Принцесса и Дьявол

      Коридоры Дворца встретили их торжественным молчанием, лишь гулким эхом отдавались шаги. Девушка крепко держала спутника за руку, опираясь на неё чересчур сильно. — Выпрями спину. Подними голову. Ты теперь Принцесса Ада, не забывай. Соответствуй.       Хлоя приподняла голову и отвела плечи назад. Люцифер удовлетворенно хмыкнул. Он потратил слишком много времени, прививая ей по-адски хорошие манеры. Впрочем, всё только начиналось, и недосказанности между ними, натягивающие отношения словно тетиву лука, лишь осложняли происходящее. «Скорей бы всё закончилось и можно было бы подняться на Землю», — подумал вдруг Дьявол. Ад ему ужасно надоел — пепел, портящий костюмы, демоны, которым вечно что-то нужно от своего короля. Пора было взять отпуск. Куда отправиться? В Азию? Заехать в Таиланд, поесть сашими из свежей рыбы в компании прелестных девушек или с тела одной из них. Кажется, где-то там такое практикует. Может, вернуться в Штаты? Проведать Лилит? Или не оставаться на одном месте и посмотреть мир. «Скорей бы всё закончилось, чтобы сбросить с себя эти длинные тяжелые юбки», — мысленно вторила ему Хлоя. Ей было волнительно. Страшно. Закончится этот коридор, они свернут в другой, ещё один, а там уже выход из Дворца. Парадная лестница, где ей стоять, приветствуя новых поданных, в мыслях которых лишь желание замучить её и заставить страдать. Таков был Ад, такова была сделка. Деккер знала, на что она шла, но сердце предательски колотилось слишком громко, слишком сильно. Она надеялась, что страх уймётся, но он лишь затих на какое-то время, дав ей возможность попытаться помочь Люциферу.       Девушка судорожно вдохнула. Дьявол списал это на волнение, что на самом деле было не так. Хлоя вспомнила его горячее дыхание на своей шее, его близость, по-детски обиженный взгляд глубоких карих глаз. — Что это было? — набралась она смелости и задала вопрос, — Вчера. Ночью. Ей было нервно, не спокойно. Между ними что-то происходило, что-то важное, глубокое, но ей не хватало опыта, а Люциферу… Ему не хватало смелости что-то признать. Кто вообще может любить Дьявола? Кого может любить он? — Ничего, — отозвался он, пожав плечами, всё ещё слишком погруженный в свои мысли. Пляжи Кипра? Жарко. Зимние просторы Аляски? Холодно. Париж? Банально. Наведаться в Лондон? Очень может быть.       Хлоя замедлилась. Если для Люцифера всё это было «ничем»… Ей не хотелось об этом думать, размышлять, загоняя себя в глубже в те мысли, места которым сейчас не было. Был Бал, была сделка, были Князья и её обязательства перед ними и самим Адом. Не то время, не то место для этих вопросов и глупых чувств, но она будто задыхалась, что-то ломалось внутри. Неприятно. Больно. — Нет, — смогла выдавить она сквозь ступор, — Не ничего. Нам надо поговорить. — Там не о чём говорить, – он пожал плечами, — Идём.       Его интонации, такие наплевательски уверенные в своей правоте. Хлое дурно. Ей его безразличие больно. — Но.. — голос хриплый, надорванный, тихий, будто сейчас заплачет, как маленькая девочка, но нельзя. Знала же, что нельзя. Смажет макияж, работа Мэйз пойдёт насмарку. Не соберётся с духом, а ей с демонами лицом к лицу сталкиваться. Она не готова, она зарывала себя в своей неготовности.       Люцифер смутился. Он никогда не знал, что делать с плачущими девушками. Обычно они рыдали по другому поводу, более приятному. Он ухмыльнулся по привычке, но тут же перестал, подумав, что это будет неуместно. Не осознав в тот миг, что внезапно подумал, как бы её, не ему, нет, ей было комфортнее. — Ты лежал на моей кровати без сознания. Не реагировал ни на слова, ни на прикосновения. Так не должно быть. Ты был болен или…       Люцифер повел бровями и отвел взгляд. Просто напился без повода, лишь от желания. Но с каких пор Дьявол не мог делать того, что хотел? Почему какая-то человеческая душа имела над ним хоть какую-то власть, смея его упрекать? Ах, да. Она ведь сбежала ради него. Чтобы помочь ему. Казалось, Дьяволу впервые стало стыдно. — Устал, — ответил он. Это не было правдой, но и не было ложью. Он действительно устал от всего этого. Ад был неправильным, он высасывал из него все соки, забирая себе всё интересное и веселое, не делясь со своим королём. — Но ангелы ведь… Неуязвимы? Ангелы? Давно кто-то не называл его так. «Я не ангел, — хотел напомнить он ей, — Более нет»       Болью в сердце отозвалась старая рана. Отец. Бунт. Изгнание. Люцифер поморщился, скрывая боль за улыбкой, не давая чувствительному Самаэлю выйти наружу, прячась за броней грозного Люцифера. — Значит, тебе нужны ответы, маленький детектив? Детектив… Люцифер усмехнулся, попробовав ещё раз. — Детектив. Детектив Деккер. Будто прозвище из другой жизни. Ей шло. Ей чертовски шло. — Что… Но я не…       Хлоя смутилась. Прозвище. Он дал ей прозвище? Изнутри поднялась волна негодования. Да, Люцифер и раньше не звал её по имени, но дурацкое прозвище, будто издевающиеся над её отцом? — О, ты имеешь право хранить молчание, — губы Дьявола растянулись в легкой улыбке, — Всё, что будет сказано, может быть использовано против тебя, Детектив. — Перестань. — Заставь меня, Детектив! — Люцифер, хватит. — Я только начал, Детектив! Они миновали ещё один коридор. Вездесущее «детектив» внезапно не раздражало, не резало слух. — Прекрати. — Ну же, Детектив, ты можешь применить что-то поинтереснее словесного убеждения. От серьезного Дьявола не осталось и следа. Он приблизился к ней. В глазах озорные огоньки. Их лица близко. Снова. Хлоя покраснела и отпрянула, заставляя Люцифера улыбаться ещё шире. — Почти пришли, — вдруг сказал он, остановившись. Мужчина посмотрел на неё серьезно и строго, снова меняясь в лице. — Помнишь, что я говорил? Она кивнула. — Сейчас мы зайдём в тронный зал, — зачем-то начал он, рукой касаясь гладкой поверхности двери в помещение, — Ты, Детектив, и ещё пара демонов стражей будешь встречать гостей на ступеньках при входе. Я же буду на троне. — Это нечестно, — тихо проговорила Хлоя. — Я всё слышал, Детектив, — сказал он громче, – Честнее некуда, ибо я здесь Король, а ты пока никто.       Хлоя закатила глаза. Люцифер не отреагировал на этот жест, открывая дверь и по-джентельменски пропуская даму вперед. Он довёл её до входа, передав в руки одетых в начищенные доспехи демонов-стражей: медведоподобного огромного и маленького с козьими копытцами и небольшими рогами. — Рады приветствовать Короля и Принцессу Ада, — хором проговорили те. — Вальсар и Сатир, — представил он их ей, — Возможно, ты их помнишь. — Они охраняли мою Петлю, — Деккер кивнула. — Неплохо, Детектив.       Хлоя поморщилась. Демоны переглянулись, желая узнать друг у друга значение непонятного слова. — Не трогай их, Детектив, — добавил Люцифер, подмигнув девушке, которая вновь закатила глаза. Он хотел сбросить напряжение и напомнить ей, что демоны боялись её не меньше, чем она их. Затем бросил демонам: – А вы следуйте указаниям.       Деккер было интересно, какие именно указания он имел в виду и почему ничего ей об этом не сказал, но, то был Люцифер, он вообще-то далеко не всех посвящал в свои планы, а объясняться перед ней и вовсе не видел смысла. «Дьявол никому не должен», — вспомнилось почему ей.       