Белое сменяется алым

По асфальту стучит дождь, девушка, которая сидит в большом загородном доме и слушает музыку с пластинки, наслаждаясь алкоголем, завораживает чужой глаз. На неё смотрит огромное количество людей, в большинстве своём мужчины… Ну, конечно… Чёрное платье в обтяжку, каблуки, вырез на ноге, которая закинута на другую, и чёрная шляпка с сеткой у лица… И это не главная роскошь, которую может позволить себе девушка… Белые бусы тяжело лежат на хрупких ключицах, показывая всю роскошь владелицы… Красная помада на губах добавляет аристократке большую цену, а кольцо на среднем пальце левой руки убирает все надежды мужского пола… А кольцо красивое… Золотое, с огромным красным рубином на нём… Девушка с ухмылкой наблюдает, как к её дому подъезжает машина… Нет. Это не её муж… Он ездит на белой красотке, а эта стандартная. Чёрная. Такие почти у всех аристократов. Она стряхивает пепел в пепельницу и красиво встаёт, накидывая белый мех на плечи. Волосы её уложены в огромное количество волн, создающих океан на голове… Ровной походкой, она движется в сторону гостиной, где висит её портрет, портрет мужа и общее полотно. Присаживаясь за столик рядом с мужем, который оторвался от бумаг, заинтересовано окинув взглядом жену и посмотрев на мужчину, что сидит напротив и без стеснения разглядывает его женщину… Руки чешутся, но мягкая рука жены, облачённая в перчатки не даёт достать пистолет, который пока что только в мыслях стреляет в голову потенциального «соперника», который даже не смеет и не сумеет соперничать с ним… Сам мужчина одет в костюм в полоску, с туфлями и чёрным галстуком… Попивая виски и поглядывая на мужчину, до сих пор он молчит, ожидая более смелого поступка от должника, который приехал «отдавать» долг… И плевать, что у того семья… Он смеет смотреть на его жену и заявляться в его дом, когда он хотел прийти к жене и провести этот день с ней, потому что обещал… Хотя, нет. Обещание не так важно, как его собственное желание… Видятся они редко, у него работы по горло, но это не мешает ему шикарно проводить время с женой. Она, всегда окружённая заботой и охраной, сама в шоке от поведения хозяина… У него там работы столько, что можно с ума сойти, но при этом у него прекрасная семейная жизнь, где оба партнёра окружены любовью и заботой… Он, хоть человек и опасный, но разве любовь, это не то, что растапливает камень, который по природе не плавится… Диван, обтянутый кожей, скоро лопнет от злобы… Этот урод уже поимел его жену, конечно только в его мыслях… Он против измен. Конкретно… Но для статуса приходится ему изменять… Что поделать, если такие люди, как он должны иметь «гарем». И всё-таки его жена знает об этом, но зла не держит, хотя в голове всегда выбешивающая его картина, где его жена лежит в постели с каким-то мужчиной ради мести. Она понимает, что это не серьёзно, а также не дозволено «какой-то там» жене перечить мужу. Хотя, не был бы он против… Хочет ощутить ту ревность от неё, которую сам каждый день испытывает. Ну всё, он перешёл границы, когда перевёл свой взгляд с тела девушки на её ноги, которые опять закинуты друг на друга. Нежно отцепив руки жены, он нежно их погладил и положил ей на ноги, а сам потянулся за пистолетом, который прицеплен к брюкам. Заряжая его, он направляет это чудо на мужчину, нервно сглатывающего. — Г… Господин, Чон… Я что-то сделал не так? — его голос дрожал, а спасения рядом нет. Кто посмеет возразить самому — Чон Чонгуку? — Да, сделал. Посмотрел на моё. — Он мягко положил палец на курок и стал ждать реакцию мужчины, но тот просто молчал и пускал сопли, на его дорогой диван! Это взбесило его ещё больше. — Тебе повезло, что моя жена здесь, а то твой труп было бы сложно вынести из этой комнаты… — Он подошёл максимально близко к мужчине и поставил дуло пистолета к его виску. — Я бы раскромсал тебя на части и скормил это твоей семье… Не волнуйся, был бы не первым. — Конечно где-то он сблефовал… Не скармливал он ещё никого их же семье, только собакам и свиньям. Выстрел. Лицо Чона в брызгах, а мужчина упал на диван. Пока девушка строго смотрела на мужа. — Нам опять менять диван! — возмутилась та. Чон лишь улыбнулся. — Для тебя, дорогая, всё что угодно, — он показал охраникам на диван и труп, а сам поцеловал свою жену. Аккуратно сминая её губы и поглаживая открытую на его удивление спину. Оторвавшись от девушки, он злобно посмотрел той в глаза. Она же поняв, в чём проблема просто подняла плечи вверх. Только, тот собирался читать той лекции, что на неё опять мужики пялиться будут, как она заткнула его поцелуем, поглаживая его руки, будто успокаивая. Будто ни что не посмеет им мешать.

