Объявлено убийство

— Значит так, я собираюсь оторвать их тупоголовые бошки к хренам собачьим. Это первое! — Камилла прорычала, из стороны в сторону вышагивая вдоль дивана, пока Миллс орудовала у мини-бара неподалеку, решив достать бутылку вина, но услышав слова Марвуд, тут же достала виски. — Второе - сколько их было в твоем доме? И как ты их вообще обнаружил?  Миттер облокотился локтем на спинку дивана, благодарно, но быстро кивнув Реджине, которая принесла им обоим по стакану чистого алкоголя.  — Я еще на территории почувствовал посторонний запах. Не заходя домой, обошел по кромке, и подпрыгнул, зацепившись за железный карниз. Оттуда открывается замечательный вид на мою гостиную, как ты помнишь, у меня много окон, — Миттер закатил глаза, видимо, вспоминая количество вампиров в его новом доме. — Их было около десяти. Нежданные гости перерыли все, и, что удивительно, убирали на места. Не разрушали. Не выкидывали. Не воровали. — От смерти это их не спасет.  — Камилла, прошу, перестань. Это меня раздражает и нервирует, — Миллс положила руку на ее колено, рьяно дергающееся, которое теперь неподвижно. Миттер хмыкнул. — Это та самая группировка, возглавляемая неизвестной женщиной, которая ищет вас? И что-то еще связанное с солнцем, кажется? — Да, — они в один голос сказали. — К слову о нем. Как вы избежали участи быть сгоревшими заживо? Остальные ведь выходят только ночью, не так ли? — Умение Камиллы выходить из любой ситуации помогло. Как и ее связь с ведьмой, в частности. Мы искали ее чертовы пятьдесят лет, — Миттер, смотрящий на Реджину, медленно перевел глаза на сестру, видя, что девушка напряглась, судя по хватке на стакане. — Она смогла найти подходящее заклинание, а мы в свою очередь должны были предоставить то, что всегда сможет быть рядом и имеет для нас ценность как духовную, так и материальную. Так сказать, обокрали по полной. Поэтому мы с Камиллой отдали последнее, что у нас осталось - прах мамы, серьги и перстень, — Миттер невесело усмехнулся, увидев, что Реджина озадаченно оглядывает его перстень с красным камнем, на который она не обращала внимания раньше, как и квадратные серьги Камиллы, на самом деле всегда выделяющиеся своей старинностью на фоне новомодной одежды. — Да, вот она - цена спасения. — Но, прах матери… это же… — Слишком ценное? Несомненно, — Камилла прошептала, уставившись в одну точку. — Но мама умерла, а нам нужно было выживать. И ничего с этим дерьмом не поделать. Миллс с тяжестью выдохнула, рассматривая свои руки, будто они - самое интересное, что происходит здесь. — Говоря о связи Камиллы с ведьмой, ты имел в виду…  — Не могли бы вы не делать вид, будто я не нахожусь в метре от вас обоих и все слышу?  — Да, Реджина, они были ближе нужного. Какое-то время.  — И что случилось потом? — она быстро спросила. — Да черт вас обоих подери! Разве с кем я спала веками напролет сейчас важно?! Ну давайте, обсудим, только на это еще сотня лет уйдет! — Камилла вскочила с дивана, злобно оглядывая и сидящего на диване Миттера, и Реджину. — Нужно действовать, Миттернахт. Время слишком быстро идет, не тебе ли знать?  — Камилла, сядь и выдохни. Я уверена, что это не так страшно, как мы думаем. Может, вы сможете все решить… посредством разговора…? Так или иначе, вы их кумиры.  Увидев, как раздраженно дернулась бровь Марвуд, Реджина уже перестала быть такой уверенной в своих словах. Подумать только, еще какие то пару минут назад они предавались утехам, нежно проводили время на диване, и когда настал самый важный момент, то, что Миллс не смогла удержать в себе - так едко и быстро растворилось в тяжести вампирских разборок. Гадость. Миттер же, напротив, выглядел так, будто в словах Реджины есть правда. — Вы оба - умалишенные. А теперь давайте подумаем вот о чем, — Камилла в эпатажной манере выпила весь стакан виски, небрежно швырнув его на стол. — Банда вампиров во главе с какой-то тёткой ищут нас, видимо, уже приличное количество времени. Мы с Миттером вроде пугалки-байки для всех вампиров. Вот, не ложись на бочок, а то Марвуды тебе его откусят и все такое. А теперь без шуток - в их глазах ТЫ и Я - жестокие, бездушные убийцы…  Она эмоционально посмотрела на Миттера, застыв с указательным пальцем. Он сильно нахмурился, выдавливая из себя слова. — Это я понимаю, Камилла. И в чем проблема?  — В том, что мы уже не те Марвуды… Особенно ты! — Она раздраженно взмахнула рукой, откуда непроизвольно и агрессивно выскочили черные когти, заставив Миллс слегка съежиться. — И что же случится когда они поймут это? Это же полный кошмар! А если догадаются, что я… — Камилла перевела взгляд на Реджину, вдруг замерев и осознав еще одну опасную деталь. — А ты делаешь меня слабой. И теперь ты с Генри в опасности, вдобавок ко всему прекрасному. — С каких пор отношения - это слабость? — Реджина почувствовала, как сердце быстро застучало в груди, грозясь выскочить оттуда, когда Марвуд посмотрела на нее. Зеленые глаза, как кинжалы, впились в нее. Слышать такое после недавнего признания в любви было очень и очень болезненно. — С доисторических, Миллс. — Ах, поразительно! И не смей разговаривать со мной таким тоном, Марвуд! Мне так же не по себе, как и тебе!  — Так, прекратите обе! Ну все, хватит! Миттер вскочил с дивана, вставая между обеими с разведенными руками, и стараясь не замечать как они впились в друг друга глазами.

