Мы были птицами...

      Морозный воздух вперемежку с ментоловым дымом освежал, однако нервная система работала уже на пределе. Сердце колотилось как бешеное доказывая, что это минутное спокойствие момента… Было обманом. Казино это главный поставщик иллюзий, способный отвлечь от реальности настолько искусно, что весь окружающий мир становится эфемерным. Даже собственное имя кажется вполне реальным забыть. Вот Гром и поддалась очарованию вечера и влиянию азарта витающего в воздухе, всё только об одном: обороте денег и переменной удаче. Больше не было никакого: Разбоя, проблем, обязанностей и скудного долга. Всё это осталось за дверьми богатого казино. Ингрид осознавала, что это дорога в никуда и всегда избегала подобных мест. В них слишком легко было потерять себя и свои ориентиры. Её буквально прошибло мыслью, что симпатия к Сергею неумолимо растёт с каждой встречей. И желание сокрушить его губы на свои, одним резким движением, это лишний раз подтверждало. Пускай, она и поддалась этому чувству беззаботности на несколько часов, но быстро пришла в себя в момент близости. Как она может жить настоящим, пока не отпустит своё прошлое? Так нельзя. Всё становилось изрядно сложнее. Это нечестно по отношению к себе, по отношению к Сергею тоже… Затушив сигарету Гром думает о прошлом:       Осенью того года, в полночь между 23-тьим и 24-тым сентября, ей исполнилось 16 лет. Спустя несколько месяцев все родные собрались у четы Прокопенко, на празднование нового года. Приглашённый Юрий Смирнов, радовал глаз и по-своему веселил отпуская свои шуточки «на грани» по-поводу и без. Впереди был обмен подарками:       Дядя Фёдор подарил Юре настоящие «Командирские» часы, водонепроницаемые, противоударные и с прочими наворотами. Прокомментировав свой дар простой благодарностью за помощь в закрытии крупного дела и желанием больше не морозить свою тушку в ожидании вечно задерживающегося Юрки. Все тогда дружно посмеялись. В ответ Смирнов подарил Лене палетку с косметикой из-за рубежа, а Федьке несколько упаковок дорогого успокоительного чая, артистично декламируя: — Это чтобы нервишки не шалили на работе и чтоб забыть о такой заботе, как невроз на почве… Партнёрства с Костей Громом! Как ты должно быть понял, я не успел придумать рифмы получше, но суть, я думаю, ты уловил. — С усмешкой завершил свою речь Юра и похлопал Федьку по плечу.              Прокопенко принял подарок с благодарностью, напарник из Кости был хороший, но порой ненадёжный и нервотрёпки с ним хватало. Однако тёплой дружбы это не отменяло. Гром на шутку Юры только сухо рассмеялся поднимаясь с места и протягивая свой дар Смирнову, завёрнутый в газету, со словами: — Теперь-то, я точно уверен в своём выборе. Как говорится: Жёстко, но справедливо. Раз уж мы все выбрали стратегию, «стёб над ближними», держи. — Пока Смирнов принимал подарок, Гром уже вручал следующий. — А это тебе, Федь. Из новой партии.       Пока Прокопенко радовался собственноручно изготовленной и знаменитой настойке Константина Грома, под любовным названием: «Aqua Vita» или же «Живая вода», Смирнов разорвал бумагу обнаруживая книгу Фёдора Михайловича Достоевского: «Игрок»       Инга заметила, что Смирнов эту подколку в названии не оценил. Взгляд его стал грустнее и теперь он смотрел на друга слегка обиженно. Юра многократно боролся со своей игроманией, и да, порой он срывался, но старался же! Отец заметив, что сюрприз не оценили по достоинству, похлопал Юру по плечу. — Ну, чё ты так расстроился? Книга-это лучший подарок! Да и я старался, подбирал… — Остроумно подметил Гром и передал Лене расписанный, фарфоровый набор