Мы были птицами...

      Когда Гром оказалась за барной стойкой она осмотрелась в поисках бармена и обнаруживала его забившегося в пространство между кегами пива. — Эй, слышь? — Шёпотом обратилась Инга к перепуганному парню подбираясь ближе. — У вас тут «тревожная кнопка» есть? — Он отрицательно покачал головой пытаясь себя не выдать. — Тогда, звони ментам. — Парнишка опять замотал головой. — Я мысли читать не научилась пока, давай по-русски, тут тебя точно никто не заметит. — У нас телефоны, у всех, во время работы забирают. — Обрывисто поясняет он и Инга достаёт свой телефон из сумки и протягивает его парню. — Тогда звони с моего. — Перепуганный блондин отрицательно машет головой и не принимает телефон, как-будто это что-то опасное. — Я-я не могу! — Он пребывал в около шоковом состоянии. — Может-может вы сами? — Тебя как зовут? — Решила отвлечь она парня от стрессовой ситуации в более спокойное русло. — В-вася. — Так вот, Вася, если ты не позвонишь, то всё может плохо кончиться. — Серьёзно заявляет Гром. — А почему вы сами не?.. — Потому что я, Вася, майор полиции и мне нужно быть в самом центре событий, в случае чего, пока ты тут, в безопасности, будешь отвечать на вопросы оператора. Если что-то пойдёт не так, я буду вынуждена вмешаться и мне нужно подготовиться. — Ингрид вкладывает Нокию в его руку и покопавшись в сумке достаёт резинку для волос, которую выпросила у Риты ещё в салоне. — Номер знаешь или тебе подсказать? — Вася отмахнулся и посмотрел в руку. — К-кнопки? — Парень удивлённо воззрился на аппарат. — Да, кнопки! Кнопок что-ли не видел? — Инга уже теряла терпение. — Видел. — Отрицательно размахивая головой заявил юноша, слегка оскорблённо. — Тогда давай набирай и не пиз… — Продолжать она осмотрительно не стала чтобы не добавлять мальчишке стресса. Тем более ей нужно было сфокусироваться на себе.              На фоне главарь Чумных произносил свою речь. Ингрид начала снимать с себя украшения и прятать их в сумку, чтобы не мешались. Сняв браслеты и кольца, Инга поняла, что не может подцепить защёлку на колье. Терпение лопнуло и она просто оторвала рукава-перчатки, так она смогла снять и спрятать колье. Вася уже тихо говорил по телефону, а Ингрид услышала как Разумовский подал голос. — Что же ты творишь? — Прошипела в зубы Инга наматывая ткань перчаток на руки как боксёрские бинты и выглядывая из-за барной стойки. Сергей поднимался вверх по лестнице. — Что ты… О, боги! Что за рыжее бедствие? Игорь, ты тут? — Брат в отражении кивнул. — Я прикрою, сестрица.       Незаметно перепрыгнув стойку Инга схватила свой опустевший «old fashion» стакан, на всякий случай, и подобралась поближе к первым рядам захваченной элиты. Сергей уже покатился кубарем вниз со ступеней. — Чёрт! — Ругнулась она шёпотом чтобы не привлечь к себе внимания. Главарь замахнулся ломом на Сергея, инстинктивно Гром запустила стакан. Тот чудом попал главарю прямо в висок сбивая его с ног и оставляя хороший такой порез на коже.              Пока он вопил и поднимался с помощью подручных с пола Ингрид встала в боевую стойку, надеясь, что эти каблуки достаточно крепкие и не подведут её. Она бы сняла их, но побоялась порезаться об осколки. Толпа разошлась являя преступникам виновницу броска. — А ну-ка, взять её! — Первого подбежавшего Гром лёгким движением схватила за куртку и приподняв над землёй отбросила в сторону бара, послышался хруст стекла и обвалившиеся полки с дорогим алкоголем.       «Поменьше разрушений, Гром, поменьше!» Попросила себя Инга голосом Прокопенко, попутно вдарив следующему парню с колена в солнечное сплетение. Тот сложился пополам и она схватив кожанку между лопаток подкинула и бросила его на пол, как баскетбольный мяч. Естественно от пола он не отскочил, оставаясь лежать в бессознательном состоянии. Остальные вперились в неё шокированным взглядом. — Ты чего встал? Пошёл! — Кричал Главарь подталкивая следующих амбалов в её сторону. — Нет! Ты что не понял? Это же Кастет! Я ебал! Сам иди! — Тут мужик в компании второго побежал на выход. — Мне зубы дороже! — Крича оправдывался мужик.              На это заявление Гром гордо задрала голову, слава опережала её, к тому же это неплохая зацепка, где потом искать этого «знатока» боевых кличек. Вскинув голову вверх она увидела, что Юля вылезла из своего укрытия и сейчас отбивалась от бандита. — Бля. — Гром побежала наверх уворачиваясь от очередного удара, но уже трубой.       Возможно она пропустила бы удар-другой по рёбрам, если бы не внимательный Игорь, прикрывавший ей тылы. Он неестественно и обособленно закатил светлый глаз в сторону и отобрал трубу, у оторопевшего преступника, который очевидно заметил эту странность. Его шок можно было разглядеть за пустыми глазницами маски чумного. Показательно согнув трубу в тугой узел и выкинув её себе за спину Инга ударила лбом по маске Чумного. Китайский пластик тут же пошёл трещиной и развалился надвое. Ингрид скинула мужика вниз с лестницы, благо лететь было недалеко. — Сзади! — Подсказал Игорь и вытолкнул её из-под траектории удара ломом по голове, как когда-то в детстве. Ингрид развернулась и ногой ударила того по лицу парень кубарем полетел вниз роняя лом по дороге. «А Сергей куда делся?» Мелькнуло в мыслях. «Ладно, сначала Юля. Увижу его, тоже помогу.»        Ингрид побежала дальше и ударила под дых следующего подбежавшего к ней преступника, он согнулся и она повалила его на пол держа за руку, затем выбила плечо из сустава резким выпадом колена. Размахивать руками он больше не сможет, но как поставят на место всё будет нормально. — Сзади! — Снова предупредил Игорь и развернул её, Инга перехватила руку с трубой и перекинула мужика через плечо перешагивая его и отнимая трубу, затем отпинывая мужика в сторону широкой покатой лестницы, бандит скатился вниз. С двух сторон одновременно набросились фанатики чумного, она отражала удары голыми руками выкидывая трубу в сторону, не хотелось навредить им слишком сильно. Когда ей надоело она уличив момент схватила их за шкирки и столкнула лбами друг об друга.       Со стороны послышался заливистый смех. «Так нечестно, Ингрид.» Голос Дины появился раньше, чем её образ предстал перед глазами. Она щёлкнула пальцами сказав: «Теперь будет честнее.» Ингрид почувствовала, что Игорь пропал. Не отчаиваясь в моменте Гром оперевшись на плечи ещё хорошо стоявших парней оттолкнулась от пола и носком элегантной туфельки ударила подростка с ломом, который замахнулся на неё, но замер в неуверенности. Маска слетела с лица являя ей личину Лёши Макарова. — Ах, ты шкет! Всё-таки по-плохому пути пошёл? — Пацан подобрал маску и убежал. — Ничего, поймаю тебя позже! — Крикнула ему вдогонку Гром.       Инга повторно столкнула мужчин головами и запустила вниз отрывая от земли, то одного, то второго. Юля поразилась силе майора записывая всё на камеру смартфона. К Пчёлкиной побежал один из последователей и загнал её в тесный угол, откуда не смог вытащить.        Ингрид уже схватило несколько человек разом, один из которых зажал ей горло локтем, что в ней тут же вызвало панику от которой она и начала задыхаться пребывая почти в обморочном состоянии, хотя сопротивляться она не переставала. — Ты чё, охренела? Чё ты дёргаешься, а? — Мужик сильнее зажал шею в тисках.              