпровождения. И что-то Кенма, который все это время грелся под боком капитана, не особо выглядел голодным. Значит, это черта лично Куроо. Он ел столько не потому, что голодал целый день, не потому что планировал помучить поваров и официантов (хотя это, очевидно, тоже было причиной), а потому что… «– Ну ладно… Но, ты сам понимаешь, тогда мне нужны будут порции побольше… – Сделаем. Только потерпи немного, не начинай орать и бить по столу». – Потому что он не может иначе, – вслух закончил мысль Цукки. Хорошо, хорошо! Точнее, ни черта не хорошо, это и так было очевидно, но он сможет внести хоть какой-то вклад в общее дело, заодно приплетет трудовое право, словно без книжки на руках никто не мог бы додуматься до такого. Может, ему было немного обидно, что Ямагучи стоял на одном уровне с Кагеямой по «уникальным навыкам», а самого Цукишиму поставили рядом с Хинатой, который максимум разбирался в том, как и чем различаются разные темпы в волейболе, но теперь Цукишима сможет завысить планку, выкрутить все так, словно он и правда сделал что-то умное. И, хоть это и было констатированием очевидного факта, приписать на листе еще одну маленькую заметку: «Не кормить капитана Некомы –> смотреть на капризно плачущего ребенка» было большим удовольствием. Неприятно улыбнувшись, Цукки повернулся на возлюбленного, и несмотря на то, что взгляд Ямагучи был устремлен в ноутбук, на его губах была такая же злорадная ухмылка. – Получилось, – сказал он прежде, чем Кей успел что-либо спросить. – Взломал один из фейк-аккаунтов. – Серьезно? – распахнул рот Цукишима. – В смысле… В смысле, ты в этом, конечно, разбираешься, но… У них такая плохая защита? – Мне понадобилось около шести часов, так что довольно плохая! – закивал Ямагучи. Цукки цокнул языком, улыбаясь. – У тебя всегда с чем-то таким было лучше, чем с базами данных или… Куда ты там еще планировал пойти? – Видимо, судьба с самого начала вела меня в криминал! Немного порадовавшись, парни заставили себя вернуться к делам, потому что ночь, все-таки, длилась не вечно, а завтра надо было вновь выходить на работу. Поэтому скоро Ямагучи положил руки на клавиатуру и мышку, нервно выдыхая и вскрывая последние замки, мешающие ему получить доступ к чему-то интересному и полезному. Он не был на сто процентов уверен, кому этот аккаунт принадлежал, потому что на нем не было ничего: ни фото, ни имени, ни какой-либо заполненной информации, но целился парень в Яку Мориске – либеро Некомы, так что надеялся, что попал прямо в красную точку в центре мишени для дартса. Все скрытое, что могло быть связано с аккаунтом, пока что просчитывалось, но это дало ему время на то, чтобы хорошо изучить единственное, что он здесь нашел – переписки. О-о, переписки всегда были самым соком, особенно для сплетника вроде Ямагучи. Еще в школе Тадаши понял, как же приятно часами напролет читать что-то, что люди планировали оставить приватным, а еще приятнее – делиться этим с Цукки, чтобы услышать, как он сдавленно хохочет, утыкаясь лбом в стол, не справляясь с таким количеством постыдных подробностей о жизни других людей. Переписка здесь была всего одна, поэтому Ямагучи предположил, что она была именно с капитаном Некомы. В конце концов, номер Яку – третий, а значит, он должен быть близко к капитану, но выбрал его программист не поэтому. Может, стоило начинать с кого-то помельче, но его слишком соблазняла вся та информация, которую постоянно перерабатывают и хранят у себя либеро. К тому же, именно либеро занимаются заметанием следов, так что если где-то и искать упоминания проблемных бандитов, то именно в аккаунте Яку. Сообщения были зашифрованы, но и что с того? Ямагучи уже знал, через какой дешифратор их прогонять. Ожидая, пока стремительно растущие проценты не достигнут ста, он не мог не улыбаться. – Довольный, – фыркнул Цукки, быстро бросая взгляд на возлюбленного. – Да… Правда, когда я делаю что-то такое, у меня чувство, будто я копаюсь в чужом мусоре. – Ну, раз мы вороны… – с сарказмом протянул блондин. – Тогда это нам подходит. – Ага, берем количеством, мелко подклевывая со всех сторон и переворачивая мусорные баки… – засмеялся Тадаши. Когда сообщения были дешифрованы, он притянул к себе ноутбук и тут же принялся все читать. Правда, он как-то не оценил, что