Тубероза

Вечер вторника. Маяк на Йокогаме

Тиа сидела на лавочке недалеко от закрытого старого маяка закрыв глаза и подставив лицо ветру, и старалась ни о чем не думать. День сегодня выдался очень насыщенный и ей требовалось прийти в себя. Сегодня у нее отобрали «Nippon Steel», которую она таки получила неделю назад, блестяще выступив на презентации, после изнасилования, недосыпа и своей истерики. И не только ее… «Не надо было тогда победно улыбаться Томоюки Кацураги и прозрачно намекать, не все можно получить через постель шефа, не надо было…» — тяжело вздохнула Тиа и поморщилась от противного крика чаек неподалеку. Когда она вернулась в фонд после встречи с Гриммджо Джаггерджаком, ее вызвал шеф и очень грамотно все подвёл к тому, что Тиа должна сконцентрироваться на анализе Европейского рынка, в чем у нее намного больше опыта, чем у остальных сотрудников, и максимально разгрузить себя от трейдерства. Конечно, ей было позволено заключать сделки от имени тех компаний, которые в договоре прописали именно ее как своего представителя, но всех остальных клиентов надлежало передать другим трейдерам, и именно она должна об этом известить инвесторов. Начальник дал ей список компаний, которых Тиа вела на протяжении многих месяцев, с указаниями к кому какие отходят. Она заметила, что имя Томоюки Кацураги стоит напротив «Nippon Steel», и сразу поняла, кто за всем этим стоит. Сказать, что Тиа была в ярости — ничего не сказать. Грёбаный любовник шефа унизил ее по всем фронтам: мало того, что отобрал все, над чем столько времени кропотливо работала, так ещё и добился того, чтобы именно она звонила инвесторам и выкручивалась, отвечая на их закономерные вопросы почему, что и как, раз за разом переживая собственное поражение. К концу рабочего дня у нее осталось всего лишь пять клиентов из двадцати и отчетливое ощущение, что ее поимели. И ведь ее поимел не доминантный альфа, нет, это сделал рецессивный омега, чтобы продемонстрировать, что ее место, находится позади его — в самом низу иерархической лестницы. От осознания, что с этим Томоюки Кацураги поступят так же, как он поступил с ней, когда его упругая задница надоест шефу, легче не становилось. Ее до трясучки доводил факт, что какой-то омега смеет считать, что он выше ее, только потому, что у него есть член. Тиа до боли сжала зубы и судорожно выдохнула: нет она не сломается, не сейчас, когда план ее операции начал реализовываться. Просто опустит на деньги не только Гриммджо Джаггерджака, но и Томоюки Кацураги, и весь этот грёбаный «Two Sigma Investments» — никто не посмеет безнаказанно дискриминировать омег: ни альфы, ни сами омеги, которые прячутся за спинами альф. «Как же я устала от этой постоянной борьбы… Почему нельзя просто работать и получать хорошую зарплату? Зачем это все? Ну есть у тебя любовник, который потакает твоим прихотям, так радуйся, что тебе повезло… Создай с ним Пару, живите себе счастливо! Рожайте детей, стройте дом, не знаю… Собаку заведите! Захера ты ко мне-то прикопался, Томоюки Кацураги?!» Но Тиа знала, почему именно она стала мишенью мнительного и мстительного омеги, который всего добился прыгая из одной постели в другую — она всего, в отличие от него, достигала сама. При помощи своего интеллекта, а не биологического преимущества, которое за преимущество не считала. Их постоянные стычки были не из-за приступов ревности неуверенного в себе мужика, который боится, что его любовник убежит к эффектной девушке, нет — противостояние Кацураги и Тии было намного глубже. Он ненавидел ее за постоянное напоминание, что у него был выбор поступить по-другому, но он предпочел легкий путь — через постель, а она за то, что Кацураги добивался всего своей пятой точкой и, пользуясь властью над альфой, унижал тех, кто отказывался