Исчезнувшая

Лу пожалела, что напросилась к Иво. Она ведь именно напросилась. Девушка шагала взад-вперед по гостиной, пока Мартен брал работу «на дом». В голове застыл образ перекошенного от похоти лица Фокса, его грубые облапывания. Лу чувствовала себя грязной, хотелось содрать кожу, залезть под корку, чтобы вычистить все изнутри. Чтобы избавиться от Фокса. Псионичка не понимала свое состояние. Паника и страх всецело захватили ее, дыхание постоянно сбивалось, усугубляло еще то, что Лу не знала, как с этим бороться. Как сбить напряжение. Раньше девушка делала это с помощью мотоцикла: уезжала так далеко, насколько позволял бензин, громила все, что попадалось под руку в промзонах или лесопарках. А теперь что? Куда она с одной рукой? Попросит отвезти себя Тедди? Вызовет такси? Да что она вообще может? Лу чувствовала, как ком, стоявший в горле, рассасывается, переходит выше — еще немного, и будут слезы. — Да что, блять, со мной такое?! Девушка заперлась в душевой, не хотела, чтобы Иво был свидетелем ее очередной истерики. Слишком часто она плачет. Срывается еще чаще. Она потеряла контроль. Как давно? Руки била такая сильная дрожь, что Лу не смогла полностью раздеться, лишь сняла осточертевший форменный пиджак, швырнула его куда-то в угол. Злобно усмехнулась, увидев полоски аколита. Ага, как же. Хороший сотрудник. Дотронулись и уже в слезах. Лу распласталась на полу, пыталась сделать вдох, но легкие охватила судорога, воздух застрял где-то внутри, болезненно прожигая грудь. Лу залилась в кашле, плавно переходящем во всхлипы. Девушка свернулась калачиком, попыталась собраться, но перед глазами маячил все тот же Фокс, одна и та же мысль крутилась в голове: «Если бы не Ришар, меня бы изнасиловали. Взяли силой. Я ничего не могла сделать». Девушка изо всех сил прикусила губы, сдирая только зажившие ранки, тонкая струя крови окрасила подбородок, испачкала рубашку, но Лу было все равно — боль по-странному отрезвляла, возвращала контроль. Ведь боль она могла контролировать. Осознав, что Иво мог вернуться и услышать ее плач, девушка заползла в душ, не вставая, включила самый сильный напор. Ее словно окатили льдом, бросили в морозильную камеру и закрыли. Лу видела, как вода окрашивается в розовый, испугалась, когда кровь остановилась, от холода зашлась в кашле, грудь снова пережало. Вспышка воспоминаний. Тоже душ. Она лежит в крови, купается в ней. Кипяток больно обжигает иссеченную синяками кожу, ее тело горит, так больно ей никогда не было. Или было? Девушка вскрикнула, изогнулась, уставилась на покалеченную красную руку. Вот оно что. Термитник. Пирокинетики. Она вспомнила. Тоненькая девушка не выглядела опасной и драться явно не умела, Лу просто оттолкнула ее и сосредоточилась на более грузном мужике, который уже поджигал в руке шар. Псионичка отскочила в сторону, притянула к себе ближайшее мусорное ведро, запустила в противника, тот осел на землю, зажмурился, пытаясь не отключиться. Лу не заметила, как девчушка вцепилась в ее правую руку, а потом стало поздно: жар, исходящий из ее ладоней, поджег рукав толстовки, но потом вдруг скользнул внутрь, прямо на кожу. Лу поджала под себя ноги, обняла колени рукой, пытаясь согреться, выключить воду не было сил. Она просто лежала, единственным источником тепла были слезы, градом капающие на ее лицо. С каких пор она так много плачет? С каких пор она стала такой слабой? Почему позволяет страху контролировать свое тело? Почему, черт возьми, не дала Фоксу по яйцам? Не сломала конченому извращенцу руку? Почему она просто стояла и наблюдала, позволяла пользоваться своим телом? Почему она такая слабая? — Никчемная слабачка. — дрожащими губами выдохнула Лу. Лу зашлась в кашле, сплюнула густой комок крови в водосток, затем еще, еще… Так сильно сжала зубы, что поранила язык. Девушка уткнулась лбом в пол ванной, ошпаривая губы ледяной водой. Вода попала в нос, девушка громко выдохнула, снова кашель. Снова струйка крови, на этот раз из носа. Лу заставила себя сесть, оперлась на стенку душевой кабины. Анализировала то, что вспомнила. Не пирокинетиков, нет. Сцена в душе. Незнакомое, искаженное яростью, мужское лицо. И боль. Много боли. Неужели это было с ней? Когда? Нет, скорее всего, она стала свидетелем очередной сцены жестокости в Термитнике. Там, наверное, и потеряла руку окончательно. Всхлипы прекратились, слезы остановились. Лу абстрагировалась от всего, единственное, что она слышала, это звук льющейся воды. Розовый бассейн вокруг нее, кровь не думала останавливаться. Девушка тупо смотрела на закрытую дверь, видела, как бешено дергается ручка. Через несколько секунд дверь с громким стуком падает, в проеме стоит черная фигура. Иво. Лу не слышит, не видит его. Чувствует лишь, что вода перестала литься. Как чьи-то сильные руки поднимают ее, сама встать она не в силах. Становится теплее, но недостаточно, чтобы остановить дрожь. Недостаточно, чтобы кашель прекратился. Лу сидит на чем-то мягком, кажется, диване. Взгляд цепляется за кофейный столик, в центре которого сияет трещина. Лу завороженно смотрит на нее. Замечает прикосновение, как чьи-то пальцы пытаются снять с нее насквозь мокрую, холодную одежду. Девушка поднимает глаза. Перед ней, на корточках, сидит Иво. На его лице застыла маска шока, которую он безуспешно пытается скрыть, в