Ресторан "Карасуно"

– Погоди, то есть тут термины реально как в волейболе? – в шоке спросил Хината, с громким стуком опуская чашку на стол. – Даже либеро есть? – О, без либеро ни одна команда не проживет, – мягко улыбнулся Тенма. – Не уверен, с какой стороны подойти к этому разговору… – на несколько секунд он задумался, подперев щеку рукой. – Хм… Хорошо, ты знаешь что-нибудь про якудза? – Про якудза?.. Ну… Мы, вроде, что-то в школе про них проходили… – пожал плечами Хината. – Но их же больше нет. Стой, или есть? Те ребята – якудза?! Тенма покачал головой. – Нет, совсем нет. Ты прав, якудза больше особо не существует. Но важно понимать, что это не потому, что государство наконец смогло с ними разобраться, а потому что пришел новый порядок вещей. Хината сделал еще один глоток успокаивающего чая и облизал губы. – Так, сейчас… Якудза – это старое, да? Я помню, что у них такие татуировки, и они грызутся между собой постоянно. Правильно? – Да, – кивнул Тенма. – Кому-то немного надоел их подход. Якудза вырезали чуть ли не поголовно, но поскольку их корни были так глубоко во всей системе Японии, пришлось заменить их чем-то новым. Так и появились команды и игроки. – То есть, это просто Якудза, но с другим названием?.. – не понял Хината. – Ой, только при своей команде так не говори, – тихо рассмеялся мужчина. – Нет, это не якудза. Отличия, может, не самые очевидные, но они есть. – Ты пару минут сказал, что они просто убивают друг друга ради территории. Звучит как что-то, что делали бы якудза! – Я… Да, но нет, – Тенма крепче укутался в пледы. – Во-первых, команды не торгуют людьми и не вынуждают их идти в проституцию. Во-вторых, про игроков знает очень немного гражданских, потому что команды постоянно пользуются прикрытием. К тому же, сейчас нет такой монополии – каждый город поделен на много-много команд, все из которых живут, сражаются, выигрывают и проигрывают. А, ну и, конечно, в этом кровопролитии наконец-то появились правила. – Стой, стой, – Хината тяжело вздохнул и обхватил голову руками. – Я не понимаю, ты так говоришь, будто они хорошие, а не плохие… Неужели не было никаких минусов после того, как якудза заменили на них? Тенма осекся. – Ты прав, прости. Безусловно они не хорошие, да и минусы в этой системе тоже есть. Например, очень развилась всякая мелкая преступность. Ты знаешь, грабители всякие, мошенники. – Меня за прошлый месяц ограбили четыре раза, – пожаловался Хината. – Это из-за команд? Это, типа, их слуги? – Нет-нет. Про якудза знали, так что всякие воришки тихо сидели по углам, преступности в Японии практически не было. Однако команды вынуждены скрываться, поэтому люди думают, что, раз якудза и их замены больше нет, они могут спокойно заниматься, чем хотят. В том числе на территории разных команд. – Нечестно! – воскликнул Хината. – Если команды скрываются, то откуда грабителям знать, где игровая территория, а где нет?! – Я думаю, системе просто надо отполироваться, – пожал плечами Тенма. – Преступники не будут заниматься своими делишками где попало, когда поймут, что за это игроки могут их убить. Хината, нахмурившись, отвел взгляд. – Игроки – такие же преступники. – Не скажи, – не согласился Тенма. – Игрок режет только игрока, к тому же… – внезапно нахмурившись, он помотал головой. – Так, стой. У нас как-то странно диалог идет. – Странно?.. – Да... Я звучу так, будто пытаюсь убедить тебя в чем-то. Конечно же, у тебя нет никаких причин оставаться в команде. Если через какое-то время ты сможешь уйти – это скорее хорошо, чем плохо. Хината задумчиво рисовал пальцем круги на кухонном столе. Тенма выглядел пристыженным, будто наговорил много лишнего, но Хинате казалось, что наоборот: он получил очень мало ответов на свои вопросы. Потому что он спрашивал и спрашивал, а недавний страх не возвращался. Кажется, он только таял. – А что делают атакующие?.. – спросил Хината, подняв взгляд на дядю. – Я, вроде, буду атакующим… – Ам… Атакуют, – неловко улыбнулся Тенма. Было видно, что он старается фильтровать слова. Неужели пытается сделать так, чтобы это звучало менее... Интересно? – Атакующие это те, кто носятся и режут всех, кого надо. Они делятся на доигровщиков и блокирующих, но это уже мелочи, которые так просто