Мы были птицами...

      Утро началось с запаха вкусной еды и шума скворчавшей сковородки. Встав с постели Ингрид открыла окно и вдохнула свежий воздух. Первый день пошёл. — Ингуш, иди завтракать! — Послышался голос тёти Лены. — Сейчас приду! — Сказала она и засобиралась, переодеваясь во что-то более приличное.       Когда она вышла Фёдор Иванович сидел за столом уткнувшись в газету, а Лена стояла за плитой дожаривая оладушки. Ингрид спокойно присела за столик и спросила. — Может помочь? Я правда не знаю как, но если мне объяснить, думаю справлюсь. — Не переживай об этом, дорогая, я уже закончила. — Елена сняла последний оладушек со сковородки и положила его на тарелку. — Ишь, ты! Как благотворно на тебя влияет временное отстранение, Ингуш. — Не отрываясь от чтения заявил Прокопенко. — Может стоит чаще практиковать? Авось, по дому дела научишься делать. — Тут подключается Елена. — Ты мне кстати так и не объяснил почему Ингрид наказана. Не просветишь, Федь? — Да, что там просвещать, Ленок? Ослушалась, как всегда, нарушила парочку несерьёзных протоколов. Не на тормозах же ей это всё спускать? Сразу заподозрят во всякой гнусности. — Фёдор перевернул страницу. — Ох, темнишь ты, Федька. — Лена развернулась к мужу и погрозила пальцем, потом заметила, что он уткнулся в газету и согнула её край повторяя то же действие на виду у мужа. — Как пить дать, темнишь. — Дядя Фёдор правду говорит, я вчера двоих задерживала, переборщила малька. — Сказала Инга поддерживая общую легенду и тётя Лена наконец посмотрела в её сторону, желая что-то сказать. — Матерь Божья! Федь, ты глянь! — Лена убрала газету мужа и повернула его лицо. — Оху… — Он зыркнул на жену и исправился. — Офигеть — не встать!       Глаза у обоих полезли на лоб. Инга сразу засмущалась, да что в этом такого удивительного? Ну, надела она лёгкое платье, что с того? Она вообще-то сегодня на гражданке, ей можно. Не вечно же платьям на полке пылиться? Носить их исключительно на задания под прикрытием, коих было немного, откровенное преступление. Правда в подобном виде в обычное время она не появлялась нигде. Это было непривычно, но зато ощущалась некая свобода. Необходимое небольшое напоминание, что она всё-таки девушка: Ингрид, а не Игорь! — Что-то не так? — Спросила Гром, нервно почёсывая ладонь. — Мне лучше переодеться? — Нет, милая, тебе очень походит и чёлку убрала, молодец. Тебе без неё гораздо лучше. Просто, это немного неожиданно. — Полностью согласен. Видеть тебя такой женственной, необычно. — Подтвердил Прокопенко. — Это всё потому, что тебя на свидание позвали? — Свидание?! — Лена поразилась услышанному ещё сильнее. — И вы мне об этом только сейчас?.. Хотя нет, не рассказали, а проболтались. — Лена села снимая фартук. — Кто же пригласил мою девочку?       Инга недовольно воззрилась на Фёдора Ивановича, чтобы его пристыдить, с другой стороны это сместило вектор внимания тёти Лены. Вдобавок по глазам дяди было понятно, это был не просчёт, а чётко выверенная тактика отвлечения. Безобидная диверсия. — Да так, её один судмедэксперт позвал. — Ответил за неё Фёдор. — Явно хороший парень. Надёжный. — Так вот откуда букет. — Лена сложила руки на сердце. — А я то думала, с чего вдруг вы его принесли… Так, передаривать нельзя, моя дорогая. — Серьёзно заявила она. — Я не люблю цветы, но не выкидывать же… — Сказала Инга. — Правда? — Поразился Фёдор Иванович. — Тебя раньше это не останавливало. И дарителей не смущалась бить, что же сейчас изменилось? — Макс просто… По незнанию их купил. — Объяснила Гром, но для четы Прокопенко это не было аргументом такой щадящей реакции Инги на жест. — Ignorantia juris non excusat! Незнание закона, не освобождает от ответственности за него. — Напомнил Фёдор. — Ой, да что вы так вцепились в это, не пойму. — Ингрид сложила руки на груди. — Ну, не стала я ему отказывать и бить за такую ошибку его же подаренным букетом, что с того? Сами просили быть добрее и не отталкивать сразу, а теперь не можете смириться с тем, что я поступила не по своим стандартам… — Недовольству Инги уже не было пределов. — Ты права, дорогая. — Лена протянула руку и Ингрид ответила взаимностью берясь за ладонь приёмной матери. — Мы не должны реагировать с таким скепсисом. Просто, это так непривычно, что нам понадобиться время, чтобы это нормально воспринять. — Хорошо, я понимаю. — Ингрид успокоилась. — Мне это тоже далось не так просто, как кажется… — Ладно, кушайте пока не остыло. — Лена накладывает всем первую порцию и они все трапезничают в тишине.       