что-то про виски и сигареты

кашин долго не чувствовал абсолютно ничего. ни желания жить, ни желания сдохнуть, ни ебучих бабочек в животе. наполняла его только пустота, набор болячек, которые с каждым днем все сильнее давали о себе знать и сигаретный дым, заменяющий воздух в легких. маска вечно веселого клоуна начинает трескаться, больно впиваясь в кожу острыми осколками. смех все чаще походит на истерический, взгляд тупится в одну точку, а градус мысли пугает. тики, биполярка, агрессия, нарушения дикции. он сам отворачивается от людей, чтобы те, кого он называл друзьями, не видели во что он превратился. в окружении осталось пару человек хотя и они уже не выдерживают его резких перемен настроения и свойства то пропадать из их жизни, то резко появляться.

— с таким отношением, у тебя скоро совсем друзей не останется — в таком случае, в пизду их всех

он искал утешение в алкоголе, в наркотиках, в сексе без особого разбора, но ничего. среди всего этого он так и не нашел того, что спасет его от черной дыры, в которую с каждым днем он проваливается все глубже.

***

— как обычно? — ага он даже не вспомнит как звали чувака, у которого он сейчас тусит. знает что это друг Руслана, что у него пидорское имя и что ходят слухи о том, что они трахаются. он не вспомнит откуда он знает, что Кашин обожает виски с колой и не спросит у лучшего друга о правдивости чьих-то слов. да и важно ли? важно только то, что перед ним ставят стакан с черно-коричневой жидкостью и говорят где лежит полная бутылка. осматривает квартиру. вполне приличная двушка, если бы не толпа пьяных обдолбанных малолеток — у недо-любовника Тушенцова день рождения все-таки. практически все первокурсники местного колледжа и несколько незнакомых ему людей. на диване зажимаются Каплан и Шпагина с компьютерного, вся шарага знает про их неопределённые отношения — то они целуются при всей курилке, потому что кто-то взял их на понт, то уже постят тысячи сторис о том, что ненавидят друг друга, но сейчас Мирна тянет красноволосую куда-то в сторону родительской спальни, кажется у них снова что-то намечается. Лиза с туризма смеётся громче музыки, доносящейся из огромной колонки, в компании второкурссника Хованского, Власова и банки светлого нефильтрованного. выебистый конч Соболев с юридического, кадрит очередную бабу, до которой видимо еще не дошли слухи про 14 сантиметров и неумение ими пользоваться. Илюха и Кузьма с ресторанного постоянно шутят и исключительно вдвоём смеются над своими же словами. взяв стакан, данила направился в сторону балкона, чтобы скурить пару-тройку сигарет. подойдя ближе, парень через окно заметил как Тушенцов прижимает к подоконнику своего дружка с пидорским именем, (вот каждый раз он ему говорит, а рыжий просто не может его запомнить, хоть убейте) вгрызаясь тому в шею. ухмыльнувшись мыслям о том, что слухи в их пту редко подводят, он принимает решение покурить в окно на кухне. не портить же им всю романтику, не в этот раз. захватив бутылку виски и немного колы, рыжий проходит сквозь толпу в коридоре и заходит на кухню. повернув замок на один поворот, кашин ставит на столешницу алкоголь и открывает окно — сладкий, ты решил устроить нам романтику? — от неожиданности данила чуть не вываливается из чертового окна — а где же конфетно-букетный период — блять чувак я тебя не заметил, пиздец. сорян если помешал, — рыжий садится на подоконник и подкуривает сигарету — просто на балконе мой друг устроил притон и… — боже да забей хуй, я же угораю — незнакомец встает и, последовав примеру, тоже закуривает, не церемонясь струшивая пепел в раковину — я Алишер если че Кашин отмечает про себя, что если бы не обстоятельства, он бы точно не предпочел его компанию в повседневной жизни — чересчур худой парень не русской внешности, с голубой пальмой дредов и несколькими тату на лице. — Даня — коротко отвечает рыжий, отпивая виски из стакана. душевных разговоров под грустную попсу, которая во всю играет из зала, хотелось меньше всего — мне кажется я тебя где-то видел, — Алишер по хозяйски зажимает в зубах сигарету и наливает себе виски — ты на каком? — второй, налогообложение и учет — хах, — парень сел на столешницу и с ухмылкой отпил напиток — кажется это судьба. не хочешь конспекты старые отдать, раз у нас тут сборище бухгалтеров — по тебе не скажешь, что ты первокурсник — Кашин закуривает вторую, поворачиваясь лицом к собеседнику — большинство склоняются к тому, что я похож на торчка — да кстати случайности действительно далеко не случайны, это Данила точно усвоил в тот вечер. они разговаривали буквально обо всем, пока бутылка виски не опустела, а за окном не появились первые солнечные лучи. в тот момент к нему впервые пришла мысль о том, что надежда на спасение из черной дыры еще есть

