Мои глаза расскажут тебе больше, чем я смогу произнести

-Мария, зачем мы здесь? Я не заметила дефектов на вашем платье,- смутившись, сказала Лаура. Чтобы хоть немного перевести дыхание, Лукина подошла к настенному зеркалу, обрамлённому золотой каймой. Но это был далеко не верный ход с её стороны, потому что, сама того не замечая, она предоставила Третьяковой свободный доступ к своему телу. -Так, значит, вы рассматривали моё платье? Или же вы опять разглядывали меня?- задавая вопрос за вопросом, Мария плавно приближалась к коллеге. Лаура никогда не видела её такой, Третьякова, будто хищник, загоняла свою жертву в западню. -Понравилось, что увидели? Хотя можете не отвечать, я давно научилась читать по глазам,- проговорила она, делая последний шаг к своей цели. В течение всего монолога Марии Лаура не могла найти сил, чтобы повернуться к ней лицом, поэтому держала зрительный контакт через зеркало. И с каждым убавляющимся между ними сантиметром она дышала всё более рвано и судорожно. -Прошу прощения, но я не понимаю, к чему вы ведёте,- стальным голосом произнесла Лукина, пытаясь хоть как-то вернуть контроль в свои руки. – Я зря трачу время здесь, мне давно следовало уйти. Строгий голос и суровый взгляд сработал бы безукоризненно на любом человеке, если бы этим человеком не была Мария. Заместитель директора давно приноровилась распознавать, что означают мимика и язык тела коллеги, для неё не составило труда понять, что напускная холодность – всего лишь защитная реакция. Находясь впритык к Лауре, она прижала её к себе за талию, не давая возможности повернуться. -Хватит, прошу тебя, хватит притворяться чёртовой скалой,- агрессивно прошептала Мария, попутно скользя губами по шее Лукиной.- Я устала, что ты смотришь на меня так, что я умираю от тянущего чувства внизу живота, но даже пальцем меня коснуться боишься. Третьякова спешила воспользоваться случаем изучить тело перед ней, ведь никто не знает, к каким последствиям приведёт её поступок. Проведя языком вдоль сонной артерии, она мягко прикусила кожу чуть ниже челюсти, чем вызвала непроизвольный стон Лауры. Мария не смогла удержаться от соблазна оставить метку на безупречной коже, но благо выбрала место чуть менее заметное. -Маш…Подожди, не усугубляй ситуацию, пожалуйста,- пробормотала Лукина, в то время как проворные руки уже развязывали пояс платья. Наконец-то директор встретилась лицом к лицу с блондинкой, которая уже два года никак не выходила из её головы. -Не усугублять что, Лаура? Неужели всё, что сейчас происходит - очередная «ошибка»?- выпалила Мария со странным блеском во взгляде. И в тот момент Лаура действительно нашла в её глазах то, в чём нуждалась больше всего на свете. Искренность и любовь. Из-за страха быть отвергнутой и высмеянной, она совершенно уверила себя, что этот ангел не видит в ней никого, кроме наставника. В изысканно обставленной уборной, куда Лукину завело абсолютное везение, она начинала осознавать, как же сокрушительна была её неуверенность. -Дорогая, милая моя Маша, я не хочу лгать тебе и говорить, что это какая-то ошибка. Боже, так глупо, бесконечно глупо с моей стороны было влюбиться в самую прекрасную девушку в мире, но я ничего не смогла с этим сделать,- проговорила Лаура, смотря ей прямо в глаза, и нежно прикоснулась рукой линии скул.- Я люблю тебя… Мария обескуражено смотрела на свою визави. Пока в голове всё раскладывалось по местам, ошеломительная улыбка появлялась на её лице. И для Лауры не существовало ничего красивее её. -Но почему вы… ты,- запнулась Мария. Лукина не дала ей сформулировать мысль, завлекая в страстный поцелуй. Нетерпеливый язык разомкнул чужие губы, забрав все мысли и переживания, оставив за собой лишь возбуждение. Ни одна из них не хотела отдавать первенство другой, поэтому поцелуй тянулся до тех пор, пока у обеих не закончился воздух. -Я тебя тоже люблю,- пролепетала Третьякова, стараясь отдышаться. Оторвавшись друг от друга, они заметили, как полы платья открывают вид на изящное тело директора. Медленно Лукина подняла укоризненный взгляд на свою протеже. -Вы понимаете, Мария, что вели себя абсолютно неподобающе для леди? Ваша бестактность и настойчивость заставляют меня делать некоторые выводы о вашем поведении. Я считаю, вы должны выучить для себя один урок,- голосом, полным стали, произнесла Лаура. Она вовсе не смущалась своей наготы, наоборот ей нравилось, как быстро животный голод нашёл место во взгляде Марии. Чёрный комплект кружевного белья не оставлял места для фантазии, он так и манил дотронуться, что собственно и сделала Третьякова. Сжав в руках грудь, облачённую в кружева, она услышала прерывистый вздох, слетевший с губ напротив. -Мария Владимировна, вы, возможно, не знали, но меня называют укротительницей строптивых не просто так. На колени! Живо,- пленительным голосом приказала Лаура. Третьякова, не прерывая зрительного контакта, опустилась на колени перед директором школы леди, с нетерпением ожидая своего «наказания». Вид послушной Марии будоражил сознание и не оставлял места приличным мыслям. -Ну что же вы приутихли? Разве не вы так рвались получить желаемое?- насмешливо спросила Лаура. Игра окончательно вывела из себя Марию, она резким движением остановила бёдра Лукиной напротив своего лица. Не давая той опомниться, Третьякова оставляла дорожки из поцелуев на стройных ногах. Мускусный запах разрушил остатки самообладания, пробудив дикое желание, поэтому Мария рывком стянула с неё насквозь промокшее бельё и провела языком по половым губам. Услышав одобрительный гул сверху, она продолжила доставлять удовольствие. -Чёрт! Да, там,- единственное, что выскальзывало из уст Лауры, в то время как её рука покоилась на голове Марии, иногда прижимая ближе к себе. Когда Третьякова добавила к языку два пальца, стоны начали переходить в хныканье. Предчувствуя скорую разрядку, она потянулась одной рукой к груди, одновременно посасывая клитор, что привело Лауру к яркому оргазму. Мария, довольная собой, поднялась с колен, поддерживая за талию свою возлюбленную. Вскоре в уборной раздался звонкий смех, а зеркало, видавшее на своём веку множество разных людей, оставило в своей хронике счастливые взгляды двух влюблённых женщин.