не объяснишь. Есть связующие – они обычно сидят в безопасной зоне и говорят атакующим, куда им идти и что делать. Это только звучит, как волейбол, но на деле это просто... Беготня с оружием. – Приказ связующего называется «пас»? – с надеждой прошептал Хината. Тенма тихо фыркнул. – Да, так и называется. Прием, блок и прочее тоже есть, но это отдельный разговор. Либеро, о которых я говорил ранее, следят за уликами, ищут информацию, короче – всячески прикрывают команду. Но ты же понимаешь, насколько это опасно? Если будешь атакующим, тебе будут говорить в наушник, что делать, куда идти. И даже если приказ будет «умри», ты все еще должен его выполнить. – А есть пинч-подающие? – вновь проигнорировал его Хината. Тенма вздохнул, и Хинате стало неловко. Нет, он слушал, и слушал внимательно, просто это все было слишком поразительным. Столько лет он слышал эти слова в контексте волейбола, что сейчас они просто не могли не вызывать у него приятные ассоциации! Ну, не прямо приятные, речь все еще про преступность... Но волнительные. – Есть. Обычно это те, кто делает что-то совсем отдельное – шпионит, готовит яды, разбирается с деньгами и так далее. Запасные — это игроки, которые обычно не присутствуют на матче, но тоже умеют сражаться или обладают особым навыком, очень часто являются пинч-подающими. Ты помнишь, я говорил тебе – пинч-подающий выходит на поле и- – Полностью меняет ход игры... – пробормотал Хината. Волейболу его тоже учил Тенма, так что теперь Хината невольно задумался, как часто слышал от дяди слова, второе значение которых было для него абсолютно недоступно. – ...Значит, Ямагучи – пинч подающий! Он что-то там с компьютерами умеет! – Не знаю, кто такой Ямагучи, но, скорее всего, так и есть, – заключил Тенма. – Конечно, есть еще капитан и ас, но тут, думаю, все понятно. Пойдем спать? – Капитан наверняка Дайчи-сан… – продолжал думать вслух Хината. – А ас… А что делает аса асом? Как в волейболе – приносит больше всех очков? – Ну, можно это и так назвать, – Тенма опустил взгляд, и Хината увидел, как его губы слегка трогает теплая улыбка. Ой, он точно помнит это выражение лица дяди, вот только он не видел его уже столько лет... – Ты же был асом в старшей школе, да? – Да-а… – протянул Хината. – Но я думаю, тут даже важнее рост и гора мускулов, чем в волейболе, так что… – Я высокий или мускулистый? – просто спросил Тенма. – А? Эм… – Хината смутился, неуверенный, как ему отвечать на такой вопрос. – Ну… Не прям так, но… – Я не высокий, – подытожил он. – А в юности был еще ниже, но мне это не помешало стать асом Карасуно. После нескольких секунд тишины, пока лицо Тенмы приобретало такое выражение, что становилось понятно – он сказал это, не подумав, Хината чуть не закричал от волнения, но быстро вспомнил, что мама и Нацу еще спят, так что успел понизить голос. – Ты был асом?! Нет, погоди, ты был в Карасуно?! В этом Карасуно?! – Эм... Поразительное совпадение, да? – Тенма неловко пожал плечами. – Много лет назад, разумеется. Все, что могло, пошло не так, от команды в целом мало, что осталось, так что... Кстати об асах- – Нет-нет, подожди! Ты был в команде! Ты… – Хината выдохнул. Он абсолютно забыл, о чем там думал около часа назад. Тенма, его практически дядя, взрослый, который с самого детства всегда был рядом, взрослый, который учил его волейболу и остальным прикольным штукам, был игроком?! Это не только значит, что Хината наверняка застал этот период, это еще и значит, что Тенма... – Ты, ну… Убивал, да?.. И, видимо, больше остальных? Тенма неуверенно кивнул. – Да, что-то в этом роде... Я застал Карасуно чуть ли не на пике ее «величия», но сейчас, как я знаю, о нас почти забыли. К сожалению, такое случается. – Почти забыли?.. – переспросил Хината, наклонив голову. – В смысле, мы слабые?.. – Ну… Я не знаю лично тех, кто сейчас играет. Может, вы и сильные, – встав, Тенма взял две пустые чашки и поставил их в раковину. – Но вас очень мало. С учетом всей этой темы со сменой тренеров, опять же, насколько я знаю, мало кто верит, что вы протянете еще год. – И что, что нас мало? – Ни Тенма, ни сам Хината не поняли, как это произошло, но вот он уже насупился и сложил руки на груди. – Нормальная команда! Не год протянет, а дольше! Дольше двух лет, пяти, десяти! – ...