___________________

Лос-Анджелес сверкал под яркими вспышками молний, простирающимися до самого горизонта, но глубоко за этим ярким фасадом скрывались тени, на которые долгое время не обращали внимания. Двести лет назад они бродили по земле как безжалостные убийцы, все больше приближаясь к безумию из-за своего непрекращающегося голода и жестокой заброшенности. Но время сотворило с ними нечто странное, исказив их клыкастые наклонности так, как они и представить себе не могли. Миттер, некогда хищник-садист, на целое столетие отвернулся от человеческой крови, питая свой чудовищный голод кровью животных. Камилла, пусть и поздно, но выбрала другой путь, отказавшись от всего привычного, и нашла успокоение своего сердца в лице Реджины Миллс. И теперь оба должны поплатиться за искупление грехов, каким бы странным заявлением это не казалось.  — Ты должен выпить это! У нас нет времени на твое хочу и не хочу. Есть слово надо, ты понимаешь?! — Марвуд зарычала, нависая над ним. Ее агрессивные глаза сияли в отблеске огненного камина. — Никто не гарантирует хороший исход событий, так что ты должен быть сильным и полагаться лишь на себя.  Миттер исподлобья оглядел пакет с человеческой кровью. Этот сладкий запах всегда способен приманить к себе любого, но у него он вызывал какое-то отвращение. Повеяло запахом тысяч убитых невинных людей. Но он это сделал. Миттер выпил все за один раз, чувствуя, к своему омерзению, что ему никогда не разонравится этот вкус, и со вкусом животных это не сравнить. Это божественно.  — И что теперь? — он спросил тихим, напряженным голосом, чувствуя прилив темных сил, которые он давно отнял у себя.  — Они должны вернуться сюда рано или поздно, — она элегантно взъерошила свои шоколадные волосы, смотря на дверь. — И помни, что ты при них ты не Митти и Миттер, а Миттернахт Марвуд. Понимаешь к чему я это? — Да-да, вести себя так, будто я все такой же бешеный ублюдок. — М-м, смотрю, ты уже начинаешь вживаться в роль. Отлично. — А тебе и вживаться не придется!  Камилла лишь усмехнулась, закатив глаза. — Не истери. Прошлый ты себя так не вел, — она вполоборота повернулась, заглядывая в его блестящие холодом и недовольством голубые глаза. — Заставь их поверить, брат мой.

___________________

Спустя пару часов в холодном доме Миттернахта Марвуда раздались шаги.  — Они здесь. Господи, они здесь, — один из них прошептал, вдыхая через нос. — Я чувствую. — Да…  Остальные шепотом подтвердили, будто опасаясь повысить голос, и прошли немного вперед, а после расступились в стороны, смотря на открытую дверь, на пороге которой появилась женщина. Она с легкой улыбкой прошла внутрь, в предвкушении оглядывая все вокруг. — Прошу прощения, что без стука и предупреждения. Но вы так скрытны, что нам просто пришлось поступить таким образом, — ее насыщенный и яркий голос раздался в коридоре, пока женщина шла вперед, с осторожностью прислушиваясь.  Все пятнадцать, включая женщину, вампиров, услышав лишь глухую тишину в ответ, прошли в гостиную. Несколько из них нервно перешагивали туда-сюда, с опаской оглядываясь по сторонам. Большая комната, погрузившаяся в полумрак, светилась от огня. Козлиные черные рога, поразительно длинные, висящие на камине, бросали страшную и извилистую, будто живую, тень на стену. Когда сзади раздался скрип пола, все резко повернули головы, озадаченно осматривая дверь, которая теперь нараспашку открыта.  Повернувшись обратно, они застыли от неожиданности, ведь прямо перед ними, буквально в паре метров, сидели Миттер и Камилла с холодной незаинтересованностью склонив голову. — Как опрометчиво с вашей стороны прийти сюда, пусть и в превалирующем количестве, — Миттер хмыкнул, позволив своему рту оскалиться. — К тому же, надоедать нам своим преследованием. Что хотите, нам подобные?  Женщина, стоящая во главе, даже не выглядела напуганной. Напротив, на ее лице был нескрываемый восторг и будто предвкушение чего-то. Марвуды внимательно оглядели ее холодный русый оттенок кудрявых волос и большие, острые скулы с серыми глазами. — Уверена, мы сможем уладить это недоразумения, господа Марвуды, — она широко улыбнулась, почти по-маньячески. — Меня зовут Селена… И мы уже давным-давно ищем вас. Мы не знали до конца, живы ли вы, но теперь…  Она завороженно смотрела на них обоих, понимая, что ранее представляла их внешность именно так.  Камилла вальяжно закинула ногу на ногу, одной лишь движением показывая свое превосходство и суровую элегантность. Темные волосы контрастировали с зелеными глазами, мрачными, застывшими и блеклыми, как сама смерть. О, эти глаза точно видели много скорченных жертв, бьющихся в агонии, вот что подумала Селена. Блеск огня подчеркивал ее худое лицо, совершенно не претерпевшее три столетия.  Светлые волосы Миттернахта, небрежно зачесанные назад, сливались с ярко-голубыми глазами, которые то и делали, что выражали молчаливую, таящуюся ярость. Его острый нос и длинные густые брови придавали миловидному типажу больше строгости и опасности.  И оба были одеты во все черное, помимо рубашек. У Миттера ярко-алая, с закатанными до локтя, показывающая его мощные, бледные предплечья. Рубашка Камиллы была темно-бордовой, небрежно расстегнутой на три пуговицы, открывающися вид на гладкую, идеальную кожу мог очаровать кого-угодно. — Нас? Ради чего же, скажи на милость? — Камилла усмехнулась, видя, что стоящие позади вампиры практически дрожат.  — Ах! Неужели они хотят что-то предложить нам?! — Миттер язвительно выдохнул, прикрыв рот ладонью, и повернулся к сестре. — Быть не может!  — Я хочу, чтобы вы возглавили нас, — она начала, медленно и уверенно жестикулируя, маленькими шагами приближаясь к ним. Ее серые глаза, ненормально блестящие, смотрели на них, как на объекты достояния. — Как однажды вы топили в крови деревни и города, как умело использовали чужие души и сердца ради забавы… У вас была вся мощь и все достояние. Это не должно пропасть даром, не должно просто остаться позади или стать обычной легендой. Вы достойны большего. И вы единственные из вампиров, которые не боятся Солнца. Неясно как вам это удалось, но это действительно вызывает уважение и восторг. — Как же ты нашла нас, м-м-м… как там тебя? — Камилла спросила, делая глоток вина, хотя, конечно, помнила ее имя. — Селена, — женщина непринужденно ответила, — Сначала не вас, а склеп. И три пустые могилы. О, не беспокойтесь, он в целости, сохранности, и под секретом, конечно же, — они стиснули челюсть, быстро переглянувшись. — Нельзя было знать точно где вы жили, но судя по рассказам, в Румынии, где ваша фамилия славится тем, что любого из жителей переворачивает от презрения. Как и почти разрушенный дом, в котором вы проживали с матерью и отцом. Так что я начала сначала. С места вашего рождения, пытаясь собрать все по крупицам, и пусть информации, достоверной, конечно, нет, было несложно догадаться, что раз могилы отца нет, а могила матери помещена в самый центр, то, полагаю, ее смертью вы и были тронуты. Поэтому круг поиска сузился до одной лишь Румынии, где по моей догадке вы собирались оставить все в прошлом. Где есть подсказка. Склеп под землей, действительно, невероятная идея, как и наброски, нарисованные карандашом, найденные в дневниках. Кто-то из вас успевал увлекаться изобразительным искусством в перерывах от убийств? Впечатляет. По ним у меня сложилось небольшое представление о вашей внешности.  — Какая ты догадливая, браво! Но что-то затянула ты с поиском,— Миттер безразлично хлопнул в ладоши, после протягивая руку к стакану с виски. — И проблема в том, что мы не собираемся заниматься тем, что ты от нас ждешь. У меня есть Камилла, а я есть у нее. Все. Этого достаточно, дорогуша. — Но… — кто-то из вампиров пропищал, но Селена резко, агрессивно выдвинула ладонь с нескрываемым блеском ярости на лице. — Не торопитесь, прошу вас… К чему эти отказы, м? Все мы знаем, как вы любите убивать. И мы любим тоже. Почему бы не объединиться и не войти в историю как самый смертоносный и сумасшедший век? Может, даже ваш прошлый рекорд обойдем. Марвуды яростно оглядели всех вампиров, медленно и угрожающе вставая с дивана.  — Неужели непонятно с первого раза? Нам неинтересно твое предложение, — Камилла прошагала вперед, хищно усмехаясь тому, как все присутствующие напряглись. Подойдя к женщине, она вытащила толстые когти, заметив, что ее глаза расширились от их ненормального размера. Подцепив ее подбородок, Марвуд притянула ее ближе к своим губам и смотрела ей прямо в глаза. — Исчезните, все до одного. Этот город наш. Найдите себе пристанище где-нибудь еще и пытайтесь побить наш “рекорд” хоть до конца продолжительности существования Земли… У вас все равно ничего не выйдет.  Царапнув когтем по ее коже, Марвуд смахнула кровь пальцем, провокационно облизывая его языком, и отошла назад, отдавая роль Миттеру. — Всем все ясно? Или нужно поубивать вас? О, надеюсь, что второй вариант.  Селена выглядела крайне разочарованной, почти на пределе срыва негативных эмоций. Она прикоснулась к своему подбородку, все еще слегка ноющему, и посмотрела в голубые глаза Миттернахта. — Нет, мы можем разойтись добровольно. — Попробуйте, — он внимательно оглядывал кучу вампиров, которые начали разворачиваться, быстрее нужного стараться покинуть дом. Тогда он заявил им прямо в спину. — И не забывайте почаще оборачиваться.  Когда Камилла истошно захихикала, некоторые из них напряженно поджали плечи, еще сильнее ускоряя шаг. Лишь Селена задержалась на пороге, и молча оглядев их, ушла прочь, захлопнув дверь. — Как ты? В порядке? — он спросил спустя час пустого молчания. — Вполне.  — Убедительная же попалась. Так сладко разговаривает, что аж убить захотелось, — Миттер съежился, отрицательно взмахнув головой.  — М-м… да. Возможно, на Камиллу ее слова подействовали сильнее нужного.