количество сообщений сильно превышало его ожидания. – М-м… – недовольно протянул программист, листая переписку. – Около ста сообщений в день? Какое тесное общение… – Есть интимные подробности? – Было бы веселее, – вздохнул Ямагучи, почесывая бровь. – Только деловые вопросы, но многие слова заменены кодовыми, видимо. Я даже не особо понимаю, про игру это или про суд. – Но ты сможешь понять, что эти кодовые слова обозначают? – спросил Кей. – Я не лингвист, – качнул головой Тадаши. – Могу, наверное, но… Даже не знаю, сколько времени это займет, с учетом того, что тут столько сообщений… К тому же, возможно, они с определенной частотой меняют кодовые слова. – Совсем ничего не разобрать?.. – Как тебе сказать… Ну вот: «Владелец называет голос», а ему отвечают: «Ок, понял». А вот я ничего не понял, могли бы и об обычных читателях подумать… Или: «Выпуск Линий ушел?», а в ответ: «Непрерывно». Господи. Цукки закатил глаза. – М-да… Может, посмотреть, насчет чего этот либеро обычно спрашивает? Если знаки вопросов – это все еще знаки вопросов, конечно. Если в последнее время их беспокоят эти бандиты, логично, что он будет постоянно спрашивать об этом капитана. – Хм… – Ямагучи кивнул и, нажав пару клавиш, выделил только нужные сообщения. – Ну как? – Я не… Хотя… – парень неуверенно улыбнулся. – Знаешь, тут как-то… Часто фигурирует слово «Линии», причем с большой буквы. «Линии привычные?» или «Выделил Линии?» – Возможно, это как-то связано с бандитами, которых мы ищем. Звучит, как хорошая зацепка, – поправил очки Цукки. – Не знаю, что тебе с этим делать, но, по-моему, неплохо. – Я обязательно придумаю, что с этим делать!

***

– А у меня круто получается! – Ужасно! Хината упер руки в боки, с искренней обидой глядя на сестру. – Как так? Я делал все, как ты сказала! Нацу сложила руки в такой же позе, кивая на большую голову куклы, стоящей на прикроватной тумбочке. – Я специально сделала, чтобы у нее напополам было: половина волос блондинка, половина – брюнетка! – И что?! – А то, что на светлых волосах лучше бусинки смотрятся и резинки, а на темных – блестки, а ты опять все перепутал! Шое еще раз задумчиво осмотрел куклу и, немного подумав, поверженно вздохнул. – Ну… Ладно, но можно я тогда сниму бусины и на светлую часть их приделаю? Не хочу сидеть без дела! – Ты так мне всех клиентов в моей парикмахерской распугаешь… – недовольно пробурчала Нацу, но все-таки отодвинулась, позволяя брату пройти обратно к тумбочке. – А я извинюсь перед ней и предложу бесплатный напиток или десерт, – расплылся в улыбке официант. Снова сев рядом с пластмассовой головой, он начал осторожно изымать из темных волос бусины. – Мы так в ресторане всегда делаем! – Она не настоящий клиент, – заметила девочка. – Мы играем, это не по-настоящему. – Ругаешься ты на меня по-настоящему! – Ладно, можешь принести напиток! Но только сначала надо доделать! Провели какое-то время, перекручивая и пичкая волосы куклы всякими заколками и резинками. Шое так старался, что высунул кончик языка, и это, видимо, помогло ему, потому что в этот раз Нацу была довольна. – Класс! – заключила она, хлопая в ладоши, когда они закончили. – Осталось блестки на темную часть добавить, и будет вообще супер-класс! – Какой цвет хочешь? – спросил Хината, заглядывая в отделение с жидким блеском. – Есть оранжевый, красный, желтый, зеленый, синий… Не знаю, что это, белый? – Белый, – тут же решила девочка. – Хочешь одну прядь покрасить? – Конечно хочу! Тут Хината тоже справился неплохо, хоть в итоге все его руки были в блестках. Когда сестра отвлеклась на исправление его ошибок, он порылся в красках и, достав оранжевый тюбик, мазанул ей блестками по макушке. – ЭЙ! – Что? – улыбнулся парень. – Тебе идет! – Ты чего наделал?! – она провела ручкой по липкой субстанции на голове и осмотрела ладонь. – Еще и оранжевые… Я и так рыжая! – Я решил, что поэтому и подходит! Нацу схватила тюбик с красными блестками и угрожающе направила из на брата. – Берегись… Хината закричал и рефлекторно отпрыгнул, но реакция Нацу была не хуже его, так что уже через секунду по его уху растеклись алые пайетки. Шое сделал вид, что сильно ранен, заорав истошнее. Правда, за этим звуком он все равно не мог сдержать смех, как и Нацу, которая пыталась выглядеть злой, но