черных глазах плещется беспокойство. За нее. Иво заподозрил неладное, когда Лу не ответила на его стук. Вскрики это только подтвердили. Мужчина выломал дверь, а от увиденного чуть не закричал сам: Лу била крупная дрожь, она полусидела-полулежала в душе, бледное лицо и светлые волосы были в крови, голубые глаза бессмысленно сверлили стенку. Она не реагировала на его зов, на прикосновения. Иво быстро выключил душ, осторожно достал девушку из кабинки, усадил на диван, принес несколько сухих полотенец, принялся растирать кожу. Пытался снять мокрую форму, но она была слишком тяжелой и жесткой, не поддавалась. Ледяные женские руки коснулись теплых мужских. Иво поднял голову, встретилась взглядом с Лу. Он стал более осознанным. — Нужно снять мокрую одежду. Тебе необходимо согреться. — спокойно сказал Иво. Он знал, что в таком состоянии ни в коем случае нельзя давить. Нельзя путать. Лу нужна помощь. Девушка покачала головой, убрала его руки. Посмотрела на прилипшую к телу темно-серую рубашку. В следующий же момент ткань треснула, рубашка распалась две части, оголяя покрытую мурашками грудь девушки. От брюк отделились штанины. Оставшееся она уже сняла сама. Лу встала с дивана, тут же затряслась — как холодно. Иво встал рядом, накрыл ее толстым полотенцем, укутал. Взял второе, принялся отжимать волосы. — Пойдем в спальню. — мягко сказал он, приобнимая псионичку. Лу молча повиновалась. Мужчина усадил ее на кровать, достал теплый плед, заменил им намокшее полотенце. Лу все еще била дрожь. Девушка встретилась с внимательным взглядом Мартена, тут же отвернулась. Ну вот. Опять. Снова она в слезах, а он ее успокаивает. Слабачка. — Лу. — позвал ее Иво, взял за руку. Какой теплый. — Я должна была вернуться к себе. — тихо ответила Лу. — Извини. — Лу, у тебя случился нервный срыв. Тебе пришлось нелегко. Я здесь, чтобы помочь. — медленно, очень спокойно, ответил Иво. — Я знаю, как высокие эмоциональные нагрузки могут сказываться на психике, ты хоть и сильная девушка, но… — Не нужно. — перебила его Лу, покачала головой. — Ты ошибаешься, Иво. Я не сильная. Не смелая. Слабачка, которая плешивому монаху не смогла отпор дать. Испугалась. Правильно сделал, что выгнал меня из охраны, толку от меня… — Лу, пере… — Нет. — голубые глаза смотрели уверено. — Нет, Иво. Ты сейчас на эмоциях, переживаешь из-за меня. Чувствуешь вину. Жалеешь. Поэтому не видишь. Не видишь, что я — никто. — Иво вздрогнул, нахмурился. — Я больше не псионик, больше не воин. Больше не твой телохранитель. Я не могу самостоятельно делать половину совершенно обычных бытовых вещей. — Лу хмыкнула. — Лучше бы я умерла. — Не говори так. — Иво хотел приблизиться, но Лу его оттолкнула, встала с кровати. — Знаешь, как меня называют в Инквизиции? Однорукая вешалка. Знаешь, как еще? Бывшая Приора Инквизиции. Стало противно спать после травм, вот и решил «сослать» бумажки перекладывать. Насосала на аколита. Иво посерел от гнева после ее слов. Губы сжались в тонкую полоску. — Это не так. Я никогда не… — Ты должен был выбрать Саманту. — не дала ему договорить Лу. Иво как будто дали пощечину. — Это было бы правильно. Она подходит. Она красивая. Чистая. Здоровая. С ней есть будущее. — Не решай за меня. — в голосе Иво зазвучали опасные нотки. — Посмотри на меня. Посмотри! — Лу скинула плед, приподняла правую руку. Затем указала на множество мелких шрамов. — Калека. — медленно, по слогам, произнесла девушка. — Уродина. Слабачка. Вам не такая нужна, месье Мартен. Иво вслед за ней поднялся с кровати, подошел ближе, смотря прямо в глаза, а не на обнаженное тело. — Не смей решать за меня! Мне нужна ты, и никто другой! — Иво положил ей руки на плечи, его голос звучал более эмоционально, в нем переплеталось все: гнев, любовь, беспокойство, забота. — Я пролежала почти месяц в больнице. Реабилитация займет год, если не больше. Я псионик. Я — проблемная. Я знаю это, Иво. — тихо прошептала Лу. — Это не так. — мужчина услышал, как дрогнул голос псионички, подался вперед, обнял ее. — Ты — не проблема. Никогда не была и не будешь. — Я не подхожу тебе… — Глупости. — Я не дам тебе то, что нужно. — Лу отчаянно хотела зарыться глубже в Иво, в это тепло, в этот уют. Она так не хотела его отпускать, но делала обратное. — Я не буду светской львицей, я не подхожу тебе. Ты поймешь это, и захочешь другую. И это будет правильно, Иво… — Никогда. — голос мужчины звучал мягко и строго одновременно. Он говорил очевидную, вечную истину. — Мне нужна ты, Лу Рид. Такая, какая есть. С проблемами, чувствами, переживаниями, мечтами. Ошибками. Со всем. От начала и до конца. Вся, полностью. Ты — мое счастье. Мой ангел. Иво скользнулся губами по скуле Лу, затем ниже, едва коснулся губ, замер. Это должен быть не только его шаг. Не только его решение. Он начал переживать, но Лу тут же успокоила его, накрыв своими губами. Поцелуй вышел очень нежным, чувственным. Сильнее прижал к себе Лу, потерся об ее щеку, как кот. — Я люблю тебя. — сказали они одновременно. Лу улыбнулась. Позволила усадить себя на кровать, вновь завернуть в плед — ей было холодно. — Испортил мое первое признание в любви. — поджала она губы, наблюдая, как Иво достает из шкафа «ее» черную рубашку. — Не первое. — улыбнулся Мартен. Сел рядом. — Не помню — значит не было. — хмыкнула Лу. — Значит, нужно повторить.

