Убить

Утром Т/и просыпается и видит перед собой уже не Чонгука, а Сольми с Субин. Они как увидели, что она открыла глаза, сразу накинулись на неё с объятиями и начали тихо подвывать. Она, прищурившись от уличного света, смотрит непонимающе на стены палаты и одной рукой обнимает Субин, а другой с помощью локтя старается держаться приподнято. — Ну-ну, хватит вам. Я жива и скоро буду здорова. Не стройте из этого драмтеатр, ей богу, — она, кряхтя и щурясь, отстраняется от девушек. — Мы так волновались за тебя, онни! Даже вчера решили вместе ночевать в доме Сольми, — всхлипывая, рассказывает Субин. — Да, мы решили так сделать, чтобы спокойнее было, — добавляет Сольми. — Ты как? Лучше чувствуешь себя? — она наклоняется и осматривает лицо Т/и. — Да, лучше. А Чонгук где? — Он ушёл пока ты спала. Просил передать тебе, что отдохнёт хорошо и вернётся к тебе с новыми силами. Т/и ухмыляется без улыбки, но всё же рада, что Чон отправился домой на отдых. Девушки проводят в компании друг друга до обеда. Субин делится с Т/и своими успехами в подготовке к экзаменам и рассказывает, как в школе обстоят дела. Сольми рассказывает о своей работе, на которую недавно устроилась и что после Нового года хочет съездить к своим родителям. — Ты надолго тут? — спрашивает она. — Не знаю, но, скорее всего, в Новый год я буду тут, — равнодушно отвечает Т/и. Заходит Намджун и, подойдя к койке Т/и, улыбается ей и остальным девушкам. Приветствует их, слегка кланяясь. — Как вы себя чувствуете, Т/и? — Хорошо, — пожимая плечами, отвечает она. — Доктор Ким, скажите, а можно выписать онни хотя бы тридцатого? — поворачиваясь к нему, спрашивает Субин. — К сожалению, мы не можем её за такой короткий срок выписать. Ранение у неё достаточно сильное и нужно хотя бы неделю побыть у нас, а лучше — пару недель. Субин грустно вздыхает и опускает голову. Намджун видит подавленное состояние девушек и решает их подбодрить. — Но вы можете отметить Новый год здесь с ней. — Но мы будем мешать другим в палате, — оглядываясь, говорит Т/и. В палате было ещё два человека. — Не переживайте. Одного человека мы выпишем уже сегодня, а другого тридцатого, — отчеканивает Ким. — Так что, если не будет других людей, которых переведут в эту палату, то вы можете тут немного пошуметь. На лице Субин появляется лучезарная улыбка и она превращается в ходячее солнышко, а Сольми благодарно смотрит на Намджуна и улыбается вежливо. — Спасибо, доктор Ким, — с ноткой доброты говорит Т/и. — Да что вам, я ничего не сделал. Это просто совпадение и вам судьба благоволит, — Намджун кланяется и уходит с добродушной улыбкой. А девушки начинают бурно обсуждать что будут кушать и как будут отмечать. Т/и и Субин начинают спорить на счёт еды: Т/и хочет заказать большую пиццу, а Субин говорит, что лучше съесть какое-нибудь традиционное корейское блюдо. Сольми снисходительно наблюдает за спором девушек и пытается их утихомирить, приговаривая: — Помните, тут есть люди. Вы не одни. Но они её не слышат, увлечённые спором, они продолжают диктовать своё, но вдруг Т/и сильно морщится и хватается за забинтованный живот. Субин сразу встаёт и встревоженно смотрит на неё, извиняясь и добавляя, что они всё-таки закажут пиццу. Но вдруг Ю своим чутким слухом слышит, как Т/и ухмыляется без улыбки — она слишком хорошо знает Т/и и знает эту ухмылку, пусть и без улыбки. — Онни! Так не честно! Я почти повелась! — она капризно топает ножкой и садится. Т/и поднимает взгляд, который всё это время был опущен, и погладила по голове Субин, а затем опустила ноги за край койки и обняла её. Т/и не улыбалась, но глаза её точно говорили об улыбке. После Субин она обняла крепко-крепко Сольми, а та ответила ей теми же объятиями. Чонгук видел это зрелище со стороны, стоя за дверью, и улыбался. Ему нравилось, что Т/и перестала быть скупой на чувства и проявляет их объятиями, пожиманием рук, разным тембром голоса. Хотя на её лице по-прежнему не было эмоций, но глаза и интонация давали знать о том, что она испытывает те или иные чувства. Девушка через спину Сольми заметила его и