Сделав пару шагов назад, Дьявол раскрыл крылья и чуть подпрыгнул, приземлившись на трон. Но чисто белые великолепные крылья тут же изменились — будто обгорели, став жалким подобием самих себя. Люцифер и сам изменился, сменив человеческий облик на Дьявольский. Деккер взглянула на него через плечо и тут же отдернула голову обратно. Она не была готова видеть его таким. Не сейчас, когда сердце колотиться от страха и волнения. Она глубоко вдохнула и выдохнула, считая до десяти в попытке успокоиться. Хлоя готовилась к этому физически и морально. Это её долг. Ей просто нужно успокоиться и вспомнить, ради чего всё это затевалось. Она продолжила дышать под счёт, пока Вальсар и Сатир открывали тяжелые резные двери. «Игры закончились», — поняла Хлоя и, нацепив дежурную доброжелательную улыбку, которую они с Люцифером практиковали в библиотеке месяцем ранее, сделала шаг вперед, выходя во внешний мир.       Демоны толпились у подножья лестницы, рвались вперед, вытягивая свои конечности, пытаясь протиснуться мимо демонов в латах — стражей. Те отталкивали их назад, сдерживали копьями, теснили к центру. Местная публика, уродливая, искалеченная, совсем не похожа на людей, как Люцифер или Мэйз. Хотя, мельком увидев облик Люцифера и вспомнив о половинчатом макияже демоницы, Хлоя больше так не считала.       Девушка смотрела вниз, прямо в толпу, которая напирала на стражей, пытаясь прорваться к ней. Её сковал страх. Вальсар и Сатир, стоящие по бокам от неё, молчали, излучая уверенное спокойствие. А толпа под ними бесновала. Орда демонов была похожа на бушующее море, на шторм, чьи темные воды топили корабли, забирая матросские жизни. Море волновалось. Начищенные до блеска шлемы, словно белые гребни волн, показывались то тут, то там. Демоны кричали, рычали, вопили, будто испытывая все возможности своих голосов. Зрелище завораживало. Ужасало. Хлоя не могла отвести взгляд. Она не могла сдвинуться с места, заметив, как один, особо настырный, юркнул, проскользнув между плечом и копьём стражника, преграждающего путь. Его сородичи завопили громче, неожиданно слаженно подбадривая пробравшего на лестницу демона. Они напирали сильнее и отступали, болезненно охая и зажимая раны, нанесенные стражниками. А он поднимался. Безобразный, сгорбленный он приблизился к ней, протянув сухую обугленную сморщенную руку, попытался коснуться. Она затаила дыхание, перестала дышать вовсе, борясь с подступающей темнотой. Она должна выстоять. Это её долг. Девушка сделала едва заметный шаг назад и чуть отклонилась, увеличивая расстояние между ними. Она старалась держать маску безразличия на лице, но отвращение было слишком сильным. Она зажмурилась, скорее инстинктивно, чем осознанно. Послышался металлический лязг. В панике демон отступил, руками лицо закрывая, и, не удержав равновесие, кубарем покатился по лестнице, прямо в толпу, крича от боли, ведь сотни его собратьев топтали его, прыгали по его плоти, лишь бы получить лучший обзор. Хлоя вновь отодвинулась, руки её начали слегка дрожать, голова кружиться. Демоны, их так много, они повсюду, их не остановить. И она станет их добычей. Их когти разорвут и её плоть, они и её топтать будут. Деккер ужаснулась, задышала часто. — Низшие демоны. Примитивные животные, — прокомментировал Сатир, стоящий справа от неё, — Если кто-то из них будет доставать, вы только скажите, ваше Высочество. У нас четкие инструкции. Как там по-людски? Не давать вас в обиду?       Девушка смогла лишь кивнуть. Страх медленно, слишком медленно отступал, зрение чуть прояснялось. Где-то на краю сознания промелькнула мысль, что Люцифер заставил демонов охранять её от любой опасности, что значило, что он переживал и заботился о ней. Стало лучше. Немного. Слегка. — Ещё немного и начнём, не волнуйтесь, — продолжил маленький демон-страж, — Мы ждём музыкантов.       Ад и музыка в её голове плохо сочетались. На ум приходили лишь симфонии скрежета и лязга, раздражающие попсовые песни и привязчивые мелодии из реклам, но никак ни что-то красивое, церемониальное. — Да. К вашему счастью, не все композиторы попадают в Рай, — объяснил демон. — А где Мэйз? — Хлоя слегка повернула голову, краем глаза замечая лишь красную кожу Люцифера и пустое пространство за троном, где должна была быть демоница. — Мэйзикин? Деккер кивнула. — Первый Палач Ада сопровождает свою семью, — ответил за коллегу Вальсар. — У неё есть семья?       Ответ на этот вопрос девушка не получила, Сатир жестом попросил её замолчать, оборачиваясь. Сквозь разношёрстный рев толпы она едва различила тяжелые шаги. Она обернулась через плечо, заметив группу демоном с различными духовыми инструментами. Они встали за её спиной, загораживая Люцифера. Не то, чтобы Хлоя хотела лишний раз смотреть на его демоническое тело, но так она чувствовала поддержку.       Демоны внизу разглядывали девушку с интересом и благоговейным страхом: выросшая человеческая душа, способная прощать грешников, о которой только слухи ходили, обрастая новыми подробностями и домыслами, делая её сильнее и могущественнее, чем было на самом деле. Им хотелось быть ближе к ней. Низшие демоны — бывшие люди, молящие о прощении, им бы лишь прикоснуться, лишь почувствовать её силу, обрести долгожданную свободу. Но жадность и жажда наживы заставляли лезть вперед, чтобы первым, единственным стать обладателем или разорвать её на мелкие кусочки, чтобы не досталась она никому. Хлоя Деккер, почти-Принцесса Ада, его Богиня — слишком желанная, чтобы не использовать это в своих целях. И Дромос, стоящий в толпе подальше от безумия, понимал это как никто другой. Он слышал своих собратьев, их обсуждения, их желания. Так отчетливо слышал, будто был могущественнее Люцифера, ведь ему не требовалось спрашивать.       Для Хлои же все слова сливались в громкий, бьющий по ушам, неприятный и пугающий скрежет-рык. От обилия демонических голосов, от их немигающих, пожирающих взглядов становилось не по себе. Деккер неловко, мягко сказано, конечно, от такого внимания — с ней виделись и разговаривали всего-то Мэйз, Люцифер и Аменадиэль, а теперь толпы демонов жаждали пообщаться, выкрикивая каждый что-то своё, пытаясь перекричать остальных. А она пыталась улыбаться. Не морщиться, не закатывать глаза, лишь стоять величественно, как принцессе и положено. Злую шутку играли её собственные страхи, но призрачная надежда, что Люцифер вступиться за неё, придавала уверенности. Другого варианта у неё все равно не было. В Аду надо рассчитывать лишь на себя. И сейчас в тяжелом платье на шпильках, далеко не убежишь, совершенно без оружия. Ей ничего не оставалось, кроме как довериться. И если Люцифер решил бы скормить её толпе демонов, то так тому и быть. — Начинаем, — шепнул ей Сатир, прежде чем сзади раздались первые ноты какого-то торжественного произведения. Демоны внизу замолчали и даже на мгновение перестали двигаться, почтенно склонив головы. — В Аду есть гимн, о котором я не знаю? — спросила Хлоя у демона слева. — Что такое «гимн»?       