Сто шестьдесят девять

      Слушать, как Каминари поет и танцует во время приготовления еды на кухне — обычное дело в их семье, и это одно из тех шоу, которое Мидория не любит пропускать, поэтому он откладывает книгу и уходит из гостиной на кухню.       У электрического блондина телефон лежит на столе, тихо играет поп-мелодия, он громко подпевает и слегка покачивает бедрами. Он потерялся в своем собственном маленьком мире, и это нормально для Изуку, который смотрит на тугую задницу Денки в мягких хлопковых шортах, которые он носит дома.       Им троим потребовалось время, чтобы решить некоторые свои проблемы, но теперь они не могли быть более счастливыми. Открытие и закрытие входной двери выводит Изуку из ступора. Теперь трио составлено, и можно начинать настоящее развлечение.       — Этот человек станет причиной моей смерти, — тихо говорит Эйджиро из-за спины Деку. Он приобнимает его за талию и прижимается носом к пахнущим фруктами кудряшкам.       — Эти шорты — всего лишь катализатор, — соглашается Изуку. — Я думаю, нам следует повременить с ужином и сначала съесть десерт.       — Хм, — согласно мычит Киришима, — я беру зад.       Каминари ищет новую песню, когда Эйджиро крадется за ним, выключает конфорки и опирается спиной на стойку. Изуку понимает смысл его действий и идет впереди блондина, который, наконец, смотрит на него. Изуку за плечи толкает Денки обратно к Эйджиро. Тот обнимает парня за талию, прежде чем Изуку поднимает его за бедра, побуждая Каминари обернуть ноги вокруг его талии.       — Как дела, парни? — спрашивает Каминари, как будто он еще ничего не понимает.       Киришима уткнулся носом в его плечо, и Деку щиплет его мочку уха, прежде чем горячо прошептать:       — Эй, Денки, хочешь поиграть с нами? — для выразительности он засовывает кончики пальцев под подол этих крошечных шорт.       Денки подавился всхлипом, кивая и чувствуя, как Киришима трется о его задницу. Изуку потягивает соски Каминари сквозь рубашку, грубо посасывая их и смачивая белую ткань.       — Я принесу, возьму дверь и смазку, — говорит Изуку Киришима, отпускает блондина и почти бежит через всю квартиру в спальню.       — Он взволнован, — комментирует Денки, стягивая рубашку через голову и бросая ее на диван, пока Мидория несет его через гостиную.       — Мы оба, ты неотразим, детка, — воркует Изуку, проходя в их спальню.       Каминари краснеет от комплимента.       — Не надо так говорить! Это так неловко… — он резко прерывает себя и фыркает, прежде чем сказать. — Эй, ты взволнован?       Это привлекает внимание Изуку к очень голому Эйджиро, который томно гладит себя.       — Трудно сдерживаться, когда двое моих любимых мужчин так хорошо выглядят, — отвечает тот с лукавой ухмылкой. Каминари прячет свое раскрасневшееся лицо на плече Мидории, пока тот нежно укладывает его на кровать.       Киришима меняется местами с Деку, усаживаясь между ног Денки и зацепляясь пальцами за пояс шорт.       — Пожалуйста? — мягко спрашивает Эйджиро, целуя блондина в колено. Его бедра приподняты, и Киришима являет торжествующую улыбку акулы на лице, когда он снимает ткань с бедер Каминари. Шорты скользят по выпуклости его задницы и спускаются по кремовым бедрам. Киришима делает паузу, чтобы снова поцеловать внутреннюю часть колена, прежде чем, наконец, стянуть остатки одежды и отбросить их в сторону. — Не знаю, в них ты мне больше нравишься или же без них.       Большая мозолистая рука медленно скользит по бедру Денки, большой палец касается его чувствительных частей так близко, что он напрягается от нетерпения. Когда Изуку забирается на кровать, он почти не слышит щелчка. Прежде чем он может посмотреть, прав ли он, Киришима одновременно погружает его член во влажное тепло своего рта, и гладкий прохладный палец растягивает его дырочку, когда она полностью втягивается.       — Хн-нгх, — стонет Денки, — ой, ой, ой, милый, — обратив свое ослабевшее внимание на Мидорию, Каминари протягивает руку и обхватывает объемный орган своего парня. Они оба стонут, когда Денки проводит рукой по члену Изуку. — Растяни меня хорошенько, Эйджи, — умоляет он, его голос ломается от похоти.       Киришима с радостью подчиняется, вонзая еще один палец в тугую задницу перед ним, полностью захватывая член Денки и слегка давясь. Он не обращает внимания на слезы, собирающиеся в уголках его глаз, вместо этого, он засовывает пальцы глубже, ощупывая волшебное место внутри. Требуется еще один палец и несколько толчков, прежде чем он его найдет. Оба мужчины наслаждаются тем, как третий практически вопит от удовольствия, выгибая спину на кровати.       — Ты такой красивый, Денки, — стонет ему Изуку, в то время как Киришима переворачивает его на живот и поднимает задницу в воздух.       — М-м-м, да, — соглашается Эйджиро, вздыхая, когда он выпрямляется и погружается в Каминари одним плавным движением.       Он плотный и горячий, и Киришима никогда не хочет выходить, но ему нужно это восхитительное трение, поэтому он вытаскивает член и неуклонно толкается обратно. Подняв глаза, он находит Каминари, его губы красиво обхватывают головку члена Деку, и он тихо скулит.       