воскликнула: — О! Уже отдохнул? — Да, как ты и наставляла мне. Отлично выспался за пару часов, — расплываясь в улыбке, он вошёл. Она посмотрела на него пристально, с прищуром, но опустила взгляд на Сольми, которая сказала: — Ладно, мы пойдём. Сегодня у нас с Субин есть кое-какие дела, — она посмотрела загадочно на Субин, а потом на Т/и и улыбнулась. Та кивнула и тоже загадочно приподняла уголки губ, подмигивая. Т/и знала, что они будут ей покупать подарок, ибо это было видно, как на ладони, но она ничего не сказала, а лишь поддразнила Субин: — Пицца за мной. Та закатила глаза и многозначно закивала, уходя. Чонгук усмехнулся и присел рядом. Он посмотрел на Т/и и увидел озорные огоньки в её глазах. Девушка точно наслаждалась происходящим и была рада. — Как давно ты улыбалась? Услышав такой вопрос, она ошарашенно посмотрела на него. Её рот приоткрылся, но ответа не последовало. — Я вижу, что ты улыбаешься глазами или интонацией в голосе, но вот на лице ни один мускул не дрогнул, — он смотрит искоса, а затем опускает взгляд на её руки. — Да, я уже около восьми лет не улыбалась, — она видит, как Чонгук резко поднимает голову и смотрит, в изумлении подняв брови. — Подчёркиваю, искренне не улыбалась восемь лет. А фальшивую улыбку натягивала тогда, когда она требовалась. Это, в прочем, тоже было не так часто. Между ними повисает тишина. Т/и встаёт, но немного покачивается. — Я хочу пройтись. Нужно ноги размять. — Обопрись об меня, — Чонгук подставляет ей плечо, а рукой осторожно обхватывает её талию. Она без возражений принимает его помощь и сразу чует запах одеколона, который приятно исходит от Чона. Чувствует крепкие его плечи и понимает, что в глубине души у неё мелькнуло лёгкое волнение. Они выходят за пределы палаты и спокойно проходятся по коридору. Вдруг она видит вдалеке как ей навстречу идут следователи и оживлённо машут. Девушка останавливается, следом тормозит и Чонгук. — Т/и! Как вы? — подбегая, спрашивает Пёнчжу. — В порядке, — она продолжает облокачиваться о Чона. — Т/и, вы молодец. Поймали этого маньяка, — приближаясь, хвалит Намсу. — Да, если бы не вы, то мы бы его ловили ещё несколько дней, — парирует Чонсок, кивая иногда. — Именно, как вообще так получилось, что вы напали на его след? — подтверждает и спрашивает одновременно Сукван. Т/и морщится и приглашает вернуться в палату, чтобы в спокойной обстановке рассказать произошедшее в тот день. Следователи притихают и покорно идут за ней. — А наша Т/и сблизилась со следователем Чон, — ехидно шепчет Чонсок, тыкая в локоть Пёнчжу. — Я всё слышу, — бросает девушка, не оборачиваясь, а Чонгук усмехается и улыбается от того, что девушка не стесняется говорить правду и не заливается краской, как первоклассница. Когда они доходят до палаты, Т/и начинает им рассказывать, как всё произошло, а Чонгук периодически кивал в знак согласия, так как он с самого начала решил проследить за ней. — Кстати, следователь Чон, а почему вы решили за ней пойти? — переводя стрелки на него, спрашивает Сукван. — Потому что меня напрягло то, что она после принесённой мной новостью о Мингю, сразу заволновалась. А потом и вовсе без слов сорвалась и ушла, — Чонгук не теряется и без запинки отвечает на вопрос. — Вообще, только благодаря ему я осталась в живых, — добавляет спокойно Т/и. — Если бы не он, я бы была либо похищена и раскромсана, либо бы там умерла от потери крови. Мне надо было с самого начала быть более разумной и либо пойти с Чонгуком, либо позвонить ему, когда я увидела Мингю. Все с удивлением поворачивают к ней лица. А она вскидывает брови и лицом показывает открыто: "Я что-то не то сказала?". Прошло ещё минут двадцать, и следователи решили закругляться. Они встали и попрощались с Т/и, желая ей скорейшего выздоровления. Чонгук тоже встал и собирался идти, как вдруг почувствовал ладонь девушки в своей руке. Он обернулся. — Чонгук, если в следующий раз они захотят прийти, то пусть приходят вечером. Я скажу, чтобы Сольми с Субин приходили по утрам. Нельзя дать им пересечься, — тихо говорит она, а он кивает в ответ и уходит.