Хроники Шибуи Ривы

      Полгода спустя,       14 января, 80 год       По улицам гулял освежающий весенний ветер. Он свистел над крышами Конохагакуре, игриво поднимал длинные подолы юбок и разносил по улицам приятный сладкий аромат фруктов из продуктовых ларьков. Этот же весёлый ветер обдувал подростковую фигуру, стоящую высоко над Конохой и раскинувшую руки.       Стоило оглянуться, и вокруг проносились до боли знакомые пейзажи — яркие рифлёные крыши, скромные выцветшие на солнце боковины домов, а где-то среди них — родной угол белого невзрачного дома. И над всем этим, даже над Наруто, высилась вечная Скала Хокаге, осенённая светом горячего солнца.       Кожу холодили озорные сейши ветра, словно старик-извращенец. От этих ассоциаций парень поёжился и спрыгнул вниз.

***

      — Пропустите! — настойчиво вопил подозрительно знакомый голос. — Да отстаньте, чтоб вас!       Когда наконец переулки Учиха вывели меня к воротам, у них я увидела спины охранников. А рядом с ними… Наруто.       Он был выше и заметно сильнее. Но все так же… криклив.       — Мне нужно к Саске! У-чи-хе Сас-ке! — проговоривал он, напирая на охранников. — Мы из одной команды! Команды семь!       Я незаметно приблизилась, и мой силуэт закрыли деревья. Сюсэй, охранник ворот Учиха, лишь нахмурился, но внутрь Наруто не пропускал. Он, который по обыкновению носил один и тот же оранжевый костюм всю юность, сменил его на черно-оранжевый комбинезон.       — Рива-тян? — поймал он меня, когда увидел макушку, выглядывающую из-за деревьев.       Сюсэй и Кюсаку обернулись на его удивлённый вскрик, и я раскрыла своё убежище. Кивнув мужчинам в знак приветствия, подошла к ним:       — Саске послал меня передать, чтобы вы пропустили Наруто. Он и в самом деле наш сокомандник.       Кивком Кюсаку дал распоряжение Сюсэю отпустить Наруто. И он, неловко постояв на одном месте, прошел через ворота, несколько удивленно оглядывая окрестности. Мы шли бок о бок, я вела нас к дому Учиха. Вокруг, в отличие от оживленной Конохи, шли тихие ряды пустых домов квартала Учиха.       Наруто, наконец, заговорил:       — Э-э, Рива-тян, я тебя ряд видеть, все дела. Но что ты делаешь у Саске?       Украдкой я бросила взгляд на лицо Наруто. Он был выше, поэтому приходилось поднимать глаза. Наруто возмужал. Детские черты плавно исчезали, и лицо обретало больше очерченности. Хотя внешность его по-прежнему была мягкой. На щеках темнели знакомые полоски. Отвлекшись от разглядывания окружения, Наруто наконец опустил голубые глаза на меня. Он остановился, и я пошла дальше.       — Так что ты здесь делаешь, Рива-тян?       — Я… Ты уже слышал, что Саске вернулся в Коноху? Когда я не на миссиях, то прихожу сюда, чтобы не растерять свои навыки, — мешала правду и ложь я.       — Саске? — удивленно переспросил Наруто, словно не мог поверить в такую щедрость со стороны Учихи. Его удивленный голос эхом разнесся по тихому кварталу, поэтому Узумаки быстро осмотрелся и замолк.       Я продолжила идти, отдаляясь от дома Саске, сначала пытаясь убедиться в отсутствии у Наруто странных мыслей. Было бы хорошо, растеряй он хотя бы половину своей импульсивности.       — Ты слышал, что старший брат Саске тоже вернулся в Коноху?       Наруто нахмурился, словно пытаясь вспомнить.       — Старший брат?.. Это который… который убил его семью тогда? — недоверчиво переспросил Узумаки и посмотрел на меня, пытаясь найти ответ на моем лице.       — Ага, — я отвела взгляд, уйдя от его пристального внимания.       Знакомый дом в традиционном стиле высился перед нами с Наруто. Парень разулся и прошел внутрь. Он держался рядом, но его взгляд постоянно выискивал Саске. Прошло пару минут, и мы обошли весь первый этаж, минуя одну пустую комнату за другой.       — Он и в самом деле жил тут? — вдруг спросил Наруто.       Я обернулась, наткнувшись на его странно серьезный взгляд. Но не видела смысла отвечать.       Наконец, когда мы подошли к лестнице наверх, послышались шаги. С нее на нас смотрел Учиха, странно ухмыляясь. Его взгляд был прикован к Наруто.       — Саске, — сказал Наруто.       — Ты как всегда ужасно шумный.       Узумаки, который только что был рядом со мной, исчез в ту же секунду. Он схватил Учиху за грудки.       — Саске! Да ты!.. — жарко говорил парень. Его голос пестрил эмоциями, и Наруто даже занес кулак, но остановил себя. — Даттебайо, ты знаешь, как все переживали, когда ты полез в логово этого змея?!       Снизу я не могла видеть выражение Учихи, потому что его лицо было закрыто фигурой Наруто. Оперевшись о стену, я молчала, не мешая воссоединению старых друзей.       — Я думал, ты сразу полезешь в драку, — в голосе Учихи, раздававшемся со второго этажа, была слышна усмешка. — Неужели ты и в самом деле тренировался во время отсутствия в деревне?       — Саске! — раздраженно прикрикнул Наруто.       Я про себя хмыкнула, не понимая, зачем Учиха его провоцирует. Еще через несколько мгновений они и в самом деле начали обмениваться ударами. Наруто бил гораздо более нетерпеливо.       Учиха вывел его на задний двор, где они продолжили свой спарринг. Вместе они создавали контраст: словно две противоположности. Оранжевый силуэт Наруто и темно-синий Саске. Тёмная кожа Наруто под солнцем обрела персиково-розовый цвет, а светлые, видимо, выцветшие на солнце пряди контрастировали с ней. Вороные же волосы Саске обрамляли бледную кожу, и фигура его выражала спокойствие, в отличие от экспрессивности Наруто.       Если смотреть на технику, то Наруто совершенно точно вырос. Он научился предугадывать атаки Саске, уклоняясь в последний момент и контратакуя с точностью, которой раньше у него не было. Его сила и скорость возросли, но это было не главное. Важнее всего была внутренняя сила, которую он обрел за те пару лет, что его не было. С нами. Со своей командой.       Я рада, что ты вернулся, Наруто.       По неосторожности Узумаки отлетел в забор. На полпути я была готова ловить парня, однако Итачи оказался проворнее. Но дело было не в Наруто, а в заборе. Он был недавно выкрашен и мог сломаться от удара. Важно было кое-что знать об Итачи — он относился к деньгам бережливо.       — Вы должны были пойти на полигон, — тёмные глаза брата встретились с Саске, — а не устраивать бой на заднем дворе и растаптывать газон.       Наруто же замер рядом с Итачи и удивленно обернулся на него.       — Наруто, — обратился тот к Узумаки, когда заметил его пристальный взгляд. — Прошу прощения, но вашу тренировку придётся отложить на потом. ________       — Ну что же, команда семь снова в сборе, — театрально развела руками Пятая. Женщина расслабленно сидела на мягком стуле Хокаге и обводила взглядом нашу команду.       Все верно, вся команда. Какаши в том числе. Мужчина стоял рядом со мной.       — Бабуля! — недовольно воскликнул Наруто.       Я не поверила своим ушам, когда он обозвал так Хокаге. И только потом вспомнила о привычке Наруто разрушать все формальности.       — Почему мне сразу не сказали, что Саске вернулся в деревню? — продолжал Узумаки.       Хокаге нахмурилась то ли от его слов, то ли от обращения.       — Потому что ты бы немедля сорвался в деревню, прервав свои тренировки. Мы решили доложить тебе, когда ты завершишь ее. В любом случае, твой Саске никуда не делся.       — Мой Саске? — хмуро переспросил Наруто.       Я усмехнулась со слов Цунаде-самы. Но у меня тоже было важное дело к Пятой, которое не требовало отлагательств.       — Хокаге-сама, знаете ли вы о местонахождении Джирайи-сана? Насколько я знаю, он еще не покинул деревню?       — Да, — откинулась она на спинку стула, — но тебе придётся искать его самой, точного местоположения я не знаю. Наруто может подсказать тебе в поисках, поскольку провел с ним много времени. Он наверняка знает обычные места его обитания, — с отвращением выплюнула Хокаге последнюю фразу. — Если ты вдруг найдёшь его там, где и ожидается, то я разрешаю тебе избить этого извращенца. Можешь позже передать ему, что это был приказ Хокаге.       — Есть, Хокаге-сама, — кивнула я, хотя совершенно точно не собиралась рисковать отношениями с одним из саннинов.       Хокаге в это же мгновение перевела острый взгляд на Узумаки.       — Вот, как нужно вести себя, Наруто! Бери пример.       Узумаки лишь посмотрел в потолок, пропустив ее слова мимо ушей.       — Всё, — Хокаге махнула рукой. — Можете идти, если все вопросы закончились.