___________________

— Неужели! Какого черта ты не брала трубку целую неделю? — Миллс повысила голос, раздраженно слушая молчание в ответ. — Ну? — Хотела убедиться, что все устаканилось.  — Убедилась? Вот и отлично. Приезжай ко мне прямо… — Нет.  — Что значит нет?  — Раз - не убедилась, два - не приеду. Я вообще не должна звонить, но просто знай, что все под контролем. Надо подождать. — Подожди, Камилла. Я слышу по голосу, ты не договариваешь, — Миллс сжала трубку телефона, нервно ожидая ответа. —  Я не хочу подвергать тебя или Генри опасности. Так что твои охранники накачаны вербеной, чтобы никакое влияние на них не действовало, уж извини, пришлось насильно им влить в рот эту смесь. И да, где-то к пяти вечера к тебе придет курьер с доставкой, пожалуйста, не прозевай. — Но что конкретно… — Реджина, мне пора. Пока. — Я скучаю по тебе, Камилла. Затяжное молчание, раздавшееся в трубке, заставило Миллс лишь еще больше расстроиться. Марвуд все же ответила, но как-то… — И я. Как-то слишком холодно.  Через пару часов в ее дверь действительно позвонили. На пороге стоял худощавый парень с какими-то замороженными глазами, будто под гипнозом. Он, подобно роботу, протянул ей бумагу на подпись, и также механически отдал большую черную коробку.  Реджина прошла в гостиную, сев на диван со вздохом. Разорвав упаковку и открыв коробку, она замерла. Один револьвер, тот, который ей когда-то дали, чтобы ослабить Упырей, карманные часы и деревянный кол.  Записка, на которой она сразу узнала угловатый почерк Марвуд, гласила: “На всякий случай”

___________________

— Шла первая неделя, семь дней, 168 часов, как Камилла Марвуд забыла что такое улыбка. А все потому что она вдали от своей любимой мадам мэ… — Заткнись ты уже. Надоел.  Миттер поджал губы, в который раз видя, что она не в настроении, и присел рядом. — Да брось, все будет в порядке, Камилла. Неужели ты думаешь, что они посмели бы ослушаться нас?  — Нет. Я думаю, что Селена чересчур целеустремленная, слишком поглощена всем этим. А те придурки-кровососы лишь пешки, так, для количества. — Послушай, я действительно думаю, что тебе переживать не о чем. Да, риск, конечно есть. Но вспомни - а когда его вообще не было? В нашей то жизни.  Камилла тяжело вздохнула, пожав плечами. — Да, но… Марвуд нахмурилась, когда услышала звон телефона. Увидев, что это Реджина, не звонившая с тех пор, и даже не написавшая смс, как делала все эти семь дней, она решила принять звонок. — Здравствуй, Камилла.  — Реджина, кажется, я тебе уже все… — Тут кое-кто хочет с тобой поговорить, — Миллс снисходительно проговорила, и после секундной заминки, раздался совершенно другой голос. — Доброй ночи, Марвуд. Узнаешь мой голос?  — Ты… — Камилла вскочила с дивана, — Какого черта?!  — Лучше тебе приехать. Раздались пустые гудки.