чашечек. — Вот ещё, как раз будет из чего чай пить. Успокаивающий. — Гром подмигнул Смирнову. — Спасибо, я читал. — Выдавил из себя наконец-таки Юра и бесцветным голосом добавил: — Времени перечитывать, однако, у меня не будет. Но я «ценю» твою вдумчивость, Костик. — Собравшись с силами он легкомысленно улыбнулся, пряча чувства за маской. — И всё же зная тебя, я ожидал чего-то похуже. Так что, я даже слегка разочарован. — Это классика, не принимай близко к сердцу… Ах, да! Федь, я тебе ещё кепку принёс, «Водица» это так, на будущие посиделки. — Головной убор он вручает с тёплой улыбкой. — А мне ты, что припас, Юр? — Смирнов вынимает из кармана коробочку, а затем протягивает её Константину. — Что это? — Открой и посмотри. — Гром так и делает и обнаруживает внутри бритвенный набор с безопасным лезвием и более устаревшим шаветтом. — Джентельменский набор. А то вечно по участку ходишь, как бродяга побитая с щетиной недельной давности. Будешь набор с собой носить и следить за внешним видом. Это удобно. — Ты себя-то давно в зеркале видел? — Нашёлся с ответом Гром старший, на подобное замечание. — Из нас двоих, это ты похож на пещерного человека. — Но-но! У меня стильная широкая эспаньолка! А у тебя неряшливый, потерянный вид. Мы на разных уровнях. — Так, мальчики, хватит. — Вмешалась тётя Лена призывая мужчин к порядку и останавливая, пока ещё, шуточную ссору. — Ещё немного и это уже в драку перейдёт. Федь, скажи им что-нибудь! — «Что-нибудь.» — Послушно исполнил просьбу жены Фёдор Иванович и с характерным звуком откупорил бутылочку Аква-виты. — Ребят, Ленка дело говорит. Не устраивайте из праздника балаган. Давайте лучше по рюмашке или по две, выпьем! — Две многовато. — Вклинился Костя. — Юрка домой потом не дотопает.       Смирнов спорить не стал, Аква-вита была известна своей крепостью, о которой в участке уже слагали легенды. Что Гром туда подмешивал, одному только богу известно. Напиток был прямо-таки ядрёным, после рюмочки, все немного расслабились. Инга в разговоры старших не вмешивалась помогая тёте Лене ухаживать за столом и тайно поглядывая на объект своего обожания. Всё устаканилось ровно до тех пор, пока Юрий не преподнёс свой подарок Ингрид. Это оказались игральные карты хорошего качества. Вспыхнул новый конфликт. Отцу не понравился выбор Смирнова и он обвинил его в том, что он якобы пытался разбудить в его дочери азарт к играм. Сама Инга, несмотря на возражения отца подарок приняла и была им довольна. Отца она успокоила тем, что играть она ни с кем в них не будет и скорее будет раскладывать пасьянс в свободное время. «Разминка для мозга» так она сказала, прежде чем все мужчины ушли на балкон чтобы о чём-то «перекурить». Что именно они обсуждали Инга подслушивать не стала, дожидаясь возможности отвести Юрия в сторонку. Она весь вечер ждала возможности поймать его отдельно ото всех, чтобы вручить ему свой подарок, на который она давно копила и который долго подбирала. Смирнов вернулся в комнату первым, решив воспользоваться случаем Ингрид быстро схватила мужчину за рукав и увела его в свою комнату. Сопротивляться он не стал и лишь в комнате устало выдохнув сказал: — Вот уж, не замечал я, за твоим папашей, такого скверного и чёрного чувства юмора. — Сокрушался он с напускной улыбкой, впрочем Инга видела, что эта шутка задела Смирнова за живое. — Всё могло быть хуже. — Призналась Гром. — Его первым выбором был «Идиот.» — Пожав плечами на вздёрнутую бровь Смирнова, Инга пояснила: — Я отговорила, но видимо дальше он со мной уже не советовался. — Улыбаясь Ингрид подошла ближе. — Но надеюсь, я сглажу ваши впечатления о способностях Громов радовать подарками. — Иннуш… Может не надо? Я… Того не стою… — Жалобно говорил Смирнов со скорбным и виноватым выражением лица. — Это не так, дя… Юр… — Инга подошла ещё ближе и положила свою ладошку на грудь Смирнова в районе сердца, почувствовав под тканью частое биение, которое подарило ей искорку надежды. Всякий раз когда они были достаточно близко, она замечала этот быстрый ритм, на котором и держалась вся её вера в будущее.       