Ресторан "Карасуно"

– Не волнуйтесь так, – прошептал адвокат на ухо клиента. – У них нет никаких доказательств, только слова. Я же говорил, что разберусь. Мужчина сглотнул и вытер мокрое лицо. – Прокурор пытается меня зарыть, я клянусь, это все моя сука жена, я не понимаю, почему никто не понимает... – Прокурор? – Куроо поднял голову и, встретившись взглядом с прищуренными глазами соперника на той стороне зала, зло усмехнулся. Мориске был одним из самых дотошных прокуроров Японии. Его красный костюм и галстук бросались в глаза издалека, его белая рубашка всегда была строго выглажена, он был очень и очень низким, но не менее угрожающим от этого. Если кто-то видел некрупное, но резвое красное пятно, маячащее по зданию суда, он понимал – на пути лучше не вставать, потому что если Мориске задержать хоть на секунду, он может и голову оторвать. С другой стороны, все знали, что если они видят другое красное пятно, но намного более высокое, да еще и с черной рубашкой и нехилым гребнем на голове – от Мориске можно спастись. Куроо всегда был весел и харизматичен, он любил поболтать, послушать новости, а также защитить новичков от язвительного и строгого прокурора. – Яку всегда отличался дурным характером. Говорю вам – не переживайте, он только орет страшно, на деле у него ничего нет, вот и паникует. Придерживайтесь нашей стратегии. Если будут давить – просто дайте говорить мне, я вытащу вас, хорошо? – Ваша честь, мы можем продолжать? – хмуро спросил Яку, смотря на часы на своем запястье. – Куроо, видимо, решил рассказать подсудимому всю историю своей жизни. – Можно попрофессиональнее? – огрызнулся мужчина. Судья быстро пресек перепалку острым взглядом и, кашлянув, кивнул. – Возвращаемся к процессу. Сторона обвинения, вам слово. Куроо не смог не вздохнуть. Судья, конечно, вызывал у людей больше уважения, чем они с Яку вместе взятые. На нем не было ярко-красного костюма, таким был только галстук, а одежда его была самой обычной – черной и белой, так что его в толпе и толкучке здания порой было не найти. Ты носишься целый день, пытаясь выцепить его хоть на секунду, думаешь, что он дома, но заходишь в зал – и вот он здесь, сидит выше всех, спокойно перекладывая бумаги. Интересным фактом было то, что если судья хотел встретиться с тобой, найти его было легче легкого. – Спасибо, Ваша честь, – выйдя из-за своего столика, прокурор указал рукой в сторону сидящей рядом женщины, которая явно пыталась справиться с истерикой. Ее лицо было залито тушью, она впилась пальцами в свои волосы, с ненавистью глядя на мужа. Было видно, что Яку посоветовал ей ничего не говорить, пока ей не дадут слово, и пока что она держалась, но, казалось, еще секунда – и она набросится на бывшего возлюбленного. – Как мы уже говорили, Хасимото-сан вернулась домой в восемнадцать тридцать и нашла свою дочь, шестилетнюю Хасимото Рэй, лежащей на полу в крови. Следствие установило, что ей было нанесено одиннадцать ножевых ранений, а орудие убийства было найдено в мусорке недалеко от дома. Никаких следов взлома, но мы точно знаем, что, когда Хасимото-сан пришла домой, входная дверь была заперта, как и все окна. То есть, войти мог только тот, у кого был ключ. По словам Хасимото-сан, ключ был только у нее и, разумеется, хозяина дома – ее супруга. – Протестую, – покачал головой Куроо. – Почему-то сторона обвинения забыла упомянуть о запасном ключе, который семья прятала под ковриком. Да, место так себе, но именно поэтому его мог взять кто угодно, кто видел, что он там лежит. Скажем, кто-нибудь из соседей. – То есть вы решили обвинить соседей? – фыркнул прокурор. – То есть я решил подумать критически, а не следовать за гипотезой, которая была бы очень удобна убийце, решившему подставить невинного человека. – В-вот именно! – прикрикнул мужчина, вскакивая со своего места. – Это Кубо, я уверен! Я клянусь, это Кубо, эта скотина точно знала, где мы держим ключ! – Кубо? – Тетсуро щелкнул пальцами и победно улыбнулся. – Прошу. Сосед, который знал, где хранится