Позже Прокопенко уезжает на работу, а Ингрид вернувшись в комнату перечитывает особенно важную для неё книгу: «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда»       А так же особо значимые для неё цитаты, что овладевали сознанием Инги на большие отрезки времени. «Нет, сэр, у меня твёрдое правило: чем подозрительнее выглядит дело, тем меньше я задаю вопросов.» «Таким образом, с каждым днём обе стороны моей духовной сущности — нравственная и интеллектуальная — всё больше приближали меня к открытию истины, частичное овладение которой обрекло меня на столь ужасную гибель; я понял, что человек на самом деле не един, но двоичен.» «Добро во мне тогда дремало, а зло бодрствовало, разбуженное тщеславием, и поспешило воспользоваться удобным случаем — так возник Эдвард Хайд.» «Я замечал, что в облике Эдварда Хайда я внушал физическую гадливость всем, кто приближался ко мне. Этому, на мой взгляд, есть следующее объяснение: обычные люди представляют собой смесь добра и зла, а Эдвард Хайд был единственным среди всего человечества чистым воплощением зла.» «но вне этих объединяющих звеньев, которые сами по себе составляли наиболее мучительную сторону его несчастья, Хайд, несмотря на всю свою жизненную энергию, представлялся ему не просто порождением ада, но чем-то непричастным органическому миру.» «В результате, хотя теперь у меня было не только два облика, но и два характера, один из них состоял только из зла, а другой остался прежним двойственным и негармоничным Генри Джекилом,» «И если лицо одного дышало добром, лицо другого несло на себе ясный и размашистый росчерк зла. Кроме того, зло (которое я и теперь не могу не признать губительной стороной человеческой натуры) наложило на этот облик отпечаток уродства и гнилости.» «Но, несмотря на моё постоянное притворство, я не был лицемером: обе стороны моей натуры составляли подлинную мою сущность — я был самим собой и когда, отбросив сдержанность, предавался распутству, и когда при свете дня усердно трудился на ниве знания или старался облегчить чужие страдания и несчастья.» «дурной близнец пошёл бы своим путем, свободный от высоких стремлений и угрызений совести добродетельного двойника, а тот мог бы спокойно и неуклонно идти своей благой стезёй, творя добро согласно своим наклонностям и не опасаясь более позора и кары.» «Всему наступает конец; переполняется даже самая вместительная мера; и эта краткая уступка моему злому началу оказалась последней соломинкой, безвозвратно уничтожившей равновесие моей души. А я даже не встревожился!» «соблазны и опасности решают, как выпадут кости для любого грешника, томимого искушением и страхом; и со мной произошло то же, что происходит с подавляющим большинством моих ближних: я выбрал свою лучшую половину, но у меня не хватило силы воли остаться верным своему выбору.» «раздвоенность моей жизни с каждым днем делалась для меня всё тягостнее.» «Таким образом, я стал тем, чем стал, не из-за своих довольно безобидных недостатков, а из-за бескомпромиссности моих лучших стремлений» «но душевная двойственность по-прежнему оставалась моим проклятием» «Мой Дьявол слишком долго изнывал в темнице, и наружу он вырвался с рёвом.»       