Запах грейпфрута

Дверь в кабинет Северуса Снейпа резко распахнулась. Драко буквально ворвался в помещение, принося с собой горькое удовлетворение результатом. Он знал, чем грозит его успех школе, но призрачная надежда на спасение друга подгоняла его. — Коллопортус. Оглохни, — на ходу бросил он, буравя взглядом профессора Снейпа. Будто бы зельевар был виноват во всех его несчастьях. — Полагаю, часть задания Лорда выполнена, — сухо констатировал Снейп, даже не поднимая головы от свитка пергамента, — и тебе не терпится доложить об этом Лорду. — Шкаф починен. — А Дамблдор жив. Драко поморщился. Слова как пощечина по лицу. — Он может передумать… насчет Блейза? Северус, наконец, оторвался от свитка, внимательно посмотрел на Драко. — Давно в тебе живет гриффиндорское благородство? — Снейп ухмыльнулся, глядя, как Драко впадает в замешательство. — Сомневаюсь. Думаю, он не просто так выбрал мистера Забини. И дело тут не совсем в тебе. В любом случае, обеспечение его присутствия на завтрашнем собрании, если ты еще не понял, тоже является твои заданием… в меньших масштабах. Драко нахмурился. Жизнь чистокровного волшебника — задание меньшего масштаба? Серьезно? — Завтра мы отправимся в Мэнор. Я сообщу, во сколько. И мистера Забини тоже уведомлю сам. Отдохни, Драко, — снисходительно произнес Снейп, — на тебе лица нет. Ты должен быть готов, стены твоего разума должны быть нерушимы. Будет досадно проколоться на такой мелочи, как твой самоконтроль. Драко с силой сжал кулаки, кожа на костяшках натянулась; он глубоко вдохнул и выдохнул. В конце концов, Снейп прав. Ему необходимо выспаться. ***** Ализа протянула руку к неприметной книжице, стоящей на самой верхней полке высокого шкафа. Коснулась нежно-голубого корешка, прошептав заклинание обнаружения, и вот уже перед ней открылась небольшая ниша, хранившая в себе омут памяти, окруженный хрустальными флаконами. Ртутная воздушная субстанция медленно клубилась в каждом из них, выставленных полуокружностью. Когда-то Ализа извлекла из своей памяти большую часть воспоминаний о любимом, стремясь сохранить их для себя… и для Блейза. Она знала, чувствовала сердцем, что придет день, когда нужно будет не просто рассказать ему о его отце, нет. Он заслуживал увидеть эти моменты. Взмахнув палочкой, Ализа осторожно левитировала омут и флаконы на стол. Долго собиралась с мыслями, прежде чем прикоснуться к первому из них, хранившему самое раннее воспоминание об Андрэа. Прошло почти восемнадцать лет… а её ладони всё ещё подрагивали от мыслей о нём. — Соберись, — прошептала она сама себе, стряхивая первое воспоминание из флакончика в омут. На зыбкой поверхности появились неясные очертания, и Ализа крепко зажмурилась, прежде чем нырнуть в них с головой. Она оказалась в приемной магической больницы имени Рема и Ромула, осмотрелась по сторонам. На кушетке у входа в кабинет с табличкой «Младший колдомедик А. Сфорца» сидела её более юная версия. Пышные каштановые локоны обрамляли её покрасневшее лицо, она прижимала ко рту ладонь, подергиваясь, словно в припадке смеха — да так оно и было! По неосторожности съела несколько листьев горячительного дерева[1], и вот уже несколько часов не могла унять раздирающий её истерический смех. Глядя на себя со стороны, Ализа грустно улыбнулась. Вспомнила, как зашла в кабинет, увидела этого молодого колдомедика и потеряла дар речи… и как потом переживала, что истеричная хохотушка вряд ли привлекла его внимание. Оказалось, что впечаталась в грудную клетку, в самое сердце… — Сеньора Забини? — из кабинета выглянул молодой, статный мужчина. Ализа, наблюдавшая за своими же воспоминаниями, удивленно моргнула — её сын был похож на своего отца из воспоминаний сильнее, чем на колдографиях. — Се-се-ньорита, — поправила его молодая Ализа, утопая в приступе смеха. — Горячительное дерево, — покачав головой, проговорил Андреа, — входите, се-сеньорита, — конечно, дразнить незнакомую, но безумно красивую девушку было крайне непрофессионально, но это стало, пожалуй, стартом их отношений. Счастливых, но таких коротких. Ализа вынырнула из воспоминания, справедливо полагая, что этого будет достаточно, чтобы показать их знакомство. Дальше она перебирала и перебирала флаконы, отбирая те фрагменты воспоминаний, которые не постеснялась бы показать Блейзу. — Мне твоя фамилия нравится, — они уютно расположились на прогретом солнцем песке острова Пальмарола[2]. Солнце клонилось к закату, раскрашивая небо фантастическими оттенками розового, оранжевого и лилового с золотым. — Поделишься? — Чем? — Ализа нахмурилась, вопросительно глядя в глаза возлюбленного, отмечая, что он, определенно, чем-то смущен. — Своей фамилией. Знаешь, Сфорца звучит не так красиво, как Забини… ну так что? — он сделал ловкий пасс рукой, и буквально из воздуха появилась алая коробочка. Конечно же, в ней было кольцо, но непростое — семейная реликвия Сфорца, перстень, принадлежащий по легенде самой Катерине Сфорца[3]. — И ты откажешься от своей фамилии… ради меня? — Ализа зачарованно разглядывала древний перстень, украшенный россыпью рубинов и изумрудов. — Но как же… твоё наследие, — она неуверенно подняла взгляд на него. Андрэа ухмыльнулся. — Ma belle, я бы предпочел услышать твоё «да», а не переживания по моему наследию. Я знаю, как твоим родителям претит, что род прервется, ведь ты одна в семье, наследника нет… Не думай, что я не замечаю, как они подсознательно винят тебя в этом. Сфорца и без меня много. Наш сын продолжит твой род… если ты согласишься. Ализа резко вынырнула из омута, ощущая, как горячие слезы текут по лицу бесконечным водопадом. Она прижала к дрожащим губам правую руку; ощутила ободок перстня, который не снимала с безымянного пальца восемнадцатый год… Тот самый, некогда принадлежащий Катерине Сфорца… Раздался звонкий стук в дверь, и женщина, глубоко вздохнув, выпрямилась. — Мама? Ты там? Разворачиваясь лицом к двери, она набросила на себя чары гламура, тут же спрятавшие следы слёз от её родного сына. — Входи, дорогой. Блейз медленно прошел в кабинет, сжимая в руке ничем не примечательное письмо. — Время назначено. Завтра. Полдень. В Мэноре, — отрывисто произнес он, и его цепкий взгляд задержался на флаконах с воспоминаниями. — Может, лучше после… всего? — осторожно спросила Ализа, изучающе глядя на Блейза. Он мотнул головой, прошел к столу. Взглянул на мерцающую поверхность омута памяти. Ощутил странное благоговение в груди. — Я готов… готов познакомиться с ним. Хотя бы так. ___________________________________________ [1] листья горячительного дерева содержат в себе фермент, вызывающий приступ неконтролируемого смеха и истерии. [2] остров в Тирренском море, провинция Лацио, Италия. [3] Катерина Сфорца — графиня Форли, одна из последних представительниц династии Сфорца. По задумке автора отец Блейза — Андрэа Сфорца, — представитель магической ветви данной династии.