Алая любовь

      В коридоре промелькнуло подобие белого халата. Помня просьбу Вилчеира, Яан устремилась к медсестре. Та стояла спиной: весь халат был перепачкан кровью, а на голове виднелась такая же грязная медицинская шапочка.     "Да уж, такая не то, что поможет: такая убьет" — хихикнула про себя она.    Медсестра развернулась, а Яан вскрикнула: вместо глаз были пустые дыры. В ней чувствовалась какая-то зловещая кровожадность, а не надежда. Девушка потеряла дар речи. Медсестра, вытянув руку, стала подходить ближе, что-то спрашивая, кажется, про кожу...на это знания языка уже не хватало.     Гостья ее действительно испугалась и просто молчала, окаменев. Та уже стояла в метре, внимательно осматривая с ног до головы, неясно, правда, чем.     — Ты чувствовать боль. Ты нуждаться помощь. Ты умирать.     Это был не вопрос, это было утверждение.      — Н-нет — слабо проговорила девушка, растерявшись от её заявления и вида. "Умирать? Но, почему... Сильвэйр же сказал, что я ослаблена, но что постепенно умираю...?"       Грязная рука призрака потянулась к шее, но остановилась прям у ожерелья. Медсестра лишь повторила:    — Ты нуждаться помощь. Сказать он: я лечить.    К огромному облегчению новоиспеченой пациентки её шею обвили знакомые руки с красными рукавами, которые скрестились на шее. А сверху холодно послышалось:     — Я не давать разрешение. Ты спрашивать я, прежде чем трогать моё. Нет, ты вообще не трогать она. Не лечить никогда. — последнее он сказал с особым акцентом.     — Скарлетелла! — с радостью воскликнула Яан, выйдя из ступора. Она легонько потерлась щекой об его руку на шее. Мужчина никак не ответил, однако его прорезали легкие помехи.     Девушка вспомнила цель поиска этой жуткой медсестры и сообщила, что она должна лечить призрака в инвалидной коляске. Та только равнодушно пожала плечами, кивнув,и исчезла.     Сверху почувствовалось, что на голову опустился тяжелый подбородок. А потом, имитируя её жест пару мгновений назад, Скарлетелла потерся щекой о затылок.       — Скучать.       — Я тоже... — честно призналась Яан. Но эта передышка была необходима. Мужчина только сильнее сжал руки, обхватывавшие хрупкую шею. Но девушка уже погрузилась в мысли: она стояла, взглядом уперевшись в одну точку на полу. Неприятное покалывание в груди усилилось, и призрак спросил:        — Ты плохо? Но девушка только спросила задумчиво:       — Ты сказать медсестра "не лечить я никогда", мне показаться, или ты не любить она? — Скарлетелла только уткнулся носом в волосы:       — Лечение она очень грубое. Задеть лишнее ты легко. Я не хотеть ты исказиться. Сильвейр аккуратный.      — Она сказала.... я умирать. Но Сильвэйр сказать, что я только уязвимое. Это правда?     Скарлетелла развернул её к себе, внимательно смотря в глаза, его губы были задумчиво сомкнуты, но все же он выдавил из себя с трудом:     — Да...прости...     — Почему не сказать сразу?     — Не хотеть ты злиться или грустный... и я иметь время...поэтому...— его тело начали прорезать помехи:     — поэтому я просить ты не сопротивляться трансформация. Поэтому просить стать такой же. Оно убивать ты изнутри. Я не хотеть терять. Я запретить он говорить ты, бояться ты чувствовать хуже. Сильвэйр сказать время есть ты убедить.     — То есть ты предлагать я убивать люди и монстры? — возмущенно послышалось.     — Яан....ты не монстр, но не человек. Поэтому оставь свое человеческий принцип, оно не нужно. — его зрачки слегка сузились, а руки сжали её плечи.     — Ты считать, что думать не только о ты сам, но и о другие — это исключительно человеческое качество?     — Да. Здесь не нужно. Никто здесь не думать о ты. — в его пустых глазах что-то сверкнуло.    — Может они не думать, потому что ты не думать об они изначально? — раздраженно сказала девушка, он ей ничего не ответил, а она продолжила:   — Ты подчинять этот мир себе и даже не озаботиться о тех, кто жить в он! Раньше я думать, что твой мир — просто приют для заблудшие души, теперь я видеть, что это наказание. Но наказание неправильное: мир наказывать как провинившийся, так и невинный. Какой смысл?   Мужчина начал злиться, его губы скривились в недовольной гримасе:       — Не я создать этот мир. И я не придавать значение это...Зачем я думать о другой, кто жить здесь? Я позволить они жить — это уже награда.       — Не ты создавать они, чтобы выбирать: жить они или нет.       — Не ты создавать этот мир, чтобы решать правильный он или нет. — четко парировал Скарлет и продолжил:      —И я более сильный чем они, поэтому иметь право распоряжаться любая жизнь. — его начали искажать помехи, а хватка на плечах усилилась.      — Что сделать тот парень, который ты забрать 7 лет назад? Почему он сейчас сидеть обездвиженный? Почему превращаться через сильные муки?      — Он зайти моя территория. Знать, что я существовать. И не верить моя сила! Просто смеяться. Глупый человек. Я наказать он, как и сотни, нет, тысячи другие. Они все думать они высшие существо! Так ничтожно. Я не поглотить он, чтобы он познать кара  — он отпустил её, выпрямившись и скрыв лицо за чёлкой. А на лице сияла зловещая ухмылка.      Он чувствовал кипение внутри. Жар, которому, казалось бы, неоткуда возникнуть. Но он его чувствовал. Они принадлежали разным мирам. Разное мировоззрение, разные ценности, если таковые вообще имелись у Скарлетеллы. Столкновение света и тьмы никогда не могло принести гармонии или спокойствия. Оно всегда будет нести хаос, не щадя ни одну из сторон.        — Ты считать кара основываться на твое задетое самолюбие? Люди недооценить ты, и поэтому ты сначала рушить их земное жизнь, а затем обрекать на более страшное загробное жизнь? — раздосадованно сказала Яан.              Принадлежность самому себе и чувство превосходства позволили ему думать, что он всемогущ и может наказывать не за прегрешения, но за тронутую гордость! Она поняла: он не поможет ей найти человека и вывести, даже если бы она предложила. Он готов воплотить все, что она хочет, но он не готов меняться сам. И что остается делать: брать груз его грехов на свою душу? Закрывать глаза на новые жертвы? Оставить его поступки ему? Бездействие ещё хуже, чем действие. Даже по закону карается строже в человеческом мире. А он в ответ будет лишь улыбаться, целовать и спрашивать, чего она хочет? А нужно ли ей слепое потакание всем капризам? Будь она кровожадна, он бы с тем же успехом поддержал все её преступления. Есть ли тогда ему дело до личности? Во что он влюбился?      Девушка медленно положила зонт перед ним. Скарлетелла скривил губы, а его тело прорезали синие сильные помехи. Он прохрипел:       — Ты не можешь отказаться. Любовь запечатлеть. Нерушимое. Ты не уйти. Ты сказать, ты не бросить я никогда. — в его пустых глазах горела злость и незаметное отчаяние.      Яан с болью посмотрела в его суженные, но всё ещё бездонные зрачки. "Даже сейчас он озлоблен. Не хочет признавать правду о себе. Слабое существо не должно указывать ему на такое. Чёрт..." — она сама чувствовала, что беря подобный тайм-аут, будет боли даже больше, чем от трансформации. Он не должен менять свою натуру, нет, он может оставаться таким же хладнокровным и пугающим и даже карать... но сколько жертв было принесено понапрасну. Даже сейчас ему было бы абсолютно все равно, потеряй она свою натуру, ему главное, чтобы с ним были рядом. А кто, человек или призрак, неважно. Так же, как и неважно, что бы она вытворяла, будучи такой же, как и он. Надо было заметить это раньше, еще после того рокового визита к Сильвэйру.       — Ты один раз нарушить наш уговор, когда не собираться отвести я путь домой. Я возвращать услугу. — максимально сдержанно попыталась сказать девчонка, отвернувшись и пойдя в другом направлении. На глазах уже выступили слезы, но она напоследок кинула:       — И да, если будет кто-то более сильный, чем ты? Он решать твоя жизнь? Ты позволить? — и пошла дальше, слегка пошатываясь.       Скарлетелла даже не двигался. Сейчас его обуревал вихрь из тоски, отчаяния и ярости. Слишком сложное сочетание эмоций одновременно, чтобы разобраться в них тому, кто такого до этого не испытывал. Это даже хуже чем, когда она на него злилась. Гулкая тупая боль ныла на месте сердца. Он закрыл рукой глаза, сжав челку. Она не могла. Бросить. Они связаны. Как могла. Он делал все, чтобы угодить, а ей это как будто бы и не надо. Каждый раз, когда он приносил какое-то подношение, она всегда спрашивала, зачем оно, а он всегда говорил: "чтобы ты любить". Она смеялась и говорила, что любит его за него самого. А подношения не нужны, не хотела пользоваться им... но сейчас же сама и покинула. В нем что-то не так? Ранее мужчина даже и не допускал мысли о себе. Он никогда не думал о своей личности. Да даже что значит "хорошее", а что "плохое" — эти понятия не особо разделялись. Было просто "что хотеть".       А насчет того, что бы было, если нашелся кто-то могущественнее него? По законам, тогда тот, кто сильнее, имел бы право действительно либо не трогать его, либо поглотить. И раньше, призрак бы принял этот факт. Но сейчас, его исчезновение так же обозначало и её исчезновение. Внутреннее чувство защиты даже не допускало мысли о гибели его человека. Ему бы пришлось тогда отстоять их обоих? И он сейчас...не хотел бы терять свою жизнь тоже? Разве не люди беспокоятся о своей шкуре? Он теперь также?       Надо было разобраться. Разобраться, а потом найти её. Он сжал прозрачный зонт с большой силой, чуть не сломав ручку. Он её всё равно не оставит. Пусть он сам будет её карой за такой резкий уход. Раздался слышимый треск, и Скарлет исчез из угнетающего коридора.