Запах грейпфрута

Неизвестность раздражала, подпитывая тревогу. С каждой секундой, проведенной в кабинете Драко, сердце билось всё чаще; каждый шорох вызывал замирание этого важного органа. Так недолго заработать мерцательную аритмию[1]. В кабинете не было часов, может, Блейз их и не заметил, поэтому не знал, сколько времени прошло. Иначе бы с остервенением следил за секундной стрелкой, отсчитывая минуты до окончания действия Феликс Фелициса. Он нервным движением расслабил галстук, обнимавший воротничок рубашки. Мысли упорно возвращались к воспоминаниям о его отце, так тесно взаимосвязанным теперь с его нынешним положением. Метка предаст память отца. Метка… повлечет непоправимые последствия. Он понимал, что прежней жизнь уже не будет… даже если сегодня ему повезет. Блейз понимал, что примкнуть открыто к Ордену Феникса — значит подписать смертный приговор себе и матери. В памяти всплыла она, молодая, закруженная его отцом в их свадебном вальсе — ему казалась, что таких счастливых людей он не видел никогда. Ему нужен план… но для начала выбраться из Малфой-Мэнора сегодня. Живым. В идеале — без метки. ***** С самого утра субботы Гермиона оккупировала стол в библиотеке — тот самый, где они занимались «внеклассной работой». Относительно удаленный от остальных и напоминавший об их близости… в какой-то степени это было издевательством над собственной душой. Она сидела, разложив перед собой перья, пергамент, аккуратную стопку книг, но не притронулась к ним. Вспоминала. Здесь он признался ей в любви. Гермиона хотела верить, что слова были пропитаны искренностью, а не являлись дежурной фразой… присущей ему в сексе, например. В голове в который раз зазвенел насмешливый голос Джинни. «Перетрахал половину курса». Гермиона слабо качнула головой, будто это могло отогнать призрачный голос, и ненадолго получилось — его заглушил нежный шепот. «Такая красивая»… Девушка закусила губу и плотно сжала бедра: яркий калейдоскоп воспоминаний вызвал приятную тяжесть внизу живота, но чувство стыда ждать себя не заставило — думать о таком в библиотеке показалось кощунством. А заниматься — нет?.. Она потянулась за лежащей сверху стопки книгой, и ровно в этот момент увидела, как между стеллажей к ней неспешно приближается Дамблдор. Его походка показалась Гермионе странно неуверенной. — Мисс Грейнджер, доброго дня, — тихо поздоровался он. — Здравствуйте, директор, — отозвалась Гермиона, откладывая книгу и поднимаясь на ноги — продолжать сидеть ей показалось неуместным. Дамблдор лукаво улыбнулся. — Один студент факультета Слизерин очень просил передать вам эту вещь, — ей показалось или директор… подмигнул? — Профессор, — выдохнула Гермиона, переводя взгляд на протянутый ей сверток, в котором узнала подарок Блейза. — Эм… спасибо… но как? Простите. Странная смесь нежности и шока заполнила её до краев. Она вдруг напряглась, недоверчиво глядя на Дамблдора. — С ним что-то произошло? Сердце закололо. Она прижала сверток к животу, беспомощно глядя на Дамблдора. Мысли метались в голове беспокойной стайкой птиц — почему он сам не передал книгу? Где он? Он не вернется в школу? — Не беспокойтесь, мисс Грейнджер, с мистером Забини всё в порядке. Просто он попросил меня об этой услуге… и я не мог ему отказать. Вы ведь знаете, что она заколдована? Гермиона медленно кивнула, ощущая, как горят её щеки. — Не засиживайтесь, Гермиона, скоро ужин, — Дамблдор улыбнулся и неспешно направился обратно вдоль стеллажей. Гермиона вдруг поняла, что он весь разговор прятал от неё правую руку в длинном рукаве мантии. ***** Прошло не меньше четырех часов с начала собрания. Драко чувствовал, как вдоль позвоночника скользит капля пота, но не смел пошевелиться — Лорд говорил. Даже не так — распинался. О своих планах и величии, о необходимости теневого захвата Министерства магии после убийства