Забытые грехи

Я скатилась с кровати кубарем, уронив одеяло и ушибившись коленом об доски пола. Сознание плыло и яркими вспышками, то и дело, появлялись новые детали того вечера, вымещая мои прежние воспоминания, о том, как я просто уснула на диване профессора Снейпа, а после он прогнал меня прочь. Я со свистом втягивала воздух, прислонившись спиной к кровати и запустив руки в волосы, бездумно перебирая всклокоченные со сна пряди, перебирая в памяти ожившие картинки. — Этого не может быть! — сипло выговорила я и вздрогнула от звука собственного голоса. Приснится же такое. Секс со Снейпом. Этого же не могло быть… или могло? Мне ли было не знать, как работает искусный и избирательный обливиэйт. Я не могла просто так взять и вспомнить то, что было когда-то стёрто. Наверное, моя фантазия играет со мной злую шутку. Это всё стресс. Хотя после того, как моя дочь пробралась ко мне в голову… Моя дочь. Аккуратная. Правильная. Собранная. Сдержанная. Обладающая врождённым наследственным даром легилименции. Развитая не по годам и очень сильная для своего возраста волшебница. — Мерлинова срань! — Я вскочила с пола, больше всего на свете желая что-то разбить. И желательно прямо об голову Северуса Тобиаса Снейпа. Дрожащими руками я потуже затянула пояс наброшенного прошлой ночью халата, в котором я и уснула, не имея сил больше ни на что. Стремглав бросившись на крохотную кухню, я в ярости швыряла об пол тарелку за тарелкой, чашку за чашкой, ослеплённая подавляемыми так долго эмоциями. Слизеринская сволочь. Хитрый. Невыносимый. Продуманный. Хладнокровный. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу! Магия бесновалась внутри меня, уничтожая посуду в пыль, сотрясая небольшой домик всполохами, пока я не обессилела и не рухнула прямо на осколки, не замечая, как они ранят босые ступни и ладони. Что скажу Роуз? А Молли и Артуру, Джорджу, Рону, Биллу и Флёр, Перси и Пенелопе? Мерлин милосердный, Гарри и Джинни просто убьют меня. Или нет. Они убьют Северуса, а затем меня. Нет. Я сама его убью, а потом отдам на растерзание Джиневре его хладный труп. Рози останется сиротой. Рози… плоть и кровь Северуса Снейпа. Не Рональда Уизли. Так похожая на своего настоящего отца. Как я могла быть так слепа все эти годы, не замечая очевидного? Почему он сотворил это со мной? Зачем стер мои воспоминания? Испугался? Испытал шок и отвращение от того, что трахнул гриффиндорскую заучку прямо в своем подвале? А я сама! Я же просто вешалась на него там, без грамма стыда, стонала и просила не останавливаться! Он и не смог бы. Никто бы не смог. Очаровательно, Грейнджер. Набросилась на человека, едва оправившегося от тяжёлых ран. Любящего незабвенную святую Лили. И хранящего ей верность все эти годы — по крайней мере, в своих мыслях и воспоминаниях, в чём я имела удовольствие убедиться лично. Если бы он не наложил на меня заклятие забвения, то я никогда не вышла бы за Рона. Я уже тогда начала сомневаться, но беременность не оставила мне выбора. Какая горькая ирония, понять, что влюблена в другого, и с его же лёгкой руки стать женой парня, чувства к которому остыли слишком быстро, оставив сначала дружбу, но затем уничтожив и её годами взаимных упрёков и вражды. Я должна знать, почему Северус так поступил со мной. — Акцио, палочка! — рявкнула я, приподнявшись и поймав древко немного скользкой от выступившей крови ладонью. Интересно, смогу ли я вызвать патронуса в таком состоянии? Я сосредоточилась на том дне, когда впервые увидела свою новорожденную крошку. Лёгкая, почти невесомая на моих трясущихся руках. С каштановым пушком на голове. Сразу же потянувшаяся к груди, сама. Осторожная. Не жадная, как другие младенцы. Роуз мягко сжала розовыми губками сосок, и я растаяла, тут же забыв многие часы разрывающей всё тело боли, страх, что с ней что-то случится, неуверенность в том, что я смогу дать ей всё, что нужно. Такой любви я не испытывала ни