Порознь

      «Я сплю?» - звучит в мыслях.       Перед глазами тьма. Уже прошло много времени с тех пор, когда он осознавал, закрыты глаза или нет. Все равно – тьма.       Но в голове тишина. Голоса, от которого тело пробирал холодный пот, не слышно. Все еще не слышно. Пока еще…       «Не спать… Не спать…» - повторял про себя Эррор, чувствуя, как начинает дрожать лишь от мысли, что вот-вот провалится в сон. - Н# сп##ь… не ###ть… не #п##ь… - шепчет он себе, как может, желая схватиться за глазницы и всунуть в них пальцы. Все, лишь бы только не оказаться в своем персональном аду.       Его охватывает тревога. Паника. Нет, его чувства сложно описать столь простыми понятиями. Он чувствует, как задыхается от охватившего его ужаса. Как истерзанная собака, увидевшая в руке хозяина хлыст, он хочет посильнее вжаться в стену. Хотя, за все время он сблизился с ней достаточно, чтобы ощущать уже некую целостность с ней. Эррор повторяет слова, почти хныча. И не спит. Кажется, произнесение слов вслух помогает балансировать на грани сознательного и бессознательного. Но он знает: как бы долго он не боролся, все, что он может – оттягивать неизбежное. Никто не может оставаться без сна вечно, даже в пустоте. Момент, когда его тело заставит его провалиться в сон, наступит рано или поздно. И уже неважно, сколько времени прошло, - он наступил… Мысли начали путаться, они становились все более вязкими, далекими. Ощущение своего сознания и тела стремительно покидало Эррора… До тех пор, пока по виску не прошелся холодный воздух: - Непослушный песик противится даже своему телу. А ведь для кого-то сон – это роскошь.       Это голос, от которого каждый раз ладони покрываются липким потом. В очередной раз Эррору приходилось игнорировать обидное прозвище .       «Этого «кого-то» не преследует во снах воплощение истинного зла», - подумалось Эррору. - С этим «кем-то» у тебя больше отличий, чем ты думаешь, - ответила ему тьма, и глючный готов был поклясться, что тот, кто скрывался за ней, улыбался. Неважно, говорил Эррор или думал – здесь его слышали всегда.       Тьма разъедается, и в тусклом свете мерцающей желтой лампы показалось место его предстоящей казни. Первое, что бросилось в глаза – длинный стеклянный террариум с тремя огражденными друг от друга дорожками, по одну сторону которого была очерчена черно-белая финишная линия, а по другую сторону – три скованные ограждениями цветные улитки. Под каждой улиткой были три красных кнопки под стеклянной крышкой. Внимание переключилось на себя самого. Одна рука была полностью скованна ремнями и цепями; другая, та, что ближе к кнопкам, была свободна. Спина почувствовала холод металла – скорее всего это было какой-то механизм. Этот же холодок скелет почувствовал и на груди. Опустив голову, он увидел оголенную грудную клетку, к которой был прикреплен еще один механизм. Тут же он почувствовал странную ноющую боль в ребрах… Все более чем понятно. - Я не буду снова играть в твои игры, уебок, - с раздражением выдохнул Эррор, а у самого пальцы на руках задрожали. – Просто убей уже, как хотел. Или делай, что хотел. Мне без разницы.       Тьма вокруг засмеялась. Даже Эррор не выдавливал столь зловещий смех, когда играл чужими жизнями, подумалось ему. - Помолчи, - после хохота внезапно серьезно скомандовала тьма. - И что ты сделаешь? Отрежешь мне языки? Зальешь в мою глотку свинец? – в тоне скользила насмешка. Очевидно, что к правилам, к которым тьма пыталась приручить его, он относился небрежно. Ему уже давно плевать, что с ним сделают за это, потому что плохие вещи происходили всегда, вне зависимости от того, насколько послушным он был. Так почему бы не оставить при себе хотя