Дамблдора — да, старика Волдеморт точно опасался. Об этом говорила тень, пробегающая по змееподобному лицу каждый раз, когда он с яростью выплевывал эту фамилию. А ещё Лорд зачем-то спросил их всех о фамильных сейфах в Гринготтс, и в этот момент Беллатриса едва не влезла на стол, подобострастно предлагая воспользоваться хранилищем Лестрейнджей. Драко отогнал подальше мысли о природе её привязанности к Лорду — в любой момент следовало ожидать вторжения в его разум. — Как только ты выполнишь мое задание, Драко, я вызволю твоего отца из Азкабана, — прошелестел вдруг Лорд, и Малфой понял, что потерял суть его монолога. — Жизнь за жизнь — достойная цена. — Да, мой Лорд, — выдохнул Драко, разглядывая отполированную поверхность стола. — Нарцисса будет счастлива. Порадуешь мать, — ему показалось, что шипение Волдеморта было пропитано сарказмом. — Да, мой Лорд… Счастлива… что её сын станет убийцей? — Мои верные слуги… на сегодня мы закончим. У меня есть важное дело. Как по команде пожиратели поднялись из-за стола, склонив головы. Взмахом волшебной палочки Волдеморт заставил мебель исчезнуть, следующим невербальным заклинанием укутал каждого своего слугу в черный плащ с капюшоном. В углу комнаты раздалось легкое раздраженное шипение, за которым последовал шелест чешуи по полу — это Лорд призвал свою самую верную подругу к себе. Каждое собрание заканчивалось так. Церемониально. Он двинулся вперед, к камину, меж двух рядов склоненных в благоговейном (ну, почти) поклоне пожирателей смерти. Нагайна скользила рядом с ним, продолжая раздраженно шипеть, но замолчала, когда Лорд ответил ей на парселтанге. Драко поражала эта связь… и пугала одновременно. Дойдя до камина, Волдеморт трансгрессировал вместе со змеей. В зале раздались вздохи, будто бы каждый из них не дышал, пока хозяин соблюдал одну из своих любимых церемоний. — Мы воспользуемся камином, Малфой, — Макнейр не спрашивал — он утверждал. Драко проводил его, Кребба и Гойла-старших взглядом, и лишь молча кивнул. «Убирайтесь уже!» В его плечо вдруг впились тонкие пальцы с длинными ногтями иссиня-черного цвета. Драко покосился влево и столкнулся с полубезумным взглядом Беллатрисы. — Тетушка, — он осторожно сжал рукой её прохладную ладонь и снял со своего плеча, — проводить тебя к маме? — Я прекрасно знаю, где искать Цисси! Хотела только сказать, что сегодня ты вырос в моих глазах. Наконец-то ты оправдываешь имя Блэков! — Я — Малфой, — тихо напомнил ей Драко, но женщина замотала головой. — Ты наполовину Блэк, и должен гордо нести это имя! Беллатриса резко развернулась на каблуках и выскочила из столовой. Драко медленно вдохнул. Выдохнул. Посмотрел на замершего статуей у камина Снейпа. — Пошлите за мистером Забини, пора возвращаться в школу. — Я сам схожу. Снейп безразлично кивнул, возвращая свое внимание ровным языкам пламени, ласкающим дрова за каминной решеткой. Драко быстрым шагом вышел из столовой. ***** За дверью раздались чьи-то тихие шаги. Блейз напряженно уставился на дверь. По его расчетам прошло несколько часов, и он чувствовал, как сходит на нет действие Феликс Фелициса. Ручка медленно повернулась. Блейз сглотнул. За ним обещали прислать домовика в случае чего... С легким скрипом дверь открылась. — Цисси? — тихий певучий голос почему-то странно резанул слух. Дверь распахнулась, и на пороге показалась женщина, которую Блейз видел лишь один раз — год назад она смотрела на него безумными глазами с колдографии в «Ежедневном пророке», бесшумно крича со снимка. Беллатриса Лестрейндж… — Её здесь нет... Здравствуйте. Она замерла на пороге. Цепкий взгляд черных глаз буквально ощупывал его лицо, Блейз готов был поклясться — она почти касалась его, он чувствовал покалывание на коже. Выражение лица ведьмы менялось так быстро, что Блейз не успевал осознать