поступать так, как он. — Грёбаный Кацураги! — тяжело выдохнула Тиа, откидываясь на скамейке и запрокидывая голову назад: не будет она плакать из-за этой «подстилки», не стоит он ее слез. Тут ее осторожно чмокнули в губы и Тиа распахнула глаза. Над ней склонилось улыбающееся лицо Самира, который уже успел добраться до маяка. Она ждала его чуть позже, потому позволила себе немного расслабиться и прийти в себя, но не получилось. — Я решил, что для кофе уже слишком поздно, и взял нам горячий шоколад, — улыбнулся Самир, обходя лавочку и присаживаясь рядом с ней. — Спасибо, — благодарно улыбнулась Тиа, немного краснея, что он увидел ее в таком состоянии. — И что это был за чмок, а? — Разведывательный чмок, моя Королева, — улыбнулся Самир, садясь с ней рядом и обнимая за плечи. — Не смог удержаться, прости. Такая красивая, сидящая одна на скамеечке, клянущая какого-то урода, который испортил все настроение… Просто захотелось тебе напомнить, что не все так плохо — у тебя есть я. Нагло, согласен. Готов понести наказание. — Стратег, — хихикнула Тиа, отпивая горячего шоколада. — Как прошел твой день? — Как обычно: в звонках, разъездах и переговорах, — Самир чмокнул ее в макушку и посмотрел на море. — Похоже, твой день был более негативно насыщен… Давай придушим этого Кацураги, чтобы ты больше не хмурилась. Нечего наглым альфам позволять себе такие выходки: Королев просто обязаны любить и ножки им целовать. — Он — омега, Самир. Злобная и мнительная омега, которая спит с шефом и использует секс, чтобы ставить на место таких, как я. — Какой идиотизм! Омег и бет постоянно дискриминируют альфы, зачем же омеге еще себе подобную добивать? — Кацураги считает, что его правда единственно правильная. — С кем тебе приходится работать… Бедная моя, — Самир отставил стакан с шоколадом и крепко ее обнял. — Что я могу для тебя сделать? — Увези меня к себе домой и заботься до завтрашнего утра, — хитро улыбнулась Тиа. — Таково твое наказание. — А спать я буду должен на коврике? — глаза Самира заблестели от предложенной игры. — Ну, если ты все сделаешь правильном будет хорошим псом, то сможешь спать со мной на кровати. У тебя же дома есть хвост и ушки? — Конечно, моя Королева! — заулыбался Самир и игриво лизнул ее мочку уха. — Однако, до того, как я увезу тебя домой, хотелось бы чтобы ты выговорилась. Выплеснула из себя все. Оставим твой прошедший рабочий день здесь, а потом с хорошим настроением поедем играть. Расскажешь мне, что случилось? — Ничего нового и сверхординарного не случилось, Самир. Томоюки Кацураги — рецессивный омега, который спит с боссом и благодаря своему богатому сексуальному опыту и умениям, получает именно тех клиентов, которых хочет. Да, он хороший трейдер, опытный и достаточно хладнокровный, поэтому у него хорошие показатели, но еще у него слишком большое самомнение, и он ненавидит, когда указывают на ошибки, особенно, когда это делают беты, а уж тем более — другие омеги. — И ты была тем, кто ему на эти самые ошибки указал, так? — уточнил Самир, поглаживая ее по спине. — Я была вынуждена. Полгода мне удавалось с Кацураги никак не пересекаться — мы занимались абсолютно разными секторами рынка. Через какое-то время директор заметил, что у меня очень хорошие показатели и вдумчивый анализ. Меня попросили проанализировать рынок машиностроения, и я это сделала. И даже не знала для кого из трейдеров его делала. — А потом выяснилось, что для Кацураги, не так ли? И что-то пошло не так... — Именно. Кацураги решил не прислушиваться к моим рекомендациям и сделал всё по-своему. Потерял на сделке несколько миллионов и обвинил меня в неправильных прогнозах. Я доказала, что права, и меня не лишили премии, директор замял ситуацию, но я задела Кацураги за живое: не признала его авторитета, а ведь он — любимчик босса, имеет на того непосредственное влияние, и многое сходит ему с рук. Я тогда еще не поняла, что в этой стране дискриминация — это норма... Знаешь такую поговорку: «Ночная кукушка, дневную перекукует»? — Нет. А что она значит? — Ну, вариантов трактования достаточно много. «Дневной кукушкой» может быть не только партнеры или супруги, но и просто те люди, которые имеют для человека значение, как и их мнения, но вот «ночной птичкой» всегда оказывается тот, кто помогает справиться с сексуальным напряжением. — То есть в этом странном треугольнике ты — дневная кукушка, а Кацураги — ночная? — Да, мне очень не хотелось во все это ввязываться, но я на дух не переношу дискриминацию, потому пришлось давать этому омеге отпор. Но я прекрасно осознаю, что мне Кацураги в этом фонде не перекуковать: я не собираюсь добиваться продвижения по карьерной лестнице через постель, да и, в принципе, не могу этого сделать — шеф на меня не реагирует в этом ключе, ведь я — доминантная омега. — Зато есть один доминантный альфа, который очень даже реагирует, — хитро улыбнулся Самир и сделал невинные глаза. — Просто к слову вспомнил, Королева, не злись. Кстати, как прошла ваша встреча? — Я не злюсь, потому, что это факт, — миролюбиво погладила его руку Тиа, отпивая шоколада. — Встреча прошла интеллектуально напряженно. Гриммджо мне устроил допрос, как заправский следователь, и задавал весьма неожиданные вопросы. — Он тебя обидел или задел? — напрягся Самир, ожидая ее ответа. — Скажи честно, чтобы я знал насколько сильно придушить его при следующей встрече. — Ты знаешь, само интересное, что даже не смотря на бестактные вопросы, я не чувствовала себя задетой: Гриммджо просто максимально быстро пытался понять с кем имеет дело. — Он не догадался, что ты — это ты? — вкрадчиво поинтересовался Самир, допивая шоколад и выбрасывая пустой стаканчик в мусорную корзину около скамейки. — Не знаю, если честно. Но, когда он закончил с допросом, то был достаточно мил и галантен: сам сбегал мне за вторым кофе и принес с кухни десерт, которого еще даже нет в меню. Самолично проводил до выхода из казино и усадил в такси, заверив, что договор с коррекциями прочитает в ближайшее время и свяжется со мной. — А вот это он молодец, — одобрительно хмыкнул Самир и Тиа фыркнула: — Ты же вроде придушить его собрался, разве нет? А тут он сразу молодец? Самир, ты вообще на чьей стороне? — На вашей, — хитро улыбнулся тот и обнял ее крепко-крепко. — Так… Кто-то явно не договаривает, — прищурилась Тиа, внимательно смотря Самиру в глаза. — Давай уже, признавайся. — Тиа, мне Гриммджо понравился, и я не буду от тебя этого скрывать. Думаю, что тебе он тоже все-таки нравится, хотя у тебя есть веская причина считать его мудаком, и поступать соответствующе. — Смотри, у кого-то защитник выискался, — проворчала Тиа. — Еще скажи мне, что Гриммджо надо понять, простить ему содеянное и жить дальше. — Нет, такого я тебе говорить не буду, ибо не знаю, что он думает по этому поводу. Я, знаешь, к чему веду? К тому, что люди нам в жизни встречаются не просто так. Подумай над этим. — Думаю, тебе стоит объяснить свою мысль более развернуто, ибо высказанное тобой философское изречение очень абстрактно, и я могу трактовать его как душе угодно, — хмыкнула Тиа, допивая шоколад и передавая Самиру пустой стаканчик, чтобы выбросил. — Вселенная всегда отвечает на внутренние просьбы каждого человека, направляя в его жизнь людей, способных помочь в решении тех или иных задач. Вот об этом я, — улыбнулся Самир, заглядывая ей в глаза. — В твоей жизни появился Улькиорра, Гриммджо и я. Все мы разные, но каждый отвечает на какую-то твою внутреннюю просьбу. Когда ты поймешь на какую — будешь знать, что делать. — Хочешь сказать, что Томоюки Кацураги — тоже ответ на