Она кивнула самой себе. Музыка закончилась также внезапно, как и началась. Сатир вышел вперед, доставая из заднего кармана длинный свиток. — Братья и сестры! Я рад приветствовать вас сегодня на представлении Принцессы Ада! Вальсар слегка наклонился к ней и чуть подтолкнул вперед: — Поздоровайся с ними. — Рада приветствовать всех, — произнесла она слегка неуверенно, но толпа закричала ей в ответ. Крик казался ей каким-то воинственным, чуть ли не агрессивным. Часть демонов ринулись вперед, желая приблизиться к ней. Хлое хотелось отступить, зажмуриться, но она не имела права показывать демонам, что боялась их. Одному уже показала, нельзя совершать ту же ошибку вновь.       Вальсар слегка рыкнул, по-своему успокаивая толпу. Они послушали, умерив свой пыл. — Они приветствуют тебя, — объяснил он, — А ещё им интересно, какая ты на вкус. — Что..? — удивленно выдохнула девушка, слегка повернувшись к нему. Вальсар хотел что-то добавить, но Сатир продолжил: — Рождённая человеком, она попала сюда, как и многие из нас. Хлоя Деккер из петли 678 666 987-ЛА, прошла долгий и мучительный путь, чтобы наконец обрести истинную свободу — стать одной из нас. Милостивый Владыка принял её, обогрел, дав высшее предназначение и цель в жизни. И её цель отныне – править Адом вместе с Королём. Да здравствует Адская Принцесса! Темная Леди!       И демоны закричали ему в ответ, зарычали, затопали, пытаясь издать так много звуков за раз, сколько и вовсе было возможно, а затем, будто по взмаху дирижерской палочки встали на одно колено, прижав голову к груди, поклонились ей, признали, присягнули. Заиграл адский марш, сливающийся с демоническим гомоном в непередаваемое оглушительное сочетание звуков из рыков, криков, музыки. Демоны-стражи стучали по щитам, доспехам, низшие демоны били себя в грудь, ударяли более слабых соседей, музыканты использовали барабаны.       Сатир обернулся к Хлое, и губы его нелепо растянулись в разные стороны, обнажив острые клыки. Деккер слегка под впечатлением от происходящего лишь кивнула, позже осознав, что неловкое выражение демонического лица было улыбкой. И подумалось Хлое, что быть Принцессой Ада не такая непосильная ноша, как представлялось ей ранее. И демоны, рычащие в её честь, принявшие её, не такие и страшные, как ей казалось. Нелепые, страшные, они не видели в своей жизни ничего, кроме пыток и унижений, постоянных проигрышей своих или грешников в подотчетных петлях. Но в улыбке Сатира девушка увидела надежду. Ведь если демоны могут испытывать эмоции, если они могут радоваться, то можно превратить Ад в лучшее место — сделать его не тюрьмой, а исправительной колонией. И Хлоя решила, что нашла свою цель, своё высшее предназначение, как сказал ранее Сатир: когда последний грешник покинет Ад, став лучшей версией себя, тогда и только лишь тогда Хлоя сможет воссоединиться с семьёй где-то в Раю. Она кивнула сама себе и улыбнулась новым подданным. «Теперь всё измениться», — отныне грела её мысль. «Ничего никогда не меняется», — выдохнул Люцифер, сидя на троне и наблюдая за девушкой. Детектив держалась на удивление хорошо, Дьявол подозревал, что будет во много раз хуже, но и здесь она его удивила.       Её стойкость не имела видимых границ, и мужчина улыбнулся, подумав на миг, что Хлоя могла бы быть хорошей преемницей. Затем нахмурился и мотнул головой. Она будет. Теперь, когда из-за смерти Джона («надо будет ей об это рассказать как-нибудь», — подумал Люцифер) их сделка была на грани срыва, ведь Дьявол не мог исполнить свою часть, ему стоило придумать что-то, что он мог бы ей предложить в обмен на свободу. И к сожалению, власть в этот круг никак не входила.       Размышления его прервала новая мелодия и какая-то возня впереди: демоны-стражи разгоняли толпу, а значит, Князья соизволили показаться.       Хлоя заметила перемены не сразу: что-то неуловимо изменилось в воздухе, в самой атмосфере, будто демоны стали тише, сжались, затаились. Она повернулась к Вальсару, что напряженно застыл, крепко схватившись за рукоять меча на поясе. Глаза демона были устремлены куда-то вдаль, будто ему ничем не мешали каменные стены коридоров, окружающих это место. Девушка вглядывалась, пытаясь увидеть что-то больше, чем гладкий, местами шершавый холодный камень, но ничего. Ничего. Что-то происходило, а достопочтенная почти-Принцесса Ада этого не знала, не видела, не была к этому готова. Она почувствовала себя беспомощной, но от дурных мыслей её отвлек шум внизу: стражи теснили демонов по сторонам, освобождая подъездную дорогу прямо к ступеням. Высокопоставленные гости? Люцифер нервно буравил её спину взглядом.       А где-то вдалеке развевалось знамя Князей, кроваво-красное с золотыми нитями, как подобало бы царскому роду на Земле, а никак не кучке болванов, как за глаза их величали и Мэйз, и Люцифер.       Первым показался конь Астарота, конечно же. Огромный, темнее ночи, словно сам поглощающий свет, конь несся вперед, поднимая пепел и пыль, оставляя выбоины на когда-то гладкой каменной поверхности. Таких лошадей Хлое видеть не довелось, она восторженно застыла, глядя на развевающуюся гриву, мощные, уверенные движения коня. На коне сидел всадник, словно с обложки рыцарского романа, случайно найденного девушкой когда-то в библиотеке своей матери. Но там был потертый черный силуэт, здесь же высокий, худой молодой человек, в тонкой черной броне с гербом на груди. «Всего лишь пафос», — подумалось Люциферу, разглядывающему маленькую фигуру.       За всадником подтянулись и другие, пока все девять не подровнялись между собой, остановившись перед Дворцом. Они не переговаривались, не глазели по сторонам, лишь замерли, ожидая команды выехавшего чуть вперед черного всадника.       Сатир кинулся вниз, сматывая на ходу длинный свиток, едва не запутавшись в нём и не полетев вниз по лестнице. Демон отдавал команды, стражники засуетились, а Князья безразлично наблюдали за ними, не двигаясь с места. Черный подал знак и слез с коня, Сатир попытался взять узду, но был грубо отпихнут.       Это был знак. Один из тех надменных аристократических знаков, когда те не могли вытащить свои головы из задниц и просто сказать, что не так. Люцифер знал, что так и будет. Астарот никогда не устанет напоминать ему и всем остальным, кто он и почему он выше других.       Дьявол неспешно поднялся с трона и проследовал вниз, взяв под руку завороженную Хлою. Кажется, ей понравились лошади. — Сейчас не время, детектив, — произнес он тихо, — Эти демоны опасны, нужно держать ухо в остро.       Она едва заметно кивнула, выходя из транса. Неспешно они прошли вниз по ступеням, оказываясь в самом низу. Всадник тут же подал другой знак, его братья и сестры начали спускаться. — Рад тебя видеть, Астарот, — поприветствовал его Дьявол в весьма своеобразном стиле, чуть издевательски растянув губы. Аристократ мог бы и взбунтоваться, но идти против Дьявола, соблюдающего традиции и обычаи, не посмел. Люцифер знал это, позволяя себе небольшую дерзость. Ему бы довести Князя до ручки, вывести на истеричные эмоции, показав всем личность перепуганного юнца, пытающегося привлечь внимание давно покинувшей его матери, но он не смел. За его ошибки расплачиваться Хлое. И с каких пор он так заботился о ней? — Здравствуй, Люцифер, Принцесса, — Астарот поклонился, выражая покорность, но интонации его голоса показались Хлое слишком хищными.       