___________________

Марвуды вломились в дом, чуть ли не снося дверь. Быстро забегая в гостиную, они увидели отвратительное зрелище. Генри весь сжался и побледнел, стоя рядом с двумя взрослыми мужчинами, совершенно неотесанными и выглядящими сально. Оба вампира хихикали, якобы в шутку тыкая его пальцем в ребра, забавляясь тому, как мальчик дергается.  Селена стояла рядом с Реджиной, аккуратно держа ее за запястье и не давая подобраться к сыну. — Ты пожалеешь об этом!  Камилла зарычала, уверенным шагом пересекая гостиную. Это продолжалось до тех пор, пока к горлу обоих Миллсов не подставили когти. Генри испуганно хныкнул, смотря на свою маму.  Марвуд почувствовала, что из ее легких выскочил весь воздух, будто она больше никогда не сможет дышать.  — Так, так, так… — Селена чуть склонила голову, с непонятными эмоциями анализируя вспышку агрессии от Камиллы. — Как я и подозревала.  — О чем ты вообще говоришь?! — Миттер зашипел, не в силах сделать и шага вперед. — Марвуды никогда бы не отказались от того, что я предложила, — Селена разочарованно покачала головой, смотря то на Миттера, то на Камиллу. —  Но немного времени и вуаля - я узнаю и про мадам мэра, кстати, мое почтение, — она шутливо склонила перед Миллс голову, забавляясь тому, сколько ярости в карих глазах. — И про вашу причастность к полиции. Сначала я подумала, может, какой-то план? Разрушить этот город, начав с его корней, например, с защиты людишек? Но нет же… Я ошиблась. Вы действительно увлеклись этим? Ну, как сказать вы, только Миттер, с радостью просиживающий штаны за документами. А ты, Камилла, увлеклась ей и этим чадом? Вот что сподвигло на спокойную, размеренную жизнь? Какие-то два жалких человека?  — О, я тебе покажу что значит быть Камиллой Марвуд. Ты будешь скулить от боли, тупая сука! Камилла быстро, практически не задумываясь внушила Селене и двум вампирам отпустить Генри и Реджину. Когда это произошло, она без раздумий впилась рукой в желудок сразу двоим, почти вытаскивая его наружу, а третьему, рядом стоящему, прорезала глотку, не взирая на испуганный крик Реджины и плач Генри, рваными отголосками ударивший ей по голове.  Кровь с бульканьем расхлесталась во все стороны, запачкав ее бледное лицо мерзкими гроздьями. Она облизнула губы, видя впереди только красное. Красное повсюду.  — Вот и ты… Ты настоящая.  Селена прошептала, завороженно смотря на янтарные глаза, и тут же исчезла с помощью сверхъестественной скорости, уже, несомненно, почти в километре от них, так что идти в погоню не было смысла.  Остальных двух вампиров убил Миттер, свернув шеи, чтобы обойтись без кровопролития. Он испуганно осмотрелся по сторонам, чувствуя, будто время остановилось. Реджина прижимает к себе Генри. Генри истошно и испуганно плачет, и смотря на Камиллу, он лишь сильнее жмется к матери и отворачивается. Его ноги подкашиваются и трясутся от страха. Реджина выглядит не лучше, смотря на обоих Марвудов. В ее глазах страх, когда она видит этот безучастный, будто бездумный и бездушный взгляд Камиллы, которая тяжело сглатывает, зажмурив глаза, чтобы убрать навязчивый красный цвет, заполонивший ее. Агрессия, которая заставила ее подвергнуть Генри такому зрелищу. И Реджина… выглядела так, будто она в состоянии страшнейшего шока.  Но Камилле не было до этого дела сейчас. Она заткнула уши, слыша шум и звон, и рвано поковыляла в сторону выхода, чтобы глотнуть свежего холодного воздуха. Миттер вцепился в собственные волосы, оглядывая несколько трупов и кровь, текущую по полу.  — Реджина… — он аккуратно сделал шаг вперед, видя, что ее челюсть агрессивно стиснулась. — Я должен внушить ему забыть это. Ради его же блага.  Миллс покосилась вниз с тяжелым выдохом, видя, что сын все еще безостановочно плачет. Она еле заметно кивнула, и, не взирая на то, как Генри пытался вырваться, развернула его от своего живот в сторону Миттера, который подошел к нему и присел на одно колено.  — Хэй, Генри, это же я, Митти… Но Генри лишь сильнее разразился в истерике, даже попытавшись его ударить.  — Ты забудешь все что тут видел. Вы с мамой смотрели фильм, а потом ты лег спать. Когда я щелкну пальцами, ты заснешь. Миттер щелкнул, видя, что Миллс сразу подняла его на руки, а мальчик уснул со слезами на глазах и красными от нервов щеками. — Я… Я уберу здесь. Все это.  Он трясущейся рукой обвел лужи крови и вампиров со скрученной шеей, приобретающих серо-зеленый, какой-то гнилой цвет. Реджина ничего не ответила, лишь кивнув, и поспешно ушла на второй этаж.