какую-то мою внутреннюю просьбу? — задумчиво переспросила Тиа, обнимая его в ответ. — Да, он явно затрагивает нечто очень глубинное. — Хорошо, я подумаю над этим, — улыбнулась Тиа. — Тогда встречный вопрос. На какую внутреннюю твою просьбу отвечаю я? — На несколько просьб, — мягко ее поправил Самир, чмокая в челку. — Я хотел себе самую лучшую Хозяйку, хотел друга, который будет понимать меня и принимать таким, какой я есть, и человека, на которого я могу выплеснуть свое обожание, заботу и неуемный сексуальный аппетит. — Ого! Я и не думала, что соответствую стольким твоим запросам! Приятно, черт возьми! — улыбнулась Тиа и хитро на него посмотрела. — Кстати, ты мне ещё с первого раза должен поцелуй, от которого меня ноги перестанут держать. — Тогда тебе надо сесть по-другому, — ухмыльнулся Самир и легко пересадил Тию со скамейки на себя верхом. — Тогда мне надо нагнуться, — ухмыльнулась она в ответ, обнимая его за шею и придвигаясь ближе. Самир обнял ее за талию и нежно чмокнул в уголок губ. От него пахло железом, морем и олеандром. Тие почему-то подумалось, что в другое время Самир мог бы стать пиратом: такой большой, сильный, с волосатой грудью в тельняшке, какой-нибудь самокруткой в зубах. Она так ярко представила его стоящего на палубе и орущего на остальных матросов: «Право руля, сукины дети!», что невольно хихикнула. — Мои поцелуи заставляют тебя хихикать? — улыбнулся Самир, заправляя выбившуюся из косы пшеничную прядь за ухо. — Просто ты пахнешь морем и железом, — смущенно призналась Тиа, чмокая его в ответ. — И я сразу представила каким бы ты мог быть пиратом. Очень колоритная картина! — Значит, надо будет мне переодеться пиратом, а ты будешь моей пленницей! — хитро прищурился Самир. — Я в тебя влюблюсь, и буду приносить подарки, а ты будешь обзывать меня по-всякому, но потом тоже влюбишься… — Какой романтический сценарий! — невольно заулыбалась Тиа, целуя его в нос. — Мне нравится. Все, не отвлекаемся! А то мои королевские ноги затекут быстрее, чем я почувствую, что они меня не держат. — Слушаюсь и повинуюсь, — Самир притянул ее к себе поближе и лизнул приоткрытые губы, словно спрашивая разрешения для перехода к более активным действиям. Тиа хмыкнула и первой впилась в пухлые губы с привкусом шоколада, закрывая глаза и отмахиваясь от настырно лезущих в голову мыслей. Сейчас ей, как ни странно, меньше всего хотелось анализировать прошедший день и собственные реакции и эмоции. «Я подумаю об этом завтра… — усмехнулась про себя Тиа, вспоминив девиз главной героини книги, которую читала когда-то давно. — Сейчас мне слишком хорошо, и я обязана этим насладиться». Самир же уже наслаждался вовсю: ловко забрался своими большущими ручищами под рубашку и ласково гладил по бокам и животу, осторожно исследуя своим языком ее рот. Тиа легонько дёрнула его за волосы на затылке, дескать, давай дальше — ты же знаешь, что мне нравится — и застонала ему в рот, когда ручищи переместились на грудь и ощутимо сжали. — Королева, может прямо сейчас поедем домой? — хрипло предложил Самир, рассматривая немного покрасневшую Тию с возбуждённо горящими глазами. — Ты слишком соблазнительная, я могу не удержаться, а мне бы этого не хотелось… Наш первый раз в реальной жизни должен быть как минимум в квартире. — Да уж, если нас сфотографируют в таком виде и покажут моему отцу, его удар хватит, — усмехнулась Тиа и резко скривилась, когда икры противно закололо. — Блин, всё-таки не успели… Самир тут же пересадил ее на скамейку, присел на корточки и принялся осторожно разминать затёкшие ноги. — Не переживай, мы дома повторим, там точно успеем, — подмигнул он ей и хитро улыбнулся. — Обещаешь? — предвкушающе облизнулась Тиа. — Обещаю, моя Королева! — пылко заверил Самир и чмокнул ее коленку, обтянутую брюками.