Люцифер и Астарот — две движущих силы Ада — вели негласную холодную войну. Теперь она это знала, как и все демоны вокруг, что испуганно замерли, поглядывая на своего Короля. Князья презирали низших демонов, ненавидели их, Хлоя видела и это, но Люцифер был иным, он ненавидел их всех. — Рада видеть вас и вашу семью, Астарот. — Нет нужды, Принцесса. Я отлично говорю на всех языках, — поправил её всадник, — Позвольте представить вам мою семью.       Он вежливо поклонился, чуть обернувшись, одним взглядом подзывая к себе женщину. Её доспехи были легкими, изящными, с полупрозрачными вставками блестящей ткани, из-под шлема виднелись длинная черная коса. — Моя жена, Астарта.       Женщина поклонилась, взяв под руку мужа. Хлоя не могла не признать, что вместе они смотрелись странно. Оба худые и длинные. Астарот крепко держал её за руку, и было в этом жесте что-то властное, а не романтично-интимное, как тому следовало бы быть между любящими друг друга людьми. Перед глазами девушки пронеслись детские воспоминания: семейные праздники, вечера кино и настольных игр, ссоры отца и матери. Она сморгнула неприятное воспоминание. У неё всё будет не так! «Не так», — отзывалось болью в груди, ведь встретить принца в Аду невозможно. А Люцифер… Дьявол. — Думаю, вы можете проходить в зал, — сказал ему Люцифер, — Сатир покажет вам дорогу. Астарот странно дернулся. — Я бы хотел закончить, — ответил он, желая добавить что-то ещё. — Мы не можем заставлять гостей ждать.       Гостей? Кто-то ещё кроме Князей? Люцифер никогда не обсуждал с ней список приглашенный, может ли её мать быть среди них или мучимым всеми кругами Ада душам вход на бал закрыт? — Да будет так. Аластор, займись лошадьми. Демон, что устоял у темно-бурого жеребца кивнул, погладив коня по морде. — Мэйзикин, будь добра, покажи брату, где их разместить. Мэйз кивнула, слегка прикоснувшись к одному из коней, но тут же отдернула руку. Аластор хмыкнул. Хлоя вопросительно нахмурила брови. — Это одна из кобыл Амистров, мифических созданий, миледи, — пояснил демон-глашатай ей, — Их темная шкура соткана из языков черного пламени и обжигает всякого, кому лошадь не доверяет. Мэйз вздернула подбородок. Хлоя кивнула Аластору и Мэйз. Та, тяжело вздохнув, повела брата в направлении конюшен. Демон же свистнул, заставив весь табун следовать за ним. — Мой брат присоединиться к нам позже, — удовлетворенно хмыкнул Астарот, сделал несколько шагов вперед, подравнявшись с Хлоей: — Я буду ждать вас на балу, Принцесса. Уж очень мне интересно узнать, как вы себя проявите.       Деккер едва заметно дернулась от его слов, а Черный всадник вместе с женой поднялись выше, лишь стук ботинок до сих пор напоминал об их присутствии. Хлоя заставила себя успокоиться. Они только начали. Следующая пара Князей подошла к ним, и Люцифер, обворожительно неискренне улыбнувшись, представил их: — Их сестры. Аббадон, демон разрушений, и Барбас, демон сновидений.       Девушку смутило это «их» резво проскользнувшее в речи Люцифера. Хотя глаза Аббадон были скрыты звериной маской, Хлоя чувствовала на себе её беззастенчивый взгляд, пробирающий до костей. Демоница, поправив белые перчатки, сделала реверанс, слегка толкнув заспанную сестру, что последовала её примеру, растянув подол черного платья когтистыми пальцами. «Непрактично», — подумалось Хлое, вспомнившей откровенные, но удобные костюмы Мэйз, подходящие в любой ситуации, но не подходящие к каждой из них. — Их брат и сестра. Левиафан, маленький змей, и Марбас, демон болезней.       Змея на плечах Марбас зашипела, недовольно показав язык. Огромный змей на плечах маленькой, слишком худой, тонкой, будто высущенной, Марбас смотрелся более чем комично. И как демон смогла присесть в реверансе с такой тяжелой ношей? — Асмодей, демон разводов, и Велизар, демон лжи.       Братья покорно поклонились, смерив Люцифера и Хлою недовольными взглядами. За ними следом: — Оливьер, демон жестокости.       Тот хмыкнул, привычно поклонившись, и прошёл по лестнице, догоняя своих родственников. Хлоя заметно выдохнула. Люцифер повёл её вверх. — Ничего ещё не кончено, Детектив. Всё только начинается, — сказал он ей и, кивнув Вальсару, слегка приобнял девушку за спину, уводя внутрь. Деккер дернулась от неожиданного прикосновения. Дьявол внешне на это не отреагировал. Он сохранял спокойствие, став образцом сдержанности и скромности, что никак не могла заметить Хлоя. Всё же было в Люцифере что-то… Что-то не это, ведь сам он был совсем другим, более похожим на беззаботного плута, а не величественного Короля, как ему подобало бы. — Ты не говорил, что Мэйз одна из Князей, — начала девушка тихо, убедившись, что гости прошли достаточно далеко. — Разве? — Да, не говорил. — Разве это важно? — Но… — неуверенно возразила девушка. — Мэйзикин — первый палач Ада. Она моя правая рука, чуть ли не единственный демон, которому в Аду можно доверять. Она пойдёт за мной на верную гибель. Вот что важно, Детектив. — Я не детектив. — Принцессой я тебя звать не намерен. — У меня есть имя. — Да, конечно, мой дорогой Детектив.       Дьявол уверенно вёл её по коридорам, не одной из тех дорог, которыми они шли прежде. Хлоя понимала, что в замке ещё много необследованных ею мест, и этот зал был одним из них, этот коридор, заканчивающийся черной мраморной лестницей.       Гладкий, отполированный и до блеска начищенный камень, искаженно отражал мозаичный потолок зала. Она посмотрела вперед, пытаясь разглядеть рисунок, но кроме ярких желтых, оранжевых и красных всполохов цвета ничего не разглядела. Им следовало бы спустить вниз, но они все ещё стояли сверху, скрытые от чужих глаз, оба не решающиеся на очередной важный шаг.       Она посмотрела вперед. Весь зал перед ней — как на ладони: два трона впереди, демоны снующие вокруг да около фуршетных столов, стоящих у покрытых мозаикой стен, официанты во фраках, разносящие напитки, наливающие их из мраморного, поросшего зелеными декоративным плющом фонтана у противоположной стены. Жидкость была желтого цвета, она пенилась и пузырилась. Хлоя не видела, каким-то образом чувствовала это, как и тяжелые шаги демонов, как и много другое, что не было ей подвластно до этого. — Это место — сердце Ада, — пояснил Люцифер, — Видишь возвышение впереди? Прямо над ним мой трон.       Хлоя кивнула. Близость Ада дала ей эту силу? Обострила её чувства? Она хотела спросить, но Люцифер вновь подал ей руку, приглашая спуститься. Она колебалась, но всё же приняла её, осторожно спускаясь вниз, стараясь не поскользнуться на гладкой поверхности. Она старалась не думать, как комично смотрелась рядом с ним — маленькая, хрупкая и узкая в плечах, когда он высокий и статный — но Дьявол вёл Хлою уверенно и величественно, разрушая все сомнения и притязания демонов на еë трон. Он впервые подстроился под еë темп, и она была ему благодарна, придерживая складки платья, чтобы не упасть. Красное платье с угольными узорами и его черный костюм с бордовой бабочкой. Когда он только успел еë надеть? Сейчас, на своей территории, но в окружении врагов, они, казалось, были командой, работающей на одну благую цель, единым целым.       