***

      Два с половиной месяца назад,       25 октября,       79 год       Особняк пустовал, в целой усадьбе остались только мы с Итачи. Серое небо заволокли тучи, и на улочках деревни стыл дневной полумрак. По полупустым помещениям дома Учих гуляла прохлада.       Иногда в голову лезли глупые детские мысли. Как когда-то давно — так давно, что странно, почему я до сих пор хорошо помню эти события, — в моем тайнике, заросшем фауной и спрятанном от семьи, я скрывалась от всех бед. В той полуразрушенной башне на окраине территории поместья Гоот содержался сад. Чтобы дойти до него, нужно было миновать конюшни и пара нан земли. Там я чувствовала, что могу забыться. Оставить свои заботы, звание дочери семьи Гоот, казавшееся клеймом на моей коже, и пугавшее меня неизведанное будущее, которое дышало кровью боя и смертью. В то время, в те девять, десять лет, я не чувствовала в себе сил, чтобы справиться с ответственность, которая была на меня возложена. И только среди гниющих останков прошлого, запаха сырости и мха я чувствовала успокоение. Те полуразрушенные стены старого сада часто видели мои слёзы.       После переселения все эти места исчезли. Но память хранила их, никогда не давая забыть, что я выросла именно там. В империи, над которой постоянно висела угроза уничтожения демонами.       И теперь, в доме Учиха, на меня накатывала ностальгия о тех временах. Потому что в детстве небо над моей головой всегда было пасмурно. Прямо как сейчас в Конохе. Рассосалась дневная жара, и на землю опустилась прохлада и хмурая тень грозовых облаков.       Дом был погружен в полумрак. Снаружи раздавалось слабое стрекотание, а деревянные створки окон были распахнуты настежь, впуская внутрь свежесть. Эта картина была мне так родна, что призрачное ощущение уюта наполнило душу.       — Итачи-сан… — обратилась я к человеку, который все это время сопровождал мои размышления. Он закрыл капавший кран и остался стоять спиной, в домашней чёрной футболке и с перевёрнутой фарфоровой пиалой в руках. Затем Итачи плавно обернулся. — Итачи-сан, вы любите Коноху?       Я подумала о том, что если бы меня спросили, люблю ли я поместье своей семьи или империю Торр, я бы никогда не смогла дать однозначного ответа.       Он отвел взгляд и снова вернулся к мытью посуды.       — Я всегда хотел её защитить, Рива-сан. Я люблю её с того момента, как в мои руки вложили маленький сверток с Саске.       — Только из-за него?       — Да. В миг, когда он появился, у меня появился и смысл жизни, — откровенничал Итачи будничным голосом.       Под тихий размеренный тон его голоса я снова повернула голову к окну, с тянущей пустотой в груди рассматривая чернеющие серо-синие облака.       — То есть… вы любите её настолько, чтобы отдать за нее жизнь? — в мой голос проникли холодные нотки. Я задала провокационный вопрос. Ответ Итачи мне почему-то не понравился.       — Да, Рива-сан.       — Но вы же понимаете, что для Саске самое важное в Конохе — это вы? Разве можно сказать, что вы на самом деле задумываетесь о человеке, о котором так заботитесь? Разве можно сказать, что вы думаете о нем, а не о себе? Это называется любовью, Итачи-сан?       Мои глаза впились в него. Итачи смотрел на меня своим пустым взглядом, и по лицо не было заметно, взбудоражили ли его мои слова.       — Я сделал много ошибок… И в ваших словах есть зерно истины, — ответил он. — Иногда я размышляю… — он отвел взгляд, и я была удивлена его искренности со мной в этот момент. — Что должен был просто довериться Саске и позволить принимать собственные решения, а не делать выбор за него.       Я снова повернула голову к окну, за которым стрекотали цикады.       — Вы так и продолжаете винить себя за совершённое, Итачи-сан?       Взгляд Учихи не задержался на мне. Он застыл. Ответа так и не последовало.       — Вы знаете, Итачи-сан… если бы я своими руками убила семью и людей, которых когда-то знала, — в голову мне приходили видения моего прошлого, и хотя они были безликими, чувства оставались все теми же, — если бы это было ради цели, которую я понимала… Я бы не испытывала вины.       — Откуда ты можешь знать это, Рива? — раздался в ответ тихий вопрос.       — Я чувствую это.       Можно ли судить человека по конечному результату, невзирая на обстоятельства, в которых он был сделан?       Иногда обстоятельства ставят человека в положение, где выбор происходит между худшим и ужасным — собой и другим, близкими и незнакомцами. Так можно ли судить поступок, смотря лишь на конечный итог и не принимая во внимание варианты, из которых он был отобран?       Я никогда не строила из себя святую. И я не обладала моральным правом прощать Учиху за людей, которые в ту проклятую ночь потеряли как жизни, так и близких.       — Мне сложно вас понять.       — А вы этого хотите? — спросил Учиха. — Вы стремитесь влезть в голову того, кто лишил жизни полторы сотни человек за одну ночь?       — Вы нечто большее, чем просто убийца, Итачи-сан. Когда я думаю о вашем поступке, я вижу не только боль и жертвы. Я вижу человека, который сделал выбор ради высшей цели, ради того, чтобы предотвратить еще большее зло. Вы понимали, что если бы клан продолжал свои действия, последствия могли бы быть катастрофическими для всех. Вы выбрали меньшее зло ради большего блага.       В то время Итачи отвернулся от меня, рутинно вернувшись к мытью посуды.       — Это лишь оправдания, Рива-сан, — донеслось от него кратко.       Взглянув на его спину, я быстро посмотрела на свои руки. Казалось, что темное небо так же, как и когда-то в прошлой жизни, давит на плечи.       — Я надеюсь, что когда-нибудь вы сможете преодолеть эту вину, Итачи-сан, — тихо сказала я, стараясь преодолеть неловкость. Я влезла не в своё дело.       Ответом мне был лишь тихий плеск воды на кухне.

***

      80 год,       14 января       — Если доверять сведениям разведки, джинчуурики в других деревнях так и не подверглись нападению.       — Да, Акацуки совсем затихли, — глухо добавил Джирайя, резко откинувшись на спинку кресла. — Они ограничиваются заказами от деревень и заказными убийствами. Также мне довелось услышать о перевозке ценных грузов… например, недавно распространившихся по борделям наркотики. Но, даже если взять эти факты, остается очевидным, что эти данные расходятся с теми, что предоставил Саске.       — Однако стоит принять во внимание угрозу Четвёртому Казекаге, который недавно взошел на свой пост Каге. Поскольку он также джинчуурики Однохвостого… он может быть целью Акацуки, как и доложил Саске. Значит, на него могут напасть уже в этом месяце.       — Хм, кто знает… — саннин задумчиво перевёл темный взгляд на потолок. Его белые волосы по-прежнему было не уложить, и они кололись во все стороны. Красные полосы на лице придавали ему воинствующий вид. — Наши Анбу уже на местах?       — Верно. Они отчитались, как только прибыли в страну Ветра, — миссия команды, созданной для данной поездки и имеющей скрытые приказы, полученные от Хокаге, находилась недалеко от предположительного места нападения.       Джирайя слабо кивнул, а потом недовольно сказал:       — Не пойму только, зачем ты отправила вместе с ними прихлебателей Данзо?       Цунаде встретилась с темным взглядом бывшего товарища и вздохнула.       — Данзо умер, Джирайя, поэтому твои сомнения об их преданности нужно делить как минимум на двое. У одного из них полезные навыки, и Корень официально вошел в Анбу. Они подчиняются мне.       — Не прошло достаточно времени, чтобы убедиться в их полной лояльности, — мужчина имел об этом своё мнение.       — Ты знаешь не хуже меня, что нам некогда рассуждать о степени лояльности шиноби, находившихся под подчинением Данзо. Я сознательно пошла на этот шаг, и Шикаку, между прочим, поддержал мое решение. Совместные миссии поспособствуют быстрой адаптации.       Джирайя закинул руки на спинку кресла и нагло развалился напротив бывшей сокомандницы. В его взгляде явственно читалось недовольство, которое Пятая игнорировала.       — А что шпион Орочимару? У него было какие-то поползновения? — спросил Джирайя.       — Якуши Кабуто, — Сенджу выдохнула его имя. — После происшествия с исчезновением анестетиков ведёт себя тише воды, ниже травы. Его действия довольно говорящи. Раз Орочимару понадобилось столько обезболивающих, то состояние у него явно оставляет желать лучшего. Но Кабуто и еще один, медбрат Шиджи Фукуда, не торопятся раскрывать местоположение Орочимару. Так что пока просто наблюдаем, — Цунаде устало прикрыла веки. — Если доверять словам Саске, то в скором времени Орочимару попытается сменить тело — а значит, что либо до, либо после вылезет из затишья. Остается только ждать.       После возвращения Саске в Коноху у Цунаде была фора, которой она воспользовалась. Она почти поймала этого склизкого змеиного нукенина, застав того в убежище, рассекреченном Учихой. К сожалению, в ходе битвы он скрылся. Ему помогла это сделать призванная змея, сам Орочимару явно пострадал от техники Третьего. За те пару лет после битвы в Танзаку ему не стало лучше.       — Целиком и полностью полагаться на информацию от Учихи не стоит. Не вся она находит подтверждение. Как минимум, «учеников», которые у меня были в «его прошлом», я в глаза не видел.       Цунаде посмурнела.       — Риннеган, — тяжело сказала она. — Такие способности. Как они могли появиться у обычного ребенка?       — Понятия не имею, — ответил Джирайя, — Саске сам не знает об этом, а мы можем лишь догадываться. По словам Учихи, риннеган появляется только в случае объединения чакры Индры и Ашуры. Что он, скрытый ребенок враждующих кланов?       — Наши подготовления… Пусть мы и стараемся изо всех сил, я не уверена, что мы сможем отразить атаку такой силы… — тяжело проговорила Цунаде. Спустя время она обратилась к Джирайе: — Как прошли тренировки Наруто?       — Ему ещё нужно научиться контролировать зверя внутри себя. Этих лет было недостаточно для полного контроля, но Наруто уже совершил значительный скачок роста. Кстати, мне тут пришла идея… — он постучал по подбородку, а потом принялся с интересом расчесывать колючую щетину. — Его сокомандники еще не знают о том, что он джинчуурики Девятихвостого? Ну, то бишь, официально. Ты меня поняла — Наруто не в курсе, что его сокомандники перерожденцы, которые знают о нем гораздо больше, чем он может представить.       Цунаде нахмурилась с формулировки Джирайи.       — Да, ты прав… Официально у них никогда не было повода узнать. ______       — Тест, Какаши-сенсей? — разлетелся по лесу голос Наруто, повысившийся от удивления.       — Именно, — сенсей команды семь покачал на пальце колокольчик, обвязанный хлипкой с виду нитью. — Если вы успели забыть своё первое испытание в роли команды, то напоминаю: вам нужно забрать колокольчики. Однако условия изменены.       Наруто обвел взглядом поляну.       — Поэтому они здесь? — спросил он, посмотрев на джонинов, стоявших по левую и правую стороны от Какаши-сенсея. Один из них был мужчиной, а второй женщиной. Мужчина с каштановыми волосами несколько уступал по росту Какаши-сенсею и зыркал на Наруто недобрым взглядом, который тому не понравился. У него был еще странный налобный протектор, который шел по бокам от лица. От женщины же Наруто ловил табун жутких мурашек.       — Ну что, сопляки, вы готовы? — та смяла кулаки.       Звали ее Митараши Анко, и она посмотрела на представших перед ней сопляков искрящимся весельем взглядом. ______       — Каков план?       — Забрать колокольчики, даттебайо!       — Наруто, ты же не предлагаешь идти в лобовую?       — Нет, — понизил тон Узумаки. — Рива-тян, я многому научился у извращенного отшельника. Думаю, сначала отвлекаем, а потом нападаем.       — У нас есть форма в десять минут, поэтому мы можем использовать стратегию и распределить роли, — сказал Саске.       Мы втроем стояли в кругу под раскидистым деревом.       — О двух других противниках мы мало что знаем, — вспомнила я неизвестных джонинов. — Однако о Какаши-сенсее есть информация — помимо того, что мы знаем о его примерной силе, мы также можем быть готовы к использованию шарингана. У сенсея всегда закрыт второй глаз, однако в книге Бинго у него несколько прозвищ, среди которых «Шаринган Какаши».       — Серьезно?! — воскликнул Наруто. Он этого о сенсее не знал.       — От нас явно ожидается командная работа, — озвучила я.       — Наруто, ты создашь теневых клонов и рассредоточишь их по территории. Это заставит Какаши и остальных потратить время на их уничтожение и определение нас настоящих.       Узумаки кинул недовольный взгляд на Учиху, говорящий «Почему это ты командуешь?!». Но потом посмотрел на меня и кивнул, готовый к сотрудничеству.       — Я могу создать земляные ловушки, — предложила я.       — Они будут эффективны только при обыгрывании в бою. Простые ловушки явно не спутают шиноби уровня джонина, — продолжил говорить Саске. — Поскольку у меня есть шаринган, я могу наблюдать за ними с большого расстояния и быстро уйти от преследования. Это можно применить для определения первичных способностей двух джонинов, помимо Какаши. У Ривы так же хорошая скорость, поэтому она может поддерживать мой темп и при необходимости отвлекать на себя. Наруто…       Я буквально чувствовала, как в Узумаки нарастает раздражение от командного тона Саске, поэтому уточнила вместо Учихи:       — Наруто, было бы полезно узнать о том, чему ты научился за эти годы. Из-за совместных тренировок Саске и я хорошо знаем стиль боя друг друга, однако нам нужно работать вместе. Чему ты научился во время тренировок?       Наруто растерянно повёл головой и протянул:       — Ну-у… Я часто практиковался в создании клонов. Да и расенган часто создавал.       — И больше ничего? — уточнил Саске.       Наруто на его слова огрызнулся:       — Я стал круче. Вот узнаешь, увидишь меня в деле!       …Неужели они обязательно должны спорить через каждую фразу? ______       Вечер вступил в свои права, и по пушистым облакам разлились лиловые краски. Бинты на моих коленях даже не потемнели, однако футболка пострадала — пару раз Ямато удалось зацепить ее рукава.       Саске, как водится, даже не повёл носом.       И больше всего досталось Наруто, хотя травмы у него заживали быстрее, чем у обычного человека. Однако интересно, сможет ли он отстирать свою одежду.       — Ребята… — позвал Наруто несколько неловко. Он почесал шею. — Я хотел… Мне нужно кое-что рассказать.       Джонины вместе с Какаши уже ушли. В общем-то, мы остались одни на полигоне, где когда-то проходил первый тест команды. Забрав из дерева последний кунай, я подошла к Наруто. Саске уже стоял около него.       — Вы… Я просто хотел рассказать… — все никак не мог собраться Наруто. — Вы что-нибудь слышали о джинчурики?       Учиха на его слова просто кивнул. Тогда Наруто перевел неуверенные глаза на меня.       — Джинчурики — это люди, в теле которых заключены хвостатые звери. Насколько я знаю, один джинчурики — один хвостатый.       Я сознательно сделала акцент на слово «люди», потому что Наруто слишком волновался. Я могла догадаться, о чем пойдет речь.       —…Да, — тихо сказал Узумаки. Можно было заметить, как он напряжен. — И я… Не знаю, ожидаете ли вы этого. Я не хочу, чтобы вы изменили ваше ко мне отношение, — в голосе читалась пылкость, просьба. — Но я… с детства ношу в себе Девятихвостого. Поэтому меня все жители и… недолюбливали.       Возникло ощущение, что передо мной сейчас не пятнадцатилетний парень, а мальчик, которого когда-то обижали жители селения.       — Я знал об этом с самого экзамена, — ровно сказал Саске.       — На самом деле я тоже… — знала об этом ещё до того, как мы ступили на территорию Леса смерти. Но эти слова остались неозвучены.       Наруто удивлённо поднял на нас глаза.       — Ты знаешь, Наруто, это ничего не меняет. Ты всё тот же парень — главный заводила в Академии, который остался таковым в команде номер семь.       Он лишь смотрел поражённо, и на глубине кристальных, таких ясных, чистых, поразительно живых глаз бурно плескались сильнейшие эмоции. Поддавшись внутреннему желанию, я подняла руку и похлопала его по плечу. Он дернулся, и я улыбнулась ему.       — А ты ожидал чего-то другого? Ты все тот же Наруто. Для нас это никогда не изменится, — сказал Саске, и с удивлением заметила, что он тоже проявил инициативу и положил руку на плечо Наруто.       Узумаки замер и смотрел на нас во все глаза, переводя взгляд с одного на другого. Спустя время уголки его глаз покраснели, и он быстро опустил голову, скрывая слезы. Тогда Наруто широко улыбнулся:       — Ребята… я в вас не сомневался.