ключ, плюс мог спокойно узнать, когда родителей девочки нет дома. Он сейчас здесь? Прокурор растянул рот в неприятной улыбке, даже не пытаясь скрыть своего злорадства. – Нет, не здесь. Он и не может быть здесь – он уже как месяц отдыхает в Италии. Если бы вы читали дело, Куроо, вы бы так же могли заметить, что это подтвержденное алиби. – Чт… Так. Две минуты, – адвокат наклонился к клиенту и быстро зашептал: – Прошу, не говорите таких вещей, если я не могу за них уцепиться. Дышите. Мы еще не проиграли. – Орудие… Да, орудие уб-бийства… – нервно пробормотал мужчина, облизывая высохшие губы. – Нет никаких доказательств, ч-что оно связано со мной, верно?.. – Куроо, у вас уже было время поговорить с подсудимым, – позвал судья, и брюнет послушно выпрямился. – Прошу прощения, Ваша честь. Хотелось бы уточнить что-то насчет орудия убийства. Это же был не обычный кухонный нож, я правильно помню? Охотничий нож, пятнадцать сантиметров. Более того – это не первый попавшийся ножик из супермаркета, приглянувшийся бы людям разве что в качестве сувенира. Он был чуть ли не семейной реликвией. – Мне кажется, это противоречит вашей гипотезе о том, что убийство может быть совершено кем-то из соседей, – хмыкнул прокурор. – Убить девочку с помощью семейной реликвии? Похоже на что-то личное. – Слова «похоже» не очень хватает для вынесения приговора, – Куроо махнул головой, убирая с глаза длинную черную челку. – К тому же, если хотите вести в эту сторону, ведите до конца. Подсудимый, по словам его друзей, всегда боялся любых режущих предметов, а человек, наносивший удары, явно был знаком с делом. Хасимото-сан, ваш отец занимался охотой, я не ошибаюсь? – Протестую! – крикнул Яку, но судья только покачал головой. – Отклонено. Куроо, вы можете продолжать. – Спасибо, Ваша честь, – облокотившись о стол, он впился взглядом в остолбеневшую от ужаса женщину. – Хасимото-сан, мне повторить вопрос? – Н-нет… Нет, я… Да, м-мой отец занимался охотой, но это не имеет никакого от-тношения к делу! – в страхе просипела она. – Это его нож, он от-тдал мне его незадолго до смерти! Н-но никто никогда не тронул бы… Не тронул бы мою девочку этим ножом!.. Мой отец души в ней не чаял, да и в-все вокруг тоже! О б-боже… – сдавшись, женщина спрятала лицо в ладони. – Она б-была такой хорошей, г-господи, я не… – Успокойтесь, – холодно сказал Куроо. Спиной он чувствовал, как подсудимый чуть расслабляется. – Где хранилась эта «семейная реликвия»? Кто имел к ней доступ? Кто мог нанести ранения точнее вас? – Ваша честь! – совсем возмутился Яку. Судья попытался пресечь адвоката, но тот не отступал. – Мы знаем, что у вас есть нужные навыки, это просто факт. Так же мы знаем, что он хранился в ячейке, ключ к которой был только у вас. Да, доступ по закону был у вас обоих, но ключ – только у вас. Чего я лично не знаю, так это почему мы столько времени мусолим эту закрытую дверь и ключ для нее, если ключ для сейфа – все, что должно нас интересовать. – У меня нет этого кл-люча!.. – прокричала женщина, вскакивая. – Я п-потеряла его! Клянусь, спросите у моих п-подруг, у моей мамы, я всем про это жаловалась! Н-но теперь я знаю, куда он делся! Этот убл- – Вы заявляли о пропаже в полицию? – склонил голову Куроо. – Я не видел заявления в приложенных документах. Почему же так? Вещь важная, еще и семейная реликвия. – Мне она н-ничего про ключ не говорила. Я его за всю свою жизнь ни разу не видел, – пробормотал подсудимый, исподлобья глядя на супругу. Адвокат показал ему большой палец за спиной – правильно, пойдем в эту сторону. – Вот как. То есть, потеряв доступ к семейной реликвии, вы пожаловались всем, кроме полиции и мужа, на которого вскоре и решили повесить обвинения? Знаете, у кого еще был ключ от входной двери? У вас. Женщина чуть не перепрыгнула стол, стараясь наброситься на Куроо, но Яку успел перехватить ее за локоть и оттащить назад. – Прошу, успокойтесь!.. Все в порядке!.. – П-пусть закроет свой чертов рот!.. – ревела она, вырываясь. – Я л-любила свою дочь! Я