***

— Не передумали? — коротко поинтересовался Ришар, открывая Лу дверь. — Нет. — уверено ответила девушка. Они направлялись в изолятор, где держали Фокса. Ришар дождался, когда Лу закончит свой прием у Бонт, и они вместе пошли проводить допрос. Фокс выглядел жалко. Его лицо было синим от свежих гематом, а кончик носа заметно смещен в сторону. Когда они зашли в камеру, тот попытался забиться в угол, прижаться к стенке, но упал, оттягиваемый назад наручниками. Ришар указал Лу на стул, сам приказал заключенному сесть обратно. — Итак. — серые глаза озарились незнакомыми Лу огонечками гнева, даже злости. — Генри Фокс, вы признаете, что пытались применить к мадемуазель действия насильственного характера? «Единый, как его трясет. Это от препаратов?» — подумала Лу, затем проследила за взглядом горе-насильника. Нет, он боялся Ришара. Ришара?! Лу знала, что Ришар — уважаемый инквизитор, один из лучших дознавателей, но никогда не видела, чтобы он вызывал подобные эмоции. В отличие от того же Жонсьера, его метод строился на полной безэмоциональности, холодности, чуть ли не безразличии. Ничто не могло вывести его не то, что из себя, а хоть на какую-то эмоцию. Абсолютная нейтральность. Однако, сейчас, Лу была уверена, что Ришар зол. — Да. Я очень сожалею, месье Ришар. Готов понести наказание. — Фокс как будто только заметил Лу, упал перед ним на колени, наручники натянулись. — Лу, готов принять презрение… — перепутал все формы он. — Аколит Рид. Для тебя. — Лу удивилась тому, как звучал твердо и уверено звучал собственный голос. Ришар был прав: ей нужно почувствовать, что преступник будет наказан. Что ею не пренебрегли. Лу резко стало противно, даже мерзко — и из-за этого она переживала вчера? Девушка усмехнулась, встала из-за стола, направилась к двери. Пусть Ришар заканчивает сам, она не будет его смущать.

***

Лу слышала отголоски того, как Иво отчитывает Ришара за то, что тот «притащил» ее к Фоксу. Черт, теперь еще и начальнику проблем доставляет. «У начальника проблемы, потому что я сплю с его начальником» — усмехнулась своей гениальной колкости Лу. Дверь кабинета открылась, из нее вышел абсолютно спокойный Ришар, увидев Лу, тот кивнул, указал на дверь — ее ждут. Ришар покинул кабинет до того, как Лу успела что-либо сказать. — Иво. — вошла Лу, сразу села в кресло напротив. — Лу. — Иво обеспокоенно заглянул ей в глаза, обхватил ее ладонь. «Из-за вчерашнего. Я бы в психушку себя поместила после такого, честное слово» — Я в порядке. Зря ругал Ришара. — усмехнулась Лу. — Он был прав. Это помогло. Я как будто… вернула контроль. Иво с минуту смотрел на нее, затем кивнул, откинулся назад. — Значит, извинюсь. — Приор Инквизиции извинится. — Лу хмыкнула. — Где это видано. — Всем нужно признавать свои ошибки. Даже Приорам Инквизиции. — Иво пощекотал ее ладонь. — Есть планы на вечер? — Да. — Лу тут же хитро улыбнулась, встала. Шагнула к Мартену. — Провести его с тобой. — Чудесно. — Иво притянул ее к себе, усадил на колени, тонкими пальцами погладил скулы. Губами коснулся шеи, оторвался. — Ты задумчива. Лу не могла забыть выражение лица Ришара. Несвойственную ему эмоциональность по отношению к Фоксу. Стоит ли спрашивать у Иво? Стоит ли вообще упоминать? Может, ей показалось. — Странно просто. — все же сказала она, закинув голову на плечо Иво. Тот сразу же поцеловал ее лоб. — Ришар странный. Иво хмыкнул, нехотя отстранился, спиной облокотился на кресло, взял руки Лу в свои. — В каком смысле «странный»? — Ну, он в целом непонятный. Но с Фоксом вел себя… несвойственно как-то… Более эмоционально, я не знаю. Вряд ли мною так дорожит или хочет сильно перед тобой выслужиться. Не понимаю. Иво неожиданно нахмурился, стал более серьезным. Вздохнул, как-то тяжело. — Ты права, это, скорее, личное. Личное Анри. Если захочет, сам расскажет. — Иво улыбнулся. — И ты ему правда нравишься, как сотрудник точно. С ним … — Мартен задумался. — Сложно найти один темп работы. — Уж после Жонсьера-то… — фыркнула Лу. — Хах, нет, Лу, поверь, с Марком работать куда проще. — Иво рассмеялся.