бы гордость? - Хорошие песики или плохие – они должны слушать, когда им говорят, что делать. - Те придурки, что вечно с тобой ходят, - свои «песики», - последнее слово Эррор выдавил похожим, как у тьмы, тоном: надменным, с издевкой и легкой слащавостью. – Не я. - Считай, я забрал тебя себе у твоего хозяина. Чего же ты не видел ничего плохого в том, чтобы быть песиком для него? – кажется, будто тьма улыбалась всегда, но именно в такие моменты она улыбалась шире. – Ты ничем не отличался от домашнего пса, разве нет? Только и делал, что, виляя хвостом, ждал хозяина с работы у двери. А теперь, бедного, за плохое поведение посадили на домашний арест. Было бы печально, если бы я тебя не перехватил, разве нет? Псовая жизнь ужасна без хозяина.       И спорить не хотелось… Аргументов на подобные выпады никогда не находилось. Только и хотелось, что закрыть уши и спрятаться куда-нибудь. Куда-нибудь подальше от уродливой реальности. Может, даже спрятаться за косой смерти. Лишь бы только снова не думать о своей жизни. - Я не буду… играть… - голос дрогнул. Чтож, Кошмар дождался – адреналин его жертвы стихнул, теперь начало приходить понимание того, какую боль придется испытать в ближайшие бесконечные получаса. Может, меньше, может, больше. Черт его знает, время во сне идет так, как того захочет Кошмар. - Ну нет, я не позволю тебе отказаться от моей новой идеи, даже не послушав правила. Не люблю разочаровываться, знаешь?       Эррора начало потрясывать. «Побыстрее бы все закончилось, только побыстрее», – так искренне он еще ничего не желал. Но оно закончится, а потом снова повторится. И снова. И снова. Кто знает, может, он будет развлекать больную голову этого урода вечность? - Откопал в своей библиотеке книжку. Почитал и подумал «Как я мог не прочесть ее раньше?». Угадаешь, что за книга? – в ответ ему молчание. Глючный едва ли вслушивался в то, что он говорил. Все, о чем он думал – побыстрее бы они приступили к делу и закончили. – Что-то из людского, как я понял. Про викингов – древний людской народ. И знаешь, сколько не слышал про жизнь людей, но чем глубже заглядываешь в историю, тем интереснее и изощрённее их жизнь. Вот, например, ты знал, что викинги добровольно шли на выворачивание ребер, чтобы задобрить богов? А тебя уговаривать приходится помолчать пять минут.       «Звучит так, будто я должен считать тебя богом», - желтые зубы сжались от злобы. - Сегодня тебе не нужно будет даже лезть в щелочь. Просто нажми на кнопку рядом с улиткой, которая, как тебе кажется, первой доберется до финишной линии. Если твоя улитка победит – я уйду и дам тебе отдохнуть без меня. Проиграешь – механизм за твоей спиной сработает. Просто, не правда ли?       Усталость. Эррор понял, как сильно он устал, когда даже не подумал о том, что сможет избежать боли в этот раз. Он уже не допускает мысли о сопротивлении. Почти смиренно ждёт очередной изощренной смерти. Он устал. И с каждым разом все меньше ощущает себя живым существом.       Но разве можно уже назвать его живым? Живые сталкиваются со смертью один раз, не думая о ней до ее прихода и не думая вообще после. Он же видит свою смерть каждый раз, когда закрывает глаза. И каждый раз знает, что будет следующая. - Ты же не дашь мне выиграть… - устало выдохнул он. - Кто знает. Ты же выигрывал пару раз, разве не помнишь? Может, повезет и в этот раз.       Тьма комкуется, как густой туман отделяет от себя часть, и эта часть формируется в поглощающую любой свет фигуру. Черное, склизкое существо с улыбкой подходит к кнопкам. - Видишь, даже я сделаю свою ставку. Но только после тебя, – он чуть-чуть отходит, жестом руки как бы приглашая нажать на одну из трех кнопок. Как же он раздражает в этот момент.       