Люциферу нравилось это ощущение, будто Хлоя действительно была его, однако мысли его огорчала недосказанность. И то была его вина.       Хлоя посмотрела наверх, вглядываясь в рисунок из маленьких камушков всех оттенков красного, желтого и оранжевого, изображающий пламя. Огромный костер, столб пламени, всепоглощающий, почти реальный, но было в нём и то, что девушка не могла уловить, не могла увидеть. Она прищурилась и чуть, едва заметно, запрокинула наверх голову, пытаясь разглядеть что-то, и вот, почти неразличимым в красно-желто-оранжевом вихре темно-красным выложена ладонь, сжатая в кулак, где-то позади тем же цветов очертания крыльев, и наконец, в центре пламени, ярко-красным два камня — глаза. — Симпатично вышел, не правда ли? — на ухо прошептал ей Люцифер, заставляя девушку вздрогнуть, — Это была моя коронация. — Меня же не будут жечь? — Тебе уготовано иное, — загадочно ответил он.       Они шли по залу Хлоя улыбалась и кивала каждому из гостей, будто те еë старые знакомые, детские друзья. И пусть Люцифер чувствовал притворство, как силу, с которой она сжимала его руку, пытаясь сохранить самообладание, чувствовал нервные царапины от ногтей на еë ладонях, он гордился ей.       Впрочем, самое страшное ещё впереди. Дьявол кивнул Сатиру, и подвёл Хлою к возвышению. Астарот подскочил к нему сзади: — Я думал, мы дождёмся моего брата и Мэйзикин, — с презрением произнес он её имя. Люцифер неопределенно хмыкнул. — Прошу внимания, демоны и демонессы, — Сатир поклонился, забравшись на возвышение. Маленький и толстый, он оказался невероятно ловок для таких перемещений. — Мы собрались здесь, отложив кровавые муки, в этот темный час, чтобы испытать черное сердце Хлои Деккер, родившейся в верхнем мире, но отныне принадлежащей нижнему. — Что происходит? — тихо шепнула Люциферу Хлоя, поглядывая на отошедшего от них Астарота. — Формальность, — кратко ответил он, возненавидев себя за этот ответ. За молчание, за то, что скрыл эту небольшую деталь от неё.       Ничего особенного, всего лишь пара сильных ударов хлыстом до самой крови, лишь бы наполнить чашу. Мэйз постаралась выбрать для девушки настоящего злодея, насильника и педофила, ненависть к которому испытывать проще простого. Нужно лишь расслабиться и плыть по кровавому течению. Осечек не предполагалось, кроме той, где он ничего не сказал Хлое. Сатир тем временем продолжал. Люцифер не слышал и половины его слов, все время оглядываясь на нервно застывшую девушку. Ей было больно и плохо. Он не был силен в эмоциях, просто знал, чувствовал, будто сердце Ада сплетала их сущности воедино. — Люцифер был первым, но той же дорогой идти его наследникам, как завещала великая Адская мать Лилит, родительница высших демонов, покровительница иных.       Люцифер едва заметно подтолкнул Хлою вперед к Сатиру, и она послушно начала подниматься по ступенями наверх. Все взгляды безобразных демонических лиц прикованы к ней, все их оскалы, направлены на неё. Всё это лишь жуткое представление для них. Ей было тошно, но она не имела права ослушаться, так далеко зайдя. Её сделка. Её долг. Пути назад не было, они давно отрезаны, её собственной рукой, ртом, предложившим весь этот фарс.       Сатир отступил, пропуская её на его место в центр, он всё ещё говорил что-то, но в голове Хлои вертелось только: «Испытать черное сердце». — Испытай же своё сердце, Хлоя Деккер, — объявил демон, коротко сверкнув желтыми клыками, улыбнувшись. Он удалился поспешно, оставляя её одну на возвышении. «Как?» — хотелось спросить ей, но Люцифер был далеко внизу, а Сатир стремительно удалялся. Она не могла кричать, не могла показать смятения, должна была знать, что делать, но не знала ничего.       Демоны где-то под её ногами начали говорить что-то, сначала тихо, потом громче. Хлоя не могла разобрать. Это был клич, призыв к действию, но какому? Ей хотелось спросить «Какого черта?», но ответ был ясен, как день — Люцифера. Ей хотелось обвинить его во всем этом, но она не могла, смиренно продолжив стоять на возвышении, пытаясь скрыть эмоции за безразличной маской. Мейз учила её скрывать свою боль, свои эмоции, свои движения, что противник мог бы прочитать в бою, использовать против неё.       Рамки приличия в Аду — словосочетания, звучащее жутко, неправильно; оксюморон несуществующий в природе. Здесь свои законы, отличные от человеческих, так почему они так извращают название вещей? Дьявол ничего не должен ей, кроме выполнения обязательств сделки, Люцифер доказывал ей это множество раз.       Вдруг рядом с Хлоей, выезжая из центра подиума словно рок-звезда на концерте, показалась голова человека, прикованная вместе с телом к столбу. Было в этом что-то библейское, впрочем, неудивительно. На теле человека кровавые подтеки, синяки, порезы, свежие и чуть затянувшиеся. Частый гость пыток, очевидно. Ей показалось это отвратительным. Нет, не его тело, а сам факт того, как появился этот человек беззащитный перед ней, словно жертвенная свинья. «Формальность», — вспомнились ей слова Люцифера, и теперь она поняла, почему. Всё встало на свои места. Мэйз не учила её защищать себя, она учила её пытать: обращаться с ножами, хлыстом, пистолетом — что неожиданно появились на стойке. Хлоя могла поклясться, раньше той не было, как орудий пыток.       Ей вдруг стало так отвратительно мерзко, как не было никогда в жизни. Она чувствовала, что это важная точка. После этого всё измениться и ничего нельзя будет вернуть. Она знала, что не имеет право подвести Люцифера, но также знала, что не имеет право подвести отца. Зачем ей его послание, полученное таким кровавым путем? Люцифер, заметив её замешательство, ободрительно кивнул. Хлое вдруг подумалось, что он не глуп, чтобы дать ей пытать совершенно невинного человека, что он не глуп, чтобы принудить её, если бы был другой выход. Ей нужно было довериться. И это было самым сложным.       Она подошла к стойке с оружием, рассматривая каждую предложенную вещь. Подбрасывая, проверяя весь и балансировку. Она медлила, она решала, но не имела права дать демонам заподозрить, что что-то не так. Но когда кто-то отчаянно хочет, чтобы все было по плану, план обязательно срывается. — Ты не такая как они, да? — тихо и быстро начал шептать пленник, почти не двигая губами, чтобы никто снизу не видел, что он говорил. Разговоры запрещены, за это могут жестоко наказать, но насильнику нравилось испытывать судьбу, раз он решился на этот шаг. — Я же вижу. Я чувствую твой страх, девочка, твоё отчаянье, нерешительность. Это они внизу лишь безэмоциональные болванки, я же человек, я всё вижу. — Помолчи. — Тебе здесь не место, не место среди них. Мы можем сбежать. Вместе. — Отсюда нет выхода. — Ты проверяла? Как далеко он отпускал тебя? Дьявол знает обо всём, что твориться в Аду, он видит всех, все мы пляшем под его дудку. — Это неправда! — шикнула она на него, — У каждого есть свобода воли. — Ты так уверена в этом? А если её нет? Они лишь уверяют тебя. Разорви порочный круг, освободи меня, докажи им, что ты не жалкая марионетка! — Замолчи. Не усложняй. Прошу, молчи!       