свободной рукой уже прикрывала широкую улыбку. – Вы совсем с ума сошли?! – прервала их мама, заглядывая в комнату. Хината, как раз прижавший хохочущую и брыкающуюся сестру к полу, обернулся на нее, неловко поджимая губы. – Ой… – Сколько же от вас шума… Шое, я вроде просила поиграть с ней немного, а потом уложить спать! – Ну… Она уже лежит – это точно! – Так, тебя к телефону, а я пока ее уложу, – несмотря на возмущенные возгласы обоих, мама выперла Хинату из комнаты и начала складывать тюбики в отведенное им место. Слушая недовольное «ну ма-а-а-ам» за спиной, официант собрал блестки с уха и, вытерев руки о футболку, подошел к телефону. – Алло? – спросил он. – Резиденция Хинат, Хината Шое у аппарата! – «Резиденция Хинат»? – переспросил смеющийся голос по ту сторону провода. – Я еще думаю над названием, – гордо улыбнулся атакующий. – Удай-сан, ты снова сменил номер? – Ну да, ничего нового. Ты звонил? Я планировал позвонить, когда буду ехать дальше, но ты что-то хотел? – А? А, да! – Шое запрыгнул на столик, болтая ногами. – Короче, это по-деловому вопросу! Я- – Твоя мама и Нацу не рядом? – тут же посерьезнел Тенма. – Нет-нет, они в другой комнате! Короче, помнишь, я тебе рассказывал всякое? – Ну… Если я правильно помню, у тебя все хорошо? Хината активно закивал. – Просто отлично! Но теперь мы… В смысле, мы, как первогодки, решили уничтожить Некому! Ненадолго повисла давящая тишина. Шое даже позвал друга пару раз, но тот не отзывался, так что официанту пришлось проверять, соединены ли они вообще. – Некому? – наконец сипло переспросил Тенма. – О, ты тут! – обрадовался атакующий. – Да, Некому! Мы ничего пока такого не это, просто тут узнаем, там узнаем… Они все умные, пошли рыться где-то, а я-то тоже не тупой, поэтому решил спросить у тебя совет! – Некому, – повторил голос. – Уничтожить. Даже… Даже не знаю, какой совет я могу тебе дать. – А? Не-не, я узнал, как тебя называли! «Маленький Гигант»! – с восторгом протянул Хината. – Ты точно сражался с Некомой! И… И тренер у вас был, этот… Укай старший! Я слышал, у него на Некому зуб! Или правильнее будет сказать… – Официант хихикнул. – Клюв? – Шое… – Понял? Потому что мы типа вороны! – Шое, – вздохнул Тенма. – Я не думаю, что смогу дать тебе хоть какой-то правильный совет. Я не хочу говорить «будь осторожнее», но это буквально единственное, что приходит мне на ум. – Чего?.. А почему так? – склонил голову рыжик. – Я думал, Укай старший должен был вас выучить бороться с ними! – Тренер… В смысле, Укай-сан… Тьфу ты, короче, Укай старший нехило нас дрессировал. Судя по тому, что ты рассказываешь, вы даже примерно не тренируетесь так, как тренировались мы, – горько усмехнулся Тенма. – Я серьезно, это было мучительно, он был очень требовательным. Я по тишине с твоей стороны чувствую твою зависть, но правда, такая жестокость была лишней. – «Мучительно»… – не скрывая уже замеченную зависть протянул Хината. – Круто… А я буду больше тренироваться! Тогда мы сможем победить Некому? – Послушай, я был в Карасуно, когда она считалась еще… Ну, более великой, чем сейчас. Намного более великой, но, как бы мы ни старались, даже тогда мы не смогли… – мужчина вздохнул. – Это было ужасно, Шое. Я не хочу описывать тебе, что я видел, но просто… Господи, как бы тебе объяснить-то… – Объяснить что? – совсем перестал понимать что-либо атакующий. – В общем, если ты хочешь совета, то он будет таким – ни в коем случае не начинай дружить ни с кем из Некомы. – «Дружить»? – Хината задумчиво кивнул. – Ты, наверное, про то, как наши старшие дружат с ними! Ну, я не планировал – я там никого не знаю! – Ты открытый парень, поэтому это единственное, на чем я бы попросил тебя сфокусироваться, – заключил Тенма. – Ничего у них не проси, не обращайся за помощью, не… В общем, не дружи. У тебя есть команда, ты можешь дружить с другими соперниками, но просто… Не с ними. – Хм… – Шое поднял ноги, рассматривая свои огрубевшие от бега пятки. – Они типа… Типа делают вид, что дружат, но на самом деле не дружат? – Я не знаю, – честно признался Удай. – Мне… Мне кажется, что они дружат искренне. Но если они будут искренне испытывать теплые чувства к тебе, это не помешает им… В общем, даже наоборот. Ты понял? – Нет, – помотал головой рыжик. – Но про «не дружить» – я запомнил!