Она потянулась рукой к тумбе, где её уже ожидал любовно запакованный свёрток. Инга не один месяц подбирала правильный букет ароматов, для идеального сочетания с характером мужчины. Юре всегда подходили: землистые, древесные и кожаные запахи. Это облако ароматов исходящее от него всегда сводило с ума почти на том же уровне, что и его зеркально-льдистые радужки глаз. Её выбор пал на сочетание: Бергамота, кедра и кожи. Многие именуют этот парфюм «запахом денег», что тоже отчасти комично, ведь Смирнов всегда в них нуждался. Но в отличии от отца она знала, что Юрий мог быть и щедрым. Иногда подкидывал ей деньжат «на всякие мелочи», как он говорил. И да, возможно это были деньги Кости, но всё же, главное жест, а не источник. Большую часть этих денег она и откладывала на подарок Юре, несколько месяцев накапливая подходящую сумму. Она вручает мужчине чутко завёрнутый свёрток. Вопреки прошлому опыту, когда Юра просто сорвал газету в пару рывков при распаковке подарка Грома старшего, сейчас Смирнов медлил. Словно боялся чего-то, может боялся оскорбить своим варварским отношением на чужие старания, а может просто боялся содержимого. Он так медленно и трепетно разворачивает обёрточную бумагу, так же как когда она его запаковывала. Обычно нетерпеливая Гром, сейчас никуда не торопилась, смиренно ожидая реакции мужчины. — Одеколон? — Удивлённо спрашивает стильный милицейский. — Охо-хо-хох, не ожидал… Совсем не этого ожидал, Иннуша. — А чего вы ожидали? — Хитро спрашивает девушка мило прищуриваясь. — Нанесёте? Я хочу убедиться, что подходят.       Мужчина незамедлительно повиновался брызнув на шею с двух сторон, он махнул ладонью, чтобы запах распространился по воздуху и дошёл до неё, но у Инги были на это иные планы. Отрицательно покачав головой Ингрид обняла Юрия вдыхая аромат непосредственно с кожи. В её голове взрывались нейроны выбрасывая в организм гормоны счастья и адреналина. Смирнов замер с осторожностью откладывая флакон и придерживая девушку за плечи. — Инночка… Я… Благодарен за подарок, но… — Ингрид отказалась слушать отрицательно взмахивая головой и отстраняясь достаточно чтобы вглядеться в его глаза. Не дав ему ни секунды на то чтобы опомниться она резко сближается с его лицом и оставляет поцелуй… На самом краешке его губ. Так близко, но так непозволительно далеко… — Спасибо, что пришли. И за то, что вы всегда рядом, когда мне это нужно. — Она улыбнулась и отпустила мужчину. Взяв флакон и нанося на себя тот же аромат в безмолвном обещании: Принадлежать ему по праву, по закону. Не торопя событий. Если и идти на подобный шаг, то только осознанно, только правильно. Торопиться некуда. Как она думала. — Не парься, малышка Гром. — С печальной улыбкой говорит Юра. — Я делаю только то, что должно. — Лёгкий укол в сердце подсказывал, что это лишь очередная его неубедительная попытка её оттолкнуть. Это не всерьёз. Не искренно. Инга положила флакон во внутренний нагрудный карман пиджака мужчины, нежно похлопывая по нему. — Я знаю. — Подыграла ему Гром. — Но однажды этот дракон, отвоюет себе короля… — Подмигнув Ингрид ушла в общую комнату оставляя мужчину размышлять над сказанным ей.