***

Рабочие будни шли своим чередом: Ришара Лу видела в офисе в лучшем случае пару раз в неделю, начальник присылал ей номера дел, по которым нужно было провести проверку и сделать отчеты, по сути, передавал текучку. Написание отчетов Лу без задней мысли спихнула на Тедди, не скромничала, указывала, что ей не нравится и что нужно переписать. Тедди кривлялся, вздыхал, но делал. — Иногда мне кажется, что ты специально подставила правую руку. — недовольно пробурчал он, переписывая в третий раз один и тот же отчет. — Тогда я не знала, что у меня будет личный водитель и писарь. — хмыкнула Лу, посмотрела в сторону пустующих столов Люка и Рика. — А где они? — Жонсьер вызвал. Нужна помощь в Центре. — не отрываясь от монитора, ответила Лора. — Лу, извини, что беспокою, можно вопрос, как псионика? — Конечно. — Лу посмотрела в сторону Тедди. — Давай не будем мешать, а то тут уши греют. Девушки пошли в столовую, заняли последний столик. Лора явно нервничала, это выдавали алые щеки. — Я не кусаюсь. — открыто улыбнулась ей Лу, сбавляя напряжение. — Как получить третью ступень? — выпалила Лора. — Я читала твое дело, ты меньше, чем за год, добилась третьей, и это после больницы. Как часто нужно было тренировать? Реально, скажем, за месяц подняться, если каждый день… — Стоп-стоп. — усмехнулась Лу. Получение третьей ступени стало шоком даже для Лу. Последние две недели она работала исключительно с пси, как посоветовала ей Бонт. — Признаться, я удивлена вашему расписанию. Так много физических упражнений, но совсем нет занятий для развития пси. Вам некомфортно использовать телекинез? — Нет, я просто… Хочу вернуться в форму как можно скорее. Это и для телекинеза лучше. Там сила нужна, выносливость. — А вы часто пользовались пси до травмы? — Бонт внимательно следила за ее реакцией. Лу задумалась. Не то, чтобы она была ярой фанаткой телекинеза и при каждом удобном случае использовала его, нет. Так, бывало, диван передвинуть или запустить подушкой в Йонаса. Ровно припарковать байк. — Не могу сказать. Слишком привычно было. После нескольких сеансов и тренировок с телекинезом Лу поняла, что имела в виду Бонт — телекинез давал ей чувство контроля. Он был родным, необходимым, но при этом незаметным. Псионичка так стремилась вернуть прежнюю форму и мышцы, что забыла, про то, что, по сути, определяет ее — пси. Третья ступень далась на удивление легко, хотя глаза все равно потекли. Значит, Лу плотно развивала пси весь год. Похвально. — Я телекинетик, не знаю, что у пирокинетиков… — осторожно начала Лу. Лора кивнула, мол, продолжай. — За месяц точно нет, от такой нагрузки глаза вытекут… Минимум три. — псионичка прищурилась. — А тебе зачем? Лора зарделась еще больше. Лу вздохнула. Понятно. Из-за него. Девушка искренне не понимала, как можно было запасть на Люка Бронсона. Высокомерный, откровенно зажравшийся чистый, очередной сын богатых родителей, только решивший отчего-то делать карьеру в Инквизиции. Из плюсов: он плохо относился ко всем, не только к псионикам. Тедди, кажется, ненавидел больше всех. Бронсон давно заметил, что Лора к нему неровно дышит, и всячески пользовался, загружая уже не служебными поручениями, а личными делами — сделать кофе, напомнить о встрече, забрать посылку… Лу пыталась было встрять, но Тедди и Рик ее отговорили — дело было гиблое. — Для службы. — не повела бровью Лора. Лу поделилась довольно банальными советами, поделилась контактом Кемаля — тот точно должен знать больше. Рид хотела все же попробовать отговорить Лору от попыток впечатлить придурка, но ее телефон завибрировал — сообщение от Ришара. Просит зайти. Удивительно, Лу увидит начальника. — Добрый день. — первая поздоровалась Лу, заходя в кабинет. Девушка мысленно проматерилась — на улице было теплее. И это в конце октября! Девушка выразительно посмотрела на настежь открытую дверь балкона, затем на Ришара, как ни в чем не бывало сидевшего к нему спиной в одной рубашке. Он что, совсем больной? — Добрый. Вам холодно? Давайте закрою балкон. — сразу заметил начальник и встал. — А вам что, нет? — не выдержала, спросила Лу. Ришар замер. Закрыл балкон, медленно обернулся к Лу. Серые глаза буравили ее, прожигали, словно проверяя, говорит ли она серьезно. Ришар молча поставил чайник, указал на стул. Достал из шкафа плед, протянул псионичке. Лу не стала отказываться, тут же завернулась. Ришар неожиданно улыбнулся. — Больше месяца работаете, а до сих пор не знаете. Похвально. Вот, что значит, работящий сотрудник. — О чем вы? — не поняла Лу. — Я ничего не чувствую, Лу. Ни температуры, ни боли. Не воспринимаю физические раздражители. — спокойно ответил инквизитор. — Так что в следующий раз смело говорите. Для моей же пользы. Я ведь не замечаю, могу простыть вместе с вами. Лу могла догадаться раньше. По тому, как странно Ришар пьет чай, подозрительно долго выжидает, пока остынет. По тому, как не реагирует на горячее в руках. Девушка ошарашенно смотрела на мужчину, пытаясь понять, сочувствовать ему или завидовать — вообще не чувствует боли. — Извините. — вслух сказала Лу, потупив взгляд. — Это после травмы? — Иво не