***

Огромное здание, к которому паркуется машина. Дверь открывается, выходит водитель и, проходя к задним дверям, открывает и её… Протягивая руку в белой перчатке, тот осекается гнева своего господина, но девушка сама тянется к ней и выходит из машины, мягко улыбаясь водителю и проходя в здание в сопровождении охранников. В этот раз на ней костюм, состоящий из юбки-карандаша и пиджака с юбочкой, как сама она называет эту оборку… Этот полосатый костюм сопровождается белой шапочкой с чёрной сеточкой и опять красной помадой, что так модно сейчас… Чёрные туфли и серёжки с чёрным жемчугом подчёркивают серый с белым костюм… Проходя в арке из людей, она направляется в главный зал, где её должен ожидать муж. Ну, не дозволено мужу и жене ездить в одной машине на мероприятие, и наплевал бы он на правила, да жена, положив руку на него, отнекивается, будто ей это не важно. Хотя, это не так… Она хочет чувствовать его объятия, когда каждый раз садясь в машину играет в русскую рулетку, вдруг случится что-либо… Авария, машина неисправна, убийство… Нет, убийства быть не может. Нету такого смельчака, который бы даже подумал о смерти Дженни… Как только девушка ступила в зал, пару человек посмотрели на неё, некоторые отворачивались, надеясь, что та не видела их взгляд, другие, чей статус повыше, разглядывали её. Дженни — уроженка Китая. Отец — китаец, мать — кореянка. Отец любит единственную дочь, а мать нет. Её мать — вторая жена её отца. От первого брака у него 2 сына, а от 2ого — 1 дочь. Дочь у него толковая и в его глазах единственная надежда… Она умна не по годам, красива, сильнее стандартов и красноречивее любого философа. Мать её ненавидит. До того, как она переехала в Корею, мать часто избивала её, по причине, что от дочерей прока нет, только замужество, кроме того отец будет против, да и один новый нолик на семейном счету сделать счастливее её не сможет. Жизнь так жестока, она хотела сына, чтобы получить часть мафии, а тут дочь. Жизнь так жестока, что её муж, больше детей иметь не может. Жизнь так жестока, что дочь - его любимый ребёнок. И может было бы всё хорошо, родись Дженни мальчиком. Над ней бы не издевались в образовательных учреждениях, мать бы холила и лелеяла… Да, нет… Женщина прав не имеет. Они рождены приносить деньги в семью от мужа и рожать детей. А если семья бедная, ещё и дом держать, только вот в богатых семьях от них прока меньше. А Дженни не такая. С самого детства она была умна, красива, стремилась стать кем-то стоящим. Только вот невозможно это… Было. Пока с Чонгуком она не познакомилась. Сначала они ненавидели друг друга. На Чона в семье давили, мол должен быть лучшим, должен уметь всё. Он и умел. Был лучшим. Пока к ним не пришла Дженни. Дак, она и сразу обогнала его, а тот постоянно избитый ходил. Дженни — добрая душа, хотя в семье не лучшей выросла. Она от глупой в то время влюблённости всегда помогла ему с ранами, приносила еду, которую сама готовила, она была в разы лучше тех девушек, которые признавались Чону, как минимум потому, что она не признавались. Это было забавно, наблюдать, как эта девушка ломает его стереотипы… Может они и были навязанные, но он в них верил, до Дженни. Она — та, кто его изменил. Она — та, кто изменила его мнение о женском поле. Она — та, кто влюбила его в себя. Пока Дженни оглядывалась в поисках мужа, к ней подошёл мужчина, который лет на 7 старше её мужа. Схватив ту за талию и прижав к себе, он разогнал кучу народа, которая пришла на сегодняшний вечер высшего общества. В зале стало пустовато. Сзади мужчины образовался Чонгук и яростно смотрел на спину человека, осмелившегося тронуть его жену. В его голове всегда выделяется слово. Моё. Потому что то, что его, оно — его. Он сам это получил. Он сам это поклеймил. Он сам от этого может избавиться. Потому, что это — его. Дженни была удивлена от того человека, который в этом веке газеты не читает. Как можно не узнать. Её. — Извините, можете убрать руки от Моей жены. — Хоть его и не заботит жизнь этого извращенца, но вот костюм и лицо Дженни, которое он может испачкать кровью этого, существа? Жалко. И допустить он этого не может, поэтому убьёт он его позже. — Малец, не