Loving you is a losing game

Перечитываю еë сообщение уже по десятому кругу, не в силах обладать над своими эмоциями. Остается только отрывисто дышать и бегать глазами по экрану. Нельзя заставлять человека так долго ждать, а вдруг она подумает, что я еë игнорю. Или что она ошиблась и это не Юля. Вернее Юля, но не та. Как обычно, в голове хаотичный рой мыслей, но ни одной толковой. Я: Мне тоже приятно. Оригинальностью я сейчас тоже не блещу. Боже, как банально. Хотя, мне действительно приятно, в особенности, представлять твоë лицо перед очередной вспышкой оргазма. Неизвестный номер: Дабы загладить свою вину, я хочу угостить тебя нашим кофе. А кто потом будет заглаживать мои нервы?! Дорогая Тина, если тебе так понравился сегодняшний перфоманс с неуравновешенной сумасшедшей в главной роли, то так уж и быть, я с удовольствием сыграю на бис. Я: У меня завтра дежурство, поэтому я даже не знаю. Ну дайте мне немного поломаться. Неизвестный номер: Приходи когда тебе будет удобно. Я всегда на месте. Я отвечаю ей немногословным «хорошо» и откладываю телефон в сторону, массируя пальцами виски. Мне пора писать краткое пособие о том, как поехать головой на человеке за пару дней и чувствовать себя при этом прекрасно. Нет, серьезно, не считая того, что я напрочь отрицаю вариант влюбленности, на секундочку, в неотразимую девушку - расклад событий мне более чем нравится. Интересно, а что она любит больше - чай или кофе... В эту же секунду экран телефона засветился от нового уведомления. Неизвестный номер: Кстати, у тебя красивые глаза. Сладких снов. Расплылась в улыбке на всю квартиру как довольная кошка. Кажется, нет ни одного уголка, откуда бы не было видно моих залитых румянцем щёк. Я решаю сохранить еë номер в своих контактах под именем «Тина» и перечитываю последнее сообщение ещё несколько раз перед сном будто мантру.

***

На работе становится сидеть особенно невыносимо. Весь день нависаю над документами, заполняя и перебирая. Любимая бумажная волокита превращается в удушающую пытку над моим разумом. Я уже успела испортить один протокол из-за того, что на минуту задумалась о предстоящей встрече с ней. Или это была не минута... А целых пол часа. Но я вдруг поняла, что хочу приехать к ней сегодня, хотя уже сказала о выдуманном дежурстве. Проблемы в расследовании дела, которое стало мертвым колом, волновали меня меньше всего. Нет, буквально четыре дня назад я бы грызла землю зубами дабы выудить хоть песчинку с намёком на правильный путь. Но одна редкая пуля под названием «Тина» вышибла мне все мозги, размазав по стене в форме красивого сердечка. Ну и во всяком случаи, если гора не идет к Магомету, то, пожалуй, Магомет займется делами поинтереснее. И да, я всё еще отказываюсь употреблять в моем случаи вот это вот детское, тянущее на рвоту, слово «влюбленность». Я просто давно не трахалась с живым человеком. Под живым я подразумеваю того, кого можно почувствовать, а не только вообразить своей буйной фантазией. И за эти четыре дня я вполне свыклась с мыслью, что это будет девушка. Одобрительно улыбнувшись самой себе в мечтательном взгляде куда-то в потолок, я продолжила заполнять бланк. Время близилось к пол восьмому и я еще никогда так не считала минуты до окончания рабочего дня. Как только стрелка пересекла нужную черточку, я как солдат по команде «подъëм» подорвалась со стула и начала собирать вещи. Немного свежего парфюма, подправить контур губной помадой, громко причмокнув ртом. — Ну, вроде ничего, — я рассматриваю своё лицо в карманное зеркальце, играя при этом мимикой. Моя машина паркуется у входа уже третий раз перед жёлтым лексусом, на который я только сегодня обращаю внимание и оставляю за собой догадки, что он принадлежит владелице заведения. Ныряю в красно-неоновую атмосферу и двигаюсь к бару, по пути рассматривая полу пустой зал. — Здравствуйте, — обращаюсь к бармену. — Не подскажете, есть ли здесь Тина? — Добрый вечер. Да, я сейчас еë позову, — приветливый парень тут же пошел к комнате для персонала. Очередное ожидание Тины откликается нервным трепетом на душе. Я поправляю волосы, которые и так были вполне нормально уложены, расправляю на себе водолазку под пиджаком и хрущу одним пальцем, тут же себя одергивая. — Юля? — Я встречаю на еë лице открытое удивление, а на груди откровенный вырез платья. — У тебя же сегодня дежурство. — Его