***

      Смирнов сел на постель поправляя волосы и приглаживая смявшееся одеяло, убирая с него складки. Его сердце болезненно рвалось на части. Он страшился услышать её признание в чувствах, после которого видеться с Инной было бы нестерпимо больно, но её слова всегда были косвенными. «Хитрая как и все женщины.» С усмешкой думал Смирнов. И эта хитрюга Гром никогда не говорила с ним напрямую. Знала о рисках своих слов и действий. Поэтому всегда искусно ходила по самому краю, как канатоходец под куполом цирка и умело балансировала не падая вниз. В пропасть, несущую им обоим погибель или же всеобщее осуждение. И Фёдор, и Константин уже знают о её чувствах к нему, но верят в порядочность Смирнова. Они и не представляли в каком раздрае находился Юрий, всё это время. Он устал от мук совести из-за своих противоречивых чувств. В его привязанности к Ингрид не было ни похоти, ни прочего непотребства. Девочку хотелось оберегать и заботиться о ней. Такого чувства он не испытывал со смерти младшей сестрёнки, но с каждым днём понимал, что всё же относится к Инне немного иначе. Хитрюга. Она так многозначительно побрызгалась его подарком, как-будто признавалась без слов. Но ему неправильно держаться за неё и поощрять влюблённость девушки. Он крутил на безымянном пальце перстень дракона с тайной гравировкой, сделанной совсем недавно, в порыве переполняющих эмоций. Надо было делать выбор. Иначе ей надоест это игра в «кошки-мышки» и она перейдёт к активным действиям. Отрывая от сердца, чуть ли не буквально, он вынул из второго нагрудного кармана сложенный в квадрат шарф Инны. Звёздочки на тёмно-синем фоне. Яркие как и она. Прижал лоскут ткани к лицу, принюхался к свежести стирального порошка и оставил на нём несколько «пшиков» своего подарка. На память. Сложив шарф на подушку, он в очередной раз задумался почему именно он так поступает:       На балконе мужчины собрались не просто так. Костя и Юра закурили, пока Федя, молчаливо пожёвывал спичку в попытке сублимировать пагубную привычку, во что-то безвредное. — Ты же понимаешь, что это хорошо не кончится? — Начал Костик. — Дальше будет только хуже. — Смирнов недовольно захрипел-заскулил. — Знаю. Думаешь мне просто? Я не хочу, мелкую обидеть. — Кроме того, в горле свербило от того, что предстояло сделать. — Если нечаянно сломаю её доверие, она потом никому не доверится. — Доверится. Ещё как доверится! — Недовольно сказал Гром, на что Юрка только хмыкнул. — Просто кому-нибудь на два десятка лет помладше. — Плохо же ты свою дочку знаешь, Костик… — Подчеркнул мужчина вдыхая дым. — Пускай, я и старик, утвердился за мой счёт, да? Почувствовал себя достойным? Это браво, но я в её чувствах научился разбираться получше твоего. Хотя, казалось бы, ты её отец и должен своё чадо лучше меня понимать. — Нарываешься, Юр. — Константин несколько раз сжал и разжал свободный от сигареты кулак. — Я тебе за игральные карты в кабину не прописал, только потому что не хотел Инге праздник портить. Хотя сам, с радостью вообще бы сегодня твою физиономию не наблюдал…       Тут уже не сдержался Федька вклиниваясь в разговор своих коллег и друзей, как всегда в роли переговорщика, а то бывало оба упрутся рогами, да