Кто-то замахнулся и ударил по лицу, попадая в скулу, замахнулся ещё раз, но второго удара не последовало. На размытой периферии зрения, перед прослезившимися глазами, мелькнула сиреневая тень. В глазах плыло, но до Инги сразу дошло, кто был её спасителем. В считанные секунды он обезвредил каждого, кто её удерживал. Его движения были настолько резкими, что мозг не зафиксировал и половины из них. Когда она, наконец-то освободившись оправилась от удушья, Сергей протянул ей руку и она без колебаний схватилась за неё. Разумовский с удивительной лёгкостью притянул её. Такой силы от парня Инга никак не ожидала, потому как когда поднялась не сумела удержаться на ногах и упала ему прямо на грудь. В этой минутной заминке и близости она сразу же обратила внимание на то, что кто-то успешно разбил ему нижнюю губу. Машинально она коснулась пораненного места с тревогой в глазах, Сергей в ответ дотронулся до её скулы, осматривая серьёзность ушиба. Боль прострелила лицо, но сейчас было важнее узнать, кто навредил ему. Она-то привыкла к подобному и справится с любой травмой, а вот он… Хотя пятеро вырубленных мужиков под их ногами, говорят о другом. Гром заглянула в его глаза и увидела золото, что отражалось в синих радужках. — А ты сильная. — С задоринкой говорит Сергей. — А ты быстрый. — Инстинктивно быстро замечает Гром. — И как это ты их так? — Сергей уже обернулся к ней спиной, Ингрид повторила это действие чтобы к ним не подбежали из слепой зоны. — Я же приютский парень, пришлось научиться. — Легко отвечает Разумовский поведя плечами, словно намекая, что это было очевидно. — Слева, Ингрид! — Подсказал Серый уворачиваясь от чужого кулака. Гром схватила подкравшегося паршивца и откинула его в того, что только пытался подбежать с ножом наперевес. — Лучше перед собой смотри, справа! — Подсказала майор как раз вовремя чтобы Сергей увернулся и ударил преступника под дых, а затем одним мощным апперкотом вырубил его. — Хороший удар! — Прокомментировала Инга оборачиваясь и вырубила следующего теряя из ввиду то, что творилось за её спиной. — Пригнись! — Скомандовал Разумовский и Ингрид тут же опустилась вниз перед развернувшимся Сергеем. Она чуть не ударилась лицом ему в ширинку и была уже готова возмутиться этому детскому приколу, но вовремя заметила, что Сергей вырубает нападавшего на неё ломая тому нос. — Найс! — Прокомментировала Ингрид пока сама резким выпадом оголённой ноги подсекала бегущего на них последователя. Сбив того с ног она ударила его ребром ладони по горлу. Мужчина начал задыхаться, но единственное на что обратил внимание Сергей, так это на открытую светлую кожу майора.              Ингрид хватается за бока парня подтягиваясь вверх, поднявшись, перекладывает руки на его плечи и расправляет ткань добродушно улыбаясь. Гром чувствует, что надо осмотреться и видит как мужик за спиной рыжего кидает бутылку, видимо догадавшись, что ближняя атака с этими двумя, это дохлый номер. — Берегись, сзади! — Инга не успевает уточнить чего конкретно стоит опасаться. Не успевает сказать чтобы он просто сдвинулся с места, так как предмет уже стремительно приближался аккурат в затылок Сергею. Ингрид подумала, что момент уже упущен и столкновения не избежать, но Разумовский в мановение ока разворачивается и перехватывает пустую бутылку из-под шампанского за горлышко возвращая её отправителю. В Инге кольнуло осознание и чувство ностальгии. Движения его тела напомнили, ночь расправы над Кириллом Гречкиным. Она бы размышляла и дальше сопоставляя факты, если бы в зале не послышалось эхо выстрела.       Один из захватчиков достал огнестрел. Сергей тут же схватил Ингрид за запястье и потянув на себя крикнул: — Бежим! — Он потянул её вниз по лестнице.       