рассказывал. — начальник налил девушке и себе чай. — Это ваше личное. — После травмы. — Ришар поставил чашку перед Лу. — Отдел мозга, отвечающие за реакции, пострадал, но мне повезло — вместо того, чтобы остаться обездвиженным до конца жизни, часть нервных окончаний потеряли чувствительность. — Часть? — Часть. — хмыкнул Ришар. — Вкусы я тоже ощущаю очень отдаленно, слабо, поэтому, если чай откровенно гадкий — пожалуйста, скажите. Лу улыбнулась, кивнула. — Вы меня вызывали. — Да, по делу Фокса. — Ришар тут же переменился. — Завтра его казнят. Закрытый расстрел. Решил, что вам будет интересно. — Вообще неинтересно. — слишком быстро ответила Лу. — Он приставал и к другим девушкам, Лу. Некоторых принуждал. — Ришар нахмурился. — Мне жаль, что вам пришлось через это пройти. Понимаю, что это неприятно. Отвратительно. — резко выдохнул он. — Не понимаете. — тихо прошептала Лу, но больше ничего не сказала. Не хотела жалости. Посмотрела на Ришара. — Суровый приговор. Можно было смягчить. — Такое нельзя смягчать. — холодности его тона мог позавидовать Иво, в серых глазах заблестела сталь. — Церковь уведомлена об его преступлениях. И должна провести соответствующую работу. — Месье Ришар, разрешите обратиться. — рискнула Лу. Инквизитор кивнул. — Мне показалось, что дело… стало личным для вас. — осторожно сформулировала она. Начальник молчал. Лицо снова стало нейтральным, безразличным. Серые глаза светились спокойствием. Ришар провел пальцем по краю чашки, затем побарабанил по столу. Лу уже собиралась извиниться, но инквизитор вдруг кивнул, встретился с ней взглядом. — Мы учились с Иво вместе в семинарии. Только я готовился быть священнослужителем. Должен был работать в Церкви. — Ришар говорил ровно, спокойно. — Иво отговаривал, — усмехнулся. — уверял, что мне будет скучно. Но я хотел служить людям по-другому. Через веру. Лу почувствовала неладное. Что-то было не так. Что-то, о чем она услышала, еще когда была в интернате. Резонансное, громкое дело. — В семинарии обязательны стажировки. Будущих священников прикрепляют помощниками в какой-то приход, чтобы перенимать опыт у действующего священнослужителя. — Ришар сделал паузу. — Меня отправили к Роберту Мере. — Оххх… — не смогла сдержаться Лу. Историю про Роберта Мере рассказывали во всех школах и интернатах, Йонас пересказывал ей ее сотни раз. Священник, растлевающий совсем юных мальчишек. Угрожающий смертью, если те расскажут. — Вас же не… — Растлели? Нет. Я был старше, чем большинство его жертв, все понимал. Поэтому он использовал силу. — Ришар отпил чай. Потянулся к шраму возле глаза. — Шрам как раз от него. Кадило. Лу не знала, что говорить. Она смотрела на начальника, стараясь прочитать его эмоции, ощущения, понять, что ей нужно сказать. Но слов не находилось. — Извините. — только и сказала Лу. — Мне жаль. Ришар кивнул, чай допивали в молчании. После начальник отпустил Лу домой, больше заданий к ней не было.

***

— То есть, нельзя предопределить источник триггера? — спросил Иво у Бонт. Он не был так сильно напуган с момента исчезновения Лу. Когда мужчина увидел ее дрожащую, истекающую кровью, с пустыми глазами, то ожидал худшего — она вспомнила. Вспомнила Гюлера, вспомнила, как он держал ее в плену неделю. — Наверняка — нет. — вздохнула Элис. — Грубо, можно сказать, что похожие, подобные действия, ощущения, могут «разблокировать» воспоминания, но это далеко не всегда работает. Человеческий мозг — удивительная вещь. — по-чудачески улыбнулась она. — А можно как-то… избежать неприятных воспоминаний? — продолжал допытываться Иво. Вчера он увидел лишь отголосок того страха, той агонии, которую Лу испытывала из-за Гюлера. Мартен даже представлять не хотел, что будет, если девушка вспомнит все. Иво не мог смотреть, как она страдает. И приложит все силы, чтобы Лу была в порядке. — До сих пор науке это не удалось и вряд ли случай мадемуазель Рид станет исключением. — ответила Бонт. — Мы не можем быть полностью уверенными в том, что Лу не вспомнит насильственных эпизодов, месье Мартен. Однако, — Элис позволила себе улыбнуться. — мы можем подготовить психику Лу к неприятным воспоминаниям, чтобы она отреагировала более спокойно. — Что нужно сделать? — сразу же включился в процесс Мартен. — Я уже делаю, месье. — деловито ответила Бонт. — Это моя работа. Иво устало потер переносицу, зажмурился. Слишком много работы и слишком мало результатов. Ничего по «Невидимке». И это при том, что Марк с Анри работают без выходных. — Самый удобный и действенный способ распространения — через травку или курительные смеси. Второй по популярности — подмешивать в напитки. Единой логики не прослеживается, выбор жертв точно случаен. Отравления происходят преимущественно в Термитнике или на периферии Центра. — Ришар обозначил точки на карте, сидящая рядом Лу кивнула. Оба были уставшими, инквизитор — более изможденным. Лицо посерело, серые глаза контрастировали с синевой под ними. Иво отметил себе, что нужно разгрузить друга — Приору не нравился его вид. Лу была получше, Ришар толком не вовлекал ее в дело — в целях безопасности. — Полагаешь, крот все еще в Инквизиции? — спросил