мог бы ты поделится такой красивой игрушкой. Моя жена рядом не стоит. — Не могу. — Вены на его виске вздулись, как впрочем и на руках. Глаза стали темнее, что наводило ужаса на ничего не делающую девушку. Чонгук так её воспитал, что он сам будет разбираться с такими людьми, пока она молчит в тряпочку. — Ну! Не будь жадиной, со старшими нужно делится, тем более тебе жалко что ли? — он гадко усмехнулся, переведя руки с талии девушки, на её попу. От чего Чонгук взверел ещё больше. Хотя он недоумевал не меньше… Он тупой или да? Как он смеет так говорить с ним. Как вы уже слышали, Чонгук воспитывался в жестокой семье, где любовью пахло только в спальне, и то не всегда. Его отец владел на тот момент ещё не такой крупной мафией, но крупнейшей в Корее она была. Там его научили, что то, что принадлежит ему, его. Никто не должен трогать и даже не смотреть в сторону его вещей, тем более его любимых. Возможно, он психопат, раз убивает направо и налево, но разве не для этого он глава мафии, которая почти правит миром. Разве деньги не для этого? Что больше всего удивляет, так это осознание, что деньги нужны, чтобы отмазаться… Однако, несправедливо. Дженни ненавидит всех. Что за принижение женского пола. Это тоже не справедливо, хотя благодаря Чонгуку она может быть равной хотя бы дома. Эти правила нагнетают, да ещё и мужчины, которые везде трубят о том, что женщина — это просто украшение. Чонгук сразу понравился её отцу из-за этого. Он видел, что тот на все готов ради его дочери. Да, и мать вместо «бесполезного куска дерьма», называет её просто «куском дерьма», всё-таки в бизнесе её мужа он поможет, и если вдруг что, у неё будет дочь, которая отказать ей не посмеет. Братья тоже приняли Чона, тот сразу показал, что их сестрёнка не просто статуя, а женщина. Это разница менталитета правда странная. Хоть в Китае женщины не главнейшие, но уважение по статусу к ним проявляют, а вот с Кореей другая история. Чонгук достал пистолет. Взгляд мужчины изменился и тот сразу отошёл от девушки, которая скривила лицо, и отойдя за мужа, начала вытираться салфеткой, будто убирая грязь с себя. Чонгук осмотрел жену, на наличие травм и вернулся к идиоту. — Я хотел по-хорошему. Чтобы ты сдох от пули в виске, но нет. Ты такой тупой, что сдохнуть решил от долгой и мучительной смерти. На самом деле, ты меня удивил. Не знать меня… Это конечно странно, но ничего, так даже интересней… Будешь мне грубить — продлю твою пытку на час. — Он ухмыльнулся. — Э..эй! — его голос дрогнул. — Ты! Как смеешь?! Из-за какой то шлюхи меня убить? Ты совсем дурак, малец?! — ЧОН вскипел больше и даже не из-за того, что его оскорбили, а то что его жену шлюхой назвали. Ему жизнь совсем не дорога?! Он перевёл взгляд на жену, которая удивлённо стояла за его спиной. Шлюхой её ещё не называли… Ни разу повода не подавала. Да, и муж не позволит, сразу пулю в голову пустит и даже бровью не поведёт. Ему даже особо посрать, кто это. Хоть президент. Только вот тот не подумает об этом. Страшно станет. — Ох… Ты испортил мне будущий вечер. Я планировал провести его с любимой женой, а тут с тобой в игры играть… Дай подумать. Что думаешь насчёт догонялок с простреленным коленом? Кто проиграет, умрёт. Или… Прятки с простреленным лёгким в моём подвале? Найду. Убью. Только не так, как ты будешь мечтать… А ты будешь мечтать. Потому, что я могу придумать что угодно, и никто не смеет мне отказать… Всё. Придумал. Я стреляю тебе в яйца и отпускаю. Так ты сам решишься умереть. Но мои ребятки не дадут. Как тебе идейка? Нравится?! Шикарно. — Он вёл монолог. Будто не замечая реакции собеседника, на которую ему теперь яро насрать. — Э-эй! Ты, что о себе возомнил?! Ты хоть знаешь, кто я такой?! — ЧОН закатил глаза и выстрелил. Дженни закрыла голову руками, но посмотрела на реакцию мужчины, который упал от болевого шока. — Не дайте ему умереть, — он закатил глаза и, взяв жену за талию, ушёл, кинув последний ехидный взгляд на мужчину. — ЧОН! Опять?! — Дженни ударила его сразу, как они сели в машину. — Разогнал весь праздник. — Молчи, женщина. — ЧОН! — Ха-ха-ха-ха, — засмеялись Они. Это такая шутка у них в паре. Когда они шутят про принижение.