Гром не привыкла отступать, даже когда в потасовке замешано огнестрельное оружие. Можно даже сказать, неравные шансы и риск быть подстреленной только раззадоривал её, выбрасывая больше адреналина в кровь. Однако, из-за того факта, что Сергей являлся гражданским, она не смогла воспротивиться его натуральной реакции на опасность и позволила увести себя из-под обстрела. Больше для того, чтобы убедиться в сохранности парня, чем для того, чтобы укрыться самой. Разумовский вёл её со знанием дела, находя у подножья лестницы дверь в тёмную комнатку. Судя по всему в подсобку. Наверное, он приметил это место раньше, так как в суматохе было бы очень сложно сориентироваться. Подсобка была смехотворно маленькой даже для одного человека, а их двое. Ингрид замешкалась, ей бы оставить Сергея здесь, а самой побежать обратно спасать людей и бить бандитов. Люди могут пострадать, если она сейчас спрячется.       Хотя если бы они с Сергеем не вмешивались, есть большая вероятность того, что всего этого не случилось бы, но это не точно. Пока она над этим размышляла, Разумовский утянул её внутрь, захлопывая за собой дверь. Гром почти сразу потянулась к дверной ручке чтобы выйти, но запястье перехватили. — Ты куда? — Прошипел парень. — Я майор полиции. Мой долг защищать людей от вооружённых захватчиков, а не по углам тут как мышь шкериться! Сам только не высовывайся, здесь безопаснее! — Также тихо отвечала она пытаясь высвободить руку из захвата, но Сергей был сильнее, чем казалось. — Тоже мне, нашла «людей», этот альтруизм тебя погубит! А пушка тебя не смущает? Подстрелят же! Или у тебя своя есть? И где же ты её прячешь? — Рукой он начал прощупывать возможные места, где она могла бы пронести пистолет, но этот «обыск» больше был похож на заигрывание. — В сумочке не пронесла бы… — В голосе Разумовского послышались нотки флирта, тембр голоса стал ещё ниже, а по ехидной интонации она поняла, что он внаглую улыбается.       Горячее дыхание Сергея жаром прокатывалось по разгорячённой коже Гром, оставаясь на ней конденсированной влагой. Это чувство будоражило. Близость к мужчине, в тесноте и в темноте, там, где чувствуешь вздымания чужой грудной клетки, своей собственной грудью. И при этом не испытываешь прежнего ужаса. Хотя с ним, она никогда подобного и не чувствовала. Доверилась? Как давно? Сейчас, после драки? Гораздо раньше? Всего несколько минут назад они прикрывали друг другу спины и давали наводки на врагов, ни на секунду не усомнившись друг в друге. Доверившись. Руки Сергея сместились на её предплечья, медленно поднимались вверх. В этом крохотном пространстве стало ещё теснее и жарче. Тело предательски отозвалось лёгкой, мелкой дрожью и он наверняка это почувствовал. Очень хотелось списать всю эту дрожь на отходняк от выброса адреналина, но раньше именно таких последствий она никогда не ощущала. Значит, это реакция на что-то другое… Его дыхание заметно приблизилось к её лицу. Он что, тянется поцеловать её? Хотя сейчас это куда объяснимее, чем в любой другой ситуации. Близость к смерти как-никак имеет такой эффект: пробуждать животные инстинкты в людях. Сергей явно не из тех, кто привык к подобным ситуациям. Уж, точно не так, как Ингрид Гром: майор полиции с иммунитетом к страху смерти. Но он всё равно не имеет права сваливать подобную ответственность на её плечи! Тем более без разрешения. «Хотя какое разрешение? Я бы не дала его!» Кричала в сознании Ингрид. «Не дам же?» — Что это вы, господин Разумовский, вознамерились сделать? Видели же, какой сильный у меня удар или вам уже память отшибло? — Не удержалась от комментария Гром вызывая снисходительный смех Сергея. — Любите «пожёстче», госпожа Гром? — Игриво начал он. — Тогда бей. Я не против. Только не по лицу и не по зубам, с меня уже хватило на сегодняшний вечер, а ведь это моя «визитная карточка», что будет завтра с моим красивым лицом? — Задумчиво проговорил он. Ингрид удивилась такому нехарактерному самолюбованию Сергея и уже хотела это прокомментировать, но не успела.       