стоят на своём, попутно переругиваясь. У них всегда была такая динамика отношений. «То в жар, то в холод», как говорится. Правда, на работе общее дело сглаживало шероховатости общения, а сейчас когда дело касалось личного, импульсивный Гром еле сдерживал гнев, а меланхоличный Юрий лишь подливал масла в огонь своим отношением к делу: «И так сойдёт!» Они теперь не могли спокойно ужиться на общей территории, даже на «Нейтральной земле» имени Фёдора Ивановича Прокопенко. — Парни, хорош уже, а? Юр, ты к Костику слишком строг, он может и не знает всего об Ингрид, но именно ради неё он и пашет в три погибели. А ты Костя, не забывай, что Юра не из «таких», девочка просто сейчас в таком возрасте. Это обязательно пройдёт, она не глупая и с математикой у неё получше вашего будет. — Фёдор завершил свою речь шуткой, на которую оба согласно качнули головой. — Предлагаю, вам, дружно попросить прощения.       На это предложение никто не согласился, конечно же. Но Федя махнул рукой и более мягкий Смирнов закатил глаза и начал первым: — Я прошу прощения, что так грубо высказался о тебе, Кость. Чтобы ты знал Инне я говорил, что ты хороший отец и стараешься на её благо. — Ладно, пёс с тобой… Прости, что сомневался в твоём благоразумии. Будь у тебя дочь, ты бы понял, как это страшно. — Но Гром не был бы Громом, если бы не закончил свою речь жёстко. — Но если я узнаю, что ты с ней… Я тебе твои беретты… — Глянув на Федьку и вспомнив негласное правило «никакого мата в доме», закончил более мягко. — По самую рукоятку, понял? — Охо-хох… На экзотику потянуло, а Гром? Это браво. Ты можешь быть во мне, абс-абсолютно уверен. — Смирнов протянул руку и Константин сдавшись пожал её. После этого Юра ушёл.       «Свобода выбора, да? А что делать, когда этой свободы у меня нет?» Думал Смирнов поглаживая шарф на подушке. — Прости, Инна. Я не могу так тебя подвести. — Он высказывается тишине, потому что сказать это лично ей, просто струсил. Не хотел видеть разочарование в глазах по-своему любимой девушки, что так отчаянно тянулась к нему. — Это в первую очередь: моя ответственность, как старшего. Пускай и «Идиота» и «Игрока» — Горько ухмыльнувшись он в последний раз пригладил шарф, пытаясь попрощаться с непрощенными чувствами и вырвать их с корнями из самой глубины своего естества. — Уж в этом, Костик прав. Лучше будет, если я подарю тебе свободу, которой у меня нет. Надеюсь, однажды ты это оценишь. И поймёшь, что оно того: не стоило.       Смирнов вернулся в компанию побыв там ещё с час, а затем оправдался делами, которые не ждут и ушёл оставив Ингу в замешательстве. Остальные продолжали празднество, Гром младшая ушла в свою комнату ссылаясь на сонность. Увидев лоскут ткани она развернула его опознавая как свой шарф. Он вернул его. Смышлёная Ингрид поняла, что это значило, но это пробуждало в ней только желание бороться дальше. Запах духов ударил в нос. Отыскав в закромах пакет она спрятала ткань, чтобы аромат быстро не выветрился. Он же хранил его долгие месяцы. Держал среди своих самых значимых трофеев. Она заметила это ещё в тот краткий экскурс по его квартире и была польщена, что он сохранил его. Это что-то, да значило. Значило и значит стоило риска.