Что-то в сцене перед ним заставило Эйджиро злобно толкнуть бедра вперед, заставив блондина закричать вокруг члена на его языке. Темп, который он устанавливает, быстр и груб, пока он впивается пальцами в бедра Денки, каждый удар кожи по коже заглушает его ворчащее напряжение.       Для Изуку смотреть, как его парни трахаются, настолько греховно-сексуально, что ему становится невыносимо тяжело. Каким бы мягким и милым ни был Эйджиро, он превращается в монстра в постели, разрывая их по швам, пока он берет то, что хочет, и возвращает это десятикратно, поэтому неудивительно, что Каминари рыдает, когда Киришима толкается в него изо всех сил.       Нежными ласками Мидория вытирает влажные щеки Денки. Он вынимает изо рта своего парня орган и наклоняется, нежно целуя его, шепча о том, насколько он хорош и какой он великолепный, и как они собираются хорошо с ним обращаться. Лежа на спине, Изуку прокладывает себе путь под дрожащим Каминари, слизывая предварительную жидкость с кончика его капающего члена. Он соленый и заставляет Деку прощупать щель, прежде чем захватить большую часть его ртом. Денки отражает его действие, всасывая у Изуку, как будто от этого зависит его жизнь. И зная, как трахается Эйджиро, вполне возможно, что Каминари в данный момент ощущает внетелесное переживание.       Киришима наблюдает, как двое его мужчин сосут друг друга, и это разжигает пламя в его животе, заставляя его еще глубже погрузиться в жар вокруг его члена. Он трется о простату Денки, заставляя блондина запрокинуть голову и застонать достаточно громко, чтобы предупредить соседний дом об их взрослых действиях. Каждый толчок приносит новый шум, который ему нравится, но он понимает сквозь свою сладкую дымку, что Изуку пренебрегают.       — Денки, будь хорошей шлюхой и отсоси член Изу, пока я наполняю тебя, — приказывает Киришима, снова прижимая голову Каминари к промежности Деку. Звуки снова становятся приглушенными. — Вот так, какая хорошая шлюха, — движения Эйджиро становятся жесткими и резкими, когда он достигает пика, и его оргазм врезается в него сильнее, чем в Каминари, его движения мелкие-мелкие, когда он доит своего дрожащего парня, который крепко сжимается вокруг него, что явный признак того, что он излился Изуку в горло.       Всё вокруг молчит, когда они переводят дыхание и спускаются с девятого облака.       — Изу, я хочу, чтобы и ты меня трахнул, — хрипло говорит Денки, кладя свой мокрый от пота лоб на его бедро.       — Сначала скажи мне, — начинает Изуку, — это потому, что ты нуждаешься в этом или просто жаден?       — Н-нуждаюсь.       Ускользнув от блондина, Мидория останавливается, чтобы получить небрежный, но страстный поцелуй, прежде чем поменяться местами с Эйджиро.       В отличие от Киришимы, Изуку нежный и внимательный к Каминари, читает его тело, как свою любимую книгу, и приспосабливается к тому, что он от него просит. Кроме того, в отличие от Киришимы, член Деку толще, но не такой длинный, и он наилучшим образом растягивает его задницу. Экстаз проходит по его нервам от позвоночника до концов его конечностей.       Эйджиро ложится под ним, колени сжимают его бедра, когда они смотрят друг на друга, грудь к груди. Его пальцы запутываются в вспотевших прядях, прежде чем втянуть его в горячий поцелуй, когда Мидория выходит из себя.       Изуку перекатывает бедра с дерзкой задницей перед ним, проводя тупыми ногтями по безупречной спине, подталкивая и вытаскивая себя из Денки. Изумрудные глаза наблюдают за каждым подергиванием нервов и мышц тела перед ним. Содержательные стоны приглушены поцелуями Эйджиро и Денки, но Изуку их не упускает. Он не торопится, разгадывая Каминари, наращивая скорость и интенсивность в медленном темпе, просто чтобы привести чувства блондина в состояние повышенной осознанности.       По сравнению с Киришимой, подъем — черепаший, но крушение будет намного приятнее. И Деку точно знает, как добиться этого.       Он накидывается на спину Каминари, одной рукой поглаживая его длину, добавляя изгиб на конце так, как ему нравится, а другой сжимает и тянет его оставленные без присмотра соски. Хотя это просто взбитые сливки поверх бананового раскола. Сладкий, как вишневый ликер, Изуку шепчет Денки на ухо:       — Детка, я забочусь о тебе, поэтому, пожалуйста, позаботься и обо мне. Будь хорошим мальчиком и кончай с папочкой.       Блондин под ним напрягается, а член в руке Изуку пульсирует и дергается, когда Каминари сильно кончает, но парень продолжает толкаться, позволяя заднице Денки доить его от его освобождения, и он почти уверен, что это забирает его душу, когда они вместе преодолевают свои волны.       Они рушатся, как домино, рядом с Киришимой, который выглядит так, будто испытывает от них подержанное блаженство. Процесс уборки утомителен, и все трое шлепаются на свежие простыни, Эйджиро и Изуку сжимают Денки между собой в любовных объятиях.       — А что насчет ужина? — вопрос Каминари заглушен в груди Мидории.       Киришима отвечает:       — Я позвонил и заказал пиццу, пока ты был в ванной.       Мидория вмешивается с ухмылкой:       — У тебя есть минут двадцать, прежде чем мы отправим тебя к двери, чтобы принести еду, но только в этих очаровательных шортиках.