перенесли, — испытывая неловкость от общения с ней, я вновь начинаю теряться. — Я не вовремя? — Нет, нет, — на еë лице появляется мягкая улыбка и мне становится спокойнее. — Наоборот, я очень рада. Дим, два капучино из грецкого ореха на соевом молоке, пожалуйста. Идем, — она кивком головы ведёт меня к диванчику в дальний угол бара. У стены стоял небольшой диван, столик и ещё два стула вокруг. Она присела на диван, а я начала отодвигать стул, дабы сесть на него. Но Тина решила иначе. — Садись, — она положила руку на место рядом с собой и, под влиянием чар, мне пришлось сесть с ней рядом. Рядом, от слов «касаться друг друга бедрами». И я, чувствуя сбитый сердечный ритм, отсела немного в сторону. Спасибо официанту, который быстро и вовремя подоспел с кофе, благодаря которому я теперь могу хоть чем-то занять свои руки. — Так где ты, говоришь, работаешь? — облизав губы от пенки кофе она устремляет свой взгляд на меня. Я поворачиваюсь к ней и, кажется, встречаю в этих глазах свою прекрасную смерть. Не буквально, конечно же. Просто только что, по воле случая, умерла одна моя клетка мозга, отвечающая за здравое представление всей картины мира, а может и не одна. Но если я буду продолжать молча рассматривать её черты лица расширенными зрачками, то она явно сочтет это странным. — Я...— Устремляю глаза в сторону стола, — да в офисе, на одну фирму. Обычная работа. Чёрт меня дернул ей соврать, но я не хотела говорить своё настоящее место работы. Чисто издержки профессии. — Впервые вижу человека с обычной работой на такой BMW, — она в усмешке изгибает бровь. — Досталась от мужа, — кратко выдавливаю я и подношу чашку кофе к губам. После моего ответа она от чего-то дернула уголками губ. А, ой, я сказала слово «муж»? — Ты замужем? — Была, — снова смотрю в еë глаза, — пол года назад. — Значит, ты сейчас свободна? Я как раз возвращала свою чашку назад на стол, но услышав этот вопрос, дëрнула рукой и вписалась прямо в угол, вылив половину содержимого на брюки. Сука, жжёт. — Твою мать, извини, — выпаливаю я, вставая из-за стола, — мне нужно в уборную. Я хватают пару салфеток с подставки и направляюсь уже в знакомую ранее комнату. Зачем задавать такие странные вопросы. Свободна, не свободна, будто это играет роль. Опираюсь об умывальник спиной, прикладываю сухую салфетку, вымакивая жидкость с брюк, и бурчу себе под нос о том, что какого хера я вообще сюда приехала. Мало того, что снова выставила себя идиоткой, так ещë и испортила недавно купленные брюки, на которые мне, по правде, было плевать. Но ситуация неприятная. — Я принесла ещё салфеток, на всякий случай, — она заходит в комнату, кидая взгляд на мой раздражённый вид и то, как я пытаюсь всë это дело исправить. — Давай. Тина по-хозяйнически убирает мою руку и, сев на корточки, аккуратными движениями начинает собирать всю влагу с ткани. Я смотрю на неë сверху, вжимаясь в умывальник, и только сейчас осознаю, что вторую руку она держит на внутренней стороне моего бедра, якобы поддерживая равновесие. Вот так примерно и происходит круговорот воды в природе. Пока влага собирается в одном месте, мокреть начинает в другом и вовсе не от пролитого кофе. Что она вообще делает. Как же, блять, неловко то. Нельзя было просто отдать салфетки? А она будто специально сантиметрами поднимает руку на бедре всë выше и выше. Думаешь, я оставлю это без внимания? Через тонкую ткань брюк я через чур навязчиво чувствую тепло еë руки, которое откликается приятным покалыванием между ног. Распахиваю больше пиджак, потому дышать свободно становится тяжелее, будто мне стягивают грудь колючей проволокой. Слишком невозможно смотреть на причину своего мокрого белья в такой незаурядной позе, особенно когда еë лицо прямо напротив твоей точки кипения. На секунду я даже представила, как она облизывает каждую мою складку, пока я творю эстетичный беспорядок с еë волосами. Мне даже приходится моргнуть раз пять подряд, дабы развидеть эту грязно-возбуждающую картину. Она прижимает последнюю сухую салфетку к месту преступления и поднимается ко мне, даже не собираясь убирать прижатую руку с моего бедра. Да, я заметила, что на правила личной дистанции ей как-то глубоко наплевать. Ну что ж, подышим друг другу в лицо, если всех устраивают мои рваные от желания выдохи. — Ты дрожишь или мне показалось? — бархатный голос расплывается по моему телу. Тиночка, а