Шанс выиграть один к трем. Шанс проиграть два к трем. В голове Эррора это звучит безнадежно. Найтмер контролирует все в этом сне, и ему ничего не стоит сделать одну улитку быстрее другой.       Но все же… Хотя бы один день спокойного, пустого сна… Возможно, это то, что не даст глючному окончательно сойти с ума.       На секунду он задумался, хорошо это или плохо.       Дрожащей рукой он тянется к кнопкам и, стараясь не думать слишком много, нажимает на ту, что посередине. Сразу после масляно-черная рука жмет ту, что ближе всех к Эррору.       Игра началась. Ограждения вокруг улиток ушли куда-то вниз, открыв для них полосы для гонки. Улитки равномерно поползли вперед. Ни одна из них не выделялась.       Где-то разрушитель уже видел это… «Точно!» - подумалось ему, когда он вспомнил, что такая же игра была в оригинальной вселенной. Игрок должен был подбадривать улитку, чтобы та шла быстрее. Или что-то похожее? Чтож, похоже, сейчас не время изображать из себя холодного уничтожителя миров. - Эй ты… Давай, ты сможешь! Давай, уделай своих склизких собратьев! – собрав воздух в грудную клетку, восклицал он. На его удивление, это сработало, потому что остальные улитки чуть оторвались от его. – Черт, тебе просто нужно скользить своим чертовым телом по этой чертовой доске быстрее! Давай, блять! Я… я верю в тебя!       О, может даже, это интереснее, чем просто умереть. Игра быстро ввела в азарт, потому что улитки до отставали, то догоняли, но его улитка все время находилась впереди остальных. Эррор усердно поддерживал улитку, пока та усердно шла к финишу.       Отдых… Как же сильно ему его не хватает. Вот бы только улитка дошла до финиша, только бы не было в этой игре подвоха…       Эррор закрыл глаза, не прекращая поддерживать улитку. Он так устал от эмоциональных качелей, но знал: его улитка впереди. Ему все еще было страшно, но он смог поверить в то, что сможет выиграть. Периодически открывая глаза, он убеждался: его улитка лидирует. Черт, он никогда не думал, что будет возлагать столькие надежды на улитку. - Игра завершена! – заключил бывший товарищ.       Глючный открывает глаза. И замирает с открытым ртом. Нижняя губа слегка задрожала. А потом зубы сомкнулись в ярости. - Ты! – яростный взгляд бросился в сторону Кошмара. - Блять, я знал, что твои слова только и делают, что воздух сотрясают, чертов критин!! Ты сжульничал!!       Улитка, за которую так болел глючный, двигалась в обратном направлении от финиша, пока остальные уже достигли его. - Я всегда верен своим словам. Ты знаешь, я сдерживал слово. Разве я виноват, что пока ты не смотрел, твоя улитка развернулась, и чет больше ты поддерживал ее, тем сильнее она отдалялась от финиша? Тц… - Найтмер начал делать медленные шаги к своему пленнику. – Эррор, Эррор… Привык же ты во всех своих бедах винить других. Ответственность, слышал про такое? Так вот слушай, - он наклоняется к нему, движется ближе к виску. А после шепчет, и шепот его столь громко, что, казалось, исходил ото всюду. – Все это – твоя ответственность за твое предательство. А предателей я ненавижу больше всего.       В ту же секунду тело Эррора пронзает мучительная, не схожая ни с одной другой боль. За одно мгновение все его ребра были разом отделены от позвоночника, и две сетки из костей, секундой ранее образовавших грудную клетку, были вывернуты.       Больно. Больно. Больно.       Две-три секунды невыносимой боли длились вечность. Как может быть настолько больно? Больно…       Больно… больно… …       Глубокий вдох. Темнота. Но тишина. Он проснулся.       «Инк, можешь налить мне ещё чаю?» - приглушенно слышится где-то со стороны кухни.