его Иво еще в начале расследования. — Не думаю, что он был один. Гюлер был закреплен за Термитником, в одной конкретной зоне. Предполагаю, минимум должен быть еще один, чтобы перехватывать Центр. Поэтому официально дело вести должен только я. — уверено ответил Ришар. — Рискуешь. — голос Иво прозвучал чуть мягче, чем должен был звучать у Приора. Перед ним сидел не просто подчиненный, а друг. — Марку нельзя подставляться. Тем более, здесь нужен более… незаметный тип работы. Марк может заняться тем, в чем он профессионал… — Найти предателя. — согласился Иво. — Зачем тебе Лу? — Я думаю, она может помочь. Она знает район, она из Термитника. — не потерялся Ришар. — Интуиция подсказывает, мадемуазель Рид необходима в расследовании. — усмехнулся он. Иво помрачнел. — Я знаю, что она дорога тебе, Иво. Я постараюсь уберечь. Сделаю все возможное. Обещаю. Сейчас, когда Иво мельком смотрел на Лу, понимал — ей нужно было это дело. Чтобы чувствовать себя нужной, значимой. Чтобы не ощущать себя бесполезной, списанной со счетов. Ришар был прав, когда говорил про это. Лу необходимо было включиться в жизнь снова. И это получилось. — У меня есть идея. — подала голос девушка. Голубые глаза уставились в Мартена. — Шаза ушел, но вряд ли те, кого он крышевал, так быстро слились. Ушли, то есть. Я могу попробовать связаться, поспрашивать… Иво хотел запретить, хотел приказать не под каким предлогом не появляться в Термитнике. Не заявляться в подобные места. Иво Мартен должен был оградить любимую девушку от опасности, которой та неминуемо себя подвергнет. Но Приор Инквизиции признал — идея хорошая. — Это должно быть продуманная операция. Никаких действий по наитию. — холодно сказал он. Ришар быстро кивнул. — Я и Ришар должны быть с тобой на связи, должно быть соответствующее прикрытие… — Иво. — мягко прервала его Лу. — Я все понимаю. Я обозначу место и продумаю разговор. Спустя несколько минут предварительных обсуждений, Мартен отпустил Анри и Лу разрабатывать более детальный план, который должен еще пройти его согласование. Чрезмерно довольный вид обоих его не радовал. Тревожные размышления прервал стук Даниэль. — Вы просили напомнить. Встреча с Констанцией. — тихо сказала Вейсс, сочувственно посмотрев на начальника. О таком забудешь, как же. — Пусть заходит, как придет. Быстрее начнем, быстрее закончим. Иво собрался, привел дыхание в порядок, мысленно повторил речь, пробежался по возможным уловкам, манипуляциям Констанции. Его мать — серьезный соперник. Иво радовался, что у нее не было причин примыкать к Жану-Франсуа, иначе бы победа, скорее всего, была невозможной. — Иво. Женщина неторопливо, подчеркнуто деловито подошла к его столу. Мартен кивнул, указал на кресло. Встал. — Мама. — от произнесенного слова у него внутри все сжалось, такой диссонанс вызывала сидящая напротив женщина. — Выпьешь что-нибудь? — Судя по всему, нас ожидает деловой разговор. — приподняла уголки губ Констанция. — Семейный. — Ничего не нужно, благодарю. — женщина подозрительно сощурилась. Иво незаметно вздохнул, рука скользнула в карман кителя, достала небольшую бархатную коробочку, положила на стол, прямо перед глазами Констанции. Женщина нахмурилась, слегка склонила голову, перевела взгляд на коробочку, затем обратно, на сына. Выгнула бровь. — Хотел спросить твоего мнения. — спокойно пояснил мужчина, откинулся на кресло. Ее ярость и гнев нужно встречать уверено, расслаблено. — Открой. Женщина вздохнула, но потянула свои украшенные драгоценными перстнями пальцы слишком быстро, выдавая интерес. Открыла. Придирчиво повертела, осмотрела со всех сторон помолвочное кольцо: тонкое, невероятно изящное, искусно ограненный сапфир соседствовал с россыпью мелких, красиво переливающихся бриллиантов. — Хорошо. — поджав губы, признала та. Ногтем провела по еле заметному названию компании, изготовившей украшение. «Ди Фреско». Престижный ювелирный дом. Отличные мастера. Иво был крайне доволен заказом. — Полагаю, — Констанция довольно улыбнулась, — избранница под стать? Иво широко улыбнулся. Кажется, он впервые так улыбался матери. Что ж, самое время начать самый опасный словесный поединок в своей жизни. — Сравнивать необыкновенную девушку с какой-то вещью — непозволительно. Но, да, maman.Лу Рид — определенно достойная девушка. Сложно описать выражение лица Констанции словом, отличным от «злость». Ярость. Недовольство. Непонимание. Женщина резко встала с места, выронила из рук кольцо, Иво тут же потянулся за ним и бережно убрал обратно. — Ты смеешься надо мной! — голос Констанции звучал непривычно высоко. — Ты, Иво Мартен, уважаемый чистый мужчина, Приор Инквизиции, первая власть в городе, связываешься себя… с кем? С девкой из Термитника, которая в удачный момент раздвинула перед тобой ноги? Иво и бровью не повел, даже позу не сменил. Лишь взгляд встал более опасным, хищным. — Лу — признанный герой Термитника, действия которой спасли множество жизней. В том числе и мою. Не раз. Она невероятная, смелая девушка. Которую я люблю. — медленно, чуть ли не по словам, произнес Иво, наблюдая, как наливаются красным щеки Констанции. — И