Мне кажется, защищать все, к чему ты хоть как-то относишься – твоя привычка с детства, – Тенма глубоко зевнул и выглянул в окно, щурясь от встающего солнца. – Но мне бы все же хотелось увидеть, как ты доживаешь до тридцати пяти. – Дядь, – негромко позвал его Хината. – Ты делаешь вид, что тебе это не нравится, но я… Извини, но я вижу, как ты по-настоящему к этому всему относишься! И это не плохо! Ну, плохо, конечно, но… В общем, я просто хотел спросить, каково это? – он слегка улыбнулся, перебирая пальцами. – Только если честно? – Убивать?.. – обернулся Тенма. – Нет. Быть асом, – уточнил Хината. – Это, наверное, ощущается даже круче, чем в волейболе!.. – Оу. Я не уверен, как ответить на твой вопрос, – Тенма вздохнул и оперся бедром о столешницу. – Круче чем в волейболе, но намного страшнее. Невозможно сравнить чувство ответственности между этими двумя вещами. В целом, три правила аса остаются такими же, – Тенма поморгал, заставляя себя вынырнуть из воспоминаний. – Но важно понимать, что- – Если… Если я стану следующим асом Карасуно, хотя ростом я меньше тебя, я как бы… Поставлю новый рекорд, получается? Тенма моргнул и неуверенно улыбнулся. – Эм… Получается?.. Но это не совсем так работает, это же не соревнование, – он снова посмотрел в сторону окна и тут же зашипел, жмурясь. – О господи, когда солнце успело стать таким ярким?.. Слушай, Шое, нам пора спать… Свои слезы Хината смог остановить довольно давно. Паника исчезла после двух чашек успокаивающего чая. Тревога осталась. Она была то ли в груди, то ли в желудке, но она ныла и ныла, и Хината не мог понять, что с ней делать, потому что тревога сейчас ощущалась чем-то горячим, чем-то, что заполняет собой все тело и обжигает изнутри. Приятно. Волнительно. Он мелко помотал головой. Буквально за ночь его моральный компас развернулся в противоположную сторону. Впрочем, может, у него никогда и не было этой дурацкой магнитной стрелки? Потому что сейчас, после беседы с Тенмой, руки и ноги тряслись не от страха. За один разговор он узнал, что все это время прямо под боком был абсолютно другой мир. Неизведанный, пугающий, но выбравший Хинату, ткнув пальцем в небо. Да-да, убийство это ужасно, и Хината никогда бы не… Но он может побить рекорд? Он может стать асом несмотря на то, что ниже, слабее и неопытнее Тенмы? Это же новая вершина, безумно высокая, неизвестная, оттого и манящая. Он не знает о ней почти ничего, но это звучит как что-то, что может посоревноваться с волейболом за звание «Это все, о чем я думаю и все, чем я занимаюсь». Как много там соперников? Насколько они сильные? Будет ли Хината, как на лучших тренировках в школе, задыхаться от бега, но все равно отталкиваться от земли и взлетать? Он уже успел соскучиться по этому чувству. Он ощущал неприятную пустоту в сердце после того, как понял, что не хотел бы становиться профессиональным волейболистом, а значит, вызовы для него закончились. Сейчас они появились снова, и выглядели более угрожающими, чем когда-либо. Кажется, он давно не испытывал «такого» волнения. Яркого, громкого, горячего до трясучки. А еще, кажется, он давно не испытывал такой сильный- – Подожди! – позвал Тенму Хината, поняв, что тот, зевая, уже идет в сторону двери. – Прости, мне правда надо идти, – сказал он. – У меня завтра вылет, надо выспаться. Мы можем поговорить об этом позже, ладно? Только, если все же не планируешь оставаться, не забывай про свой план. Не трепли сокомандникам нервы. – Не буду, сбегу, как появится возможность, – отмахнулся Хината. – Я про другое! Можешь дать мне все, что находится на верхней полке холодильника? – Разве ты не ел около получаса назад? – удивился Тенма. – Лопнешь. – Не лопну! – когда живот громко забурчал, Хината смущенно накрыл его руками. – Но разве я виноват в том, что так хочу есть? – ...Оу. Сейчас. Тенма вернулся к холодильнику и, приоткрыв дверцу, начал изучать содержимое. Делал он это достаточно долго, и Хината видел, что он следит за ним боковым зрением. В этот раз понять, что значило его выражение лица, казалось невозможным. Хината нервничал. Его лоб снова взмок, он скрестил ноги, чтобы они не начали бить чечетку по полу. Но он улыбался. Еще неуверенно, но все равно улыбался, глядя куда-то перед собой. Если не удастся расспросить Тенму об остальном сегодня, он расспросит позже. Он не был готов просто закрыть тему.