***

      Открыв глаза после пустого сна, Эррор, увидев в темноте над собой потолок и силуэт лампочки, не сразу понял, где сейчас находится. Обычно, когда он просыпался, он не видел ничего. Разве что кирпичики на стенах. Поначалу он не видел даже этого. Отбросив рассуждения об этом, он решил оглядеть себя. Шея едва ли не со скрипом согнулась, вырвав из скелета рваный выдох. В области всех суставов была ноющая боль. И когда он смог взглянуть на свои ноги – те были согнуты, похоже, даже когда их обладатель спал. Он с усилием попытался выпрямить ногу, но та отдавалась болью.       «Черт… кажется, это займет какое-то время», - подумал он, а после с неким облегчением подумал и о том, что это не больнее того, что ему уже пришлось пережить. Вряд ли ему уже можно сделать больнее.       Нужно принять сидячее положение. А для этого нужно размять сперва руки. - ##з… Дв#... – шепчет он себе, а после прикусывает губы и разгибает локти. - Мм… Знаешь, иногда я задумываюся о том, чтобы принести сюда какую-нибудь умную колонку. Ну знаешь, как те, что стоят в каждом доме в мире Саенса? – художник перевернул вилкой и лопаткой сэндвич на сковородке, говоря через плечо. – Мне кажется, на этой скучной кухне не хватает музыки.       В ответ ему не выдали никакой реакции на его слова. Забеспокоившись и засомневавшись, что последние 5 минут он не говорил сам с собой, Инк повернулся и глянул на Пиджи за столом. Тот, подперев рукой щеку, пялился в стол, не обращая никакого внимания на готовящего себе завтрак отца. Вид его был озадаченным. - Ты не выспался что ли? – спрашивает Инк.       Юноша будто проснулся: убрал руку от лица, выпрямился и посмотрел на старшего. Но он все еще выглядел как тот, кто не хочет разговаривать. - Нет, я… На самом деле, я просто… - как бы подобрать слова так, чтобы хранитель не догадался, в чем дело, с первых же секунд после сказанного? – Измотался с этими тренировками. Кажется, я никогда не смогу быть с тобой на одном уровне. - Тц, большей чуши я еще не слышал. Лучше ученика, чем ты, у меня не было, - усмехнулся Инк и снова повернулся к плите. - Я твой единственный ученик. - Ха! И правда, - он потянулся наверх и достал тарелку, чтобы после выложить со сковороды на нее сэндвич. – И вообще, не нравится мне, как ты выглядишь последние дни, - взяв тарелку, он в два шага оказался у стола. – Вот что… давай сегодня вместо тренировки займемся чем-то другим. Время вместе проведем! Давай? - Ну, знаешь… - Джей понаблюдал, как отец прикладывается к желтой краске. – Звучит хорошо. Куда пойдем? - Дай-ка подумать… кажется-       Внезапный, едва слышный звук падения чего-то откуда-то сверху привлек внимание хранителя. Его взгляд метнулся на чердак. Зрачки в его глазах начали сменяться одним за другим. Улыбка пропала с его лица. - Эм… Пап, - отвлечь внимание от запретного объекта не получилось, и тогда пришлось действовать по-другому. – Ты чего так смотришь туда? Что-то случилось? - А… Там… - рот Инка едва ли открывался. – Ты что-нибудь слышал? - Чего? Нет, пап. Мы разговаривали о том, как проведем сегодняшний день. Кажется, ты что-то сказал о том, что еще не водил меня в гости к Блу. - А… Да, прости. Опять проблемы с головой, ха-ха. Да, кстати! А пошли сегодня к Блу?       Это сработало, и Инк больше не вспоминал о подозрительном шуме с чердака. А Пайпер Джему оставалось только выдохнуть и стараться больше не накалять ситуацию, даже если очень хочется получить желаемые объяснения. Поэтому весь недолгий путь до дома друга отца он старался не показывать виду, что что-то не дает ему покоя.       Когда Свап Санс открыл им дверь, он неловко улыбнулся и замялся: - Ой… что-то вы не предупреждали, что заглянете в гости, ха-ха…       За его плечом тут же стал виден скелет в оранжевом худи. Вид его был еще более суровым, чем прежде.             