До скорой бесконечности

      — В этом году кубок школы получает факультет, набравший больше всего баллов, — ученики затаили дыхание, — …и это СЛИЗЕРИН!       Со змеиного факультета послышались вопли радости.       — Второй год в подряд, — слышались жалобные стоны гриффиндорцев.       — Что же… перейдем к пиру в честь окончания учебного года! — столы за считанные секунды стали ломиться от количества блюд. — Вы все хорошо потрудились, и завтра отправитесь на заслуженный отдых домой! — закончил Диппет, опускаясь за преподавательский стол.       — Этот год меня вымотал, — вздохнула Клементина, все еще с широкой улыбкой на лице.       — Зришь в корень, — кивнула Алексис.       Последняя неделя в стенах Хогвартса далась девушке особенно трудно — она не сомневалась, что хочет покинуть это время, но почему-то печаль разливалась в душе, как только она об этом думала.       Ученики трудились изо всех сил, зарабатывая баллы. И из-за СОВ для пятого курса, тестирования шестого курса и экзаменов седьмого, в библиотеку было не пробиться в последние дни. Многие пропускали обеды и ужины, погрязнув в учебе.       Напряжение всех студентов словно царило в воздухе, заражая даже тех, кто был относительно спокоен. Клементина, Эйвери, Кассиопея и Абраксас занимали столик в гостиной каждый вечер, зубря домашнюю работу.       И наконец все закончилось. Тестирование, на котором Хардман помог лишь практический опыт из жизни, было написано на «превосходно». Когда она вернется, то табель оценок ей станет не нужен, но она погрузилась в это время, совершенно забывая о том, что ждет её там.       — Неужели остался всего год? — вздохнула Таккар, задумчиво держа вилку перед собой, — а потом, каковы шансы, что мы встретимся? Каковы шансы, что каждая из нас добьется успеха в жизни? Как же меня пугает будущее.       Кассиопея нервно сглотнула образовавшуюся слюну в горле, утыкаясь в тарелку с салатом. Алексис же дожевывала десерт, под испытующий взгляд Клементины, которая ждала хоть от кого-то ответ. Но его так и не последовало.       — … вы уже можете меня успокаивать и говорить, что мы будем видеться каждые выходные и у всех нас жизнь сложится прекрасно, — продолжала Клементина голосом, который начинал подрагивать.       — Клем, впереди целый год, и пока рано грустить об этом, — пожала плечами Малфой, опуская глаза.       Таккар выдохнула, понимая, что возможно подруга права.       — Ладно, но последнюю вечеринку в этих стенах в этом учебном году я хочу запомнить…       — Первую и последнюю, — добавила Касси, бросая хмурый взгляд на брата, который сидел поодаль.       — Как вы уговорили… — Алекс слегка понизила голос, она не знала, насколько близко сидел брюнет к ним, — … сами-знаете-кого.       Клементина прыснула.       — Клялись не спаивать весь факультет, только шестой и седьмой курс. И только после того, как младшие уйдут спать, — закатила она глаза, ухмыляясь, — как же я этого жду.       Алекс покачала головой, улыбаясь. Всего пол-века, и ученики могли пить в школе... Ох, она боялась представить реакцию миссис Уизли, если бы та увидела хоть кого-то в нетрезвом состоянии, кроме профессора Муна, которому почему-то это было позволительно. Впрочем, у них и мысли не возникало устраивать вечеринки с алкоголем — это считалось признаком распущенности и уделом маглорожденных.       Остаток пира прошел довольно спокойно, Клементина подхватила уже по привычке Алекс под руку, таща за собой к выходу, а по пути их нагнала Малфой. Предвкушая радостный вечер, разбавленный ноткой грусти по скорейшей разлуке, они двигались в сторону подземелий, слушая планы Кассиопеи на это лето.       Придя в комнату, Алекс развалилась на кровати, наконец откладывая палочку в сторону. Последние дни она была зажжённой слишком часто — подготовка к тесту отнимала много времени, но еще больше времени отнимали занятия с Реддлом, на которых Алексис старалась из последний сил.       