***

– Ну и ну, – услышал Цукки сквозь плотную пелену. В голове гудело, а висок отзывался глухой болью. Если мозг начал работать относительно быстро, то тело никак не хотело слушаться – Цукишиме понадобилось около минуты, чтобы хоть немного прийти в себя и попытаться открыть глаза. Правда, он увидел перед собой лишь темноту, а при попытке двинуться понял, что туго к чему-то привязан. Ненадолго отхлынувший ужас начал возвращаться, становясь все гуще и холоднее. Где он?.. – Как так вышло, что к нам без предупреждения прилетела такая маленькая птичка? – Цукки почувствовал чье-то прикосновение на висках и попытался отстраниться, но в таком положении это было более, чем неудобно. Чужие руки стянули с него повязку, и он боязливо приоткрыл глаза, однако из-за отсутствия очков не увидел ничего, кроме размытых пятен. Незнакомых размытых пятен. – Парень, ты же из Карасуно? – спросил кто-то совсем рядом, сильно хлопнув его по плечу. – Ч-что?.. – просипел Цукки, щурясь. – Папочка у тебя Савамура-сан? Низкий такой, на куб похожий? – Я не... – Цукки помотал головой, но это сделало ситуацию только хуже – пространство вокруг начало двоиться и немного кружиться. Нехило же он приложился виском… – Нет… Нет, я н-не из Карасуно. Он сам не понял, соврал сейчас или нет. Условно говоря, он не увольнялся, но и иметь ничего общего с теми людьми не хотелось. Осталось только понять, «нет» – это правильный или неправильный ответ. Осталось только понять, где он. Осталось только понять, как ему выбраться. Осталось только понять, что это за незнакомцы. – Как это "нет"?! – Отойди от него, Тора, – сказал чей-то низкий голос. – Не видишь – он до конца не очнулся. Чьи-то руки осторожно надели на него очки, и он, поморгав, наконец-то смог хотя бы примерно рассмотреть людей перед собой. Рядом стояли двое: один – громадина с, кажется, ирокезом, шрамом на щеке и в целом очень недружелюбным видом, а почти впритык к Цукки, наклонившись, находился высоченный толстый брюнет со странной прической. Цукки смотрел то на одного, то на другого, судорожно разгоняя мозг, чтобы тот быстрее сориентировался и придумал хоть что-нибудь, но пока получалось так себе. Он никогда не видел людей больше и очевидно опаснее, чем эти двое. Далеко не сразу, но он заметил и третьего незнакомца – парня (или мальчика, Цукки не был уверен) со светлыми длинными волосами, сидящего в самом углу помещения, чуть ли не сливаясь со стенами. Это не дало ему абсолютно никакой полезной информации. – Привет, Цукишима, – обратился к нему брюнет, расплываясь в вежливой, но слишком широкой и довольной улыбке. – Савамура успел про тебя рассказать. Как же приятно, что мы оказались в одном месте в одно время. Может, это судьба? Цукки не очень понимал, в каком здании находится, так что не представлял даже примерный план побега. Окна были заколочены, впуская в помещение лишь тоненькие лучики холодного утреннего света, в воздухе витала пыль, а с нижнего этажа слышались шаги и чужие негромкие разговоры. Место походило на небольшую заброшку, валяющийся тут и там мусор только сильнее убеждал его в том, что свалку он так и не покинул. Это могло бы быть полезным, если бы он не знал, что эта свалка между префектурой и ближайшим городом простиралась на много километров, то есть, даже если он покинет здание, он не будет знать, в какую сторону ему идти. Справедливости ради, будь он сейчас дома, он бы тоже не знал, куда ему направляться. Когда наконец его развязали, Цукки потер запястья, медленно поднимаясь со стула. То, что его отпустили, было удивительным, но не могло не вызывать новую волну тревоги – что конкретно с ним хотят сделать?.. Вернуть старшим? Убить? Поговорить? Попытаться переманить на свою сторону? – Так ты уверен, что ты не в Карасуно? – спросил брюнет, недавно представившийся, как Куроо. Он Цукки не понравился больше всех. Угрожающий, при этом одетый как с иголочки в дорогущий красный костюм (что странно выглядело в таком грязном месте), мужчина постоянно улыбался, говоря с Цукки с какой-то смесью жалости и снисхождения, странно растягивая