Сделай вид, будто никто не умирал

      Обширные территории ордена Вэнь раскинулись на многие ли, заполучив много прекрасных мест, как гора Муси, большую часть склона которой занимал столетний кленовый лес. На дворе стояло позднее лето, погода была жаркая, огромное небесное светило полыхало в оранжевом небе, его свет заливал собой кленовые листы, окрашивая их в алый. Словно кровавый ливень окропил обширный лес. Безумно красиво, но не менее пугающе. Сестры бегут уже третий день, и эту картину наблюдали уже не один раз. Но в первые дни это зрелище производило на них сильное впечатление. Вот только вчера равнина сменилась резкими склонами. Вначале перепрыгивать через небольшие овраги выходило просто, при этом даже удавалось сохранять некое изящество в своих действиях, но вот к вечеру ноги стали предательски подгибаться. Споткнувшись об очередной камень, Юань прикусила губу, сдерживая вскрик. Пыль и грязь превратили её белоснежную обувь и подол ханьфу в грязный беспорядок. А вот Мэй Лин терпеть не стала и одарила очередной булыжник пинком: — Черт! — Передохнём… сегодня, — задыхаясь, предложила Юань. Ей ли не знать какой раздражённой становится Мэймэй, когда не в силах справиться с усталостью. Пройдя вперёд ещё метров десять, девушки обнаружили равнину с озерцом. В водной глади, окружённого яблоневыми деревьями, озера отражался закат. Солнце выкрасило воду в алый, и водоём словно стал огромным рвом с раскалённой лавой. Не теряя времени, Мэй Лин приземлилась под вековым деревом. Она всё ещё не в силах отдышаться, откинулась на толстый ствол и вытянула гудящие ноги. Но стоило только сесть, как в её голове закрутились мысли: — « Лань Чжань вместе с братцем Вэй сейчас сидит на полу сырой и холодной пещеры… Цзинь Цзысюань ведёт оставшихся адептов в Ланьлин, откуда они смогут отправиться по своим орденам. Наши адепты сейчас тоже с ним, лишь бы этот павлин не ляпнул чего ненароком. Братец Цзян же сейчас бежит в сторону Юньмена. Такими темпами мы придём в одно время… » Прерывая поток мыслей, её живот заурчал. И к Мэй Лин пришло осознание, что они не ели чертовски долго. В ордене Вэнь их кормили скуднее даже, чем в ордене Лань. Если маленькой миской безвкусной каши не могла надолго утолить свой голод худая девчушка, то что было говорить о рослых юношах, коих на сборе было большинство. Перед лицом мелькнули белые рукава, и на корточки перед Мэй Лин опустилась Юань, девушка улыбалась, а в руках держала яблоки и флягу с водой. — Вот, Мэймэй, поешь. После пешей прогулки до родника и к яблоням её дыхание понемногу выровнялось. Даже обычные яблоки после пятидневной голодовки выглядели безумно аппетитно. Мэйюй протянула подрагивающую от напряжения руку, и Сюэ Ю передала ей спелый плод и воду. Не медля больше ни секунды, Мэй Лин сделала несколько больших глотков прохладной воды. Оторвавшись от фляги, она удовлетворённо выдохнула и вытерла рукавом мокрый подбородок. Покончив с мучающей её жаждой, девушка принялась за еду и откусила кусок, ощутив кисло-сладкий вкус на языке. — Вкусно? — подсев на корень рядышком, спросила Юань. — Ага, лучше, чем ничего… — Хех, конечно по сравнению с пресной кашей по вкусу, это высший деликатес, но если уж мечтать… Ээххх, всё бы отдала за суп с лонганом. Мэй Лин не ответила лишь тихо что-то хмыкнула. Солнце скрылось за горизонтом, и с каждым словом на их лица ложилась тень. Юань зажгла на руке голубой огонь с вкраплениями розовой дымки. Мертвая тишина нагнетала обстановку. И девушка, дабы разрядить эту неловкость, стала тихо напевать: -… У того холма, где шумит вода, Расцвели весенние цветы, А твоя река вся в объятьях льда, И покрыта снегом ты… На плечо Юань медленно опустилась голова с двумя растрёпанными гульками. Сложив руки на коленях, Мэймэй задремала, оставив недоеденное яблоко в стороне. — Солнце моё, — одарив сестру тёплым взглядом, она убрала с её лица непослушную прядь. — «Как же ты напугала меня, когда так бесстрашно ринулась защищать девушку. Боги, как же ты выросла… Уже пятнадцать… А мне казалось, что я совсем недавно встретила тебя, крошку с горящими глазами… » *** — Вот, сестрица, пей, — мальчик на вид лет десяти наполнил две чарки чаем из пышущего жаром чайника и пододвинул одну к собеседнице. Напротив него сидела