любила своего от-тца, я бы никогда не… Его н-ножом… Но знаете, кто м-мог бы это сделать?! Он! – шмыгнув носом, она кивнула в сторону мужа. – Он всегда ненавидел Рэй! В-всегда говорил, что будет хорошо с ней обращаться, несмотря на то, что она от моего п-прошлого брака, но как только мы поженились – всеми с-силами пытался избавиться от нее! Отп-пустите! ОТПУСТИТЕ!.. – С-сумасшедшая сука! – рявкнул мужчина. – Я любил Рэй, к-как свою родную дочь! – Что?! Д-да ты буквально неделю назад говорил, что- – Все слова пусты, пока ничего нет на бумаге, – как-то совсем остро растянул рот в улыбке Куроо. – Доказательств таких отношений между подсудимым и убитой нет. Я повторю для протокола – доступ к орудию убийства и к квартире был только у Хасимото Йоко, матери убитой. У отца, Хасимото Джуна, доступа к орудию не было. И нет, оправдания вроде «я потеряла ключ» здесь не сработают. Протокол успевает за мыслью? Болезненно хилый парень, сидевший за печатной машинкой, поднял на адвоката взгляд и медленно кивнул. Он выглядел таким уставшим и скучающим, что можно было подумать, что он даже не пытается вести протокол – просто нажимает клавиши вразнобой. – Я н-не понимаю… Я ничего не понимаю… – женщина осела на пол, подтягивая колени к груди. – Г-господи, Р-Рэй… О боже… – Вам нужна вода? – негромко спросил прокурор, садясь на пол рядом с ней. – Или, может, нам стоит прерваться?.. – Почем-му вы делаете это?... – Что, простите? – Неуверенно уточнил Яку. – Почему вы… В-вы так долго все обсуждаете, н-но никуда не двигаетесь, вы… В-вы словно топчетесь на месте, вы… Вы п-просто говорите об одном и том же!.. Вы просто т-тянете время, пока он сидит там, пока… П-пока убийца моей дочери сидит там, с-сияющий от счастья! Почему?! – Хасимото-сан, – мужчина осторожно коснулся ее дрожащего плеча. – Я понимаю, как запутанно процесс выглядит со стороны, но, пожалуйста, возьмите себя в руки. Сторона защиты отбивается, как может, они паникуют, поэтому все выглядит так скомканно, но все в порядке. Мы просто продолжим, хорошо? Давайте, я помогу вам подняться, – Яку подтянул женщину за локоть и усадил ее обратно на стул. – Вам точно не нужна вода? – Н-нет, я… Нет, с-спасибо… – заикаясь, пробормотала она. – Яку, Хасимото-сан в порядке? – спросил судья, чуть наклоняясь. – Мы можем прерваться и позвать врача. – Все хорошо, – кивнул прокурор. – Истец готов продолжать процесс. Для протокола прошу все же учесть ее слова о том, как подсудимый относился к ее дочери от предыдущего брака. – ДА Я- – Тихо, – шикнул Куроо. – Все в порядке, правда на нашей стороне. Я же обещал, что защищу вас, верно? Я всегда держу слово. Подсудимый посмотрел на трясущуюся от плача жену, снова на адвоката, мелко кивнул. – Х-хорошо. П… Процессу как-то поможет т-тот факт, что я был в очень хороших отношениях с моим тестем?.. Помните, м-мы с вами обсуждали это?.. – Я все помню, – улыбнулся брюнет, пробегаясь пальцами по стопке бумаг на столе. – Мы используем это, когда придет время. Сейчас ваша жена заняла очень неудобную для нас позицию жертвы-мученицы, но мы с этим разберемся. Сначала- Оу. В зал забежал парень с настолько широко распахнутыми глазами, что, казалось, он вот-вот закричит от страха. Несмотря на это, он довольно спокойным шагом прошел к судье и, молча протянув ему какую-то папку, покинул комнату так же быстро, как и появился в ней. – Ч-что это?.. – прошептала женщина, чуть приподнимаясь на стуле. Подсудимый тоже вытянулся в сторону, пытаясь рассмотреть хоть что-то. – Новые детали дела? – уточнил Яку. – Все верно, – кивнул судья, пролистывая отчет. – Ключ от ячейки, в которой хранилось орудие убийства, был найден. На нем довольно быстро обнаружили отпечатки пальцев подсудимого. Сам же ключ нашли под ковриком в его автомобиле. – Под ковриком? – с ухмылкой переспросил прокурор, переводя полный наслаждения взгляд на обомлевшего подсудимого. – Я смотрю, это привычка. – Не переживайте, – тихо повторил Куроо. – И не с таким сталкивались, сейчас разберемся. Обещаю.