гласные. – Уверен, – быстро отозвался Цукки. – Ну не знаю, не знаю… – протянул Куроо, склонив голову. – Ты похож на маленького напуганного вороненка... Глаза такие внимательные-внимательные... – Я не из Карасуно, – Цукки попытался сказать это без дрожи в голосе. – Не имею с ними ничего общего. Я не знаю, как это доказать, но вы должны мне поверить. – Я знаю, как он может это доказать! – усмехнулся Тора, который последние минуты стоял чуть в стороне, угрожающе затачивая нож. – У нас же есть классная игра для этого, да, Куроо-сан? – Я уж думал, ты не предложишь! – с широкой улыбкой закивал тот. Заметив, как Цукки напрягся еще сильнее, Куроо махнул рукой. – Да не переживай ты так, это всего лишь игра!.. Она простая и веселая. Знаешь, как игры на сближение на вечеринках? Для человека, который хоть раз смотрел какой-нибудь фильм или сериал, должно быть очевидным, что когда мужчина, одетый и улыбающийся как классический злодей, предлагает тебе «сыграть», это будет чем угодно, но не простой игрой. – Что за игра?.. – настороженно спросил Цукки. – И как она вам поможет понять, из Карасуно я или нет? Я же говорю, что нет. – Хватит гундеть, – огрызнулся Тора, бросая ему под ноги заточенный нож в форме когтя. – На, бери. Неуверенно посмотрев вниз, Цукки коснулся оружия носком ботинка. И что ему с этим делать?.. Картинка пока складывалась не очень понятная. Кто бы эти люди ни были, они, видимо, враги Карасуно, и, если они посчитают, что Цукки как-то с Карасуно связан, убьют на месте. Ладно, предположим, но зачем давать Цукки нож? – Скажи спасибо за правила вашим второгдкам. Они и правда очень просты, – Куроо сложил руки за спиной, продолжая улыбаться. – Ты должен выбрать кого-то из нас. Победишь один на один – можешь идти. Уверяю тебя, ты покинешь это место с фанфарарми! А если уж так выйдет, что звезды не сойдутся, и ты проиграешь – съедим живьем. Правда несложно? Прошло несколько секунд, и Цукки нервно усмехнулся. Господи, это же какой-то театр абсурда, что происходит? Он словно попал в дешевый третьесортный фильм, потому что все чужие реплики звучат так нереально, словно окружающие – просто актеры, играющие пугающих детей перед экранами злодеев. – Эм… Буквально съедите?.. – с легким смешком уточнил он, но Куроо уже его не слушал, повернувшись к Торе. – Хм-м, сколько же мы уже так съели... Человек тридцать? Не все были особо вкусными... Тридцать?! – Я и насчет этого не уверен, капитан, – пожал плечами Тора. – Кожа да кости. У нас есть хоть кто-то, кому такое нравится? Все-таки это не актерская игра… А даже если она – придется играть по правилам. Они могут быть самыми идиотскими на свете, но сейчас у Цукки не было выбора. Проблески истерики отпустили, так что улыбаться больше не хотелось. Пока незнакомцы беседовали, Цукки наклонился и быстро поднял нож. Несмотря на панику, он все еще прислушивался, пытаясь выделить что-то полезное. Это реально. Это происходит прямо перед его носом, а голова все еще осознает информацию о том, что Ямагучи ему врал. Цукки явно не успевает за тем, что происходит вокруг. Слишком много событий за последние несколько часов. Он стал свидетельством убийства, сбежал от «главарей», а теперь находится в плену непонятно где, держа в подрагивающей руке нож. Однако отключка на некоторое время оказала положительный эффект – хоть голова и болела, у нее снова появились силы думать. Давай, мозг – единственное, что может спасти тебя. Не нервничай. Просто подумай. Цукки закусил губу и осмотрелся еще раз. Точно заброшка. Окна и двери – не вариант. Внизу, судя по звукам, еще человека два минимум, так что, даже если Цукки найдет лестницу, на этаже его уже встретят такие же психи, как и те, что сейчас стояли перед ним. Сбежать он не может, убедить словами тоже… Придется сражаться. Тогда надо понять, кто из Куроо и Торы сильнее, а кто совершит какую-нибудь ошибку, позволив Цукки выиграть. Господи, серьезно, драка? Драка на ножах с взрослыми амбалами — это то, как, возможно, оборвется его жизнь? Ну уж нет. Думай. Умирать вообще не хочется, а если придется – не так. Не от рук каких-то пафосных богачей, которые зачем-то решили расположиться на вонючей свалке. Услышав слово «ас», Цукки посмотрел в сторону мужчин и увидел, как