***

после дня рождения Юлика, жизнь рыжего кардинально изменилась Тушенцов стал больше времени проводить со своим любовником и Данила прекрасно все понимал, мешать личной жизни лучшего друга он не собирался. если Руслану с ним хорошо, пусть. тем более он был не один — его стабильность была разрушена дредастым башкиром. Моргенштерн настолько резко ворвался в серые будни парня, будто ему там всегда и было место. будто он был последней недостающей деталькой пазла, ведущей к размеренной жизни. шумные вписки с реками алкоголя и запретными веществами отошли на второй план, на замену им пришли ламповые вечера в падике или дома у кого-то из них, с бутылочкой-другой красного полусладкого, как-бы ебано-ванильно это не звучало как раз в один из таких вечеров, Кашин наконец понял, чего именно ему так не хватало всю чертову жизнь

***

— ты такой классный, — протягивает Алишер, наблюдая за тем, как рыжий нарезает бутерброды. напившись непристойно много вина, он практически засыпает на кухонном столе — уютный, домашний прям — тебе два или три бутера? — два. не мешай, я комплименты тебе делаю. знал бы ты, насколько твоей бабе повезет… — не горю желанием ее заводить в ближайшее время, — с полу-ухмылкой отвечает парень, нарезая последний ломтик сыра — пошли в комнату, а то сейчас на кухне заснешь — кстати, я давно хотел тебе кое-что показать, так что да, пошли — Моргенштерн схватывает чашки с остатками алкоголя левой рукой, правой Даню за руку и ведет в сторону своей комнаты поставив кружки с тарелкой на стол и усевшись на мягкой огромной кровати, Алишер понял что его резко пробила дрожь. ему впервые действительно стало ужасно страшно, он понимал что с этого момента жизнь поделится на до и после, но отступать было слишком поздно — я, — парень потянулся и достал стоящую около стола акустическую гитару — я тут короче нацарапал кое-что, так что… короче, слушай мою хуйню пальцы начали перебирать аккорды, иногда путаясь из-за нервов и алкоголя, но он точно для себя решил — или сейчас, или никогда — шестнадцать лет, мозга нет люблю скейтборд, ты старше меня на год… Кашина будто пробил удар в двести двадцать. дар речи пропал, тело отказалось подчиняться. неужели — влюбиться так, будто это первый раз забыть про то, что есть кто-то кроме нас забыть про то, что будет впереди, только я и ты, я и ты влюбиться так, будто это первый раз Алишер отлаживает гитару и тянется за кружкой с остатками вина. он блять до дрожи в коленках боится поднять взгляд и увидеть пару зеленых глаз напротив, боится что его отвергнут, боится что все это было лишь плодом его ебаного воображения и между ними ничего на самом деле не было. боится что их общение оборвется настолько тупо. выпив залпом три огромных глотка, он отставляет посудину и чувствует как на щеку ложиться чужая рука, поглаживая большим пальцем скулу с татуировкой. только от одного этого прикосновения он готов мурлыкать как мартовский кот, лишь бы он не убирал чертову ладонь — ты, — Даня шепчет прямо в губы, пальцами второй руки пересчитывая ребра парня напротив — невероятный, а еще, мне кажется, что я влюбился, прямо как малолетний пиздюк, представляешь?

теплые губы наконец-то накрывают губы напротив. оказывается, ему просто нужно было, чтобы его любили. ни больше, ни меньше