разу в жизни. Она поглотила меня, утопив и оживив, смыв ту, кем я была раньше. — Экспекто патронум! — из палочки вырвалась серебристая грациозная выдра, внимательно слушая мои слова, она как будто улыбалась. Когда она умчалась вдаль, я устало закрыла глаза и принялась ждать. Роуз должна знать правду. Я не утаю от неё такое. Ни за что. Все… остальные тоже узнают, но не сразу. Обо мне будут сплетничать на каждом углу, в каждом баре и таверне. Всё Министерство животы надорвёт от смеха. Кингсли выставит меня за дверь. Гарри… никогда больше не заговорит со мной. Что скажет Рон, я боялась даже представить. Они все решат, что я специально обманывала все эти годы. Лгала и изворачивалась. Что ж. Пример у меня точно был. Отличный, мать его, пример! Осторожный стук в дверь раздался тогда, когда я уже представила, как потеряю всех друзей, уважение и мечты. Веру в собственную адекватность, самоуважение и умение принимать решения я уже потеряла. Лениво двинув пальцами, я распахнула дверь. Хорошая штука — стихийная магия. Я ощущала необыкновенную силу. Она струилась по моим венам, подпитываемая злостью, яростью и обидой. И любовью. Осознанием. Почти… принятием. — Гермиона! — в глубоком голосе Северуса я отчетливо уловила потрясение. — У тебя кровь! Что ты… что здесь произошло?! — Не подходи! — я вскинула палочку, когда он приблизился ко мне и присел на корточки, едва не коснувшись ступни, в которой торчал осколок моей любимой кружки с символикой Гриффиндора. — Я хочу убрать осколки и залечить твои порезы. Кровь из правой ступни идёт слишком сильно, чтобы это игнорировать… нельзя больше ждать. Позволь мне… — я насладилась нотками паники и мольбы, прежде, чем нанесла удар. — Игнорировать, говоришь? Нельзя, значит? — я почти задыхалась, уставившись на его бледное лицо и запавшие чёрные глаза. Он выглядел помятым. Потерянным. Так, как будто не спал всю ночь. — А меня можно было игнорировать семь лет, Северус? За семь долгих ебаных лет ты не удосужился проверить, не залетела ли девушка, с которой ты переспал? Из него как будто разом выпустили воздух. — Гермиона… — мучительно протянул он. — Я не… — Что ты? Что? Не хотел связываться? Не подумал? Или ты знал, но тебе было плевать? — увидев, как расширились его глаза от последнего предположения, я поняла, что он всё же не знал, и от этого мне на краткий миг стало легче. — Я узнал… только вчера, — проскрипел он, сглатывая и замирая на месте, — ты была помолвлена. Я думал, что вы с Уизли планировали это… собирались… Это было логично. Для меня. — Ублюдок! — прошипела я, неловко поднимаясь на не пострадавшую ногу и держась за кухонную стойку. Взмахнув палочкой, я удалила осколок и встала ровно, вскрикнув от пронзившей ступню вспышки боли. — Не нужно терпеть. Позволь вылечить. Умоляю, Гермиона, — Северус тоже поднялся и протянул ко мне руку, — или позови кого-то другого, чтобы помочь. Я помотала головой. — Не желаю зрителей, — прохромав к гостиной и стоявшему посередине дивану, покорно откинулась на спинку, — так и быть, лечи. Но не смей сейчас меня касаться. Он вздрогнул, как от удара и тихо сел подальше, вытащив палочку и вырисовывая нужные заклинания. Оставшиеся где-то в коже осколки словно растворились, а потом по ней как будто провели кубиком льда, и сразу же мне стало жарко. Порезы затянулись. Кровь исчезла. Я смотрела на него, ссутулившегося и несчастного, но моя боль не давала пробиться наружу жалости или пониманию. — Почему ты так поступил со мной? — я зло прогнала подступившие к глазам слёзы и шумно выдохнула. — Почему ты так поступил с Роуз? Ты видел её вчера. Она не понимает, что творит. Она влезла мне в голову сразу, как только ты попрощался. Сказала, что хочет узнать правду — очевидно, о тебе. — Что? Как обо мне? — Северус изумлённо приоткрыл рот. — Она видела тебя впервые и сразу взяла за руку. Она осталась с тобой одна на целый час. И вчера не хотела, чтобы