ты больше и интенсивней потрогай мои бедра, я еще и заскулить смогу. — Сквозняк. Она приближается к моей шее и я ощущаю на себе лёгкий ветерок, вырывающийся с еë губ. — Этот? — Почти, — отвечаю уже шепотом, потому что управление над голосом я потеряла где-то между грудью, которая жмётся ко мне ближе. — Или этот? Она начинает оставлять осторожные поцелуи на моей шее, поднимая руки к талии, пока салфетка летит безбожно вниз, как и моë сердце. Я даже начинаю видеть, как оно укатываеться по кафельному полу и вот-вот от мягких касаний меня во всю разносит, а Тине только дай повод. — А если сюда войдут и увидят нас? — Спрашиваю даже больше с ноткой азарта, ежели от страха быть застуканной. — Это здесь нормальное явление. Немного не понимаю еë слов и от собственных догадок сжимаю челюсть. — Ты здесь так с каждой девушкой сосешься что-ли? — У меня вырывается немного грубо. Она отрывается от моей шеи и выравнивает спину. — Ну, во-первых, не я, а посетители моего заведения. А, во-вторых, единственная девушка, которую я пыталась здесь поцеловать - оттолкнула меня и убежала с криками «ненормальная», — на последнем слове она будто решила меня перекривлять. Да, это была я. Спасибо, что еще раз напомнила тот случай. — А знаешь, что самое интересное во всей этой ситуации? Та самая девушка вернулась и отвечает дрожью на мои касания, — Тина провела пальцами по моей руке и я вновь немного дернулась. — Потому что, как минимум, здесь никогда не было сквозняков. Так позволь поинтересоваться, что все таки заставило тебя придти? Мне сказать ей правду, что просто захотелось вытрахать из себя все левые мысли и разъехаться по домам, или же придумать на ходу красивую речь о неземной любви с розовыми бабочками и всех вот этих сказочных вещах. — Ты. Краткость - сестра таланта. Нет, ну правда, Кароль, много разговариваем. Я уже слишком свыклась с мыслью твоего близкого присутствия и очаровательных губ, что готова раздеваться, только давай хотя бы в кабинку зайдем, ради приличия. Ещё секунду назад она хотела что-то сказать, но попросту передумала и вцепилась в мой пиджак своими руками, притягивая к себе для поцелуя. Ну наконец-то, долгожданная сладость по которой я скучала с того самого последнего раза. Только сейчас это не вызывало раздражающих чувств, а наоборот заставляло засунуть свой язык как можно глубже. Прижимая еë максимально близко к себе, я силой заталкиваю нас в кабинку, закрыв при этом дверь. Пока я отвлекалась на защëлку, Тина впечатала меня в эту же дверь и запустила руку под гольф, властно сжимая мою грудь, а второй рукой принялась спускать брюки. Да, Тиночка, не так я представляла нашу с тобой первую ночь, но ждать ещё желания нет совсем. Разгуливая в своих мимолëтных раздумьях, я неожиданно судорожно хватаю воздух вместе с глухим стоном, когда еë пальцы проникают внутрь меня до упора и начинают ласкать всë живое. В этот самый момент я понимаю, что безумно хочу чтоб она кончила тоже. Хочу увидеть еë размытый взгляд и обмякшее в судорогах тело. Чтоб потом при очередном самоудовлетворении можно было чётче представить картинку. Я увлажняю руку и просовываю под еë платье, отодвигая белье в сторону. Матерь Божья, какие к черту увлажнения, я будто окунула руку в банку со смазкой. Ловлю наслаждение от новых ощущений, закусывая губы. От горячей липкости, в которой утопают мои пальцы. От еë грудных стонов на ухо, таких мелодичных, что можно уже кончать. Простите, но это будет мой самый короткий половой акт в жизни. Я просто цепляюсь ногтями второй руки ей в спину и жму к себе с такой силой, прикусывая при этом кожу шеи, будто хочу еë вдавить в себя. Мы дарим друг другу глубокие толчки, подстраиваясь под общий темп. И я вдруг невыносимо сильно хочу еë поцеловать. Чтоб весь мир сосредоточился только на диалоге наших языков. Я выпотрошена изнутри, вывернута наружу, стоит только коснуться искусанно-красных и, не выдерживая и секунды, забираю в плен еë пальцы своими сокращающимися мышцами. Она упирается лбом о дверь, тяжело дыша куда-то за мою спину, и насаживается на пальцы из последних сил. Пару движений и вниз по моей руке начинает стекать светлая жидкость, а Тина обессиленно жмется носом мне в шею. Спустя пару минут отдышки, она ищет в моих глазах ответ на немой вопрос «все ли хорошо?», а я мысленно выцарапываю диагноз в карточку своей души - «влюбилась».