Она выбрала хлыст и прокрутила его в руке. Отступать более некуда. Толпа демонов одобрительно (по крайней мере ей так казалось) зашипела. Решив выплакаться после возвращения в комнату, она замахнулась и ударила, зажмурив глаза. Она впервые била человека. Не дралась, пытаясь выжить, не пряталась, а била, прикованного к столбу человека, что не мог дать сдачи. — Значит, все-таки марионетка, — прошептал он, — Зачем тебе всё это? — Помолчи, — она снова ударила. Хлыст попал куда-то в районе груди, она не целилась, не рассматривала. — Ты зажмуриваешься, когда ударяешь. Тебе так неприятно моё тело? Я не в лучшей форме, но другие девочки не жаловались. — Другие девочки? — Девочки, мальчики, все они. Прекрасные создания с белоснежной тонкой кожей, на которой так легко остаются синяки. — Кто ты? — зашипела Хлоя, ударяя, — Что ты делал с ними? — То же, что сделал бы и с тобой, — он хмыкнул, сплюнув кровавую слюну, — Такая хорошенькая, такая беззащитная.       Она дернулась от его слов, будто от удара. Дернулась и ударила его сильнее, чем раньше, продолжала бить под его стоны, а затем резко прекратила, услышав тихий смех. Он наслаждался. Наслаждался своей физической болью, упивался её страхом, её отвращением. Она выронила хлыст и сделала несколько шагов назад. — И каково тебе быть одной из них? Тебе ведь понравилось. Я видел. На темно-красном платье едва заметные следы крови. Крови насильника. Мэйз внезапно оказалась рядом, поднимая хлыст и кончик со следами крови демонстрируя гостям. Она свернула какую-то тряпку в несколько слоев, с силой запихнув в глотку жертвы. — Это всё? — коротко и отрешенно спросила Хлоя, не отрывая взгляд от заляпанных рук. — Почти, — голос Мэйз почти не различим в ликовании толпы внизу, цокоте копыт Сатира по лестнице.       Мэйзикин взяла со стенда чашу в виде черепа и поднесла её к одной из кровоточащих ран мужчины, наживая на кожу, вызывая болезненное шипение. Она наполнила чашу до краев, Хлоя удивилась, сколько крови может быть в одной душе, но все они были мертвы в Аду, где действовали свои законы физики и биологии. – Пей, — она прислонила чашу к губам девушку, и Деккер послушно сделала глоток, сглотнув настолько быстро, насколько было возможно. Этот тошнотворно железистый соленый вкус будет преследовать её ещё очень долго.       Подиум медленно опускался, ровняясь с полом. Мэйз забрала у неё чашу, передав Люциферу, так же сделавшему глоток, затем он вернул её демонице в руки, не дав перехватить Астароту. Первый Палач сделала свой глоток и лишь после передала её старшему брату. И так по кругу, по иерархии, пока каждый из приглашенных демонов не попробует свежей крови, прежде чем чаша опустеет и Сатир слижет последние капли. Хлоя почти не следила за ними, никем из них, послушную куклу Люцифер увел к тронам и Мэйз встала за ними, охраняя царский покой. Демоны кричали что-то, пили и праздновали, а они сидели, каждый в своих мыслях. Пока не заиграла музыка. — Тебе не кажется, что стоит отвлечься — прошептал Люцифер, склонившись к ней в бок.       Её мрачный вид, пусть и делал её более похожей на настоящую Королеву Ада, делал её меньше собой. И Люциферу не нравилось видеть её такой. Пусть он сам и не осознавал почему. Он встал перед ней, протянув руку. Хлоя подняла на него замутненный взгляд. — Подданные ждут, что Король и Принцесса откроют бал.       Она кивнула, не слишком осознавая, что происходит. Он подхватил её и в танце увел к центру зала. Музыканты шуршали нотными листками, выбирая подходящую мелодию. — Не Иоганн Штраус, конечно, — прошептал он над еë головой слегка наклонившись. — Но и ты не Воланд, — вяло ответила ему Хлоя. Ей вдруг подумалось, что ладони её должны обязательно вспотеть, сердце забиться и выпрыгнуть из груди от одного его прикосновения, от их близости. Но и намека не было на такие реакции. Ей будто бы стало всё равно на него, на Ад, на сделку. Ей хотелось бы просто закончить этот вечер, а потому она неспешно вальсировала, повинуясь каждому движению партнера. — А ты не Маргарита, — пожал он плечами, желая поддержать разговор. Хлоя была не такой, как раньше, это заботило его сильнее, чем все остальное. Там, стоя внизу у подиума, он на миг сроднился с ней, почувствовал её боль, проникся её, чего не было ранее никогда. И сейчас, сама не своя, девушка заботила его гораздо больше, чем когда либо. — Зато из Мэйз получится прекрасный Азазело, — добавил он, пытаясь разрядить обстановку. Но в голове Деккер все ещё звучали слова жертвы, насильника, его взгляд и окровавленные губы, кровавое месиво место груди. Он не пугал её, но его слова, её чувства, когда она избивала его. Возможно, она не заслуживала место в Раю, как твердил ей Аменнадиэль. Возможно, Бог был прав, вовремя осознав черноту её души, настолько темной, что достойной Ада. Может, она заслужила всё, что с ней случилось за эти тысячелетия.       Она чувствовала на себе взгляд Люцифера, его теплых карих глаз. Он впервые выглядел неуверенно, словно милый щеночек, промокший под дождём. В другой раз она порывалась бы обнять его, как-то утешить, но сейчас. Ей противно от того, насколько безразличной она стала.       Он поддразнивающе прикасался к ней, обдавая теплым дыханием, ходил по краю, столь желанному ею накануне. Самое страшное искушение, что больше не волновало её, не затрагивала тонки струны души.       Музыка закончилась, и Хлоя отпрянула от него, сделав реверанс. Наблюдавшие за ними демоны поаплодировали, словно цивилизованные люди, а не кучка убийц и мучителей. Хлоя улыбнулась, через силу. Ей хотелось скорее вернуться в комнату и долго плакать.       Люцифер едва заметил, насколько бесшумно к ним двинулся Астарот, быстро настигнув их до начала нового произведения. — Могу я пригласить юную леди на танец?       Демон взял еë руку и прислонился к тыльной стороне ладони лбом, сев на одно колено. Своеобразная замена приветственному поцелую, Люцифер нахмурился, не поняв, откуда Князь знал этот жест. — Она принцесса, Астарот. — Могу ли я пригласить Принцессу на танец? — вновь предложил Князь Ада, протянув руку Хлое в приглашающем жесте. Она кивнула, вежливо улыбнувшись, отметив про себя, что фигура Астарота схожа с человеческой, а значит танцевать с ним будет легче, чем с любым другим демоном. Она взяла его руку, и он увел еë в толпу, присоединяясь к танцующим. Люцифер остался на месте. На лице желваки играли толи от злости, толи от ревности. С чего бы ему ревновать? Он тряхнул головой, отгоняя странные мысли, но с Астарота и Хлои взгляд не отвёл. Он кружил еë, заставляя выгибать спину, смешил еë, заставляя сменить фальшивую услужливую улыбку на настоящую. Хотел бы Дьявол знать, о чëм они говорят. Слишком далеко от него они находились, слишком громко играла музыка. Люцифер слишком хорошо знал Астарота, чтобы верить. Он часто думал, что привело к его падению, какой день стал началом конца?