Алекс нервно расхаживала по комнате, слушая крики парня, к которым она привыкла за последнюю неделю. Том со всей ему присущей вежливостью, старался не кинуть убивающее в новообретенную ученицу, но её бездарность раздражала его.       Они занимались уже второй час, и Том запретил кому бы то ни было входить в комнату.       — …véš šé viláš aráš… — прошипела Алекс, заламывая пальцы.       — …sséš šévs vilcháš assrás šéše zár…       — Они говорят в сто раз быстрее, чем ты, я сама их не пойму, — воскликнула девушка, останавливаясь возле Реддла.       — …tudéša täha šé hús nedáši šúva sáh… — прошипел Том, раздраженно дернув её за плечо.       — … šéše zár éša zära láš tu'áh…       — … šúva…       Алекс вдохнула, набрав в легкие больше кислорода.       — … sséše zár éša zära láš tu'áh…       — Я бы поставил тебе «удовлетворительно», — подумав, Том добавил: — с натяжкой.       — Мы закончили урок? — поинтересовалась Алекс, оставляя пальцы в покое.       Она явно нервничала, когда Том говорил с ней без криков, чувствуя себя ребенком, который ждет наказания. Он кивнул.       — Я смогу открыть дверь?       Очередной кивок головы заставил её радостно хлопнуть в ладоши. Девушка, собрав все свои пергаменты со стола, покинула комнату, и ей не нужна была палочка, чтобы увидеть взгляды сокурсников, когда она села возле замолчавшей Клементины.       — Наконец-то, — выдохнул Малфой, недовольно глядя на девушку, он поспешил к себе в комнату, в которую не имел права входить, пока Хардман была там.       — На чем остановились? — непринуждённо спросила Алексис, проводя палочкой по страницам учебника.       — Да, мм… Круциатус, последняя глава, — спохватившись ответила Таккар.       Алекс внимательно слушала слизеринцев, стараясь запомнить, что они говорили. Их уроки с Реддлом были закончены, и оставалась всего одна ночь, чтобы повторить вопросы к тесту. Конечно, он не решал общим счетом ничего, но факультет, набравший больше «превосходно», получал дополнительные баллы, которые как раз влияли на получения кубка школы.       Она сделала всё, что хотела. Путешествие оказалось не напрасным, но и имело огромные последствия. Возможно, через пару лет зрение само вернется, ведь проклятие слабнет со смертью того, кто нанес его — а, возможно это навсегда… в любом случае, пойти на убийство ради своей выгоды она не была готова.       Алекс решила, что потеря зрения была финальной точкой в её исследованиях, по крайней мере, на данный момент. Древняя магия существует, и будет существовать после неё. Кто-то точно продолжит поиски, но не она. Этот век измотал её так, что она теперь не могла выйти за пределы школы, опасаясь, что кто-то до сих пор охотится за ней.       Том Реддл в это же время сидел в гостиной на мягком кожаном диване темно-зеленого цвета — он скучающе смотрел, как Эйвери пыхтит над магловским приемником, стараясь его заколдовать. Том удивился, когда пока еще не громкая музыка стала обволакивать помещение, Адриан же радостно кивал головой в такт мелодии.       В его понимании вечеринка была плохой идеей, но и запретить её он не мог, зато был уверен, что одногруппники не посмеют его ослушаться, и никто не напьется. Том ненавидел пьяных людей, терпеть не мог, когда кто-то пытался с ним заговорить, будучи выпившим. Какой смысл, если разговор мог вполне быть забытым под воздействием алкоголя, зачем тратить время на пустую болтовню? Разум и мысли всегда должны оставаться кристально чистыми, не опороченными ядом. Алкоголь всегда был и остается ядом, который губит молодые души, и уж чего Том точно не понимал, так это зачем люди добровольно вливают в себя это.       Он предпочел остаться здесь, чтобы ничего не вышло из-под контроля. Вся вина будет лежать на его плечах, как на старосте, поэтому сегодня никто не должен был ничего натворить.       