которую вижу свою женой. Если согласится, разумеется. — «Если согласится»! — фыркнула Констанция, обернулась, Иво заметил, как дернулись ее плечи. Женщина начала шагать по кабинету. — Ты такой способный, такой сильный мужчина, Иво, но так легко, так глупо ошибся! — уже переходила на крик мать. — Она к этому и шла. С самого начала. Раздвигала ноги и видела, как станет твоей женой. — женщина замерла, резко обернулась к сыну. — Не смей составлять никакого завещания, слышишь?! Эта мерзавка убьет тебя, как только узнает! Станет богатой вдовой! Вот, чего хочет! Иво прикрыл веки. Он не будет ей говорить, что составил завещание еще до Переворота, позаботился о том, чтобы у Лу не было проблем в случае его смерти. Во всяком случае, финансовых. — Мне интересно: это ты так искренно играешь или действительно допускаешь подобный бред? — холодно спросил мужчина. — Она псионичка, Иво! Псионичка! С дурным геномом! — продолжала Констанция. — Чистые, нестабильный и псионики теперь равны. Я лично буду это контролировать. Как и Совет, Церковь и Инквизиция. Поэтому, советую тебе быть более избирательной в словах. — Она же не полноценная женщина. — искривила губы в усмешке Констанция. — Пустышка. Она не сможет родить тебе детей. Твоя собственная жена не сможет дать тебе наследников! Обеспечить настоящую семью… — С Лу Рид я впервые почувствовал, что у меня есть семья, мадам Мартен. — карие глаза почернели. — Сообщаю тебе, что информация о том, что псионики бесплодны — ложь. — Сильно сомневаюсь, что после того, что с ней стало, мадемуазель Рид на что-то способна. — презрительно бросила Констанция. — Разберусь. Если Лу захочет. — подчеркнул Иво. Констанция понимала, что проигрывает. Ее жадный до власти мозг не мог ничего придумать, найти какой-то обход. Она поняла, что потеряла власть над сыном. Окончательно. И знала, из-за кого. — И зачем ты меня позвал? Свое благословление я не дам. Иво усмехнулся. Поднялся, оперся на стол. Внимательно посмотрел на женщину. — Ты — моя мать. Несмотря на все твои выходки, я считаю важным сказать тебе о своих намерениях. И предупредить, — в голосе зазвучала сталь. — не лезть. Констанция молчала. Пара карих глаз смотрели друг на друга. Женщина поджала губы, сжала кулаки, было видно, как сильно напряжена челюсть. — Ты гробишь свою жизнь. — сказала она перед тем, как хлопнула дверью.

***

Лу показалось, что Ришар намеренно ее задерживает, заваливая бесполезными пустяками, вроде перепроверки адреса преступления. Ну каким тупым нужно быть, чтобы в дело вписать неправильный адрес. Наконец, услышав долгожданное «Лу, можете быть свободны», девушка подорвалась с места и пулей вылетела из офиса. Стоя у лифта задумалась: а можно ли уже идти к Иво? Да, рабочий день давно закончен, но вряд ли у Приора Инквизиции. И что она будет делать, если он все еще работает? Сидеть рядом на диване? Глупо. Ждать его в апартаментах? Еще глупее. Но возвращаться домой точно не хотелось — последнюю неделю она ночевала у Мартена. «Занят?»— коротко спросила она. «Нет»— тут же пришел ответ. «Зайду?»— напечатала девушка, уже зажимая нужную кнопку лифта. «Конечно» Даниэль уже ушла. В кабинете Мартена не было. В апартаментах ее встретил запах свежесваренного горячего шоколада, который не так давно распробовала Лу. Иво облокотился на кухонный блок, разминая шею. — Все в порядке? — настороженно спросила Лу, почти сразу прильнув к губам мужчины. Слишком серьезный, почти печальный у него вид. Лу почувствовала, как его губы растягиваются в улыбке. — Теперь да. — Иво притянул Лу к себе, положил руки на талию, ладонями скользнул ниже. — Был тяжелый день? — Непростой. — признался Мартен, целую ее в шею. — Останешься? — Конечно. — хмыкнула Лу. Иво довольно улыбнулся, подхватил девушку на руки, перенес на диван. Затем вернулся на кухню, чтобы поставить чашку с шоколадом на столик. — Мне он таким даже больше нравится. — Лу указала на трещину. — Красота, даже с изъяном. — Можно заполнить золотом, будет как в доштормовую эпоху. — кивнул Иво, расслабляясь на ее коленях. — Да, я читала про такое. — Лу игралась с его волосами, перебирала прядки. — Главное, снова не разбить. Как ты вообще смог? Он на вид прочный. — Даже у самого прочного материала есть свои слабые места. Главное — найти. — Иво прикрыл глаза. «Как ты. А я… твоя слабость» — пронеслось в голове у Лу. Девушка была напугана своим выводом. Разумеется, она понимала, что у Мартена к ней особенное отношение, понимала, что дорога ему. Но как будто сейчас осознавала, насколько близко мужчина к ней себя подпустил, и как глубоко она впустила его — прямо в сердце. Лу провела кончиками пальцев по высокому лбу, спустилась ниже, очертила острые скулы, пощекотала ямочку на гладковыбритом подбородке. Иво улыбнулся, не открывая глаз. «Как доверяет» Лу скосила взгляд на правое плечо, сейчас скрытое рукавом рубашки. Он любит ее. Принимает такой, как есть. Сказал давно, но смысл до Лу дошел, как водится, с опозданием. Неважно, сколько шрамов на этой руке, сколько еще появится на ее теле — Иво любит каждый ее миллиметр. Он видит не уродство, а красоту. Прям как со