гордо улыбается бандит со шрамом. А вот это может ему помочь. Он не знает терминологии этих психов, но знает, что «капитан» – это главный, а «ас», скорее всего, самый сильный. Если Тора– «ас», а Куроо – «капитан», то с кем из них лучше сразиться?.. «Капитан», наверное, должен уметь сражаться не хуже «аса», а этот Куроо, к тому же, наверняка хитрый до ужаса. С другой стороны, в волейболе капитан может быть асом, но здесь это два разных человека, так что получается, что Тора сильнее своего «капитана». Но выглядит он поглупее… Что же делать?.. Кого выбрать?! Цукки не успеет даже моргнуть, как умрет от их рук. Возможно, с кем-то из них у него больше шансов выжить, чем со вторым, но этот шанс так мал, а Цукки так плохо представляет, что ему делать… К счастью, под нервно бегающий взгляд Цукки попал тот самый паренек, который за все это время не сдвинулся с места. Его было немного тяжело рассмотреть, но то, что он был невысоким и хилым – это факт. Наверное, он даже не был частью выбора, но Куроо сам идиот, раз поставил задачу такой размытой формулировкой. Хах. Этого длинноволосого Цукишима точно победит. Он, правда, не очень понимал, что это значит в данном контексте – он убить его должен или что? Оставалось надеяться, что паренек просто сдастся, и Цукки автоматически выиграет. – Он, – сказал Цукки, перебивая Куроо и Тору, указывая на некрупную фигурку в углу. – Кенма? – Куроо приподнял брови. – Ох... Но я имел в виду кого-то из нас двоих. – Вы не уточнили, – просипел Цукки. – Вы сказали «кого-то из нас». Я в-выбрал кого-то из вас. «Победишь один на один – можешь идти». Надо просто вынудить этого Кенму сдаться. Тогда Цукки победит, сбежит отсюда, свяжется с Сакусой, вытащит Ямагучи… Да. Да, шанс есть, причем большой. Они с Ямагучи еще посмеются об этой ситуации через пару лет. Этот длинноволосый еще и ниже Цукки сантиметров на двадцать… Отлично. Молодец, голова, даже во время такого стресса ты придумала, как бы тебе спастись. Последний пункт – придумать, как вынудить соперника сдаться. – Ого, – закивал Куроо. – И правда, как ловко ты нас обманул! Я бы даже сказал, никто никогда не выбирал Кенму, думая, что легко выиграет... Ничего себе, Цукишима, а ты с мозгами! Цукки поморщился и поправил очки. Саркастичная интонация «капитана» не могла не напрягать. – Эй, хватит в игрушки играть, иди сюда! – позвал Куроо парня. Кенма поднял на него вымученный взгляд и вздохнул. – Обязательно?.. Он не- – Давай-давай, подъем. Сложив телефон в карман толстовки, Кенма неуклюже встал и подошел к Цукишиме. Он даже не пытался смотреть в его глаза – вместо этого он рассматривал свои кеды, неловко перебирая руками. Ножа у него не было. Прищурившись, Цукки сделал глубокий вдох. Этот сарказм от Куроо… Черт, неужели он сделал неправильный выбор? Но соперник выглядит таким слабым, словно пара шагов до Цукки высосала из него все силы. Надо хотя бы попробовать. Просто повалить на пол или что-то в этом роде. Медленно выдохнув, Цукишима провернул нож в руке и чуть присел, готовясь атаковать. Конечно, лезвием он бить никого не будет, но вид надо принять хоть немного угрожающий. Кенма все еще не поднял взгляд. Не словно он собирался с силами, а словно ему было… Неудобно? – Ну что, начинаем? Ох, это будет захватывающе! – Куроо отошел в сторону и, прокашлявшись, сказал. – Три. Что «три»?.. А, черт, или это обратный отсчет? Цукки сглотнул и снова посмотрел на Кенму. Он все еще выглядел каким-то несчастным. Но это, наверное, и хорошо? Судя по виду, он даже не планирует защищаться. – Два. Надо вспомнить хоть что-то про… Ну почему Цукки ни разу ни с кем не дрался?! Конечно, он не знал, что этот навык пригодится ему, чтобы спасти свою жизнь, но все же! Из драк он видел только, как хулиганы доставали Ямагучи, но стоило Цукки подойти ближе, они всегда разбегались, как тараканы. Кажется, он помнит что-то еще… Это было про Ямагучи? Нет, вроде нет. Тогда про кого? – Один. Прежде, чем Цукки успел хотя бы сфокусировать взгляд, Кенма неожиданно ловкой тенью выпрыгнул вперед и выбил из его руки оружие. Нож с неприятным лязгом отлетел куда-то в сторону, Цукки рефлекторно обернулся на звук, а Кенма воспользовался и этой возможностью – запрыгнул на него, из-за чего