До скорой бесконечности

      Трясущиеся ноги поспешно ступали прямо по острым камням, не разбирая дороги, она шла, цепляясь за кустарники руками. Конечно, они не могли выдержать её вес, поэтому прогибались под дрожащими пальцами, отчего она оступалась, но продолжала идти, ища опору.              Полное магическое истощение не давало вдохнуть полной грудью, отчего она зашлась в хрипящем кашле, тут же до боли прижимая руку ко рту, а после вытирая с неё кровь о порванные брюки.              Непроглядный чёрный туман в глазах не давал ничего увидеть, наощупь она огибала деревья, сердце бешено стучало в груди от любого шороха за спиной. Мозг, казалось, сейчас разорвётся на части, каждая мысль набатом ударяла по черепной коробке.              Один осторожный шаг — и её понесло вниз, вырывая беззвучный крик. Кубарем скатившись с крутого обрыва, она захрипела от боли в пояснице. Дерево, об которое её чуть не сломало на две части, даже не содрогнулось, как и лежащая под ним девушка. Которая наконец погрузилась в такую долгожданную мёртвую тишину.       

***

             Громкий ужасающий крик прорезал больничное помещение, заставляя вбежать в палату всех целителей, которые находились рядом.              — Мисс, пожалуйста… пожалуйста успокойтесь.              Голос мужчины, раздавшийся неподалёку, заставил её упасть на пол с больничной койки. Не переставая кричать, девушка старалась отползти в ближайший угол, но видела перед собой лишь уже привычную черноту. Тело, словно очнувшись ото сна, решило напомнить о себе, простреливая каждую клеточку ноющей болью. Она повалилась на холодный кафель, не устояв на коленях. А темнота снова распахнула свои объятия, забирая её куда-то далеко отсюда.              Следующее пробуждение вновь сопровождалось глубоким криком, но тело не слушалось, когда она попыталась двинуть рукой. Сдерживающие ремни грозились порваться при каждом движении. Ослабнув с широко раскрытым стеклянным взглядом мутных глаз, она успокоилась, чувствуя запах медикаментов.              — Мисс, пожалуйста, вы… вы меня слышите?              Она дёрнулась, как от удара, вертя головой в разные стороны, не понимая, откуда исходит звук. Но спустя мгновенье утвердительно замотала головой.              — Где я? — прохрипела она, кашель подкатил к горлу, но возможности согнуться не было, поэтому она просто повернула голову набок, чувствуя, как тёплая вязкая жидкость стекает по плечу, сразу же засыхая.              — Вы в больнице магических болезней и травм Святого Мунго, — аккуратно произнесла женщина, стараясь не повышать голос, а держать одну и ту же интонацию, чтобы не напугать лежащую в ужасе девушку. — Называйте меня Мюриэль, я помогу вам адаптироваться, ваш целитель, мистер Гиббисон, скоро прибудет. Мы пытаемся вам помочь, — женщина сдержала порыв сжать руку пациента. — Что последнее вы помните?              Она приглушённо слышала, что ей говорили. Способность мыслить никак не возвращалась.              — Развяжите меня, — сдавленно прошептала девушка, обессилено дёрнув руками.              Мюриэль обвела её изучающим взглядом, но, решив, что доверия не добьётся иначе, аккуратно развязала ремни на руках и ногах, встревоженно озираясь на лежащую девушку, которая уже потирала освобождённые руки.              — Милая, тебя нашли возле леса у магического района Стратфорда, он на северо-востоке от Лондона, и привезли сюда. Ты была в критическом состоянии, в начале операции твоё сердце остановилось, и чудо, что ты осталась жива… Как… как тебя зовут?              Девушка повернула в сторону голову, как её зовут? То есть имя… но как-то же её должны звать. Только вот как…              — Я не… я не знаю, — выдохнула она, вновь громко кашляя, вытирая вязкую жидкость изо рта рукой.              — Вы слепы от рождения или это…              — Я не знаю…              — Вы помните хоть что-то?              Девушка повернулась на бок.              — Мне было очень больно.       