___________________

— Реджина?  Женщина исподлобья оглядела дверь своей спальни, теперь приоткрытую, вцепившись руками в простынь постели. — Да, — она прохрипела так, будто не использовала голос годами. Камилла Марвуд зашла, зависнув у двери. Оглядев истощенное и опустошенное состояние Реджины, она выдохнула, неловко скрутив руки за спиной. — Мне жаль, что так получилось.  — Когда они вломились в дом, я… Генри… Он так испугался… Я не успела даже взять пистолет… Так много… Они что-то говорили… Камилла рывком подбежала к Миллс, видя, что она разрывается от слез. Женщина тут же прижала ладони к лицу, начиная истошно выть.  — Прости… Прости меня. Я должна была приложить больше усилий.  Камилла беспомощно наблюдала за плачущей Реджиной, каждый вздох и плач, срывавшийся с ее уст, делал ей больно, заставляя неприятно скорчиться. Миллс почти болезненно дернулась, сидя на кровати. — Если после увиденного ты… Кхм. Я имею в виду… То, что я с ними сделала, тебя напугало, я знаю…  — Еще как напугало, — Миллс вновь задохнулась, чувствуя ком в горле. — И Генри тоже... Он боялся тебя.  — Я знаю. — Марвуд не даже пошевелиться, чувствуя острую боль в груди от слов женщины. — Я найду эту тварь и она расплатится за то, что вам пришлось увидеть это. — Нет, не уходи. Только не уходи снова, Камилла. А вдруг она снова придет? Вдруг их будет еще больше и ты не справишься…  — Я обещаю, — Камилла склонилась перед ее ладонью, поцеловав мокрые от слез костяшки. — Они все поплатятся. Реджина втянула воздух, громко всхлипнув, смотря в разгневанные глаза Камиллы, не в силах выдавить из себя слово. Женщина стиснула челюсть, закинув затылок назад с громким протяжным стоном, лишь бы вновь не влиться в истерику. Рука Камилла дрожала, когда она провела пальцем по щеке Реджины, убрав большую слезу. И покинула комнату.

___________________

Прошло пять месяцев. Безудержных слез, нервов и отчаяния. Миттер и Реджина не знали где Камилла, даже не догадывались. С того дня она исчезла, ничего не сказав. Не предупредив даже брата о своих намерениях.  Реджина Миллс была разбита, но каждый день выходя из своей спальни, она была вынуждена натягивать улыбку. Тщательно скрывать следы слез и покрасневшие глаза, как и круги под глазами, ведь она не спала ночами напролет, то боясь внезапного вторжения вампиров, то с какой-то жалкой надеждой на то, что Камилла придет. А она, кажется, даже не собиралась этого делать. — Мам, а когда Камилла придет в гости? — Генри волнительно заглядывал ей в глаза с игривой усмешкой. — Как только вернется из командировки, милый, — она отвечала с натянутой, фальшивой улыбкой. И так каждый чертов день.  Заходя в офис, она примеряла маску холода и безразличия, будто ее ничего в этом мире задеть не способно, только теперь ее агрессия увеличилась стократно, даже по меркам тех, кто работал с ней уже много лет. Кажется, она успела уволить половину сотрудников. Просто потому что может. Миттернахт чувствовал себя не лучше нее. Она заметила, что он тоже стал намного агрессивнее, что, казалось бы, немыслимо. И, что еще ужаснее, вечно удерживающийся от зла Миттер несколько раз сорвался.  — Что ты, черт побери, творишь?!  Однажды она решила навестить его, поскольку он в таком же отчаянном одиночестве, брошенный собственной сестрой, как и она сама, поэтому они время от времени встречались. Но Миллс лишь обнаружила его развалившегося на диване, в окружении двух ослабевших девушек с прокушенными глотками, а он сам тяжело дышит, с удовлетворением закинув голову назад, рыча, как противный зверь.  — О, мадам мэр, будьте добры, вызовите подкрепление. Кажется, я снова проголодался.  Тогда Реджина без тени смущения всадила в него парочку деревянных пуль, и когда он достаточно ослаб, чтобы начать соображать как Миттер, а не Марвуд, она все же смогла вправить ему мозги. Они больше не говорили про Камиллу, поскольку это бессмысленно. Это больно и тяжело. Они не знают что с ней, где она? Как-то раз Миттер и Реджина все же попытались обсудить это, в итоге придя к тому, что она могла поддаться и присоединиться к Селене, не сумев справиться с ее заговорами на завоевание городов и сладкую кровь. От таких мыслей лучше не становилось.  Никто из них не смирился, в тайне ожидая каждый божий день, что она вернется. Только у Миттера есть вся жизнь впереди, а у Реджины - нет. Так что она четко приняла решение, что чертова Камилла Марвуд именно та, кто разбил ей сердце, так легко, несмотря на все, что произошло, она это сделала. Исчезла. Поэтому нужно жить дальше. Хотя бы попытаться. Хотя Миллс и убеждала себя в том, что все уже позади, был один нескрываемый факт - за все месяцы она не позволила никому подобраться к ней. Ни к ее телу, ни к ее сердцу. Так что попытка провалена с треском.

___________________

— Готов к дешевому шампанскому и отвратительным закускам? — Реджина манерно приоткрыла рот, чтобы накрасить губы, смотря в собственное отражение.  — Еще как. Ты бы знала сколько раз за работу в полиции я пончиков съел и какое количество кофе, похожего на лужу, выпил. Так что то, что ты назвала - услада для меня. Миллс хмыкнула, небрежно отдернув ворот своего черного пиджака. В последние месяцы она все чаще и чаще надевает лишь этот цвет, поскольку любая краска из жизни вдруг улетучилась.  — Когда ты успел напиться, Миттер? К чему вообще это перед самой пьянкой?  — Ну, допустим, я заскучал.  Она недовольно закатила глаза, видя, что он уже пошатывается. И выглядит, как полное дерьмо. Оглядев его мятую белую рубашку и взлохмаченные волосы, она пренебрежительно махнула в сторону выхода из офиса, садясь за руль своего Мерседеса.  Через полчаса они прибыли на место назначения. Небольшой двухэтажный домик, огороженный высоким забором. На его территории было много столов и стульев, также и диваны с пуфиками. Солнце светило ярко и неумолимо, ведь уже наступило лето, и холодная, мерзкая зима далеко позади. Все растения расцвели, небо чистое и ясное, без единой тучки.  — Мадам Мэр и шеф Марвуд! Рад видеть! Грэм с улыбкой кивнул головой, не замечая как перекосилось лицо Реджины при упоминании этой фамилии.  — Здравствуй, Грэм. Наслаждаешься вечером?  — О да, и вам желаю того же.  Миллс натянуто улыбнулась, слегка склонив голову в ответ на его мягкий голос, и развернулась, уходя в сторону дома.  Миттер молча наблюдал, пока выпивал залпом бокал, за тем, как Грэм смотрит ей вслед, очевидно, ниже поясницы, и с силой подавил желание дать ему подзатыльник.  — Успокойся, сопляк. Тебе все равно ничего не светит, потому что она сохнет по моей сестрице.  Миттер с насмешливым лицом пожал плечами и выпучил губы в ответ на его ошарашенный взгляд.  — Что… Что ты сказал?  — Я говорю, тебе шампанское или виски, дружище?  Марвуд хмыкнул, с легкостью загипнотизировав его. — Я предпочел бы виски, спасибо. Миттер подал ему стакан и пошел дальше, разговаривая с каждым сотрудником, которого встретит. Эмма, Руби, Дэвид, Мэри-Маргарет, прочие, прочие, прочие. Он знал, черт возьми, что все они смотрят и на него, и на Миллс с жалостью, ведь все прознали, что с Камиллой что-то не то и она попросту исчезла.  Марвуд бездумно шел вперед, иногда подпинывая камни, которые мешали ему идти по прямой дороге. Оглянувшись по сторонам, и убедившись в том, что никто не смотрит, он поджал губы и достал из кармана рубашки маленькую, свернутую несколько раз бумажку.  Фотографию Камиллы, которую она делала для работы детективом.  — Ну, за тебя, сестренка, пусть ты и бросила меня. Надеюсь, ты хотя бы жива.  Он прошептал, подмигнув фотографии, и залпом выпил уже бесчисленный стакан с алкоголем.