Всё это казалось ей до боли знакомым и несло в себе особый смысл. Да, она не пила зелий, чтобы как-то меняться и не была исключительно доброй, чтобы вторая её ипостась была откровенным злом, но в этом определённо что-то было. Теперь рассказ напоминал ей ещё о чём-то, но понять о чём же, пока что не представлялось возможным. Гром читала много полезной литературы и редко уходила во что-то более художественное. Такое она позволяла себе только в подростковом возрасте, как раз тогда она нарвалась на эту книгу. Книги по психологии и профайлингу не резонировали с ней так же хорошо, как эта фикция. Она не видела в себе раздвоения личности или же шизофрению со всеми вытекающими. Эти варианты ей не подходили или же она просто отрицала очевидное. Хотелось бы, чтобы не подходили. По крайней мере врачи не находили в ней подобных отклонений.       За чтением утро и день пролетели незаметно и на телефон поступил звонок. Не глядя на абонента она берёт трубку. — У аппарата. — Сухо отвечает она на вызов. — Привет, Ингрид. — Гром по голосу определила, кто ей позвонил. — Да, Максим, я тебя внимательно слушаю. — Я вот выхожу с работы и хотел уточнить, не хочешь ли ты пойти куда-то прямо сейчас? — Не хочу. — Со смешинкой в голосе отвечает она. — А. Понятно. Ну, ладно… — Тихо говорит он намереваясь заканчивать вызов. — Да, подожди ты. Я просто хотела отметить, что формулировка «Не хочешь ли…», сразу наталкивает на отрицательный тон. Обычная психология. Зови людей увереннее и избавься от приставки «не». — Так ты согласна? — Уточняет Стриженов. — Вполне. Куда решил? — Всё равно было нечем заняться, а сидеть дома не по духу Инги. — Парк аттракционов? — Это предложение или вопрос? — Продолжала она подтрунивать над парнем. — Предложение. — Хорошо. Скидывай адрес, я самостоятельно доберусь. — Ты же не поедешь на «молнии?» Сейчас это рискованно из-за головокружений и общего плохого состояния… Я могу заехать, это не проблема. — Я вызову такси, не переживай. — Тогда до встречи. Адрес сейчас отправлю. — Он бросил трубку и через несколько мгновений пришла смс.       Воспользовавшись временем, она дополнила образ чёрным кардиганом, чтобы сильно не мёрзнуть и одолжив смартфон тёти Лены вызвала такси. Максим был в дороге. Поэтому она терпеливо ждала его у входа пропуская мимо себя прохожих. Пока один из них не обратил на неё своё пристальное внимание. — Ого, сколько лет, сколько зим «Мутант», сто лет тебя не видел. — Парень остановился напротив оценивая её взглядом. — Хотелось бы, чтобы так и продолжалось. «Сеня, салат весенний» — Не узнать школьного обидчика было сложно. Никто не позволял себе таким образом называть её. — Тебе в тот раз фингала не хватило? Повторить? — Да, ладно тебе Ингрид. Я ж не со зла. И меня бесит сокращение «Сеня.» — Я в курсе. Ты назвал меня мутантом только что, я напомню. — Парировала она. — Извини, это от неожиданности. Я тебя по глазам узнал. — Он поднял руку к её лицу. — Узнал, молодец. Иди куда шёл. — Ингрид уже пожалела, что отстригла длинную чёлку, слишком уж приметна эта её черта. — Ты разве не хочешь пообщаться? Наверстать упущенное? — Схватил он её за руку, чтобы она не ушла. — У меня нет с тобой ничего «упущенного.» Можешь быть свободен. — Она вывернула свою руку так резко, что причинила боль Арсению. — Зря ты так. Ты же мне в те годы нравилась этой своей особенностью. Я просто не знал как это по-другому выразить, на тот момент. — Обиженно бурчит мужчина, а Инга тяжело вздыхает. — Это ничего не меняет Арсений. Я не хочу держаться за прошлое. Поэтому топай. — Ингрид сложила руки на груди. — Кольца вроде нет, так что же нам мешает это исправить? — Заискивающе спрашивает он. — Я помешаю. — Послышалось из-за спины Арсения и тот оборачивается. — Пошли, Ингрид, нам незачем тут торчать.       Максим протягивает руку и Гром поразмыслив мгновенье берёт протянутую руку, просто чтобы не ставить Стриженова в неловкое положение. Она в последний раз взглянула на бывшего одноклассника и отвернулась. — Ну, пошли. — Она прижалась плотнее к Максиму, просто чтобы подействовать на нервы Арсению. — Чем займёмся? — Колесо обозрения? — Это скучно.       