***

Зевая, адвокат покинул здание суда и, спрятавшись за ним, лениво потянулся. День был не совсем плохим, даже можно было бы назвать его хорошим, но спать хотелось ужасно, а живот уже полчаса ныл от голода. Да и в такую погоду, когда с серого неба капает какая-то морось, хочется только дремать дома, а не перетаскивать бумажки из одного места в другое. Стоять и мокнуть на улице тем более не хотелось, но такая уж традиция, а традиции надо уважать. Правда, кажется, сейчас уважал их только он. – Я тут, я тут! – словно прерывая поток его мыслей, прикрикнул Яку, выбегая из здания. – Даже не смей начинать ныть, что я опаздываю! – Но ты правда опаздываешь, – Куроо взглянул на часы и поцокал языком. – На целых три минуты, какая непунктуальность для либеро… – Рот закрыл. Я бегал воды попить – сейчас откинусь от голода… О, кто пожаловал. Когда к ним вышел судья, они оба улыбнулись, кивая ему. – Ну что, Кай, как тебе последний процесс? – усмехаясь, спросил адвокат. – Клоунада, скажи? – Что-то я не понял, а почему ты его не ругаешь за опоздание?! – Технически, я не опоздал, – спокойно улыбнулся Кай, прячась под козырек, чтобы морось не покрыла дорогой костюм. – Я просто обычно жду внутри, чтобы не замерзнуть. Знаю, что ты всегда приходишь чуть позже. – Между прочим, куришь тут только ты, мы просто за компанию стоим, – поддержал его Куроо. – Так что кури быстрее и побежали, а то из трех третьегодок Некомы останется только двое. – Если я объединюсь с Каем, мы тебя завалим, – просто пожал плечами либеро, закуривая. Воздух тут же наполнил запах гвоздики, и судья отошел чуть дальше, потому что слишком уж он был едким. – Ну и попробуете тогда вдвоем выжить без капитана, – огрызнулся адвокат, но тут же замолчал, потому что дверь на улицу открылась в четвертый раз. – Огоньку не найдется? – спросила женщина, кутаясь в роскошного вида шубу. – Миледи, – Яку только широко улыбнулся и, дождавшись, пока она зажмет в зубах сигарету и наклонится, помог ей ее зажечь. – Как ваше настроение? – В такой-то чудесный день? Лучше всех, – улыбаясь, она выдохнула в воздух облако дыма. – Спасибо вам большое, выручили. Но и я была неплоха, да? – Вы были потрясающей, – закивал капитан и сделал вид, что снял с головы невидимую шляпу. – Я даже сам на секунду поверил. А наш судья даже слезу пустил, я прав? – Не совсем, но сердце точно кольнуло, – весело фыркнул Кай. Пока они переговаривались, где-то неподалеку начали раздаваться истошные крики. Никуда проходить, чтобы унять любопытство, людям не пришлось – уже через секунду они увидели полицейских, ведущих перед собой недавнего подсудимого, который, кажется, даже не пытался вырваться, а просто переживал самую настоящую истерику. – Р-РЭЙ! – выл он, падая на колени, но вновь подлетая в сильных руках мужчин. – К-КЛЯНУСЬ, Я НЕ ТРОНУЛ БЫ Р-РЭЙ! П-ПРОШУ! – Оу, – вздохнул Кай. Склонив голову, он наблюдал за тем, как его закидывают в машину, как он чуть ли не бьется лбом о стекло, крича что-то уже едва различимое. – А за это зрелище надо будет доплачивать? – негромко спросила женщина, наклоняясь к Куроо. Адвокат только засмеялся и отмахнулся. – Прошу. Это приятный бонус от заведения. Заметив, как мужчина смаргивает слезы, замечая этих четверых, Яку не смог сдержать смешка, затягиваясь. – О нет, мы попались. Смотрите, даже замолчал. – Сейчас осознает и будет кричать громче, – поймав взгляд клиента, адвокат улыбнулся и помахал ему рукой, прощаясь. Уже через секунду полицейская машина увезла его, так что игроки даже не