***

             Больничную палату освещал яркий свет из окна.              На койке сидела девушка, её круглый живот не давал ей наклониться, чтобы поправить одеяло у ног. А светло-русые волосы были растрёпаны и лезли в глаза, отчего она недовольно вздыхала.              — Сили, дорогая, довольно пытаться, — засмеялся молодой парень, стоя у двери, его серые, практически белые глаза не переставали с нежностью смотреть на неё. — Не травмируй её.              — Лэндон, — выдохнула она с облегчением, приподнимая ноги, когда он помог совершить задуманное, — меня одновременно страшит и интригует наше будущее… боюсь, недуги стороной её не обойдут…              Светловолосый парень сел рядом с ней, оставляя нежный поцелуй на щеке девушки, которая улыбнулась.              — Сили, ты излишне щепетильна, наша малышка будет прекрасным созданием, как и её мать… Несмотря на все сложности в данное время…              — Моя любовь к ней преодолеет все муки судьбы, — девушка погладила свой живот, оставляя на нем руку. — Я буду любить тебя, как ни одна мать не любит своё дитя, Алексис. Алексис Сесилия Хардман.       

***

             — Нэнси! Нэнси, сейчас же успокой её! — выкрикнула девушка.              Она стояла в одном халате, держа на руках ребёнка, который не переставал громко плакать. Её мешки под глазами становились с каждым днём все сильнее, а головные боли не давали порой дышать по ночам. Терпеливо она ожидала няньку, которая куда-то запропастилась.              — Сили, давай её сюда.              Она обернулась на вошедшего мужа, мгновенно протянув ему ребёнка и опускаясь на кровать. Сесилия устало смотрела, как он качал новорождённую девочку, что-то ласково бормоча. Её взгляд упал на открывшуюся дверь.              — Миссис Хардман, прошу меня простить, я просто…              — Ты просто скоро лишишься работы! — воскликнула она, сама удивляясь, откуда у неё остались силы, чтобы кричать.              Молодая девушка стеснённо опустила взгляд в пол, не дожидаясь указаний, она подошла к мужчине, который лишь отмахнулся от неё.              — Вам нужен сон, Нэнси, я справлюсь, — тихо протянул Лэндон, замечая, что дочь успокоилась и закрыла глазки. — Пожалуйста, отправляйтесь спать.              Сесилия Хардман возмущённо открыла рот, вскочив с кровати.              — А обо мне ты подумал? Я не желаю засыпать одна!              Лэндон раздражённо простонал, замечая, как девочка снова начала ворочаться на его руках. Он шикнул на жену, чтобы та вела себя тише.              — Сили, мне не составит труда уложить её, я приду, не успеешь ты заснуть, — добродушно улыбнулся он, целуя девочку в макушку.              — Я помогу вам, так будет быстрее, — тут же спохватилась Нэнси, меняя постельное белье на детской кроватке.              — Ну разумеется! Конечно! Какое тебе дело до жены, когда рядом есть эта… эта, — она махнула рукой в сторону замершей няни, — она моложе и фигура у неё… какой я могла похвастаться перед родами. Конечно! Я вижу ваши взгляды друг на друга! Развлекайся, муженёк!              Сесилия истерично хлопнула дверью, пока поражённый до глубины души муж стоял, сжимая в руках своё дитя. Он переводил удивлённый взгляд на девушку, глаза которой начинали слезиться.              — Я прошу прощения за мою жену, — стыдливо проговорил Лэндон, не переставая укачивать дочь, которая вновь громко зарыдала. — Право, она не хотела так говорить, после родов Сили никак не придёт в себя.              Нэнси закивала головой, вытирая слезы.              — Мистер Хардман, я извиняюсь, коли я дала любой повод, я не… я, право, не…              — Ступайте спать, Нэнси, — спокойно произнёс он, — я уложу Алекс и постараюсь вразумить жену. Прошу вас не воспринимать её слова всерьёз, все будет как раньше, когда миссис Хардман придёт в себя.              Лэндон проследил взглядом за уходящей девушкой. Он бросил взгляд, замечая, что девочка перестала плакать и смотрела на него, начиная задорно смеяться.              Этой ночью всё было не так, как он представлял.              Сесилия рыдала от ревности, боясь, что муж полюбит кого-то сильнее её.              Нэнси — от несправедливости, что её могли уволить, ведь только эта работа оплачивала необходимые зелья, чтобы её бабушка оставалась жива.              И Лэндон, который до одури боялся за жену, ведь её частые срывы беспокоили его всё больше.              Первый смех Алексис потонул в поместье — в ночи, в которой каждый плакал, пока она смеялась, выбирая тональность, пробуя смех словно на вкус.       

***

             Солнечные лучи заливали небольших размеров поместье, во дворе которого за тяжёлыми высокими воротами маленькая девочка пыталась догнать высокого мужчину. Её белые, словно снег, волосы были завязаны в два неряшливых хвостика. Розовый сарафанчик испачкался от падений на землю. А весёлый детский смех раздавался вновь и вновь на площадке, которую отец специально для неё воздвиг.              — Теперь ты водишь, — пуще прежнего засмеялась девочка, пускаясь на всех парах от мужчины.              Он же простоял на месте ещё добрых пару секунд, прежде чем медленно побежал за ней, старательно делая вид, что пытается догнать.              Неожиданно девочка резко остановилась, глядя куда-то за ворота между решёток. Белая собака, высунув язык, в упор смотрела на неё, громко тявкнув.              — Пап, кто это? — она указала маленькой ручкой на животное, которое втиснулось в решётку, опасливо подбегая к ним.              Мужчина внимательно смотрел в сторону собаки, стараясь предугадать её действия.              — Лекси, милая, отойди, — со страхом в голосе проговорил он, хлопнув себя по карманам и обнаруживая, что палочки нет, он медленно стал подходить к дочери.              Но девочка не слушала, она уверенно подходила к псу, желая поскорее понять, что за неведомое животное забрело к ним.              — Лекси!              Девочка испугалась реакции отца и поспешила к нему, срываясь на бег, не замечая, как пёс ускорился за ней ней, оказываясь тут же рядом и повалив её на землю. Испуганный крик дочери больно резанул по сердцу мужчины, который тут же оказался рядом с ней. Он, не задумываясь, прикрыл рукой её спину, как тут же собака вонзила в нее свои острые зубы, заставив его сдержать крик, чтобы не напугать малышку.              — Милая, беги домой, — тяжело дыша, попросил он, стараясь держать голос ровным.              Девочка закивала и побежала, но врезалась в женщину, которая вышла на крыльцо с высоко поднятой палочкой. Произнеся заклинание, она откинула собаку от мужа, который тут же встал на ноги, прижимая к себе больную руку.              — Спасибо, Сили, — коротко произнёс мужчина, — возьму бадьян и вернусь, — предупредил он, скрываясь за дверью.              — Я с тобой, папа.              Но женщина перехватила малышку, дёргая больно за запястье.              — Это всё из-за тебя, — прошипела она в лицо испуганной дочери, — почему ты такая идиотка.              — Я не… я не виновата, матушка, — всхлипывая, малышка старалась освободиться от хватки женщины.              — Как же я ненавижу тебя.              На выдохе она резко отпустила её, Лекси пошатнулась, ставя ногу на ступеньку позади. Подошва ботиночек проскользнула. Нога съехала, и девочка упала на землю, заливаясь слезами по новой. Женщина равнодушно смотрела, как её дочь размазывает по лицу слезы маленькими ручками, сжатыми в кулачки.              — Что ты сделала, Сесилия? — грубый толчок плечом вывел её из раздумий.              Она, состроив жалобное выражение лица, вымученно простонала:              — У меня снова мигрень, мои силы меркнут с каждой ночью, тебе не терпится отправить меня на тот свет…              Он не слушал жену, опускаясь напротив дочери.              — Знаешь, если долго плакать, твоя боль станет ещё сильнее.              — Но я не плачу… они сами льются, — прохныкала девочка.              — О нет, ты не смеешь меня игнорировать, Лэндон! Тебе абсолютно безразличны мои мучения, каждый день я нахожусь словно в пыточной камере…              Но её слова не были услышаны тем, кому предназначались. Зато девочка не сводила с матери глаз, встав с помощью отца на ноги.              — Право, когда я умру, твои слезы не воскресят мою страдальческую душу…              Сесилия замерла на полуслове, когда девчушка, превозмогая боль, обвила её ноги руками, стараясь как можно крепче обнять мать.              — Я люблю вас, матушка, не говорите так, пожалуйста, я не хочу, чтобы вы умирали, — пробормотала она, запинаясь.              Сесилия тяжело вздохнула, брезгливо отталкивая дочь, чтобы та не прикасалась к ней своими руками, испачканными в грязи. Не хотелось запачкать дорогое новое платье в первый же день. Женщина, сжав челюсть, направилась в сторону дома, причитая о своем плохом самочувствии.              — Маме плохо? — обеспокоено спросила девочка, но идти за ней боялась.              — Маме всегда плохо, — безразлично махнул рукой Лэндон.       