Вместе они ходили на разные аттракционы больше всего понравилось на машинках и в тире. Максим пытался выиграть приз, но ничего не получалось. Пока ружьё не взяла сама Инга и не выиграла с первой попытки. Ничего удивительного, она всё-таки майор, а он судмедэксперт. — Я могу научить. Бери ружьё. — Максим делает как она говорит. — Крепко прижми его к плечу и задержи дыхание перед выстрелом. — Инга говорила всё это на ухо, чтобы хозяин тира не слышал. — Стреляй не в центр «груза» и не в самую верхнюю. Второй ряд, левый цилиндр, но ближе к правому боку, чтобы рикошет сбил вторую.       Выстрел и три груза падают вниз. Максим очень рад тому, что это сработало. Ингрид опаляла шею горячим дыханием, продолжая наставлять. — Молодец. Теперь дальше. Всегда целься во внутреннюю сторону цилиндра, чтобы сбивать соседние. — Грузы падали один за другим и быстро не осталось ни одного. Даже 2 пульки ещё осталось. — Получилось! — Возрадовался Макс и отложив ружьё обнимает Ингрид приподняв над землёй и два раза крутясь вокруг своей оси. Первая победа за всю жизнь. — Спасибо!       Он поставил Ингрид на землю и увидел её потерянный взгляд. — Ой, извини я увлёкся. Голова закружилась? Может присядем? — Нет, всё хорошо. — Работник тира отдаёт им призы. — Это придётся забрать тебе. Я не собираю плюшевые игрушки. Мне нравится сам процесс. — Ты побледнела, пошли в кафе. — Он отказался от призов и повёл её в сторону открытого кафетерия. Они сели за ближайший столик. Максим сходил за кофе. — Вот, возьми. — Спасибо. — Ингрид взяла чашку и подув отпила. Ей было непривычно, что кто-то её касается. Это выводило из душевного равновесия.       Максим сидел напротив, сочувственно смотря на Гром. Он молчал, гадая что же пошло не так. Он сделал что-то не то? — Всё хорошо? — Да. Ты наверное просто слишком буквально воспринимаешь фразу: «вскружить кому-то голову.» — Ингрид перевела это всё в шутку. — Я так понимаю, тебе не понравилось? Наше свидание. — Уточнил он. — Всё нормально, но не знаю… Это всё как-то неестественно для меня. Непривычно. — Я поторопился, верно? — Максим понимал, что реакция Гром не та, которую хотелось бы получить. Он просто хотел обсудить это как взрослые люди, которыми они оба были. — Почему ты вообще меня позвал? — Ты мне нравишься. — По какой причине? — Не знаю. Это общее ощущение. Я давно хотел, но не мог решиться. Ты мне кажешься очень интересной. — Ну, я же не книга, чтобы этого хватало. — Ингрид потёрла лоб. — Получается, это конец? — В глазах Макса потухала надежда. — Без начала, не может быть конца. — Ты поняла о чём я. — Да. Есть ещё два дня. Мы можем попробовать ещё… — Может дружба это всё, на что я тебе подхожу? — Не знаю… Это всё, лишь фасад. — Ингрид указала на себя. — За ним не стоит ничего хорошего. — Уверен, это не так. — Он взял её за руку, а Инга усмехнулась. — Ты не можешь этого знать. — Не могу. — Согласился Максим. — Могу только почувствовать. — Он потянулся к ней лицом, сокращая дистанцию и давая ей выбор.       Ингрид отвернулась и Макс отодвинулся, с принимающей улыбкой. Что и требовалось доказать: никакого ответа и химии. Но Стриженов не обиделся. Если она не готова ему нужно просто смириться. Как минимум она дала ему шанс. — Всё хорошо. — Подбодрил он Ингу, что выглядела слегка виновато. — Дружба с тобой тоже приятна.       Тут на фоне происходит ограбление и Ингрид моментально реагирует. Побежав вдогонку за парнем, что вырвал сумочку у какой-то девушки. Погоня быстро закончилась, Инга повалила вора на землю и передала сумочку подбежавшей девушке, а сама начала избивать парня. Раскурочив ему лицо она всё ещё не успокаивалась, но её руку перехватили в очередном замахе. — Ингрид хватит! — Над головой прозвучал голос встревоженного Максима. — Прибьёшь же! — И по делом! — Выпалила она бешеным рёвом и сама напугалась тона с которым выкрикнула это. Тут же поднялась с земли. Что на неё опять нашло? — Ты прав. Я перегнула палку.       