успели увидеть, как меняется его выражение лица. – Куда я могу кинуть окурок? – спокойно спросила женщина Кая. Тот удивленно моргнул. – Как вы быстро. – Люблю жадно курящих женщин, – рассмеялся либеро. Он за клиенткой явно не успевал – сигарета была только на половине. – На асфальт, – просто сказал Куроо. – Уберут. Ох, да, спасибо за своевременную оплату, она уже прошла. – Всем троим? – уточнила она, оглядываясь на Яку и Кая. Судья с улыбкой кивнул, а либеро сначала заглянул в телефон, и только потом слегка поклонился. – Все на месте. Обращайтесь, если что. Да куда ты собираешься?! Я не закончил! – Твое время истекло, – адвокат приоткрыл дверь и жестом указал возвращаться в здание. – Пошли. Я хочу наконец вытянуть ноги, затекли до ужаса. И пните Кенму – пусть собирается. Яку недовольно забурчал, но сигарету все же потушил и прошел обратно под крышу. Кай вежливо попрощался с женщиной и поспешил за другом, тут же затягивая его в какую-то спокойную беседу, чтобы он, видимо, не успел слишком разозлиться. Куроо все еще держал дверь открытой, когда женщина прошла рядом, смешно пощекотав его кончик носа шубой. На секунду она остановилась и посмотрела ему в глаза, словно пытаясь считать хоть что-то, кроме простых кошачьих желаний – поесть и поспать. – Я не могу не уточнить. – Да-да? – Вы… Вы так и не спросили меня, я ли убила свою дочь. – Ох, – адвокат улыбнулся, чуть наклоняя голову. – Хасимото, мы никогда не задаем лишних вопросов.

***

– Рассуди, – строго сказал Яку. Кай неопределенно пожал плечами. – Это вы всегда грызетесь: длинные волосы, короткие, чай, кофе, сигареты, кальян… Для меня они довольно похожие, от всего порой кашлять хочется, а порой только этого душа и желает. Для улицы лучше сигареты или, как ты больше любишь, сигары, для здания – кальян, но и дело вкуса тоже играет роль. Думаю, это зависит от человека, от обстоятельств. Нельзя просто сказать, что из этого лучше. – Ты судья или кто? – нахмурился либеро. – Судья, но он судья Некомы, – гордо отозвался Куроо. – Все правильно, Кай, молодец. «Правда где-то посередине» – высеките в мозгу себе, чтобы никогда не забыть. Яку, а ты засунь свою гордость куда подальше и бери, что дают. – Пошел ты, – вздохнул Мориске, но все-таки взял в руки мундштук и глубоко затянулся. Капитан, как и хотел, развалился на мягчайшем красном диванчике, вытянув ноги и закинув их на кофейный столик. Несмотря на легкую усталость, выглядел он ничуть не хуже, чем в начале дня. Да, никто из них не переоделся, но и какая разница, когда ты носишь такое? На пиджаке Яку был самый ровный шов, который когда-либо видело человечество. Ботинки Кая были отполированы до такой степени, что в них можно было смотреться, как в зеркало. Запонки Куроо были красными не потому, что отражали цвет его костюма или света вокруг, а потому что были из настоящих рубинов. – Я закажу еще еды, – сказал судья и, поднявшись, прошел в сторону официанток. В отличие от своих друзей, свистом или щелканьем пальцев он их старался не звать. – Это да… – протянул Яку, оглядывая стол. На нем уже скопилось много пустых тарелок, но персонал в этом обвинить было сложно – никто бы не успел убрать их за такой кратчайший срок. Впрочем, одна тарелка, на которой и так было меньше всего мяса, осталась нетронутой. – Кенма? Ты чего не ешь? Ответа не последовало, даже Кай успел вернуться за столик и растерянно склонить голову, тоже заметив тарелку. – Кенма не ел? – И я о том же. Кенма! – прикрикнул либеро. Комок под локтем Куроо, который