Слизеринцы собирались в гостиной, едва ли не силком сплавляя младшие курсы в их спальни. Всем хотелось веселья и отдохнуть, право, брюнет не понимал, от чего. Учеба никогда не была ему в тягость, а, кроме неё, его сокурсники ничем не занимались.       Алексис с подругами тут же обратили на себя выжидающие взгляды, в основном из-за того, что от Изольды и Клементины зависело присутствие алкоголя в пунше. Таккар, как всегда, вела подругу, взяв её под руку. Том часто замечал, как Хардман врезается в двери, стены… да во все подряд, стоило ей только остаться одной в коридорах.       — Адриан, — Том наклонился к напрягшемуся за секунду парню, — надеюсь, ты понимаешь, что на тебя падает ответственность не только за себя, но и за твою подружку, — взглядом указывая на Клементину, надавил он.       Эйвери закивал головой.       — Все пройдет хорошо, Милорд, — выдавил он, глядя, как Таккар залпом допивает уже четвертый стакан, в котором бурбона больше, чем пунша.       Реддл расслабленно облокотился на спинку дивана, кидая взгляд на блондинку, сидящую в другом конце гостиной. Алекс пила тоже самое, что и он, отдавая предпочтение гранатовому соку, она вежливо отказывалась от горячительных напитков.       Каково это — потерять зрение? Том стал все чаще задумываться над этим, и мысли вгоняли его в тоску каждый раз. Однако, он бы не побрезговал убийством ради своего исцеления и совершенно не понимал, почему Алекс отказывается от ритуалов — она точно знает о них, но не предпринимает абсолютно ничего.       Даже от слепой, от неё исходила огромная сила, которую та еще не научилась сдерживать — возможно, если она не поступится своими принципами, никогда и не научится. Такой потенциал достался праведнице, аж противно.       Хардман весело слушала очередную перепалку Малфоев, сидящих рядом с ней. Кто бы сомневался, что Абраксас будет не в восторге от платья сестры. Находиться в кругу этих людей стало так привычно для неё, пусть в начале её и тошнило от них.       — … выпей со мной, — твердо произнесла Касси, протягивая ей бокал, и, судя по очертаниям, которые демонстрировала палочка, жидкость, плескающаяся в нем, была очень далека от сока. Она и не заметила, как Абраксас отошел от них.       — Касси… — протянула Алекс, замечая выжидающий взгляд подруги, — я не пью…       — Алексис Хардман, — с расстановкой громко произнесла Малфой, — мы не увидимся с тобой еще как минимум два месяца. Ты должна… нет… просто обязана выпить со мной до дна. Мы… а в особенности ты... заслужила отдых, — тоном, не терпящим возражений, заявила она, всучив в руки девушки бокал и звонко чокаясь об него своим.       Блондинка задумчиво покрутила его в руках. Может, Малфой права? Она и вправду может позволить себе отпустить все свои мысли на часок-другой… конца света не случится, если Алексис Хардман пригубит бурбон. Мысленно извиняясь перед отцом, которому она обещала не пить, пока не закончит Хогвартс, девушка сделала глоток, тут же морщась от ужасного вкуса.       Кассиопея протянула дольку апельсина, в которую Хардман вгрызлась, выдыхая словно пламя изо рта.       — Не надо держать во рту, это не элитный алкоголь, чтобы наслаждаться послевкусием, — засмеялась Малфой, — но на новогодние каникулы в следующем году, если поедешь ко мне, честное слово, я открою ту бутылку, на которую смотрю уже два года.       Алекс, прижимая руку ко рту, уже представляла, каково это — напиться с Кассиопеей Малфой в комнате, пока за дверью будет идти грандиозное празднование рождества у аристократов. На пробу она сделала еще один глоток, тут же закусив долькой апельсина — вкус уже был менее отвратным, но и приятным его назвать было трудно.       — Какой ужас, — усмехнулась Хардман, скривив лицо и отставляя опустошённый стакан.       — Согласна, — кивнула Касси, — но на вкус не обращаешь внимания, когда твое тело расслабляется, — она прикрыла глаза, откидываясь на спинку стула.       Через пару секунд она вскочила, пальцами двигая в сторону палочку подруги.       