ты уходил, — отрезала я безжалостно, — она догадывается. Или увидела что-то в твоей голове. Ты же почувствовал легилименцию? Он склонил голову, сжимая ладонями виски. — Я выставил оклюментный щит. Роуз ничего не увидела, но спросила, что это. Она сказала, что я такой же, как она… и я… понял. В ту же секунду понял. Если бы я только знал, я бы… — Ты бы что? Не подправил мне память? — издевательски протянула я. — Кстати, зачем ты это сделал? И зачем сейчас… ты и я… мы… — я замолчала, мучительно прикусывая губы. Снейп с болью взглянул на меня покрасневшими глазами. — Разве не очевидно? — тихо промолвил он. — Та злость и отвращение ко мне, что ты сейчас испытываешь… Ты бы хотела, чтобы они возникли тогда, семь лет назад? Чтобы ты, узнав, что ждёшь ребёнка от меня, а не от любимого человека, сломалась? Чтобы ты видела в своей дочери ненавистного преподавателя зельеварения и человека, убившего Дамблдора и предавшего мать твоего лучшего друга? Ты возненавидела бы свою жизнь, ты… ты достойна большего. Это была моя ошибка. Мне следовало запереть дверь подвала. Мне нужно было прогнать тебя прочь, а не позволять войти в дом. Я… сожалею об этом. Каждый день. Он замолчал, прерывисто дыша, а я во все глаза уставилась на него. Так вот что он подумал! Но… но неужели Снейп не почувствовал, что моё желание было искренним? Он что, решил, что я прыгнула на него под влиянием амортенции или другого зелья? Но это абсурд. Моя амортенция пахла им. А вот его, очевидно, далеко не мной. — Это не было насилием, чтобы сломить меня, — начала я, — это было… Он с отвращением махнул рукой. — Не оправдывай меня. Ты надышалась испарений, едва ли ты соображала, что делаешь и с кем. Я виноват перед тобой, Гермиона. Я хотел бы, чтобы ты никогда не вспоминала то, что произошло. Это было чудовищно и неправильно. Вместо того, чтобы испытать облегчение от его слов и от того, насколько он был убит раскаянием, я ощутила, как сердце сжалось от боли. Так он… не хотел? То, что было между нами, то, что создало мою совершенную умницу-дочь, было неправильно? Я встала, осторожно ступая на вылеченную ногу и, нервными движениями поправив халат, отошла к окну. Северус замер на месте, как статуя, следя за мной одними глазами. — Я не буду заставлять тебя участвовать в жизни Роуз, — медленно произнесла я, обхватив свои плечи руками и отвернувшись, чтобы не видеть Снейпа, — но она имеет право знать, что… что Рон — не её отец. И Уизли… тоже имеют право знать, все они. Я не хочу травмировать её, поэтому пока что будем знать только мы трое. Позже… позже я расскажу остальным. — Я не отказываюсь… участвовать, — выдохнул он, — Роуз — сильный легилимент, ей нужно развивать этот дар и управлять им. Я помогу. Я обязан это сделать, как её… — он замолчал, не решившись выговорить слово, которое собирался. — Я ни на чём не настаиваю. Ничего не прошу. Только помочь ей. Она слишком мала, чтобы нести такой груз одна. — Хорошо, — я сухо кивнула, — мне нужно немного времени, чтобы собраться с мыслями, а потом мы поговорим. Втроем. И будем честны с ней. Я услышала, как он встал и сделал несколько неуверенных шагов ко мне, но остановился на полпути, не решившись дотронуться. Я повернулась и прямо взглянула в мерцающие чёрные омуты его глаз. Я поступаю правильно. Так почему же мне так мучительно и хочется… хочется обнять его? Злость растаяла, как снег на жарком полуденном солнце. То, что было между нами… оно было настоящим. Мне так казалось. Я нуждалась в нём, в его заботе, ласковых руках, нежных поцелуях. Теперь, когда всё встало на свои места, Северус занял вполне определённое, давно отданное ему место в моём сердце, но я была ему не нужна. Ему было стыдно и он испытывал вину. Это была ошибка. Это было неправильно — так он сказал. — Спасибо, Гермиона, — он наклонил голову, — я ценю то, что ты… позволишь мне занять место в жизни Роуз. И… она вчера сказала… что хочет жить с