его. Удивление. Непонимание. Осознание? Ярость… — Сфорца, — прошипела Беллатриса, в несколько шагов оказавшись слишком близко к нему. Женщина была ростом чуть выше плеча Блейза, стояла, глядя в его глаза снизу вверх, но внушала неподдельный ужас… Пожалуй, она была даже красива. Очень похожа на Нарциссу, но если мама Драко производила впечатление снежной королевы — красивой, но холодной, отстраненной, то красота Беллатрисы казалась яростной, безжалостной… Блейз ахнул от неожиданности — ведьма буквально влетела в его сознание, расшвыряв воспоминания и мысли. — Приполз вместо своего папочки? — её голос сочился ядом, и он почувствовал, как в подбородок уперся кончик её волшебной палочки. Блейз попытался отшатнуться, разорвать зрительный контакт, потянулся за волшебной палочкой… и почувствовал, как Беллатриса скользнула своей палочкой левее и ниже по шее, надавила с силой на скрытую кожей сонную артерию... Его движение рукой не укрылось от внимания Лестрейндж, которая, отскочив от него, разразилась громким смехом, а затем, сделав резкий выпад рукой, невербально обездвижила Блейза. Заклинание было похоже на Петрификус, но отшвырнуло его в стену с такой силой, что с подвеса сорвалась картина, с грохотом рухнув на пол. Блейз тихо зашипел от боли, попытался встать, опираясь на руки. — Какого… — выдавил он, когда вдруг по запястьям словно полоснуло ножом. Тонкие струйки крови потекли по коже, и Блейз рухнул на пол. — Прекратите! — Заткнись! — взревела Беллатриса, — Отродье предателя! Лорд оказал твоей семейке великую честь, и какая благодарность! Он был отвергнут! Блейз привалился к стене. Запястья невыносимо жгло, он шарил по полу в поисках палочки, не выпуская из вида взбешенную ведьму. — Как ты смеешь смотреть на меня! Ite caecus[2]! Поганое отродье! Чёрнота. Плотная, окутывающая тьма перед глазами, будто он сильно зажмурился, вот только наоборот — старался шире распахнуть глаза, но это не помогало ему. Он в панике перебирал руками вокруг себя, по полу, но в следующий момент мир словно распался на тысячу осколков… — Круцио, — шепнула Беллатриса едва слышно. Блейзу показалось, что кто-то отчаянно завизжал в кабинете, а потом он осознал — это его голос. Его крики. Каждое сокращение мышц и сердца отзывалось разрывающей сознание болью. Беллатриса ослепила его, но перед глазами вдруг возникла Грейнджер в кабинете истории магии… девушка сидела к нему вполоборота, отвернувшись к окну, но Блейз четко осознал, что это она. Вот каштановые локоны мягко качнулись, и Гермиона обернулась к нему… когда боль на мгновение стихла. — Кто это тут у нас... Грязнокровка? Паршивец! — он почувствовал, как что-то ткнуло его в бок, и сдавленно охнул. Попытался отползти, но тело не слушалось, словно налилось свинцом. — Круцио! Боль накрыла его словно цунами, и Блейз снова закричал, срывая связки, царапая кожу до алых, болезненно ноющих полос. В сознании царил хаос, ему казалось, что он давления лопнут и вытекут глаза, разорвется сердце, гортань, и он просто захлебнется своей кровью… — Я сообщу Темному Лорду, с кем водит дружбу этот щенок, — стук каблуков Беллатрисы был похож на метроном. Его тело била дрожь — остаточное явление круциатуса. — Пора тебе встретиться с папочкой, по которому ты так сильно скучаешь. Авада… — Остолбеней! Что-то грузно упало на пол. Блейз не сразу понял, что замолчал. Дезориентированный, ослепленный, он никак не мог собрать мысли во что-то упорядоченное, сознание рассыпалось песком в пальцах, словно он проваливался в сон, но старался удержать себя в реальности. Почему-то вспомнились невероятно красивые глаза цвета какао. Грейнджер… ___________ [1] аритмия – это нарушение нормальной частоты или последовательности сердечных сокращений. Мерцательная аритмия: беспорядочное сокращение сердца с частотой от 40 до 500 ударов в минуту. [2]заклинание временной слепоты.