Алекс затаила дыхание, смотря сквозь дымку, как Клементина в обнимку кружится с Адрианом, в то время как их губы встречаются вновь и вновь в чувственном танце.       — Ну да, ну да, — цокнула Касси, — впрочем, к этому все шло уже давно… он всегда относился к ней лучше, чем к другим.       — Как она может так просто целоваться с ним на глазах у всех? — ошеломленно выдохнула Хардман, качая головой.       — Сейчас не девятнадцатый век, — хмыкнула Малфой, сложив руки на груди.       Действительно, подумала Алекс. В её время за такую вольность они уже должны были бы бежать к алтарю, чтобы не прослыть легкомысленными и бесчестными.       — … но все же это смело, — продолжила аристократка, — я бы так не смогла…       — И не говори, — кивком головы подтвердила Алекс, все еще не убирая палочку, которая освещала в её голове влюбленных.       — Ты же сирота, верно?       Алекс не понимала, к чему клонит подруга, но вновь кивнула головой, переводя палочку на Кассиопею, которая задумчиво смотрела в сторону.       — Но ты чистокровная, — утвердительно продолжала она, — родители успели составить брачный контракт? Знаешь, за кого выйдешь замуж?       В любой другой момент Хардман возмутилась бы отсутствию тактичности подруги, но не сейчас, не в этом времени, когда родители давно почили.       — Нет, не успели, но мой долг продолжать древний род, раз я единственная наследница, — непринужденно ответила Алексис, словно речь и не о ней вовсе.       Дома родители позаботятся об этом, а тут она была вольна делать, что душе угодно. Только вот она не страдала от любви, не желала привязываться, как и делить с кем-то свою жизнь.       — Несправедливо, что мы должны отказываться от своих желаний в угоду родителям, — холодно процедила Малфой, осушив свой стакан и тут же взяв новый из рук подошедшей к ним Изольды.       — В этом плане мы точно выигрываем у чистокровных, — подмигнула Таттл блондинке, взгляд, который становился все грустнее с каждой минутой.       — Брак по любви — единственное, в чем вы выигрываете, — закатила глаза Кассиопея, получая шутливый толчок от Иззи.       Староста Слизерина приземлилась на последний свободный стул за их столиком, прикладываясь губами к стакану.       — Брак по расчету не так плох, — решила высказать свое мнение Алексис, сразу получая два недоуменных взгляда. — Тебе просто показывают человека, с которым придется жить. К нему нет ни любви, ни привязанности, ты ничем не обременена, плевать на измены и холодность от него. В конце концов, нас к этому готовят с рождения.       — Ты словно из прошлого вылезла, такая верность традициям и роду, — усмехнулась Малфой, — в любви есть нечто такое… ради чего стоит терпеть всю боль, которую она приносит…       — Так говоришь, словно влюблялась.       Осушив стакан, Касси не дала никого ответа на слова Таттл, показывая всем своим видом, что тема ей неприятна. Алекс же качнула головой, откидывая волосы за спину, рукой нащупав полный бокал перед собой — однако, недолго ему предстояло быть полным, ведь девушка тут же влила в себя половину содержимого.

***

      На следующее утро в Большом зале слизеринцы вяло отодвигали от себя еду, зато графины с соком, водой и чаем опустошались раньше, чем их успевали полностью наполнить.       У всех утро проходило по-разному.       Клементина щебетала с Адрианом, незаметно стараясь выпить больше сока, чтобы унять тошноту.       Кассиопея устало пила кофе, засыпая на плече брата, который наконец перестал её отчитывать.       Изольда весело общалась с сокурсниками, слушая их планы, ожидая старшекурсника, которого попросила сходить за зельем от похмелья.       Алексис вышагивала с бутылкой воды по подземелью, цепляя многострадальным плечом двадцать шестую по счёту стенку.       Том раздраженно сжимал челюсть сильнее, как только девушка вновь натыкалась на преграду — помогать ей он не спешил, хотел наглядно показать, насколько вреден алкоголь молодому и, вдобавок, проклятому, организму.       — Зажигай, — холодно произнес он, поворачивая девушку к факелу, беря на себя два других.       Выпустив из палочки по команде Конфринго, она услышала, как открывается проход, но головная боль не давала ничего разглядеть. Образы, выдаваемые палочкой, были настолько нечеткими, что толку от неё совсем не было. По памяти Алекс быстро направилась к предполагаемому проему. Двадцать седьмая стенка встретила её слишком неожиданно, чтобы она смогла даже удержать равновесие. Влетев в неё, девушка рухнула на землю, зло ударяя по каменному полу рукой.       — Почему ты такая бесполезная? — грубо крикнул Том, стоя в шаге от неё.       Удачно, что он решил зайти лишь после блондинки, которая промахнулась как минимум на метр.       — Потому, что я слепая, — крикнула в ответ Алекс, помахав рукой перед своими глазами, — а у тебя какое оправдание? — ощетинилась она. — Ты мог бы и помочь…       — Да, я мог бы, но не стану это делать, — скривил губы Том, глядя, как неловко девушка поднимается с пола.       — Мы не конфликтовали последние дни, но ты все равно ведешь себя как… — девушка успела прикусить язык.       — Как кто?       — Как самовлюбленный… — Алекс запнулась, понимая, что любое слово может стать для неё последним, — никто.       Алекс отвернулась, все еще лежа на полу, сейчас было явно не самое удачное время для ругательств. Он прекрасно понимал, как были глупы его обиды, но сам выглядел словно мальчик, у которого вот-вот отберут игрушку. Он сам заключил с ней сделку, он буквально был её билетом. С одной стороны, Реддл был рад, что она свалит из его жизни, что такая магия не достанется никому, никто не станет для него угрозой, но с другой стороны была она, и использовать её в своих целях было так заманчиво, что обида разливалась в груди все сильнее.       — Самовлюбленный никто? — издевательски протянул он, — это большее, на что способен твой мозг? Еще раз, — сквозь зубы проговорил он, рывком поднимая её с пола схватив за локоть и подводя к факелу.       Алекс вновь выпустила огненное заклятие, но в этот раз тут же была подхвачена парнем, который силой толкнул её в скрипторий. Зажигая палочку в кромешной темноте, девушка схватилась за голову — надежда, что Том позволит хотя бы держаться за него, растворилась, когда она заметила через палочку его спину впереди.       Плечи ныли от синяков, и, не желая мириться с новыми, Хардман крепко вцепилась в рукав его мантии, как в спасательный круг, стараясь сильно не напрягать и без того на редкость злобного сегодня слизеринца. Она не могла понять, почему он так резко реагирует на неё. Вчера все прошло хорошо, его условия нарушены не были, никто не посягнул на его репутацию перед преподавателями. Девушка была уверена, что в тот день, когда решит отправиться домой, Том будет впервые весел, но все было естественно наоборот.       — …tudéša… tudéša… täha šé hús nedáši… tudéša…       Едва различимый шепот проходился по всему скрипторию, и она смогла уловить с четвертого раза о чем шептались змеи. Она их слышала.       — … šéše zár éša zära láš tu'áh… — прошипела Алексис, стоя перед дверью.       Все стихло и лишь последующий грохот отъезжающей двери, заставил её радостно улыбнуться. Она смогла.       — Том… — произнесла тихо девушка, все еще цепляясь за его руку, переводя голову на него. Она и не пыталась скрыть восторг в голосе. — У меня получилось…       — Молодец, — удовлетворенно хмыкнул Реддл, переводя на неё взгляд, как только они прошли дверь. — Но твое произношение... как бы помягче сказать... отвратное. Ты слишком зацикливаешься на сказанном, словно твоя блондинистая голова сейчас взорвется от перебирания артиклей.       Алекс кивнула, соглашаясь с бывшим учителем. Он поистине был одаренным преподавателем, раз смог обучить её парселтангу за такое короткое время. Конечно, это требовало и больших усилий от Алексис, которая ночами не спала, тренируясь. Но все это стоило того.       