***

      Молодой человек стоит на скале, ветер мягко дует в лицо, развевая кудрявые темные волосы. Он делает глубокий вдох. Мимо него, смеясь, проносятся младшие ангелы, смело прыгая в бездну. Они пролетают стаей весело щебечущих птичек, возвращаясь назад, чтобы повторить прыжок: соревнуются, кто смелее, отважнее, кто раскроет крылья ближе к земле, кто сделает самый опасный трюк. — Ну же, Реми, — подталкивает ангел младшую сестру, — У тебя тоже получится! — Они безответственно рискуют своей жизнью, зачем мне присоединятся к ним? — Потому что это весело, — улыбается Самаэль, поворачиваясь к ней. Девочка хмурится и сверлит его глазами, но сдаётся под мягким ожидающим взглядом брата. Она отходит назад, собирается с мыслями, расправляя за спиной два больших крыла. Делает шаг. Другой. Все быстрее. Переходит на бег. И прыгает, давая ветру себя подхватить. Бальдр с восхищением смотрит на неё, поднимающуюся из бездны со смешливыми яркими искорками в глазах, трогает свои крылья, ещё не готовые к полету. Однажды и у него получиться. Реми смеется, возвращается и присоединяется к прыгающим братьям и сестрам: — А это и правда весело! — кричит она, срываясь вниз. — Однажды и у тебя получится, Бальдр, — ободряюще похлопывает его по спине Самаэль. Тот улыбается, льнёт к нему, обнимая за пояс. — И у Астарота? Самаэль вздыхает. — Ему так одиноко, — продолжает Бальдр, — Ему бы научиться летать подобно нам, и он бы быстро обрёл новых друзей. — Всё не так просто, малыш. — Давай навестим его? Самаэль хмурится, но кивает, сраженный умоляющим взглядом голубых глаз брата. — Он под яблоней в саду, — улыбается Бальдр. «Там же где и всегда»       Самаэль поворачивается к младшему брату спиной и нагибается, позволяя тому залезть на спину между пушистых белых крыльев. Он делает несколько взмахов, позволяя телу привыкнуть к дополнительному весу, и только потом плавно переносит их в сад, где живут божественные создания: первые люди и звери.       Астарот сидит под деревом, закрыв глаза, руками перебирая зеленые травинки. Но тут же открывает глаза, когда братья приземляются. — Астарот! — бежит к нему Бальдр, обнимая за шею. Юноша кривится, но принимает объятия, вежливо приобнимая в ответ. Он кивает Самаэлю, тот кивает в ответ, замечая страдальческое выражение лица человека. — Что случилось? — спрашивает старший ангел, младший щурится, неохотно отпуская человека, и отступает на шаг. — Адам, — ведет головой он, — Ты и сам знаешь.       Самаэль кивает, руки непроизвольно сжимая. Свобода воли так желаемая ими, слишком недосягаема для ангелов, но пожалованная людям. — Мы должны что-то сделать! — важно восклицает Бальдр, и Астарот аккуратным кивком поддерживает его. — Я говорил с Отцом, но он не стал меня слушать, — сменив тон на более серьёзный, отвечает Самаэль. Этот разговор не предназначен для ушей младшего брата, а потому ангел и человек многозначительно переглядываются, заставляя младшего ангела поморщится. — Вы можете доверить мне свои тайны! Я ведь твой друг, Астарот, и твой брат, Самаэль. Астарот вздыхает. — Нам нужно бежать. — Бежать? — брови младшего ангела взлетают вверх, а Самаэль хмурится, недовольный тем, что Астарот рассказал, — Зачем тебе сбегать отсюда? Рай потрясающее место, и ты сам это прекрасно знаешь. Астарот хмурится, но под взглядом Самаэля замолкает. Они ещё поговорят об этом, но на этот раз без лишних ушей.

***

      Мелодия закончилась, и Астарот вернул Хлою Люциферу, учтиво поклонившись. Девушка после танца выглядела чуть более живой, Люцифер улыбнулся ей, в ответ получив лишь вежливую улыбку. Она всё ещё злилась на него. Он подал ей руку и повёл к тронам, помогая преодолевать ступени помоста. — Мы скоро закончим? — Ещё несколько песен, затем тебя коронуют. После ещё минимум два танца, иначе будет невежливо.       Хлоя кивнула, удовлетворенная ответом. Осталось совсем немного. Немного и она вернётся в комнату, попросит приготовить ванную и будет мыться так долго, стирая с себя слой кожи за слоем, лишь бы отмыться от сегодняшней ночи. Теперь она грязная, недостойная себя и Рая, в который так хотела попасть со своей семьёй.       Словно застрявшие в девятнадцатом веке придворные танцевали польку, полонез, кадриль, в разных её вариациях, двигаясь криво, неритмично, неправильно местами, слишком усердно. Они переставляли ноги, наступая на партнеров, хватали друг друга слишком сильно, превращая бал в странную пытку. Но вот танцевальная музыка стихла, приглашая демонов к отдыху, долгим разговорам о том, какой вид оружия лучше, как заставить человека покаяться в своих грехах, как заставить душу умолять. Если это событие и подходило к описанию светского бала, то только в той части, где написано, чего не надо делать. Впрочем, демонов всё устраивало. Им нравилось маленькое ролевое представление, устроенное Люцифером, да и сам Дьявол был довольным, вспоминая свою коронацию.       Люцифер посмотрел на бесстрастное выражение лица Принцессы, и чувство вины больно укололо его. Он должен был рассказать ей раньше, но пожирало его и то, что только предстояло быть сказанным. Люцифер мотнул головой. Нельзя отвлекаться. Он посмотрел на Астарота в компании родственников. Кого-то не хватало. Дьявол нахмурился. Не к добру это было.

***

— Нам надо сбежать! — шепчет Самаэлю Астарот, — Нам надо уйти, скрыться, покинуть дом Адама, пока не поздно! — Это невозможно. — Адам причиняет боль моей матери, моей сестре, мне самому! Адам плохой человек, но мы нет. Мы сможем уйти и начать всё заново! — Ты знаешь, что это против правил. — Ты мечтаешь о свободе воли, но не готов нарушить Его правила? Те самые, что ограничивают твою Волю? — Тише, Астарот, не все так плохо. — Не всё? Не все? — он переходит на обычную громкость голоса, — Я прихожу и вижу свою мать в слезах. Она несчастна с ним, несчастна здесь. Разве в этом смысл Рая? В несчастье? Разве для этого Бог создал нас? Почему вам позволено испытывать радость, а нам досталась лишь боль? — Мы могли бы вывести Лилит, но… — Нужно вывести всех! — Если бы я мог кого-то вывести, то смог бы помочь лишь одному. — Самаэль, ты не понимаешь! Нас нельзя разлучать! Адам загубит мою мать, если мы оставим её здесь. Он возьмётся за сестру, если мы выведем её. Им не будет жизни, если ты поможешь только мне! И все мы продолжил быть несчастными, если нас оторвать друг от друга. — Я не могу вас вывести. — Самаэль, послушай… — Нет, Астарот, ты послушай! Это предательство. Я не могу предать Отца. — Но ты хочешь свободы, Светоносный! Я тоже мечтаю о ней, моя сестра и мать, мы все мечтаем. Помоги нам, ну же, Самаэль. Кроме тебя никто не сможет помочь. — Я… попытаюсь что-то придумать.