***

             — Пап, что такое сквиб?              Мужчина с проседью седых волос оторвал взгляд от газеты, уставившись на дочь. Девочка одиннадцати лет с серьёзным выражением лица смотрела на него.              — Человек, который видит магию, чувствует её, но не может управлять, — спокойно объяснил он, качаясь в кресле.              — Понятно, — вздохнула девочка, — значит, я все-таки сквиб, — печально она села на диван, поджимая к себе ноги.              — Думаю, твой магический потенциал ещё проявит себя, и…              — Хватит, Лэндон! — послышался строгий голос из дверей, отчего девочка съёжилась. — Я нашла прекрасный приют для таких, как она, директор не против, чтобы мы приехали завтра.              — Ты совсем из ума выжила? — воскликнул мужчина, презрение плескалось в серых глазах, делая их темнее, чем обычно. — Ни в какой приют наша дочь не отправится.              — А что такое приют?              — Она глупа и беспомощна, мы потратили столько лет, я не хочу тратить ещё больше. Там о ней позаботятся. Этот разговор закончен!              — Если ты ещё хоть раз сделаешь что-то без моего ведома, — Лэндон отложил газету, нарочито спокойно подходя к жене, — клянусь, это станет твоим последним годом жизни. Ни в какой приют Лекси не поедет. Никогда, услышала меня?              Сесилия подняла голову, глотая слезы обиды. Она с ненавистью бросила взгляд на дочь, которая тихо сжалась на диване.              — Это всё из-за неё, ты не любишь меня из-за неё!              — Ты могла получить такую любовь, о которой в жизни не мечтала, но сама чуть не отправила того, кто мог тебе её подарить, в приют. Поди прочь с моих глаз.              — Я ненавижу её за твою любовь к ней, — выдохнула женщина, смахивая слезы с глаз, выходя из зала.              Лэндон устало потёр веки, опускаясь рядом с дочерью на диван. Как же он устал от скандалов. Всю жизнь перед ним был пример его семьи, где родители любили друг друга, отдавая все ему. Он мечтал об этом… мечтал о своей семье. Брачный договор был подписан между близкими друзьями семьи. Аристократка из Франции была такой красивой, её глаза горели, словно бриллианты в ночи, когда она смотрела на него. Всё было прекрасно, пока её беременность не уничтожила всю его семью.              — Ты злишься на меня? — шёпотом спросила девочка, пододвигаясь к отцу.              — Нет, что ты, нет, конечно, — он потрепал ребёнка по волосам, — просто мама сегодня не в духе.              — Она всегда не в духе, — на выдохе сказала Лекси, — я перестану её любить, если она будет постоянно кричать.              Лэндон понимающе кивнул, ему нечего было ответить. Он перестал любить её по той же причине.       

***

             Поместье было погружено в напряжённую тишину. Мужчина с женщиной в разных углах комнаты сидели, каждый занимаясь своими делами. Тяжелая дубовая дверь распахнулась, впуская в главную комнату свежий лесной ветер.              — Встречайте героиню войны, — весело прокричала вошедшая девушка, обращая на себя внимание.              Возраст не дал мужчине бодро подскочить с кресла, как он хотел, но все же он подошёл к дочери, заключая её в тёплые объятия. Все его переживания тут же испарились, когда он увидел её целой и невредимой.              — Слишком много чести. Леди должны вести себя скромнее! — с укором процедила женщина.              Она продолжала сидеть у столика возле окна, перевернув страницу в книге. Роман, читаемый ей уже больше недели, представлял куда больший интерес, чем дочь, которая чуть не погибла в войне гоблинов. Чем дочь, которую она не видела больше года.              Но девушке было глубоко наплевать на слова матери, она радостно обнимала отца, который с восторгом смотрел на неё.              — Меня завтра вызывают в министерство магии, чтобы поздравить, — сообщила она, чуть ли не прыгая на месте от счастья. — Пожалуйста, пойдём со мной. Я так хочу, чтобы ты присутствовал.              — Конечно, Алекс, — улыбнулся Лэндон, смахнув с лица седые волосы, — конечно, я пойду с тобой. Я так тобой горжусь… Я самый гордый отец в этом мире…              Скупая слеза скатилась по лицу, покрытому морщинами от времени. Самое главное достижение его жизни стояло перед ним — дочь, которая так повзрослела, которая добилась таких высот, которые никто не мог и вообразить. Но даже без всех титулов, она до сих пор оставалась той малышкой, которую он старался оберегать от всех нападок.              Как только Лэндон увидел её, то знал, что будет с ней от первого её вдоха до своего последнего.              И лишь женщина в углу комнаты, проходящая по ним завистливым взглядом, не разделяла общей радости, а презрительно кривила губы, вновь перевернув страницу.       

***

             Девушка распахнула глаза, туман в них уже не пугал. Она села на кушетке, вцепляясь отросшими ногтями в свои волосы, шёпотом проговаривая одно и тоже:              — Я Алексис Сесилия Хардман, подавившая восстание гоблинов, единственная хранительница древней магии в этом мире. И я жива… Я Алексис Сесилия Хардман… Я Алексис…