___________________

Реджина уставилась в окно, найдя уединенное местечко в этом переполненном пьяными и мерзкими сотрудниками доме. Погода опять испортилась. Господи, да что за чертовщина? Все эти месяцы погода была просто замечательная, как опять по новой - начал лить ливень, громко стуча по крыше, а громоздкие раскаты молний лишь сильнее портили настроение.  Стук в дверь - вот что окончательно ее взбесило, заставив швырнуть бокал с вином в стену. — Иди вон, кто бы там не стоял! Я же сказала, я не хочу участвовать в ваших жалких конкурсах, пить на скорость, произносить пошлые тосты, и прочую дрянь, в которой нет ни грамма интеллектуальной нагрузки! Тупые, жалкие придурки! Она прорычала, встав с дивана со сжатыми кулаками, и глубоко выдохнула, вновь отвернувшись к окну. Дверь все таки открылась, и она, переполненная возмущением от того, что нашелся какой-то смельчак, быстро повернулась, собираясь швырнуть еще и бутылку.  И тут же почувствовала, как сердце начинает болеть вновь. — Привет, Реджина.  Миллс вслушалась в этот шепот, слыша звон в ушах. Камилла. Камилла Марвуд, стоящая в самом дальнем конце комнаты, смотрела на нее. Одетая во все белое - строгие брюки и белый пиджак. Живая… Нет, не может быть. Ей просто кажется. Она напилась до чертиков. Вот же позорище. Миллс открыла рот, откуда вышел жалкий писк, и схватилась за висок, чувствуя, что ей становится очень-очень плохо. Ее почти тошнит.  — Ты не настоящая, — она неважно махнула ладонью в ее сторону, медленно отворачиваясь.  — Реджина, прошу, ты должна выслушать меня. — Уходи, черт возьми… Проваливай отсюда… Камилла поджала губы, разочарованно смотря на то, как Миллс изо всех сил зажмуривает глаза, чтобы видение пропало. Она пытается вновь и вновь, но Марвуд как стояла, так и стоит на одном месте. Реджина беспомощно уселась на диван, смотря в стену, на самом деле, совершенно не чувствуя, что сможет повернуть голову и еще раз посмотреть на нее. На ту, из за которой эти 5 месяцев жизни превратили ее в полный кошмар.  — Я должна объясниться, дай мне хотя бы… — Объяснить то, что ты исчезла на пять месяцев? Значит, раз ты жива, то прекрасно знаешь, сколько раз я тебе звонила. Не знаешь? Я тебе отвечу - 896 раз. Знаешь сколько сообщений я тебе отправила? Я тебе отвечу, черт возьми - 346 сообщения. О, что ты еще хочешь знать? Пытались ли я и Миттер тебя найти? Что-ж, я обратилась к каждому мэру, к которому смогла, а это около 40 представителей других стран, почти умоляя, не стесняясь позориться и соглашаться на невыгодные сделки в обмен, чтобы мне помогли искать тебя и в других городах. Не помогло, блять! А что касается Миттера, то поздравляю, Камилла, ты и его довела. Твой чудесный братик время от времени срывается и грызет людям глотки. Тебя рядом нет, так что мне приходится следить за ним, чтобы он окончательно не сошел с ума. Ты бросила нас обоих! Тебе нет никакого оправдания! Камилла замерла, видя, что женщина срывается на крик, но тут же разражается слезами. Короткими, рваными воплями. Реджина отпускает бутылку, которая с плеском разливает вино, оставляя мерзкую лужу на бежевом ковре, и сжимает свои волосы, почти скручиваясь, как будто от боли.  — В тот день, когда к вам приставили когти, я почувствовала, что это край пропасти. Дальше некуда. Ведь я осознала, что дороже Миттера, тебя и Генри у меня никого нет. Я не хотела это потерять, поэтому любой мой шаг стоил бы вашей жизни, и мне просто пришлось сделать то, что я сделала. Не думай, Реджина, что все эти ночи в течении 5 месяцев твоей жизни были тихими и без вмешательства спроста. Нет, это не так, и поступив я по-другому, вас бы давно убили, перерезав во время сна. Я исчезла, потому что должна была решить эту проблему. Тогда я пришла к Селене, убедив ее в том, что я согласна. В подтверждение своих слов и намерений, она сказала, что меня сдерживаешь не только ты, но и Миттер, являющийся еще одной моей слабостью. Так что, я бросила вас всех сразу. Все пять месяцев были потрачены на то, что мы метались из города в город, из страны в страну, творя то, чего она так от меня хотела. Мы убивали всех, кого хотели и делали что хотели. Я выяснила все точки, что ее вампиры повсюду, их слишком, до ужаса много в ее подчинении. Я выучила имена каждого. Запомнила столько лиц, сколько смогла.  — И что ты сделала?  Реджина уже давно не плакала, теперь просто шмыгая носом. Ее тушь безобразно растеклась вокруг красных, потресканных глаз. Камилла невесело улыбнулась, говоря дрожащим голосом. — Я убила их всех. Но у меня была всего одна попытка, на кону было слишком многое. В свободное время от времяпрепровождения с Селеной, мне пришлось обращать людей. Я месяцами создавала видимость того, будто есть еще одна банда, которая нас преследует. Началась самая настоящая кровавая война между вампирами. Пока отвлеченность была на них, я устраняла вампиров в собственной банде, из города в город, из страны в страну. Все сложилось бы лучше, если бы Селена не училась на своих ошибках, поскольку зная про силу моего гипноза, она накачала вербеной и себя, и всех остальных, так что у меня не было ни шанса закончить это как можно быстрее. Их разум был закрыт от меня, но в конце концов я добралась и до этой суки, когда убедилась, что приспешников у нее больше нет, и никто не сможет мстить за нее тебе. Они мертвы все до одного. Больше никто, черт побери, не знает про неудержимых Марвудов.  Сердце Камиллы пусть и не билось, но она четко чувствовало, что оно будто вот-вот разорвется. Реджина не отвечала. Она вовсе отвернулась, начиная плакать еще сильнее. Марвуд опустилась на колени, сидя около кровати. — Тебе больше ничего не угрожает. Я… Я понимаю как ты это воспримешь. Но лучше ты будешь жива, пропитанная ненавистью ко мне, нежели мертвая.  Камилла просидела около нескольких минут, но в ответ лишь тишина и плач. Она тихо пошевелилась, дрожащей рукой поправляя и так идеально сидящий белый пиджак, смотря на отвернувшуюся и дергающуюся женщину. — Я люблю тебя, Реджина.  Миллс повернулась с застывшим от слез лицом, смотря на Камиллу в ответ. Ее губы дрожали, а карие глаза стали болезненно опухшими. Она схватилась за грудь, пытаясь успокоить собственное сердце, и с еще одним всхлипом потянулась к Марвуд, быстро притягивая ее для поцелуя. Реджина целовалась неумолимо, жадно и отчаянно, чувствуя, как поток слез все еще стекает из ее глаз. Она схватила лицо Камиллы, сжимая его слишком сильно, но не в силах ничего с собой сделать. Запах ее духов, слишком привычный, как и мягкость губ, заставили ее вновь почувствовать головокружение.  