девочка на четыре года младше. Несмотря на юный возраст, она старательно держа осанку, расправляла от складок свои белоснежные одеяния: — Благодарю. Если приглядеться можно было заметить между детьми некую схожесть. Например, одного цвета глаза и или острый нос. Оба носили на лбу белую ленту с узором плывущих облаков. Это, конечно, были маленькие Сичэнь и Юань. — Как твои успехи в тренировках с мечом, братец? — С каждым днём всё лучше и лучше. Недавно дядя даже хвалил меня, — мальчик говорил с большим воодушевлением и его глаза загорелись игривым блеском. В ответ девчушка счастливо улыбнулась, словно похвалу от строгого наставника получил не её брат, а она сама. — Чудесно, когда что-то, доставляющее удовольствие, приносит результат, — добавил Сичэнь, взял в руки чарку и прикрывшись рукавом сделал глоточек. Юань повторила жест в след за ним. — Что насчёт твоих успехов, сестрица? — Эх, сколько бы стараний я не приложила, никто не говорит о моём прогрессе, думаю стоит больше стараться. Настала неловкая пауза. Сичэнь не нашёл, что же можно сказать. Юань и не стала ждать: — А куда ушёл Ванцзи? Я думала он был с дядей, но уже поздно, а они как не возвращаются… — Это нечестно… — вдруг ответил мальчик. — Почему мне выказывают похвалу, а тебе нет? Ты ведь прилагаешь так много сил… — Чего ты, братик? — поражённо спросила Сюэ Ю. — Какая разница похвалили или нет? Я желаю лишь одного. Она вскочила с места и спустилась по ступенькам веранды. Перед строением раскинулась полянка с цветами, на которой, увлечённо чем-то занимаясь, сидела ещё одна малышка. За время их короткой беседы она не произнесла ни слова, где посадили там и сидела, складывая сорванные цветы в венок. Юань подбежала к ней и крепко прижала к себе: — Я лишь хочу, чтобы она жила счастливо. Братец, посмотри разве Люань не очаровательна? Недоделанный венок выпал из рук Мин Юи, а сама она широко, распахнув большие глазёнки, кажется, не могла понять, что происходит: — Цзе… Калитка отвалилась и во двор вошёл ещё один мальчик. — Брат, — радостно воскликнула Юань. — Ты вернулся. — Мг. — Ванцзи, — Сичэнь тоже поднялся со своего места и спустился к сёстрам. — Куда ты ходил? — Я… Но Лань Чжань ничего не успел ответить как из-за его спины вышла девочка и удивленно спросила: — Братец Лань, кто это?! Что ж, а это, естественно, была Мэй Лин. От такого заявления сконфужены были все трое, только Люань вскочила на ноги и шмыгнула за сестру. — Так кто это, братец? — повторила Мэйюй. — Ванцзи? — взгляд Лань Хуаня то и дело перемещался от брата к девчушке. — Из монастыря. Привёл дядя. — Это ясно. А почему сюда? — Там издеваются. Но объект обсуждения не стал терпеть тотального игнора: — Почему мне не отвечает никто?! — Приветик, меня зовут Юань. Я первая госпожа Лань. Могу я узнать твоё имя? На мгновение от мягкости тона девочки перед ней Мэй Лин опешила. Что она от неё хочет, раз говорит так ласково. Опять издевки? Она насмехается?! — Меня зовут Лань Мэй Лин. Лань Чжань — мой братец! Так что не смейте меня обижать, иначе он вам всем задаст!!! — Ооо, вот значит как. Какое совпадение я тоже сестра Лань Чжаня. Хех, братец Сичэнь, почему же я не знала, что у меня есть ещё одна сестричка. — Чего ты заладила?! Какая я тебе сестрёнка?! Если хочешь что-то — говори! И чего это она боится меня? — спросила Мэй Лин, указывая пальчиком на Люань. — Похоже ты слишком громкая, Мэймэй, — ласково ответила Юань, чем поразила буйную девчонку. — Люань, это не вежливо покажись. Из-за её спины тихо вышла Мин Юи. Руки её были сложены в замок перед собой, а глаза опущены в пол. — Ого! Да вы как зеркало! — Как зеркало? — Да! Или как отражение в озере. — Ахах, нас частенько путают, однако мы совсем разные. — В чем же ваши отличия? Совсем их не вижу! — Это можно заметить спустя некоторое время. Не хочешь дружить с нами? Тогда и поймёшь чем мы различны. — Нууу… Ладно… — помедлив, ответила Мэй Лин и пожала протянутую ей руку. — Можешь звать меня сестрицей, если хочешь, — добавила Юань. — Сестрица… Сестрица! Звучит не так уж и плохо, — согласилась Мэй Лин и звонко рассмеялась. *** Юань отвела взгляд от лица Мэй Лин. С тех пор прошло уже двенадцать лет, но она всё также не может думать ни о чём, кроме благополучия её Мэймэй и Цземэй. Сюэ Ю резко схватилась руками за голову. Пульсирующая боль в висках нарастала и нарастала, пока мир медленно плыл перед её глазами, а к горлу подступала тошнота. На лице девушки вместе с зелёным оттенком появилось выражение неподдельного раздражения вперемешку с паникой. Она позволила себе тихое: — Чёрт… только… не сейчас… Аккуратно, чтобы не разбудить, она облокотила Мэйюй на дерево и стала судорожно шарить в рукаве, пока не достала оттуда маленький свёрток, который ещё две недели назад предлагала Ванцзи. Вытряхнув на ладонь оставшиеся три маленькие таблетки, прожевала их, не запивая водой. — «А чего я ожидала? Та выходка не окупилась бы обычной медитацией.» Тот раскинутый перед адептами барьер стоил колоссальных для неё расходов сил, но в тот момент не было времени на раздумья, выход нужен был слишком срочно. В голове тут же всплыли прочитанные ею когда-то давно строчки из книги: « Возможность контролировать древнюю технику ордена Лань имеют только потомки основателя, создавшего её. Если духовная сила заклинателя с сильным золотым ядром и прямого потомка основателя найдут воплощение в их дитя, то ребёнок будет способен подчинить себе барьеры из духовной силы, что содержится в вековых деревьях на территории ордена. » Это всё, что ей удалось узнать из трактат доступных в библиотеке. Но вот в рукописи из библиотеки запрещённых материалов хранились новые подробности: « Однажды прославленный монах по фамилии Лань пришёл на земли в — Облачных горах, чтобы пустить там корни. Но в горах уже обитали сильные духи, нашедшие воплощение в деревьях магнолии. Они хотели лишь покоя и Лань Ань поклялся им, поклялся, что ни один его потомок не посмеет нарушить их покой. Великий монах сдержал обещание, и духи наградили его и его потомков своим покровительством, даровав его внуку силу создания щита, способного отразить любую атаку. Лань Юй внук Лань Аня был сильным заклинателем с мощным золотым ядром и чистыми помыслами, непоколебимым словно гора Тайшань. Но после его смерти нашлось всего двое, что смогли обуздать мощь силы духов магнолии, остальные погибли от искажения Ци в скоре после формирования ядра. С каждым годом сила, хранимая вековыми деревьями, возрастает. Последние двести лет у них нет повелителя. Одно только духовное ядро не выдерживает такого и просто рассыпается. Носители силы магнолий испытывают сильнейшие приступы головной боли при малейшем колебании духовной энергии, и они всё время должны находиться в гармонии с деревьями. Их жизни проще говоря принадлежат духам, потому бывший дар принято называть проклятием. Проклятие магнолии. » Юань стоило долгих стараний заполучить эту рукопись столетней давности. В ней ясно были видны причины выбора хранителями именно её с сестрой. Золотое ядро обычного заклинателя не выдерживало натиска проклятия. А тут дети близнецы. Два золотых ядра абсолютно одинаковых по строению и потенциалу. Мать — сильный заклинатель, отец — потомок Лань Аня. Всё сошлось и было бы удивительно, если бы девушки не стали сосудами. Отгородить сестру от воздействия проклятия Юань могла лишь одним способом: развить своё золотое ядро и сделать его сильнее, чем у Мин Юи. Ежедневно проводя время за тренировками и медитацией, она добилась своего, став одной из самых одарённых детей на памяти старейшин. Но нужен ли был этот, слишком громкий титул, маленькому ребёнку? План сработал лишь наполовину и приступы вместо того, чтобы исчезнуть у Люань окончательно, просто уменьшили свою силу. Вместо дикой боли девушка испытывала сильный дискомфорт. Но раз боль ушла значит должна куда-то прийти. Юань догадывалась, что ей будет больно, но когда приступ скрутил её впервые она рыдала слишком громко. Об этом знала лишь Люань, что не вовремя зашла в комнату, и именно с того дня она подалась в лекари, замедлив своё самосовершенствование. Таблетки были разработаны лично ей и даже имели сладкий вкус, который Мин Юи добавила специально для сладкоежки Цзецзе, но доза с каждым годом становится всё больше и больше. Юань лишь молчит. Не может сказать, что её приступы столь сильны из-за меньшего духовного развития Люань. И не скажет, это её решение. Какие бы боли она не испытывала, нет, она ни за что не скажет. — Лишь бы вы были счастливы, а остальное лишь пустяки…