Выбор без выбора

Вдох. Магия. Выдох. То, что дает жизнь. Вдох. То, что отбирает жизнь. Выдох. То, что и есть жизнь. Вдох. Зачем мне пища, если я могу вкусить магию? Выдох. Зачем мне слуги, если все вокруг меня и есть я? Вдох. Зачем мне чужая воля, если есть моя? Выдох. Я вслушался в отзвуки. Диссонанс... Мерзкое, сводящее с ума гудение на границах моей воли. Биение сердец, горение плоти врага, которых быть не должно. Усилие. Знакомая мелодия. Как, должно быть, красиво сплетаются узоры сторожевых чар... Легкое касание. Я не должен убить шпиона. Лишь удержать его. Провожу рукой мысли по корешкам воспоминаний. Да, это. Погоня немертвых. Подойдет для этого раба. Ведь он так долго ходил по пескам Магры, и так много видел, как его товарищей пожирают заживо отголоски былой свободы... Касание воли. Подобно пустынной лисе, что крадется на подушечках лап, стремясь неслышно подобраться к добыче. Я улыбнулся. Позволю ей это. На грани. Она успела подкрасться почти к сердцу моей воли, когда я объявил свое присутствие и потрепал её по холке, будто старый опытный лис мягко укусил юную охотницу. - Мастер? - я поморщился. Каким бы талантом она ни была, века чужой воли не смоешь своими красками за семь лет ученичества. - Волей, Арлин. Ласковый поджатый рыжий хвост. Прижатые уши. Я улыбнулся. Картина реальности это моя жизнь. Моя Воля. Я! Всякий, кто имеет право называть себя Отражением Миража должен помнить об этом. Картина сменилась. Десятки заготовок, раскачивающихся в такт мелодии заклятья. Шепот Верного. Порванная ветром нить. Тонкая спица, протянувшая свою нить мимолетным движением. Укол, растворенный в белой мерзости. Надежды. Неожиданный клинок в бумажных ножнах. Чужая воля. Воля раба, забытого господином. Чужая воля... Другая чужая. Чужая воля раба! Избранного раба. Клинок... Нет, скорее кисточка. Чернила. Холст. План на холсте. Вопрос Арлин-лисицы. Звучит в воздухе, проявлен в воле. Как бы проявить в ответ? Мне не нужна была бумажная копия. Мне нужно было Отражение. Эмоции, мысли, намерения... Все это запечатлено в любом хранилище знаний, и опытный Чувствующий способен извлечь если не все, то толику чужих красок. Цвет. Звук. Оттенок. Аккорд. Я вслушался в шепот Верного. Губы сами собой растянулись в усмешке. - Раб остается рабом, ведь можно вывести раба из рабства, но нельзя вывести рабство из мира вокруг раба, - эмоции Арлин невольно прозвучали страхом. - Нет, Дитя Песка, мой разум поет песню не о тебе, - в знак извинения за невольную двусмысленность, произношу пояснение вслух. Эмоция облегчения. Лиса фыркнула и проявила любопытство. Любопытство... Почему бы не ответить ясностью? Я представил себе машину. Бездушную, равнодушную, хорошо просчитанную рабом-Мастером. Даже с вплетанием воли Чувствующих забывших о своей Воле. Пусть так, пусть Великие Предатели забудут о своем безумии на миг ста солнц. Машина движется вперед, неумолимо взрывая пески. Она многолика, многорука и многонога, у неё тысячи хоботов, изрыгающих железо и пламя. Хоботы защищены от вмешательства Воли, неважно, Забывшими или Великими Предателями. Хоботы разорвали на части одну волну красок... Вторую... Третью... Но разве может картина заставить умолкнуть художника? Того, кто сам повелевает красками, того, кто обладает полной властью над холстом, того, кто определяет Закон для него? Я вспомнил смех, раскрасив им звуки детской улыбки. Нет. Не может. Ярость понесется вперед, чтобы оборвать хоботы силой. Смерть нахлынет волной, чтобы собрать себе пищу для дыхания. Стихия поможет земле, воде, огню и воздуху вспомнить, кем они были. А Мираж... Я улыбнулся. Мираж скроет картину в неисчислимости отражений. Я представил лисицу. Юную охотницу, которой ещё только предстоит поймать первую добычу. Лисицу, чья воля не столь обширна, не столь плотна и направлена, но о Дыхание, насколько же она многогранна и проникающа! Волна-ожидание. Волна-холст-пески. Трубы. Хобот. Избранный раб под крылом юного раба. Огонь рабов, не знающих о пустоте своего крика. Пламя. Белое древо. Такое прекрасное, такое омерзительное... Дракон падает, пронзенный хоботом раба, подосланного змеей. Власть надсмотрщика уходит в чужую Волю. Чувствующие рисуют картину. Их картина прекрасна. Каждому движению кисти - свое место и время. Очередность движения не важна. Отражение. Воля. Павшие сосуды. Ярость хоботов. Вражда Братьев. Вернувшийся Великий. Вот что важно. Лисица испуганно прижала уши. Мгновение - и она зашипела и воинственно тявкнула, приветствуя свою судьбу. Я открыл глаза. Почему-то мне показалось очень важным увидеть ту, кого я проявляю своей Волей под клинком Воли Великих Предателей. Обычная плоть семнадцати солнц. Смуглая кожа, черные глаза, короткие волосы, оранжевые ткани традиционного одеяния ал-атари, народа-которого-нет. Пять сотен солнц тому назад я мог бы взять её в жены... Четыре - наложницы. Три - танцовщицы. Две - приказал бы ей породить следующую череду Отражений, обладающих плотью, способных проявить свою Волю. Одну... Вообще не смотрел бы на плоть. Плоть не нужна тому, чья Воля и есть его глаза. - М-м-мас-с-т-тер М-м-мираж?.. - она знала, что я не люблю свое имя. Особенно сказанное вслух. Но сейчас я позволю сказать ей это. Я вспомнил, как когда-то давно, моя мать проявляла свою Волю через плоть. Кажется... Она делала это рукой... Водила ею-туда сюда по моей плоти, и... Да, как-то так. Я поднял руку и провел ею по щеке ученицы. - Возвращайся живой, Отражение. Арлин-лисица, - девушка промолчала, а затем, робея, подошла и прижалась ко мне, обхватив плотью. Или... Да, обняв. Кажется, это называлось "обняв". Магия имеет свою цену. Но без неё меня бы не было. Была бы лишь плоть. И чужая Воля. Чужой Закон. Чужая Любовь... Я посмотрел на ученицу. Кивнул. Она все поняла без слов. Отстранилась. Посмотрела на меня с чувством, которому я не могу дать описания. Нечто на грани... На грани многих чувств. Поклонилась, как это и было положено пять сотен солнц тому назад. А затем исчезла. Без звука. Без красок. Просто исчезла. На языке нашей Воли это означает "прощайте". Я остался один. Закрыл глаза. Отпустил остатки прошлого. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Я. Есть. Магия.