Не дожидаясь ответной реплики, он перехватывает Ингрид за подбородок и ворует поцелуй, со спелых, словно черешня, губ. Горячие пальцы удерживали полыхающие щёки девушки. В голове горели нейроны поглощая все тревоги, словно неудержимый лесной пожар и пробуждая давно забытое чувство. В ноздри ворвался запах Разумовского: его одеколон, солоноватость пота, нотки цитруса… Сводящий с ума букет ароматов, который словно только сейчас сумел пробиться в её в сознание, причём с сокрушительной силой. Этот мужчина пах как дурман, головокружительно. Запах был: тёплым, пряным, слегка перечным. Своей терпкостью он напоминал мужественность и эротизм. Он погружал её в себя, как мощный афродизиак. К Ингрид Гром вернулась давно забытая: Озолагния. Она почти и не помнила каково это, когда запах другого человека сводил с ума, приводил в восторг и устремлял душу к покою и уюту. Раньше такая реакция распространялась только на…       Ингрид отмахнулась от болезненных воспоминаний. Она с детства полюбила запах родителей, который успокаивал и дарил тепло, но с «ним» это перешло в жажду. А когда она потеряла родителей с разницей в 10 лет и его в придачу, все остальные люди потеряли всякие оттенки уникальности и только раздражали своими приторными или грубыми запахами, чуть ли не доводя до тошноты, но сейчас…       В это мгновение, она свободно окунулась в обонятельную эйфорию с головой, почти теряя рассудок. Пока Инга тонула в ощущениях, мыслях и внезапно нахлынувших чувствах, Сергей продолжал целовать её. Поминутно становясь всё напористее, но не становясь при этом навязчивым. Он был уверен, что она оттолкнёт его если ей станет неприятно или если он переступит непозволительную черту. Мысли Инги крутились вокруг его одеколона и желания впитать его в себя, соединиться с ним. Хотелось пахнуть той же силой, что и он сейчас и плевать, что этот букет явно мужской или на то, что она никогда не пользуется парфюмерией в повседневной жизни.       Тем временем руки Сергея стали с лёгким нажимом блуждать по телу и изгибам Ингрид. Шум паники в зале давно затих или его просто заслонил собой гулкий звук двух распалённых сердец. Было сложно отделить одно от другого, чьё сердце бьётся сейчас так громко? Но звук криков пропал и это было подозрительно, когда постепенно шестерёнки в голове Инги начали возобновлять свой ход, но она продолжала медленно и неумело отвечать на старания парня.       И тут до неё доходит, что так не должно быть! И она вообще-то не позволяла этого! Ингрид наконец-то набралась силы упереться в его плечи и оттолкнуть. У неё получилось, правда, всего на несколько сантиметров. Он ударился спиной и затылком о стену лишь удивлённо ухнув в её губы. Его руки, покоящиеся на её талии, от толчка не разомкнулись и она упала следом, под влиянием его веса. Теперь, они ещё сильнее напоминали страстную парочку, только уже с её инициативы. Гром хотела устно выразить своё недовольство, но губы предательски выдали некое подобие сладострастного стона, но она хотела издать другой звук! Руки Разумовского возобновили своё шествие по её телу, словно турист, в поисках самых выдающихся достопримечательностей города и ей это, чёрт возьми, понравилось! Об этом свидетельствовали: волна жара и наслаждения прокатившаяся вверх по позвоночнику, проявившиеся мурашки, стягивание тугого узла где-то глубоко внутри. «Да катись всё к дьяволу!» Крикнула она всем своим сдерживающим факторам и пресловутым «но».       