Цукки рухнул на пол, ударяясь затылком. Приоткрыв глаза, он увидел сидящего на нем сверху Кенму, который выглядел бы менее пугающе, если бы не по-кошачьи вытянутые глаза, наконец смотрящие ровно на него, если бы не тонкие руки, тянущиеся к его шее. – Блять… – просипел Цукишима, перехватывая соперника за запястья. Голова вновь разболелась, так что он не был уверен, сможет ли защититься хоть немного, пока картинка плывет, а затылок пульсирует болью. – Ты что, даже не планировал использовать нож?.. – раздался откуда-то сверху голос Куроо. – Не строй из себя аса, прошу! – П-пошел ты… – не сдержался Цукки, но тут же вздрогнул, потому что Кенма, применяя непонятно откуда взятую силу, смог дотянуться до его горла и сомкнуть на нем руки. – С-ст!.. – Ты хотел сказать «стой»? – вздохнув, Куроо подошел ближе. – Слушай, ну это как-то несерьезно. Ты же первогодка Карасуно! Может хотя бы рискнешь попробовать сделать что-то? – Сверни птичке шею, Кенма! – расхохотался Тора, подбирая нож и кладя его в свой карман. Цукки чувствовал, как из него выдавливают весь кислород. Он вцепился в чужие руки, пытаясь отодрать их от своей шеи, но Кенма только усилил хватку, впиваясь ногтями в кожу. Все крепче и крепче. Цукки издал что-то между хрипом и сипением и предпринял попытку хотя бы на секунду скинуть Кенму с себя, однако и это не сработало. Что, серьезно?! Это то, как он умрет?! Синий, задушенный рандомным парнем с помойки?! Все крепче и крепче. Никто не говорил, что удушение это так больно. Цукки буквально мог чувствовать, как панически бьется его сердце, как кожа лица голубеет. Он мог чувствовать, как со лба стекает пот, как на глазах наворачиваются слезы. А еще он мог чувствовать, как быстро Кенма утомился – хватка постепенно ослабевала. Каким-то чудом Цукки вновь перехватил тонкие запястья и отвел их от своего горла, что, кажется, то ли обидело, то ли напугало Кенму, потому что он тут же вырвался и, наклонившись ниже, сложил руки на нос и рот Цукишимы, перенося туда весь свой вес. Мало того, что Цукки видел все полутемным и размытым, его снова начали душить. И второй раз Кенма, скорее всего, ошибку не совершит. Цукки почти потерял сознание, но внезапно в голове что-то загудело, зашумело, и он резко распахнул покрасневшие от слез глаза. В ушах зазвенело, словно включился сигнал тревоги, картинка замигала яркими вспышками. Что происходит?! Где он находится?! Над ним возвышался не Кенма. Цукки не был уверен, кто именно, но мужчина все давил на его лицо, зажав нос и рот. Он был страшным. Он был страшным и каким-то неадекватно громадным, как чудовище, а не как реальный человек. Все крепче и крепче. «Пожалуйста, мозг, вытащи меня отсюда. Я хочу быть где угодно, но не здесь. Не так». Мозг отвечал только воплями сигнализаций и усиливающимся с каждой секундой чувством полного отчаяния. Мужчина что-то сказал, и Цукки словно облили ледяной водой – он забился в еще большей панике, чем секунду назад, хотя краем сознания понимал, что рано или поздно его защитят, правда, непонятно, кто именно. Хотелось кричать, надрываться и звать на помощь. Но кого?.. Кто-то же… Кто-то точно должен прийти, Цукки это знает. Когда в голове что-то проглючило, и Цукки вернулся назад, он даже почувствовал облегчение, столкнувшись взглядом со сужающимися кошачьими зрачками. В последние секунды пытки Цукки услышал в голове новую мысль, очень тревожную и пугающую – смог бы Ямагучи выжить при таких обстоятельствах? Придумал бы он что-нибудь, или просто прикрыл веки, ожидая смерти?.. Теперь это даже не гипотетическая ситуация, это правда может с ним случиться. Цукки почти слышал, как Ямагучи задыхается от этих лап, как царапает свое горло, пытаясь сделать вдох. Он бы точно умер. Цукки не смог бы его защитить точно так же, как и не может сейчас защитить себя. Ямагучи могут убить. Особенно после того, как Цукки умрет от удушья. Неважно, в Карасуно они или нет – их уже знают, как сотрудничающую с рестораном сторону. У них уже нет выхода. Цукки не успевает, не успевает, не успевает. Все летит кубарем, а он даже понять это вовремя не успел. Он не успевает спастись, не успевает вдохнуть. Не успевает даже подумать что-то вроде «Прощай, мир» перед концом. – Хватит, – раздался голос