***

Дженни опять курила сидя на балконе, ожидая мужа за книгой. Был вечер. Слегка прохладно. Дженни была в платье с пышной юбкой почти в пол и открытыми плечами. А, на улице между прочим не май месяц. Сильно увлеченная сюжетом девушка не услышала звука машины и того, как муж вошёл на балкон их комнаты. Увидев жену в таком виде, он зло снял с себя пиджак и накинул на плечи жены. Та, испуганно повернулась, но увидев любимого, бросилась на его шею, обнимая. Тот укоризненно смотрел ей в глаза. — Ты чего голая на улице?! Сейчас холодно! Заболеешь… Я волнуюсь… — он вздохнул и обнял жену. — Прости. Я просто увлеклась сюжетом, — он выгнал взглядом охранников. Сразу после этого он заметил пепельницу. — Ты опять курила? — опять злой взгляд. — Завязывай, давай! Я детей в будущем захочу. — Дженни ударила его по плечу, оставаясь в объятьях. — Это лечебные сигары. Так что всё хорошо, дорогой. — Она отстранилась из объятиев и улыбнулась мужу в лицо. — Знаешь… Я так посмотрел на тебя и решил, что хочу детей. — Я не готова, — она с испугом посмотрела на мужа. Она боялась, что станет похожей на мать. — Я тебя не спрашивал, — это было с одной стороны шуткой, а с другой правдой. — Эй, — она опять ударила его и пошла в комнату, чтобы переодеться.

***

Дженни сидит на диване, ожидая мужа, который быстро входит в гостиную, окидывая читающую жену взглядом. В его руках мужчина. Дженни быстро посмотрела на мужчину, а потом на Чонгука. Затем отвернулась и вернулась к сюжету книги. — Только не в гостиной. Мне жалко ХэРу, которая будет потом оттирать кишки от пола. И не в спальне. Не хочу спать там, где раньше лежал труп. И желательно не в доме, а в подвале например. Я туда не хожу. — Дженни, блять! — Дженни подняла взгляд на мужа и убрала книгу, сев в свою излюбленную позу. В этот день она была одета в красное платье в пол со слегка открытыми плечами. — Да что я сделала? — она подняла взгляд и рассудительно вспоминала, что сегодня сказала не то. — Ты знаешь этого человека?! — он поднял красные глаза и показал на мужчину. — Ну, да… — она странно посмотрела на него. — Ты же говорила, что не будешь мне мстить! И что знаешь, что я делаю это не от огромной любви, а ради статуса. — Логично, что не от огромной любви. Они ведь мужчины. — Почему вы ходили в кафе?! — Контракт подписывали. — Какой, нахрен контракт?! — А, как же я ещё могу… — Молчи! Я его сейчас убью, а потом разберусь с тобой! — он надел кастет. Дженни отвернулась, показывая, что эта ситуация ей противна. — СонЭ! Держи её голову, хочу чтобы она видела как он умирает, — мужчина подошёл к Дженни и стал держать её голову прямо, пока чон избивал жертву. — А, что он такого сделал? — Ты ещё спрашиваешь?! — Чон уже был на грани взрыва. — Ну, да… — Он спал с тобой! — Дженни удивлённо уставилась на Чонгука. — Чего-о?! Я с ним?! Подожди. То есть те вопросы были к этому?! Ха. Ха. Ха, — нервный смех. Она достала сигарету и закурила. Теперь, покуривая сигарету и смотря на то, как при ней действует её муж, убивая «любовника», который по факту просто садовник, девушка закатывает глаза и встаёт с места, направляясь в комнату, пока Чон рычит и наносит последний удар, направляясь за женой. Зайдя в их общую комнату, он видит жену, которая подходит к чемодану разыскивая среди бумаг какую-то одну. — О-o, вот она. — она встаёт, отряхивается и подаёт своё алиби, на что мужчина вырывает бумагу из её рук и гневно рвёт ценные, по мнению девушки, бумаги. — Блять! Это наш садовник!!! Был. Я с ним в кафе этот договор подписывать ездила, а ты, блин!!! — Не верю! — шипит. Его сильные руки сжимают плечи девушки, которые открыты. Она уверена, что будут синяки. — Чон. Он. Искал. Работу. Я дала ему работу. Мы подписали контракт о том, что нельзя и можно делать. А ты его убил! — Она сняла руки мужа с плеч и, зло развернувшись, ушла в гостевую комнату. Чонгук взъерошил волосы, подходя к телефону и набирая помощника. — Проведи у меня чистку. И найди информацию по… Нам СеГеку. Сделай так, чтобы я знал точно, спал он с моей женой или нет. — Чон положил телефон на место и ушёл в комнату за женой, чтобы попросить прощения, а если она наврала, то… Просто завтра он поменяет двери у дома, чтобы те не открывались изнутри. А пока его любовницы в белых, на его выбор, платьях меняют их на алые, потому что надоели ему эти правила. Страшно потерять человека, которого любишь. Ведь вдруг и её белое платье сменится алым?