изначально больше походил на мятую подушку, раскрылся, и в красной ткани застиранной толстовки показалось бледное сонное лицо. – А?.. – Ты чего не ешь? День долгий, тяжелый! Кушай! – Яку пододвинул блюдо ближе к второгодке. Прикрывшись длинными светлыми волосами, Кенма неловко покачал головой. – …Спасибо, Яку-сан, я не очень голоден. – Так, – мужчина прищурился, вглядываясь в слабый свет, который Кенма тут же попытался прикрыть рукавами. – Ты опять играешь?! Как у тебя пальцы не отваливаются, протоколист?! На последнем процессе – вон, сколько слов было! – Отстань от него, – лениво отмахнулся Куроо. – Человек в играх отдыхает, бывает и такое. Не всем же жить, как нормальные люди, – заметив, что блондин никак не среагировал и снова уткнулся лицом в экран, адвокат кашлянул. – Не всем же носить одежду, как нормальные люди. Не всем же- – Ты сам купил мне эту толстовку, – тихо отозвался Кенма. – Сам помнишь, сколько она стоит. Я, может, ценю твои подарки. – Ничего ты не ценишь, тебе просто лень переодеваться! И я подарил ее тебе в прошлом году – когда выбрасывать собираешься? – Сам же говорил отстать от него, – мягко заметил Кай. Капитан вздохнул и просто откинул голову на спинку, наблюдая, как грязные тарелки уносят, заменяя их на новые. – Мясо тут отвратное… Вроде лучше, чем где-либо еще в столице, а все равно отвратное. – Настолько отвратное, что ты съел уже четыре тарелки? – Так, Кай, – нахмурился адвокат. – А зачем мне вице-капитан, который только и делает, что жизни меня учит? Разжалую к чертовой матери! – Ты так много лет подряд говоришь, – засмеялся Яку, подтягивая к себе блюда. – А вообще заткнись и ешь, альтернативы у нас пока нет. Куроо несколько раз моргнул и осторожно, чтобы не потревожить Кенму, приподнял руку и взглянул на часы на своем запястье. Судя по дате… – Уже есть. – Тихо пробормотал он. – Уже есть. Уже есть! – Что? Погоди, разве? – судья тоже посмотрел на свои часы, за ним на дату взглянул и Яку. – Сколько Савамура просил дать им времени восстановиться после первого матча? – Это неважно, оно вышло! Ха! – Куроо счастливо засмеялся, вытирая взмокшее от нервов лицо. – Черт, принесите чего-нибудь выпить, да побольше! Празднуем! – Погоди, погоди… – облизав губы, пробормотал либеро. – Не может быть, чтобы время так быстро пролетело… А Асахи уже обосновался? Он же надолго уходил… А первогодки? У них же были какие-то проблемы, да? Ты уверен, что они снова в игре? – Не паникуй, я уверен! – капитан, широко улыбаясь, сделал самую глубокую затяжку, на которую был способен, чтобы унять чувство голода хотя бы насыщенным дымом. – Хах… – Кай сложил руки на груди, поднимая взгляд к потолку. – Мы так давно не виделись командами, а уж тем более не играли. Это будет здорово. – Ой да ладно, ты не про матч думаешь, а про очередное «свидание» с Асахи. – ткнул его локтем Яку. – Я ту вашу битву под падающими лепестками сакуры никогда не забуду. – Удар ниже пояса, – покачал головой Тетсуро. – У всех есть странно-романтические моменты с Асахи, никто не понимает, как это происходит. Я точно обсуждал с ним созвездия и туманности раз пять, хотя в этот момент кто-то из нас ломал второму кости. – Справедливо, – нехотя признал либеро. – Я, кажется, помню, как он напевал что-то такое красивое, но никак текст вспомнить не могу… Я тогда чуть от потери крови не вырубился. Но все равно Асахи – любимчик Кая! Судья согласно кивнул, выбирая самый большой кусок мяса, неожиданно жадно для своей любви к этикету вгрызаясь в него. – Ну, от потери