Вторая дверь была меньше, чем за минуту открыта Томом. Напряжение росло, когда они стали подходить к последней двери.       — Ты можешь контролировать силу Круциатуса? — прочистив горло, спросила Алекс.       — Разумеется.       — Можешь наложить его не так сильно?       — Я вообще не буду накладывать его на тебя, — как ни в чем не бывало бросил Том. — Алекс услышала шорох мантии прежде, чем он снова заговорил. — Никто не должен был знать тайну скриптория, кроме прямых наследников Салазара Слизерина. Он не доверял эту тайну никому, сыновьям своим он рассказал об этом месте перед смертью, поэтому заходил он сюда со своей змеей, которая стойко выносила все Круциатусы от хозяина.       Алекс закусила губу, она никогда не думала об этом.       — Crucio!       Маленькая змейка, которую Том положил на пол, отчаянно зашипела.       — Откуда ты узнал это? — спросила девушка, как только они прошли в комнату.       — Я провел тут так много времени, что успел изучить большую часть из того, что здесь есть.       Остановившись, Алекс с надеждой повернулась в сторону слизеринца.       — Ты встречал упоминания о древней магии? — перебила она его.       Том чуть не врезался в неё, обходя, он усмехнулся от вопроса. Он считал, что она завершила свои поиски.       — Да, — коротко ответил он, догадываясь какой интерес разжег в ней.       Она уже открыла рот, чтобы попросить подробностей, но тут же захлопнула его. Алексис поняла, что не готова платить за информацию, ей буквально нечем. Любая сделка отдалит её от дома все дальше. Стоит оно того или нет, но девушка, сцепив зубы, ощупывая окружающее её пространство, двинулась на второй этаж к часам, оставляя удивленного парня внизу.       В чем она была уверена, так это в том, что, если бы Том хотел, он рассказал сразу, а, судя по его тону, он ждал, что она предложит ему. Алексис удостоверилась наверняка, что может зайти сюда одна. Исследования — это не совсем то, чем она хотела заниматься по прибытию, но, в любом случае, ей никто не помешает попасть сюда, как только вновь появится желание погружаться в это.       — И что? Просто отправишься домой? — крикнул Реддл, подходя к ней ближе, как только она схватила со столика застывшие песочные часы, в которых он не видел даже чертового песка. Они были пусты.       — Разумеется, нет, — выдохнула Алекс, убирая их в мантию. Магия в них застыла, поэтому девушка не боялась случайно их перевернуть. — Я не знаю, в какое время меня выкинет, но, если я окажусь летом в Хогвартсе… или даже через пару лет… будет проблематично объясниться.       Он не подумал об этом, зато она продумала все до мелочей.       — Идем, — пожала плечами Алекс, — поезд отправится уже совсем скоро, и в последний раз ты просто обязан мне помочь, иначе я просто свалюсь прямо на перроне.       Том не сдержал усмешки, подняв и опустив статуэтку, он помог девушке выйти из скриптория. В чем-то она была права. Да и он ничего не терял, если потратит еще немного времени на неё. Ничуть не удивившись тому, что девушка в этот раз решительно взяла его под локоть, он позволил ей цепляться за него, и они прошли по коридорам к воротам школы, где собирались ученики, чтобы отправиться домой.       — Ты не берешь никаких вещей? — задал вопрос парень, обращая внимание на то, что девушка не остановилась возле двери в гостиную.       — Палочка и пара зелий — это всё, что мне понадобится, — легко ответила Хардман, аккуратно стараясь подняться по лестнице. — Одежду брать бесполезно, в моем времени одеваются слегка иначе. Поверь, за такую короткую юбку, — девушка отдернула школьную юбку, которая практически открывала вид на её колени, — меня бы давно оклеветали все кому не лень.       Алекс только привыкла, что одежда в этом времени не сковывает движения.       — … а книги, учебники… в моем времени они куда лучше, — самодовольно улыбнулась девушка.       — Как ты собираешься ориентироваться, когда сойдешь с поезда, если сегодня вообще ни черта не видишь? — раздраженно спросил Том. Рука, в которую она вцеплялась, уже немела, но даже поддержка в его лице не мешала девушке спотыкаться.       — Я не рассчитывала, что из-за головных болей не смогу ничего видеть, — выдавила Алекс, выходя на улицу, — честно говоря, понятия не имею, что теперь делать, но я обязательно придумаю… — неуверенно закончила она.       Алексис мгновенно осознала, что просить его все равно придется. Она планировала добраться до магловской части Лондона и оттуда переместиться — неплохо бы узнать дату и время, прежде, чем соваться в магический мир. Но все её планы пошли под откос: она не сориентируется в магловском мире, не сможет даже удостовериться, что никто не увидит, как она исчезнет.       И что ей делать там, когда палочка дает нечеткие образы, она не представляла.       — Мне нужно место, где я смогу провести какое-то время, пока голова вновь не начнет работать в прежнем режиме, — задумчиво протянула Хардман, поворачиваясь к Тому.       — Вокзал, — пожал плечами Реддл, насмешливо продолжая, — отведу, если хочешь.       — Правда? Спасибо, — улыбнулась девушка, не понимая сарказма в словах.       Том удивленно посмотрел на неё, понимая… что у неё просто нет выбора. Зато у него был. Но возиться с кем-то он не хотел. Вокзал был не самым худшим вариантом для неё. Его шутка обернулась против него же.       — … тогда увидимся по приезду? — спросила девушка, услышав короткое «хорошо», она отпустила руку парня подходя к зовущей её Клементине.       — Наконец-то, — нетерпеливо выдохнула Таккар, — где ты… вы были… хотя погоди, — она понизила голос, — не отвечай, я все понимаю… доклад делали?       Алекс показательно хлопнула в ладоши.       — Как смешно, — протянула она, — идем уже.       Девушка потянула смеющуюся подругу в сторону.       Клементина быстро нашла свободное купе, которое они тут же заняли. Алекс села, облокотившись спиной на стенку возле окна — рассматривать пейзажи точно не входило в её планы.       — Так вы с Эйвери теперь вместе? — нарушила тишину Алекс.       — Мы не обсуждали это, но, думаю, да, мне хотелось бы… — задумчиво протянула Клементина, не отводя взгляд от окна.       Дверь купе неожиданно распахнулась.       — Наконец сбежала от этого идиота, — махнула рукой в сторону коридора Кассиопея, разваливаясь на лавочке.       — Касси, ответь наконец, что он так цепляется к тебе? — не выдержала Таккар, глядя на то, как девушка ели сдерживает злость.       Малфой замялась, но быстро взяла себя в руки.       — Я-то откуда знаю, считает меня маленькой девочкой, — выплюнула блондинка, решив сменить тему, — так значит, от ненависти до любви один шаг?       — А ты кого конкретно имеешь в виду? — повела головой Клементина в сторону Алексис.       — Повторюсь: как смешно, — вновь хлопнула в ладоши Хардман, скривив губы.       — Да брось, ты теперь долго не услышишь эти шутки, насладись моментом, — усмехнулась Кассиопея, закинув ногу на ногу.       Алекс грустно улыбнулась — слишком долго.       Поезд замедлял ход, отчего в коридорах стали доноситься голоса учеников, радующихся летним каникулам.       — Клем, Касси, — обратилась к девушкам Алексис, как только они поднялись, ожидая пока младшие курсы толкаясь выбегут из вагона, они заинтересовано подняли на неё взгляд, — я правда очень рада, что познакомилась с вами, я никогда вас не забуду.       Хардман сжала в объятиях удивленных подруг.       — Мы скоро увидимся, — улыбнулась Клементина, — а в сентябре погрязнем в учебе все вместе.       — Какие оптимистичные планы, — вздохнула Малфой. — Но я вас люблю, дамы.       Они помогли спуститься незрячей блондинке с поезда, останавливаясь возле него.       — Клементина! — послышался голос вдали.       Женщина подбежала к Клементине, обнимая ту, кажется, изо всех своих сил.       — Здравствуйте Аманда, — поцеловала в щечку женщину Кассиопея, но тут же была притянута в новые объятия.       — Это Алекс, но вы успеете еще познакомиться в июле, — обращаясь к матери проговорила Клем, переводя свой взор на подругу. — Это Аманда Таккар, моя мама.       — Мне очень приятно с вами познакомиться.       Алексис натянула на лицо ответную улыбку, взмахивая палочкой. Головная боль прошла, и перегруженный мозг стал являть более четкие изображения окружающего мира. Она смогла увидеть невысокую, ростом с Клементину, худую женщину, её черные волосы спадали до плеч, а улыбка не сходила с счастливого лица.       — Алекс, мне кажется Том ждет тебя, — тихо произнесла Касси, наклоняясь к ней.       Блондинка с трудом смогла различить одинокий силуэт, стоявший возле колонны.       — Верно, — спохватилась Хардман, — тогда мне пора.       — Проведете лето вместе? — загадочно протянула Клем, переглядываясь с Малфой.       — Люблю вас, — усмехнулась Алексис.       Попрощавшись с Амандой Таккар, девушка по очереди чмокнула Клементину и Кассиопею в щеку, направившись к тому самому силуэту.       — Ты тратишь мое время, — недовольно пробурчал он, потянув за руку девушку, как только она подошла к выходу.       Вот уж кто точно не горевал по последней встрече. Том молча шел рядом с ней, лишь изредка заставляя менять направление, схватив за локоть. Он вел её к самой дальней части вокзала, где было не так многолюдно, в основном из-за того, что она была заброшена. Поезда, стоявшие тут уже давно, не двигались с места, а бюджет на их восстановление был перенаправлен на военные нужды. Идеальное место, чтобы отдохнуть и восстановить силы по мнению Реддла.       Не говоря ни слова, он посадил девушку на лавочку, осматриваясь. Парочка маглов сидела прямо рядом с ней, еще несколько стояло возле стены, весело смеясь.       — Прощай.       Том удостоил девушку пристальным взглядом прежде, чем развернуться к ней спиной. Как тут же замер от незнакомого чужого тепла, которое словно иголками пронизывало все его тело.       — Мы не были друзьями, но я, возможно, буду скучать, — едва слышно прошептала девушка, вставая на носочки, чтобы дотянуться до него.       Алексис сцепила руки на его груди, все еще прижимаясь к спине брюнета. Объятия не были чем-то необдуманным с её стороны, она просто хотела по-человечески попрощаться.       Тяжело выдохнув, Реддл совладал с собой и извернулся в её руках. Первое, что он хотел сделать — это оттолкнуть от себя девушку, но, как только развернулся, не смог. Он мог позволить себе приобнять её в ответ, запомнить это сумасшедшее явление, которое нагло вторглось в его жизнь, стирая личные границы и заставляя себя запомнить.       — Прощай, Алексис, — тихо прошептал он, обдавая её лицо своим горячим дыханием.       — Прощай, Том.       Реддл отстранился от девушки и, не оборачиваясь, пошел к выходу, по пути встречая множество маглов, и недовольно отмечая про себя, что это место точно перестало быть отдаленным. Зайдя в тупик, он убедился, что находится здесь один, и трансгрессировал в пригород — район, где он собирался прожить все это лето, был неподалеку от места, где он появился.       — Вы, должно быть, Том Реддл? — спросила миловидная старушка, как только заприметила парня, который разглядывал домик за её спиной.       Получая кивок головы в ответ, она, ничуть не обидевшись молчанию, протянула ему ключи.       — В страшные времени живем, — прокряхтела она, натягивая сильнее платок на седые волосы, — бомбить пусть и заброшенный вокзал, полный людей… ох…       — Что вы сказали? — переспросил Том, его сердце, казалось, сейчас пробьет грудную клетку. — Какой вокзал?       — Ох, милый… ты не слышал? По радио… час назад разбомбили ту часть Кинг-Кросса, который перестал работать так давно… кажется это было еще в моей молодости, мне всегда нравились эти ржавые поезда…       — Разбомбили?       — Там всегда собиралась молодежь, никто не выжил…