Марвуд вздрогнула, услышав звериный раскат грома. — Не надеюсь на прощение, но я скучала по этому. И по тебе я тоже скучала, очень, — Камилла оторвалась, уткнувшись лбом в ее, и прошептала, слегка отходя, после чего Реджина сразу схватила ее за руку. — Я пойду поищу Миттера и сразу же вернусь. Я быстро.  Когда Миллс помотала головой, пытаясь встать с дивана, Камилла мягко положила руку на ее плечо, удерживая на месте. — Приведи себя в порядок и тоже выходи. Я буду на улице.  Камилла нервно улыбнулась, и быстро прошагала прочь из комнаты, почти переходя на бег. Выйдя на улицу, она прищурилась, поскольку сильный дождь мешал ей нормально видеть. В лесу, около которого был дом, на небольшой полянке кто-то стоял. Она быстро пошла вперед, стараясь игнорировать бешеные порывы ветра.  — Миттер?  Она шла дальше, подходя к деревьям. И замерла, поняв, что никакой это не Миттер.  — Камилла Марвуд, какая приятная встреча, — Мистер Голд снисходительно улыбнулся, сжимая трость обеими руками. — Полагаю, это свершилось. Наконец-то. — Голд? Ты... Ты о чем? — увидев, что он лишь смотрит на небо, с какой-то больной улыбкой, она подскочила к нему, с шипением сжимая ворот его рубашки. — Говори! — Ты была последним кусочком головоломки, которую я давным-давно начал собирать. Вы с Реджиной - две стороны одной медальки, — он лишь невозмутимо усмехнулся, когда Марвуд встряхнула его, как игрушку.  — Перестань говорить загадками, чертов старик! Что ты натворил? Это все ты сделал?  Она обвела рукой бешеную погоду, от которой деревья почти сгибаются пополам, а небо выглядит так, будто сейчас взорвется от раската молний. — Ах, Камилла, возможно, та книга не была каким-то бредом? Но не обессудь, я всего лишь немного подергал за ниточки, но в остальном… Вы все сделали сами. Вас обеих всегда тянуло друг к другу, не так ли? В конце концов, тьма всегда понимает тьму.    Камилла ошарашенно выпучила глаза, услышав его раскатистый смех, и отшвырнула его от себя в сторону дерева. Но Голд, кажется, был в не себя от радости, и ему было абсолютно плевать, так что он продолжил как ни в чем не бывало. — В своем мире я наложил проклятье. Сильнейшее и нерушимое, ведь я хотел свой мир, в котором буду счастлив. Я и Белль. Но Реджина… скажем, тоже изъявила такое желание. Я торопился, так торопился, и… все пошло не так как планировалось, и вышло так, что я единственный кто страдал здесь. Все всё забыли, Белль меня забыла. А я все помню, черт возьми. — Какое еще проклятье… Какой к черту другой мир?! Ты чокнулся?! — Сказочный, дорогуша, сказочный. И, к сожалению, условием разрушения проклятия я сделал то, что не должно было разрушиться никогда, в этом и план, знаешь ли, когда хочешь навсегда остаться в придуманном тобою мире. Я сделал так, чтобы оно разрушилось только если Реджина Миллс полюбит кого-то по настоящему. Ты даже не представляешь сколько лет заняла эта пытка… Но это свершилось. И все благодаря тебе, дорогая Камилла. Ах, твое появление на той вечеринке в моем отеле, действительно, судьбоносное, когда ты решила приобрести пентхаус. Помнишь? Тогда я и понял, что ты - та кто мне нужна. Нужна Реджине. — Что… Значит, ты все это спланировал? А я и Реджина… Это все под твоим контролем?! Кем ты себя возомнил, сука? Богом? Мерзкий старикашка! Голд снисходительно улыбнулся, увидев как она на него скалится, собираясь укусить.  — Посмотри на это с другой стороны - если бы не моя направляющая рука, Реджина до сих пор была бы марионеткой в руках своей собственной ненависти, а ты бы бесцельно бродила в одиночестве.  — А что будет с Реджиной, когда она узнает об этом? То, что ты управлял ее жизнью и отнял... сколько, к слову, лет ты отнял?! — О, Камилла, иногда боль может быть лучшим учителем, она прекрасно об этом знает. Это воспитывает стойкость. И все же, любовь, какой бы извращенной она ни была, может разрушить любое проклятие. Вы обе это доказали. — Ты думаешь, что это любовь? Извращенная драма, которую ты разыграл? И эта плохая погода… все эти месяцы, она была такой, потому что… — Шторм имеет свою цель. Он отражает смятение, любовь, которую вы, наконец, обе поняли. На самом деле эту погоду видят только те, кто причастен к проклятию. Для остальных Лос-Анджелес все такой же солнечный. Интересно, не правда ли? Магия действительно чарует. — Камилла?  — Камилла!  Марвуд ошарашенно обернулась, чувствуя себя так плохо, будто ее вот-вот вырвет. Она болезненно прищурилась, осматривая Реджину и Миттера, бегущих в ее сторону. Из дома начали выходить остальные сотрудники. Эмма и Руби визжали, пытаясь прикрыться от дождя. Грэм, Дэвид и Мэри Маргарет старались убрать стол, спасти еду и напитки, которые еще не совсем пострадали, и несколько других людей, на лицо которых Камилла не знала, так же беспечно что-то делали вдали.  — Камилла, Боже, я… — Миттер пискляво и нервно усмехнулся, пьяными глазами смотря на замершую сестру, в глазах которой лишь боль. Посмотрев чуть правее, он почувствовал, что его кулаки начинают сжиматься. — А ты какого хрена тут делаешь?  — Камилла, пойдем скорее в дом! Погода просто отвратительная. Миттер, ты идешь? Ах, Голд, и ты тут? Какими судьбами? Вернулся из своего кругосветного путешествия?  Марвуд застыла, не двигаясь с места, пока Реджина дергала ее за руку, пытаясь увести. В итоге женщина повернулась с немым вопросом в глазах. Камилла не знала что будет дальше. Когда она перевела взгляд с карих глаз Реджины за ее спину, то обомлела. Вдали тянулся чудовищного размера красный дым, двигаясь, кажется, сотнями километров в час. Он затмевал целые здания. Марвуд не слышала что ей говорит ни Реджина, ни Миттер, она лишь смотрела вокруг, чувствуя панику. Люди ходили как и обычно, разговаривали и смеялись. Машины ехали так беспечно, будто ничего не происходит.  — Добро пожаловать в настоящую сказку!  Голд загоготал и раздвинул руки в стороны, встречая ужасающий прилив дыма с объятиями. Камилла притянула к себе Реджину и Миттера, которые даже не успели сообразить что произошло, как их всех окутало тьмой, выдавливая кислород из груди.