***

      Вместо нового танца заиграла торжественная музыка. Хлоя подняла голову, посмотрев перед собой, сделав усилие, чтобы взгляд не расплывался. Люцифер чуть нагнулся к ней: — Сейчас тебя коронуют. Она кивнула. «Скоро всё закончится» – единственная здравая мысль в голове, не голос Дромоса, нашептывающий гадости, так избегаемые ею. «Теперь ты достойна стать одной из нас. Грязная, предавшая свои принципы, греховная, виновная. Ты достойна стать нашей Принцессой, нашей Королевой, о, я поклоняюсь тебе» Хлоя мотнула головой. Нельзя отвечать. Нельзя обращать внимание.       Большой волосатый демон, отдаленно напоминающий кота, подошёл к помосту, в руках держа бархатную подушку с двумя коронами, обе черные с оранжевыми, яркими будто пламя, вставками.       Сатир с разбегу запрыгнул на помост, а Люцифер тихо, так чтобы лишь демон услышал, зарычал. Демон съежился, но, достав ещё один свиток, выпрямился, представ перед всеми придворными демонами. — Нам, господа, осталось последнее дело, — он поклонился, повернувшись к Хлое и Люциферу, — Король и Принцесса должны обменяться клятвами верности с народом, приняв на себя обязательства Короны. — Люцифер Морнигстар, лорд Подземного мира, Король Ада, — представил его Сатир. Люцифер встал. Мейз взяла корону у демона-кота, и надела её на Люцифера: — От имени перворожденных демонов присягаю на верность Королю Люциферу. Астарот вдали скривился, пробравшись сквозь толпу, он коснулся руки Мэйз, намеревающейся взять вторую корону. — Не будет ли лучше, если Принцессу короную я, как старший из перворожденных демонов?       Люцифер нахмурился. Сатир пробежался глазами по свитку, а затем пожал плечами, посмотрев на Короля. — Тогда тебе следует снять шлем, показав присутствующим здесь, что ты тот, за кого себя выдаёшь. Князья застыли, сам Астарот замер, оскорбленный дерзостью Короля. – Носить маски и прятать лица нам завещала Великая мать, — напомнил он. — Я приемник её власти в Аду, а потому отменяю завет на этот вечер. Хочешь короновать принцессу? Докажи, что ты тот, за кого себя выдаешь.       Люцифер ухмыльнулся. Астарот этого не сделает. Он и Астарта слишком люди для этого. И всегда ими были, стыдясь своего происхождения, в отличие от Мэйз. Но Князь удивил его, потянувшись к застёжкам своей маски. — Хорошо, — кивнул он, — Я Астарот из перворожденных демонов Лилит, я старший из Князей Ада, правящий ими по заветам Великой Матери, короную Принцессу Ада Хлою Джейн Деккер.       Он положил руки на маску и чуть нагнулся, позже гордо поднимая голову. Все застыли, удивленно на него посмотрев. Темноволосый, белокожий, он был юношей с необремененным возрастными изменениями лицом. Всего лишь юношей, на чьи тонкие слабые плечи легла забота об Аде, о семье. Хлоя осторожно осматривала его, пытаясь найти рога, шерсть или хоть что-то, что выдавало бы в нём демона, но он был человеком. Слишком человеком. У Люцифера были крылья и демоническое лицо, у Мэйз оскал и слишком острые зубы для человеческого существа, у Астарота же серые, цвета закаленной стали, глаза и равнодушный, ко всему готовый взгляд.       Он передал маску Астарте, стоящей рядом с ним. Хлоя не заметила, как она подошла. Люцифер же знал, что она всегда где-то рядом с ним. Князь снял перчатки, показывая бледные руки без когтей или каких-либо ещё нечеловеческих атрибутов. Он отдал их сестре, взяв в голые руки корону.       Хлоя поднялась со своего места. По лестнице Астарот взошёл на помост, оказываясь перед ней. Он выше сантиметров на пятнадцать, как казалось ей, когда они танцевали, но теперь всего лишь на десять. — Клянешься ли ты, Хлоя Джейн Деккер, править от имени Великой Матери Лилит, править согласно её заветам, чтить память великой правительницы Ада? — Клянусь. — Клянешься ли ты, править, согласованно с мнением подданных верных тебе демонов? — Клянусь. — Клянешься ли ты, ставить интересы Ада выше собственных? Она медлила, но затем ответила: — Клянусь. Астарот улыбнулся. — Тогда и я, от имени Князей Ада и перворожденных демонов, клянусь быть верным новому правителю Ада.       Он надел на неё корону, что оказалась тяжелее, чем ей думалось. Она подняла голову и посмотрела на придворных. Астарот спустился по лестнице и подошёл к сестре, принимая из рук её свои вещи, надевая их на себя. — Клянется ли народ Ада принять нового правителя? — продолжил Сатир и демоны ответили ему криком.       Хлоя слабо улыбнулась. Демоны приняли её, и теперь она хотя бы не будет одна. Если ей не попасть в Рай, значит, теперь лишь Ад её дом. Люцифер взмахнул рукой, снова начались танцы.       Демоны подходили к ней, целуя руки, поздравляя, даже Князья соизволили каждый подойти лично, поздравляя с коронацией. Что-то в их простоте казалось Люциферу подозрительным, но он молчал, позволяя Хлое, кажется впервые за вечер, наслаждаться устроенным в её честь праздником. Демон-кот вновь появился рядом с ней, протягивая рюмку с напитком: — Выпейте, моя Принцесса, вам станет лучше.       Она кивнула и сделала небольшой глоток, вовремя уловив характерный резкий запах крепкого алкоголя. Она скривилась. Горло жгло сильнее, чем когда Люцифер приучал её к своеобразной манере питья, она закашлялась. Дьявол взял из её рук рюмку и понюхал. — Это водка? Кот чуть подпрыгнул на месте от обиды. — Помилуйте, Король, — прохрипел он, — разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт! Люцифер приподнял брови и осушил остатки рюмки, затем жестом прогнал кота. — Ещё немного осталось, да? — слабым голосом спросила Хлоя. — Да, — кивнул Люцифер, — Если хочешь, мы можем уйти прямо сейчас. — Да.       Люцифер встал и подал её руку, помогая встать, аккуратно повел её по ступенькам, не давая запутаться в длинном платье. Они шли через зал, и демоны сами расступались перед ними, уступая Королю и Принцессе дорогу. Они миновали лестницу, и Хлоя последний раз бросила взгляд на толпу под ней и фреску с огнем над ней. Люцифер постарался оградить её от его коронации, от этих больных мучений, сжигания заживо, и она впервые за день осознала, насколько благодарна она ему за это. Больно было мучить человека, пускать ему кровь, становиться одной из них. Хлое всё ещё было тошно от этого. Сгореть заживо, восставая из пепла словно мифический феникс, гораздо приятнее, но больнее, она знала, что в своей манере, Люцифер заботиться о ней. Сейчас он не смотрел на неё, но крепко держал её руку, направляя, подстраивался под её шаг, так непривычно, будто целая вечность прошла с того утра, где они собирались на бал и ночи предшествующий ей. Усталость тяжелым камнем навалилась на её спину, заставляя чуть согнуться, облегчить боль в спине, корсет давил на ребра, ноги устали от каблуков, а подвеска с черным пуделем, и без того невероятно тяжелая, клонила к земле.       Вдруг Люцифер остановился в одном из коридоров, не доходя до её комнаты. — Нужно поговорить, — повернулся он к ней с обеспокоенным выражением лица. — Нужно, — произнесла она, вспоминая клокотавшие затихшие ярость и гнев, так грохочущие в сердце в момент первой пытки. Он не предупредил еë. Это было неправильно. — Ты не должен был так поступать, — начала она, утихшие, казалось бы, чувства придавали ей сил, заставляя забыть тот минутный порыв, когда ей казалось, что она ему благодарна, ту секунду принятия и осознания Ада домом, а демонов подданными, Люцифера же… другом? — Ты должен был рассказать мне о пытке. Это было мерзко и грязно с твоей стороны, совершенно неправильно, ведь ты никогда не лжешь. Ты не лжешь, но почему-то не рассказал мне. На блеф и умолчание твои слова не распространяются? Или что? Почему? Люцифер молчал. — Ты не понимаешь, насколько это неправильно по отношению ко мне? Я думала, мы партнеры, а мы… Она замолчала, подбирая слова, запнулась, и слезы сами собрались в уголках её глаз, по одной стекая вниз. — Твой отец мертв, — выпалил Люцифер, отвернувшись от неё. Он не хотел видеть её такой, плачущей, расстроенной, он не знал, как вести себя, что делать, будто она снова была лишь маленькой девочкой, но сейчас это было не так. Она остановилась, замерла, опешила, обрабатывая информацию. — Давно? — Достаточно давно, — уклончиво ответил Люцифер. «Достаточно давно, чтобы ты разорвала нашу сделку» — Значит… Всё это не имело смысла? — Весь этот бал, моё обучение, чертова пытка… Всё это напрасно?! Почему ты не рассказал мне? В этом был твой план? Позволить мне выполнить свою часть, а затем отказаться от своей? — Нет, я не знал заранее, что он погибнет. — Не знал?! Значит, перекраивал свой план на ходу? — Это не был план… — Тебе нужно было представить меня Князьям, тебе нужно было сделать кого-то правителем, чтобы кто-то присматривал за Адом в твоё отсутствие. Тебе нужно было моё добровольное согласие. — Всё не совсем так… — Что ж, — перебила его Хлоя, — Ты добился своего. Поздравляю! А теперь выполни мою часть. Я же могу попросить что-то взамен, так ведь? — Конечно, всё, что пожелаешь. — Я хочу, чтобы ты ушёл. Ушёл и не возвращался.       Люцифер опешил, попытался взять её за руку, но Хлоя не дала. По её щекам медленно текли слезы. Ей хотелось кричать, но она не могла. В глазах боль утраты, бессильная злоба и что-то новое – ненависть. — Чего ты действительно желаешь? — Твоего ухода. — Ты уверена? — Уходи…       Люцифер сделал шаг назад и поклонился. — Хорошо, я сделаю так, как ты хочешь.