Младший брат оглянулся на старшего и, опустив взгляд, столь же неловким, как и его вид, тоном сказал: - Инк, я пока больше не участвую во всех этих… мультивселенских штучках. Я можно сказать взял отпуск… Так что если ты за этим, то прости, но… - Да брось, нет! Я с Джеем пришел к тебе просто в гости. Ну что, примешь?       Выражение лица старшего брата смягчилось, и он удалился куда-то вглубь дома. Да и сам Блу повеселел.       Эта добродушная версия Санса и раньше нравилась Пайпер Джему, но после более близкого знакомства с ним юноша проникся еще большей симпатией к немую. Блу предложил вместе сделать еду к какому-нибудь фильму, и, неожиданно для Пиджи, выбор пал именно на тако. - Почему именно тако? – спросил он, и получил исчерпывающий ответ Свапа: - А почему не тако?       Собственно да, а почему бы и не тако? Учитывая, что Джей вообще есть не будет.       А каков был его восторг, когда он увидел в комнате друга отца домашний планетарий! Подобного Пиджи еще не видел, и с искренним удивлением рассматривал проектор. Как же ему хотелось разобрать его по частям и понять, как он работает. - Тебе стоит достать ему такой же, - шепнул на «ухо» Блу Инку. - Однозначно. Главное не забыть, пх, - ответил ему тот. - Понятно, забудешь. Тогда я при следующей встрече подарю ему сам, - Свап улыбнулся, подумав об этом. Ему нравилось делать подарки, тем более детям. А Пиджи он считал ребенком.       Проектор не только мог крутить звезды по всей комнате, но еще и показывать фильм. У младшего скелебрата еще и выдвижной экран из потолка! «Плоды рук Андайн», - пояснил хозяин комнаты.       В течение всего времени, что Пайпер Джем провел в этом доме, он почти не думал о своих проблемах, забываясь то за готовкой, то за рассматриванием чужой супер интересной комнаты, то за просмотром фильма о космонавтах.       Однако, в конце концов, пришла пора возвращаться. Хотя Блу и предложил остаться у него с ночевой, Инк отказался от этого. Нельзя сказать, что Джей не был расстроен из-за этого. Как только они вышли за порог дома, прежние мысли стали постепенно возвращаться. На каждый взгляд отца в его сторону Пиджи старался расслабляться и брать себя в руки, хоть иногда улыбаясь ему.       Но, видимо, что-то все же пошло не так. Инк заговорил первым. - Знаешь, лжецу несложно распознать другого лжеца, - как-то невзначай начал разговор Инк, продолжая идти к своему дому. – Если ты думаешь, что я ничего не заметил, то ты ошибаешься.       Пиджи застали врасплох, но он ничего не ответил, следуя за отцом. - Это все из-за того случая, да? Прости, я… - его вид стал серьезнее, и даже как-то печальнее. – Действительно не могу рассказать тебе все сейчас. Правда, которую ты хочешь услышать, сложнее, чем ты думаешь и… сложно сказать, что в ней белое, а что – черное. Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать, когда придет время, ладно?       Такой ответ одновременно призывал Пайпер Джема к терпению, и в то же время раздражал. Две полярные эмоции, между которыми он выбрать не мог. Потому сказал первое, что пришло в голову: - Тц… да кто его знает. Что, если прямо здесь и прямо сейчас – лучший момент для того, чтобы пояснить за… все это? Что, если другого такого момента не будет?       Конечно, ему приходилось умалчивать о том, почему прямо сейчас – лучшее время, чтобы все объяснить. Ну а как иначе ему трактовать живой труп в стене дома его родителя? - Мы никогда не узнаем это, - покачал головой Инк. – Но… Я обещаю тебе, ладно? Я скажу тебе всю правду, когда почувствую сам, что время для этого пришло. - Значит… Обещаешь?       Хранитель кивнул. - Обещаю.