Асфиксия

Валяющиеся в полумраке на полу тонфа и трезубец соприкасались холодной сталью. Свет солнца едва проникал сквозь разорванные бордовые шторы, но два парня видели друг друга с поразительной доскональностью. Ремень затянулся на шее Мукуро, перекрывая получение кислорода. Хибари усмехнулся, смотря в его всё ещё осознанный взгляд и как он меняется. Мукуро растянул губы и дёрнул за галстук, перетягивая горло Кёи. Глаза в глаза. Тело к телу. Лица разделяли считанные сантиметры. Зрачок в красной радужке сменил форму на иероглиф единицы, и вместо галстука появились зелёные стебли, сильнее сдавливая. Мукуро, больше не удерживая ткань, медленно повёл рукой вверх, задержался на приоткрытых губах, коснулся скулы и остановился. Хибари свободной рукой резко схватил его за затылок, сминая синие волосы. Оба задыхались. Зрение начало подводить. Никакого страха. Только слишком тесная одежда и распространяющийся жар. Мозг голодал, но уже смирился и спокойно плыл по течению, а ощущения, наоборот, усиливались. Парни убивали друг друга, с каждой секундой всё ближе толкая к беспамятству: временному или вечному. Оба с трудом удерживали на ногах свой вес: почти все мышцы расслабились, теряя силу, а сладостное головокружение и заволакивающая обзор темнота мешали удерживать равновесие. Каждый держал жизнь другого в своих руках, и действительно захоти кто-то из них убить, то свернуть шею не составило бы труда. Власть, соперничество и в то же время равноправие вкупе с доверием заставляли сердца учащенно биться. Приспущенное нижнее бельё и сочащаяся плоть в крепкой хватке, от которой вспыхивали искры в глазах. Мукуро чувствовал, что вот-вот потеряет сознание, окрылённый лёгкостью. Он был уже на пределе, и не стал больше тянуть. Обмен взглядами, и Хибари без слов всё понял, разделяя желание. Они одновременно рванули вперёд, ослабляя затяг на шее, и вгрызлись друг в друга губами. Мукуро повалил Кёю на пол, не в состоянии дольше стоять, зато у обоих вовсю стояло кое-что другое. Практически не соображая, они тёрлись телами и шарили руками по мешающим тряпкам, сумбурно раздевая. Распределение ролей не имело значения. Главное — поскорее достичь пика. Дышать друг другом и испытывать удовольствие на грани обморока — бесценно.

***

Ослепительный оргазм выбил из обоих последние силы, и им ничего более не оставалось, кроме как отходить, лёжа вплотную. Они уже не первый раз пробовали эротическую аутоасфиксию, но каждый раз сходили с ума от возникающих ощущений, чем-то отдалённо напоминавших лучшие сражения. Мукуро подумывал опробовать другие практики БДСМ, не взирая на опасность. Он впервые доверял кому-то, и смерть именно от руки Хибари в момент блаженства не казалась ему чем-то пугающим. — Кёя, ты сделал из меня мазохиста. На шеях обоих до сих пор прослеживались красные следы от удушья, и повсюду расцвели тёмно-бордовые синяки, а кое-где и отпечатки зубов. — Ты и был двинутым. — Не спорю, но не настолько. — Тебе что-то не нравится? — Оя-оя. Проблема как раз в том, что, наоборот, слишком нравится. Ку-фу-фу. Мукуро рассмеялся и полез целоваться. — Больной ублюдок, — беззлобно прокомментировал Хибари, притягивая его к себе. — Как и ты. Ку-фу-фу. Мозолистые руки стиснули беззащитное горло, а рот варварски оборвал чужой смех. Хищники упивались, воплощая больные фантазии. С остервенелым рвением заигрывали со смертью, без толики страха вверяя свою жизнь другому. Единственному, кто имел право её забрать, но оба знали, что ни за что не заберёт. Они могли детально обсуждать свои самые изощрённые убийства в момент, когда эти же опасные руки оглаживали тело или ритмично двигались, вгоняя в блаженное исступление. Они не боялись показать друг другу свою самую зверскую сторону и только случайно могли позволить увидеть сокрытую тёплую привязанность. Мукуро ловким движением подмял Кёю под себя и связал его руки крепкими стеблями лотоса. Розовый цветок с жёлтой сердцевиной раскрылся рядом с головой Хибари, который не спешил рушить иллюзию. Он неотрывно смотрел на бесцеремонное существо рядом: красивое, колкое и единственное в своём роде. Пламя Облака резко вспыхнуло, стирая все иллюзии вокруг, стоило Кёе вспомнить, что у его зверя есть что-то от травоядных, что-то, о чём он и сам не подозревал, что-то, почему он сейчас вцепился в другого зверя без намерения убить. Мукуро любовался им и считал самым милым, видя его внутреннюю борьбу и сокрытую ото всех других сторону. Хибари оставлял засосы и сминал чувствительную кожу. Мукуро рассмеялся, прекрасно понимая, что они оба уже не смогут друг без друга. В чокнутом мире нужно пользоваться всеми возможностями веселья, иначе сдохнешь со скуки...