столом. Лу вернула руку к длинным черным прядям, слегка натянула их, Иво сразу же схватил ее за запястье, но глаз не открыл. — Провоцируешь? — полушутливо, полусерьезно спросил он. Лу склонилась, поцеловала его. Снова дернула ладонью, на этот раз сильнее, мужчина открыл глаза. В них уже было пламя. Черный шелк приятно холодил разгоряченную ласками кожу. Девушка томно вздыхала, царапала спину мужчины, который мазал губами по ее соскам. Длинные умелые пальцы были ниже. Они оба лишились одежды довольно скоро, еще в зале. Иво ввел второй палец, срывая с губ Лу очередной стон, продвинулся дальше, заставляя девушку уже ерзать по скользкому белье. Лу нетерпеливо развела ноги шире, как бы говоря — я готова. Мартен усмехнулся, оторвался. Пальцами, которые секунду назад были внутри нее, обхватил ее лицо, Лу демонстративно облизала их. — Лу. — прохрипел Иво, черные, пылающие страстью глаза, завороженно смотрели на нее. — Ты прекрасна. Совершенна шикарна. — Мартен вновь обхватил ртом ее сосок, прикусил. Лу хотелось кричать от возбуждения, Иво, не желая ее мучить, резко, даже грубо вошел, выбивая из девушки сдавленный стон. Лу тут же подалась навстречу, выгнулась в спине, поднимая таз, позволяя, тем самым, мужчине войти глубже. Иво, явно не ожидавший подобного движения, глухо прорычал, начал движение не сразу. Лу решила сама задать темп, заставляя Мартена подстраиваться. Постепенно ускоряясь, теперь она ловила его стоны. Вдруг Иво замер, резко вышел, перевернул Лу на живот, чуть толкая вперед, чтобы удобнее было вставлять. Лу помогла ему войти рукой, инициатива была передана — теперь все контролировал Мартен. Стоны девушки все учащались, периодически срывались на крики — она кричала его имя. Руки Иво не сидели без дела, продолжая ласкать и без того возбужденную грудь. Мужчина замедлился, не позволяя себе закончить первым. Когда тело Лу дрогнуло в приятной истоме, Иво вернул скорость, движения стали быстрыми, сильными, пока резко не стихли. Иво осторожно вышел, после чего Лу обессиленно повалилась на спину, наблюдая за тем, как Мартен уходит в ванную и возвращается с теплым полотенцем. Тщательно, но при этом бережно, вытирает остатки себя с бедер девушки. Затем собирает раскиданную от зала до спальни одежду. И только потом ложиться рядом, приобнимая Лу одной рукой. — Ты изумительна. — Ты тоже ничего. — хмыкнула Лу, целуя Иво в плечо. Заметила маленький шрам. Нахмурилась. — Лу? — приподнял бровь Мартен. — У меня глупый вопрос. Нет, даже идиотский. — Я в предвкушении. — улыбнулся Мартен. — Как… у нас все началось? Я… я не помню. — Своевременно. — не удержался от сарказма мужчина. — Поэтому и сказала — идиотский. — А что ты помнишь? — Что ты любишь отвечать вопросом на вопрос. — девушка провела пальцем по его груди. — Помню прием Сарду. Помню, как ты дал мне свою тунику, чтобы я не светила грудью в приемной. — Иво кивнул. — Запах твоего парфюма. Приятный. Виолончель. Секс. Очень хороший секс. — на этот раз Иво улыбнулся. — Твою злость, когда какой-то старый извращенец из Совета весь вечер за мной ходил. И как мы от нее сбрасывали. — У тебя как-то странно работает память. — продолжая улыбаться, заметил Иво. — Слишком глубоко вошли. Воспоминания. — хмыкнула Лу. Но в следующую же секунду нахмурилась. — Помню, как стреляла Ирма. Пулю. Руку. — она покосилась на правую. — Жалеешь? — серьезно спросил Иво. Карие глаза внимательно смотрели на нее. — Нет. Я так испугалась за тебя. Что ты… умрешь. — слова давались Лу с трудом, а мысли о таком — подавно. — Нисколько не жалею. Ты живой. Здоровый. Рядом со мной. Словлю пулю еще раз. Или сколько это потребуется. — Не потребуется. — Иво поцеловал ее, жадно, требовательно. Словно Лу хотели забрать у него. — Я не хочу, чтобы ты вновь пострадала из-за меня. — Это не тебе решать, месье Мартен. — Лу уткнулась в его грудь. — Я не позволю тебе умереть. Ни за что на свете. Иво усмехнулся, поцеловал Лу в лоб. Убрал с него прядку. — Я не могу объяснить, в какой момент начал испытывать симпатию. Наверное, она росла от встречи к встрече. От подкола к подколу. — Лу усмехнулась. — Ты заинтересовала меня с первого взгляда. Невероятная девушка. Я не думал, что смогу испытывать такие сильные чувства к кому-либо, а ты просто… перевернула мой мир. Спасибо. — И тебе. — Лу задумалась. — Я же не говорила про тебя маме? — Не думаю. По крайней мере, не знаю об этом. — Иво приподнял уголки губ. — Познакомишь? — А ты со своей? — задорно спросила в ответ Лу. Увидев, как нахмурился мужчина, псионичка тут же стушевалась. — Я сказала что-то не то? Извини, я… — Все в порядке. — Иво погладил Лу по голове. — У меня непростые отношения с матерью. Будь моя воля, я бы изолировал ее от себя, а уж от тебя — подавно. Констанция — очень сложный и противоречивый человек. Мы с ней не сходимся… во всем. Лу сильнее прижалась к Иво, вдохнула его запах. Ну и к черту тогда такую мамочку. Нет так нет, ей же лучше. — А отец? — Умер, еще до того, как я стал Приором. — спокойно ответил Иво. — Мы не слишком близки с родителями. — тут же добавил он. — Но с твоей мамой готов познакомиться, если хочешь.