___________________

Камилла открыла глаза, чувствуя острую боль в затылке. Сначала она не поняла что происходит, но увидев рядом лежащего Миттера, подскочила к нему на коленях, начиная дергать его в стороны изо всех сил.  — Агх… Черт... Он простонал, с тяжестью открывая глаза. На секунду в его глазах читалась радость, когда он смотрел на сестру. Но после сразу сменилась страхом и испугом, ведь оба начали оглядывать место, в котором находятся. Камилла чувствовала, что начинает задыхаться. Ее грудь болезненно сжалась от ужаса, ведь она узнала этот длинный коридор.  — Я была здесь… во сне… — она пропищала, хватаясь за горло, теперь болезненно сжавшееся.  — Камилла, я не понимаю… Что вообще происходит? Что Голд сделал? — Миттер встал на ноги, и протянул руку, чтобы приподнять обездвиженную сестру. — Камилла!  — Реджина...  Она быстро прошептала, начиная быстро идти по коридору, полностью черному и мраморному. Везде острые, шипастые элементы интерьера. Даже окно, которое шло во всю его длину, было с напрягающими царапинами.  Марвуды бежали до самого конца, и наконец остановились, когда дошли до комнаты. Сразу же замедлив шаг, ведь они увидели Реджину, стоящую перед огромным овальным зеркалом с шипастой оправой. В ее глазах читалось непонимание, они блестели, постепенно превращаясь в ярость. Она трогала свои короткие волосы, будто не узнавая, с презрением оглядывая одежду - черный пиджак и черные брюки, пробегая глазами вверх и вниз. — Реджина, это все Голд! Я не знаю что он сделал, но…  — Что за дрянь на мне одета?  Камилла сглотнула, замолчав, ведь Миллс звонким и насыщенным голосом перебила ее, и, кажется, даже не замечала никого вокруг. Одним взмахом руки она окутала себя насыщенным фиолетовым дымом, полностью скрывая себя за его пределами, после чего Марвуды одновременно сделали шаг назад.  Ее волосы теперь длинные, заплетенные в пучок, и она одета кроваво-красное платье, слишком вычурное и выставленное на показ. Макияж теперь совсем не похож на стиль Реджины Миллс. В нем нет ничего сдержанного, напротив, сильно подчеркнутые брови и бордовые губы. Лицо, в частности скулы, стали еще острее прежнего. Камилла сначала оглядела себя, одетую во все белое, а потом и ее, во все красное. Значит, это был не сон.  — Реджина, это же я… Ты что, не узнаешь меня?  Камилла могла поклясться, что на долю секунды в карих глазах она увидела знакомый взгляд. Привычный ей, теплый, отчаянный и нежный. Не отрываясь, они смотрели друг на друга в оглушающем молчании. Кулак Реджины дернулся, приподнялся вверх, но потом рука резко остановилась, будто она передумала сделать содеянное. Миттер, в отличии от сестры, не верил в то, что сейчас произойдет что-то хорошее, поэтому схватил ее за предплечье, утягивая назад и не давая подходить к женщине.  После этого действия знакомый взгляд резко сменился яростью, а в руке Реджины появился огромный огненный шар.  — Узнаю, к огромному сожалению.  Увидев, что в них летит скопление температуры, способной сжечь заживо, Миттер быстро оттолкнул Камиллу в сторону, и они вылетели в коридор, упав на пол. Пока обездвиженная от шока Марвуд сидела, с отчаянием уставившись вперед, туда, где стояла женщина, вновь показывая огненный шар, будто предупреждая, Миттер схватил Камиллу и выбросил их обоих в окно, и в свободном полете он видел, что за облаками показался огромный, нескончаемый лес.