тобой. Это её самое большое желание. Если нужна помощь, то я могу… всё, что угодно. У меня есть деньги, и ты только скажи, что я могу сделать для вас обеих и я сделаю. — Деньги? — я нахмурилась. Он обвел руками мою небольшую гостиную. — Дом. Где скажешь. Чтобы вы жили вместе, как и полагается. — О, — ухмыльнувшись, я издала короткий смешок, — алименты за семь лет? Мило. Очень… ответственно, Северус. Снейп стиснул челюсть, сунув руки в карманы своих джинсов. — У меня много денег и совершенно некуда их тратить. — Свози свою подружку на какие-нибудь острова, — предложила я язвительно. Он странно взглянул на меня, так, как будто я ляпнула какую-то глупость, на виске бешено запульсировала жилка, к которой мне немедленно захотелось притронуться губами. — У меня нет никакой, как вы изволите выразиться, подружки. И я предлагаю абсолютно серьёзно, мисс Грейнджер. Этот дом — маленький и открыт для любого мага. Соседи разгильдяи. Кто угодно может пробраться сюда. Девочке нужно место и… защита. О, кажется, я кое-кого разозлила. Профессор Снейп в своей стихии, раз уж я стала мисс Грейнджер. Снова. — Я подумаю, сэр, — фыркнула я, — но учтите, мои запросы могут быть весьма высоки. — Я справлюсь, — буркнул он. Нагревшийся на шее галеон заставил меня зашипеть и оборвал на полуслове очередную гневную тираду. Я сорвала тонкую цепочку, читая послание. Вскинула глаза на Снейпа, не зная, как сказать ему то, что написал мне Гарри. — Что? Дурные вести? Кто-то ранен? Что-то с Роуз? — он словно забыл, что мы теперь чужие и одним движением оказался рядом со мной — напряжённый, как натянутая струна, с горящим взглядом. — Мне… жаль, — я прочистила горло, — Лаванда. Её обнаружили только что. Она… она сильно пострадала, Северус, но ещё жива. Целители не дают прогнозов, но Гарри написал, что надежды почти нет. Он пошатнулся, и я неосознанно положила руку на его запястье, желая утешить. Снейп покосился на мои пальцы. Его грудь вздымалась от быстрого резкого дыхания, но он не отодвинулся ни на сантиметр. — Она в Мунго? — хрипло спросил он, и я кивнула. — Мне нужно туда. Сейчас же. У девочки… у неё никого. Я ей нужен. — Да. Иди, — снова кивнула я, но не нашла в себе сил отпустить его. Тепло его кожи опьяняло. Его близость волновала — остро, мучительно. Я почти готова была обнять его, и в его глазах видела тень сомнения и острое желание прикоснуться ко мне. — Гермиона… — шепнул он, чуть наклонившись, но я отскочила, вздрогнув. Галеон, который я сжимала в левой руке, снова нагрелся. — Меня вызывают на… место преступления, — я облизнула губы, наконец-то выпустив его руку, — мне нужно… собраться. — Да, — он отступил, — разумеется. Стремительно развернувшись, Северус покинул мой дом, тихо прикрыв за собой дверь. Я же поплелась в душ и, обозрев своё отражение в зеркале, скорчила ему зверскую рожу. Да уж. Чудесно, Грейнджер. Могла бы расчесать волосы. Хотя бы. Или, на худой конец, зубы почистить. Я была похожа на тень — бледная, с искусанными губами и невообразимым гнездом на голове. Сбросив халат, я ступила под струи воды. Порефлексирую потом. Меня ждут Джордж, Гарри и работа. Хватит думать о Снейпе и нашем вроде бы оборвавшемся на полпути романе и общей дочери. Кажется, я говорила, что мне трудно было без него эти три недели? О, как я ошибалась. Трудно мне стало, когда я поняла, что не смогу касаться его. Больше не смогу. Не имею права. Он, правда, так и не объяснил, почему принялся флиртовать со мной при первой же встрече, если считал произошедшее в Коукворте ошибкой. Я должна понять, чего я хочу, хотя кажется, это было вполне очевидно. Я злилась на него и хотела сделать ему больно так же сильно, как он сделал мне. Наказать его. И в то же время упасть в его объятия, и чтобы он сказал, что у нас всё будет хорошо и мы преодолеем это. Втроём. Моё влечение было спрятано внутри годами. И теперь, вырвавшись на свободу, говорило мне, что то, что