***

      Сейчас набирая в лёгкие морозный воздух она сокрушалась. Тяжесть не сходила с плеч и она в порыве самобичевания набирает номер Прокопенко. Долго ждать ответа не пришлось. — Здравствуй, Ингуш. Всё в порядке? Ты редко звонишь, значит это что-то срочное. — Да. Вроде того… — Устало говорит Гром. — Что за загадочность? Я пока мысли читать не научился. Колись давай. — Ингрид набрала побольше воздуха в лёгкие готовясь к откровению. — Я так не могу. — Прокопенко вопросительно хмыкнул. — Я давала обещание, что попробую быть открытой новому, но… Я не могу так рисковать. Оно того не стоит. — Гром потёрла бровь жмурясь. — Что, чего не стоит? — Озадаченно уточняет Фёдор Иванович. — Я не могу влюбиться, потому что не могу отпустить свою прошлую привязанность… — Слова слетели с губ с удивительной лёгкостью. Ингрид ожидала вопрос от Фёдора Ивановича, но абсолютно не ожидала именно такой: — Не смотря на то, что он сделал? — Искренне удивился мужчина. — Да. — Ответила прежде, чем осознала вопрос. Мир в мановение руки распался. — Что? ВЫ ЗНАЛИ?! — Возмутилась Инга. — Ингуш… Ну, конечно же знал. Трудно было не догадаться. В конце концов, я всё-таки следователь, зоркость это обязательная черта характера. Всё в тебе это выдавало. — И не говорили мне об этом раньше, потому что? — Подтолкнула она его рассказывать дальше. — Ты сама не хотела этого обсуждать. Я не мог заставить тебя рассказать. К этому откровению ты сама должна была прийти… — Должна была?! — Зацепившись за формулировку вскрикнула Инга. Теперь сердце было заполнено злобой. Не на Прокопенко, на ситуацию в целом. — Я горела со стыда! Признать это и получить в ответ осуждение, ведь это было так неправильно… Так глупо! — Горло саднило от горечи. — Ингуш… Ты же знаешь, я бы никогда тебя не осудил. И это не было глупо. Признаю, Смирнов всегда был магнитом для женского внимания и… Впрочем, я никогда не видел, чтобы он хоть к кому-то привязался так же, как к тебе… Я хотел поговорить об этом после той твоей попытки… — Договаривать он не стал и так было понятно, что он имел ввиду попытку самовыпила. Его голос был успокаивающим и тихим, позволяя Гром вникнуть в его речь. — Но ты была в таком подавленном и шатком состоянии, что я это дело отложил, а потом казалось, что ты пережила это. Я и не догадывался, что это до сих пор тебя гложет. Видимо, я теряю сноровку… Как бы то ни было, мне жаль, что так произошло. Юра, он хотел, чтобы ты справилась и без него. Он не мог дать тебе будущего, которое ты заслуживаешь… — Это было не только его решением! — Вскрикнула Инга. — Я имела право выбирать! Никогда не торопилась, чтобы не мучать его совесть! Выжидала годами! Десять лет! И прождала бы ещё столько же! — Инга… Отпусти его. Былого не вернуть… — Знаю, но это мне решать! — Гром проигнорировала дальнейшие слова Прокопенко и сорвала вызов. Телефон хотелось выкинуть. Отбросить тяжкую ношу, которая поселилась в нём. Но Nokia — 3310 выжила бы против любого удара, пришлось бы только потом искать единственное средство связи, а тратить на это время ей просто не хотелось.       За спиной послышалось открывание стеклянных дверей и она тут же спрятала телефон в поясную сумку. Украдкой Инга обернулась и расслабилась увидев за спиной Сергея. Гром облокотилась на высокие перила балкона ненавязчиво смахивая единственную горячую слезу, которую тут же впитала ткань перчаток. На плечи опустилась лёгкая ткань. Опустив взгляд и увидев сиреневые рукава она догадалась, что это ничто иное, как пиджак Разумовского. — Спасибо, что-ли. — Пожав плечами сказала она и добавила: — Но мне не холодно. Можете забрать. - Парень ничего не ответил, становясь рядом и устремляя взор вверх на ночное небо сверкающее серебряным блеском. — Простите, что так бесцеремонно убежала, я… — Она не знала как описать свои действия, не выдавая в себе той боли и страха, что в ней скопились. Быть дамой в беде не хотелось. Она же сильная. Краем глаза она видит как парень отмахивается. Ингрид замолчала и проследила со взором Сергея. Звёзды. Иногда так просто забыть о подобной красоте в дрязгах повседневной, бытовой жизни. Небесные тела казалось всегда преследовали дуэт Ингрид и Разумовского. Солнце, луна, теперь ещё и звёзды… — Давайте познакомимся. — Неожиданно заявляет парень. Гром удивлённо смотрит на протянутую руку. — Сергей не хотел, нашего с вами знакомства и всё же я представлюсь: Олег. Волков.