Сопротивляться своему желанию уже не было никаких сил и она решилась отдаться этому чувству. Гром закидывает оголённую под вырезом ногу на бедро Сергея и опирается о стенку за ним для стабильности. Мгновением позже она ощутила под коленкой изящно длинные, горячие пальцы Разумовского, который решил поддержать её свободной рукой. Второй ладонью он стягивает резинку с волос Инги распуская чёрные шелковистые волосы и зарываясь в них пальцами. Ингрид упиралась в торс мужчины телом, разматывая импровизированные бинты с костяшек и погружая уже свою пятерню в огненную копну волос, натягивая пряди меж пальцев и выпивая утробный стон с губ Сергея Разумовского. Инга почти слышала хруст кожи на скальпе мужчины, несмотря на всю осторожность не навредить ему. В уши врывается новый звук: глубокий, низкий, хриплый, почти животный стон Сергея. Губы впитывали эту вибрацию, а грудь дребезжала резонируя с ней. Его возбуждение стало ощутимее. Её пальцы спустились к открытому горлу, нежно поглаживая, а затем аккуратно сдавливая гортань. Совсем слегка. Перекрывая поступление кислорода в мозг для дополнительного удовольствия. Не услышав с его стороны протеста, она поняла, что ему такое вполне по душе. Руки спустились вниз по торсу бережно притягивая его за лопатки к себе. Воздуха в лёгких стало категорически не хватать и ей пришлось оторваться, хотя она давно могла это сделать. В этой маленькой каморке даже дыхание ощущалось громким, правда они оба дышали так тяжело, что это неудивительно. Однако эта короткая разлука ощущалось невыносимой для Ингрид и она сразу после нескольких вдохов припала губами к открытой шее Сергея. Сорочка раскрытая всего на несколько пуговиц раздражала. «Этого преступно мало!» Кричал рассудок.       В Инге полыхало такое сильное желание разорвать её к чёртовой матери, но сорочка могла быть очень дорогой или иметь сентиментальную ценность. К тому же им ещё отсюда уйти надо будет. потому Гром максимально усмиряя свою «дикость» в моменте, трясущимися пальцами расстегнула ещё несколько пуговок. Разумовский оттянул голову назад упираясь затылком в стену, руки проделали то же самое чтобы удержаться о вертикальную поверхность и не скатиться вниз. Ингрид отвечала с той же дотошностью в изучении мужского тела, прокатываясь по мышцам рук и бокам, попутно вынимая заправленную в брюки сорочку. Голос Сергея вырывался из его горла урывками: рыком и хрипом. Но эти звуки перемежались с другими: звонкими высокими всхлипами и чуть ли не с женскими стонами. Инге показалось, что даже она на такие не способна, но это её ничуть не смутило, скорее даже наоборот. Разумовский наслаждался каждым мгновением, закусывая нижнюю губу, чтобы не сдавать своего плачевного состояния слишком очевидно. Ингрид рассматривала данную ситуацию, как сладкую месть за то, что он посмел нарушить её границы без разрешения. Гром получала от этого действа гораздо больше удовольствия, чем от того, как он изучал и вкушал её сам. От акта этой сладкой пытки Ингрид подалась внутреннему порыву и стала кончиком языка вырисовывать на гладкой и влажной коже странные, витиеватые узоры, собирая в процессе солоноватые капельки пота.       Это казалось настолько интимным, что хотелось пробовать его на вкус ещё и ещё. Гром втянула участок кожи между ключиц губами, прикусывая её. Затем поднялась выше и проделала то же самое с кожей за ухом. Издаваемые Сергеем звуки отзывались дребезжанием по всему телу и это вызывало на губах Инги щекотку. — Сладкая. — Просипел он едва узнаваемо в этих потёмках. — Что? — Не отрываясь от кожи спросила Инга. — На вкус, ты сладкая… Никогда бы не предположил, если бы не попробовал… — По его телу била крупная дрожь, а колени слегка подгибались. — Замолчи. — Приказала Ингрид и накрыла его губы своими прикусывая нижнюю, в знак серьёзности своих слов.       «И как только ты её разбил? Ударили или сам прокусил когда с лестницы катился? Но почему она не в крови, сухая и твёрдая, как самый настоящий шрам? Хотя сейчас это не главное, надо преподать тебе урок поведения! Будешь знать, что за такими фривольными словами следует наказание. Это научит тебя держать язык за зубами! А нет… Не научит…»       На его языке остался привкус терпкого шампанского, что он пил весь вечер, такой опьяняющий вкус, неудивительно что все фужеры разлетелись с подносов в считаные секунды. И это она-то сладкая? Разумовский пригладил её чёрные пряди, спускаясь горячими пальцами к щеке и притягивая Ингрид к себе ещё чуточку ближе, отдавая в этом глубоком поцелуе всего себя. Он комбинировал в себе: жёсткость и нежность, жар и холод одновременно и это оказалось невозможным. Всё это, точно было безумием. Минутным помешательством! Как это остановить? Особенно, когда всё внутри наоборот требует продолжения. Хотелось зайти ещё дальше, но…       «Не здесь и не сейчас, но если задуматься… Будет ли это пресловутое: потом?»       Если задуматься, этого «позже» вообще могло не состояться. Он большая шишка в верхах общества, а она всего лишь майор. Женщина, которая каждый день выходит на работу с риском умереть при исполнении служебного долга. Как не прискорбно, врагов наживать ей получалось гораздо легче, чем союзников и друзей. Поэтому в момент осознания всей глубины своего одиночества и всей хрупкости жизни, Ингрид и идёт на этот рискованный шаг. Прижимает свои бёдра к бёдрам мужчины.       Дыхание Разумовского окончательно сорвалось, он задержал воздух в лёгких, когда руки Инги обвили его шею прижимаясь к нему пышной грудью. Ощущение её тела, чувственно скользящего по тонкой ткани его рубашки, сводило с ума. Он никогда не ощущал этого тепла прежде, раньше казалось идти на подобную близость с кем-то бессмысленно. Однако теперь он понимает насколько сильно ошибался. Теперь, когда в его руках находится такое сокровище… Не откажется. Не отдаст…       В голове же Инги прокручивалась одна и та же неосязаемая мысль, которая с каждой секундой становилась всё более напористой:       «Я-я хочу…»       Ингрид прикоснулась к родинке на его щеке, которую уже давно неоднократно изучала глазами и находила её очень милой, большим пальцем одной руки она оглаживала её, а второй поддев край сорочки сдвинула ткань и огладила маленький участок кожи на животе…

      Дверь коморки внезапно распахивается.

      Её конечно же было невозможно запереть изнутри поэтому неудивительно, что их прервали. Они вдвоём так резко оторвались друг от друга, что Ингрид со всей дури приложилась затылком о полку позади себя. — Блять! — Прошипела Гром потирая место ушиба. — Здесь ещё двое! — Невозмутимо крикнул «Мишаня» один из подчинённых Стрелкова.       Его спокойствию можно было только позавидовать, потому что будь на его месте Инга она бы не удержалась от дикого хохота при виде двух человек, которые подобно сельским тараканам разбежались с кухни при включении света. Он пропустил щурящихся от яркости Ингрид и Сергея в зал. Осмотревшись ей стало понятно, почему именно стало так тихо. Казино уже было оцеплено спецназом, которые держали задержанных «мордой в пол» и допрашивали перепуганных потерпевших.       Гром с Разумовским так резко разошлись в разные стороны как-будто находиться рядом было кощунством. Последнее, что Ингрид успела заметить в удаляющемся Сергее: так это следы своей чёрной помады на его губах и шее и только чудом она не отпечаталась на белоснежной рубашке. Гром хохотнула в кулак.       «На Разумовского как-будто из-за угла шахтёр напал. Он так очень сильно похож на домовёнка Кузю.»       Второй мыслью было то, что она наверняка выглядит не лучше. Забежав в каморку за упавшей ранее резинкой для волос Ингрид быстрым шагом направилась в дамскую комнату, чтобы умыться и привести себя в порядок.       Осознание, что Сергей был весь «перепачкан» ей, вызывало в Ингрид странные чувства. В первую очередь: смущение, во-вторую что-то ещё, незнакомое… Щёки горели натуральным румянцем, а в отражении на неё смотрела: Ещё юная, верящая в искренние чувства, малышка Гром.