крови ты вырубался не из-за Асахи, а из-за Нишинои. – Хороший чертяга, – не смог не заулыбаться либеро. – Скучаю по нему, встретиться хочу до ужаса… Такой молодой и уличный, а работу свою выполняет получше профессионалов! Куроо выдохнул дым через нос. – С Сугой ты вроде продолжал общаться, да? – Да, конечно, – Яку задумчиво осматривал тарелки, выбирая, с чего бы ему начать. – Меньше, конечно, он из-за ухода Асахи и перерыва в игре совсем расклеился, но в последнее время все отлично. Вот приедем – меня от Нои и Суги не оттащите, это точно мои любимчики. Хм… – взяв кусочек мягкого, но острого мяса, либеро бросил его к самому жесткому кусочку и, засыпав это все тонной приправ, отправил в рот. – Фу, боже… – поморщился капитан, отворачиваясь. – Как ты это ешь?.. Отрава в чистом виде… – Я люблю отраву, – с набитым ртом отмахнулся Мориске. Кай заметил, что Куроо больше не притрагивается к мясу, и улыбнулся, вытирая рот салфеткой. – Почему не ешь? Не голоден? – Я всегда голоден, – покачал головой брюнет, отворачиваясь от мяса. – Но тут нет того, что я люблю. – М-м… – Яку уселся поудобнее, подпирая подбородок рукой. – Дай-ка подумать… Тут нет классической дешманской херни вроде «разогрей в микроволновке за пять минут», которая даже из мяса не состоит, а чисто из перемолотой бумаги? – Грубовато, – с улыбкой покачал головой судья. – Я бы сказал, тут нет вполне сносного мяса. Жестковатого, полежавшего в холодильнике супермаркета и по скидке, но сносного мяса. – И вы оба правы, – почувствовав, как во рту начинает выделяться слюна, Куроо сглотнул. – Вот принимаешь такое, как должное, а потом годик не поешь – хоть родину за кусочек продашь. Черт, не могу я на эту дрянь смотреть, скажите там поторопиться с алкоголем! Пока мужчины разбирались с персоналом, где там по пути задержался их заказ, капитан, чтобы отвлечься, положил голову на теплую макушку у себя под боком. – Ты всегда так мало ешь, – негромко сказал он возлюбленному. – Меньше всех из Некомы. Какое мясо тебе вообще нравится? – Не знаю, – так же негромко отозвался Кенма. – Я люблю мясо, но вы его едите в каких-то страшных количествах. Я просто… Ну, люблю порции поменьше. – Поменьше… Возможно, в прекрасном ресторане Карасуно и для тебя что-нибудь найдется, – с улыбкой пробормотал Куроо. Связующий на секунду поднял на мужчину глаза, но тут же уткнулся обратно в экран. – Не узнаю игру. Что это? – Новая, – Кенма поморщился, когда на экране вновь высветилась надпись «игра окончена». – Очень скучная, но короткая. Я ее почти прошел, но тут один побочный квест… Я не понимаю. Он выглядит таким простым, а у меня не получается. Куроо ничего не понимал в видеоиграх, но все равно наклонился, всматриваясь в экран, словно сможет дать какой-то дельный совет. – А что нужно сделать? – Да просто эту птичку поймать, – недовольно отозвался блондин. – Она маленькая, я ее чем только не атакую, но у меня не получается. Какая у нее может быть защита, что это не работает?.. – М-м… А ты пытался подкрадываться к ней? – …Что? – Кенма запрокинул голову, скидывая с нее возлюбленного. Куроо приподнялся, улыбаясь. – Подкрадываться. Ты знаешь, как это делается – крутишься вокруг да около, пока она к тебе не привыкнет, а потом… Потом сам разберешься. – Хм… Знаешь, возможно, ты впервые сказал что-то полезное, – тихо сказал он. Капитан тут же закатил глаза, теряя какую-либо нежность во взгляде. – Да ну тебя. Вот пойму, как этим твоим жойстиком управлять – побью все твои рекорды. – Джойстиком. – Я так и сказал.