К этому моменту подтянулась охрана парка и увела избитого вора. Инга выкрутилась из ситуации показав значок. Максим не знал что сказать. Мгновенье назад глаза Ингрид были прямо бешеными. Как-будто взгляд принадлежал не ей. Но когда это наваждение спало Гром стояла и по её телу била мелкая дрожь. Она придерживала рот и жмурилась сдерживая свои эмоции. Стриженов подошёл ближе и легонько приобнял её. Гром вцепилась в плечи Максима с невероятной силой выплёскивая эмоции почти беззвучными всхлипами. Ей было страшно от того, что в ней скрывалась такая злоба. Надо сдерживаться. Контролировать свою ярость, а не поддаваться гневу и позволять ему управлять собой. — Кажется, я знаю, что тебе сейчас нужно. — Максим отстранил её от себя. — Пошли к силомерам. — Я их сломаю. — Горько сказала она, а Макс скептически на неё посмотрел пытаясь определить шутка ли это. — Зато выместишь гнев на чём-то менее живом. — Он указал пальцем на себя. — Ну и хват у тебя конечно. Я чуть не рассыпался. — Максим тихо рассмеялся. — Прости. Я не специально. — Понял уж. — Они пошли к аттракционам измеряющим силу.       Первым грушу бил Максим, результат оказался выше, чем Ингрид предполагала. — Вот так. Теперь ты. — Инга постаралась ударить максимально слабо. Однако результат показал наивысшую отметку. Зато аппарат остался цел. — Ничего себе. Теперь, я знаю, кто в твоём доме хозяин. — Он нервно похихикал. — Это просто постановка удара и практика. Я занималась боксом. А ещё карате, кикбоксингом, борьбой, самбой и дзюдо. — Решила так оправдаться Гром. — Припоминаю, что слышал о том, что ты выигрывала чемпионат МВД по кикбоксингу. — Да. И такое было. Мне полегчало. Спасибо. — Гром посмотрела на тёмное небо. — Надо расходится. Ты кстати, тоже сильно бьёшь. Откуда такие навыки у судмедэксперта? — Спросила Инга направляясь в сторону выхода. — Отец в кружок отвёл.       На этом они дойдя до выхода и закончили. Стриженов подвёз Ингрид и та заглянув в магазин недалеко от дома купила фрукты и орехи, которые помогают с восстановлением крови. Гематоген тоже прихватила в аптеке. Зайдя домой она разложила покупки. — Ингуш, ты уже вернулась? — Лена зашла на кухню. — Ой, это что? — Фрукты, орехи. — Ответила Инга помыв красное яблоко и откусывая его. — Это я вижу. Ты же их не любишь. Признавайся. — Строго сказала она. — В чём? — Гром старалась не выдать нервозности. — Единственная причина по которой ты это ешь, только если сильно поранилась и надо организму помочь восстанавливаться. — Лена сложила руки на груди. — В этой семье все детективы похлеще Шерлока Холмса. — Усмехнулась Инга. — Ответ, что мне просто захотелось, не проканает? — Лена отрицательно помахала головой. — Ладно. Ты права. — Я так и знала! Ах, Федька! Я ему устрою! — Инга подошла к Лене положив руку на плечо. — Не надо ему ничего устраивать. Мы просто не хотели тебя волновать. Всё в порядке. — Тебя ранили? — Нет. — Лена сузив глаза смотрела на Гром. — Честно. Мне просто стало плохо. — Просто так, плохо не становится. — Лена обеспокоенно посмотрела на Ингу. — Врачи меня обследовали. Ничего не нашли. Значит всё в норме. Просто давление. — Если с тобой что-то происходит, я хочу знать. Так я хотя бы буду готова… — Лена очень разнервничалась, в глазах блеснули слёзы. Ингрид помогла ей сесть на стул. — Мам, не плачь. Для меня это гораздо тяжелее, чем любая травма. — Гром присела на корточки перед ней, заглядывая в глаза. — Ты и так всю себя, мне посвятила и всегда рядом со мной, когда я оказываюсь в больнице. Я до сих пор считаю это лишним, сплошная нервотрёпка для тебя. Я благодарна, но незачем так себя мучать. Я сильная. Справлюсь. — Но… — Видишь, я здесь, а не в клинике. Хожу и цела. — Инга улыбнулась и вытерла слёзы Лены, которые наконец потекли. — Такая работа. Есть свои риски. — Не надо скрывать от меня такие вещи. И зачем тебе держаться за такую работу? Почему мне достались два таких упёртых блюстителя закона? — Задала вопрос и улыбнулась приласкавшись к ладони Ингрид прижимая её к своей щеке. — Ладно, лучше расскажи, как свидание прошло.       Лена сменила тему и Гром поднявшись на ноги взяла нож и стала нарезать яблоко дольками сразу съедая каждый кусочек. Затем начала пересказывать прошедшую встречу. В более положительном ключе, чем было на самом деле, чтобы отвлечь Лену чем-то позитивным. Потом пришёл дядя Фёдор, Лена стала накрывать на стол, но Инга сославшись на то, что перекусила ушла в свою комнату.