происходило вчера и до этого — правильно. Я сердито вытерлась, высушила волосы заклинанием и напялила первое, что попалось под руку — джинсы и какую-то футболку с длинным рукавом. Не знаю, как она попала ко мне в гардероб — видимо, чей-то подарок. Зелёный цвет оттенил лицо, но не сделал его бледным. Я покорно воспользовалась косметическими чарами и завязала волосы в хвост, не желая выглядеть неряшливой или… отчаявшейся. Трансгрессировав на место преступления, я огляделась. — Миа! — Джордж поманил меня к себе. Я подошла, внимательно изучая окружающие дома. Обычный волшебный район — ряд аккуратных таунхаусов разных цветов, свежеокрашенная изгородь. — Нам туда. Это дом Риты Скитер, — аврор поднялся на небольшое крыльцо. Дверь была открыта. — Скитер? Что здесь делала Лаванда? — я осторожно ступала по осколкам посуды и обходила валяющиеся повсюду журналы, испытывая чувство дежа-вю. Моя кухня должна была выглядеть так же, но Снейп перед уходом почистил всё, не оставив ни фрагмента. Очевидно, опасался, что на меня снова накатит временное помешательство, и я причиню себе вред. — Наверное, искала рукопись её книги, — Джордж выглядел обеспокоенным, — что странно, мы же всё обыскали сверху донизу. И этот бардак устроили не мы. Здесь как будто дрались… магглы. Или волшебники, но без палочек. Я присела перед разбитой фоторамкой, в которой Рита самодовольно улыбалась, держа прытко пишущее перо и изображала воздушный поцелуй. — Предполагаю, что Лаванда пришла сюда, а её кто-то поджидал. Напал. Ранил, — я сглотнула, увидев следы алой крови на полу, которые ещё не успели схватиться, — это сектумсемпра? — Нет, просто нож, — брат Рона продемонстрировал мне упакованный в прозрачную плёнку предмет. Я приподняла брови. — Что? Собираюсь отдать в маггловскую лабораторию на предмет отпечатков. Магического фона здесь нет, так что мы бессильны. Браун, наверное, даже палочку не успела вытащить… — Она и не стала бы. Она… потеряла магию после битвы за Хогвартс, — я встала, сканируя взглядом удивительно уютное и совсем не вычурное помещение. Судя по одежде Риты Скитер, она была не из тех, кому нравятся спокойные тона. — Проклятие, — Джордж взъерошил рыжие пряди, — и зачем она потащилась сюда одна? — Не знаю. Но раз её ждали, значит, у Риты в ночь убийства рукописи с собой не было, иначе зачем уносить все её записи и блокноты, — заметила я. — Резонно. Но где можно спрятать что-то очень ценное, да ещё и так, чтобы не нашли враги или завистники? — Джордж постукивал себя пальцем по губам, прохаживаясь по комнате туда и обратно. Комната была завалена журналами, немногочисленные книги были разодраны в клочья. Моё внимание привлекла небольшая шкатулка с жуком на крышке. Рита была анимагом, именно я обнаружила это и заставила её зарегистрироваться, но убийца мог этого не знать, раз не тронул шкатулку. Хотя она была слишком маленькой, чтобы спрятать там бумаги. Взяв её в руки, я ощупала гладкое дерево, но открыть не смогла. — Что-то нашла? — Не уверена. Заберу с собой, посмотрю позже. Свидетели есть? — спросила я. Уизли качнул головой. — Всё случилось быстро и многие ещё спали. Слава Мерлину, что проходящий мимо ребёнок увидел открытую дверь и позвал свою мать. Она просканировала окрестности палочкой и обнаружила Лаванду на полу… почти уже без пульса. Крови она потеряла порядочно, сама видишь. Женщина оказалась знающей и применила вулнера санентур, но почему-то некоторые раны открывались вновь, пока не подоспели целители из Мунго. Я нахмурилась. — Нож обычный? — Совершенно, — Джордж протянул мне оружие, — думаешь, что пустили в ход темномагический артефакт? — Возможно, — медленно проговорила я, осматривая простую маггловскую сталь, — у Беллатриссы Лестрейндж был нож, следы от которого нельзя вылечить ни заклинанием, ни зельем или мазью. Проклятый заговоренный клинок. Мы должны найти эту Ариадну Лестрейндж, кем бы она не была. Немедленно.