откуда-то далеко-далеко. – Отпусти его, бог с ним. Чужие руки пропали с лица Цукишимы, и тот, не видя и не слыша ничего вокруг, громко закашлялся, начав хватать ртом воздух. – Ты как-то быстро сдался, – кажется, этот голос принадлежал Куроо. Он опустился на корточки рядом с Цукки и разочарованно продолжил. – У тебя был нож, а Кенма даже не сбил с тебя очки... И ты просто выбрал умереть? М-да... Цукки, тяжело дыша, повернул голову налево и увидел знакомое сочетание черных и красных пятен. – Ладно, ты был прав, видимо, никакой ты не ворон, – вздохнул Куроо. – Обознался. Кенма, а ты как? – Устал, – тихо отозвался откуда-то Кенма. – Перестань уже заставлять меня в этом участвовать... – Подожди-подожди, у них еще трое, не отчаивайся! Он жив. Его отпустили. Боже, он правда жив… Мысль «значит, они хотят меня запытать, а не убить» даже не промелькнула в его голове, настолько Цукки был счастлив почувствовать воздух в своих легких. Прикрыв глаза, он осторожно коснулся своего горла, потом лица. Свободен. Он свободен. По крайней мере, на какое-то время. Спустя пару минут Цукки наконец услышал что-то кроме шума, звона и обрывков диалогов. Медленно моргая, он задержал дыхание, чтобы расслушать разговор получше. В конце концов, он проиграл, так что сейчас решается его судьба. – Мы его не ебнем? – спросил Тора. – Конечно нет. Вернем Карасуно. – А разница? – пожал плечами он. – Ну мы не ебнем, так они ебнут. Че с ним еще делать-то? Куроо покачал головой. – Ты постоянно забываешь – они у нас миротворцы, не убивают первогодок. Если эта дылда уже вступила, то ему ничего не грозит, – к концу голос Куроо стал еще менее различимым. – Все же, им и правда лучше знать, давать ли ему шанс. Кто знает. Цукки показалось, что все перестало болеть за одну секунду. «…мы стараемся не трогать первогодок». Точно. Что-то такое Ямагучи сказал перед тем, как Цукки сбежал. А Куроо объяснял Торе, что, если Цукки уже в команде, то ему нечего бояться. По крайней мере, нет смысла бояться умереть от рук старших. Это правда? Тогда Ямагучи пока что ничего не грозит? Заставив себя сесть, Цукки хотел обратиться к незнакомцам, но его перебил звук подъезжающей машины, раздающийся где-то за окном. – Приехали, – кивнул Куроо. Он снова улыбался, но совсем не так широко, как до игры. – Подъем, Цукишима, это за тобой. Вали, да поживее, пока я не передумал. Цукки залез в машину, слабо хлопнув за собой дверью. За рулем, конечно же, сидел Энношита. А ведь он Цукки понравился в их первую встречу… Водитель, отбросив в сторону темную челку, встретился глазами с Цукки в зеркале заднего вида. Цукки тут же отвел взгляд, но теперь напоролся им на Танаку, который сидел рядом с Энношитой и широко улыбался. – Капец ты синий! Душили, да? – Не дождавшись ответа, он махнул рукой. – Ты не парься! Я эту игру тоже не прошел, хотя сам и придумал! Я вообще не уверен, что кто-то из Карасуно смог ее пройти... Я серьезно – не загоняйся! Некома, может, и круче нас, но мы круче, чем она, понимаешь? Он должен стать первогодкой. Должен вступить, чтобы его не хотели убить. А затем он осторожно и постепенно вытащит Ямагучи и снабдит Сакусу нужной информацией. Это единственный вариант, потому что во всех других он довольно быстро умирает. Что случилось там, на заброшке, пока Кенма душил его?.. Предсмертные галлюцинации? Похоже на сонный паралич, но Цукки точно не спал. И почему-то сейчас, думая о силуэте незнакомого мужчины, он понимал, что ему надо поговорить со старшими как можно скорее. Ощущение, что у него не осталось времени, появилось несколько часов назад, а расцвело, когда Кенма зажимал ему нос и рот. Цукки не был уверен, что произойдет, когда время кончится, но ему надо торопиться, если он не хочет услышать этот «клик», издаваемый таймером в его сознании. Наверное, он просто позорно умрет от страха, когда это произойдет. Цукки снова повернулся к водителю и, глубоко вдохнув и выдохнув, пробормотал. – Отвезите меня к Савамуре. К С-Савамуре-сану, пожалуйста. – Вступаешь? – спокойно спросил Энношита. Танака только сейчас закончил трындеть и теперь с любопытством смотрел то на одного, то на другого. Цукки прокашлялся, чтобы убрать из горла нервный ком и, поправив очки, мелко кивнул. – В-вступаю.